Текст книги "Валлийская колдунья"

– Надеюсь, ты не будешь отрицать, что причиной любви, которую питает к тебе королева, являются твои торговые компании, доход от которых пополняет казну золотом, – заметил Уиллис, раздраженный тем, что его богатый приятель мог позволить себе с небрежностью подарить кому угодно кошелек с большой суммой денег.

– А я-то думал, что Елизавета любит меня за неотразимую внешность и обаяние, – с наигранным разочарованием промолвил Ричард.

Уиллис расхохотался.

– Ну ладно, мне пора идти. До скорой встречи, – сказал барон, вставая.

Однако прежде чем он успел выйти в коридор, дверь распахнулась и в комнату впорхнули две миловидные молодые служанки. Одна из них несла таз с теплой водой, а другая – блюдо с едой для графа. Бросив на друга смущенный взгляд, Уиллис Смайт покачал головой и вышел из комнаты.

Через два часа граф Бэзилдон, одетый в строгий черный костюм с белым гофрированным круглым воротником из батиста, выйдя из отведенной ему комнаты, направился к дверям кабинета Дадли, где королева должна была дать ему аудиенцию.

Постучав в дверь и получив приглашение войти, Деверо переступил порог. Здесь он увидел сидевшего за письменным столом Роберта Сесила, лорда Берли. Больше в кабинете никого не было.

– Итак, вы наконец-то прибыли, опоздав всего лишь на шесть недель, – заметил Берли, поздоровавшись с графом. – Если бы вы задержались дольше, то, пожалуй, встретили бы нас уже у городских ворот Лондона.

– Королева сердится на меня? – спросил Ричард, усаживаясь напротив лорда Берли и кладя на стол небольшой пакет. – Я привез хорошие новости и хочу поделиться с вами одной идеей, которая поможет нам троим сказочно разбогатеть.

– То, что для вас главное – дело, а не удовольствия, весьма похвально, – заметил Сесил. – За это Елизавета готова многое простить.

– Отдавать предпочтение делу научили меня вы, милорд, – сказал Ричард, намекая на то, что он несколько лет воспитывался в доме Берли.

Берли кивнул, польщенный его словами.

– Наверное, Дадли отвел вам худшую комнату в замке, – заметил он с улыбкой.

– Нет, худшую комнату Дадли отвел Смайту, – возразил Ричард, – а меня вообще оставил без спальни.

Берли нахмурился при упоминании имени барона.

– Мне помнится, я советовал вам прекратить с ним дружеские отношения, – сказал он.

– Почему вы его не любите? – спросил Ричард. – Уиллис тоже вырос в вашем доме. Может быть, вам не нравится то, что он беден?

– Мы уже не раз обсуждали эту тему, – промолвил Берли. – Моя неприязнь не имеет никакого отношения к деньгам. Мне кажется, Смайту нельзя доверять. Я подозреваю, что он причастен к гибели своих родственников – отца и брата. Вы знаете, о чем я говорю, Ричард.

– Я не могу поверить в то, что Уилл убил своих родных, чтобы унаследовать ничтожный титул.

– Алчные люди готовы убить своего ближнего за медяк. Не забывайте, что он растратил унаследованные им деньги и…

Но тут дверь распахнулась, Ричард и Берли, вскочив на ноги, склонились в низком поклоне, и в комнату вошла королева.

Высокая, стройная, с рыжими волосами, Елизавета Тюдор, несмотря на свои сорок два года, все еще была видной женщиной. На ней было розовое шелковое платье с глубоким вырезом, украшенное золотой тесьмой и вышитое жемчугом. На шее, пальцах и в волосах сверкали алмазы.

Опустившись в кресло, королева жестом пригласила Берли сесть. Ричард стоял перед ней, словно нашаливший ребенок, ожидающий наказания за свои проказы. Елизавета смерила смущенного графа взглядом с головы до ног.

– Наш щедрый придворный наконец-то прибыл, – сказала Елизавета. – Ваше опоздание крайне огорчило нас.

– Простите меня, ваше величество, – принес свои извинения Ричард, низко кланяясь. – Хотя я всей душой стремился поскорее увидеть вас, интересы дела долгое время не позволяли мне покинуть Лондон.

– Ваши речи похожи на то, что обычно говорит Сесил. Многолетнее пребывание в поместье моего друга сделало вас излишне серьезным, – заметила королева, довольная тем, что Деверо так ловко оправдался. – Садитесь, дорогой Мидас[3]3
  Мидас – легендарный фригийский царь, который, согласно античному мифу, превращал в золото все, к чему прикасался.


[Закрыть]. Расскажите нам, до чего вы в последнее время дотронулись и что превратили в золото.

– Я получил важные сведения с Востока, – сказал Ричард. – Моя сестра Хедер пишет, что султан Селим умер и теперь страной правит принц Мурад. Его мать и жена благосклонно относятся к торговле с Англией.

– За кем замужем ваша сестра? – поинтересовалась Елизавета.

– За принцем Халидом, кузеном султана.

– Ах да! Теперь я кое-что припоминаю… Все три ваших сестры проявили невероятную дерзость и вышли замуж без моего разрешения.

– Ветреные девчонки, – вступил в разговор лорд Берли. – Однако девицы из семейства Деверо доказали свою верность английскому трону, особенно младшая из сестер.

Ричард бросил на своего наставника взгляд, исполненный благодарности, и сказал:

– У меня есть замысел, благодаря которому мы можем быстро разбогатеть.

– Мой дорогой Мидас, вы и без этого баснословно богаты, – заметила Елизавета шутливым тоном.

– В таком случае считайте, что я действую бескорыстно и воплощаю свой замысел ради вашей выгоды, – продолжал с воодушевлением Ричард. – Я хочу, чтобы вы предоставили льготную грамоту моей компании «Левант» для установления торговых отношений с Востоком. Барыши от этого предприятия мы разделим между собой.

– А какая доля прибыли достанется короне? – спросила Елизавета.

– Львиная, – ответил Ричард, – пятьдесят процентов. Мы с Берли получим по двадцать пять.

– Семьдесят процентов, – потребовала королева.

– Шестьдесят, – возразил Ричард.

– Хорошо, так и быть, – согласилась Елизавета. – Сесил, проследите, чтобы льготная грамота была незамедлительно предоставлена графу.

Ричард вскрыл пакет, который принес с собой, и сказал:

– Мать султана прислала вам этот скромный подарок, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

«Скромным подарком» оказался веер, разноцветные перья которого были усыпаны бриллиантами, а ручка украшена изумрудами, сапфирами и рубинами.

– А вот это просила передать вам жена султана, – продолжал Ричард, доставая букетик цветов из фарфора, тоже усыпанных драгоценными камнями. – Мы должны послать им равноценные подарки. Хедер пишет, что такова традиция восточной дипломатии.

Восхищенная безделушками, Елизавета долго внимательно разглядывала их, а затем вдруг спросила, не поднимая глаз на Ричарда:

– А как мы вознаградим за преданность вашу сестру?

– Ее преданность не нуждается в наградах, – ответил Ричард. – Хотя она просит меня прислать ей несколько поросят.

– Поросят? – изумилась Елизавета. – Но зачем?

– Чтобы откормить их, а потом забить, – объяснил Ричард, пряча улыбку. – Моя сестра – замечательная женщина. Она любит свинину, но не ела ее уже в течение девяти лет, поскольку ислам запрещает использовать в пищу это мясо. Хедер уверена, что муж не сможет отказать ей в удовольствии полакомиться тем, что прислала в подарок королева Англии.

– Какая хитрая женщина, – заметила Елизавета. – Вы оказали нам большую услугу, Ричард. Может быть, у вас есть ко мне еще какие-нибудь просьбы или пожелания?

– Да, – сказал Ричард, – я хотел бы отправиться на службу в Ирландию…

– Мы слишком высоко ценим вас, чтобы отпустить за границу, – прервал его Берли, и Ричард бросил на него сердитый взгляд.

– Ваша просьба отклоняется, – заявила королева.

– Но, ваше величество…

– Пэры моего королевства не имеют права служить за границей до тех пор, пока не обзаведутся наследником.

– В таком случае я прошу у вас разрешения сделать это, – заявил Ричард.

– Каким образом? Вы собираетесь пойти на базар и купить себе там сына? – спросила Елизавета с улыбкой.

Берли засмеялся, что делал очень редко.

Ричард вспыхнул от смущения.

– Я прошу у вас разрешения жениться и исполнить свой долг перед родом, – сказал он.

– Мой дорогой мальчик, согласно этикету, вы сначала должны выбрать себе невесту, посвататься к ней, а потом уже обращаться ко мне за разрешением жениться, – терпеливо объяснила королева, словно разговаривала с малым ребенком. – У вас есть кто-нибудь на примете?

– Я увлечен Морганой Толбот, дочерью Ладлоу, девушкой столь же добродетельной, сколь и прекрасной, – солгал Ричард, назвав наобум первое пришедшее ему в голову имя.

На его взгляд, все женщины были одинаковы. Кроме того, брак представлялся ему сделкой, а для того, чтобы произвести на свет наследника, вовсе не требовалось любить свою жену. Ричард стремился в Ирландию, надеясь взять там под свою защиту семью старшей сестры, которую хотели разорить алчные правители этой страны. Свившие себе гнездо в Дублинском замке стервятники, продажные английские сановники, ждали только удобного случая, чтобы напасть на гордое ирландское дворянство и завладеть его собственностью. Только такой состоятельный человек, как Ричард Деверо, мог устоять перед соблазном быстро разбогатеть, грабя местное население. Граф понимал, что действия сановников неизбежно приведут к гражданской войне.

– Вы так мало любите нас, что хотите покинуть ради женитьбы? – спросила Елизавета.

– Миловидности леди Морганы далеко до ослепительной красоты вашего величества, – заявил Ричард с улыбкой. – Моргана Толбот – неравноценная замена вам.

– Дерзкий льстец, – сказала Елизавета и похлопала сложенным веером по руке Ричарда.

Взглянув на Берли, Ричард увидел, что тот старательно прячет улыбку.

– Как только получите согласие Толбота, привезите свою избранницу ко двору, – распорядилась Елизавета. – Мы не хотим лишаться такого финансового волшебника и прирожденного придворного, как вы. Мы не можем понять, что привлекательного вы находите в войне.

– Я беспокоюсь о своей сестре Кэтрин, – признался Ричард. – Она пишет, что в Ирландии начались беспорядки.

– Речь идет о графине Тайрон, – объяснил королеве Берли.

Елизавета вздохнула.

– Нам порой кажется, что мы посылаем волков управлять Ирландией.

– Кстати, Кэтрин пишет, что у них прохудилась крыша и они испытывают большие трудности, поскольку ее супругу не разрешают ввезти в Ирландию свинец для ее починки.

– Свинец может быть использован для изготовления пуль, – заметил Берли.

– Пошлите зятю Ричарда все, в чем он нуждается, – распорядилась королева и, обращаясь к графу, добавила сухо: – У вас есть еще одна сестра, она живет в Шотландии. От нее к нам тоже есть какие-то просьбы?

– В данный момент никаких, – солгал Ричард.

Он не хотел говорить королеве, что его шотландский зять постоянно пристает к нему с просьбами помочь освободить Марию Стюарт из английского плена. Даже трое старших сыновей Бриджитт писали Ричарду письма с мольбами поспособствовать возвращению их королевы в Шотландию. При всей любви к родственникам Ричард не осмеливался обращаться к Елизавете со столь дерзкой просьбой.

Королева встала, давая понять, что аудиенция закончена.

– В таком случае мы отправляемся в зал для аудиенций, где нас ждут наши подданные.

И с этими словами Елизавета в сопровождении Берли вышла из комнаты.

– А если у Деверо действительно появится наследник? – шепотом спросил Берли королеву, когда они шествовали по коридору.

– Пусть этот щенок произведет на свет даже сотню сыновей, меня это не волнует, – ответила Елизавета, искоса взглянув на своего министра. – Я не позволю одному из наиболее ценимых нами придворных ехать в Ирландию на верную смерть.

Берли кивнул, удовлетворенный ответом королевы.

Ричард последовал в зал за Елизаветой и ее министром и, остановившись в дверях, стал наблюдать за церемонией вручения подарков королеве. Ричард искренне любил Елизавету и восхищался ею. Несмотря на ее женское тщеславие и трудный характер, она умело управляла страной, и Деверо считал ее лучшим монархом, когда-либо занимавшим трон Англии.

– У вас всегда такое кислое выражение лица? – раздался вдруг голос за спиной Ричарда.

Он резко повернулся и оказался лицом к лицу с графом Лестером. Ричард с надменным видом взглянул на фаворита королевы.

– Летняя поездка ее величества по стране – это время забав и веселья, – сказал Дадли. – Неужели вы никогда не смеетесь или по крайней мере не улыбаетесь?

– Знаете, Лестер, я считаю, что смех – признак легкомыслия, – ответил Ричард. – А за улыбкой кроется желание обмануть своего собеседника.

И, не говоря больше ни слова, Ричард повернулся, чтобы уйти.

– Вы уже покидаете нас? Так скоро? – спросил Дадли саркастическим тоном. – Нам будет очень не хватать вас.

– Меня ждут Шропшир и невеста, – сказал Ричард и заметил, что его слова изумили Лестера, который на мгновение даже лишился дара речи.

Ричард усмехнулся и направился к выходу.

Глава 2

Кили принимала ванну в маленькой комнатке, которую она сняла в «Голове вепря», гостинице, расположенной по соседству с замком Ладлоу в Шропшире. Ее единственное окно выходило на мощеный внутренний дворик. Тесное помещение тем не менее было чистым и опрятным, а постель застелена свежим бельем.

«Признает ли меня отец?» – в сотый раз задавала себе вопрос Кили и отвечала на него утвердительно. Она представляла себе трогательную сцену встречи с хозяином замка.

Кили с достоинством войдет в парадный зал, и сидящий в кресле у очага Роберт Толбот встанет и обнимет ее. Он назовет ее дочерью, а она его – отцом. Они станут вместе оплакивать безвременную кончину Меган, а потом отец пообещает Кили любить и защищать ее, стараясь, чтобы из памяти дочери изгладились тяжелые воспоминания о восемнадцати годах страданий в доме отчима, без отцовской заботы и ласки.

Да, сцена встречи рисовалась Кили в розовых тонах. Но она задумалась и о том, что будет, если Роберт Толбот не захочет признать ее. Ведь много лет назад он покинул Меган. В конце концов, Кили была незаконнорожденным ребенком.

Девушка вспомнила Риса, и ее сердце сжалось от боли. Кили даже не дали попрощаться с любимым братом. Интересно, что он сделал, когда узнал об изгнании сестры?

Стук в дверь вывел Кили из задумчивости.

– Ты готова, малышка? – услышала она голос Одо.

– Нет, мне нужно еще несколько минут, – ответила Кили.

Выйдя из бадьи, она вытерлась полотенцем и надела юбку из мягкой тонкой шерсти в тон своим фиалкового цвета глазам и оставлявшую открытой шею белую льняную блузку с длинными рукавами, присборенными на запястьях. Натянув черные кожаные сапожки для верховой езды, Кили надела на шею поверх белоснежной блузки цепочку со сверкающим, усыпанным драгоценными камнями кулоном в форме головы дракона.

Расчесав свои длинные густые иссиня-черные волосы, она заплела их в толстую косу.

– Входите! – крикнула она кузенам, приоткрыв дверь. – Вы помылись? – спросила Кили, окинув их внимательным взглядом с ног до головы, и когда они, как по команде, одновременно кивнули, заметила: – Должна признать, вы оба настоящие красавцы.

– Ты тоже чудесно выглядишь, малышка, – сказал Одо. – Готова встретиться с отцом?

– Как никогда, – заявила Кили, расправив плечи, хотя внутри у нее все холодело при мысли, что решается ее судьба.

– А наши вещи? – спросил Хью. – Мы захватим их с собой?

– Нет, они пока останутся здесь. Мы всегда успеем взять их, – ответила Кили улыбаясь.

Она храбрилась, хотя на душе у нее было тревожно. Взяв накидку, Кили направилась к двери. Одо и Хью последовали за ней. Во внутреннем дворике их уже ждал конюх, успевший оседлать Мерлин и лошадей Одо и Хью. Через несколько минут Кили и ее кузены выехали на дорогу, ведущую к замку Ладлоу.

Погода стояла великолепная. На небе не было ни облачка, дул легкий ветерок. Яркое солнце освещало леса на горизонте, домики под соломенными крышами, полевые цветы.

И над всей местностью возвышалась серая громада замка Ладлоу, возведенного из камня и похожего на диковинного зверя. Кили с замиранием сердца посматривала на него. Впервые в жизни она испытывала настоящий страх.

Кили глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Она не хотела выглядеть в глазах братьев трусихой.

– Вон над той башней развевается флаг герцога, – сказал Одо, указывая на замок.

– Значит, Ладлоу находится в своей резиденции, – заметил Хью.

– Мне что-то не по себе, – призналась Кили, теряя остатки мужества, и поворотила Мерлин. – Давайте перенесем визит к герцогу на завтра. Я уверена, что буду чувствовать себя намного лучше.

– Нет, ты должна сегодня довести дело до конца, – решительно сказал Одо и развернул свою лошадь так, что она перегородила Кили дорогу.

Девушка неохотно кивнула. В эту минуту ей хотелось только одного – сбежать в Уэльс, но она знала, что кузены не дадут ей этого сделать.

В Англии царил мир, поэтому разводной мост замка был опущен, и Кили со своими спутниками беспрепятственно въехала сквозь арку ворот во внутренний двор. Никто не останавливал их и не задавал никаких вопросов. И лишь при входе в главное здание навстречу вышел степенный слуга.

– Какова цель вашего визита? – обратился он к Кили и ее кузенам.

– А кто вы такой? – надменно поинтересовалась Кили и тут же одернула себя. Незаконнорожденным детям не пристало вести себя столь спесиво.

– Мистер Доббс, дворецкий герцога, – представился слуга, окинув путников высокомерным взглядом. – А кто вы?

– Леди Глендовер, – ответила Кили и улыбнулась. – У меня срочное дело к герцогу.

Доббс сверху вниз посмотрел на нее. Кили была одета как простолюдинка. Дворецкий никогда не видел, чтобы леди носили подобные наряды.

– Его светлость занят, – заявил Доббс, решив выпроводить незваных гостей из замка. – Приходите как-нибудь в другой раз.

Но Кили, несмотря на охватившую ее робость, решила настоять на своем. Она знала, что если сейчас уйдет, то уже никогда не вернется.

– Дело, по которому я приехала к его светлости, имеет первостепенную важность и не терпит отлагательства, – заявила она. – Пожалуйста, сообщите ему о моем прибытии.

Дворецкий уже открыл было рот, чтобы прогнать непрошеных гостей, но тут из глубины дома послышался женский голос:

– Кто там приехал, Доббс?

Дворецкий повернулся и ответил:

– Какая-то девица. Она настаивает на встрече с его светлостью.

– Проведи ее ко мне, – распорядилась леди.

Парадный зал, в котором вскоре оказалась Кили, был очень просторным, с высоким потолком и двумя огромными каминами. Полотнища разноцветных флагов свешивались со стропил, а стены украшали яркие гобелены.

Здесь Кили увидела двух женщин. Одна из них – белокурая синеглазая красавица – напоминала ангела. Голубое шелковое платье подчеркивало прелесть ее фигуры. Рядом с этой очаровательной девушкой, которая, очевидно, была не намного младше Кили, стояла довольно просто одетая пожилая женщина со строгим лицом.

– Разрешите представить вам леди Глендовер, – сказал Доббс, обращаясь к своей госпоже и делая ударение на слове «леди». – Леди Глендовер, перед вами леди Моргана, дочь его светлости.

Моргана Толбот с интересом разглядывала незваную гостью. Ее внимание сразу же привлекла утонченная красота девушки – иссиня-черные блестящие волосы, безупречный цвет лица, стройная фигура.

Моргану удивило то, что у незнакомки были фиалкового цвета глаза – такие же, как у герцога Ладлоу. Затем она заметила на груди Кили кулон в форме головы дракона, а у хозяина замка была недостающая часть, изображавшая туловище чудовища. «Неужели эта темноволосая девушка внебрачная дочь отца?» – подумала Моргана.

Кили знала, что стоявшее напротив нее ангелоподобное создание – ее единокровная сестра. Может быть, в семье герцога были еще дети? Сравнив дорогой наряд Морганы со своим убогим одеянием, Кили смутилась. Она чувствовала себя бедной родственницей, попавшей в богатый дом.

Сестры ревниво рассматривали друг друга, и каждая видела в другой то, чего ей самой недоставало. Дух соперничества сразу же сделал их врагами.

– Леди Глендовер, познакомьтесь с моей компаньонкой, миссис Эшмол, – сказала Моргана Толбот.

Кили кивнула стоявшей рядом с Морганой женщине, и та окинула ее с ног до головы строгим взглядом. Судя по выражению лица компаньонки, она осталась недовольна внешним видом Кили.

– Его светлость в отъезде, – промолвила Моргана. – Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

– Над замком развевается флаг герцога, – заметила Кили.

– И тем не менее мой отец гостит сейчас у своих друзей, – сказала Моргана с натянутой улыбкой. – Что привело вас сюда?

– Дело, по которому я приехала к его светлости, носит личный характер, – заявила Кили. – Я, пожалуй, наведаюсь к нему через пару дней.

– Нет! – решительно заявила Моргана, и Кили с удивлением посмотрела на нее. – Его светлость слишком важная особа, он не может принимать всех, кому заблагорассудится приехать к нему в замок. Расскажите, по какому делу вы явились сюда, и я все передам герцогу.

– Спасибо, но я не хочу обременять вас, – сказала Кили и повернулась, чтобы уйти.

– Надеюсь, вы не одна из тех, кого совратил мой отец, обещав деньги и высокое положение? – спросила Моргана.

Потрясенная ее словами, Кили быстро обернулась и бросила на сестру изумленный взгляд.

– Совращение красивых женщин – любимое занятие моего отца, – солгала Моргана.

Кили побледнела и попятилась. Неужели она совершила ошибку, явившись сюда, в замок Ладлоу? Нет, пророчества Меган всегда сбывались. Здесь что-то не так. Кили видела, что вызывает в душе Морганы ненависть и страх.

– Приношу извинения за неожиданное вторжение, – сказала Кили сухо. – Однако мне придется как-нибудь снова заехать к вам.

– Что мне сказать его светлости о вашем визите? – спросила Моргана.

Кили изобразила на лице беззаботную улыбку.

– Передайте герцогу, что приезжала его дочь.

– Обманщица! – воскликнула миссис Эшмол.

Кили жестом остановила Одо и Хью, рванувшихся на ее защиту.

– Между Шропширом и Лондоном проживает множество незаконнорожденных детей моего отца, но он, конечно, не признает их, – заявила Моргана язвительным тоном, который не вязался с ее ангельской внешностью. – Доббс!

Дворецкий тут же явился на зов Морганы. Очевидно, он подслушивал у дверей.

– Выкинь эту тварь из замка! – приказала Моргана.

На мгновение Доббс застыл в нерешительности, а затем двинулся к Кили. Однако он остановился на полпути, увидев, что ее спутники с угрожающим видом шагнули ему навстречу.

– Не утруждайтесь, мистер Доббс, – сказала Кили, не теряя самообладания. – Я сама найду дорогу.

Она быстрым шагом вышла из зала и сбежала по лестнице, чуть не сбив с ног юношу, поднимавшегося по ступеням.

Пятнадцатилетний Генри Толбот, единственный сын и наследник герцога, посторонился и удивленно посмотрел вслед Кили. Подумав, что это новая служанка, Генри решил непременно переспать с ней. В последнее время Генри с особым увлечением предавался любовным утехам с хорошенькими девушками.

Однако вслед за незнакомкой по лестнице спустились два великана. Прижавшись спиной к стене, чтобы уступить им дорогу, Генри с разочарованием подумал, что если они охраняют прекрасное видение, только что промелькнувшего перед его глазами, то ему вряд ли удастся добиться своего.

Войдя в зал, Генри увидел, что его сестра находится в страшном гневе.

– Как посмела эта потаскушка переступить порог нашего дома? – возмущенно воскликнула Моргана.

– Успокойтесь, леди, – промолвила миссис Эшмол. – Эта девица – обычная мошенница, авантюристка, решившая выманить у вашего отца деньги.

Моргана, нахмурившись, посмотрела на свою компаньонку.

– Надеюсь, она больше не осмелится явиться сюда, – сказала она и, заметив краем глаза младшего брата, добавила, заставив себя улыбнуться: – Оставьте нас, миссис Эшмол. Я хочу поговорить с Генри.

Генри презрительно фыркнул, проводив взглядом компаньонку сестры. Он знал, что улыбка Морганы не предвещает ничего хорошего. Особенно для него.

– Эшмол порой бывает очень нудной, – промолвила Моргана. – Хотя я признаю, что она преданная нашей семье женщина.

– За преданность ей неплохо платят, – заметил Генри и спросил: – А кто это только что был здесь?

– Потаскушка, – раздраженно объяснила Моргана. – Эта девица имела наглость явиться в наш дом и потребовать, чтобы отец принял ее.

– Она очень хороша собой. А что ей, собственно говоря, было нужно?

– Эта распутная девка заявила, что она дочь нашего отца.

– И ты думаешь, что она действительно…

– В этом нет никакого сомнения, – не дослушав брата, сказала Моргана. – У нее фиалкового цвета глаза и кулон в форме головы дракона.

– Фиалкового цвета глаза? Как у отца? – задумчиво переспросил Генри. – Но почему ты не позвала его?

– Я не хотела беспокоить его по пустякам, – ответила Моргана. – И потом, неужели ты хочешь жить под одной крышей с какой-то уличной девкой?

– Незаконнорожденные не являются наследниками, – заметил Генри, – нам нечего опасаться.

– А репутация нашей семьи? – воскликнула Моргана и тут же, по обыкновению, заговорила о себе: – Ко мне сватаются лучшие женихи королевства! Правда, я еще не решила, на ком остановить выбор – на Ричарде Деверо или на Уиллисе Смайте. Как ты думаешь, за кого из них мне выйти замуж?

– Мне все равно, кем будет тот несчастный, которому ты достанешься в жены, – заявил Генри, поморщившись.

– Твое отношение к семейным делам недостойно будущего герцога Ладлоу, – упрекнула его Моргана и продолжала рассуждать о женихах: – Хотя Деверо и носит титул графа и является одним из самых богатых людей в Англии, мне очень нравится барон Смайт. Он необычайно привлекателен.

– В таком случае выходи замуж за Деверо, а Смайта сделай своим любовником, – промолвил Генри, у которого этот разговор вызывал отвращение. – Где отец?

Моргана пожала плечами.

– Вероятно, нежится в постели с леди Дон, – насмешливо сказала она. – А зачем он тебе понадобился?

– Не изображай из себя идиотку! Разве ты не понимаешь, что ему необходимо сообщить о визите…

– Держи язык за зубами и никому не говори о ней, – с угрозой в голосе предупредила Моргана, – иначе ты очень пожалеешь!

– Отец имеет право знать о том, что у него есть внебрачный ребенок, – заявил Генри. – И кроме того, я хотел бы познакомиться со своей сестрой.

– Если ты сообщишь отцу о визите этой девицы, я расскажу ему об одной хорошенькой служанке, которую ты… – Моргана замолчала, не желая произносить грубое слово, а затем, бросив на брата вызывающий взгляд, продолжала: – Я знаю обо всех твоих похождениях. Папа приказал тебе оставить служанок Ладлоу в покое, а ты тем не менее уже произвел на свет двух ублюдков. Разве может отец содержать всех этих бастардов?

– Ну хорошо, сдаюсь, – нехотя согласился Генри.

– Поклянись, что выполнишь мое требование.

– Клянусь, что не расскажу отцу о визите в замок его внебрачной дочери.

– Я знала, что могу положиться на тебя, – промолвила Моргана и, чмокнув брата в щеку, вышла из зала.

Оставшись один, Генри вытер щеку рукавом и сел. Конечно, он поклялся держать язык за зубами о визите незаконнорожденной дочери герцога в замок, но не обещал не разговаривать с единокровной сестрой. А в беседе с ней Генри мог сообщить девушке, где находится дом их отца в Лондоне.

– Доббс! – крикнул Генри и, когда дворецкий появился на пороге зала, распорядился: – Пошли кого-нибудь разузнать о той троице, которая недавно была здесь. И скажи своему человеку, чтобы он заехал в «Голову вепря». Это единственная гостиница в округе. А потом принеси мне пергамент, перо и вели одному из курьеров отца срочно явиться ко мне. И поторапливайся!

* * *

Потерявшая всякую надежду встретиться с отцом, Кили, пустив Мерлин галопом, выехала из замка Ладлоу. Миновав мост, перекинутый через ров, она попридержала лошадь, поджидая, пока кузены догонят ее. Затем все трое поскакали дальше, храня молчание.

Пейзаж больше не казался Кили идиллическим. Безлюдная местность навевала на нее тоску и напоминала ей о собственном одиночестве. Дома под соломенными крышами представлялись теперь обычными лачугами, даже мириады полевых цветов, волнуемых легким ветерком, казалось, как будто смеялись над ее неудачей.

Постепенно боль в душе Кили уступила место гневу. Герцог Ладлоу бросил ее беременную мать на произвол судьбы и за это дорого заплатит. Но каким образом Кили сможет наказать его? Разве в ее силах отомстить одному из самых могущественных пэров королевства?

И тут она как будто услышала терпеливый голос матери, поучавший ее: «Устрашать другого – великое зло».

Гнев Кили мгновенно исчез, оставив в душе чувство опустошенности. Она подумала о том, что ей необходимо укрощать свои низменные порывы, которые, несомненно, коренились в дурной наследственности, ведь в ее жилах текла кровь англичанина. Если она поддастся злу, то непременно погибнет.

– Что нам теперь делать? – спросил Хью, когда все трое уже сидели за длинным столом в харчевне гостиницы и обедали.

– Кили подождет пару дней, – ответил Одо, – а потом снова попытается увидеться с отцом. Но на этот раз мы отправимся в Ладлоу вечером, во время ужина, когда герцог наверняка будет дома.

– Я не смогу вернуться в Ладлоу, – промолвила Кили, грустно качая головой. – Эта девушка, моя единокровная сестра, не желает видеть меня.

– Возможно, леди была просто излишне осторожна, – предположил Одо.

– Нет, я видела по выражению ее глаз, что она поняла, кто я, – возразила Кили. – Само мое существование представляет для нее какую-то угрозу.

– Ты такая же дочь герцога, как и она, – стал убеждать ее Одо.

– Нет, не совсем, – сказала Кили. – Я его незаконнорожденная дочь.

– Я предлагаю вернуться домой, – промолвил Хью. – Рис защитит тебя от Мэдока.

Кили печально посмотрела на него.

– У меня нет ни родины, ни дома, – с горечью прошептала она. – Я не хочу, чтобы вы страдали вместе со мной в изгнании, отправляйтесь в Уэльс.

Взяв за руки Кили и Хью, Одо промолвил:

– Мы втроем пройдем это испытание до конца.

– Правильно, брат. Лучше не скажешь! – воскликнул Хью.

– Это потому что ты идиот и у тебя маленький запас слов, – заметил Одо.

Кили улыбнулась, бесконечные пререкания братьев забавляли ее. Но тут дверь харчевни распахнулась, и в помещение вошел курьер, цвета ливреи которого свидетельствовали о том, что он слуга герцога Ладлоу. Окинув взглядом комнату, в которой было малолюдно, вошедший направился к столу, за которым сидела Кили.

– Вы та женщина, которая сегодня утром приезжала в замок Ладлоу? – спросил он, приблизившись.

Встревоженная Кили молча кивнула. Курьер достал из сумки пергаментный свиток и вручил его ей.

Смутившись, Кили не сразу развернула свиток. Но когда она все же прочитала его, ее настроение изменилось. Подняв свои фиалковые глаза на курьера, она улыбнулась.

– Вы хотите что-нибудь ответить на это послание? – спросил слуга.

– Пожалуйста, передайте автору этого письма, что я благодарю его.

Курьер кивнул и, не проронив больше ни слова, вышел из гостиницы.

– Позволь мне взглянуть на послание, – попросил Хью.

– Ты же не умеешь читать, – напомнил ему Одо.

– Ты тоже, – парировал Хью.

– А я никогда и не говорил, что умею, – заметил Одо и, обращаясь к Кили, спросил: – Какие известия ты получила, малышка?