Текст книги "Дело закрыто. Опасная тропа"

Глава 17

Хилари сдалась. Она почувствовала себя такой же ничтожной и жалкой, как обломки ненужных вещей, которые мы иногда находим под камнями в саду, и сдалась. Ее желание найти миссис Мерсер, чтобы выяснить, сошла ли та с ума или нет, исчезло при мысли о необходимости пройти четырнадцать миль в темноте по незнакомой проселочной дороге в поисках неизвестного коттеджа и женщины, которая, кстати, может оказаться в любой точке Англии. На ленч она смогла купить только булочку с молоком, и теперь ей неплохо было бы выпить чаю. На семь с половиной пенни особенно не разгуляешься, тем более что два пенни она отложила на автобусный билет в обратный конец. С трудом ей удалось уложиться в оставшуюся сумму.

Сидя в поезде, увозившем ее обратно в Лондон, она почувствовала, что ее самоуважение растет. Возможно, помог чай, но скорее всего, к ней вернулся здравый смысл, одобривший ее поступок. Глупо было бы заблудиться на темной дороге и напугать Мэрион, не придя вовремя домой. Сегодня Мэрион, как никогда, нужно присутствие близкого человека. Ей всегда требовалось несколько дней, чтобы прийти в себя после этих выматывающих посещений Джеффа. Нет, она совершенно права, что решила вернуться обратно. На самом деле она сглупила, отправившись в Ледлингтон днем. Туда нужно ехать пораньше, часов в десять, чтобы оставалось достаточно времени для поиска коттеджа и миссис Мерсер, до того как стемнеет. Даже страшно представить, как ты идешь в ночном мраке и вдруг слышишь позади шаги. Ведь так случилось, когда Мерсер стал преследовать ее сегодня утром. Ужасно неприятно, но это произошло на одной из улиц в Патни при свете дня. Ночью же, на пустынной дороге, где некого позвать на помощь, такая встреча может обернуться настоящим ночным кошмаром.

Эти доводы быстро успокоили ее совесть. Коттедж никуда не убежит. Если миссис Мерсер поселилась там, она тоже никуда не денется. Завтра Хилари заложит кольцо тетушки Арабеллы и снова отправится в Ледлингтон. Это было самое омерзительное кольцо из всех, что ей доводилось видеть в своей жизни. Огромное, с плохо обработанным рубином, почти полностью погруженным в чудовищную золотую массу. Оно весило целую тонну, и его невозможно было носить, но за него давали пять фунтов стерлингов. Она собиралась арендовать велосипед, чтобы избежать утомительного поиска пешком. С этой мыслью она заснула и мирно проспала всю дорогу до города. Ей приснился Генри, и это был замечательный сон. Он каялся и просил прощения. Эта невероятно милая сцена утешила ее, но раскаивающийся и смиренный Генри – это даже для сна было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Она проснулась от толчка поезда и больше не засыпала.

В тот вечер Мэрион Грей вернулась домой в ужасном состоянии, и Хилари порадовалась, что не осталась в Ледлингтоне. Мэрион была страшно измучена и истощена. Она замерзла и дважды теряла сознание, прежде чем Хилари удалось довести ее до кровати. Оказавшись в постели, она уставилась в потолок, испытывая невыразимые страдания. Не могло быть и речи о поездке в Ледлингтон на следующий день и вообще до конца недели. Мэрион заболела, за ней нужно было ухаживать, готовить еду, кормить и отвлекать от мрачных мыслей, пожиравших ее. Она должна отдохнуть, но ей нельзя оставаться одной. Ей рекомендовали интересные беседы, книги и хорошую еду. Тетушка Эммелин прислала чек. У Хилари возникло множество забот: она убирала квартиру, покупала и готовила еду, присматривала за Мэрион. На какое-то время Ледлингтон исчез с карты ее ежедневных маршрутов, и Мерсеры перестали существовать.

Как раз в это время Генри Каннингем во второй раз побывал у мисс Сильвер. Она сама позвонила ему и пригласила к себе. Мягкий и четкий голос, каким она разговаривала с ним по телефону, не позволил понять, удалось ей что-то обнаружить или же она позвала его затем, чтобы сообщить об отсутствии новостей.

Она встретила его тем же наклоном головы, продолжая вязать белый шерстяной носок. Сантиметровой лентой она сделала несколько детальных замеров, затем свернула ее и приятным энергичным голосом произнесла:

– Итак, капитан Каннингем, у меня есть для вас новости.

Удивленный Генри не скрывал своего огорчения. Что же ей удалось вытащить на свет божий? Новости, которые она собиралась ему сообщить, вряд ли обещали оказаться приятными. Дело Эвертона начинало его раздражать, и он не был уверен, что хочет услышать новости мисс Сильвер. Мягкий взгляд ее невыразительных глаз был направлен прямо на него.

Голосом воспитанной леди она произнесла:

– Выяснилось кое-что интересное, капитан Каннингем. Думаю, вы должны знать об этом.

Теряясь в мрачных догадках, Генри ответил: «Да?» Он не знал, что еще сказать в такой ситуации, и злился, чувствуя себя круглым дураком.

Спицы мисс Сильвер звякнули.

– Я решила, что это определенно интересно. Но вы составите собственное мнение. После того как вы покинули мой дом несколько дней назад, я надела шляпку и отправилась в Сомерсет-Хаус. Вы не смогли сообщить мне девичью фамилию миссис Мерсер, поэтому я решила попробовать выяснить обстоятельства ее замужества. В таких делах очень важно знать прошлое участников событий. Имена миссис Мерсер, во всяком случае одно из них, необычны сами по себе, а их сочетание давало мне надежду рассчитывать на успех. Маловероятно, чтобы обнаружилась еще одна Луиза Кезия, вышедшая замуж за Альфреда Мерсера.

– Да? – снова произнес Генри.

Мисс Сильвер прервалась на мгновение, подсчитывая петли.

– Десять, двенадцать, четырнадцать, – бормотала она, – одна лицевая, одну сбрасываем, две лицевых вместе…

Носок завертелся в воздухе, а в пряжу вонзилась еще одна спица.

– Что ж, капитан Каннингем, удача, хотя я предпочитаю слово «предусмотрительность», оказалась на моей стороне. Мне удалось отследить этот брак. Девичья фамилия миссис Мерсер – Анкетелл, Луиза Кеция Анкетелл. Эта информация должна помочь выяснить историю ее семьи и родных. Но это не самое главное. Есть одно обстоятельство, связанное с самим замужеством, точнее, с датой замужества.

– Какое же? – спросил Генри Каннингем. Он не мог больше терпеть – так был взволнован. Он понятия не имел, что ему предстояло услышать, но горячо этого желал.

Мисс Сильвер на минуту бросила вязание.

– Дата свадьбы дает пищу для размышлений, капитан Каннингем. Альфред Мерсер и Луиза Кеция Анкетелл поженились 17 июля 1935 года.

– Что? – спросил Генри.

– 17 июля, – повторила мисс Сильвер, – на следующий день после смерти мистера Эвертона.

– Что?

Мисс Сильвер вернулась к своему вязанию.

– Подумайте об этом, капитан Каннингем. Я предупредила: это дает хорошую пищу для размышлений.

– На следующий день после смерти Джеймса Эвертона? Но они работали у него, выдавая себя за супружескую пару.

Мисс Сильвер поджала губы.

– Безнравственность свойственна не только представителям высшего общества, – ответила она.

Генри вскочил со стула и остановился у стола, глядя на мисс Сильвер сверху вниз.

– На следующий день после смерти Джеймса Эвертона? – повторил он. – Что же это означает?

– А что, по-вашему, это означает, капитан Каннингем?

Генри больше не хмурился. Все оказалось слишком серьезно. Он ощутил еще большее волнение, произнеся:

– Жену нельзя заставить давать свидетельские показания против мужа.

Мисс Сильвер кивнула:

– Верно. Это один из тех случаев, когда закон рассматривает супругов как единое целое, а человека нельзя заставить свидетельствовать против себя самого. Разумеется, он может сделать признание, а его жена при желании тоже может дать показания. Закон, если позволите, довольно пристрастен в отношении семейных пар. Они проходят вместе по уголовным делам и платят подоходный налог как одно лицо, а это приводит к росту налоговой ставки. Хотя когда дело доходит до налога на наследство, супруги рассматриваются как два отдельных лица, и вот тут-то оставшийся в живых понимает, что его надули.

Генри не слушал ее рассуждения. Его мысли были полностью заняты Мерсерами. Он произнес:

– Ее нельзя было заставить давать показания против него. Он страшно торопился, чтобы заткнуть ей рот.

Мисс Сильвер снова кивнула:

– Именно так все это и выглядит. Я была бы признательна, если бы вы вернулись на свое место, капитан Каннингем. Трудно говорить с человеком, который, как бы это выразиться, смотрит свысока.

– Прошу прощения, – сказал Генри и сел на стул.

– У меня есть племянник ростом шесть футов, – сказала мисс Сильвер, деловито перебирая спицами, – примерно такого же роста, как вы, должна признаться. Мне приходится часто напоминать ему о том, что весьма утомительно беседовать с человеком, который, если так можно сказать, смотрит свысока. Но нам следует вернуться к Мерсерам. Разумеется, может открыться другое объяснение для этого поспешного брака, но на первый взгляд это действительно заставляет предположить, что Альфред Мерсер хотел, чтобы его супругу нельзя было принудить к даче показаний против него. Если допустить, что эта версия имеет право на существование, мы приходим к еще более страшному заключению.

Она опустила вязание и посмотрела прямо на Генри.

– Подумайте о дне заключения брака.

– На следующий день после убийства.

– Да. Но кстати, капитан Каннингем, вы не можете просто прийти в отдел ЗАГС и пожениться. Вам нужно заранее подать необходимые документы.

– Я слышал, но не знаю, сколько для этого требуется времени.

– Дату подачи документов и дату регистрации брака должен разделять хотя бы один рабочий день. Мерсеры поженились в среду, 17 июля. Они должны были подать документы в регистрационный отдел не позднее понедельника, 15 июля. А мистера Эвертона убили в восемь вечера во вторник, 16 июля. Если брак заключен для того, чтобы с его помощью скрыть следы преступления, значит, убийство было хладнокровно спланировано по меньшей мере за тридцать шесть часов до того, как произошло. Дело не в случайной ссоре, вызванной внезапным проявлением жестокости, гнева или обиды. Если вы поразмышляете об этом, вам на ум придут те же слова, что и мне: «заранее обдуманный преступный умысел». – Она немного покашляла. – Вы понимаете, капитан Каннингем?

Генри все понял. Он закрыл лицо ладонями, и перед его мысленным взором возникло то, о чем не упомянула мисс Сильвер. Он представил, что дело Эвертона будет снова открыто и сколько новых неприятностей это повлечет за собой. Хилари окажется заляпанной с ног до головы этой грязью, которая прольется на всех участников процесса. Он представил ее торжество, так как она оказалась права, а он все время ошибался. Ему и в голову не приходила мысль, что Джеффри Грей может быть невиновен в этом преступлении. Он не мог понять, как это вообще возможно. Если в этом замешаны Мерсеры, если Альфред Мерсер женился, чтобы заставить замолчать свою жену, то Джеффри Грей мог оказаться в гораздо худшем положении, ведь это доказывало, что убийство носило преднамеренный характер и не являлось результатом неконтролируемой вспышки ярости, после того как Джеффри узнал об изменении завещания. В эту версию верил он сам, верило жюри присяжных и практически каждый, кто был знаком с материалами дела. Однако если убийство было спланировано… Он вздрогнул от ужаса при мысли о том, сколько дополнительных страданий и недоверия появится в жизни Мэрион и Хилари, если это окажется правдой.

Мисс Сильвер наблюдала за ним, не произнося ни слова. Наконец она сказала:

– Так что же, капитан Каннингем? Вы хотите продолжения расследования этого дела? Решение за вами.

Генри поднял голову и взглянул на нее. Он ни за что не смог бы объяснить, почему принял такое решение и что побудило его к этому, но, ни секунды не колеблясь, произнес:

– Я хочу, чтобы вы продолжили расследование.

Глава 18

Мэрион Грей вернулась к работе через пять дней благодаря заботам Хилари. Примерно в это же время Жак Дюпре написал своей сестре в Провансе:

«Сегодня я встретил Мэрион на улице. Страшно на нее смотреть – она похожа на высеченную из камня тень…»

Правда, Жак был поэтом и уже в течение многих лет питал безответные чувства к Мэрион. Еще одна бесконечная и безнадежная любовь.

Хилари хотелось, чтобы она побыла дома подольше, но не настаивала, когда Мэрион сказала:

– Не останавливай меня, Хилари. Если я перестану работать, то умру. А если я умру, у Джеффа никого не останется.

Именно эти слова подтолкнули Хилари к тому, чтобы опять отправиться в Ледлингтон, всего неделю спустя после своей первой безуспешной поездки. В этот раз она решила ехать поездом в 09.30, чтобы успеть все сделать засветло. Когда она вышла из поезда и оказалась на Маркет-стрит, у нее в запасе оставалась часть утра и весь день, но ей хотелось верить, что она найдет миссис Мерсер гораздо быстрее. Она успела заложить кольцо тетушки Арабеллы и почувствовала себя настоящей миллионершей при мысли о своем кошельке, в котором лежало четыре фунта шестнадцать пенсов. Она взяла с собой все деньги на всякий случай. Ведь иногда хозяева магазинов, где можно арендовать велосипед, просят оставить залог, если клиент им не знаком. И даже залог не всегда гарантирует удачную сделку.

Хилари побывала в трех магазинах, прежде чем познакомилась с очень приятным и чувствительным молодым человеком, который не только помог ей арендовать велосипед, но и сообщил массу информации обо всех коттеджах между Ледлингтоном и Ледстоу. У него была удивительная копна белокурых волос, на четыре дюйма возвышавшихся над веснушчатым лбом, и он оказался одним из самых дружелюбных людей, с какими Хилари доводилось встречаться. О незнакомцах, снявших поблизости коттедж, он ничего не знал.

– Но ведь это ничего не значит, мисс. Я немного подкачаю заднее колесо. Может, это коттедж мистера Гринхау в полутора милях отсюда по дороге на Ледстоу, а потом налево по тропинке, совсем недалеко. Я слышал, он переехал к своей замужней дочери в Лондон, но Фред Баркер сказал, что он вернулся обратно. Или это может быть новый дом, который мистер Картер построил для своей дочери, только вот она так и не вышла замуж, и дом решили сдать. Не знаю, можно ли назвать его коттеджем, но вам следует посмотреть. А еще мисс Соумс. Они всегда сдают его на лето, хотя нынешнее и летом-то не назовешь. Их дом в полумиле от главной дороги.

– Не думаю, что мне нужен этот дом.

Молодой человек перестал качать насос и выпрямился.

– Еще есть дом Хампи Дика, – с сомнением произнес он. – На самом деле это отвратительная старая, полуразрушенная лачуга. Сомневаюсь, что кто-то захочет снять ее, хотя никогда не знаешь заранее, не так ли?

По описанию это место вряд ли выглядело привлекательным, но Хилари и не охотилась за привлекательностью. Измученную женщину легко можно спрятать подальше от людских глаз в полуразрушенной хибаре.

Поинтересовавшись, как туда можно добраться, она получила новую порцию информации.

– От третьего моста направо ведет дорога. Ну, на самом деле ее едва ли можно назвать дорогой, хотя как же еще, если не дорогой. Не обращайте на нее внимания, езжайте прямо, и вы увидите небольшой лесок с прудом, но не сворачивайте к пруду. Вдоль леса идет тропинка, вот ее и держитесь, пока не доберетесь до дома Дика Хампи. Только вот не думаю, что вы там найдете кого-нибудь: он пустует с тех пор, как Хампи свалился в карьере в прошлом январе и брат увез его отсюда. Я слышал, его купил какой-то джентльмен из Лондона, кажется, художник, но вряд ли он станет переезжать в это время года. Во всяком случае, он был пуст две недели назад, когда мне случилось проходить мимо.

Он продолжал рассказывать о коттеджах, пока у нее не возникло утешительное впечатление, что дорога на Ледстоу пала жертвой ленточной застройки и коттеджи теснились там вплотную друг к другу на протяжении всех семи миль.

Она поблагодарила молодого человека, оставила в залог два фунта и пустилась в путь. Лучше бы она осталась и послушала его дружелюбные рассказы, вместо того чтобы объезжать агентов по недвижимости в поисках миссис Мерсер.

Встречи с агентами по недвижимости ничего не прояснили. Они не отличались ни разговорчивостью, ни услужливостью. Имя Мерсера никому не было знакомо. Они ничего не знали об аренде коттеджей. Мисс Соумс никогда не уезжает зимой. Мистер Гринхау не обращался к ним за помощью. Мистер Картер сам стал жить в новом доме. Старый коттедж мистера Хампи был продан примерно месяц назад. Но они не вправе сообщить ей какую-либо информацию о покупателе. Три невероятно благоразумных и осторожных агента. Наконец четвертый, молодой клерк, рассказал Хилари, что коттедж купил за бесценок джентльмен из Лондона по фамилии Вильямс, который собирался проводить здесь выходные дни летом.

К этому времени Хилари уже проголодалась, но сегодня решила не довольствоваться булочкой с молоком. Не каждый день закладываешь рубиновое кольцо тетушки Арабеллы, и, если уж это случилось, негоже питаться булочками. Можно кутнуть, заказав ленч из двух блюд и кофе со сливками.

Было около половины второго, когда она выехала из Ледлингтона и направилась по дороге мимо рядов крошечных домиков. Некоторые из них были уже готовы и заселены, другие построены лишь наполовину, а третьи находились на этапе разметки и закладки фундамента. Хилари миновала их на арендованном велосипеде, слегка подпрыгивая на ухабах и думая, что молодой человек с копной волос явно перестарался с накачиванием шин. С другой стороны, взятые в аренду велосипеды часто быстро спускают воздух, так что все к лучшему.

Вскоре дома остались позади, и она оказалась среди безбрежных зеленых полей, раскинувшихся по обе стороны дороги под мрачным серым небом. Утро выдалось ясное, но метеорологическая служба предусмотрительно не исключала любые возможные перемены погоды. Хилари, обратив внимание только на слова «яркое солнце», решила пренебречь остальными предупреждениями, но сейчас, глядя на темное небо, забеспокоилась, вспомнив о том, что поначалу показалось ей вовсе не важным. Они упоминали «похолодание», и теперь воздух действительно становился все холоднее. Это, разумеется, не страшно, но там говорилось еще о «быстром ухудшении погоды», и у нее возникло неприятное чувство, что в завершении прогноза прозвучало слово «туман». Всегда нужно читать внимательнее, вот только в ту минуту ей было вовсе не до погоды. Ей хотелось вернуться и завершить начатое. И потом, если ноябрьская распутица способна выбить вас из колеи, значит, вам лучше остаться дома и впасть в зимнюю спячку. К тому же она надеялась, что тумана все же не будет.

Туман начал сгущаться около четырех часов. Хилари успела побывать в пятнадцати коттеджах и шести маленьких домиках. Везде ей отвечали, что дом не сдается, хотя некоторые намекали о перспективе сдать коттедж на лето спокойной даме или джентльмену. Одна женщина даже призналась в своем желании сдать коттедж актрисам, она ничуть не против их способа зарабатывать себе на жизнь. Все они воспринимали Хилари как любительницу сельской жизни, свалившуюся к ним на голову в неподходящее время года, когда люди отдыхают после забот и треволнений отпускного сезона. Должно быть, она пропустила тропинку, ведущую к коттеджу Хампи Дика, и, несмотря на то что ей попалось несколько островков леса, так и не увидела пруд, о котором ей рассказывал молодой человек. Впрочем, это и неудивительно. Ведь он забыл упомянуть, что этот пруд высох во время засухи в 1933 году и с тех пор вода в нем больше не появилась. Она въехала в Ледстоу с мыслью о том, что даже слышать не хочет больше ни о каком коттедже.

В Ледстоу она выпила чаю. Чай подавали в общем зале деревенского паба. Внутри оказалось холодно и душно, как это бывает в помещениях, которые не проветриваются в течение нескольких месяцев. Все было вычищено и отполировано до блеска. Красно-зеленый линолеум сверкал как зеркало. Запахи мыла, лака, скипидара, бекона, лука и старой мебели смешивались и образовывали удивительный букет. Там стоял диван и три стула, обитые старинной декоративной тканью, чей первоначальный цвет или цвета со временем слились в единый нежно-коричневый оттенок. У камина валялись обрывки газет, а на каминной полке расположились голубая ваза с нарисованным на ней букетом анютиных глазок, медная блестящая сахарница с розово-голубым фруктовым орнаментом, ужасное декоративное украшение с гербом Колчестера (почему именно Колчестера?), медный подсвечник с золотистым отливом и маленькая зебра, принимающая угощение из рук девочки. На девочке была пестрая кофточка и желтая юбочка, а зебра несла пару корзин с фруктами и цветами. Хилари пришла в восторг от зебры и, увлеченно разглядывая ее полоски, перестала обращать внимание на горький чай, испорченное масло и не думала о своих неудачных поисках.

Несмотря на то что в пабе было холодно и неуютно, оттуда было трудно уйти. Если бы здесь топился камин и рядом стояло удобное кресло, Хилари не решилась бы покинуть это место и в темноте пуститься в обратное путешествие. Было еще не очень темно, но сумерки сгущались. Ночь опустится задолго до того, как впереди покажутся веселые огни Ледлингтона. Туман по-прежнему висел в воздухе. Казалось, он становился все гуще. Что ж, нет никакого смысла сидеть здесь, пора трогаться в путь. По-видимому, ей придется смириться, что сегодня она не разыщет Мерсеров. Потянув на себя дверь, она увидела… Альфреда Мерсера.