Текст книги "СССР 2.0"

– Да нет! Как это наша страна могла распасться? Может, была еще одна Великая Oтечественная война, из-за которой все стало таким? Может, снова напали белые и взяли страну под контроль? – рассуждает Владимир, вспоминая, что бывший имперский флаг использовали русские, особенно белые, националистские движения, после Октябрьской революции.

– Вот сейчас и узнаем, товарищи, – говорит Сталин, увидев две подъезжающие патрульные машины. Из остановившихся автомобилей выходят четверо вооруженных стражей порядка.

– Бросайте оружие! Руки вверх! – кричит один из них, толстяк лет сорока.

– Товарищи! Как хорошо, что вы приехали! Мы только что нейтрализовали фашиста! – дружелюбно встречает их Сталин.

– Товарищ Сталин, Вы заметили, что эти машины не похожи на наши милицейские? – шепчет Владимир, замечая, что на автомобилях крупными буквами написано «ПОЛИЦИЯ».

– Ну, 72 года прошло, не удивительно, что название службы и внешний вид автомобилей изменились… – отвечает Сталин, понимая, что у него нет особого выбора, и не приходится рассчитывать ни на что, кроме сотрудничества местных властей.

– Бросить оружие! Руки вверх! – повторяют полицейские, направляя на них пистолеты.

Тимур приближается к Сталину, из-за чего полиция нервничает еще больше.

– Этот герб какой-то странный, – говорит солдат, указывая на изображение святого Георгия, убивающего змея, на машинах.

– Может, это просто недоразумение, – успокаивает его Сталин и поворачивается к полицейским: —Нам нужна ваша помощь, чтобы добраться до Кремля и успеть на столетие революции. Подробности могу объяснить по дороге, но у нас мало времени!

Солдаты уже ожидают в очередной раз услышать смех, хотя единственной надеждой их остается понимание и помощь полицейских. Однако, вид окровавленного тела мертвого скинхеда, видимо, лишило полицейских чувства юмора, потому что, услышав слова Сталина, они даже не улыбнулись.

– Тебе придется много чего объяснить, Сталин, но уже в отделении! – кричит полицейский. – Бросайте оружие, или мы стреляем!

– Постойте, я понимаю, что это непростая ситуация, и в ней не так легко разобраться… – объясняет Сталин, откашливаясь. – Мы прибыли из 1945 года, чтобы увидеть коммунистическое будущее в столетие революции. Разумеется, характер нашего визита строго конфиденциален, поэтому я рассчитываю на ваше сотрудничество…

– Вы что, из психушки сбежали? – спрашивает один из полицейских.

– Наверное, это какая-то банда, которая нарядилась в советскую форму на разборки со скинхедами! – догадывается второй.

– Банда или нет, но вы задержаны с поличным и обвиняетесь в умышленном убийстве! У вас есть три секунды, чтобы опустить оружие и сдаться, или мы откроем огонь! – предупреждает толстяк.

– Но мы свои, мы граждане СССР, как и Вы! – возражает Сталин успокаивающим тоном.

– Вот и не нужно было оттуда высовываться! – парирует полицейский и начинает отсчет: – Три…

Сталин пораженно смотрит на полицейского. Эти слова его удивили, особенно «оттуда», как будто здесь не советская территория. История бездомного Васи, реакция гражданских на их внешний вид, столкновение с неонацистами, триколор, и эта «полиция»… Все складывается в голове генсека, как части головоломки, на которой Россия оказывается перевернутой вверх дном, и мир сильно отличается от того, что он представлял, думая о столетии революции. Советский вождь, который на этой земле – всего лишь тень забытого прошлого, смотрит на своих солдат, в напряжени ожидающих приказа.

– Нет времени объяснять, расстрелять их! – восклицает Сталин, указывая на полицейских, которые еще не закончили отсчет.

Услышав команду вождя, Тимур, со своим ППШ-41, стреляет в полицейских с одной стороны, пока Ярослав палит по другим из мощного СВТ-40 с безошибочным прицелом. Одному из полицеских удается пригнуться и спрятаться за дверью автомобиля, но его настигает Стефан, перемахнув через машину на невероятной высоте и метнув один из своих ножей-убийц, который пронзают голову полицейского насквозь прежде, чем он успевает отреагировать. Все действие занимает меньше трех секунд, вызвав еще большую панику среди местных жителей, наблюдавших за ним из окон и из-за углов зданий. Стефан, после акробатического прыжка, выдергивает нож из головы мертвого полицейского и вытирает лезвие от крови о форму трупа.

– Одихнеаскэ-се ын паче. – «покойся с миром», шепчет Стефан по-молдавски.

Сталин окидывает взглядом поле боя, в которое в считанные минуты превратилась тихая площадка, впечатляясь, как «тепло» его приняли на этой сумасшедшей земле и представляя, что ожидает впереди.

– Это не страна, а дурдом какой-то! Надо что-то сделать, чтобы вернуть нашу родину в нормальное состояние, и быстро! – восклицает Сталин.

– Нужно убираться отсюда поскорее, а то прибудет подкрепление! – замечает Виктор, направляясь к одной из машин.

– Мы еще можем вернуться в лабораторию и выбраться из этой ловушки, – предлагает Владимир.

– Ни в коем случае! – возражает Сталин. – Я хочу знать, что случилось в этой стране, что она превратилась в такой бардак. Кроме того, мы еще почти ничего не увидели. Возвращаться поджав хвост после первой трудности, практически ничего не увидев в этой эпохе, даже не обсуждается как вариант! Покажем этой стране, что такое сила советского человека!

– Так точно! – подчиняются гвардейцы, теперь с поднятым боевым духом.

Солдаты забирают оружие убитых полицейских и садятся в машины. Виктор и Владимир занимают места водителей, не зная точно, как управлять этими странными автомобилями.

– Ну… Не такие уж они и странные, судя по всему, – замечает Виктор, рассматривая панель. – Если я не ошибаюсь, то это ключ зажигания, и…

Мотор издает звериный рев. Владимиру тоже удается завести машину, и оба трогаются, двигаясь рывками, пока, наконец, им не удается разобраться с управлением.

– Ха-ха! Не сильно-то и отличается от «бобика»! – шутит Виктор, сравнивая ВАЗ-2121, с бронемашиной БA-64, широко используемой во время Великой Отечественной войны, в том числе самим Виктором и его сослуживцами, которые называли ее «бобиком».

Владимир трогается, хотя и не предсталяет, в какую сторону ехать, за ним – машина Виктора.

– Хорошие новости, я нашел карту! – сообщает Ярослав после поисков в бардачке.

Военный аккуратно разворачивает старую потрепанную бумагу, пытаясь найти подсказку, как доехать до центра. Называется брошюра «Атлас Автодорог России, стран СНГ и Балтии» и сопровождается изображениями флагов и короткой информацией о каждой стране.

– Товарищ Сталин… Думаю, Вам стоит взглянуть на это… – пораженно говорит Ярослав.

Сталин пробегает глазами атлас и возращает его охраннику с изумленным видом, чем привлекает внимание водителя.

– Что там? – спрашивает Владимир.

– Похоже, Вася был прав, – объясняет Ярослав. – СССР распался, пока не понятно когда, и сегодня это несколько разных стран. По-видимому, они образуют сообщество независимых государств.

– Как же это произошло?

– Откуда мне знать? Это карта дорог, а не учебник истории!

– Мне кажется, не было никакой войны, – сухо комментирует Сталин. – Границы стран практически совпадают с границами советских республик, они по какой-то причине разделились. В случае войны, гражданской или какой другой, политическая карта должна была бы измениться, как в случае с Европой после больших войн. Осталось узнать, по какой причине произошла эта ужасная катастрофа и кто ее допустил.

Следуя карте, машины быстро движутся к центру столицы. По дороге гости из прошлого видят, что город пугающе разросся. Если в сороковые годы здесь проживало около трех миллионов населения, теперь это количество, похоже, увеличилось вчетверо. Новые проспекты, улицы, районы, здания, заводы, вывески захватывают взгляды путешественников во времени, восхищающихся и, одновременно, напуганных этим зрелищем.

– Что это такое? – удивляется Стефан, увидев гигантский темный обелиск, увенчанный ангельской фигурой, возвышающийся посреди широкой площади.

– Не знаю, но мне кажется странной вон та церковь. Кажется, она новая, – комментирует Виктор.

– Может, обелиск в честь столетия революции! – предполагает Лев.

– Что-то мне подсказывает, что столетие революции не такой важный праздник для здешнего населения, как мы думали… – замечает Тимур.

– Да ребята, многое может измениться за 72 года, но мы разберемся только на Красной площади. Если там не будет признаков парада, значит, определенно, случилось что-то очень страшное, – заключает Виктор.

Вдалеке показывается комплекс невероятно высоких зданий, полигональные фасады которых сделаны из непрозрачного блестящего стекла.

– Что это? – спрашивает Сталин, впечатленный небоскребами.

– По карте непонятно, – говорит Ярослав.

– Судя по указателям, если я не ошибаюсь, этот район называется «Москва-сити», наверное, это их горисполком, – предполагает Владимир.

– В мое время строили красивее, – пожимает плечами Сталин.

В это время, в другом автомобиле, Виктор замечает в боковое зеркало приближение полицейской патрульной машины и сигналит фарами своим товарищам впереди.

– Гони! – приказывает Сталин.

Полицейские приближаются к автомобилю Виктора, сигналя, чтобы он съехал на обочину. Заметив, что тот не снижает скорость, стражи порядка разгоняются, пытаясь перекрыть ему путь.

– Там сзади еще машины, смотрите! – кричит Тимур, заметив за ними еще три автомобиля, более современных и экипированных.

– Добром это не закончится… – беспокоится Виктор.

«Мы не знаем, кто вы и зачем это сделали, но вы заплатите за смерть наших коллег! Сдавайтесь или умрите!» – сообщает рация в машинах.

– Ну, по крайней мере, убийство того фашиста их не волнует, – комментирует Владимир.

– Это нас сейчас не спасет, дорогой, – отвечает Сталин. – Нам нужно уйти от погони и как можно скорее добраться до Красной площади!

– Согласно карте нам нужно ехать прямо по Кутузовскому проспекту до улицы… Новый Арбат? Занятно! А куда же подевался старый? – изумляется Ярослав.

В этот момент раздается скрежет – одна из полицейских машин таранит автомобиль, управляемый Виктором.

– Остановитесь немедленно! – кричит полицейский, открывая стрельбу.

Виктор вдавливает педаль газа, приближаясь к машине, за рулем которой Владимир.

– Нельзя допустить, чтобы эти машины прорвались вперед! – восклицает Виктор.

Лев достает пистолеты, изъятые у убитых полицейских, и стреляет в автомобиль, который протаранил их несколько секунд назад, пробивая заднее стекло своей машины. Начинается перестрелка, к которой тут же присоединяются Стефан и Тимур, пока Виктор на сумасшедшей скорости петляет между гражданскими автомобилями. Лев попадает в радиатор ближайшей патрульной машины, и она снижает скорость, сталкиваясь со следующей за ней.

– Красота! – радуется Лев избавлению от сразу двух автомобилей.

Но остальные два, следовавшие позади, приближаются, стреляя в солдат. Одна из пуль попадает в боковое стекло со стороны Виктора, сильно ухудшив видимость.

– Похоже, у наших товарищей там сзади проблемы! Надо что-то делать! – замечает Ярослав, наблюдая за перестрелкой.

Владимир резко сворачивает направо, въезжая на Большую Дорогомиловскую. Виктор схватывает стратегию и повторяет маневр, стараясь уйти от полицейских.

– Вот черт! Патроны закончились! – ругается Лев, пригибаясь.

– И у меня! – добавляет Тимур.

Прежде, чем они успевают взять свое оружие из прошлого в машине, мчащейся зигзагами по оживленной улице, раздаются новые выстрелы.

– Быстрые, сволочи! – возмущается Виктор.

Но вдруг охранники слышат оглушительный грохот сзади.

– Что это было?! – ошеломленно спрашивает Виктор.

– Хрен его знает! – отвечают хором Лев и Тимур. Все трое оборачиваются и видят на дороге огромный взрыв, как раз на месте преследовавших их полицейских машин. Не понимая, что произошло, они смотрят на Стефана, который спокойно выбрасывает в окно кольцо. От гранаты.

– То есть у тебя все это время была граната! Мог бы сказать! – возмущается Тимур.

Молдаванин, как всегда спокойный, отвечает:

– Это только начало.

Лев и Тимур спешат схватить оружие, а Виктор проверяет, не остался ли еще за ними хвост.

– Похоже, оторвались! – выдыхает русский, глядя назад, на огромное облако дыма над грудой металлолома, в которую превратились преследовавшие их машины.

Похоже, дух войны сопровождал солдат, куда бы они ни направлялись, в который раз их прибытие приносит хаос и разрушения туда, где секунду назад стояло тихое осеннее утро.

– Так, и где мы теперь? – спрашивает Владимир.

– Посмотрим… Можно поехать налево, по Смоленскому бульвару и выехать на Новый Арбат, а оттуда прямо к Красной площади, – инструктирует Ярослав.

– Отлично. Держитесь!

Гости из прошлого не могут не заметить огромное серое здание, из трех соединенных блоков, с самым мощным и высоким в центре.

– А это странное сооружение? На карте оно есть? – спрашивает Владимир.

– Нет, название не написано! – удивляется Ярослав. – Но смотри, там наверху советский герб!

– Хмм… Вот это здание мне нравится! – замечает Сталин, рассматривая высотку Министерства иностранных дел, которую он сам прикажет построить в 1948 году.

Машины следуют по пути, намеченному Ярославом, пока не замечают на перекрестке с Новым Арбатом полицейске автомобили, едущие из центра.

– А что теперь? – беспокоится Виктор, снижая скорость.

– Разворачиваемся! – приказывает Сталин. – Атаманов, ищи новый маршрут, срочно!

– Так точно! – отвечает Ярослав, возвращаясь к карте. – Воеводин, давай по Смоленскому бульвару. Там за мостом должен быть поворот налево, и мы вернемся на маршрут.

– Надеюсь, получится, потому что бензина осталось немного… – говорит Владимир, указывая на панель.

Сразу же за ними следует Виктор, наблюдая по дороге, как изменился город.

– Ребята, я только что понял, что сейчас нам почти по сто лет! – смеется Лев.

– Вы представляете, во что превратились наши республики с тех пор? – рассуждает Тимур. – Если Москва так изменилась за это время, что говорить о Казахстане или Молдавии, например?!

– Хороший вопрос… – задумывается Стефан, родом из Тирасполя.

– За нами снова хвост! – замечает Лев приближение трех полицейских машин.

Виктор разгоняется, а Тимур и Лев стреляют по автомобилям, которые отвечают тем же, лавируя между гражданскими машинами, в панике разъезжающимися по сторонам. Стефан отрывает кольца двух гранат и, прежде целуя каждую, бросает их в преследователей, взрывая один автомобиль и зацепив другой, продолжающий погоню. Снова раздаются выстрелы, но на этот раз не сзади, а спереди: к ним приближается военный вертолет со снайперами.

– Остановитесь немедленно! – приказывает в мегафон агент с вертолета.

– Они еще не поняли, с кем имеют дело! – говорит Ярослав, вооружившись винтовкой и открывая окно.

– Остановите машину! Это при… – …каз, договорил бы агент, если бы не пуля, пронзившая его легкое.

Один из снайперов прицеливается в казака, которого видно по пояс. Пуля пролетает в пяти сантиметрах от головы Ярослава, как будто он смог увернуться от нее.

– Теперь моя очередь! – говорит сталингвардеец и попадает прямо в глаз снайперу через оптический прицел врага. Безжизненное тело противника падает на перила моста, а оттуда в глубины Москвы-реки.

Другой снайпер, ужасаясь смерти коллег, прячется и отдает приказ пилоту сменить направление, чтобы приблизиться к машине Виктора, которую уже обстреливали из полицейских автомобилей.

– Стефан им покажет! – усмехается Сталин.

– Охренеть! Ребята, на подмогу! – кричит Виктор, уклоняясь от разлетающихся осколков лобового стекла, разбиваемого выстрелами с вертолета.

Стефан, как можно быстрее, отрывает чеку, целует гранату и прицеливается в вертолет, пока снайпер меняет стратегию и пытается попасть в топливный бак.

– Давай, Кантемир, бросай гранату, а то мы полетим к чертям вместе с половиной машины времени! – в ужасе кричит Лев.

Стефан закрывает глаза и кидает гранату, которая взрывается прямо в воздухе, перед безнадежным снайпером, не могущим сделать ничего, кроме как смириться со своей смертью. Гвардейцы восхищаются огненным шаром, в который превратился вертолет, падающий на Большой Каменный мост, блокируя дорогу преследовавшим их полицейским машинам. Однако Сталин обращает внимание не на это.

– Остановить машину! – приказывает генсек, и Владимир резко тормозит через несколько метров от объятого пламенем вертолета.

– Вы в порядке? – спрашивает Ярослав, заметив необычную бледность вождя.

– Не знаю, дорогой, не знаю…. – отвечает Сталин, снимая кепи и чеша в затылке. – Может, я схожу с ума, но клянусь, я разрушил эту чертову церковь! Я видел своими глазами, как ее взрывали! Я ходил по ее руинам! Если бы не проклятая война, мы бы уже построили на ее месте Дворец Советов!

Охранники удивленно смотрят на внушительных размеров белое здание с сияющими золотыми куполами, на берегу реки, – это Храм Христа Спасителя, разрушенный в 1931 году, в рамках сталинской реконструкции Москвы.

Гвардейцы замирают в молчании, в то время как их сослуживцы из другой машины начинают волноваться, не зная, что происходит. Понимая, что полиция вот-вот пришлет подкрепление, Ярослав предлагает:

– Товарищ Сталин, не лучше ли разобраться в этом позже? Сейчас нам нужно поторопиться. Смотрите, Кремль уже совсем рядом! – показывает красноармеец на другую сторону моста.

– Имеет смысл, товарищ Атаманов. Вперед! – соглашается Сталин, возвращая своим приказам командный тон.

Машины продолжают свой путь, огибая огромную красную крепость. Также как иностранцу приятно заметить что-то, напоминающее родину, на чужой земле, путешественники во времени радуются, заметив, что Кремль не изменился, кроме одной детали…

– Ребята, похоже, флаг коллаборационистов и на самом Кремле! Тот, что мы видели раньше, не исключение! Оказывается, они правда теперь у власти! – замечает Виктор триколор, развевающийся на Большом Кремлевском Дворце.

– А теперь, товарищ Главнокомандующий, что будем делать? – спрашивает Ярослав, в другой машине. – Если это их флаг, сомневаюсь, что нас будут рады видеть.

– Товарищи, наша цель – добраться до Красной площади. После этого я дам новые указания! – отвечает Сталин.

…

Тем временем, полицейские и военные по всей Москве в состоянии боевой готовности. Людям рекомендуют не выходить на улицы, дороги вокруг Кремля заблокированы, вся Москва в напряжении.

– Кто эти люди? Откуда они взялись? Чего хотят? – это некоторые из главных вопросов, которые граждане по всей столице задают себе после ошеломляющих событий, внезапно изменивших тихое осеннее московское утро. Наш эксклюзивный репортаж из Можайского района, где, по утверждениям очевидцев, впервые заметили банду красноармейцев, управляемую мужчиной, описанным свидетелями событий как «Сталин», – сообщает в камеру светловолосая репортер, с уверенным взглядом и твердым голосом.

– Они пришли вон оттуда, с развалин, и спрашивали у нас, как добраться до Кремля! – рассказывает старичок. – Они, как сказать, здоровые мужики, выглядели как бойцы, как те, которых мы не видели еще с войны!

– Да, один из них довольно агрессивный, даже стрелял в воздух! – добавляет бабулька.

– Двойник Сталина очень на него похож! Вот так, наверно, это только может быть один их этих двойников Сталина, которые фоткаются с туристами на Красной площади! – предполагает парень в спортивном костюме.

– Наши коллеги только что сообщили, что руины, откуда появилась банда – бывшая секретная советская лаборатория, расформированная в конце 1980-ых годов. Имея уже около десяти убитых и в несколько раз больше раненых на своем счету, «Сталинская гвардия», как окрестили неизвестных свидетели происшествия, направляется к Кремлю, откуда наш вертолет передает последние новости в прямой эфир. Сабина Арбузова, Вести, Российский канал.

– Действительно, подобных происшествий в Москве мы не видели со времен августовского путча в 1991-ом! Сейчас угнанные полицейские машины проезжают около кремлевских стен, по улице Моховой, где стражи порядка уже ожидают незваных гостей. Может ли быть совпадением, что эти, так называемые, красноармейцы во главе с двойником Сталина, едут на Красную площадь именно сегодня, во время парада в память о тех, кто сражался на Великой отечественной войне? Роман Дуров, в прямом эфире над Красной площадью.

– Спасибо, Роман. Именно об этом мы поговорим в студии с нашим гостем, историком Анатолием Залесским. Доброе утро, профессор. Что вы думаете о происхождении и целях этой «Сталинской гвардии»?

– Доброе утро, Леонид, – приветствует ведущего пожилой седоволосый бородатый мужчина. – Некоторые говорят, что это хулиганы, другие, что радикальные коммунисты, которые хотят вернуть Советский союз. Кроме того, есть версия, будто это террористы, хотя я, честно говоря, так не думаю, ведь поведение этой банды сильно отличается от поведения участников террактов, случившихся в нашей стране в последние годы. Если хорошо подумать, сегодня – историческая дата. На Красной площади проходит парад в честь храбрых солдат, которые боролись на великой войне. Это не праздник. Однако, несколько десятилетий назад, это было очень важный день для советского народа. Мы отмечали Октябрьскую революцию, дату, которая практически обозначала возрождение человечества в социалистической эре. Так вот, я полагаю, что это отчаянный манифест за возвращение к корням великой державы, в тени которой теперь живет наша страна. Так же, как и храбрые воины, сражавшиеся против фашистских захватчиков, они, в этой сумасшедшей гонке, борются против тех, кого считают своими врагами, разрушившими нашу настоящую родину – СССР.

– Мне кажется, они немного опоздали, – усмехается телевидущий Леонид Годунов.

– Может быть, но сегодняшний парад имеет довольно актуальное символическое значение. Обратите внимание, что его проведение, по факту, это попытка власти вопроизвести исторический парад, проходивший здесь в 1941 году. Когда фашисты собирались взять наш город, сам Сталин приказал устроить грандиозный парад в честь, тогда, 24-ой годовщиной Октябрьской революции, показывая, таким образом, всему миру, что мы врага не боимся, и что ему никогда не удастся захватить ни нашу столицу, ни нашу страну. Теперешний парад имеет похожую цель: поднять дух народа вопреки трудностям и вернуть народу гордость и уверенность в завтрашнем дне. Я не верю, что это лишь совпадение, что именно в такой день, банда в виде Сталина и красноармейцев создает беспорядок в этом городе, и направляется в сторону парада, которым сам Сталин командовал 76 лет назад. Вот к чему взывает наша страна, к великолепию и мощи сталинских времен, когда весь мир нас боялся!

– Спасибо, Анатолий, – продолжает Леонид, отпуская пожилого историка. – Террористы это, радикальные коммунисты или кто-то еще, мы узнаем, как только наши военные поймают нарушителей. А сейчас – рекламная пауза. Не переключайтесь, буквально через минуту мы вернемся с новостями в прямом эфире!

…

В это время в Можайском районе…

– Вот черт! Это я должна была сейчас быть в Кремле и наблюдать за всем своими глазами! – возмущается Сабина, недовольная тем, что ее отправили вдаль от центра событий.

– Ну, детка, ты видела, сколько крови на площадке. Это ребята шутки не шутят! Нам еще повезло, что нас не отправили на то поле боя. Если эти ненормальные так расправляются с полицией, представь себе, что было бы с простыми журналистами? – возражает оператор, открывая дверь машины…

– Но ты не понимаешь, такое не каждый день происходит! Это уникальная возможность построить карьеру! Только представь, если бы ты первым снимал этих ненормальных, пока я комментирую погоню! Мы бы стали известными на всю страну! Вместо «той блондинки, которая иногда несет какую-то чушь по ящику» – знаменитый репортер Сабина Арбузова, а ты – Николай Туманян, или самый востребованный оператор России!

Николай замирает на секунду, подозрительно глядя на коллегу:

– Ты же не собираешься…

– Едем сейчас же! – возбужденно заявляет Сабина.

– Ты шутишь?! Канал уже отправил туда группу репортеров, они все снимают с вертолета, кроме того, работают журналисты на Красной площади, на освещении парада. Пока мы доедем – если доедем – полиция уже схватит преступников, и над нами только посмеются и спросят, что мы там забыли, – критикует Николай.

– Ля-ля-ля! – передразнивает блондинка коллегу, копируя его жесты. – Я поняла, ты боишься, да? А я говорю, мы узнаем, что будет, только если попробуем! Споря бестолку, мы теряем драгоценные секунды самого скандального репортажа года! Отдай ключи!

– Не дам! Я отец семейства, и не собираюсь расставаться с жизнью! – отвечает боязливый оператор.

– Отдай! – кричит репортер, походя на дикого зверя.

– Хорошо, но с одним условием! Мы будем держаться на безопасном расстоянии от этих кретинов! – соглашается Николай, передавая ключи Сабине с осторожностью работника зоопарка, кормящего львицу.

– Ну, разумеется! Поехали, нельзя терять время! – подпрыгивая от нетерпения, восклицает репортер.

Ярослав заряжает винтовку, в то время как в другой машине солдаты замечают приближение полицейских автомобилей. Виктор сигналит и мигает фарами, предупреждая Владимира о близкой опасности. Как только в их поле зрения попадает въезд на Красную площадь через Манежную, они видят серьезную охрану входа на парад, усиленную покдреплением, чтобы схватить их.

– Черт! Здесь не проедем! – отмечает Ярослав, глядя на вооруженных до зубов военных, оцепивших Воскресенские ворота.

– Есть идея! – говорит Владимир и разгоняется, не сворачивая.

– Хорошо, что Большой на месте! – замечает Сталин, проезжая мимо знаменитого московского театра.

Владимир следует до самой площади, которая, к его удивлению, теперь называется Лубянка, а не Дзержинского, но на которой по-прежнему возвышается величественное здание НКВД.

– Название площади другое, но здание на месте. Интересно, НКВД еще существует? – задумывается советский вождь.

Владимир резко выруливает направо, въезжая на узкую Никольскую улицу, один из подъездов к Красной площади. Виктор следует сразу же за ним, надеясь оторваться от погони, преследующей их теперь по безлюдным улицам, обитатели которых наблюдают за происходящим из окон зданий.

– Хорошо бы подготовить еще гранат, Стефан! – замечает Виктор, глядя на приближающиеся полицейские машины в зеркало заднего вида.

Молдаванин бросает гранату в один из автомобилей, который сразу же взрывается. Улица узкая, и остальные машины оказываются заблокированы в облаке дыма и пламени.

– То-то же! – довольно замечает Лев, радуясь освобождению от погони.

– Меня беспокоит, что нас ждет впереди, – комментирует Тимур, представляя насколько самоубийственно врываться на Красную площадь в разгар военного парада.

– Пригнитесь! – кричит Ярослав, предупреждая о военных, обстреливающих машину. Один из выстрелов попадает в колесо, и автомобиль снижает скорость. Стефан забирается на крышу и бросает в стрелков гранату, как будто синхронизируясь с Ярославом, который прикрывает его, стреляя по противникам, чтобы граната попала точно в оцепление и освободила им путь к параду. Въехав на площадь, советский вождь закрывает глаза рукой, под впечатлением от очередного сюрприза: Казанский собор, который он разрушил в 1936 году, как новенький стоит напротив Исторического музея.

– Только что произошел взрыв на Никольской улице, у въезда на Красную площадь, и теперь полицейские машины, угнанные сталинской гвардией, въезжают прямо на парад, в момент реконструкции взятия Рейхстага! Здесь и сейчас мы можем наблюдать сразу два сражения! Я не верю собственным…

Изображение прерывается из-за меткого попадания Ярослава в камеру, к удивлению Леонида, Романа и всех телезрителей.

– Похоже, на вертолете технические неполадки… – растерянно бормочет Леонид Годунов, увидев летящую точно в камеру пулю – последнюю зафиксированную картинку. – Ну что ж, переключаемся на наших репортеров, которые прямо сейчас находятся на Красной площади!

Тысячи солдат, вовлеченных в реконструкцию взятия Рейхстага в битве за Берлин, и остальные, выстроенные вокруг по всей площади, удивленно смотрят на гвардейцев, не будучи в курсе последних событий. Увидев советских военных во главе с самим Сталиным, выходящих из машин, которые будто только что прибыли прямо с поля боя, солдаты, в растерянности, останавливают действие и, полагая, что это часть парада, отдают честь советскому вождю.

Сталингвардейцы изумленно замирают перед этой захватывающей сценой. Целое море солдат отдает им честь, это как награда за все, через что им довелось пройти. С верхних трибун на них смотрят пожилые ветераны войны, их соратники и современники, возможно, даже они сами смотрят на себя, благодаря невероятной машине времени. Сталин с гордостью осматривает парад, проходя среди солдат, которые уважительно расступаются перед ним и его свитой. Журналисты со всего мира сообщают о необычном происшествии, многие из них задатся вопросом: не является ли появление Сталина масштабным маркетинговым ходом для привлечения внимания общественности.

– Все зависит от реакции президента, – предвидит Сабина, нервно наблюдая за трансляцией по мобильному, стоя в пробке по дороге на Красную площадь. – Черт! Мы пропускаем событие года в этом заторе! Неужели нет другого пути?

– Не-а. Все дороги к Кремлю перекрыты. Думаю, когда все закончится, станет посвободнее, – отвечает Николай, а журналистка нервно теребит волосы.

Камеры запечатлевают обеспокоенное лицо российского лидера, наблюдающего триумфальное прибытие красных солдат, возглавляемых Сталиным, о котором его уже предупредили и предлагали покинуть церемонию из соображений безопасности, но он отказался, чтобы не сеять панику среди населения. Однако, что беспокоило президента больше всего, это приветствие его солдатами и военными других республик бывшего СССР, присутствующими на параде, знаменитого Генерального секретаря Коммунистической партии. Получилась очень неудобная и странная ситуация, в которой отдают честь кому-то другому у него на глазах.

– Дорогие товарищи! Радостно и грустно встретиться с вами при таких обстоятельствах, – обращается Сталин к притихшей публике. – Радостно видеть, что еще не все потеряно. Пламя революции еще горит, хоть и потускнело, в ваших сердцах. Тем не менее, это не та страна, которую я ожидал увидеть в столетний юбилей Октябрьской революции. Коллаборационистские флаги, возрождающиеся и множащиеся церкви, фашисты, народ, не узнающий собственного вождя, смеющийся над ним и преследующий его! Народ без памяти, живущий на развалинах потерянного прошлого, которое я возвращаю сейчас! Я, единственный и настоящий Иосиф Сталин, прибыл из 1945 года, чтобы воскресить нашу великую страну!