Текст книги "Волшебная сила любви"

Глава 5

Зазвучала музыка, они заняли свои места в танцевальном ряду. Кисть Ребекки в перчатке опустилась на руку Армана; сквозь тонкую ткань он ощутил ее тепло.

Остро ощущая ее присутствие, Арман внезапно почувствовал желание доказать ей, что не такой уж он чурбан, каким до сих пор представлялся. Танцевать ему приходилось нечасто, но у него были к этому способности, он мог бы стать превосходным танцором, если бы приложил усилия.

Когда они проделывали танцевальные па, Арман заметил на лице Ребекки легкое удивление, и это доставило ему удовольствие. Оказавшись по ходу танца лицом к лицу с ней, Арман решил, что пора начать разговор.

– Вы довольны вашим пребыванием на Берегу Пиратов, Ребекка?

– Разумеется, очень довольна. Здесь все так добры к нам, а остров удивительно красивый.

При следующем сближении она сказала:

– Мы вас так редко видим, Арман.

– Это верно. Но мне приходится много времени проводить на хлопковой плантации в Ле-Шене. Приближается время сбора урожая.

Арман говорил спокойно, хотя внутри у него все кипело. Во-первых, его не покидала мысль, что именно этим урожаем хлопка и будет оплачен сегодняшний роскошный вечер. Он также задавал себе вопрос, почему приличия требуют, чтобы разговор между мужчиной и женщиной обязательно был таким искусственным и поверхностным. Ему же больше всего на свете хотелось не беседовать, а просто взять Ребекку за руку и повести прочь, в эту теплую, напоенную ароматом цветов темноту, схватить в объятия, припасть к губам и оставаться так до тех пор, пока не будет расколота и разломана скорлупа ее спокойствия и самодовольства, пока она не забьется в его руках, ослабевшая от желания, такого же сильного, каким охвачен он!

Ребекка с удивлением глядела на смуглое задумчивое лицо Армана. Танцевать с ним она согласилась просто так, из каприза, можно сказать из прихоти – в его красивом лице, когда он приглашал ее на танец, таилось нечто необъяснимое, горячее и опасное, что вдруг вызвало в ней темный, даже пугающий ее саму отклик. И конечно, не надо скрывать, Ребекке было приятно, что Арман пригласил ее танцевать.

Внутреннее тепло, жар все еще присутствовал в нем, полыхая где-то там, глубоко в его глазах, и она безошибочно это распознала, с мстительным удовольствием осознавая, что нарочитое равнодушие было не более чем позой, он всего лишь человек, мужчина, и женские чары на него действуют так же, как на любого другого.

Как ей поступить? Быть с ним любезной или теперь, когда она осознала свою власть над ним, напротив, быть жестокой? Но сейчас он вел себя безукоризненно, вполне по-джентльменски, поэтому, выбирая между гневом и милостью, Ребекка выбрала милость. После очередного разворота она посмотрела на него, наклонив голову, и улыбнулась.

Маргарет поблагодарила Джошуа Стерлинга за танец, повернулась и увидела рядом улыбающегося Жака.

– Маргарет, следующий танец мой? Раскрасневшаяся от быстрых движений, Маргарет почувствовала теперь, что ее щеки пылают. Не произнося ни слова, она протянула руку.

Уводя ее на танцевальную площадку, Жак кивнул в сторону Стерлинга:

– Могу поспорить, что, танцуя с ним, большого удовольствия вы не получили.

Маргарет не удержалась и улыбнулась. Обычно в разговоре с мужчинами она испытывала некоторую неловкость, к которой уже привыкла, но сейчас вдруг обнаружила, что с Жаком ей очень легко разговаривать.

– Действительно, он наступил мне на ногу пару раз, не больше, – проговорила она беззаботно. Отчего ей так необыкновенно хорошо? Ах, это все Жак, в его присутствии она чувствует себя будто опьяневшей.

Поначалу при виде большого количества незнакомых людей Маргарет немного испугалась, но теперь начала получать от вечера удовольствие. Партнеров для танцев было в избытке, и хотя, как обычно, в центре внимания была Ребекка, мужская половина гостей проявляла большой интерес также и к ней.

На второй танец ее пригласил Жак, а поскольку это был галоп, они не могли обмениваться любезностями. Но все равно ей было очень хорошо. Она даже не возражала против того, что во время танца его взгляд постоянно искал Ребекку, которая танцевала с Арманом. Маргарет не могла не заметить, какая красивая пара Ребекка и Арман, как прекрасно они смотрятся рядом – он такой смуглый и мускулистый, она такая очаровательная и женственная. Контраст был потрясающим. Почему-то Маргарет вдруг стало тревожно, она не могла понять почему и отвернулась, чтобы не глядеть на них. При чем тут Арман, когда существует Жак.

Да, Жак. Именно за него выйдет замуж Ребекка. Маргарет мысленно уже почти примирилась с этим. Жак был совершенным мужчиной, а Ребекка – совершенной женщиной. Это было бы так естественно, если бы их влекло друг к другу. О своих собственных чувствах к этому обаятельному человеку Маргарет из осторожности избегала думать. Она вообще редко думала о себе в связи с каким-нибудь мужчиной и не находила это странным, хотя знала, что рано или поздно с ней случится то же, что и с другими женщинами: она должна будет выйти замуж. Но конкретно представить, как это может произойти, Маргарет была не в состоянии. Она никогда ни с кем не говорила об этом – ни с приятельницами, ни с родителями, ни даже с Ребеккой – из духа противоречия, поскольку большинство девушек, которых она знала, только и делали, что непрерывно обсуждали мужчин. В их разговорах главной и основной всегда была одна и та же тема – тип мужчины, за которого я хотела бы выйти замуж. Если бы Маргарет призналась, что о мужчинах и замужестве думает очень редко, ее действительно могли бы посчитать очень странной.

Вечер был в разгаре, и время не позднее, но Маргарет извинилась и удалилась к себе.

И дело не в том, что ей что-то не понравилось. Все было сегодня прекрасно, но так Маргарет была устроена: проведя какое-то время в большом обществе, она начинала жаждать уединения.

Из танцевальной гостиной доносились голоса, музыка, смех. Она шла по коридору, беспечно напевая что-то себе под нос, и вдруг остановилась как вкопанная. Навстречу ей из темноты выдвинулась темная фигура.

От неожиданности она чуть слышно вскрикнула, но туг же увидела, что это не кто иной, как Дупта. Отвесив легкий поклон, он посторонился, чтобы дать ей пройти. На его непроницаемом лице не отражалось никаких эмоций, но сейчас, в полумраке, оно показалось Маргарет угрожающим, и она вспомнила, что говорила ей Ребекка об этом человеке.

Почувствовав смутное беспокойство, она, не оборачиваясь, поспешила в свою комнату, и у нее все время было такое ощущение, что он смотрит ей вслед.

В спальне к ней вернулось хорошее настроение. Она чувствовала приятную усталость и предвкушала хороший сон в мягкой постели. Маргарет всегда получала наслаждение от сна, находя в нем защиту и возможность набраться сил. Улегшись на хрустящих простынях, она начала думать о Жаке и о том восторге, какой испытала, танцуя с ним. Мысли были приятными. Постепенно погружаясь в сон, она не заметила даже, когда наконец прекратилась музыка, стихли голоса и на весь громадный дом опустилась ночная тишина.

Это был чудесный сон. Она и Жак вдвоем в одном из дальних павильонов, скрытом глубоко в лесу. Зелень вокруг была мягко освещена, будто в ней были спрятаны фонарики. Откуда-то доносилась музыка. Струнная музыка, восточная музыка. Маргарет отчетливо ее слышала, хотя самого источника видно не было. И они с Жаком танцевали под эту музыку. Это не казалось ей странным, как не казалось странным и то, что павильон был просторный, размером с небольшой танцевальный зал.

Во время танца Жак приблизился к ней и коснулся руки. Это также показалось Маргарет естественным и очень приятным. Затем он коснулся ее лица, проведя пальцем вниз по щеке, а затем и по подбородку. Восхитительно. А потом… его рука оказалась на ее груди. Маргарет охватил необъяснимый восторг и одновременно болезненный ужас, вся сцена постепенно начала расплываться, и… она проснулась с застрявшим в горле комом, потому что почему-то была уверена, что не Жак касался ее и что было это вовсе не во сне, а наяву. Ей стада очень страшно.

Пытаясь унять сильно бьющееся сердце, напряженно вглядываясь в темноту, навалившуюся тяжелым грузом, Маргарет лежала, не смея пошевелиться. Кожа покрылась мурашками от мысли, что она в комнате не одна..

Осознав все это, Маргарет сразу же вспомнила рассказ Ребекки и начала лихорадочно гадать, заперла ли она на ночь дверь. Ей показалось, что заперла.

И тут до нее донеслись звуки музыки. Это была та же музыка, что и во сне, и звучала она едва слышно, но это лишь усилило ее ужас. Значит, Ребекка ничего не выдумала. Смысл происходящего был непонятен и поэтому страшен вдвойне. Ночью по дому кто-то ходит. Этот кто-то уже побывал в комнате Ребекки, а теперь вот добрался и до нее. Пока она спала, этот кто-то… позволил с ней такие вольности. Она мелко задрожала и обхватила себя руками.

В голове стучало: надо пойти к Ребекке, надо пойти к Ребекке, но она боялась зажечь свечу, боялась увидеть что-то совершенно ужасное.

В конце концов, после того как прошло, ей показалось, бесконечное количество времени, а звуки музыки постепенно растворились в воздухе и больше ничего необычного слышно не было, Маргарет потянулась к подсвечнику. Дрожащими пальцами она зажгла фитиль и, забыв о пеньюаре и тапочках, ринулась к двери в гостиную и дальше через нее в комнату Ребекки. Через мгновение она уже ожесточенно трясла ее за плечи.

Ребекка неохотно проснулась и сонными глазами уставилась на Маргарет.

– Маргарет! Что случилось? И пожалуйста, перестань меня трясти, я уже проснулась!

С облегчением вздохнув, Маргарет отпустила ее и села рядом на кровать.

– О, Ребекка! Извини, что я не поверила тебе тогда. Я думала, что ты меня снова дразнишь, но теперь и я это слышала.

Ребекка нахмурилась и приподнялась, подложив под спину подушку.

– Маргарет, ты знаешь, сколько сейчас времени? Что с тобой?

Маргарет глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Помнишь, ты рассказывала мне, что слышала в своей комнате какие-то звуки, словно там кто-то был, а потом услышала музыку? Так вот, то же самое произошло и со мной.

Теперь уже Ребекка окончательно проснулась.

– Ты хочешь сказать, что кто-то был в твоей комнате?

Маргарет кивнула:

– Да, да. И… и этот кто-то прикасался ко мне. Я чувствовала, как он коснулся моей руки, затем лица… – Даже Ребекке, а уж они были очень близки, Маргарет не могла открыться насчет груди. – Я так испугалась. Едва набралась мужества, чтобы зажечь свечу, и тут же побежала к тебе. О, Ребекка, как ты думаешь, кто это был? И что здесь происходит?

Посмотрев на испуганное лицо Маргарет, Ребекка потянулась и взяла ее за руку.

– Я просто не могу себе вообразить, что бы это такое могло быть, – медленно проговорила она. – Это действительно очень странно, я согласна. Ты не помнишь, закрывала перед сном дверь на задвижку или нет?

Маргарет потрясла головой.

– В коридор – да, но в гостиную дверь была не заперта, так же как и твоя.

Ребекка отпустила руку Маргарет и подалась вперед.

– Но ведь внешняя дверь в гостиную была заперта. Я знаю, потому что сделала это перед сном. Она и сейчас заперта, можно проверить.

Маргарет судорожно вздохнула.

– В таком случае как могли к нам проникнуть?

– Может быть, в этом доме есть какой-то тайный ход. В книгах часто упоминаются всякие тайные ходы в старых домах. Во всяком случае, это единственное логическое объяснение, если, конечно, это не привидение.

Маргарет прижала ладонь ко рту.

– О! Не надо говорить такие вещи! Ведь ты не думаешь, что это было…

– Конечно, нет. Не будь глупенькой, Маргарет, – сердито сказала Ребекка.

Маргарет поежилась.

– Надо же, пока я спала, кто-то ходил по моей комнате, смотрел на меня, как я сплю… касался меня… Ребекка, что нам делать? Может, следует сказать Фелис или даже Эдуарду? В конце концов это же их дом.

– Нет, Маргарет, я не думаю, что мы должны им что-нибудь говорить, – задумчиво произнесла Ребекка. – По крайней мере пока. Давай подождем немного.

– Но чего ждать? Я имею в виду – неужели надо ждать, когда он появится снова? Да и как заснуть, зная, что в любой момент в твоей комнате может появиться кто-то чужой?

– В этом-то все и дело, разве ты не понимаешь? Вполне возможно, что ночной посетитель не совсем чужой.

– Ты имеешь в виду, что это кто-то из семьи Молино? Не может быть!

– О, Маргарет, не будь такой дурочкой. Если здесь имеется тайный ход, то кто же еще, кроме членов семьи, может о нем знать? Учти, на острове живет ограниченное число людей. Ведь ты не можешь вообразить, что это был кто-то из слуг? В том-то и дело, что на такое они никогда не решатся, даже если бы знали о тайном ходе, что маловероятно.

– И все равно это вполне возможно, – упрямо настаивала Маргарет. – Ты что, про Дупту забыла? Насколько мне известно, членом семьи он не является, и ты сама совсем недавно говорила, что он странный. – И тут она вспомнила. – Знаешь, я его видела вечером, когда возвращалась к себе. Он шел по коридору и посмотрел на меня как-то очень неприятно. Ты не думаешь, что это мог бьггь Дупта? Вполне возможно, ты была права, когда говорила, что он нас ненавидит. А что, если он замыслил нас с тобой убить прямо в постели?

Ребекка поерзала, устраиваясь поудобнее.

– Не думаю, что это он. И не надо все так драматизировать, Маргарет. Кто бы это ни был, пока он не причинил нам ни малейшего вреда и даже не пытался это делать. Разве не так?

Маргарет молчала, не переставая думать о том, как ласкали ее грудь.

– И все-таки, – произнесла она наконец, – мне это очень не нравится. Я хочу знать, что нам делать. Мы должны что-то делать.

Ребекка широко зевнула.

– Думаю, прямо сейчас нам надо попытаться заснуть. Ты можешь остаться у меня, если хочешь, свечу гасить мы не будем. А утром осмотрим обе комнаты и гостиную и попытаемся отыскать потайную дверь. Если найдем, то, может быть, нам удастся ее как-то заблокировать. После подождем и посмотрим, что произойдет дальше, а затем будем действовать по обстоятельствам.

Почувствовав себя увереннее, поскольку был предложен какой-то план действий, Маргарет скользнула в постель и улеглась рядом с Ребеккой. Успокоенная присутствием кузины и светом горящей свечи, она вскоре заснула.

А вот Ребекка – не сразу. Некоторое время она лежала и думала, перебирая в уме подозреваемых. В список были включены все члены семьи Молино (хозяин, хозяйка и два их сына), а также дворецкий Дупта. Кто же из них занимается таким странным делом? И главное, почему?

– Послушай, мне кажется, я нашла. Это здесь! – С красным от напряжения лицом Ребекка выстукивала нижнюю часть стены гостиной, справа от камина, и наконец услышала глухие звуки. – Чувствуешь, совсем разные звуки? – Подавшись вправо, она принялась выстукивать смежную панель.

Маргарет возбужденно кивнула.

– О да! Здесь звук совсем другой. Гораздо более однородный и чистый. – Она подошла к Ребекке, которая теперь запустила пальцы в щель между панелями. – Но как это открыть?

– Здесь должна быть специальная потайная пружина, на которую нужно нажать, – рассеянно проговорила Ребекка, – и скрывается она обычно за каким-нибудь орнаментом. Помнишь, мы гостили у Эрлингтонов в их загородном доме, когда были детьми? У них там был тайный ход, и Уилл Эрлингтон-младший мне его показал. Ход начинался из одного небольшого салона и шел через весь дом под землю и дальше к конюшне. Уилл сказал мне, что этот ход был сделан для того, чтобы владельцы могли успеть спастись при приближении врагов. Пружина, которая отпирала потайную дверь, была спрятана в центре одной из резных деталей, окаймлявших панель. Уилл знал очень много о таких вещах, и он также сказал мне, что подобные тайные ходы существуют во многих старых домах.

Ребекка выпрямилась и оглядела панель.

– Но здесь, кажется, никакого обрамления нет. Давай посмотрим у камина. Уилл говорил, что иногда пружина бывает спрятана позади одного из кирпичей, который следует вначале сдвинуть.

Они простучали и попробовали сдвинуть все декоративные кирпичи, которые обрамляли камин. Случайно Маргарет нажала на основание изящного каменного листка и тут же вскрикнула. Ей показалось, что ее пальцы ушли в стену, а после этого справа почувствовалось легкое движение.

– Наконец-то! – воскликнула Ребекка. – Ты нашла его!

Испуганная Маргарет отступила назад, а в это время вся панель, расположенная справа от камина, скользнула в сторону почти бесшумно, открыв темный ход.

Ребекка наклонилась и заглянула внутрь.

– Ничего не видно – темно, как ночью в пещере, но я чувствую движение воздуха. Интересно, куда же он ведет? – Она сморщила нос. – Фу, ну и запах!

Маргарет взяла ее руку, словно боясь, что Ребекка исчезнет в этой темноте.

– Куда он ведет, мне совершенно безразлично. Меня тревожит только то, что потайная дверь находится именно здесь, в нашей гостиной. Ты сказала, если мы найдем дверь, то попытаемся ее заблокировать. Но как это сделать?

Ребекка задумчиво вглядывалась в темноту.

– Хм, по-моему, здесь проблемы нет. Это как раз хорошо, что потайная дверь в гостиной. Нам просто придется тщательно запирать двери, ведущие из спален сюда, а также в коридор.

– Но это означает, что мы не сможем пользоваться гостиной. А кроме того, вдруг нам потребуется встретиться с тобой ночью?

– Во-первых, днем пользоваться этой гостиной нам никто не мешает, а ночью, если потребуется, достаточно просто отодвинуть засов и войти. Должна признаться, что теперь, когда стало известно, откуда появляется наш загадочный визитер, я чувствую себя много лучше.

Маргарет резко отвернулась.

– Насчет себя я так не уверена… Понимаешь, мне становится не по себе от одной только мысли, что кто-то в этом доме занимается подобными вещами.

– Понимаю, – сказала Ребекка со вздохом. – Я чувствую то же самое. Может быть, поскольку мы открыли этот ход…

– Нет! – возбужденно вскричала Маргарет. – Ты не должна даже думать об этом. Это в высшей степени безрассудно. Кто знает, что там такое? Мы сделаем, как ты сказала, то есть будем запирать двери. Возможно, больше ничего такого не случится.

Ребекка коснулась ладонью той точки, на которую нажала Маргарет, и панель медленно встала на место.

– Очень хорошо, но все-таки я решила сделать одну вещь: поговорю с Фелис. О том, что мы здесь обнаружили, я рассказывать ей не стану, а просто спрошу, как бы ненароком, есть ли в этом доме тайные ходы. Так по крайней мере мы выясним, знает она об этом или нет.

– А почему не спросить у Жака? Сегодня после обеда мы снова поедем с ним кататься верхом.

Ребекка внимательно на нее посмотрела:

– А если этим занимается именно Жак? Рука Маргарет метнулась к горлу.

– Не говори так, ради Бога! Это не может быть Жак!

– Но мы не знаем, кто это. Правда? Понятия не имеем. И пока не выясним, я думаю, безопаснее поговорить с Фелис. Во всяком случае, она женщина.

Глава 6

День был жаркий и по-летнему ленивый. После полудня Ребекка, Маргарет, Жак и Арман сидели в малой гостиной и заканчивали последнюю партию в вист.

После того званого вечера Арман стал проводить в «Доме мечты» много больше времени, и Ребекка подозревала, что причиной его частых визитов на остров является она. Его манеры начали заметно улучшаться. Ребекке льстило, что она произвела на него такое впечатление, ей также было приятно, что у них с Маргарет есть два кавалера, сопровождающие их во время прогулок и верховой езды. Насколько это представлялось возможным, она старалась сделать так, чтобы Жак всегда находился рядом с ней, а Арман – с Маргарет, к большому неудовольствию последней.

Ребекка часто думала о братьях, о каждом по-разному. Мысли об Армане поднимали в ней темные чувства, восхитительные и пугающие. Что же до Жака, то тут, казалось, была полная ясность: она влюблена и хочет выйти за него замуж. В конце концов, ей надо за кого-нибудь выйти. Никто из молодых армейских офицеров, стаями охотившихся за ней в Индии, для этого не подходил. Военные – правда, ее отец и дядя были исключением из правил – казались ей тюфяками, однако с претензией. С Жаком проблема состояла в том, что, по ее расчетам, ему давно пора было уже сделать ей предложение, а он по каким-то причинам все тянул и тянул.

Обычно Ребекке не стоило никаких усилий завлечь мужчину, предпринимать же что-то самой ей и в голову никогда не приходило. А тут она обнаружила, что делает все возможное, использует все свои хитрости, все уловки, весь свой шарм, чтобы завоевать сердце Жака. На это он отвечал лишь тем, что старался находиться в ее обществе настолько часто, насколько это было возможно, пожирая ее восхищенными взглядами, но по-прежнему не сказал ни единого слова, чтобы как-то выразить свои чувства. Все бы ничего, но с катастрофической быстротой приближалась дата возвращения Ребекки и Маргарет в Индию. Может быть, если они окажутся с Жаком наедине, он осмелится высказать то, что – а она это твердо знает – накипело у него на сердце. Ребекка решила, так оно и будет, поскольку ей очень не хотелось покидать этот милый остров и эту, как ей казалось, восхитительную жизнь.

Они гостили здесь уже три месяца, и Ребекку все больше и больше очаровывал остров, его благодатное изобилие, спокойный, размеренный образ жизни, какой вели Молино. Эдуард устроил еще два приема в честь своих английских родственниц, от которых девушки получили огромное удовольствие. Таинственный ночной визитер больше не появлялся, а Фелис, когда Ребекка спросила ее насчет тайного хода, сказала, что ничего об этом не знает. И постепенно вся эта история забылась.

Познакомившись с семьей Молино поближе, она обнаружила некоторые особенности. Одна из них касалась Эдуарда. Ребекка была тогда права, говоря Маргарет, что он бабник. В общем, ничего скандального он не делал, но было заметно его стремление прикоснуться к Ребекке, когда в этом не было никакой необходимости; во время танцев он тоже держал ее по-особому. Следовало бы присовокупить сюда и его недвусмысленные взгляды, которые он иногда бросал на нее. Все это подсказывало Ребекке, что с ним надо быть осторожной и никогда не оставаться наедине. Хотя Ребекка считала себя весьма искушенной в отношении мужчин, терпимой к их слабостям, она полагала, что, поскольку Эдуард является кузеном ее матери, женат, к тому же старше ее отца, с его стороны очень неприлично оказывать ей какие-либо знаки внимания, будь они даже ловкие и утонченные. Тем не менее он очень хорошо относился к ним обеим, к ней и Маргарет, и развлекал их роскошно, по-королевски. Никаких неприятных чувств она к нему не испытывала, считая, что понимает его, а значит, сможет с ним справиться.

Другой проблемой была Фелис. Ребекка думала, что ее понять будет легче, однако это оказалось совсем не так. Фелис и по сей день оставалась для нее неразгаданной. Ребекке всегда казалось, что она имеет талант во всем, что касалось понимания людей, мотивов их поступков и прочего. Ее заинтриговал, даже немного задел тот факт, что в случае с тетушкой она так и не смогла понять, что на самом деле представляет собой Фелис.

Загадочной представлялась непоследовательность Фелис и противоречивость ее поведения. Оставаясь наедине с Ребеккой и Маргарет, она была чрезвычайно словоохотливой, остроумной, подвижной и обаятельной. В присутствии же Эдуарда вдруг становилась совсем другой – подавленной и заторможенной.

Еще одна странная особенность. Хрупкой и болезненной Фелис не была и чаще всего выглядела пышущей здоровьем, но бывали дни, когда, казалось, ее посещали приступы какого-то непонятного недомогания. Иногда она по целым дням не выходила из своих комнат, а когда наконец появлялась, то была очень бледна и двигалась скованно, как будто ей было трудно ходить.

Однако здоровье свое Фелис никогда с ними не обсуждала, и Ребекка не сочла возможным заговаривать об этом, хотя ей было очень любопытно.

– Завтра утром мне надо возвращаться в Ле-Шен. – Арман положил свои карты на стол и посмотрел на Жака. – Как тебе понравится идея пригласить туда Ребекку и Маргарет? Мы можем взять с собой корзину с провизией и устроим там пикник. Я покажу им окрестности, а после ты привезешь их обратно домой. Ну разумеется, если дамы вообще заинтересуются моим предложением.

– Отличная мысль! – Жак взглянул на Ребекку, потом на Маргарет. – Что вы на это скажете? Правда, смотреть там особенно не на что – кругом хлопковые поля, – кроме одного чудесного местечка у ручья.

В любом случае это отличное развлечение на целый день.

– Восхитительно! – сразу же отозвалась Маргарет. – Не правда ли, Ребекка?

Ребекке это предложение тоже понравилось. Ей давно хотелось увидеть плантацию, где Арман проводит столько времени, но она не желала это показывать.

– Ну что ж, я полагаю, это, наверное, действительно интересно, – произнесла она скучающим голосом. – Если вы все хотите поехать, то, я думаю, у меня нет причин отказываться.

Место, о котором говорил Жак, оказалось и в самом деле чудесным. Зеленый луг, на котором росли яркие полевые цветы, был окружен узким чистым ручьем. По его берегам то там то здесь росли массивные ветвистые дубы, давшие плантации ее имя. Кавалькада из четырех всадников придержала своих коней, когда Жак стал показывать в сторону возвышенности в дальней части луга.

– Видите вон тот холм, что напротив? Там раньше стоял дом плантатора. Говорят, он был довольно красивый.

Ребекка с любопытством посмотрела, куда указывал Жак. Там ничего не было видно, кроме полуразрушенных каменных стен.

– Вы говорите, он был красивым? – Она прищурилась. – А что с ним случилось? С домом, я имею в виду.

– Он сгорел, – произнес Арман странным хриплым голосом, что заставило Ребекку с удивлением веки путь глаза. – Сгорел до основания в ту же самую ночь, когда умерли Жан Молино и его жена.

– Как это ужасно! – вздохнула Маргарет. – А спастись обитателям дома хотя бы удалось?

– Большинству – нет, – сказал Арман, не отрывая взгляда от руин. – В огне погибли хозяин плантации, его жена и двое слуг.

Ребекка смотрела на Армана, когда он произносил эти слова, и у нее возникло чувство, что трагедия, разыгравшаяся здесь много лет назад, каким-то образом имела к нему отношение и что он знает об этом много больше, чем сейчас сказал. По-видимому, это еще одна загадка семьи Молино.

– А кто были эти люди? – спросила она, когда молчание затянулось слишком надолго.

Арман промолчал.

– Семейство Хантун, – наконец ответил за него Жак. – Ричард и Элизабет Хантун. У них был ребенок, дочь Элиса. К счастью, ее удалось спасти. Нянька вовремя проснулась и успела вынести девочку до того, как пожар достиг их комнаты.

– А что потом стало с ребенком? – спросила Маргарет.

– Никаких родственников у нее не было, поэтому их с нянькой, чернокожей женщиной по имени Бесс, взяли в «Дом мечты». Девочка росла вместе с нашим отцом как сестра, тем более что они были примерно одного возраста.

– Но кто-то же из взрослых должен был с ними находиться? – вырвалось у Ребекки. – Они ведь оба были сиротами?

– На остров переехали сестра бабушки и ее муж. Они управляли делами до той поры, пока отец не вырос достаточно, чтобы принять наследство. – Жак печально улыбнулся. – Но может, хватит говорить о грустном? Ведь мы приехали сюда развлекаться. Чем беседовать о смерти и разрушениях, давайте лучше любоваться пейзажем.

Казалось, что Арман не слышал слов брата – Ребекка видела, как плотно были сжаты его губы.

Вдруг он пришпорил коня и направил его к огромному дубу на берегу ручья. Остальные кони тоже двинулись следом.

– Жак, у меня есть еще один вопрос, если позволите, – проговорила Ребекка, поравнявшись с ним. – А как все сложилось у нее потом? Ну, у этой девочки, Элисы? Она что, вышла замуж и уехала?

Он покачал головой:

– Это еще одна печальная история, Ребекка, а сегодня, кажется, мы поговорили о печальном более чем достаточно. Я предлагаю устремиться вон к тому тенистому дубу. Сейчас мы там удобно устроимся и начнем опустошать корзину, которую приказала собрать для нас мать.

Он перевел коня на быстрый аллюр, и Ребекка, не удовлетворенная ответом, была вынуждена последовать за ним, приняв твердое решение при первой возможности выяснить, что стало с этой девушкой.

Они чудесно устроились в тени роскошного дуба, расстелили льняную скатерть, и разговор сам собой перешел на более веселые темы.

После нескольких бокалов хорошего вина даже Армана, казалось, покинула его обычная угрюмость, и очень скоро все четверо, весело пересмеиваясь, принялись вести легкую беседу.

Покончив с трапезой, они направились в небольшой белый деревянный домик, где жил Арман, когда работал на плантации. Там было только всего три или четыре комнаты, но зато очень чистых и необыкновенно уютных. Ребекку это слегка удивило.

В доме было несколько предметов дорогой мебели, и все они были сосредоточены в гостиной, которая, очевидно, служила еще и библиотекой, поскольку одна из стен была заставлена шкафами, набитыми книгами. Там находился также весьма приличный рояль, а на стенах висело несколько хороших картин. Она изучила картины, но имена авторов были ей незнакомы, за исключением Гилберта Стюарта[9]9
  Стюарт, Гилберт Чарльз(1755—1828) – известный американский художник. Написал ряд портретов видных политических деятелей. Портрет Дж. Вашингтона его работы воспроизведен на стодолларовой банкноте.


[Закрыть]. В общем, дом ничем особенным не отличался, одно только было непонятно: кто за всем этим следит?

– У вас здесь так уютно, Арман, – проговорила она беспечно. – Интересно, сколько слуг работают в доме?

Арман пожал плечами:

– Только один, вернее, одна. Ведь дом совсем небольшой.

Он подошел к камину и взял с полки изящный серебряный колокольчик.

Как только затих ясный приятный звон, в дверном проходе возникла стройная мулатка. Ее высокие скулы и сравнительно тонкие губы совсем не соответствовали янтарно-коричневой коже и черным волосам, правда не очень курчавым. Волосы были собраны сзади в узел.

Ребекка попыталась скрыть свое невольное восхищение необычной красотой этой женщины.

– Это Люти. Экономка, горничная и повар в одном лице. – Арман слабо улыбнулся. Казалось, его забавлял эффект, какой произвела на Ребекку и Маргарет эта женщина.

Ребекка слегка помрачнела. Эта женщина – она так прекрасно выглядит, хотя, наверное, старше Армана на добрый десяток лет. Возможно ли такое, чтобы она жила одна в доме с холостым мужчиной? У Ребекки тут же возник вопрос: уход за домом – единственная услуга, какую она оказывает Арману? Чувствуя, что это ее почему-то вывело из равновесия, Ребекка холодно кивнула и резко отвернулась, давая понять, что насмотрелась на нее достаточно.

Затем Арман повел их смотреть постройки, какие были на плантации, и само хлопковое поле. Впереди, насколько хватало глаз, простирались ряды растений с длинными стеблями, почти лишенными листьев; на фоне этих коричневых стеблей взорвавшиеся коробочки хлопка казались поразительно белыми, создавая впечатление изобилия и порядка.