Текст книги "Безумное обещание"

Глава 3

Сара провела отвратительную ночь – ей так и не удалось заснуть. Ужасные предчувствия обуревали ее. Подвесная койка, покрытая лишь тонким матрасом, оказалась жесткой и неудобной. В доме у миссис Олгуд Сара привыкла спать на перине и теперь с завистью прислушивалась к мерному храпу неприхотливой Мэг Филдс на соседней койке.

Только перед самым рассветом Сара, сломленная усталостью, провалилась в глубокий беспокойный сон, похожий на забытье. Ей казалось, что она проспала всего несколько минут, когда ее разбудил мужской голос, прогремевший прямо над ухом:

– Вы когда-нибудь плавали на корабле, милашки?

– Нет, – в полусне ответила Сара. – Я даже на лодке никогда не плавала.

– Ну вот и довелось, дорогуша. Сам король Георг приказал перевезти вас через океан, чтобы порадовать его доблестную армию.

Только теперь Сара отчетливо ощутила качку. Неприятный тяжелый ком лежал у нее в желудке, и она надеялась, что ее не стошнит.

Однако к тому времени когда корабль вышел в открытое море, Сара пережила все неприятности морской болезни. В тот момент когда желудок ее был наконец пуст, раздался скрежет ключа в замочной скважине. Дверь распахнулась, и с порога весело прокричали:

– Кушать подано, леди! Приятного аппетита!

На полу каюты оказались две дымящиеся миски и кувшин с водой. Дверь закрылась.

– Словно кормушку для свиней поставил! – недовольно проворчала Мэг.

Запах пищи вызвал у Сары новый приступ тошноты.

Мэг заботливо отерла ей лицо влажным полотенцем и уложила на койку.

– Может быть, ложка овсянки приведет тебя в чувство?

– Ради Бога, нет! – Сару передернуло от одной мысли о еде.

Мэг присела на корточки возле миски, взяла ложку и принялась с удовольствием уплетать кашу.

– Они обещали… Брок сказал, что капитан позволит нам выйти на палубу и подышать свежим воздухом, когда мы выйдем в открытое море, – сказала она, скребя оловянной ложкой по дну миски.

– Капитан! Я должна поговорить с ним! – оживилась Сара.

– Вряд ли тебе удастся сделать это, дорогая, – пожала плечами Мэг. – А даже если и так… Что толку, если ты убедишь его, что девственна? – Мэг горько усмехнулась. – Ты думаешь, он вернет тебя обратно в Лондон?

– Не знаю, но я должна попробовать.

Сара оглядела себя с головы до пят и пришла в еще большее отчаяние. Волосы растрепаны, лоб покрыт холодной испариной, руки грязные, платье мятое и местами рваное. Страшно даже вообразить, что у нее с лицом!

И вдруг ее пронзила ужасная мысль. Сумочка! Она Огляделась, но нигде ее не увидела. Неужели похитители забрали ее сумочку? Взгляд Сары задержался на небольшом сундучке в углу.

– Это твой сундучок, Мэг?

– Да, милочка. Это все имущество. Которым я владею.

Не так уж много, правда?

– У тебя не найдется зеркальца и расчески?

– Можно поискать, – задумчиво ответила Мэг. – Давай заключим с тобой договор, крошка. Ты мне отдаешь свою порцию овсянки, раз у тебя все равно нет аппетита, а я что-нибудь придумаю.

Сара слабо кивнула в знак согласия и отвернулась к стене, чтобы не видеть, как Мэг уплетает ее ужин.

Через некоторое время раздался поворот ключа в замке, и дверь отворилась Мэг поднялась навстречу вошедшему матросу, но тут же отступила назад, поскольку на пороге стоял не стюард, а помощник капитана Жиль Брок, которого она видела на палубе прошлой ночью.

– Фу, как здесь воняет! – поморщился Брок.

– Вы же обещали, что нас выпустят на палубу, – жалобно заскулила Мэг.

– Это не я обещал, а капитан. Будь моя воля, вы бы проторчали в этом свинарнике всю дорогу.

– Сэр, прошу вас, мне необходимо поговорить с капитаном, – слабым голосом вымолвила Сара и с трудом поднялась с койки.

Жиль Брок стоял в дверях, уперев руки в бока, и с интересом разглядывал Сару. Похотливая улыбка расползлась по его лицу.

– Что ж, ты вполне аппетитная бабенка, клянусь честью! Хочешь увидеть капитана? А может быть, сперва пойдем ко мне в каюту и там поговорим о твоем деле?

– Нет! Я буду говорить только с капитаном! – гордо выпрямившись, ответила Сара.

– А с какой стати я должен вести тебя к капитану?

Может быть, твое дело яйца выеденного не стоит?

– Я буду говорить только с капитаном, – упрямо стояла на своем Сара.

– Вот как! Наверное, хочешь залезть к нему под одеяло, а? Чтобы выбраться из этой грязной дыры? – усмехнулся Брок, прожигая девушку страстным взглядом.

Сара не отвела глаз. Пусть думает что хочет, главное – добраться до капитана!

– Ну что ж, я не против! – задумчиво протянул Брок. – Плавание долгое, и ему будет чем заняться. Я слышал, что он любит совать нос во все корабельные дела. – Последнюю фразу он буркнул себе под нос уже уходя. – Хорошо, я скажу ему о твоей просьбе, крошка. А там уж ваше дело.

Через два часа Сара с замиранием сердца шла за Броком в каюту капитана, расположенную на корме Ей удалось немного привести себя в порядок при помощи гребенки и зеркальца, которые раздобыла Мэг, но Сара понимала, что являет собой довольно жалкое зрелище.

По палубе прохаживались десять женщин самого разного возраста и комплекции. Сара постаралась не обращать внимания на их замечания в свой адрес.

– К капитану? Ну-ну! Удачи!

– Постарайся ублажить его, детка, и приятное путешествие тебе обеспечено!

– Не ударь в грязь лицом, красотка! В таких случаях всегда важно доброе напутствие.

– Он мужик здоровый, но ты с виду крепкая, выдержишь.

Сара гордо прошествовала мимо, не удостоив их ответом. Ее отчаянно мутило при каждом наклоне корабля Стоит заметить, что, выйдя на палубу, Сара пришла в неописуемый ужас: вокруг простиралась зеленоватая морская гладь без малейшего признака земли.

Брок остановился возле каюты капитана и тихонько постучал. В ответ раздался недовольный голос Первый помощник смело шагнул через порог, кивком пригласив Сару следовать за собой. Оказавшись лицом к лицу с капитаном, Брок кашлянул, чтобы привлечь его внимание, и торжественно объявил:

– Сара Мади, сэр.

– Хорошо, мистер Брок. Оставьте нас. Но будьте поблизости. Вы можете понадобиться.

– Слушаюсь, сэр. – Помощник повернулся и, проходя мимо Сары, лукаво подмигнул ей.

В каюте было достаточно темно даже при открытой двери, но как только Брок захлопнул ее за собой, Сара оказалась почти в полной темноте. Лишь одинокая свеча горела на столе, да сквозь открытые иллюминаторы пробивался слабый свет.

Внимание Сары тут же приковала высокая широкоплечая фигура капитана, который стоял посреди каюты, заложив руки за спину и широко расставив ноги. Он выжидающе смотрел на нее, и Сара, страшно перепуганная, оробела еще сильнее.

Наконец капитан нарушил становившееся тягостным молчание:

– Ну-с? Вы требовали аудиенции у капитана. Зачем же я вам понадобился?

Теперь Сара смогла разглядеть капитана, поскольку он склонился к ней с высоты своего роста. Его внимательные зеленые глаза презрительно сощурились.

– Я… я… – пробормотала Сара. Ей стоило больших усилий взять себя в руки. Она мысленно напомнила себе, что у нее нет причин опасаться капитана. Его подчиненные совершили ошибку, схватив ее на улице. Она вовсе не та, кем ее считают. – Я не должна быть на этом корабле.

– Не должны? – Капитан стал мрачнее тучи. – Почему же, ответьте мне? Вы оказались здесь по доброй воле.

Никто вас не принуждал отправиться в это плавание.

– Это не так, капитан! Меня поймали на улице, связали и привезли сюда насильно, с кляпом во рту!

– Мадам, я не понимаю, за кого вы меня принимаете. За законченного идиота? Мои люди уверяли, что все шлюхи… все женщины на судне плывут в колонии добровольно.

– Они солгали вам, сэр. Я знаю по крайней мере еще троих, которых привезли в порт вместе со мной. Они тоже были связаны по рукам и ногам. – Сара постепенно обретала смелость, и теперь глаза ее гневно сверкали. – Я готова поклясться всеми святыми, что говорю правду!

Она говорила так искренне, что капитан испытал замешательство. Бросив косой взгляд на Сару, он хмыкнул и стал прохаживаться по каюте в глубокой задумчивости. Наконец он остановился перед ней:

– Увы, мадам, в это не так легко поверить! В любом случае вы ведь… гм… при вашей профессии…

Я хочу сказать, какая, собственно говоря, вам разница, где заниматься своим ремеслом – на улицах Лондона или на Нью-Йорк-Айленде?

Сара горделиво выпрямилась и прямо взглянула в глаза капитану:

– Я не проститутка, сэр. Я служу горничной в доме миссис Олгуд и оказалась вечером на улице по досадному недоразумению. – У нее перехватило дыхание, а на щеках выступил румянец. – Скажу вам, больше… я никогда не была близка с мужчиной.

– Что?! – прогремел капитан. – Вы девственница?

– Да.

И снова он принялся ходить взад и вперед, бормоча под нос что-то неразборчивое. Сара украдкой следила за ним и невольно отметила, что при такой массивной фигуре капитан на удивление грациозно двигается.

– Вы можете представить мне какие-либо доказательства своей правоты? Я имею в виду… Черт! Я имею в виду не девственность, а остальное.

– Миссис Олгуд могла бы подтвердить…

– Мы давно в открытом море. Корабль не может повернуть назад ни при каких обстоятельствах.

– Тогда тот человек, который привел меня сюда… Он был вчера вечером на палубе, когда нас привезли.

– Жиль Брок? – Капитан скептически усмехнулся. – Значит, он присутствовал при этом и все знал?

– Да, сэр, – уверенно кивнула Сара.

Капитан провел рукой по бороде, глядя в пол, повернулся к двери и крикнул:

– Мистер Брок! Прошу вас, сэр!

В ту же минуту помощник вошел в каюту:

– Слушаю, капитан.

– Эта женщина… – он откашлялся, – эта женщина утверждает, что ее привезли на корабль связанной и с кляпом во рту, а вы принимали ее на борт и, значит, можете засвидетельствовать ее слова. Что вы скажете, мистер Брок?

– Она лжет, капитан, – не моргнув глазом ответил помощник. – Я действительно был в то время на палубе, сэр. Это мой долг. Но все женщины поднимались на борт добровольно.

Капитан Хоукинс пронзил его испытующим взглядом из-под сдвинутых к переносице бровей, а затем повернулся к Саре:

– А вы что скажете, мадам?

– Это… – Сара обомлела от такого поворота событий. – Но ведь он все видел, капитан! Я не лгу вам, клянусь!

– Чего стоит клятва шлюхи! – невозмутимо парировал Брок.

– Вы ведь часто клянетесь, мадам, не так ли? – Капитан бросил взгляд на Сару, но было заметно, что он думает о чем-то своем.

– Сэр, та женщина, с которой я оказалась в одной каюте, может подтвердить, что меня привезли связанной.

Она сама развязывала меня. Ее зовут Мэг Филдс. Прикажите привести ее.

– Хорошо! – Капитан тяжело вздохнул и обреченно развел руками:

– Делать нечего, приведите вторую женщину, Брок. Послушаем, что она нам скажет.

– Слушаюсь, сэр.

Помощник вышел, а капитан повернулся к Саре спиной, взял со стола трубку, нервно раскурил ее и отошел к иллюминатору. Он молча дымил, глядя на море, и совершенно игнорировал присутствие девушки.

Сара стояла у двери понурившись. Ей было горько осознавать свое унизительное положение, к тому же приступы тошноты не проходили. Сара мечтала только об одном: скорее бы закончилась эта пытка! Отчаяние нахлынуло на нее с новой силой. Вне зависимости от того, что скажет Мэг и какое решение примет капитан, она обречена на путешествие через океан. А о том, какая судьба ждет ее в колониях, лучше вообще не задумываться!

– Я с самого начала чувствовал, что это плавание окажется неудачным.

Сара вздрогнула от неожиданности. Она была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как капитан подошел к ней в облаке сизого табачного дыма.

– А тут еще вы со своими баснями!

– Как вы можете обвинять меня, сэр! – с негодованием воскликнула Сара. – В том, что ваши подручные связали меня и силой приволокли на корабль, нет моей вины!

– Это вы так говорите, – проворчал капитан. – Но я должен признаться, что… – Казалось, в его отношении к ней что-то переменилось. – За неприглядностью вашего внешнего вида чувствуются чистота и красота, которые было бы странно ожидать в… – Стук в дверь прервал его. – Войдите!

Жиль Брок ввел в каюту Мэг. Она тоже сделала попытку привести себя в порядок и даже прихорошиться, однако ей это мало помогло. Мэг быстро взглянула на Сару и тут же отвела глаза. Она выглядела крайне взволнованной.

– Мэг Филдс, капитан, – представил ее первый помощник.

– Очень хорошо, мистер Брок, – кивнул капитан и, заметив, что тот собирается выйти, добавил:

– Останьтесь, мистер Брок. Вряд ли это дело отнимет много времени.

Скажите, мадам, – обратился он к Мэг, – женщина, которая живет с вами в одной каюте… Насколько я понимаю, вы присутствовали при том, как ее привезли. В каком состоянии она была в тот момент?

– Ну, в общем… примерно такая, как сейчас, ваша светлость. Может быть, немного уставшая с дороги. Я постаралась привести ее в чувство, когда узнала, что она собирается говорить с вами, ваша светлость, но…

– Мэг! – взмолилась Сара. – Скажи им правду! Ради Бога, не молчи!

– Тихо, мадам! – прогремел капитан Хоукинс. – А вы, Мэг Филдс, перестаньте называть меня ваша светлость.

Для вас я капитан.

– Хорошо, ваша… хорошо, капитан, сэр. – Мэг съежилась от страха.

Капитан прошелся перед женщинами и решительно остановился напротив Мэг.

– Так, значит, она не была связана? Кляпа у нее во рту вы не заметили? Говорите правду, черт вас возьми!

– Насколько я могу судить, не было, капитан, сэр.

Она поднялась на борт, как и все остальные. Хотя, может быть… – Мэг выступила вперед и доверительно понизила голос:

– Она, кажется, немного перебрала, сэр. Несла такую околесицу, что в трезвом виде и не придумаешь.

– Она была пьяна?!

– Боюсь, так, капитан, сэр. – Мэг с притворной застенчивостью опустила глаза.

– Черт побери! – Капитан презрительно смерил взглядом Сару. – Мало того, что вы лживая продажная женщина, вы еще и пьяница.

– Я сказала вам правду, капитан. – Сара чувствовала себя беспомощной перед лицом откровенной клеветы. – Это все, что я могла сделать.

– Выходит, эти двое лгут? И вы смеете утверждать такое? Скажите, какой им смысл скрывать правду?

– Я не знаю, сэр, но они лгут, – гордо вскинув голову, ответила Сара.

Капитан уничижительно хмыкнул и отошел к иллюминатору. Сара посмотрела на Жиля Брока и натолкнулась на его торжествующий взгляд. Но почему он солгал? А Мэг?

– Отведите их вниз, мистер Брок. С глаз моих долой.

Я не понимаю, зачем этой женщине понадобилось пороть чушь и морочить мне голову, но я ничего больше не желаю слышать, вам ясно, сэр?

– Ясно, капитан. Я прослежу, чтобы вас больше не беспокоили. Убирайтесь отсюда вон! – шикнул он на женщин.

Последняя искра надежды угасла, и Сара молча повиновалась. Резкий оклик капитана заставил ее задержаться в дверях.

– Мадам!

Сара обернулась.

Гневное выражение стерлось с лица капитана. Он посмотрел на нее задумчиво и вдруг спросил:

– Жаль, что мы так же легко не можем подтвердить или опровергнуть факт вашей невинности, а?

Глава 4

Оказавшись в каюте наедине с Мэг, Сара вынуждена была выслушать поток униженных извинений:

– Прости меня, милочка. Я вела себя как последняя дрянь, не заступившись за тебя.

– Капитан уже был готов поверить мне, – зло отозвалась Сара. – От тебя требовалось всего несколько правдивых слов.

– А что я могла сделать! – воскликнула Мэг. – Этот чертов помощник пригрозил набросить мне петлю на шею и кинуть за борт, если я не солгу и не выручу его! А потом он ударил меня.

Однако несмотря на слезливый тон Мэг. Сара уловила лукавство в ее взгляде и предположила, что не так уж сильно она боится Жиля Брока. Но в тот момент Сара испытывала полное безразличие к своей судьбе и даже не могла всерьез сердиться на Мэг.

– Ты простишь меня, дорогая? Мне очень жаль, что так вышло. Но у меня не было выбора. – Мэг ласково взяла Сару за руку. – Во искупление своей вины я готова отдать тебе свою вечернюю порцию овсянки.

– Мне не нужна твоя овсянка, Мэг. Меня тошнит от еды. – Сара оттолкнула ее руку – Наверное, твои слова ничего не решили бы. Капитан сказал, что все равно не вернулся бы в Англию. Так что мне в любом случае пришлось бы совершить это путешествие.

– Нельзя впадать в отчаяние, дорогая, – постаралась подбодрить ее Мэг, прикидывая что-то в уме. – Послушай, если ты не хочешь есть, можно, я возьму твою кашу?

– Можно, – равнодушно отозвалась Сара.

– Вообще-то тебе надо начинать есть, а не то к концу пути будешь как скелет. Пожалуй, ты действительно похожа на горничную из приличного дома. Уж больно разборчива. Еще бы! Ты, наверное, понятия не имеешь, что такое настоящий голод, когда, кажется, готова съесть крысу вместе со шкурой, если, конечно, удастся ее поймать. Я в отличие от тебя не привыкла регулярно питаться. – В голосе Мэг появился оттенок глубоко затаенной обиды. – Ничего, поголодаешь немного и начнешь есть что дают, помяни мое слово!

Сара не ответила и отвернулась к стене. Она вытянулась на жесткой койке и даже не пошевельнулась, когда дверь каюты открылась и стюард принес ужин.

Слова Мэг были жестоки, но справедливы: либо Сара объявит голодовку и станет отказываться от еды до тех пор, пока не отдаст Богу душу, либо смирится, чтобы выжить.

Между тем Мэг ошибалась. Сара очень хорошо знала, что такое голод. Возможно, не такой ужасный, как тот, о котором говорила Мэг, но долгие месяцы после смерти матери – это было три года назад – Сара редко ела ежедневно и привыкла к постоянному урчанию в желудке, который требовал наполнения.

Отец Сары, преуспевающий сапожник, имел свой магазин в Лондоне. Он был добр и щедр по отношению к дочери, поэтому позаботился о том, чтобы дать ей приличное образование. Современные отцы, как правило, не принимают дочерей всерьез, считая, что их удел – стать кому-то хорошей женой и образование им ни к чему. Но отец Сары нанимал ей учителей не скупясь, и только после его внезапной смерти от апоплексического удара она поняла, чего это ему стоило.

Не успели его похоронить, как в дом явились кредиторы и стали растаскивать то немногое, что он оставил. Они вели себя словно стервятники, терзающие труп погибшего животного. Магазин и квартира были описаны, и Саре с матерью пришлось съехать. Они сняли дешевую комнату в пансионе на той же улице, и мать пыталась заработать на жизнь шитьем.

К несчастью, Сара не владела никаким ремеслом, а значит, не могла помогать матери. Полученное образование в данном случае оказалось бесполезным. Сара могла наняться лишь в прислуги. Ни один владелец магазина не взял бы на должность клерка женщину, ни один торговец не стал бы терпеть женщину-бухгалтера, а шить Сара никогда не любила.

В течение нескольких месяцев они влачили жалкое существование, а когда мать умерла – по мнению дочери, от того, что сердце ее было разбито, – Сара осталась совсем одна на свете.

Со свойственной ей с детских лет рассудительностью Сара поразмыслила о своем будущем и пришла к выводу, что у нее есть два пути: продавать себя на улицах либо найти место прислуги или няни в приличном доме.

Мысль о проституции Сара отмела сразу же. Не только из моральных соображений, но и потому, что не имела ни опыта, ни даже сколько-нибудь определенного представления о том, как это делается.

Если бы она вышла на улицу, это было бы просто смешно. Ни один мужчина не воспринял бы всерьез женщину с такими манерами, как у нее, а проститутки, чего доброго, просто прогнали бы ее или избили.

Таким образом, Саре оставалось лишь одно: искать место в благопристойном доме, где оценили бы ее образование и воспитание.

Через несколько недель полуголодного существования по воле судьбы, которая бывает благосклонна к невинным и дуракам, Саре удалось найти такое место. Старый друг отца, отсутствовавший в городе во время похорон, вернулся и нашел Сару в ужасном положении. Он навел справки и подыскал семью, где требовались услуги такой девушки, как Сара. Уже через несколько дней она приступила к исполнению обязанностей горничной в доме Роберта Олгуда, преуспевающего коммерсанта, имеющего жену и двух дочерей, одной из которых было восемь, а другой едва исполнился год.

Саре предоставили место не только благодаря хорошей рекомендации, но и потому, что она могла одновременно быть горничной хозяйки, няней младшей дочери и гувернанткой старшей.

Рабочий день Сары оказался очень долгим и насыщенным самыми разными заботами. Хорошо еще, что миссис Олгуд отличалась покладистым нравом и не требовала к себе много внимания. Саре отвели скромную, но уютную комнатку, кормили вдоволь. Она полюбила своих юных воспитанниц, которые отвечали ей взаимностью.

Так или иначе, но Сара была вполне довольна жизнью у Олгудов. Только однажды она испытала на себе весь ужас зависимого положения. Это случилось, когда она оказалась перед выбором: оставаться при стареющей леди до самой ее смерти или выйти замуж за неотесанного лакея и нарожать кучу детей.

Однако тогда Сара была совсем юной и мало задумывалась о будущем, нещадно упрекая себя за мятежные мысли и частые приступы дурного расположения духа.

Когда вывозила младенца в коляске на прогулку в парк, она наблюдала за другими девушками, служившими, как и она, у господ. С удивлением она замечала, что они вполне довольны своей судьбой. Их разговоры состояли из обмена сплетнями о чьей-нибудь предстоящей свадьбе или о личной жизни хозяев.

Только теперь, лежа на койке, которая болталась из стороны в сторону в ритме корабельной качки, Сара поняла, как счастлива она была в доме миссис Олгуд. До чего же переменчива судьба! Если бы по воле доброй феи она вдруг оказалась в своей комнате в доме Олгудов, то никогда впредь не допустила бы крамольной мысли о тяжкой участи, выпавшей на ее долю! Сара чувствовала, как по щекам у нее потекли слезы.

Внезапно Сара рассердилась. Никогда прежде она не была плаксой, не имела обыкновения жалеть себя и всегда сносила удары судьбы с присущей ее натуре твердостью.

Дни сменялись днями, недели – неделями, и в конце концов Сара обрела былую силу духа, которая помогала ей противостоять обстоятельствам. Вероятно, отчасти это объяснялось тем, что она привыкла к жизни на корабле, а главное, к качке. Уже через трое суток она с аппетитом ела овсяную кашу. Нельзя сказать, что их кормили вкусно и разнообразно, но еда была вполне сносной.

Сара стала с нетерпением ждать тех дней, когда им позволяли выходить на палубу. Она ненавидела замкнутое пространство каюты, духоту и зловоние. К тому же необходимость постоянно находиться один на один с Мэг раздражала ее. Мэг оказалась душевным человеком, когда дело не касалось ее собственной выгоды, но чересчур бойкой на язык и довольно нечистоплотной. Сара же мылась ежедневно, хотя воду им предоставляли в ограниченном количестве., Прогулки по палубе стали доставлять ей удовольствие.

Сара старалась держаться подальше от остальных женщин, наслаждаясь свежим соленым ветром. Это не добавило ей популярности у попутчиц, но она была глуха к их насмешкам и скабрезным замечаниям и все более замыкалась в себе.

Несколько раз девушка видела капитана Хоукинса. Он прогуливался по корме, по своему обыкновению заложив руки за спину, и не смотрел в ее сторону. Но однажды, стоя у поручня на носу корабля, Сара почувствовала на себе его взгляд. Она резко обернулась.

Капитан Хоукинс смотрел прямо на нее. Их взгляды встретились на какой-то миг. Сара вдруг ощутила, как по ее телу прокатилась жаркая волна. Странное, непривычное ощущение! Капитан еле заметно кивнул ей и отвернулся.

Женщины находились на палубе под пристальным наблюдением охранников, которые были одеты в особую форму, носили пистолеты за поясом и следили за тем, чтобы никто из матросов не приближался к ним.

Некоторые женщины были не прочь принять ухаживания матросов, но охрана не подпускала их близко друг к другу, поэтому приходилось флиртовать на расстоянии.

Единственным членом команды, которому позволялось подходить к женщинам, был помощник капитана Жиль Брок. Каждый раз, когда Брок проходил мимо Сары, его взгляд туманился и мрачнел, но ни разу этот человек не заговорил с ней. Иногда она заставала его за разговором с начальником охраны Рисом Помметом, высоким, худым мужчиной с меланхоличным взглядом. Сару беспокоило то, что они нашли общий язык. В какой-то момент ей показалось, что именно Брок, а не капитан Хоукинс командует охраной.

Но поскольку Сара плохо представляла себе корабельную субординацию – капитан казался ей неким божеством, которое редко обращает свой взор на смертных, – она не придала этому значения. Жиль Брок просто мог играть роль посредника между капитаном и начальником охраны.

Однажды Саре довелось поговорить с Жилем Броком.

Это случилось во вторую неделю плавания, когда две женщины из соседней каюты умерли от лихорадки. Узнав об этом, Сара поняла: настал момент хоть что-то изменить в ее положении. По окончании погребальной церемонии, которая заключалась в том, что трупы просто сбросили в море, Сара перехватила помощника капитана. Она чувствовала угрызения совести от того, что ее просьба была вызвана смертью других людей. Но желание выжить преобладало в тот момент в ее душе, и Сара готова была на что угодно, лишь бы ее не постигла участь несчастных.

– Вы просите предоставить вам отдельную каюту? – Брок уставился на нее, и его серые глаза вдруг стали бесцветными.

– А почему бы и нет? Теперь на корабле есть отдельная каюта. Вам ведь все равно, будет она стоять пустая или «ее займу я. Я… – на мгновение Сара смутилась, – я не привыкла спать в одной комнате с кем-то.

– Как это так? – усмехнулся Брок. – А как же ты тогда принимала клиентов? Прямо на улице? Возле фонарного столба?

– Я не проститутка! – вспыхнула Сара. – Клянусь честью, это не так!

– Клянешься? А почему я должен верить клятвам шлюхи? – Брок жестом прервал ее попытку оправдаться. – Впрочем, может быть, я и мог бы пойти навстречу вашей светлости. Я готов предоставить вам отдельную каюту, если вы согласитесь хотя бы через ночь принимать меня у себя.

– Нет! – в ужасе отшатнулась Сара.

– Ну что ж. – Он пожал плечами. – Придется поискать кого-нибудь посговорчивее.

Вскоре Брок именно так и поступил.

Несколько дней спустя Мэг поразила Сару своим необычным поведением: она беспокойно слонялась по каюте, бесцельно хватала какие-то вещи и тут же бросала их. Как только ключ повернулся в замочной скважине, ее лицо просияло. Дверь отворилась всего на один миг. Мэг проскользнула наружу, и Сара успела заметить самодовольную усмешку Жиля Брока, державшего в руках связку ключей.

Сара приложила ухо к двери и услышала, как открылась и закрылась дверь соседней каюты. Сомнений не было:

Брок выбрал Мэг. Он мог бы склонить к сожительству любую женщину на корабле, пообещав комфортное плавание. И многие из них выглядели гораздо более привлекательно, чем Мэг Филдс.

Сара задула свечу, легла на койку и стала ждать возвращения Мэг. Прошло около двух часов, прежде чем та вернулась.

Мэг склонилась над ней, и Сара почувствовала сильный запах рома – видно, помощник капитана щедро угостил свою новую пассию.

– Ты спишь, дорогая? – ласково спросила Мэг и, не дождавшись ответа, продолжила:

– Я знаю, что не спишь.

Но можешь притворяться, если хочешь. Мне известно, Жиль Брок тебе первой предложил переспать с ним. Я не обижаюсь, чего уж там! Но знаешь, какой это мужчина! Если в тебе есть хоть капля чувства, то ты должна пожалеть, что отказала ему. Я готова отдаваться ему сколько угодно раз, с ромом или без – все равно.

Сара по-прежнему молчала.

Мэг хмыкнула:

– Ну что ж, хороших снов тебе, крошка. А я уж буду спать как убитая, это точно.

Мэг тихонько засмеялась, рухнула на койку как подкошенная и захрапела уже через несколько секунд.