Текст книги "Возлюбленный воин"

Глава 7

Патрик не мог нарадоваться погоде. Корабль, который, как он узнал только теперь, носил имя «София», мчался по волнам, словно тоже избавился от оков. Ветер, разогнавший туман раннего утра, наполнил паруса и теперь уносил судно все дальше от Испании.

Вот только эти две женщины… Воистину, тут не обошлось без дьявольского вмешательства.

Патрик никогда не думал, что сумеет захватить судно, а когда час настал, не испытывал ни капли жалости, убивая тех, кто поработил его и издевался над ним.

Но женщины? И что он теперь будет с ними делать?

Стоя за штурвалом и широко расставив ноги, Патрик покачивался в такт с движением корабля; его пьянил чистый соленый воздух и свежий запах свободы. В каюте помощника он раздобыл себе штаны, затем вернулся в каюту капитана за жизненно важными картами, после чего присоединился к испанцу – одному из немногих, кто был способен сменить его за штурвалом. Судя по всему, Диего тоже имел кое-какой морской опыт, хотя и не признавался в этом.

Макдоналд тоже обладал определенным потенциалом; такой же высокий, как Патрик, но более массивный, несмотря на скудность питания, он получил задание охранять склад с продовольствием и алкоголем, а также дать оценку разношерстной команде, от которой зависела жизнь Патрика. Патрик хотел узнать способности и умения каждого человека и определить, у кого имелся тот или иной опыт.

Теперь, когда пленники освободились от оков, они совершенно по-разному реагировали на свободу: одни грабили, другие крушили, третьи, сознавая, что еще не до конца свободны, интересовались, чем могут быть полезны своим предводителям.

Никто пока по-настоящему не противодействовал приказам Патрика, но он знал, что главные трудности впереди. У людей еще не было времени, чтобы до конца почувствовать вновь обретенную свободу и осознать подстерегающие их впереди опасности.

Согласно картам, сейчас «София» приближалась к проливу Па-де-Кале, и им следовало изменить курс, чтобы, минуя Англию, достичь Гебридских островов. При этом им следовало особо остерегаться встреч с испанскими военными кораблями, французами и каперами. Хотя они плыли под испанским флагом, им все равно могли бросить вызов, и это вело к другой проблеме. Женщины. Что с ними делать?

Патрик не доверял гребцам: побои и лишения слишком многим затмили разум. Большинство этих людей годами не видели женщины, так же как и он.

Разумеется, обе женщины боялись его. Он видел ужас в глазах племянницы капитана, когда она бросилась на него с ножом.

Но даже в этих обстоятельствах Патрик не мог не отметить, что перед ним была красавица с глазами необычного цвета – серо-голубыми, как летний рассвет, с лиловой каймой вокруг радужки. Ее волосы, заплетенные в длинную косу, имели цвет темного золота, а спину она держала на удивление прямо.

Господи, и что же ему теперь с ней делать? Патрик не знал, сумеет ли он удержать гребцов в повиновении: Бог знает, через какой ад они прошли и удалось ли хоть кому-нибудь сохранить человеческое достоинство.

Но если они и доберутся до берега без особых приключений, женщины, получив свободу, могут привести их всех на виселицу. Конечно, есть страны, включая Шотландию, где власти смотрят сквозь пальцы на мятежи и пиратство, невзирая на толкнувшую на эти преступления причину. С командами зачастую плохо обращались, и один мятеж мог спровоцировать другой.

– Сеньор! – окликнул Патрика испанец. – Вы чем-то обеспокоены?

– Сейчас нам всем следует беспокоиться.

– Из-за женщин?

– И из-за них тоже. Они все осложняют. – Патрик с досадой вздохнул. – Надеюсь, пока они в безопасности?

– Пока да. Два человека охраняют каюту, и Мануэль тоже там. Я пригрозил им участью страшнее смерти, если кто-нибудь войдет внутрь. – Диего положил руку на висящий сбоку кортик. – Думаю, они меня поняли. Но вот дальше… Что вы предполагаете делать с женщинами в дальнейшем?

Патрик пожал плечами:

– Мне тоже хотелось бы это знать. Я не воюю с женщинами и не потерплю насилия, но на борту сотня голодных мужчин, слишком долго не видевших женщин, и они, как и я, ничуть не сомневаются, что женщины на корабле представляют опасность.

Глаза испанца вспыхнули.

– Буду счастлив посмотреть, как вы решите эту проблему. Это будет потруднее, чем захватить корабль с помощью голодных, закованных в кандалы людей, а?

Патрик пожал плечами, затем перевел взгляд с Диего на раскинувшееся перед ними море.

– Это еще не все, капитан, – тихо сказал Диего.

– Да?

– Я обнаружил в каюте Мендосы кое-какие бумаги. Сеньорита – его племянница и едет в Англию, чтобы выйти замуж за английского лэрда.

– За кого?

– За сына и наследника лэрда Чадуика.

Патрик присвистнул. Только этого им не хватало! Теперь не только испанское правительство рассвирепеет, но и английское… Патрик все же переборол дурные предчувствия и повернулся к своему собеседнику.

– Диего – твое единственное имя? – осведомился он. Глаза испанца померкли.

– Да.

– Ну что ж… – Патрик принял ответ как должное: вероятно, многие гребцы предпочли бы, чтобы их имена забыли.

– Возьми штурвал, – приказал он, и испанец вопросительно взглянул на него. – Я хочу посмотреть, как ты сможешь управляться с судном.

Диего подчинился.

– Почувствуй его, – продолжил наставления Патрик. Ему самому потребовалось собрать воедино все силы, чтобы удержать корабль на курсе, и он знал, сколь нелегкая задача стоит перед Диего.

Испанец расставил ноги; полотняная рубаха на его спине раздулась пузырем от ветра: судя по всему, он позаимствовал гардероб в каюте Мендосы. Вскоре Патрик убедился, что Диего мастерски справляется со штурвалом. Уж не проверяет ли его испанец, как он сам проверяет Диего?

Впрочем, если бы дело было только в этом… Опьяненные свободой, гребцы не спрашивали его, куда они направляются, а ему не хватало смелости сказать, что, если ветер стихнет, им придется снова занять привычные места на скамье.

Чем больше времени проходило, тем сильнее разрастался страх.

Измученная рыданиями, Кармита забилась в угол, и теперь из ее горла вырывались лишь редкие всхлипы.

В каюте не было иллюминатора, так что Джулиана не смогла бы выбраться наружу и спуститься за борт. Разумеется, это было бы равно самоубийству, но разве позволить изнасиловать себя не то же самое? Джулиана не тешила себя иллюзиями. Вряд ли она переживет это путешествие, если только судно не захватит какой-нибудь испанский или английский военный корабль. Но более всего она недоумевала, почему до сих пор их не изнасиловали и не убили.

Насилие. Страх накатывал на нее волна за волной, и Джулиана закрыла глаза. «Я сам о ней позабочусь», – сказал великан, весь покрытый кровью ее соотечественников. Человек устрашающей внешности, со злыми глазами смотрел на нее так, словно она была поросенком, выставленным на рынке.

Джулиана поежилась. Должен же быть какой-то выход! Она спрячется за дверью и ударит его… чем-нибудь.

Только здесь, похоже, даже чего-нибудь не было – испанец забрал все, что можно превратить в оружие: серебро, стекло, стальное зеркало и даже стул. Он проверил ее сундук, переворошив, к ее величайшему унижению, все белье. Этот человек был очень скрупулезен.

Правда, оставались еще прибитая к полу кровать, кое-что из одежды да маленькая шкатулка с украшениями, которую испанец почему-то не тронул, как будто драгоценности его вообще не интересовали.

К сожалению, Джулиана не могла запретить себе думать о вожаке, о его глазах. Если они действительно отражали свойства души, то ждать от него милости ей не приходилось. Он гипнотизировал ее, как кобра гипнотизирует свою жертву, и это не сулило ей ничего хорошего.

Как ему удалось захватить корабль? Почему-то Джулиана не сомневалась, что именно вожак все подготовил и стал зачинщиком бунта. Об этом же говорило и то, что бывшие рабы хотя и неохотно, но все же подчинялись ему. Даже испанец подчинялся, хотя вряд ли он стал бы терпеть власть кого-либо другого.

Какое же преступление совершил этот человек, что привело его на этот корабль? Джулиана боялась узнать ответ. Ее дядя называл гребцов преступниками, убийцами, предателями, но кем они были на самом деле? Это до сих пор оставалось для нее загадкой.

Одно Джулиана знала точно: родной дом она не увидит больше никогда.

Из-за стены каюты донесся пьяный смех, и Джулиана вздрогнула. Если бы только у нее был кинжал!

Эта мысль напомнила ей о предпринятой некоторое время назад атаке. Насколько серьезно она ранила их главаря, и не захочет ли он отомстить ей?

У нее ее гребни и заколки для волос: нельзя ли их использовать для самозащиты? Или это только еще больше разъярит мятежников?

Все же не в ее духе было сидеть в покорном ожидании, и Джулиана принялась искать в сундуке коробку с заколками, которую убрала туда, когда на ночь заплетала косы. Испанец как будто не забирал их…

Найдя коробку, Джулиана открыла ее и убедилась, что гребни лежат поверх заколок.

Странно, что у нее не забрали гребни и драгоценности, но, возможно, всему свое время.

Она взглянула на свою одежду и убедилась, что на ней все еще ночная сорочка и халат, надетый впопыхах несколько часов назад, когда дядя пришел за ней.

Всего несколько часов?

Они показались ей вечностью.

Джулиана расплела косы, и волосы свободными волнами рассыпались по ее плечам.

– Мне нужна твоя помощь. – Она посмотрела на Кармиту.

Шмыгнув носом, Кармита встала.

– Сделай мне прическу, чтобы я могла в случае необходимости легко вытащить заколки, – велела Джулиана.

Кармита сделала большие глаза:

– Но вы же не станете снова на них нападать?

– Я поступлю так, как посчитаю нужным.

Взяв гребень, Кармита принялась за дело. Свив тяжелые пряди в жгут, она закрутила их в пучок и скрепила школками.

– А теперь помоги мне одеться.

– И какое платье вы выберете, сеньорита? – спросила Кармита.

– Голубое.

– Самое лучшее?

– Да.

Именно в этом платье Джулиана собиралась встретиться с виконтом Кингсли и его отцом.

– А вы не боитесь, что бунтовщики изнасилуют вас и потом убьют? – На глаза Кармиты снова навернулись слезы.

Джулиана обняла ее за плечи.

– Господь защитит нас, – прошептала она, надеясь всем сердцем, что так и будет.

Глава 8

– Когда мы получим женщин?

Патрик прекратил лить на себя соленую воду. Смыв, насколько это было возможно, кровь и грязь, он мрачно думал, что потребуются недели, если не годы, чтобы окончательно отмыться.

Выпрямившись, он повернулся к гребцу, задавшему вопрос, и увидел, что рядом стоят еще четверо.

Говоривший – Феликс – сидел перед ним на скамье. Судя по клейму на его лбу, он был вором.

– Вы их не получите, – ответил Патрик резко.

– Бережешь для себя?

– Нет, но женщин тронуть не позволю.

– Вот как? – Феликс нахмурился, – Интересно, кто посмеет указывать нам, что делать и что не делать?

Он явно напрашивался на драку.

– Так вы предпочитаете вернуться на скамью?

– Мы проголосовали и хотим воспользоваться женщинами.

– Кто проголосовал?

– Мы, – тут же откликнулся гребец, стоявший за спиной Феликса.

– В самом деле? И куда, скажите на милость, вы отправитесь без того, кто знает, как управлять судном? – ехидно полюбопытствовал Патрик. – Или ты предпочитаешь высадиться на побережье Испании с этим клеймом на физиономии?

Феликс осторожно дотронулся до шрама.

– Мы уже покинули испанские воды.

– Мы в нескольких милях от французского берега, – уточнил Патрик. – Ты полагаешь, французы встретят заклейменного испанца с распростертыми объятиями?

– А тебе какое дело? Мы больше не подчиняемся приказам. Мы свободны…

– И вы болваны, если так думаете, – подал голос Макдоналд из-за спины Патрика.

– Подтверждаю. – Диего встал рядом с Патриком.

Денни, тенью ходивший за Патриком после восстания, гоже не замедлил присоединиться к ним.

Лицо Феликса побагровело от ярости, и Патрик прищурился:

– О, я вижу настало время для нас всех поговорить по душам. Пусть все соберутся на палубе. – Патрик повернулся к Диего: – Все, кроме тех, кто охраняет женщин и каюту капитана.

Взглянув на взбунтовавшихся людей, Диего заколебался, но в конце концов кивнул.

– Мы проведем выборы, – буркнул один из бунтарей.

– Хочешь стать на этом судне капитаном? Выходит, ты знаешь, как ставить и сворачивать паруса, как повернуть корабль? Может быть, умеешь обходить скалы и мели?

– А что в этом сложного? – подал голос Феликс.

Патрик не спеша отошел от рулевого колеса.

– Возьми штурвал.

Поднявшись, Феликс двинулся к рулевому колесу, и тут же оставшийся без управления корабль начало сносить вправо.

– В настоящий момент ты идешь в сторону Франции, – пояснил Патрик, – и примерно через час увидишь горы. Еще через пять часов ты разобьешься о скалы. Поверни корабль по ветру.

Феликс взялся за штурвал, но сначала не смог его даже пошевелить. Все же после некоторого сопротивления колесо поддалось…

– Что… куда мне…

– Решай сам. На севере – английские военные корабли. Франция – на северо-востоке, и везде мятежников ждет виселица, а может, что-то еще похуже. Впрочем, – Патрик усмехнулся, – ты можешь выйти в открытое море и болтаться по волнам, пока не перестанет дуть ветер и не кончатся продукты. Эля тоже не станет, и все умрут от жажды и голода. Этот корабль не оснащен для долгого плавания, как ты, возможно, заметил.

Судно накренилось на правый борт, и товарищи Феликса, нетвердо стоявшие на ногах от спиртного, скатились к поручням и стали хвататься за них в отчаянной попытке не упасть за борт.

Подойдя к рулевому колесу, Патрик выправил судно.

– Слишком много парусов для такого ветра.

– А ты, интересно, откуда все знаешь? – Феликс явно пытался восстановить свою репутацию среди товарищей.

– Я раньше уже ходил в море, – спокойно сказал Патрик, – и два года изучал навигацию. Правда, я никогда не командовал кораблем и охотно уступил бы место капитана другому, кто имеет больший опыт, но ты вряд ли подходишь для этого.

После появления на палубе всей новой команды Диего присоединился к Патрику и повторил его предложение занять место капитана сначала по-испански, затем на ломаном арабском. Патрик сказал то же самое по-французски, но никто так и не вышел вперед.

Выдержав паузу, Патрик хмуро оглядел недавних рабов, после чего громко и отчетливо, чтобы было слышно и самых дальних концах палубы, произнес:

– В глазах всего мира мы мятежники. Не важно, что рабами многие из нас стали в результате несправедливости: во всех странах боятся людей, поднявших мятеж на борту судна. Нас нигде не примут, советую вам хорошенько запомнить это.

– И куда же мы в таком случае направимся?

Вот и настал момент истины.

– Я предлагаю плыть к берегам Шотландии, где у моей семьи есть небольшая флотилия. Мы продадим груз и затопим «Софию», после чего вы отправитесь куда захотите. Полученных денег вам хватит на ром и женщин на многие годы.

Патрик спокойно ждал, пока переведут его слова, и вскоре многие в толпе согласно закивали.

– Женщины, – заметил кто-то, – если они останутся и живых, то расскажут о случившемся.

Этот человек был прав, но Патрик не собирался сдаваться.

– Они ничего не скажут.

– Неужели? Откуда такая уверенность? – спросил мятежник, только что державший штурвал.

– Я в такой же степени рискую жизнью, как и вы, и не отпущу их, пока не буду абсолютно убежден. Если же нет, тогда… – Патрик не стал озвучивать угрозу и быстро сменил тему: – Кто-нибудь из вас прежде ходил в море?

Три человека вышли вперед, и, к его удивлению, Феликс оказался в их числе. В любом случае этого было крайне недостаточно.

– Кузнецу тоже нужна помощь.

Молчание.

– Коку?

Двое подняли руки.

– Может, среди вас есть рыбаки?

Вперед вышел лишь один.

– Ты умеешь чинить сети?

– Да.

– Значит, будешь чинить паруса.

Мало-помалу Патрик выявил всех, кто имел хоть какие-нибудь способности, а тех, кто ничего не умел, определил им в ученики.

– Мы еще не выбрали капитана, – заметил Феликс. – И не договорились насчет женщин.

Тут вперед выступил Диего.

– Женщины могут принести деньги и послужить защитой. Из бумаг следует, что одна является невестой богатого английского лэрда, – терпеливо пояснил он. – Если план шотландца по той или иной причине не удастся, мы потребуем за нее выкуп, но англичане не поскупятся, только если ее невинность не пострадает.

Вмешательство Диего удивило Маклейна, но в его словах, безусловно, была доля правды. Возможно, перспектива обогатиться за счет женщин удержит гребцов от насилия.

– Что касается капитана, – продолжал Диего, – вы не завоевали бы свободу, если бы не этот человек. Многие из вас видели, как он убил Мендосу. Это воин, он разбирается в навигации и он нужен нам. Я предлагаю вы брать его капитаном.

– Поддерживаю, – тут же присоединился Макдоналд.

– Откуда нам знать, что у него есть то, что он нам наобещал? – не унимался Феликс.

– Испанцев в Шотландии не встретят с распростертыми объятиями, – подал голос другой.

– Вам придется поверить мне на слово, – просто скачал Маклейн. – Это все, чем я располагаю.

В толпе поднялся гул, затем снова наступила мертвая тишина.

– Работать нам придется вместе, – добавил Патрик. – И первым делом вам нужно освоить много навыков. Если потом вам потребуется работа, она всегда найдется для вас на кораблях моей семьи. – Говоря это, Патрик надеялся, что у Маклейнов еще есть корабли и что сама семья еще существует. Пока же он давал обещания, которые, возможно, не сумеет сдержать.

– Мы пойдем за человеком, который нас освободил, – наконец сказал кто-то, и тут же его поддержал хор согласных голосов. Один Феликс молчал, но Патрик заметил на его лице гримасу недовольства.

– Вам придется беспрекословно подчиняться дисциплине, – холодно заметил Маклейн. – Я буду требовать исполнения приказов.

Люди с готовностью закивали, затем снова уставились на своего нового капитана.

– Во-первых, нам нужно распределить еду и вино. Некоторые из вас, кто не сдержался и переел, возможно, чувствуют себя неважно. Ешьте понемногу, пока ваши желудки не привыкнут к пище. Потом вы всю жизнь будете есть столько, сколько захотите, но пока следует соблюдать осторожность. И еще, – Маклейн обвел свою команду внимательным взглядом, – нам придется тяжело и много работать. Возможно, даже придется снова грести, если стихнет ветер.

В толпе послышалось недовольное ворчание.

– Другого выхода нет, – продолжал он. – Обещаю, что грести вы будете не как рабы и бить плетьми вас никто не будет. Вас также не станут приковывать к скамье или принуждать. Цена наших усилий должна быть ясна каждому: если у нас все получится, вы снова обретете свободу.

Ворчание стихло, и Патрик прочел на лицах людей согласие.

– Диего, – он указал на человека рядом с собой, – я назначаю первым помощником. Макдоналд будет отвечать за хозяйство, а Феликс станет вторым помощником.

Хмурая гримаса Феликса тут же сменилась растерянной улыбкой.

– Кто-нибудь из присутствующих знает, как вести учет припасов?

Руку поднял человек мавританского происхождения, у которого имелись веские основания ненавидеть не только Мендосу, но и всех остальных на корабле.

– Возьми себе кого-нибудь в помощь и после доложи, что ты выяснил.

Тут вперед вышел Феликс:

– Что должен делать я как второй помощник?

– Составь список желающих работать с парусами: нам нужны здоровые мужчины, способные взбираться по реям.

Когда люди отправились выполнять полученные задания, Диего взглянул на Патрика:

– Феликс?

– Он лидер. Нам выгоднее, чтобы он был на нашей стороне, чем на своей собственной.

Диего улыбнулся, затем кивнул:

– Итак, нас ожидает интересное путешествие, сеньор.

Убедившись, что Диего может держать судно на курсе, Патрик спустился вниз.

Женщины, должно быть, перепуганы насмерть. Старшая, хотя и вела себя вызывающе, не могла скрыть страха, вторая, почти ребенок, просто онемела от ужаса…

Велев Диего позвонить в судовой колокол, если в нем возникнет нужда, Патрик отправился в капитанскую каюту, где нашел бутылку вина, случайно ускользнувшую от глаз восставших гребцов, когда те впервые ворвались в каюту капитана. Зажав бутылку в руке, он направился в каюту к женщинам.

Мануэль и еще двое часовых, сидя на палубе перед их дверью, играли в кости.

Мануэль сделал попытку вскочить, но Патрик остановил его и постучал в дверь, а затем повернул ручку и вошел.

Племянница Мендосы встретила его весьма неласково. Патрика утешало лишь то, что ночной наряд она сменила на изысканное платье ярко-голубого цвета. Тем не менее ее глаза отражали внутреннюю борьбу, отчего лиловая кайма вокруг радужки стала еще заметнее.

– Джулиана Мендоса?

– Да, – ответила, она. – Кармита – моя служанка, она почти ребенок. Умоляю, пощадите ее.

Патрик вдруг подумал, что до сего момента эта женщина скорее всего никого ни о чем не умоляла. Потом он увидел в ее глазах свое отражение: варвар, голый по пояс, и обтягивающих штанах. Кровь с тела он смыл, но не имел возможности вымыть как следует голову и бороду, а его спина была сплошь покрыта шрамами. Сеньорита, судя по всему, не забыла, что несколько часов назад он был весь залит кровью.

– А вы сами не хотите попросить пощады?

Лицо Мендосы вспыхнуло, руки взлетели к голове, и тут Патрик заметил заколки.

Опережая бунтарку, он выдернул их из ее волос, и, освобожденные, они рассыпались спиралями до самой талии.

– Нет, леди, у вас больше не будет возможности причинить вред мне или моим людям.

– Вашим людям? – удивилась она.

– Да, – холодно подтвердил Патрик. – Теперь я капитан судна.

– А что вы сделали с командой?

– Отправил в преисподнюю, – мрачно констатировал он.

– Всех до единого? – В глазах Джулианы застыл ужас. – Неужели никто не остался в живых?

– После многих лет побоев и голода люди не испытывали жалости.

Джулиана спрятала дрожащие ладони в складках юбки.

– А как вы намерены поступить с Кармитой? – спросила она тихо.

– На что вы готовы, сеньорита, ради благополучия девушки? Насколько я понимаю, это ваша служанка.

– Она моя подруга, и я несу за нее ответственность. Я бы многое сделала, чтобы защитить ее.

– Например, легли бы под меня? – съязвил Патрик, которому все меньше нравилось влечение, испытываемое им к родственнице Мендосы. – У меня давно не было женщины, тем более благородного сословия.

Лицо Джулианы побледнело, когда Патрик приблизился к ней вплотную, но она не пошевелилась и лишь прошипела сквозь зубы:

– Убийца!

Затем она плюнула Патрику в лицо. Маклейн вытер лицо тыльной стороны ладони.

– Этим вы вряд ли поможете вашей юной подруге. И это не убийство, когда сражаешься за собственную жизнь. Ваш дядя действительно настоящий убийца.

Джулиана заставила себя посмотреть ему в глаза. Она была полна решимости не показывать своего страха, но дрожь рук, похоже, выдавала ее с головой.

У нее оборвалось сердце и в жилах застыла кровь, когда вожак вошел в комнату и она поняла, что именно этот высокий пленник убил ее дядю.

Теперь его бедра обтягивали штаны, мокрые от воды, они обнаруживали гораздо больше, чем ей хотелось бы видеть. Следы крови он тоже смыл, но Джулиана слишком хорошо запомнила увиденное. К тому же его глаза оставались такими же бездушными, как и прежде.

Взгляд Джулианы остановился на том месте, где лоскутом ткани была прикрыта рана, нанесенная ее рукой. Еще две повязки были наложены на предплечье вожака.

Затем ее глаза замерли на бутылке с вином.

– Я не выживу, – бросил он, проследив за ее взглядом, – если рана загноится, но для вас это стало бы большим несчастьем, поскольку я единственный, кто стоит между вами и сотней обозленных мужчин, жаждущих плотского удовлетворения.

Джулиана не ответила, не имея сил оторвать глаз от страшных потертостей на его запястьях. Такие же потертости видела она и на его щиколотках, тогда как спина и грудь вожака были покрыты шрамами.

– Вы умеете шить? – неожиданно поинтересовался он.

– Да.

– Значит, зашьете рану, которую сами нанесли мне.

Это заявление не на шутку испугало Джулиану.

– На борту есть хирург… – Она осеклась. – Или… вероятно, вы и его убили?

– Не я. Там снаружи сидит молодой парень, не старше вашей служанки. Доктор использовал его самым цивилизованным способом. – Патрик с мстительным удовольствием наблюдал, как меняется выражение ее глаз по мере того, как она постигает сказанные им слова.

Затем он подошел к двери и, приоткрыв ее, выглянул наружу:

– Мануэль, принеси сюда воды, только подогрей ее.

– Но… я никогда не обрабатывала раны, – призналась Джулиана.

– Раз вы умеете шить, значит, сделаете все, что нужно. – Патрик сделал паузу. – И запомните, что я вам сказал. Я один стою между вами и командой, но только до тех пор, пока от вас будет польза.

Джулиана выпрямила спину.

– Польза? Какая именно?

– Я что-нибудь придумаю, сеньорита. Девушка умеет готовить?

Джулиана покачала головой:

– Она всего лишь горничная.

– Но иногда я помогала по кухне, – неожиданно подала голос Кармита.

Патрик благосклонно взглянул на девушку.

– Тебе не причинят зла, клянусь. – Он отвернулся и принялся развязывать окровавленный бинт на груди. Джулиане стоило большого труда удержаться от содроганий при виде раны. Неужели это сделала она? – Надеюсь, у вас есть игла и нитки?

Джулиана повернулась к Кармите, и та поспешно встала.

– Иглу и нитки забрал человек, который привел нас сюда.

– Не может быть, что на корабле больше никого нет, кто умеет лучше меня лечить раны! – В голосе Джулианы прозвучали панические нотки.

– Меня это не интересует. Я хочу, чтобы моими ранами занялись именно вы. – В голосе Патрика зазвучали стальные нотки, от его тона по спине Джулианы побежали мурашки.

К счастью, стук в дверь каюты предоставил ей желанную передышку. Шотландец открыл дверь, и тощий паренек, которого она впервые увидела несколько дней назад, поставил на пол ведро с водой. У него также были потертости вокруг щиколоток, и его глаза обдавали таким же холодом.

– Мануэль, попроси у испанца швейный набор леди и принеси его мне.

– Уже иду, – отозвался паренек и. быстро вышел.

Когда мальчик ушел, Джулиана внимательно посмотрела на вожака:

– Полагаю, вы здесь главный?

Патрик слегка поклонился:

– Пока да.

– У вас передо мной есть преимущество – вы знаете мое имя. Откуда?

– Испанец нашел в каюте вашего дяди документы, из которых следует, что вы намерены породниться с одним из влиятельнейших семейств Англии. Вот только, боюсь, теперь этим планам не суждено осуществиться.

– Вы не сказали мне свое имя.

– Нет, не сказал.

– Почему? Или вы его запятнали еще до того, как стали бунтовщиком и пиратом?

Патрик улыбнулся, и только тут Джулиана поняла, что совершила ошибку.

– Итак, вы говорите по-английски.

– Ну, немного, – созналась она.

Патрик мрачно кивнул, затем подошел к сундуку и достал белую сорочку, разорвал ее на полоски. Откупорив бутылку вина, он немного подождал, и Джулиана тоже замерла в напряжении.

Затем начал поливать из бутылки на рану; при этом лицо его стало каменным, как у мраморной статуи.

Джулиана поежилась. Она видела, как у вожака на шее задергался мускул: боль, вероятно, была невыносимой. Потом он слегка повернулся, показав ей спину, сплошь покрытую глубокими шрамами.

Джулиана вздрогнула.

Неужели этот человек действительно заслужил столь жестокое наказание? Родриго не раз убеждал ее, что рабов на галеры набирали из преступников и убийц…

Тем не менее вожак вовсе не был похож на вора или убийцу: его отличала грамотная речь и качества лидера, способного удержать толпу от надругательства над ней и Кармитой. Неужели он спасал их, чтобы приберечь для себя?

Патрик в последний раз обильно полил рану вином и опрокинул остатки в горло. И тут же в дверь бесшумно проскользнул мальчик со шкатулкой Кармиты в руках.

– Мне остаться? – Он вопросительно посмотрел на вожака.

– Нет. Пойди получи одежду и еду.

Мальчик замялся.

– Я предпочел бы остаться, сэр, – сказал он неожиданно серьезно. – Она может опять вас ранить.

Джулиана прикусила губу. Маленький мальчик защищает дьявола? Этого бандита?

Глядя на мальчика сверху вниз, вожак улыбнулся одним уголком рта.

– Ладно; – наконец уступил он, – делай как знаешь.

Джулиана неуверенно взяла шкатулку. Прежде она не раз вышивала гобелены – это была одна из возложенных на нее женских обязанностей. Но шить человеческую кожу?

По ее телу пробежала дрожь, и она взглянула на мальчика:

– Ты можешь свести вместе края раны?

Мальчик сначала посмотрел на главаря, и когда тот кивнул, стянул вместе края кожи, в то время как Джулиана заправила нитку в иголку.

Произнеся про себя молитву, она воткнула иглу в кожу. Главарь не пошевелился и даже не поморщился; его взгляд был устремлен куда-то вдаль.

Поняв, что медлить больше нельзя, Джулиана принялась за работу, а ее юный помощник тем временем промокал кровь.

Когда Джулиана закончила, вожак проверил ее работу и кивнул.

– Теперь еще два шва. – Он указал на руку.

Джулиана снова принялась за необычное шитье. Несмотря на страх перед этим человеком, она чувствовала его напряжение при каждом уколе и удивлялась, как он переносит боль с таким стоицизмом.

В конце концов она все же справилась со своим нелегким заданием, после чего вожак велел ей перевязать ему грудь и руку полотняными бинтами, сделанными из ее сорочки.

Когда он встал, Джулиана последовала его примеру.

Лицо вожака, поросшее рыжей бородой, выглядело осунувшимся, жестким, беспощадным и, казалось, состояло из одних углов. Вероятно, этот человек сильно страдал от боли, но ни лицо его, ни глаза этого не выдавали.

И что же теперь?

Исполин удивил ее, направившись к двери.

– Мне нужно к штурвалу, чтобы вести корабль, – просто сказал он.

– Куда вести?

– А вот это не ваша забота. Довольствуйтесь тем, что живы, и задавайте поменьше вопросов, – предупредил вожак и быстро вышел, оставив Джулиану раздумывать над его словами.