Текст книги "Тень Ворона"

– Точно не уверена, – ответила она. – Но задолго до того, как Черный пришел к власти… а это случилось, как говорится в преданиях, примерно шестьсот лет назад, если учесть, что он царствовал сто лет. В Колоссе проживало больше миллиона человек, Таэла в три раза меньше, и только Вечные Странники помнят название этого великого города.

– А где он находился?

– Я не знаю, – ответила Сэра. – Да это и не важно. Город защищен от незваных гостей.

– Неужели?

– Насколько я знаю, город все еще существует. Если нет, тогда бы Сталкер обрел свободу. Остов города запечатал доступ в темницу Сталкера.

Джес изучал одну из стен, живописная фреска которой изображала лесную сценку. Обернувшись к матери, он спросил:

– Если все это мираж, тогда почему Древние Маги так беспокоились о мермори?

Сэра улыбнулась и направилась через узкий дверной проем в следующую комнату, которая оказалась в два раза больше первой, а вдоль стен располагались полки с книгами.

– Вот что они хотели сохранить. В каждом из домов – все их магические знания. Большинство языков, на которых написаны книги, уже утеряны. Я знаю только четыре-пять. Мой отец знал больше… Боюсь, с его смертью эти языки утеряны, и другие – тоже, потому что у меня почти половина всех мермори, которые были сделаны.

Глава 4

– Кыш ловить рыбу на обед, оба, – цыкнула Сэра на Лера и Ринни. – Я вымою посуду после завтрака и подготовлю оснащение для вспашки земли. В ближайшие несколько недель у нас будет полно работы, и нам надо оставить хоть немного соленого мяса. Я буду рада и речной форели. Заверните себе перекусить и ловите, что сможете поймать.

– Мама, может, нам хватит тушеного зайца, которого поймал вчера Джес? – спросил Лер. – Осталось много кусочков. Подготовка упряжи займет весь день; нам надо как можно быстрее начинать обрабатывать поля.

– Вот завтра и будем пахать, – твердо ответила Сэра. – Сегодня утром Гура съела последний кусок. – «Или съест», – подумала она. Ей нужно было какое-то время побыть в тишине, чтобы спокойно собраться с мыслями.

– Папа не оставил бы тебя беззащитной, – сказал Лер, явно разрываясь между обязанностью защищать мать и удовольствием ловить рыбу.

Ринни потянула его за рукав.

– Думаю, Гура напугает кого угодно: ты знаешь, как она относится к незнакомцам. И так ли часто сюда приходят люди?

Лер поджал губы.

– Я не видел сегодня Джеса.

– Он провел ночь в лесу, – ответила Сэра. – Думаю, он будет вечером. Если увидишь его, можешь сказать, что я пеку сегодня хлеб.

– Тогда он обязательно придет домой, – произнесла Ринни. Она уже сложила на кусочек ткани сыр и сухари, и теперь пыталась завязать узел. – Пойдем, Лер. Если мы сейчас не уйдем, то пропустим клев.

Его хитрость не удалась. Он поцеловал Сэру в лоб, взял сестру за руку и направился в сарай, где они хранили рыболовные снасти.

Сэра улыбнулась им вслед и направилась мыть посуду, а потом замешивать тесто для хлеба.

– Мы идем на речку? – спросила Ринни, приподняв свои многочисленные юбки, чтобы следом за Лером вскарабкаться на холм. Она не очень часто ловила рыбу. Обычно это делал Лер, иногда Лер и Джес. Если шла она, то должна была идти с папой и мамой.

– Не сейчас. Думаю, сначала нам надо освоить ручей. Джес показал мне хорошее место, где, по его словам, форель любит погреться на солнце. Я еще не пробовал, но…

– Но если Джес говорит, что хорошее, мы обязательно что-нибудь поймаем, – счастливо ответила Ринни.

Мягкая кожаная подошва ее туфель заскользила по камням, Лер обернулся и схватил сестру за плечо, не дав ей упасть.

– Будь повнимательней, – строго напомнил он. – Здесь камни еще мокрые от талого снега. Я не хочу, чтобы ты сильно поранилась.

Ринни скорчила ему в спину рожу, а потом обратила все внимание под ноги, потому что в следующий раз он может и не успеть. Старший брат был не такой уж и плохой – если бы он всего лишь бросил привычку строить из себя папу.

Ринни посмотрела в спину брату, как он выбирает извилистый путь среди старых деревьев, покрытых легким пушком зелени. Крепкие мускулы туго натянули ткань сшитой в прошлом году рубахи. Скоро ему понадобится другая – размерчиком побольше. Она вздохнула: она знала, кому придется шить новую рубаху. Мама могла бы, но ей не нравится шить.

Здорово, если они неожиданно встретятся с Джесом. Никогда не случалось пойти в лес, чтобы рано или поздно неожиданно не столкнуться с ним. Лер любит повторять, что это самая надежная вещь в Джесе.

Джес работал тяжело, и если на него нападала хандра, он мог бросить посреди поля плуг, коня и все, что угодно. Ему всегда было хуже весной. Папа сказал, это происходит потому, что зимний снег его слишком подавляет. К середине лета Джес мог свести свои ежедневные путешествия к одной-двум ночным отлучкам. В прошлом году во время сбора урожая он работал почти все время.

Впереди нее Лер свернул с оленьей тропы и, спускаясь по крутому склону в овраг, заскользил вниз. На полпути он сбавил темп и выбрал направление через кусты, выстроившиеся густой линией у самого дна. Юбки Ринни стали цепляться за ветки, когда девочка заскользила на небольшом расстоянии вслед за Лером. А Лер уже покорил склон и показался на дне лощины. Она заторопилась – и совсем остановилась, потому что волосы зацепились за колючки шиповника.

– Подожди! – крикнула она и начала судорожно дергать пряди волос, и чем резче дергала, тем сильнее запутывалась.

– Подожди? – раздался голос с гребня противоположного склона.

Она резко перевела взгляд наверх и увидела сына мельника Сторна. Не отводя взгляда, вместе с двумя дружками он сбегал вниз к ней. Папа всегда говорил, что мельник дает Сторну слишком много свободы. Не приучая парню к труду, он наносит только вред.

Папа еще потом посмотрел на нее и сказал держаться подальше от Сторна, особенно когда с ним ребята. И не важно, что он был вежлив, когда они встретились у мельницы, потому что он заставляет своих друзей делать то, что сам делать не будет. Парни, которые сегодня были вместе со Сторном, тоже не подарок: Олбек, сын управляющего, и Лукит, чей отец был одним из самых богатых торговцев города.

Ринни выхватила из ножен на поясе нож и отрезала волосы, шагнув в сторону от кустов. Она не шевельнулась, потому что от хищников никогда не убежишь. Нож она так и держала в руке, как будто забыла о нем.

– Ринни? – нетерпеливо позвал Лер. Определенно, он не слышал Сторна, чей голос был не громче, чем обычно.

– Да! – крикнула она.

Она не хотела тревожить брата и намекать, что волнуется из-за Сторна и пристально следивших за ней парней, поэтому она больше ничего не сказала. Но что-то в ее голосе насторожило Лера, потому что он бегом стал ломиться сквозь заросли. Бросив взгляд на пряди волос, свисавших с розового куста, он побежал наверх, к Сторну и его дружкам.

– Ты что, не могла подколоть волосы? – раздраженно бросил он.

Он обидел ее, сделав замечание перед такой публикой.

– Неужели это маленький цыганский мальчонка… – протянул Лукит. У него были темные глаза, и он был чуть выше Сторна.

– Твой папочка знает, что ты снова бросил своего репетитора? – перебил его Лер с такой интонацией, что у Ринни отвисла челюсть. Она терпеть не могла, когда он так отвратительно разговаривал с ней. Лер обладал резким характером, как и мама, а слово «мальчонка» последнюю пару лет имело уничижительное значение.

– Мой репетитор не осмелится и слова сказать, – рассмеялся Лукит. – К тому же я могу рассказать отцу, что за воду во фляжке держит этот глупый осел, и его так же выпрут, как предыдущего. Так это твоя младшая сестра? Еще одна из цыганского отродья, как ты?

Хорошенькая, – как бы случайно заметил Олбек. Тут Ринни серьезно встревожилась. Лер был сильным; папа научил его кое-каким трюкам, да и ее тоже на всякий случай. Но Олбек был почти на целый фут выше Сторна – Сторн был одного роста с Лером, – и у него был не такой уж добродушный взгляд, как у большинства деревенских мальчишек. Она не поняла его тона, но дружки понятливо расхохотались, и смех был почему-то зловещим.

– Слышал, ты снюхался с шакалами, Сторн, – не отступал Лер, прежде чем повернуться к главарю. – Олбек, я думал, ты будешь держаться подальше от леса, после того как прошлой осенью в это же время случайно столкнулся с Джесом.

Краска залила лицо Олбека. Лукит подавленно хихикнул, но тут же замолк, поймав взгляд предводителя.

– С хищниками, а не шакалами. Твои ожидания не оправдались, Сторн решил, что лучше охотиться с волками, чем кормиться с овцами, как ты, цыганское отродье, – усмехнулся Олбек. – Что касается твоего брата… если бы я понял, что он придурок, я бы в тот день просто перерезал ему горло. Я бы убил его из милосердия, как я поступаю с любым несчастным животным.

Пока Олбек не напомнил, Ринни почти забыла, что Сторн и Лер раньше были лучшими друзьями. Но несколько лет назад что-то произошло, Лер никогда не говорил что, но даже с папой перестал ходить на мельницу.

– Я скажу Джесу, что ты хочешь с ним встретиться снова, – радостно предложил Лер. – Я предам все в точности, как ты сказал. Уверен, он будет поражен – ведь у тебя всегда была кишка тонка. Ринни, почему бы тебе не пойти домой и не оставить нас поговорить?!

– Нет, Ринни, – прорычал Олбек и оскалился в улыбке. – Думаю, тебе лучше остаться здесь. С тобой мы сразу вдвоем пообщаемся, когда кончим… общаться с твоим братом.

Лер повернулся к ней и прошептал: «Ринни, сейчас же беги. Не останавливайся до самого дома».

Думая, что без ее присутствия его дружки не захотят драться, она помчалась без оглядки со всех ног вверх по склону. Маленький нож холодил крепко сжатый кулак. Дом был недалеко. Если бы можно было услышать на таком расстоянии, она бы позвала Гуру. Даже взрослый человек подумает дважды, прежде чем связаться с громадной собакой.

Она услышала глухой звук ударов кулаками еще до того, как поднялась на самый верх оврага. Но она не могла наблюдать за дракой, потому что один из тех трех прошел мимо Лера и направился за ней вверх к горному хребту. Она слышала, как он ломился сквозь низкие кустики как бизон.

Добежав до тропинки, она оглянулась и увидела, что ее преследует Олбек. Она прибавила шагу и рванула изо всех сил.

Если за ней пошел Олбек, значит, у Лера есть шанс. Сторн был единственным из оставшихся, у кого было достаточно сил, чтобы реально противостоять Леру. Ее брат был силен как матерый волк: он обязательно воспользуется преимуществом неровного склона.

Путь наверх отнимал скорость и лишал дыхания, но она не отважилась посмотреть вниз. Ее взгляд был сфокусирован твердо на земле под ногами. Когда кто-то протянул руку и приподнял ее над землей, она подумала, что это Олбек.

Она пнула его ногой, но тут же осознала, что это Джес, и сразу обвисла, жадно ловя ртом воздух. Он нежно опустил сестру на землю. Выражение его лица было какое-то странное, раньше она его таким не видела. У нее не было времени понять, в чем разница, потому что он шагнул вперед, оставив ее за своей спиной, и обратил все свое внимание на Олбека.

– Я тебя уже предупреждал держаться подальше от моего леса, – сказал Джес, только голос прозвучал так, как будто говорил вовсе и не Джес. От его голоса исходила угроза и обещание исполнить сказанное. Знакомая мелодичная мягкость куда-то исчезла, как будто ее никогда и не было.

– Это не твой лес, – ответил Олбек, остановившийся чуть ниже по тропе, в его голосе не было страха. – Мой отец – управляющий септа. Чьи бы эти леса ни были, они – мои.

Находясь в безопасности за спиной Джеса, она не видела выражения лица своего брата, но Олбек вдруг побледнел.

– Беги, мальчонка, – проурчал Джес. – И постарайся, чтобы твой ночной кошмар остался позади тебя.

Ринни попыталась обойти Джеса сбоку, но он резко переместился в сторону, не давая ей выглянуть из-за спины. Вытаращив глаза, словно увидевший приведение жеребец, О л бек развернулся и побежал.

– Там еще двое дерутся с Лером, – все еще задыхаясь от бега, сообщила она.

Было грязно и противно, она ловила ртом воздух между спазмами. Джес убрал волосы с ее лица и подождал, пока она восстановит дыхание.

– Слишком быстро бежала, – произнес он. – Лер там? Она сплюнула, чтобы очистить слюной рот.

– Да. Около того омута в устье реки, где водится рыба, который ты ему показал. Это Сторн и Лукит.

Джес взглянул на нее, и она опять увидела в нем нечто неуловимо незнакомое – может, некую резкость.

– Теперь все нормально?

– Да, – ответила она.

Он кивнул и затрусил рысью вниз. Ей потребовалось мгновение перевести дыхание. Как только она поняла, что ей ничего не грозит, она вскочила на ноги и побежала вслед за Джесом. Почему-то с ним она совсем не боялась деревенских парней. Никогда бы не подумала, что из всех людей только Джес даст ей возможность почувствовать себя защищенной.

Спускаться вниз не обязательно, и она дошла до того места, откуда Лер тогда сошел с тропинки. Джес как раз спустился на дно оврага.

Ринни осторожно со страхом посмотрела вниз. Но Леру ничего не грозило. Он держал Сторна в каком-то непостижимом захвате, а Лукит лежал без сознания, и из его носа текла кровь.

– Ринни в порядке, Джес? – спросил Лер.

– Совершенно! – больше для себя крикнула Ринни. – Олбек в ужасе от Джеса. Судя по выражению лица Олбека, клянусь, он не высунет носа из дома целую неделю.

– Хорошо, – Лер был удовлетворен. Не ослабляя захвата, так как Сторн принялся с удвоенной энергией сопротивляться, он подождал и убедился, что другой парень еще не пришел в себя. – Ты слишком много пьешь, – невозмутимо начал он, – и совсем мало думаешь. То, что отец Олбека – управляющий, не делает его неуязвимым. И почему его надо слушать? Ты же умнее его. Пытаться и… – он замолчал и, бросив взгляд на Ринни, передумал говорить то, что хотел. – Ты слышал, что сказал Олбек? Он теперь любит «общаться» с детьми? Моей сестре всего десять лет, Сторн. Ты же лучше.

Странно слышать, как Лер отчитывает кого-то еще, кроме нее и Джеса. Она видела, что его спокойный голос проникает сквозь оболочку Сторна тоже.

Лер шагнул назад и позволил Сторну подняться. Сын мельника отряхнулся и, настороженно глядя на Джеса, повернулся уходить.

– А Лукита ты не забыл? Если ты его оставишь здесь, он же никогда не найдет дорогу из леса, – напомнил Лер.

Не говоря ни слова, Сторн с трудом взвалил того на плечи и стал подниматься вверх по склону.

– Ты заботишься о своих друзьях, я это помню, – спокойно произнес Лер. – Но вопрос следующий: будут ли они заботиться о тебе? Олбек бросил тебя с нами.

Сторн обернулся, чуть не потеряв равновесие.

– По крайней мере, они могут держать язык за зубами, а не болтать налево и направо. В отличие от некоторых, кого я знаю.

– Идиоты, погубили бы сами себя! – взорвался Лер, как будто он очень долго что-то в себе сдерживал. – Плавать ночью – дурацкая затея! И в реке нечто…

– Нечто! – Сторн сплюнул. – Поэтому ты побежал жалобно скулить к своему папочке, а он все рассказал моему. Вот что я тебе скажу, цыганское отродье. Ты не знаешь и половины того, что происходит. И тебе лучше не стоять на моем пути.

Джес накрыл плечо Лера ладонью, но никто не произнес ни слова, пока Сторн не поднялся на самый верх гребня горы.

Вы из-за этого раздружились? – спросила Ринни. – Ты сказал папе, что они собираются плавать в реке ночью?

Лер пожал плечами.

– Это всего лишь отговорка. Друзьям Сторна не нравилось, что он водит компанию с цыганским отродьем. Рано или поздно он все равно бы меня бросил.

– Сторн променял тебя на Олбека? – спросила она, зная, что ранит его самолюбие. Она точно знала, как это больно; девочки из городка с ней не общались, потому что ее мама была, как они говорили, Цыганкой. – Он гораздо глупее, чем я думала.

– Они опасны в стае, – произнес Джес. – Если бы Ринни была одна…

Лер согласно кивнул.

– Когда папа вернется, я ему об этом все расскажу. Он знает, как поступить, чтобы они больше никому не причинили вреда. – Он похлопал Джеса по ладони, покоящейся на его плече, и сказал. – Пойдем домой.

Джес убрал руку и поднял удочки, в спешке брошенные Лером на землю.

– Рыбалка еще хорошая.

Ринни посмотрела на него, но исходящая от старшего брата аура опасности исчезла, и он выглядел и говорил как обычно, разве что в речи осталась незнакомая четкость.

Лер мягко прикоснулся к его покрытой румянцем щеке.

– Полагаю, больше они нас не побеспокоят. Маму защищает Гура. – Он пристально посмотрел на Ринни. – Ты что-то бледная.

В ответ Ринни улыбнулась и попыталась выглядеть менее бледной.

– Со мной все в порядке. Мама рассчитывает на рыбу на обед. Ты всегда приносишь хотя бы одну. У нее еще ничего не готово.

Они спустились вниз и пошли рыбачить.

Сэра глубоко и с облегчением вздохнула. Хомут, в самый раз подходивший Скью по размерам, был найден, только кожа была очень сухой, хотя не потрескалась. Если бы это случилось, то им бы пришлось ждать возвращения Таера с Фростом и только после этого начинать пахать землю.

Она щедро мазала маслом хомут, пока тот не стал мягким на ощупь. Затем занялась упряжью: развязала кожаные завязки, державшие хомут и сбрую вместе, и тщательно промазала каждый кусочек. Затем аккуратно разложила все на подметенный в объединенной комнате пол, поэтому, когда закончила дело, всю сбрую смогла связать обратно. Упряжь выглядела разрозненными полосками кожи.

Первый раз она и Таер все разъединили и смазали, а правильно собрать не смогли. Она думала, что у них никогда ничего не получится: ведь даже Таер был в замешательстве. Улыбка тронула ее губы, когда она вспомнила, как вытянулось его лицо, когда она попросила о помощи. Может быть, если бы он сам все разделял, то какой-то шанс остался бы. В итоге они вывели Скью и при этом надели на него хомут задом наперед.

В боксе конюшни не привязанный веревкой Скью при ее появлении засопел. Он был разочарован, что один из его хозяев был достаточно близко, чтобы его видеть, но недостаточно близко, чтобы обратить должное внимание.

– Ты помнишь выражение лица управляющего в тот год, когда он приехал и увидел, как мы вспахали поле? Не нынешний управляющий, а его дядя, который был добрым человеком. Ни одной ровной борозды. Мы же никогда раньше не пахали.

Управляющий пришел следующим утром и работал плечом к плечу с Таером целый день. Он взял себе за правило заглядывать к ним время от времени на протяжении сезона, чтобы помочь не только словом, но и делом.

Скью с мольбой во взгляде не давал и шагу ступить, поэтому Сэра села на косилку, вытерла о свои юбки руки и стала наглаживать ему морду. Скорее темные масляные пятна исчезнут с юбок, чем у Скью сотрутся белые пятна.

– Как же старому управляющему не нравилось видеть тебя в упряжке с плугом, – сказала она старому коню. – Он предлагал выкупить тебя у нас. Ты знал?

Было предложено две лошади, привычных к фермерской работе, потому что – по его мнению – это позор, что конь таких благородных кровей таскает плуг. Таер ответил, что хороший солдат ненавидит войну, а ты был хорошим солдатом, потому тебе не станет хуже, если ты будешь занят в сельском хозяйстве.

Она растерла комочек земли прямо перед ухом Скью и улыбнулась, когда он стал кивать по сторонам головой и зажмурил от удовольствия глаза.

– Ты теперь не против того, что мы заставляем тебя пахать, как не возражал тащить мою тележку, не так ли? – улыбнулась Сэра. – Таер говорит, что самый лучший боевой конь тот, который делает то, что ему сказано.

Скью потерся о нее головой, заставляя сделать шаг назад.

– Так что ты думаешь? – мягко спросила Сэра. – Я воображаю проблемы, которых не существует? Насколько сильна угроза одного введенного в заблуждение священника? Если я скажу своим детям, кто они, их жизнь изменится навсегда. Мне следовало все им рассказать давным-давно, – прошептала она. – Таер говорил мне. Но они заслужили шанс быть… невинными.

Она закрыла глаза и, прислонившись лицом к щеке коня, вдохнула его запах пота и соломы.

– Ну, что ж, старина, думаю, теперь время настало. Она сделала шаг назад.

– Они должны знать, кто они такие. У меня нет права утаивать от них правду. А священник – хороший предлог. – Она быстро закивала головой. – Спасибо. Ты всегда даешь правильный совет.

Она закончила запрягать коня, проверила плуг и не нашла значительных повреждений после зимовки в сарае. Затем вернулась в дом и начала лепить булочки из подошедшего теста, отложив несколько штук в сторону, чтобы потом поджарить лепешки в качестве послеобеденного угощения. Она как раз вытащила остывать буханку хлеба, когда на пороге появились Джес, Лер и Ринни с тремя жирными форелями, уже очищенными и готовыми для жарки.

Сэра задержала взгляд и пристально посмотрела на кровоподтек на лице Лера, на клочья одежды Ринни и голову, где был выстрижен ею клок волос. Только после этого она взяла протянутую Лером рыбу.

– Мы с Джесом установим коптильню и две рыбы закоптим, – поспешно объяснил Лер и ретировался с братом на улицу.

С трудом сдерживаясь, Сэра положила форель на противень, посолила и начинила брюхо луком и травами. Затем туго завернула в листья и уложила на угли внизу духовки. Она поставила все на свои места, вытерла руки и повернулась к дочери.

– Ну, – сказала она. – Так что сегодня произошло? Ринни взяла тряпку и стала вытирать стол.

– Мы случайно столкнулись со Сторном и его друзьями – Олбеком, сыном управляющего, и Лукитом. Я зацепилась за колючки, не смогла распутать, и мне пришлось отрезать волосы. Но появился Джес, и парни пустились наутек… Мама, – произнесла Ринни, пристально вперив взгляд в вытираемую ею поверхность. – С Джесом что-то не то. В смысле, он не сделал ничего, но Олбек удирал, как глупый цыпленок от коршуна. Джес кого-нибудь когда-нибудь обижал?

Сэра сняла фартук и потерла щеки, раскрасневшиеся от работы с плитой. «Да, вот и наступило время узнать кое-какую правду – подумалось ей, – но не прямо сейчас».

Она решила сказать Ринни только часть правды:

– Несмотря на то, что Джес другой, он сильный, но аккуратный с кулаками. Твой папа это видел. Не так давно случайно столкнувшись с Джесом, Олбек трусливо бежал.

«После ужина, – подумала Сэра. – Мы поговорим после ужина».

– Так вкусно, как на обеде у императора, – объявила Ринни, доедая свою рыбу.

– Благодаря храбрости рыбаков, – согласилась Сэра. Она поднялась и начала убирать со стола.

Она дала своим детям достаточно времени приспособиться к деревенской жизни и надеялась, что они будут здесь счастливы, свободны от бесконечного поиска: как защитить людей, которые боялись и ненавидели Вечных Странников сильнее, чем сущностей, с которыми те сражались. Сегодня идиллия закончится. Нехорошо утаивать от них правду, как и свои секреты.

– Ринни, – позвала Сэра, неожиданно решив поговорить. – Возьми корзинку с жареным хлебом и банкой меда. Думаю, нам надо прогуляться. Мы найдем хорошее место и поговорим.

– Скоро стемнеет, – подавленно произнес Джес. Сэра посмотрела ему прямо в глаза.

– Думаю, будет как раз то, что нужно. Мне надо с вами поговорить. Это будет легче сделать на лугу над фермой – и некоторые вещи будут более правдоподобны в темноте леса, чем дома.

– Мама… – начал Л ер.

Но Сэра в ответ покачала головой.

– Не сейчас. Пойдем прогуляемся.

Джес был прав: к тому времени, когда они ступили на луг, солнце закатилось за горы. Дневного света оставалось еще много, и Сэра была рада такому теплому покрову перед надвигающейся вечерней прохладой.

По ее указанию дети сели, образовав полукруг, и разделили жареный хлеб, тут же истребив его, как ненасытные волчата, даже Лер. Сладости для них не играли никакой роли.

– Я почти ничего вам не рассказывала о своей семье, – внезапно произнесла Сэра.

– Они были Вечными Странниками, – сказала Ринни. – Все, кроме твоего младшего брата, Ушира, умерли от чумы, заразившись от Вечного Странника, которого приютили на ночь. А когда Ушира убили, папа спас тебя. Ты была чуть моложе Лера и Джеса. И ты взорвала пекарню, а папа сказал, что накануне вы поженились, чтобы спасти тебя снова. И я также знаю, что Предки были Магами. Они вызвали Сталкера, а затем убили всех, кто жил в городе, чтобы остановить его. Но их надежды не оправдались. Поэтому с тех пор и по сей день Вечные Странники должны сражаться со злом, просачивающимся из города. Сэра рассмеялась.

– Правильно. Но я должна вам рассказать еще кое-что. – Она посмотрела на каждого по очереди. – Поймите, это было мое решение, не Таера. Я не хотела, чтобы вы знали о моем народе. Я хотела, чтобы вы приспособились к людям вашего отца, но… есть то, что вам необходимо знать. – Она глубоко вздохнула: – Вы знаете, что я – маг.

– Но ты же не делаешь ничего магического, ма, – внезапно запротестовала Ринни. – Тетя Алина говорит, что магии не существует. Просто есть люди, которые умеют заставить других увидеть магию в обычной ловкости рук.

Джес рассмеялся. Но его смех был не обычным гортанным, а каким-то низким и завывающим.

Ринни подняла на него взгляд и немного отодвинулась в сторону.

– Джес, это не ее вина, – мягко проговорила Сэра и перевела взгляд на Ринни. – Боюсь, твоя тетя неправа. И она это прекрасно знает. Когда я взорвала пекарню, она там была – твой отец там тоже был. И, несмотря на то, что вы слышали, не все Вечные Странники – маги, и не все маги – Вечные Странники.

– Ринни, помнишь, как папа рассказывал нам иногда истории о магах в армии? – спросил Лер.

– Правильно, – согласилась Сэра. – Но я особый маг – Ворон.

Холодная энергия заскользила по телу Сэры, как нежные прикосновения любимого, и на ее ладони вспыхнул огонь. Когда магическое свечение стабилизировалось, она взяла Лера за руку и положила ему огненный шар на ладонь, где тот радостно заколыхался.

Давайте я расскажу вам все с самого начала, – предложила Сэра. – Давным-давно существовал великий город могущественных чародеев, которые отличались большой самонадеянностью. Ослепленные гордыней, они призвали к жизни Сталкера – великое зло. Чтобы остановить это зло, они принесли в жертву целый город, абсолютно всех жителей, которые не имели волшебных способностей: мужчин, женщин и детей, а также включая своих собственных жен, мужей и детей.

Она поглубже вдохнула и закрыла глаза, стараясь услышать ритм голоса своего отца, чтобы ничего не пропустить.

– Когда чародеи принесли свой город в жертву, чтобы ограничить Сталкера, цена была такой: они убили всех, кроме нескольких самых могущественных магов и самых слабых. Оставшиеся в живых практически не имели ничего, кроме собственной одежды. Сначала они подумали, что этого будет достаточно, но мир совсем не добр к созданиям, у которых нет родины. Шли годы, их количество уменьшалось. Тогда оставшиеся чародеи Колосса стали обсуждать, что можно сделать. – Она мрачно улыбнулась. – Уверенность в своих знаниях и сила, даже с запечатанным смертью городом за своей спиной, позволяли чародеям все еще на что-то надеяться. Сталкер был заключен в клетку. Но с течением времени прутья могли разъединиться. Чародеи решили, что их потомки, не вскормленные и не обученные в Колоссе, не смогут противостоять созданному ими существу. Поэтому они решили изменить своих детей и дать им силу, менее зависимую от знания. Они создали ордены.

Я – маг, – сказала она. – Есть и другие маги среди Вечных Странников. Это очень похоже на императорских магов, которые помогали Таеру сражаться против фахларна. Но я связана с орденом Ворона. Я не нуждаюсь в запутанных заклинаниях, мне не нужно воровать энергию, чем грешат другие маги. Я могу делать то, что не выучишь наизусть и не записано в книге. Но Ворон – всего лишь один из шести орденов, дарованных Вечным Странникам.

Джес отступил в тень, чтобы мрак скрыл его лицо от света магического сияния. Сэра поднялась на колени и, дотянувшись до сына, нежно коснулась его руки.

– Успокойся, Джес, – произнесла она. – Это не совсем ты. Извини, что я допустила, чтобы так случилось. Просто твой дар спрятать труднее всего.

Дар Джеса был так ужасен, что она ничего не могла сделать чтобы как-то укрыть его от посторонних глаз, как это сделала с другими детьми.

Когда он с неохотой водворился на место, она тоже села.

– Я – Ворон. Но также есть Бард, Целитель, Охотник, Чародейка Погоды и Защитник. Но мы называем ордена именами птиц, символизирующих каждый орден, потому что это меньше сбивает с толку. Обычных колдунов тоже называют магами, но Ворон всегда означает орден Магии. Остальные пять орденов такие: Бард – Сова, Целитель – Жаворонок, Охотник – Ястреб, Чародейка Погоды – Большой Баклан и Защитник – Орел. – Она внимательно на них посмотрела, но дети – само внимание, и она продолжила: – Мой отец рассказывал, что некогда ордены не были разобщены. В нашем клане, в моему роду только трое были связаны с орденом: Ворон, Орел и Ястреб. Остальные менее преуспели… и я знала только одного еще живого Жаворонка, когда покинула кланы. При этом она была очень старой.

Сэра глубоко вздохнула, раздумывая, как перейти к следующей части.

– Тогда представьте мое удивление, когда вы все родились, связанные с определенными орденами.

Лер передал через корзину с жареным хлебом сгусток света Ринни и потер ладони о бедра.

– Но мы ничем не отличаемся, – удивился он. – Кроме Джеса. И его чудаковатость совсем никак не служит целям Вечных Странников.

– Ничем не отличаетесь? Ой ли? – мягко спросила Сэра. – Ты хоть раз вернулся домой без добычи, Лер? Ты хоть раз заблудился, мой Ястреб?

Он широко раскрыл глаза и затаил дыхание.

– Папа учил меня, как выслеживать добычу и запоминать ориентиры, чтобы я не потерялся, – твердо ответил он.

– Папа? – удивилась она. – Вот этого он мне не говорил.

– А я кто, мама? – страстно желая узнать правду и не отводя взгляда от огненного шара на своей ладони, спросила Ринни. – Я тоже могу делать светящиеся шары, как этот?

Сэра улыбнулась.

– Нет. Ты Большой Баклан – Чародейка Погоды. Не всякий знает, когда грядет шторм, Ринни.

– А Джес и папа… и тетя Алина? – с жаром спросила Ринни. – Лер – Ястреб, это делает его охотником, правильно? А что должны делать Ястребы и Большие Бакланы, если они не умеют создавать огни?

– Папа и тетя Алина – не Вечные Странники, – ответил Лер.

– Мы – только наполовину, и мы принадлежим разным орденам, – с жаром защищала себя Ринни.

Сэра подняла руку.

– Успокойтесь. Смотрите. Гм-м. Да. Лер прав, ордена могут быть только среди Вечных Странников. Так я всегда думала, пока не встретила вашего папу. Таер – Сова, что означает: Бард. Я об этом много думала все эти годы, но единственное объяснение у меня такое: происходит прикрепление к подходящей кандидатуре в момент рождения. Старый Ворон, который был моим Учителем, как-то сказал мне, что ордены не могут быть получены искусственным путем, как, например, мы производим отбор при выведении определенных пород лошадей. – Она улыбнулась при воспоминании, как ее старый Учитель Арваг приходил в ярость даже от простого намека, что орден мог прикрепиться к кому-то, не принадлежащему клану Вечных Странников. – Она прочистила горло и продолжила: – В наших кланах Сова отвечает за сохранение истории, потому что одним из ее талантов является великолепная память. Но Сова также очень музыкальна, а музыка всегда была неотделима от Таера.