Электронная библиотека » Патрик Карман » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Тёмный Эдем. Начало"


  • Текст добавлен: 28 апреля 2014, 00:47


Автор книги: Патрик Карман


Жанр: Зарубежные детские книги, Детские книги


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

На полпути между Бункером и фортом Эдемом женщина остановилась – как раз напротив того места, где в кустах прятался я. Она принюхалась, словно собака, идущая по следу, посмотрела в мою сторону, и кровь застыла у меня в жилах.

Она меня видит.

Потом я пришёл к мысли, что это была просто игра солнечного света, проглядывавшего сквозь ветви, но тогда я застыл на месте, уверенный, что её синие глаза прочесали весь лес и буквально вцепились в меня. Лицо у женщины было суровым и холодным, без всяких следов эмоций; волосы коротко подстрижены, почти все седые.

Ей, очевидно, наскучило рассматривать деревья, и она двинулась по дорожке дальше. Казалось, она совсем не замечает группу сбитых с толку подростков, пока не вышла к двери форта и не повернулась к ним.

– Я миссис Горинг, повариха, – сказала она строгим тоном.

Голос у неё был хрипловатый, но сильный.

– Заметьте, не нянька и не мамочка. Ведите себя как взрослые, и я не стану плевать в вашу кашу.

Мне показалось, что она хочет выложить всё начистоту, прежде чем её остановит владелец этого места и посоветует оставить гостей в покое. Руки она держала в карманах.

– Ну, и заодно я тут разнорабочий. Слесарь, водопроводчик, ремонтник – в общем, всё такое. Если увидите тут что-нибудь, что можете сломать своими кривыми руками, – не прикасайтесь к нему.

Алекс Хирш поднял руку.

– Не припомню, чтобы нанималась вам в экскурсоводы, – сказала миссис Горинг. – Но один вопрос выслушаю. Валяйте.

– У нас один потерялся.

Было видно, что миссис Горинг тщательно пересчитала их, как если бы Алекс хотел обдурить её или просто был не в своем уме.

– Понятно, – сказала она. – И куда он ушёл?

Алекс открыл было рот, но его опередил Коннор.

– Мы думаем, что он решил вернуться домой, – сказал он деловым командирским тоном.

– Говори за себя, – сказала Мариса.

Миссис Горинг отмахнулась, словно всё это не имело к ней никакого отношения, и с заметным усилием толкнула дверь форта.

– Запомните, что я сказала. Я вам не нянька. И не трогайте там ничего.

Первой по ступеням почему-то взлетела Кейт, быстро пробежав мимо миссис Горинг. За ней пошёл Коннор, следом – Бен и Алекс. Эйвери пожала плечами и прошагала к двери с безразличным видом. Мариса обернулась и осмотрела лес, словно давая мне последний шанс образумиться.

– Мы заходим, Уилл! – громко сказала она. – Если ты там, иди к нам, мы ждём!

Мне захотелось крикнуть в ответ: «Лучше ты иди ко мне! Тебе не обязательно заходить туда!» Но я не крикнул. Они бы все вышли на мой голос и заставили меня зайти внутрь, а мне этого вовсе не хотелось.

Мариса поднялась по ступеням, и Коннор закрыл за ней дверь.

Окинув взглядом поляну, я понял, что попал в неприятное положение.

Я остался совсем один.

* * *

Прошло два часа. Всё это время я почти не шевелился, только осматривал строения и открыл рюкзак. На небе сгустились облака, пошёл мелкий дождь. Хорошо, что мне пришло в голову подготовиться заранее. Я достал ветровку, надел её и натянул капюшон на голову. Ещё в рюкзаке у меня было штук тридцать батончиков “Clif”[6]6
  “Clif Bar” – американская компания, производящая еду и напитки для активных людей (спортсменов, туристов и т. д.). Все её продукты – строго органического происхождения. – Примеч. ред.


[Закрыть]
и шесть бутылок воды. А также швейцарский нож, наушники-капли, пять пар трусов, две белые футболки, две пары носков, зубная щётка и кусок мыла – нетронутый, в обёртке. В кармане у меня лежал тонкий фонарик в виде ручки, а за спиной было свёрнуто одеяло. И, конечно же, я не забыл взять с собой диктофон[7]7
  История диктофона
  Первым увидел диктофон мой брат Кит. Тогда ему было одиннадцать лет, а мне тринадцать. В то время он несколько недель подряд заходил ко мне в комнату и выпрашивал что-нибудь из моих вещей.
  – Да тебе это не нужно. У тебя и так этого мусора полно.
  Когда нам выдавали карманные деньги, Кит тут же вскакивал на велосипед и мчался в “Starbucks”, где покупал кофе на пять долларов. А я, наоборот, копил деньги и долго не мог решить, на что же из действительно сто´ящего их потратить.
  – Ну ладно тебе, дай десять баксов. Обещаю, верну.
  Я бы согласился, если бы Кит не зарекомендовал себя безнадёжным должником. Его и так уже ожидали по меньшей мере два неминуемых банкротства, а кроме того, я наконец-то придумал, куда мне потратить деньги.
  Когда мне исполнилось двенадцать, мама показала мне, как можно записаться на онлайн-лекции одной технической школы в Индии. На удивление дешёвые курсы вели настоящие гуру-инженеры с сильным акцентом. И говорили они как раз о тех вещах, которые интересовали меня больше всего. Для начала я попытался программировать игры, потом попробовал себя в электронике, затем занялся аппаратной частью. Почти половину предметов я провалил, но тем самым только подогрел интерес.
  В душе я всегда был фанатом всяких аудиоустройств, но видео мне тоже нравилось. Неофициальные дипломы по электронике и программированию придали мне уверенности, и вскоре я уже пролистывал онлайн-каталоги, заказывая всякие подержанные телефоны и цифровые камеры, пока не кончились деньги.
  Я с увлечением рылся в купленном хламе, пытаясь сконструировать что-то своё.
  – А это ещё что такое?
  Кит стоял у меня за спиной, потягивая через соломинку кофе, на который угробил свои очередные карманные деньги.
  – Это мой диктофон.
  – Похоже на какой-то мусор за семьсот долларов.
  – Знаешь, если бы меня интересовало твое мнение, я бы сам спросил.
  Как же он меня временами доставал! Но я понимал, что он немного ревнует меня к моему увлечению. Мой диктофон походил на настоящий iPhone, за тем исключением, что не звонил, да и вообще не был телефоном! Ну да, выглядит немного неопрятно, но зато я собрал его сам!


[Закрыть]
, который в присутствии остальных не осмеливался доставать из рюкзака.

Некоторые и шагу никуда не сделают без мобильного телефона или книги. Я же всюду ходил со своим диктофоном. Я записываю голоса, разные звуки, иногда видео и переделываю всё это во что-то интересное. И мне нравится слушать: наверное, в первую очередь из-за этого я и заинтересовался файлами доктора Стивенс.

Записывать здесь было нечего, кроме моего собственного голоса, а его в последнее время я и так достаточно слышал. Я воткнул в устройство микрофон и направил его на лес, записывая звуки природы. Близился вечер.

В семь часов вечера из Бункера вышла миссис Горинг и села на бетонную скамейку, оставив дверь открытой. Я не видел, как она вернулась из форта Эдема, но, возможно, там были другие двери и другие мощённые булыжником дорожки. Миссис Горинг громко высморкалась в тряпку и прислонилась спиной к бетонной стене Бункера. Если бы она иногда не шевелилась, я бы подумал, что она заснула.

В 19:10 миссис Горинг поднялась и зашла в Бункер. Оттуда послышались резкие удары топора о дерево.

«А руки у неё растут откуда надо, у этой миссис Горинг, – подумал я. – С топором точно обращаться умеет».

Плохой знак. Если дело дойдёт до драки и мне придется с боем вырываться из Бункера, то лучше бы у моих противников были навыки игры в «Монополию», а не рубки дров.

В это время года даже в пригороде ночи становились холодными, что уж говорить про лес. Я как-то забыл о том, что может быть очень холодно, и натянул капюшон на уши, дрожа всем телом и раздумывая, что же делать дальше.

Вопреки ожиданиям никто не выходил меня искать. Никаких «поисковых отрядов» или хотя бы попыток докричаться до меня «по-дружески». Может, они забыли о моём существовании или им с самого начала было на меня наплевать? Или они все уже мертвы. Такое тоже возможно.

Над моей головой коричневый паук плёл между ветвей свою паутину, а я наблюдал за ним, беспокойно прислушиваясь, как миссис Горинг рубит дрова. Тут до меня дошло, что она находится за Бункером, где я её не вижу, а это значит, что и она меня не увидит. Я мог бы остаться в лесу на всю ночь, но кто знает, насколько ещё понизится температура, а вдруг и дождь пойдёт? О том, чтобы пробраться в форт Эдем, даже речи не шло. Я ни за что туда не пойду. Никто меня не заставит.

На поляне впереди было тихо. Я быстро засунул диктофон с микрофоном в карман. Вставая, задел головой паутину, и пришлось счищать её с волос. Темнело.

Я сделал два бесшумных глубоких вдоха, настраиваясь на нужный лад и разглядывая приоткрытую дверь Бункера.

А затем побежал.

Дни нашего пленения

Бункер. План верхнего этажа (по догадкам Уилла).



Бункер. План нижнего этажа (по догадкам Уилла).



Форт Эдем. План верхнего этажа (по догадкам Уилла).



Форт Эдем. План нижнего этажа (по догадкам Уилла).


1
Бен

Тёмные очертания громоздкого форта казались живыми.

Сейчас он выпрыгнет, как притаившееся чудовище, и разорвёт меня на куски.

Не оглядывайся. Беги к двери.


Нет, это не реальность. Это всё плод моего воображения. Кошмар, выплывающий из глубин подсознания, не более. Но всё равно я боялся и тяжело дышал, прижимаясь спиной к бетонной стене.

Я пересёк поляну перед Бункером, и у меня создалось впечатление, что теперь форт Эдем следит за мной и размышляет, как же со мной поступить.

Вот ты где, Уилл Бестинг. Я видел, как ты бежишь. Тревога! Нарушитель! Тревога! Нарушитель!

Я потряс головой и прислушался к тишине. Сейчас любой звук может подсказать, что делать дальше. Я достал диктофон и принялся водить им из стороны в сторону. Может, в Бункере живут и другие люди, которые до сих пор просто не показывались? Может, у миссис Горинг есть безумная приёмная дочь, которая постоянно носит белое платье для выпускного бала и не расстаётся с металлической линейкой или бейсбольной битой? Если бы она существовала на самом деле, то я бы, наверное, услышал, как она стучит по спинке кровати своим оружием. Но я ничего не слышал. На мгновение показалось, что я различаю чьё-то дыхание и что кто-то фыркнул, как это делает крупное и недружелюбное животное, но потом понял, что это я сам шмыгаю носом от холода.

Итак, Бункер – это безмолвное место с бетонными стенами и редко расставленной мебелью. Даже часы не тикают. Тишина уже действовала мне на нервы. Здесь тоже было довольно холодно, наверное, поэтому миссис Горинг и рубила дрова, пока я бежал по поляне к двери.

Я прошёл по узкому коридору, тёмному и неприветливому, ожидая, что миссис Горинг вот-вот вернётся. Я боялся, что у меня под ногами заскрипят половицы, но, похоже, из бетона здесь были сделаны даже полы. Я двигался бесшумно, и это меня пугало. Если я не издаю никаких звуков, то другие люди – и подавно. А что, если в Бункере действительно обитает какой-нибудь сумасшедший? Я даже не услышу, как он замахивается ломиком у меня за спиной, пока не станет слишком поздно.

Внутри было меньше места, чем я ожидал, – наверное, из-за очень толстых, где-то метровых, стен. Слева находилась гостиная, где стояли два потрёпанных кресла. Освещала её керосиновая лампа, похожая на ту, что мой отец много лет назад купил на распродаже, собираясь в поход. Поход отменили, потому что Кит уехал в бейсбольный лагерь, и теперь лампа висит в гараже, покрываясь паутиной.

Неужели в Бункере нет электричества? Если нет, то как миссис Горинг собирается готовить для Марисы и остальных?

В углу комнаты находилось зияющее, словно огромная пасть, углубление с тёмными следами сажи по бокам и сверху – камин.

Я прошёл дальше, заглянув в спальню, где бок о бок стояли две кровати, похожие в темноте на два гнилых зуба. Напротив спальни находился туалет, но туда я заглядывать не стал. Обернувшись, я посмотрел на входную дверь, почти теряющуюся в темноте. Другая половина Бункера казалась зеркальным отражением первой. Две комнаты – кухня и прачечная – со старыми, но, скорее всего, работающими электрическими приборами. Значит, электричество тут всё же есть.

Я вернулся к гостиной и снова заглянул внутрь. Тут мне в голову неожиданно пришли две беспокойные мысли.

Во-первых, мне негде здесь спрятаться, и я уж точно не смогу прожить здесь до тех пор, пока не вернётся доктор Стивенс и не заберёт нас обратно.

Во-вторых, что гораздо хуже, дверь Бункера вот-вот откроется и меня увидят.

* * *

Я побежал на кухню, потому что, как мне казалось, миссис Горинг зайдёт сюда в последнюю очередь. Сначала она должна развести огонь в гостиной и, вероятно, немного отдохнуть, скинув тяжёлые ботинки. Я осторожно прокрался по гладкому полу, стараясь не наткнуться на что-нибудь, что звякнуло бы или упало, и присел за каменной стойкой в углу. Когда я собрался прижаться спиной к стене, обнаружил, что это вовсе не угол и что тут есть проход фута в три шириной, ведущий в темноту.

В кухню почти влетела миссис Горинг – бесшумно, как привидение. Очевидно, она уже сняла ботинки, как я и предполагал. Повариха зажгла фонарь, и я покрепче прижался к стене, стараясь скрыться в танцующих тенях. Потом осторожно перебрался на другую сторону и оказался у начала пандуса, ведущего в подвал. Я почему-то удивился, что у Бункера есть подвал, хотя это вовсе не удивительно – ведь когда-то это строение, по всей видимости, было частью форта.

– Готовь ещё для этих идиотов, – громко пожаловалась миссис Горинг стенам.

В её голосе не было и намёка на доброту. У входа в форт Эдем её тон казался мягче – командный, но почти вежливый. Сейчас же, в Бункере, её никто не слышал, и ей не нужно было прикидываться обходительной.

Миссис Горинг вышла, чтобы проверить камин, а я подумал о том, в каком отчаянном положении оказался. Я в лесу, в какой-то глухомани. От города меня отделяют шоссе, гравийная и грунтовая дороги в ужасном состоянии и тропа. Но в подвале будет ещё хуже – там темно и мрачно. Словно волшебная кроличья нора, в которую я залез при ярком солнечном свете, привела меня в подземелье, где никто не услышит моих криков.

Я достал из кармана фонарик-ручку и нажал на кнопку, освещая путь вниз. Это действительно оказался пандус, какие бывают в складских помещениях, и вёл он к открытой двери.

Выбора у меня практически не было: спуститься по скату или выйти в коридор и встретиться с миссис Горинг.

«Не торопись, шаг за шагом», – повторял я про себя, и неизвестно, сколько простоял бы в нерешительности, но тут миссис Горинг вернулась на кухню, и я заторопился. Как раз вовремя – я слышал её шаги у себя за спиной.

Когда она спускалась по пандусу, я уже ощупью прокладывал себе путь между полками и искал, где бы спрятаться. Фонарик я выключил, и всё вокруг погрузилось в полную тьму. Я вытянул руку, чтобы ничего не столкнуть, и двинулся вдоль стены.

Над головой неожиданно вспыхнули флуоресцентные лампы, залив помещение бледно-жёлтым светом. Тут было три ряда стеллажей, и на тех, между которыми я притаился, хранились продукты. Пекарский порошок, мешки с мукой, банки с консервированными помидорами и супом…

– Горячий шоколад, вот что мне нужно. Хоть согреюсь, – сказала миссис Горинг.

Она стояла у полки справа, осматривая консервные банки и бормоча себе под нос. Если бы она целенаправленно искала подростка, спрятавшегося в подвале, то обязательно бы меня увидела. Но я замер и не дышал, пока она не нашла банку шоколада и не вышла из подвала, погасив свет.

И тут повариха сделала кое-что, чего я не предвидел. Кое-что вполне обычное, но в сложившихся обстоятельствах едва ли не роковое.

Она плотно закрыла за собой дверь и, насколько я услышал, заперла меня снаружи.

Я оказался в ловушке.

* * *

Стол для аэрохоккея стоял у нас в подвале, где вдоль низкого потолка шли узкие вытянутые окна, через которые внутрь проникал дневной свет. Мама постоянно ставила на этот стол корзину с бельём, что сводило нас с братом с ума. Иногда, проиграв пять-шесть раз подряд, Кит придумывал новые правила, и тогда аэрохоккей превращался в настоящее безумие.

Стойка на руках!

По ушам!

Удар с локтя!

Дурацкие правила, которые придумывал Кит, говорили сами за себя. Он отчаянно пытался обыграть меня самыми разными способами, а я не давал ему спуску. Сейчас я думаю, что тем самым даже помогал ему подготовиться к настоящему выживанию в школе, когда у него начнутся серьёзные спортивные состязания. Наверное, мне и самому нужно было основательнее тренироваться.

Я вспоминал Кита и то, как мы боролись, сидя в темноте подвала Бункера, в котором жила миссис Горинг. Есть ли тут окна у потолка, как в нашем подвале? Это важный вопрос, потому что я не хотел рисковать и выдавать себя, включая свет. Может, миссис Горинг сидит сейчас на крыльце, отпугивая койотов? Как она поступит, увидев свет из подвала? Она сразу же поймёт, что туда забрёл чужак. А ещё рядом стоит форт Эдем, до его забранных решётками окон совсем недалеко. Оттуда тоже увидят свет. Может, они подумают, что это миссис Горинг, а может, и нет.

Я тщательно прислушивался. В подвале царила могильная тишина. Я не слышал ни треска камина сверху, ни шагов миссис Горинг. Не доносилось никакого звука стиральной машины или шума от кипящего чайника. Шелеста деревьев или завывания ветра снаружи тоже не было слышно.

С одной стороны, это хорошо, а с другой – плохо. Я поднялся с пола и снова зажёг фонарик. Хорошо – потому что, если я что-то столкну с полок, этого никто не услышит. А плохо – потому что никто не услышит моих криков о помощи. Я тщательно осмотрел потолок. Вдоль стен шли бетонные балки, но никаких окон не было. Я подошёл к двери и нашёл выключатель. Подёргал за ручку, убедился, что дверь действительно заперта снаружи, как я и боялся.

Справа стоял стеллаж в три полки, заполненные большими банками и коробками. В бетонной стене слева от меня виднелась ещё одна дверь, к которой я подошёл, но решил пока не открывать. Лучше для начала разведать обстановку, а потом уже двигаться дальше. Перед дверью были ещё полки со строительными материалами, досками, банками с гвоздями и заклёпками, рулонами брезента.

Я вернулся к полкам с продуктами и нашёл напротив них ещё одну дверь, отличавшуюся от остальных, деревянных и с железными петлями. Эта дверь была металлической, похожей на дверцу холодильника, и на ней красной краской было выведено:

Бомбоубежище

Я не боюсь замкнутых пространств; вообще-то они нравятся мне даже больше, чем кафетерии или бейсбольные поля. Но в этом слове таилась какая-то обречённость. Здесь люди собирались прятаться, когда наступит конец света.

На дверь была накинута цепочка. Я взялся за крючок и, потянув, вынул его из паза. Он, позвякивая, повис на цепочке, словно тело повешенного, раскачивающееся на верёвке. Ручка оказалась холодной на ощупь, но дверь легко открылась. Под ней шёл небольшой порожек, я переступил через него и оказался в странном потайном месте. На стене я нашарил круглый выключатель, повернул его, и помещение залилось светом. А затем я слегка прикрыл дверь, стараясь её не захлопнуть.

* * *

В бомбоубежище оказалось много всего: металлическая кровать, отдушина вентилятора, через которую поступал пахнущий землёй воздух, унитаз у низенькой перегородки, телефон в стиле пятидесятых годов без гудков в трубке, полки со всяким мусором и книгами в бумажных обложках, электрическая плитка.

Но, когда загорелся свет, я первым делом обратил внимание на стену с мониторами. Всё остальное показалось мне просто несущественным по сравнению с ними.

– Не может быть! – пробормотал я, дотрагиваясь до выпуклого стеклянного экрана, примерно с фут по диагонали, вставленного в металлический каркас, слегка заржавевший в одном углу. И не один экран, а ещё целых шесть.

Всего потухших мониторов было семь – один посередине и шесть вокруг центрального, под которым располагались четыре кнопки: одна чёрная, а другие с буквами Д, М и Г.

– Откуда они тут? – прошептал я, глядя на стену и ничего не понимая. Мониторы были старые, годов пятидесятых или около того, так что в обстановку вписывались прекрасно, но зачем они здесь? Помещение это выглядело не столько бомбоубежищем, сколько банковским сейфом. Комната, где кто-то мог запереться от опасностей внешнего мира и наблюдать за всем с помощью экранов. В какой-то степени мне нравилась такая идея – я ведь и сам, можно сказать, наблюдал за окружающим миром, записывая его звуки на диктофон. Так что это было даже любопытно.



Положив рюкзак на пол, я достал из него бутылку с водой и наполовину её опустошил. Палец мой протянулся к кнопке Г и нажал её с отчётливым щелчком. Центральный монитор пробудился к жизни. Он разогревался постепенно, как старый ламповый телевизор, которым давно не пользовались. Когда изображение прояснилось, я разглядел своих бывших спутников, сидевших за большим столом в какой-то просторной комнате и как будто по очереди рассказывавших друг другу страшилки. Освещение было тусклым, но я их узнал.

Бен Дуган сидел спиной ко мне, его тёмные волосы свисали до воротничка спортивной рубашки. Справа от него виднелась стриженая голова Коннора Блума. Слева от Бена сидел Алекс Хирш. Напротив них, полукругом, – девочки: Кейт, Эйвери и Мариса.

Я видел, что они разговаривают, но о чём – оставалось загадкой. Монитор показывал изображение, но не передавал звуков. Никаких динамиков не было, как не было и ручек управления. Я как будто находился в пруду, футах в десяти под поверхностью, и смотрел через спокойную толщу воды на говорящие головы. К тому же это вдруг показалось мне каким-то причудливым наказанием или компенсацией за то, что я похитил аудиозаписи и на протяжении нескольких недель слушал бесплотные голоса. Теперь я видел их обладателей, но не слышал.

В тишине бомбоубежища они казались призраками давно умерших людей, словно я просматривал домашнее видео, снятое лет сто назад. Или же я просто оглох от тишины в подвале бункера миссис Горинг. Я смял пластиковую бутылку в руках и услышал треск. Что ж, по крайней мере, я не лишился слуха и не сплю.

После этого я решил испытать удачу и нажал на одну из других кнопок – на этот раз с буквой Д. При этом кнопка с буквой Г со щелчком вернулась на место, а изображение на экране сменилось видом другого помещения. Картинка дёргалась и моргала, как будто лампа внутри монитора едва-едва справлялась со своими обязанностями. Изображение было более тусклое, чем в первый раз, и так до конца и не проявилось. Камера, похоже, была установлена прямо над пустым стулом. За ним виднелась бетонная стена с выведенными красной краской по трафарету цифрами 2, 5 и 7 – как слово на двери в бомбоубежище. Я отошёл от монитора, подумав, что между этими надписями может быть какая-то связь. Эти цифры вывел явно тот же человек, что создал и надпись Бомбоубежище. Я подумал, что помещение находится наверху, в Бункере, только я его ещё не видел. Или в форте Эдеме.

Вернувшись к монитору, я нажал кнопку М. Экран снова на мгновение потух и постепенно вернулся к жизни. Примерно тот же вид: пустой стул, серая стена и четыре цифры на ней: 1, 3, 4 и 6.

– Прямо мурашки по коже, – прошептал я, выпивая остатки воды и надеясь, что, когда настанет пора воспользоваться унитазом, слив в нём сработает. Меня вдруг охватила усталость, и я посмотрел на часы: 22:35. Неужели так поздно? Как быстро пролетело время!

Я сел на прогнувшуюся под моим весом кровать, не сводя глаз с экрана, показывающего пустую комнату и четыре цифры.

– Это мы, – сказал я, опираясь на локти и чувствуя, как подкрадывается сон. – Семь номеров, семь пациентов. Д – это девочки, М – мальчики.

Я был в этом совершенно уверен, как был уверен в том, что, играя в аэрохоккей, смогу отразить любой «удар с локтя», который направит в мои ворота Кит. Эти цифры обозначали нас. И комнаты должны иметь какой-то смысл.

Я закинул руки за голову и лёг навзничь; веки мои невольно смыкались.

Как тихо. Очень тихо. Как будто я нахожусь в самой бесшумной в мире комнате пыток, которая постепенно высасывает из меня волю к жизни.

На границе яви и сна прозвучал голос Кита:

Переключи канал, Уилл. Эта программа суперотстой!

А потом я провалился в сон.

* * *

Мне холодно лежать на скользком полу, но я так ослаб, что не могу подняться. Длинный коридор освещён белым светом. Я один, но ко мне издалека приближается какая-то тень. Тут я понимаю, что это медицинская каталка, колёса которой вращаются с противным скрипом. На каталке лежит чьё-то тело. Вот она приблизилась настолько, что можно увидеть пятна крови, проступающие через простыню. Я хочу подняться, но не могу.

– Уилл?

На каталке сидит Мариса, смотрит пустым взглядом и улыбается.

– Я хочу, чтобы меня обожали.

– Вставай, Уилл. Просыпайся.

– Тревога! Нарушитель! Тревога! Нарушитель!


Я подскочил на кровати и резко встал, ещё не до конца осознавая, где нахожусь. Где же я? Ах да: фургон, тропа, форт Эдем, Бункер, подвал.

Я заснул на кровати, а не на полу в освещённом коридоре, и Мариса не проезжала мимо меня на каталке. Но скрипучий звук не был сном. Одно из колёс слегка щёлкало и как будто вихляло. Наверное, это расшатавшаяся магазинная тележка.

Времени, чтобы спрятаться, уже не было, как и не было времени и смысла выключать свет в бомбоубежище – тот, кто спустился в подвал, уже включил основное освещение. Через приоткрытую дверь я увидел колеблющиеся тени. Тележка не только оказалась реальностью, она ещё и вполне бодро катилась по подвалу и остановилась у полок, где хранились стройматериалы. Я вспомнил, что там находится дверь, которую я пока не рискнул открывать.

Может, они там хранят трупы?

Эта мысль крутилась у меня в голове всё время, пока звук колёс постепенно удалялся. Вот он совсем затих.

Я посмотрел на часы: 22:58. Получается, что я проспал всего двадцать минут. Приоткрыв дверь бомбоубежища ещё на дюйм, я осторожно выглянул и увидел, что в подвале никого нет. Отсюда открывался вид на дверь из кухни, широко раскрытую. Я мог бы выбежать наверх, а потом скрыться в лесу или хотя бы спрятаться на кухне. Но вдруг там стоит миссис Горинг с тесаком в руках?

Я с трудом уговорил себя перешагнуть порог и выйти в подвал. Кто бы ни толкал тележку, сейчас он ушёл через ту дверь, которую я не открывал. Осторожно подойдя к пандусу из кухни, я заглянул за угол. Никого – по крайней мере, мне так показалось. Но тут я вспомнил, что забыл рюкзак на полу в бомбоубежище. Развернувшись, я увидел, как из-под дальней двери, куда уехала тележка, пробивается свет. И не только свет – оттуда доносились голоса, как будто кто-то кого-то поприветствовал на дальнем конце невидимого коридора.

Я подкрался к двери и заглянул в нее, не зная, к чему готовиться.

– Только руками тележку не трогайте!

Это был голос миссис Горинг. Он доносился из туннеля, который тянулся метров на тридцать, слегка поднимаясь по направлению к форту Эдему.

Через каждые пять метров были развешены электрические лампочки. Значит, между Бункером и фортом проложен подземный ход. Сейчас повариха как раз находится в форте. И это была не медицинская каталка, а тележка, в которой она развозила еду.

– Это вам на сегодня. Смотрите, не переедайте на ночь, – снова донёсся до меня хмурый голос миссис Горинг.

Потом на том конце хлопнула дверь, и тележка покатилась обратно. Стараясь не шуметь, я поспешил отойти от двери и вернуться в свое укрытие. Может, стоит подождать, пока все заснут, а потом пробраться в форт и разведать, что там происходит на самом деле?

Я выключил свет в бомбоубежище и подождал, пока тележка миссис Горинг прокатится мимо. Если бы не мерцание экрана, который я так и не выключил, я бы оказался в полнейшей темноте. Мне захотелось нажать кнопку выключения, чтобы лишний раз не давать повода себя обнаружить, и тут я увидел, что картинка на мониторе изменилась.

На стуле сидел Бен Дуган.

* * *

Я попробовал догадаться, о чём он говорит, по губам, но это было бесполезно. Он говорил с паузами, словно обдумывая каждую фразу и решая, продолжать ли дальше. Тишина становилась невыносимой; я вынул диктофон, набрал имя «Бен Дуган» и включил аудиозапись. Теперь, когда я смотрел на его лицо и слушал его голос, у меня складывалось впечатление, что я слушаю его на самом деле, как будто он как раз сейчас сидит передо мной. Но голос Бена временами прерывался голосом доктора Стивенс.


Так когда это случилось с тобой в первый раз? Постарайся вспомнить.

Не помню. Я забыл.

Что именно ты забыл?

Не могу ответить на этот вопрос. Я забыл, что забыл.

Ну хорошо, а есть какие-то догадки? То, о чём ты не хочешь задумываться или вспоминать. Тебе иногда бывает неприятно думать о чем-то. Так вот, когда появляется похожее чувство, какие мысли тебя посещают? Чего из того, что тебе не нравится, ты боишься?

Мне не нравится грязь. Ну, то есть сырая земля.

Хорошо, уже что-то. Тебе не нравится просто смотреть на землю или не нравится копать её?

Не знаю. Я вроде бы никогда не копал землю.

Нет, Бен, ты копал землю. И до сих пор жив.

Не помню.

И что в земле тебе кажется особенно страшным?

А можно воды?

Нет, Бен, никакой воды, пока не скажешь. Мы беседуем уже довольно долго. Ты должен признаться мне, Бен. Что тебя так пугает в земле?

Не помню.

Постарайся вспомнить.

Не могу.


Далее сеанс продолжался в том же духе: «Постарайся вспомнить» – «Нет, не помню. Дайте воды» и тому подобное. Я слушал этот диалог уже несколько раз. Я вынул из ушей наушники и развернул батончик “Clif”.

Бен Дуган на экране нагнулся и подобрал что-то с пола, чего я не видел. Потом встал, держа эту вещь в руках.

«Что он там делает?» – спрашивал я себя, откусывая батончик; я словно смотрел телевизор.

Он отвернулся от камеры и поглядел на стену, сжимая в руках какой-то предмет. С этого предмета что-то капало, оставляя на полу лужицы. Бен подошёл к выведенным на стене цифрам и что-то сделал, чего я из-за его спины не увидел.

– Что ты делаешь, Бен Дуган? – спросил я вслух.

Он повернулся, уронив странный предмет на пол перед камерой, и пропал из поля зрения. Цифра 1 исчезла; вместо неё виднелась огромная синяя клякса с кобальтовыми потёками. На полу валялась большая кисть.

Что вообще происходит? Зачем закрашивать цифры? Всё это походило на зловещий фильм о зомби, которые сами стирают себя из жизни.

Вот, я отметил свой номер.

Теперь я готов встретить свой конец.

Я переключился на общую комнату, нажав кнопку с буквой Г (Главный зал, как я догадался). Все сидели на диване и в креслах в дальнем углу. Когда вошёл Бен, все встали и окружили его. Похоже, ему задавали вопросы, только я их не слышал.

– Звук, звук, полцарства за звук! – пожаловался я в пустоту.

Бен немного отошёл от остальных, и тут я впервые увидел его. Я сразу догадался, что этот высокий тёмный человек тут главный, хотя он стоял на самом краю кадра и был едва заметен. Он потрепал Бена по плечу и отвёл его в сторону, что-то нашёптывая на ухо – то, что касалось лишь их двоих. Из-за окружавшей меня тишины эта сцена казалась ещё более зловещей. Оба они подошли к двери, открывшейся в темноту, и Бен Дуган скрылся из виду.

Тут загорелся один из мониторов без кнопок управления. Я аж подпрыгнул от неожиданности, отшатнулся, споткнулся о рюкзак и упал на пол. До сих пор я думал, что шесть остальных мониторов неработающие, что они лишь пялятся в темноту своими пустыми экранами. Но вот один из них ожил. Я встал на ноги и приблизился, всматриваясь в изображение комнаты, которую раньше не видел.

Первое, что меня поразило, – это то, что помещение было оформлено в мрачно-синих, угрожающих тонах. Пол, стены, одинокий стул – всё это было выкрашено в темно-синий, «морской» цвет, но выкрашено грубо, словно краску наносили, шлёпая по стенам голыми руками.

Второе, что привлекло мое внимание, – это шлем, висевший на спинке стула. Он был сделан из кожи или из чего-то, похожего на кожу, и из него торчали трубки с проводами, уходящими к потолку. Всё в этой комнате как будто приказывало: «Сядь на стул, надень шлем и делай, как я говорю!» Стул здесь был поставлен специально, чтобы на него садились и надевали на голову шлем.

У меня возникло ощущение, что я смотрю на что-то, не существующее в действительности, как будто это видеоигра или фильм. Но я знал, что это не так, – сцена была реальной, и происходила она совсем недалеко от меня. Мне снова очень сильно захотелось выбраться из Бункера миссис Горинг, выбежать в лес и устремиться прочь по тропе. Но у этого плана были существенные недостатки: я находился за много миль от города и не слишком хорошо ориентировался на местности. Я даже почти никогда не выезжал на природу, не говоря уже о том, чтобы выжить в глухомани. Увиденное меня пугало, но перспектива оказаться одному в лесу пугала едва ли меньше. И была ещё одна причина остаться: любопытство. Меня распирало любопытство, и мне хотелось во что бы то ни стало узнать, что здесь происходит на самом деле. Сбежать, не прикоснувшись к истине, казалось почти невозможным.

В комнату вошел Бен Дуган, сел на стул и взял шлем, глядя куда-то в сторону. Потом он поднял голову и сказал что-то, чего я не услышал. Но мне показалось, что я понял смысл по выражению его лица.

Я не могу.

Он посидел ещё немного, но вскоре сдался и надел шлем. Тот закрывал его уши, лоб и глаза, оставляя видной лишь нижнюю половину лица.

«По крайней мере, остальные услышат, как он будет кричать, – подумал я. – Если это опасно, они прибегут к нему и спасут, так ведь?»


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации