Текст книги "Негасимое пламя"

Увидев на его лице улыбку, Джессамин поняла, что сделала верный ход.

– Подумайте об этом хорошенько, моя прелестная леди. Много лет назад ваш отец, сэр Хьюго, предложил, чтобы мы обручились. Ага, вижу, и вы помните об этом!

Джессамин с несчастным видом кивнула.

– Если бы я тогда знал, какая красавица меня ждет, поверьте – не замедлил бы явиться. А так я, глупец, женился на другой. Упокой, Господи, ее душу, она умерла несколько лет назад. Странно, словно сама судьба подтолкнула меня к тому, чтобы выполнить просьбу вашего покойного отца! Для счастья ведь никогда не поздно, дорогая! Так могу ли я надеяться услышать ваш ответ прежде, чем покину Кэрли?

Сердце Джессамин тревожно заколотилось при мысли, что он твердо решил настоять на своем.

– Вы застали меня врасплох, – робко и нерешительно пробормотала она, – к тому же я и думать не думала о замужестве! Так что если вы не хотите дать мне время подумать, боюсь, сегодня я буду вынуждена ответить «нет».

– Но ведь будет еще и завтра, дорогая Джессамин. Я просто не приму ваш отказ. Помилуйте, вы же не захотите разбить мне сердце, любовь моя? Скажите, что подумаете над моим предложением!

Похоже, сэр Ральф рассчитывал очаровать ее. Джессамин мечтала только о том, чтобы поскорее прекратить этот опасный разговор.

– Раз уж вы так настойчивы, обещаю подумать. Скажем… до весны.

– Хорошо. Хоть вы и не подарили мне надежды, но я согласен и сдержу слово… Итак, до весны, – И тут же он добавил, причем в голосе его Джессамин почувствовала скрытую угрозу: – Но не забывайте, дорогая леди, что к весне я обязательно вернусь, сгорая от желания, влюбленный так сильно, что просто не смогу принять ваш отказ!

С этими словами сэр Ральф поднялся, давая понять, что разговор окончен. Склонившись над ее рукой, он слегка коснулся поцелуем пальчиков Джессамин.

Девушка следила, как он неторопливо шел через зал, направляясь к своим людям, ожидавшим его у выхода. Да, похоже, на этот раз ей вряд ли удастся избежать помолвки. А уж Уолтер просто с ума сойдет от радости, когда узнает.

С наступлением ночи поднялся сильный ветер. Джессамин чуть не застонала от нетерпения. Не дай Бог начнется буря, и тогда сэр Ральф отложит свой отъезд!

Джессамин перепугалась не на шутку, когда узнала, что он намерен оставить в замке отряд в сорок человек под тем предлогом, что если на Кэрли нападут валлийцы, без его помощи замок не отстоять. И хоть Джессамин из кожи вон лезла, пытаясь уговорить Уолтера отказаться от этого плана, брат был неумолим. Да о подобном великодушном предложении он и мечтать не смел, твердил Уолтер. Это только укрепит их дружбу с Ральфом. Как можно быть такой неблагодарной?! Ведь Ральф – их верный друг и родственник, он кровно заинтересован в том, чтобы они не испытывали никакой нужды, и тревожится за их безопасность. Об этом Уолтер твердил не переставая. И Джессамин вскоре поняла, что брат не намерен верить ничему, если это выставляло в дурном свете его нового друга.

Рассердившись на тупое упрямство Уолтера, Джессамин всю ночь проворочалась с боку на бок. Вскоре дождь прекратился, а вслед за ним понемногу стих и ветер. Повертевшись еще немного, Джессамин с удивлением поняла, что проголодалась. Хотя она и позвонила Мери, но с тех пор прошло уже немало времени, а та так и не появилась. Скорее всего, подумала Джессамин, из-за шума ветра служанка просто не услышала звона колокольчика. Делать было нечего, и Джессамин решила спуститься в кухню сама.

Девушка осторожно прокралась вниз по лестнице, высоко подняв над головой свечу и пугливо шарахаясь в сторону от сквозняков, которые продували замок насквозь, врываясь внутрь через узкие щели бойниц. Как она и боялась, сэр Ральф оказался как раз тем человеком, который грозил сильно осложнить ее жизнь. Да и вообще, разве можно сравнивать то, что она испытывала к Рису, с ее нынешними страхами в отношении сэра Ральфа?! Гнев и обида на Риса больно ранили ее сердце, но сэр Ральф будил в ее душе страх и ненависть. Несмотря на сердитые возражения Уолтера, Джессамин все еще подозревала, что сэр Ральф замышляет предательство. Временами Уолтер бывает упрям как осел, грустно подумала она. И если у них не было сговора, то для чего сэру Ральфу и его капитану понадобилось ни свет ни заря выбираться из замка?

Единственная причина в том, что они боялись, как бы их не подслушали.

Кухня была пуста. Только мальчишка-поваренок крепко спал на коврике перед неостывшим очагом. Две толстые беленькие собачки, которых на кухне держали, чтобы поворачивать вертел, бросились к Джессамин, приветливо помахивая хвостами. Днем, когда на кухне царила суматоха, их сажали в огромное колесо, и они без устали трудились, словно белки крутя над очагом огромный вертел. Успокоив их, Джессамин погладила каждую, и они мирно отправились восвояси.

Отрезав краюху хлеба, девушка полила ее свежим медом, а потом, подумав немного, нацедила из бочки сидра.

Подхватив тарелку, она бесшумно выбралась из кухни. Как маленький ребенок, Джессамин пугливо озиралась по сторонам, словно опасаясь наткнуться на привидение, которому тоже не спится.

В замке царила какая-то неестественная тишина, особенно если учитывать, что в нем полно гостей. Или она и впрямь выдумывает невесть что, как ей сегодня заявил Уолтер?

Ворвавшийся внутрь сквозь узкую прорезь бойницы порыв холодного ветра чуть не загасил свечу, и Джессамин прикрыла ее ладошкой. Дождь, к счастью, уже перестал, и тучи, с вечера обложившие небо, немного разогнало ветром. Бледная луна, выглядывая из-за стремительно бежавших по небу облаков, бросала призрачный свет на башенки крепостных стен. У бойниц время от времени раздавались шаги часовых, но чьи это были воины – Уолтера или сэра Ральфа, – Джессамин не знала.

Жизнь порой бывает так несправедлива, горько вздохнула девушка, поворачивая за угол, чтобы подняться к себе в спальню. Вот сегодня под этой самой крышей сэр Ральф умолял ее выйти за него замуж, в то время как человек, которого она беззаветно любит, принадлежит другой женщине.

Чей-то хриплый смех, за которым последовал шум голосов, заставил ее замереть на месте. Джессамин дрожала от холода и страда. От сквозняка бешено заплясало пламя свечи, бросая причудливые тени на каменные стены. Голоса, по-видимому, доносились из кладовки, что была пристроена к кухне. Кто же мог скрываться там в такой „о поздний час? Может, это воры? Или слуги собрались попировать в отсутствие хозяев, польстившись на привезенные сэром Ральфом припасы?

Джессамин решительно двинулась вперед, собираясь разобраться, что происходит. Если эти мерзавцы рассчитывали воспользоваться тем, что в замке все спят, она им покажет!

Подкравшись к дверям, девушка прислушалась, и тут вся кровь ее мгновенно превратилась в лед. Голос, который доносился из-за дверей, принадлежал сэру Ральфу. Она хорошо запомнила его манеру говорить. Кто был другой человек, она не могла разобрать, его хозяин зашикал на него, чтобы тот говорил потише. Скорее всего это был капитан стражи, тот, что оставался в Кэрли вместе со своими людьми.

– И как долго, милорд? А мне сдастся, яблочко уже созрело, пора рвать! – хрипло хохотнул он, и его хозяин вновь сердито прикрикнул па него:

– Ради всех святых, Джексон! Ты что, хочешь, чтобы сюда сбежался весь замок?! Здесь и у стен есть уши. Достаточно и того, что я пообещал, – ты не останешься здесь ни на один день дольше, чем потребуется.

Но недовольный окрик хозяина, похоже, не произвел никакого впечатления на капитана.

– Так все-таки как долго, сэр Ральф? Моя Бетси уже на сносях, и я хочу увидеть маленького бездельника прежде, чем тот станет ростом с меня!

– Прекрати, я же сказал – ты вернешься домой задолго до этого! Мне еще нужно закончить одно дельце с королем, после этого мы и ударим. Клянусь, надолго не затянется. И я позабочусь о том, чтобы твою девку вместе с се щенком поскорее отправили к тебе.

Судя по всему, его слова были приняты с одобрением, поскольку Джессамин не услышала ни слова в ответ. А сэр Ральф между тем продолжал:

– Делай, как тебе приказано. Спешки нет никакой – эти бараны верят нам, как Господу Богу. Весной, в начале мая… времени более чем достаточно. К тому времени ты уже будешь знать замок как свои пять пальцев. А мне для начала надо утихомирить Болинтброка.

Надеюсь, ты понимаешь, что король в первую очередь будет рассчитывать именно на меня?

– Угу, вот оттого-то мне и противно просиживать штаны в этом клоповнике, вместо того чтобы сражаться бок о бок с вами!

– Успокойся. Если мне удастся задуманное, то сражаться вообще не придется. Я ведь не дурак, ты же знаешь. Все, что от нас требуется, это заставить Болинтброка поверить, что мы и в самом деле сражаемся на его стороне! Несколько стычек тут и там – и порядок!

Хотя она никогда не питала особой любви к королю Генри, но в эту минуту губы Джессамин сурово сжались. То, что она сейчас услышала, неопровержимо доказывало, что сэр Ральф замыслил худшее предательство, чем она подозревала.

Оказывается, он собрался обмануть не только их с братом, сэр Ральф был на волосок от государственной измены. Джессамин прижалась ухом к дверям, молча проклиная ее за то, что она такая толстая, поскольку в этот момент мужчины перешли на шепот. Заметив щель, Джессамин, затаив дыхание, осторожно приоткрыла дверь, чтобы расслышать, о чем они говорят.

– …Когда я вернусь, останется достаточно времени, чтобы действовать. Говорю тебе, Джек, с ними у тебя не будет никаких хлопот. Этот юнец – полный идиот! Мы уведем замок у него из-под носа, а он, держу пари, так ничего и не поймет!

– А как насчет сестры?

– Она женщина – что с нее взять?!

Звук тяжелых шагов, приближающихся к двери, заставил Джессамин пуститься наутек. Она юркнула в приоткрытую дверь кухни.

– Можешь быть уверен, я хорошо награжу тебя, Джек, обещаю. Хочешь, сделаю тебя кастеляном в этом замке. Бесс, я уверен, здесь понравится. К тому же замок нуждается в женской руке.

Услышав последнее замечание, Джессамин едва удержалась, чтобы не выскочить из своего угла. Ах ты, подонок! Мало того, что этот человек – подлый предатель, он еще осмеливается критиковать то, как она ведет хозяйство! Джессамин с радостью бы свернула ему шею.

– Не волнуйтесь, сэр Ральф, я не замедлю прислать вам весточку. Нодди – надежный, ловкий паренек. Он выскользнет из замка так, что никто и не заметит.

– Раз в неделю, понял? А потребуется – и чаще. Никогда не знаешь, как дело обернется. Хотя, похоже, у них нет ни друзей, ни союзников, но… кто его знает?!

Двое мужчин неторопливо зашагали прочь, оставив позади кипевшую от возмущения и ярости Джессамин. Бешенство захлестнуло девушку с такой силой, что она, промчавшись по коридору, вихрем ворвалась в спальню к брату.

– Ради всех святых, что тебе понадобилось так поздно?! – сонно рявкнул Уолтер. – Ты вообще знаешь, сколько сейчас времени?!

Джессамин поплотнее запахнула на себе халат из голубой шерсти, чтобы хоть немного унять колотившую ее дрожь. Увидев просунувшегося в дверь слугу, она жестом велела ему убираться.

– Хоть один раз в жизни прекрати вопить и послушай, что я скажу! – свирепо прошипела она сквозь стиснутые зубы вместо приветствия. – Все, о чем я тебя предупреждала относительно намерений сэра Ральфа, оказалось правдой.

– О Господи, Джессамин, только не говори, что ты ворвалась ко мне среди ночи для того, чтобы начать все сначала! – возмущенно накинулся на нее Уолтер, выпутываясь из-под горы наваленных на него одеял. – Почему бы тебе не выпить бокал вина? А потом отправиться в постель?

Подойдя к сундуку, он вытащил два кубка и наполнил их вином из оловянной фляги. Стоять босым на ледяном каменном полу было холодно, и Уолтер быстро забрался обратно в постель, похлопав в виде приглашения по одеялу. Камин давно потух, и в комнате было нестерпимо холодно.

– Вот и замечательно. А теперь пей свое вино, и когда согреешься, Бога ради, Джессамин, убирайся отсюда и дай мне немного поспать!

– Сначала выслушай меня, Уолтер, а уж потом будешь указывать, что мне делать!

Потягивая маленькими глотками сладкую мальвазию, Уолтер терпеливо слушал, хотя по лицу его было заметно, что он не верит ни единому слову.

– Да перестань чушь молоть, Джессамин! Ты спала, тебе приснился страшный сон – только и всего!

– Да нет же! Я не спала. Я спустилась на кухню, потом услышала голоса, и мне удалось незаметно подслушать их разговор! – воскликнула девушка, со злостью вцепившись ему в руку.

– Тогда ты чего-то не поняла. И вообще ты спятила, если бродишь по замку в такой холод, да еще среди ночи! Что это с тобой, скажи на милость? Или окончательно рехнулась?!

– Это не я рехнулась, Уолт, а ты!

– Прекрати!

– Ну хорошо, Уолтер, только, Бога ради, выслушай меня. Ты ведь сам знаешь, у меня отличный слух, правда?

Все еще сомневаясь, брат нехотя кивнул.

– Тогда, должно быть, ты просто не поняла, о чем они говорят. Ральф – наш друг. Да, он оставит своих людей в Кэрли, а сам вернется весной, но все равно он наш друг! А из того, что я только что услышал от тебя, еще ничего не понятно…

– Ничего не понятно! – передразнила Джессамин, с досады так тряхнув Уолтера, что чуть не расплескала его вино по постели. – «Мы уведем замок у него из-под самого носа, а он, держу пари, так ничего и не заподозрит!» – повторила она. – Ну а это ты как объяснишь?

Джессамин решила, что не стоит передавать ему остальное. Ее великодушное сердце болезненно Сжалось при мысли о том, как коварно сэр Ральф обманул доверчивость брата. Этот искушенный в интригах негодяй просто использовал его в своих грязных целях.

– Но откуда ты знаешь, что они имели в виду именно Кэрли? – упрямо возражал Уолтер, хотя в душе уже верил ее словам. – Разве они хоть раз упомянули Кэрли?

Джессамин пришлось скрепя сердце признать, что нет.

– Это и не нужно. Все и так ясно как Божий день!

– Для тебя, может быть, и ясно. Послушай, Джессамин, ведь ты просто помешалась на этом еще с того дня, как только узнала, что я написал сэру Ральфу. Так я и знал – ты не успокоишься, пока не откопаешь что-нибудь только для того, чтобы очернить его в моих глазах!

Джессамин вскочила на ноги, едва не опрокинув полог.

– Слушай, Уолтер, если бы ты не был моим братом… Ну скажи, что мне сделать, чтобы ты мне поверил?

– Сейчас уже ничего не поделаешь. А теперь будь хорошей девочкой, отправляйся в постель и, Бога ради, дай мне выспаться. Вот тогда и поговорим.

– Уолтер, ты… ты осел!

– А ты – сука! А ну, марш спать!

Негодующе фыркнув, Джессамин спрыгнула с кровати и вихрем вылетела из комнаты. Господи ты Боже мой, ну кто бы мог поверить, что этот болван окажется таким упрямым?! Нет, решительно его околдовали! Похоже, пока она не заманит сэра Ральфа с его капитаном в спальню к Уолтеру, чтобы под пыткой заставить сознаться в задуманном, этот идиот, как попугай, будет твердить одно и то же! И как назло, нет никого, кто бы пришел им на помощь. Как всегда, ей придется позаботиться обо всем самой.

Глава 9

Сэр Ральф со своим отрядом покинул замок Кэрли на рассвете. Правильные ряды воинов представляли собой поистине величественное зрелище, с развевающимися над головой знаменами, украшенными гербом их господина – серебряным щитом со змеей. Уолтер, взобравшись на стену, словно счастливый подросток, махал и махал им вслед, пока отряд проезжал по опушенному мосту и поднимался вверх по тропинке.

Сэр Ральф, на лице которого играла дружелюбная улыбка, отвечал ему. Трудно было поверить, что этот приветливый человек замыслил черное предательство.

Закутавшись в свой самый толстый плащ, Джессамин провожала их взглядом, пока отряд не превратился в черную точку на горизонте. Всходило солнце, окрашивая начинающее светлеть небо в ярко-алый цвет. Все было таким мирным, что Джессамин едва не поверила, что вчерашний разговор, подслушанный ею, просто плод ее воображения. Сэр Ральф до последней минуты играл роль заботливого друга. Он даже потребовал список всего того, что им понадобится к весне, и был настолько любезен, что позаботился оставить целую повозку с продуктами для своих людей. Он хлопотал и суетился, точно добрый дядюшка. Казалось, даже Джессамин была забыта. Лишь на одно короткое мгновение, уже надев свои сверкающие серебром доспехи, сэр Ральф замешкался и, подойдя к девушке, прижал ее руку к губам.

– Помните, у вас есть время подумать, но только до весны, – тихо прошептал он, жадно пожирая ее глазами. – А я буду с нетерпением ждать вашего ответа.

«Я тоже буду с нетерпением ждать, только не весны, а той минуты, когда смогу в лицо назвать тебя предателем», – подумала Джессамин.

Все последующие дни она только и делала, что пыталась потихоньку разузнать, кого же в отряде зовут Нодди. Когда же ей это удалось, то Ход, один из ветеранов Кэрли, беззаветно преданный Джессамин, поскольку когда-то она спасла жизнь его жене и ребенку, охотно согласился не спускать с него глаз, пообещан тут же сообщить, если парень соберется улизнуть.

В это время Джексон, капитан оставленного сэром Ральфом отряда, снискал полное доверие Уолтера. К раздражению Джессамин, оказалось, что он великолепно играет в шахматы, что сделало ее задачу еще более тяжелой. Следовало убедить Уолтера держаться настороже. Ведь брат становился ребенком, когда речь заходила о его так называемых друзьях. Стоило ей только заикнуться о том, что Джексону нельзя доверять, как он сердито отмахивался. А капитан стал проводить за хозяйским столом больше времени, чем она сама.

И что самое неприятное, теперь, когда нависшая над ними угроза отодвинулась, Джессамин поймала себя на том, что ее мысли все чаще возвращаются к Рису. Сам того не желая, сэр Ральф на какое-то время помог ей отвлечься.

До Рождества оставалось две недели. Джессамин постаралась забыть обо всем и заняться подготовкой праздничного пиршества. Начала она с того, что послала людей в лес нарезать побольше веток падуба, остролиста и пушистых еловых лап. Шустрый паренек вскарабкался на самый верх огромного вяза, чтобы срезать омелу, которой потом торжественно украсили зал в Кэрли. С шумом и хохотом ее внесли в замок, предвкушая поцелуйный обряд. У Джессамин не было возлюбленного, но она не сомневалась, что и слуги, и солдаты ждут не дождутся повода, чтобы пофлиртовать и повеселиться.

Она суетилась возле большого стола, подрезая, связывая и укладывая пушистые зеленые ветки в красивые гирлянды и венки, которые скоро украсят степы и двери Кэрли Ей помогали две служанки. Все они шутили, хохотали, во все горло распевая веселые рождественские гимны.

Джессамин бросила взгляд в окно, на небо, покрытое свинцово-серыми тучами.

Зубчатый край крепостной стены был опушен белым инеем, а далеко внизу, у самого подножия Кэрли, виднелась покрытая рябью грязновато-серая река. Засмотревшись на нее, Джессамин не сразу заметила Хода, единственного из воинов Кэрли, которого она посвятила в свои дела, Застыв в дверях, он делал ей знаки рукой.

Джессамин быстро пробормотала какие-то извинения и бросилась к нему, велев девушкам продолжать.

– Он собирается улизнуть еще до полудня, миледи, – прошептал Ход, заглядывая ей в глаза, чтобы убедиться, что все сделал правильно.

Сердце Джессамин подпрыгнуло. Она должна завладеть тем письмом, которое Джексон собирается переправить своему господину. Только это сможет ей помочь. Прочитав его собственными глазами, Уолтер наконец ей поверит.

– Выбери несколько человек из тех, кому можно доверять. Поедете вместе со мной. Мы спрячемся в лесу. Срубим несколько деревьев и перегородим дорогу. А пока будем дожидаться Нодди, нарежем еще еловых лап.

– А вам известно, какой дорогой он поедет, миледи?

– На юг. Ему нужно в Шрусбери.

Стараясь скрыть волнение, Джессамин кинулась к себе и второпях натянула свой обычный мальчишеский костюм. Поверх накинула толстый плащ и кубарем скатилась по лестнице, где ее уже поджидали отобранные Ходом люди. Махнув им рукой, Джессамин поскакала к лесу. Вместе с ними отправились еще двое слуг, чтобы нарубить лапника для украшения замка. Заметив их приготовления и узнав, зачем они едут, Уолтер немного поворчал, сказав, что в замке и так ступить некуда из-за их проклятых веток, но возражать не стал. А Джексон, капитан стражи, хоть и уставился на нее в недоумении, но, похоже, ничего не заподозрил. К тому же все возражения как по команде вылетели у Уолтера из головы, стоило ему увидеть на столе шахматную доску с расставленными фигурами.

Добравшись до места, ее люди спешились и торопливо завалили узкую тропу, ведущую на юг. Джессамин в это время не сводила глаз с долины. Заметив, как из приоткрывшихся ворот замка осторожно выскользнул одинокий всадник, она предупредила своих людей, чтобы приготовились. По-видимому, Нодди решил поехать кружным путем. На одно мгновение испуганной Джессамин даже показалось, что она упустила его. Неужели, подумала она, этот сумасшедший решил переправиться через реку напротив замка, а потом – еще раз, ниже по течению, и все это только для того, чтобы сбить со следа возможных преследователей?! Но, к немалому ее облегчению, он наконец появился на тропинке прямо перед ними. Завернувшись в толстый плащ, чтобы уберечься от зимней стужи, Нодди ехал, низко опустив капюшон плаша, и, похоже, не сразу их заметил.

Дорогу перед ним перегородила масса зеленых еловых лап. Бросив по сторонам настороженный взгляд, гонец повернул лошадь на боковую тропинку, решив пробраться через негустой подлесок.

Джессамин подала знак своим людям, спрятавшимся на дороге. Они не сводили глаз с приближающегося Нодди. Тот медленно пробирался, направляясь прямо к ним в руки. Лошадь его поскользнулась и, с трудом удержавшись на ногах, испуганно захрапела. В этот момент над его головой с громким треском надломилась тяжелая ветка и рухнула вниз. От удара Нодди вылетел из седла и распростерся на мерзлой земле.

С быстротой молнии Джессамин метнулась к испуганной лошади. Быстро схватив ее под уздцы, девушка принялась успокаивать обезумевшее животное. Поскольку, как она успела заметить, за поясом у Нодди ничего не было, письмо должно было быть в сумке, притороченной к седлу. Сам же незадачливый гонец лежал без чувств, порванный плащ его запутался в колючих ветвях.

Джессамин знала, что Нодди вез два письма, поскольку Уолтер, движимый горячей признательностью к благородному и щедрому родичу, настоял на том, чтобы отправить сэру Ральфу письмо от себя. Пальцы Джессамин от холода стали неловкими – торопясь развязать кожаные ремешки седельной сумки, она не задумываясь сбросила теплые рукавицы. Нужно во что бы то ни стало забрать письмо до того, как очнется Нодди. Девушка отчаянно дергала задубевшие от мороза завязки, пока они наконец не поддались. Вначале она вытащила холщовый узелок с едой, потом флягу с вином. Потеряв терпение, Джессамин лихорадочно рылась в кожаной сумке, пока не извлекла пакет, обернутый плотным куском шелка. Трясущимися пальцами девушка развернула его – внутри лежало три письма, запечатанных восковыми печатями.

По-детски корявый почерк Уолтера узнать было легко. Отделив это письмо от остальных, Джессамин вновь обернула его куском материи; два других были написаны одной и той же рукой. Одно из них было потолще. Джессамин осторожно отвернула уголок, чтобы не повредить печать и надеясь разобрать подпись, чтобы определить, не это ли отчет сэру Ральфу. Разобрав слова «люблю» и «скучаю», она догадалась, что это скорее всего письмо Джексона к жене. Торжествуя, Джессамин принялась за второе. И сразу поняла разницу. Это письмо было сложено куда тщательнее, чем любовное, на котором виднелось даже несколько капель растопленного воска.

Прежде чем аккуратно убрать два ненужных письма обратно в седельную сумку, Джессамин осторожно сунула драгоценный листок под рубашку. Но было уже поздно. Она услышала треск веток за своей спиной. Нодди, по-видимому, пришел в себя и кинулся к лошади.

Джессамин с сияющей улыбкой повернулась к нему. Ее люди сгрудились вокруг них. Она украдкой незаметно кивнула им и обратила все свое внимание на Нодди.

– Надеюсь, ты не сильно расшибся? Здесь довольно опасное место.

– Да ну, подумаешь, всего-то шишка на голове! Этим меня не удивишь. Но все равно здорово, что вы так быстро подоспели ко мне на помощь! – Парень добродушно расхохотался. Он был хорош собой – коренастый, крепкий, с огромными, как у пахаря, ручищами и простым открытым лицом. Джессамин облегченно вздохнула. Этот простак вряд ли что заподозрит.

– Вот твоя лошадь. Она сначала испугалась, но мне удалось быстро ее успокоить, лошади меня любят.

– Благодарю, леди Джессамин.

– В будущем никогда не съезжай с тропы, – добродушно предупредила девушка, удерживая фыркавшую лошадь под уздцы, пока охавший Нодди забирался в седло.

Усевшись наконец, он послал ей благодарную улыбку.

– Да я бы с радостью шлепнулся еще раз, только бы вы, миледи, еще разок подержали моего конька! – воскликнул он, уверенный, что ведет себя галантно, точь-в-точь как настоящий рыцарь. – Я съехал с дороги, потому как тут веток навалило!

Когда Джессамин придумала загородить дорогу ветками и заставить всадника спешиться, чтобы без помех обыскать его сумку; ей даже в голову не приходило, что он попросту может перескочить через устроенный ею завал и преспокойно поехать дальше.

– Я еду в Шрусбери, – сообщил юный Нодди. – Везу важные донесения для нашего лорда.

– Тогда не лучше ли тебе поторопиться? До Шрусбери довольно далеко, – напомнила Джессамин, кивнув в сторону. При этом движении плащ ее распахнулся, приоткрыв рубашку, и Джессамин взмолилась, чтобы сунутое ею впопыхах письмо ненароком не вывалилось наружу.

На лице Нодди сверкнула широкая улыбка. Помахав ей на прощание рукой, он повернул коня и одним прыжком оказался на дороге. Поблагодарив людей Джессамин, которые помогли ему выбраться из чащи, он поскакал на юг по направлению к Шрусбери.

– Можно возвращаться, – сказала Джессамин, дождавшись, пока парень выедет на хорошо утоптанную дорогу.

Маленький отряд, нагруженный охапками еловых веток и остролистом, неторопливо проследовал по мосту и вернулся в замок. Крикнув своим людям, чтобы не позабыли отнести ветки туда, где служанки мастерили гирлянды, Джессамин заторопилась в зал, рассчитывая отыскать там Уолтера. Как она и ожидала, тот вместе с неизменным Джексоном по-прежнему играл в шахматы. Никем не замеченная, она бесшумно прокралась по лестнице и укрылась на хорах в маленькой комнатке.

Лихорадочно вытащив письмо, Джессамин устроилась возле неплотно прикрытого ставня. Пока девушка взламывала печать, руки у нее так тряслись, что она едва справилась с ней. На какое-то мгновение ей стало страшно: а вдруг она вытащила не то письмо?! Что, если у нее в руках полное любовных уверений письмо Джексона, а проклятый отчет едет сейчас по дороге в Шрусбери?!

Почерк был настолько коряв, что она едва разбирала его, но все это было не так уж важно. Радость охватила Джессамин, стоило только ей бросить взгляд вниз, где в конце письма был нацарапан подробный план замка и крестиком отмечены места, где стояла стража. Она угадала – это было то самое письмо! Джексон позаботился указать до мельчайших подробностей все слабые места в обороне замка. «Лучше всего взять замок приступом с юга, – писал он, – именно в то время, когда обычно меняется стража. В замке все идет через пень-колоду, полный хаос и неразбериха, так что это будет нетрудно».

Читая последний абзац, Джессамин почувствовала, как запылали ее щеки. Надо немедленно расставить дозорных в других местах.

Однако, позлорадствовала она, немного успокоившись, этой единственной фразы достаточно, чтобы убедить Уолтера.

Мрачно усмехнувшись, она тщательно сложила листок и засунула его под рубашку. Пусть пока полежит – ей придется набраться терпения и подождать, пока представится удобный момент.

Ожидание ее было долгим – партия в шахматы затянулась. Уолтер, мрачно задумавшись, уселся перед камином, ломая голову над тем, как убить время.

– Уолтер, мне надо поговорить с тобой, лучше прямо сейчас.

Он вздрогнул, Джессамин бесшумно проскользнула за его спиной. Она уже переоделась в платье из голубой шерсти, а поверх накинула другое, украшенное вышивкой. Волосы ее были заплетены в косу и туго обернуты вокруг головы, что придавало ей суровый вид.

– А почему сейчас? А, понимаю – наверное, ты обнаружила еще одно доказательство измены Ральфа! Послушай, Джессамин, я устал и хочу есть, давай лучше ужинать.

– Ужин может подождать. Мне нужно показать тебе нечто важное.

Она пошла вперед. В душе Джессамин нарастало нетерпение, и она едва сдерживалась, слыша, как брат за ее спиной медленно, не переставая ворчать, карабкается по лестнице. В маленькой комнатке, куда Джессамин привела его, горела медная жаровня, и Уолтер немедленно бросился к ней. По-прежнему что-то ворча себе под нос, он протянул к ней озябшие ладони.

– Выгляни – охрана все еще в зале?

Бросив на нее злобный взгляд, Уолтер приподнял край портьеры и осмотрел зал.

За столом никого не было, в это время менялись дозорные, и большинство солдат обычно толпились в караулке.

– Нет тут никого. А почему ты спрашиваешь?

– Я хочу, чтобы ты прочитал вот это.

Уолтер нехотя взял из ее рук письмо и развернул его. Мельком взглянув на план замка, нацарапанный внизу, он быстро пробежал глазами письмо, и Джессамин удовлетворенно усмехнулась, заметив, как он переменился в лице.

– Где ты это взяла?

– В седельной сумке гонца.

– И куда он ехал?

– Не валяй дурака! К сэру Ральфу, разумеется. Это донесение Джексона – как видишь, здесь подробно описано, как легче захватить замок.

– Ты уверена?

Уолтер бессильно откинулся на спинку кресла. Его ум был не в состоянии принять тот факт, что письмо написал его друг – и послал еще одному другу!

– Уолтер, милый, ну пойми же! Неужели этого недостаточно, чтобы поверить мне?!

– Не могу поверить… Ральф… он мой лучший друг. И Джексон тоже. Как они могли… – Уолтер в бешенстве стиснул подлокотник кресла.

– Да никакие они тебе не друзья! Они просто валяли дурака, водили тебя за нос, а на самом деле с самого начала планировали захватить замок!

Джессамин порывисто обняла брата. Она была слишком великодушна, чтобы напомнить ему, что его доверчивость и упрямство завели их обоих в ловушку.

– Он мой друг, – с отчаянием в голосе повторил Уолтер. – Он не пойдет на это. – Сердце Джессамин сжалось от жалости к нему. Казалось, снова перед ней сидел испуганный маленький ребенок, несчастный калека, которым он был много лет назад.

– Послушай, Уолтер, Ральф никогда не был тебе другом. Ты доверился ему, а он нас предал. Но у нас есть одно преимущество; они и не догадываются, что нам известен их замысел. Джексон ничего не заподозрит по крайней мере до тех пор, пока посланный им гонец не побывает в Шрусбери, А может быть, если нам повезет, он и тогда не поймет, что произошло.