Текст книги "Правосудие Девлина"

Патриция Брей
Правосудие Девлина

1

Король Олафур тайком вытер влажные ладони о рукава серебристой мантии. Человек послабее показал бы свое нетерпение, ерзая или шагая с места на место, однако Олафур не мог поддаться подобному искушению. В его венах текла кровь великих повелителей. Торвальд, отец Олафура, завоевал Дункейр и расширил границы влияния империи от моря до моря. Олавен, его дед, привел Джорск к процветанию, сделав его центром торговли. А его прадед король Аксель с помощью своей дипломатии блестяще заключил союз с императором Джеффруа из Сельварата. Мирный договор положил конец двухсотлетней вражде между народами. Выдающиеся дипломатические способности Акселя приравнивались к его доблестям военного предводителя, поскольку совместные силы Сельварата и Джорска сокрушили Нерикаатский союз, угрожавший обоим королевствам.

Предки оставили Олафуру могущественное государство – и великую ответственность. После смерти отца король старался сделать все возможное, чтобы сохранить страну, невзирая на непреодолимые разногласия. Однако его прадед Аксель встречался лицом к лицу только с одним врагом – Нерикаатской армией, которая, несмотря на все свои недостатки, была достойным противником, предпочитавшим атаковать в открытую.

Помимо всего прочего Олафуру приходилось отражать многочисленные набеги безликих врагов, которые исчезали из виду, как только сталкивались с ним в открытом бою. Приграничные налетчики, пираты и внутренние волнения измучили короля наряду с неурожаями, эпидемиями и чудовищами, которые с удручающей регулярностью требовали жизней Избранных.

Олафур понимал, что никто другой не смог бы сохранять королевство в единстве так долго. Тем не менее даже он не в состоянии продержаться без союзников. Необходима помощь, если он хочет, чтобы королевство продолжало существовать. Пришла пора вновь обратиться к древнему союзу и попросить Сельварат выполнить обещание.

Взгляд Олафура скользнул по тронному залу, проверяя, все ли готово. По левую руку от него стояла леди Ингелет, глава королевского совета. Рядом с ней расположились с полдюжины знатных дворян, каждый представлял свою землю. Будь это формальный прием в большом тронном зале, должен был бы присутствовать весь двор. Впрочем, невзирая на важность миссии, не следует удостаивать подобной чести простого посла.

По правую руку Олафура расположился маршал Эрилд Ольварсон, который в отсутствие Избранного возглавлял королевскую армию. Покуда маршал не демонстрировал излишней преданности Девлину, которая присуща всем его последователям, его верность трону не подвергалась сомнению.

До сих пор никто не мог поставить под сомнение верность Избранного своему слову, однако Девлину все же придется узнать цену политическим компромиссам. Проблема заключалась в том, что он всегда все упрощал. Олафуру было на руку, что путешествие Девлина в Дункейр затянулось. Присутствие Избранного здесь только бы все осложнило, к тому же королю было приятно сознавать, что он – единственный человек, обеспечивающий безопасность своего королевства. Именно Олафура должны провозгласить спасителем народа. Следует предать забвению героизм Девлина и его странные идеи о положении простых людей.

Уж если дела королевства наладятся, то Олафур позаботится об остальных изменениях при дворе. Девлин исправно служил в качестве Избранного, и он будет оставаться таковым до самой смерти. Тем не менее пришло время назначить кого-нибудь другого на пост генерала королевской армии. Ольварсона, например, или какого-либо наследника дворянского рода, который с радостью готов оказать королю услугу.

Однако все эти размышления следует перенести на другой день. Сейчас нужно сосредоточиться на встрече с послом и переговорах, которые состоятся через пару дней. Только в глубине души Олафур мог признаться себе, насколько сильное облегчение он испытал, услышав, что граф Магахаран со своей свитой прибыл в город. Пришлось какое-то время прождать их, поскольку река Калла около месяца не могла очиститься ото льда. Преодолев нетерпение, в знак вежливости Олафур отдал приказ препроводить гостей в покои, чтобы они освежились после длительного путешествия.

Предоставив гостям возможность принять ванну и переодеться в пышные наряды, король показывал себя гостеприимным хозяином. Другой на его месте устроил бы формальный дипломатический прием, пытаясь внушить благоговейный страх, но Олафур слишком проницателен, чтобы прибегать к подобной тактике. Нет нужды надевать тяжелую корону и усаживаться на королевский трон, чтобы продемонстрировать свою власть. Вместо этого Олафур предпочел поприветствовать посла в дружеской обстановке, задавая тон предстоящим переговорам. Он будет общаться с графом на равных, а не как с просителем. Да, в последние годы Джорск преследовали неудачи, тем не менее Олафур все еще остается правителем могучего королевства. Помощь, в которой он так нуждается сейчас, уже окупилась десятикратно каждой каплей крови, пролитой армией Акселя, воевавшего под знаменами союза.

В последнем письме императрица Тания, тщательно подбирая слова, уверяла, что готова предоставить Джорску помощь в защите от иностранных агрессоров. Теперь же, после возвращения ее посла, Олафур мог договориться о характере поддержки. Девлин, а также бароны прибрежных провинций настаивали на предотвращении войсками возможного вторжения. Они утверждали, что прошлогодняя высадка в Коринте была не чем иным, как уловкой, и что враги пойдут в наступление, прежде чем закончится лето.

Некоторые армейские офицеры разделяли взгляды Девлина, но сам Олафур сомневался, что вторжение будет сухопутным. По его мнению, морские пираты с Зеленых островов являлись не меньшей угрозой, чем какие-либо другие захватчики. Мародеры не только разрушали прибрежные деревеньки, но и разоряли флот, который составлял основу королевства. Несколько хорошо вооруженных кораблей из Сельварата стоили намного больше, чем полк солдат.

Интересно, готова ли Тания проявить настоящую щедрость? Прежние просьбы Олафура она пропускала мимо ушей, но, кажется, прошлогодняя предотвращенная высадка в Коринте и события, касающиеся казни герцога Джерарда, убедили Танию в том, что Джорск действительно нуждается в помощи. Король выступал в роли просителя, но не переставал напоминать себе, что помощь, на которую он рассчитывал, – законное право, предписанное многолетними соглашениями и оплаченное годами взаимного союза. Если бы в беду попал Сельварат, то Олафур, со своей стороны, сделал бы все возможное, чтобы помочь соседу.

С другой стороны, как никто другой он понимал, что поддержка не будет безвозмездной. Несмотря на соглашение, за все придется платить. А значит – надо положиться на собственную хитрость и дипломатические способности и не допустить, чтобы цена спасения пустила его королевство по миру.

Размышления короля были прерваны появлением двух стражников, которые лихо щелкнули каблуками и склонили головы в знак уважения.

Первым вошел граф Магахаран. Высокий худощавый мужчина, казавшийся аскетом, несмотря на пышный цветастый наряд, который бы больше подошел алхимику, нежели опытному придворному. Граф занимал пост посла Сельварата в Джорске в течение последних двух лет, поэтому чувствовал себя в приемном покое непринужденно.

За графом Магахараном следовала его помощница Дженна, молодая женщина, которая называла себя простолюдинкой, хотя ходили слухи, что она – незаконнорожденный отпрыск королевского дома. За ней шли двое мужчин, которых Олафур немедленно выбросил из головы, посчитав мелкими дворянами, уж больно проста была их одежда.

Затем, когда стража уже готовилась закрыть двери, в зал вошел четвертый посетитель, который появился настолько позднее остальных, что не сразу стало понятно, что он – член свиты посла.

Возможно, он задержался намеренно, чтобы привлечь к себе внимание. Глаза Олафура сузились, он внимательно рассматривал новоприбывшего. Мужчина был одет просто, платье обшито лишь тонкой полоской серебряной парчи, но держался он с абсолютной уверенностью. Пока незнакомец подходил к остальным, король заметил, что помощница графа отступила в сторону, чтобы мужчина смог занять ее место.

Посол низко поклонился, энергично взмахнув правой рукой. Его спутники повторили ритуал.

– Граф Магахаран, для меня большое удовольствие приветствовать здесь вас и ваших спутников, мой двор к вашим услугам.

– От своего лица и от имени императрицы Тании, которой я имею честь служить, благодарю вас за любезность, – приосанился посол. – Императрица шлет приветствия своему другу Олафуру из Джорска наряду с пожеланиями крепкого здоровья и процветания его королевству.

– Императрица Тания, несомненно, великодушна, мы счастливы, что она является нашим другом, – ответил Олафур.

– Могу ли я представить своих спутников? Вы уже знакомы с моей помощницей Дженной, это – Вейчел из рода Баррелов, а это Гай из рода Сольтейров.

Когда граф назвал их имена, Вейчел и Гай сделали шаг вперед и поклонились, на что Олафур ответил вежливым кивком. Баррел и Сольтейр – средние по положению дома Сельварата, что подтвердило уверенность короля в том, что дворяне – простые советники. Конечно, следовало присмотреть за ними, но скорее всего по всем важным вопросам они будут подчиняться Магарахану.

– А это, ваше величество, Карел из Моранта.

– Ваше величество, – промолвил опоздавший с глубоким поклоном и даже более изящным взмахом руки, чем у Магахарана.

По манере поведения могло показаться, что он много путешествовал за пределами своей страны, или же такова была мода в Сельварате. Здесь же подобную показуху могли расценить как насмешку.

Судя по всему, дипломатия была для Карела в новинку, однако он явно не относился к тому типу людей, которых можно взять голыми руками. Морант – не просто дворянский дом, а дом принца Арнауда, супруга императрицы Тании. А поскольку Олафур не мог вспомнить особенности императорского семейного древа в подробностях, разумнее оставаться начеку, дабы не допустить ошибки. Если не назвали титул, это еще не означает, что этот Карел не имеет положения в обществе.

– Лорд Карел, рад приветствовать вас при дворе, – сказал Олафур. – Я бы хотел представить вам свою главную советницу леди Ингелет, а также маршала королевской армии Ольварсона.

Карел вежливо поклонился. Пока леди Ингелет знакомила остальных джорскианских дворян со свитой посла, король Олафур воспользовался возможностью рассмотреть гостей. Ему показалось, что между Карелом и Дженной есть явное сходство, которое просматривается в форме носа и необычайно маленьких ушах, что подтвердило уверенность Олафура о принадлежности Дженны к королевской семье.

Олафур был разочарован, когда его конюший доложил, что в свите посла нет старшего офицера. Если императрица намеревалась оказать союзнику честь, то она бы, естественно, снарядила со свитой генерала или маршала или по крайней мере кого-нибудь, способного обсудить структуру и расположение сил Сельварата, а также вопрос о помощи при защите Джорска. Хотя, возможно, его недовольство преждевременно. Приезд члена королевской семьи, вне зависимости от отдаленности родственных связей с принцем, должен восприниматься как знак уважения.

Каковы бы ни были их намерения, Олафуру придется подождать. Он как никто другой знал, что граф Магахаран не станет немедленно передавать сообщения, которые ему доверили. Существуют определенные ритуалы, которые необходимо соблюдать. И король не должен производить впечатление отчаявшегося человека. Нуждающегося в поддержке – да, но отчаяние будет воспринято как знак слабости.

– Мы устраиваем праздник в вашу честь, – произнес король Олафур.

Хотя, возможно, «праздник» – слишком сильно сказано, поскольку у королевских поваров было не много времени подготовиться к приему гостей. И все же приготовленные блюда наверняка покажутся деликатесами по сравнению с провизией путешественника. Олафур приказал принести из подвалов мирканское красное, чтобы у гостей не осталось никаких причин для жалоб.

– Вы присоединитесь к нам? – спросил король.

– С огромным удовольствием, – ответил граф Магахаран.

* * *

Капитан Драккен вложила меч в ножны и пристегнула их к поясу, затем несколько раз одернула форму, пока все складки не расправились. Поскольку она редко надевала мундир в зимние месяцы, от ткани стал исходить запах затхлости, и Драккен решила сделать замечание слуге, который следил за ее жилищем. Ежегодное собрание двора должно вот-вот начаться, и она не могла позволить себе появиться в полусгнившем и побитом молью мундире. Король Олафур известен как ярый приверженец аккуратности в одежде, а ее положение при дворе и без того достаточно зыбкое, не стоит навлекать на себя гнев монарха из-за такого пустяка. Кроме того, Олафур всегда настаивал на пунктуальности придворных. Взглянув на песочные часы, капитан поняла, что нужно поспешить, если она не хочет опоздать на обед в честь посла Сельварата. И все же она не могла уйти без отчета лейтенанта Эмбет.

Едва Драккен собралась выйти из комнаты – ждать больше не было времени, – она услышала резкий стук, и дверь широко распахнулась.

– Прошу прощения, капитан.

Лейтенант Эмбет замолчала, пытаясь перевести дух. Она часто и тяжело дышала, ее лицо горело.

– Подожди, отдышись, – произнесла капитан Драккен. Нет смысла слушать, если невозможно разобрать и слова. – Отчитайся! – приказала она, как только Эмбет обрела над собой контроль.

– Капитан Драккен, – собралась с духом лейтенант. – Как вы знаете, посол Магахаран и его свита прибыли на корабле незадолго до полудня. Их встретил королевский конюший, который проводил гостей в замок. Помимо посла приехали его советница Дженна, двое дворян по имени Вейчел и Гай, а также мужчина, которого зовут то ли Карел, то ли Чарльз, однако я не смогла выяснить его статус. В его распоряжение предоставили отдельную комнату, возможно, он еще один помощник.

Драккен показалось странным, что граф Магахаран привез не одного, а двух советников вместе с парой мужчин, которые никогда не были в Джорске. Визит явно необычный. Капитан очень хорошо знала, что король Олафур надеется на восстановление древнего союза и на то, что Сельварат введет свои войска для обеспечения защиты границ Джорска. Обед необходим, чтобы представить свиту посла двору, но делу не повредит, если она поговорит с Сольвейг и спросит у нее, не слышала ли та что-нибудь о гостях.

– Со свитой прибыли четыре приказчика, священник, с полдюжины слуг и личный почетный караул посла.

– Это все?

– Это – свита, которая прибыла во дворец. Однако мы установили наблюдение за кораблем, на котором приплыл посол, и теперь нам известно, что в сумерках шесть человек покинули судно и нашли комнаты в старом городе. Хотя они были одеты как моряки, походка у них как у сухопутных жителей, и по крайней мере один из них нес под плащом меч.

– Солдаты, – сказала капитан Драккен. – Или наемники.

– У меня возникло такое же подозрение. Я пробыла там достаточно долго, чтобы убедиться в этом, затем приказала часовому присматривать за таверной, где они остановились.

– Ты хорошо справилась с заданием. Проследи, чтобы наблюдатели вели себя осторожно, пусть готовят ежедневные отчеты о том, чем занимаются и с кем встречаются эти люди. Если заметят что-нибудь подозрительное, пусть оповестят меня незамедлительно.

– Понятно, капитан.

Взглянув на песочные часы, Драккен решила поспешить, чтобы не опоздать на обед, но вместо этого она подошла к столу и развернула пергаментный свиток с изображением карты королевства. На Южной дороге просматривалось небольшое пятнышко – столь маленькое, что его можно было принять за трещину в пергаменте. Однако в действительности точка отмечала последнее местоположение Избранного, в чем она убедилась, сверившись с Камнем Души не далее как нынче утром. Девлин, покинув Дункейр, передвигался быстро, однако за последние дни его темп снизился. По ее подсчетам, он находился в двух неделях пути от Кингсхольма. Капитан пристально посмотрела на карту. Ее желания недостаточно, чтобы сократить лиги пути. Выругавшись, она свернула карту.

Девлин отсутствует слишком долго. Он должен был вернуться месяц назад, однако поручение заняло больше времени, чем предполагалось. И вот он на пути домой, возможно, везет с собой Меч Света, но они не могут ждать еще две недели. Избранный нужен здесь, в столице. Прямо сейчас.

Началось весеннее собрание. Прибыл посол из Сельварата и привез с собой ответ императрицы Тании на просьбу короля Олафура о военной помощи. Разведка доложила, что Тания настроена благосклонно, но шпионы могли и ошибаться. И даже если Тания пошлет войска, то потребуется немало сил, чтобы использовать их с максимальным преимуществом.

Пришло время, когда принимаемые решения определяют безопасность королевства, в противном случае придется наблюдать его раскол под давлением изнутри или извне. Необходим сильный лидер, которого сейчас явно не хватало. Немногочисленные друзья Девлина при дворе не в состоянии повлиять ни на короля Олафура, ни на его совет. Маршал Ольварсон плохой стратег и никудышный лидер. Он будет выполнять все приказы короля, не задумываясь о последствиях.

Капитан Драккен знала, что многие ожидают чуда от союза с Сельваратом, но сама она с подозрением относилась к чужакам, дары приносящим. Не важно, древний это договор или нет: если императрица Тания согласилась на то, чтобы ее воины проливали кровь под знаменами Джорска, то, несомненно, она ожидает получить в обмен что-то равноценное. Все зависит от того, на какие уступки пойдет король Олафур, но скорее всего лекарство окажется хуже, чем сама болезнь.

Но еще больше беспокоили капитана шесть загадочных незнакомцев, за которыми следовало пристально наблюдать. А ведь ей еще нужно найти тех людей, которые прошлой осенью послали за Девлином убийцу. Драккен подозревала, что заказчика следовало искать среди дворян, прибывших сейчас в город на весенний совет.

Заговор за заговором, и слишком мало людей, которым можно доверять. За последние месяцы она сделала все необходимое для обеспечения безопасности Девлина после его возвращения в Кингсхольм, однако молчала об этом, стараясь не давать королю повода снять ее с должности. Но больше бездействовать нельзя. Ее моральный долг перед собой и перед теми, кому она служила верой и правдой, – поделиться своими мыслями. Драккен знала, что остальные друзья Девлина, включая лорда Рикарда и Сольвейг из Эскера, столкнулись с подобной же дилеммой.

Только голос Девлина смог бы сохранить равновесие консервативных сил при дворе. Она молила богов, чтобы его миссия увенчалась успехом. Если Девлин вернется с Мечом Света, король Олафур не посмеет игнорировать его мнение.

– Поспеши, – громко проговорила она. – Мы больше не можем ждать.

* * *

Король вошел в большую столовую залу, граф Магахаран – рядом с ним. Остальные придворные шли следом. Краем глаза Олафур заметил, что леди Ингелет разговаривает с лордом Рикардом. По плану Рикард должен сидеть за главным столом, однако он устроился во главе центрального стола вместе с Вейчелом и Гаем, в то время как леди Ингелет сопроводила лорда Карела к возвышению.

Двери парадного входа были отворены. Остальные придворные рассаживались по своим местам вместе с членами свиты посла слишком низкого звания, чтобы удостаиваться чести быть представленными королю. Только треть столов была накрыта, поскольку зима недавно закончилась, и не все вельможи приехали ко двору. И тем не менее даже в столице зимовали довольно много придворных, которые могли оживить любое собрание.

За ужином велись обычные разговоры, да Олафур и не ожидал ничего другого. Государственные дела – слишком деликатный вопрос, который не стоит обсуждать в публичном месте. Поэтому общались на тривиальные темы. Граф Магахаран описывал свое путешествие на новейшем корабле императорского флота, который настолько удобен, что с трудом можно поверить, что находишься на корабле, а не на суше. Король, чьи воспоминания о парусниках заключались в страданиях и ужасном дискомфорте, оставил свои сомнения при себе.

Сам он говорил мало, предоставив леди Ингелет возможность выступить в роли хозяйки, для которой она идеально подходила. Зная о любви посла к культуре, Ингелет рассказала о новой поэме, которая понравилась придворным зимой, и предложила устроить неофициальное представление для посла и его свиты.

Подобные мелочи занимали их внимание, пока не убрали последнее блюдо и не произнесли последний тост. Король Олафур отпустил гостей и пригласил графа Магахарана с лордом Карелом в свои личные покои. Леди Ингелет и маршал Ольварсон сопровождали их.

Ожидание казалось Олафуру бесконечно долгим, пока придворные рассаживались, а слуги разносили кубки с охлажденным вином и цитрином. По его сигналу прислуга оставила кувшины и, низко кланяясь, удалилась.

Посол Магахаран не стал терять времени и сразу перешел к делу.

– Императрица Тания посылает вам приветственное письмо, которое я передам вашему секретарю. Однако мне велели изложить вам суть сообщения: императрица чтит союз между нашими народами и уже выслала вам в помощь войска для защиты Джорска.

Олафур кивнул с серьезным видом, хотя в этот момент почувствовал легкое головокружение от облегчения. Он ожидал именно такого результата, и действительно – последнее письмо из Сельварата, полученное зимой, прежде чем лед сковал бухту, явно давало понять, что поддержка будет обеспечена. Но за три месяца многое могло измениться, и только сейчас король осознал, насколько сильно он боялся, что императрица найдет какие-либо причины отказать в его просьбе.

– Когда друзья держатся вместе, ничто не может разделить их, – произнес Олафур. – Так было во времена Акселя и Джеффруа, так будет и во времена императрицы Тании и короля Олафура. Поскольку наши враги – это ваши враги, то мы заявляем, что ваши враги теперь будут и нашими.

Данную речь он репетировал днями, хотя и не был уверен, что появится возможность произнести ее.

Маршал Ольварсон прочистил горло, и все взгляды устремились к нему.

– Разрешите, ваше величество, – выступил он. – Граф Магахаран, я не ослышался, вы сказали, что войска императрицы уже выступили? Они уже в пути?

– Намного лучше – они уже высадились, – с легкой улыбкой ответил граф. – Две сотни всадников и тысяча пеших солдат расположились на побережье Коринта. Наш корабль сопровождал перевозку, и мы можем засвидетельствовать высадку. К данному моменту войска уже охраняют всю провинцию.

От удивления брови леди Ингелет приподнялись.

– Действительно, большая неожиданность.

Более чем неожиданность. Бесцеремонность, если не сказать больше. Верно, Тания проявила щедрость, послав такое многочисленное войско, но ей следовало прежде посоветоваться.

– Я ценю, что императрица предоставила в наше распоряжение своих воинов, тем не менее я предпочел бы, чтобы меня проинформировали об их отправке. Командующие моей армией смогли бы разместить их с большей для нас пользой, – произнес Олафур. Его гордость была уязвлена подобным актом своеволия, и в то же время король не мог себе позволить оскорбить представителей императрицы. Он нуждался в воинской силе.

– Конечно, но подобные переговоры отняли бы много времени, а императрица желала послать подмогу как можно скорее, – промолвил Магахаран. – Она не хотела, чтобы вас застали врасплох, если вторжение осуществится этой весной. Мы знаем о вашем беспокойстве касательно Коринта из многочисленных переговоров прошлой осенью и посчитали, что лучше отправить войска в то место, где они нужны, незамедлительно.

Олафур сделал вид, что смягчился. Поддержка, прибывшая слишком поздно, вовсе не являлась таковой, а путь между Сельваратом и Джорском мог в зависимости от погоды занять несколько недель. Попросив прислать помощь как можно скорее, не следовало сердиться на то, что союзники восприняли его слова о способе исполнения буквально.

– И теперь, когда мы прибыли, можем обсудить с вами и маршалом Ольварсоном диспозицию следующей группы сил, – добавил лорд Карел. – Генеральский состав предпочел бы использовать наших солдат для обеспечения безопасности восточных провинций, которые ближе всего расположены к Сельварату. А ваши подразделения пускай защищают северо-западную границу. Но это… всего лишь предложение. Естественно, вы захотите рассмотреть подготовленные планы и обдумать, согласны вы с нашими предложениями или нет.

– Естественно, – повторил король.

Маршал Ольварсон в раздумье потер подбородок.

– Я хотел бы ознакомиться с планами, но в предложении есть здравый смысл. Майор Миккельсон месяцами жалуется, что в случае атаки не сможет собственными силами удержать восточное побережье.

Миккельсон. Еще один человек, доставлявший уйму беспокойства наряду со своим наставником Девлином. Майор заявил, что отряды, которые должен выделить центральный гарнизон, в полной мере не осознают опасности наступления как с запада, так и с востока.

– Такое впечатление, что вы продумали все, – сухо произнесла леди Ингелет. По тону ее голоса Олафур понял, что она недовольна. – Чего же конкретно вы ожидаете от нас взамен?

– Императрице необходим залог дружбы. И дар, чтобы скрепить печатью союз.

Олафур подозревал, о чем пойдет речь. У короля было несколько месяцев, чтобы примириться с неизбежностью, хотя он ничего не говорил Рагенильде о ее возможной судьбе. К счастью, она послушная девочка и сделает все, что ей скажут.

Стыдно, что у него только один ребенок. Рагенильда будет править Джорском после него, и за кого бы она ни вышла замуж, именно он будет отцом будущего короля или королевы. И все же это небольшая цена, которую стоило заплатить, чтобы обеспечить будущее существование королевства.

– Моя дочь принцесса Рагенильда молода…

– Не настолько молода, чтобы не служить залогом, – прервал его лорд Карел.

Леди Ингелет поразилась столь наглому нарушению этикета.

– Принцу Натану недавно исполнилось шестнадцать лет, и он будет подходящей партией для вашей дочери, когда придет время. Но будущее Рагенильды мы обсудим в другой раз, – продолжил Карел.

– Тогда чего же вы хотите? – спросил Олафур.

– Избранного, – ответил лорд Карел. – Мы хотим Девлина из Дункейра.