Электронная библиотека » Патрик Карман » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Тёмный Эдем. Начало"


  • Текст добавлен: 28 апреля 2014, 00:47


Автор книги: Патрик Карман


Жанр: Зарубежные детские книги, Детские книги


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Трубки нелепо вздрогнули и подпрыгнули, как будто их наполнили жидкостью или электричеством. По экрану сверху вниз побежали ярко-зелёные буквы и цифры.

Бен Дуган

15 лет

Острый страх: жуки, пауки, сороконожки

Бен Дуган действительно боялся всяких ползучих тварей, обитающих в земле, я это знал. Страх подчинял себе всю его жизнь, и казалось чудом, что он вообще согласился отправиться в лес.

Пока я рассматривал молчаливого Бена, сидевшего в синей комнате, в голове у меня звучал голос доктора Стивенс.


Наконец-то мы дошли до чего-то конкретного, Бен. Но почему? Почему ты всего этого боишься?

Не знаю.

Ты знаешь.

Не знаю! Оставьте меня в покое!


С правого края экрана вырастал столбик, похожий на термометр, в котором поднимается ртуть. Только эта ртуть была тёмно-синего цвета.

– Да что же это такое? Что с ним делают? – спросил я вслух, мечтая оказаться дома вместе с Китом, перед телевизором, по которому показывают фильм ужасов.

«Сейчас как жахнет!» – сказал бы Кит.

Мы всегда так переводили всё в шутку и громко кричали перед телевизором, пока не заканчивались самые страшные эпизоды.

Экран моргнул, по нему пошли помехи, и фигура Бена исказилась. Тело его вздрогнуло, а потом сцена сменилась, и на экране возник мальчик лет пяти-шести, шагающий по парку. Он задорно хохотал, как самый обыкновенный ребёнок, и убегал от человека, держащего видеокамеру. В руках у мальчика была пластмассовая лопатка, которой он размахивал, словно волшебной палочкой. Вот он подбежал к сырой песочнице, стоявшей посреди не слишком ухоженного парка. Солнце скрылось за низкими тучами, и немного потемнело.

Изображение снова исказилось помехами и сменилось картинкой комнаты, в которой со шлемом на голове сидел Бен. Столбик синего «термометра» поднимался быстрее.

– Он боится, – сказал я.

«Да ты чё!» – крикнул бы Кит.

С этого момента картинка постоянно переключалась между Беном Дуганом в синей комнате и маленьким мальчиком в парке. Наверное, внутри шлема был встроен экран, на котором Бен видел то, что видел я. Только вот откуда взялась эта видеозапись?

Настоящая она, или же это обрывки воспоминаний, каким-то образом вытянутые у него из памяти?

Мальчик в песочнице с подгнившими деревянными бортами стал ковырять песок пластмассовой лопаткой. Мокрый песок с трудом поддавался, мальчик отбросил лопатку и принялся рыть руками, по-собачьи. Куски песка попадали прямо в объектив камеры.

Синий столбик в синей комнате дошел почти до самого верха экрана.

Мальчик что-то нашёл. Что-то неожиданное и тяжёлое. Он крикнул, но я не расслышал его слов.

Мама! Кость динозавра! Мама, посмотри!

Вид сменился, камера так резко подъехала ближе к странной находке, что меня почти укачало.

Столбик на изображении синей комнаты едва не заходил за края экрана, как будто полоска вот-вот пробьёт монитор и воткнётся в потолок бомбоубежища. Сидевший на стуле Бен весь сжался и дрожал.

Мальчик, в котором я вдруг узнал маленького Бена, обнаружил в песочнице вовсе не кость динозавра. Он потянул сильнее, и из песка показался человеческий палец. Маленький Бен раскапывал всё дальше и дальше, пока не обнажилась рука по локоть, и только тут мальчик понял, что нашёл. Рука в синих и жёлтых пятнах уже начала разлагаться, как будто по ней проехала машина, и кожа покрылась незаживающими синяками. По руке прополз паук и забрался на палец мальчика.

И тут началось действительно страшное.

Маленький Бен Дуган смотрел в камеру широко распахнутыми глазами, сжимая руку мертвеца. Изображение застыло, как на фотографии, и лицо испуганного мальчика стали заслонять силуэты сороконожек и пауков, как будто они ползали по объективу камеры. С каждым ползучим гадом изображение становилось всё темнее, и скоро песочницы уже не было видно. Пропал из вида парк, пропало и небо. Остались только глаза мальчика с расширенными от ужаса зрачками. Всё остальное покрывало тёмное облако насекомых.

Когда изображение снова переключилось на синюю комнату, Бен тоже застыл, и о его напряжении говорили только подрагивающие вены на шее. Трубки и проводки на шлеме, напротив, шевелились не переставая.

А потом картинка застыла.

«Он умер, – подумал я, невольно опускаясь на кровать и не сводя глаз с экрана. – Бен Дуган умер».

Нет, не умер. Смотри, он вернулся.

Заткнись, Кит! Оставь меня в покое!

Сердце колотилось как бешеное. Через несколько секунд экран моргнул и погас.

Бен Дуган исчез.

* * *
2
Кейт

Мне нужны были ответы на целую кучу вопросов, но мониторы тут ничем не могли помочь. Система наблюдения выключилась, а это означало, что я слеп и одинок. Я по очереди нажимал на все четыре кнопки, но ничего не происходило. Может, они включались по расписанию, или то, от чего застыл Бен Дуган, вышибло предохранитель и нарушило электросхему.

За полчаса я попробовал сделать всё, что могло вернуть систему к жизни. Я поискал на панели управления выдернутые провода, но их не было. Я нажимал кнопки в самых разных последовательностях – на тот случай, если систему активировала какая-нибудь особенная комбинация. Я втыкал карандаш в три странных разъёма – скорее всего, предназначенные для подключения динамиков, устаревших несколько десятилетий назад. Я даже проверил электрощит с другой стороны стены, но там всё вообще было доисторическим. Лучше туда не соваться, а не то меня ударит током или отключится освещение наверху.



Чем внимательнее я осматривал экраны, тем сильнее убеждался в их бесполезности. Мне нравится старая техника, но эта походила на мёртвый язык или на каменное колесо – бесполезная до отчаяния.

До меня вдруг дошло, что я страшно устал. День выдался долгий, а вечер оказался ещё длиннее; психологическое напряжение от того, что я прятался в чьём-то подвале, едва не валило с ног. Я постарался прикинуть приблизительный план своих последующих действий, а потом установил будильник и беспокойно проспал почти четыре часа, поднявшись в 3:00. Я ещё раз проверил мониторы, но они не подавали признаков жизни.

Перед тем как заснуть на продавленной кровати, я думал, что составил неплохой план, но теперь он не казался мне таким уж замечательным.

Несколько минут я ещё размышлял, едва не засыпая, а потом решил, что стоит хотя бы посмотреть. Если что-то пойдёт не так, можно будет вернуться. Я постарался скрыть все следы своего пребывания, надел рюкзак, потом выключил свет и вышел из бомбоубежища.

Я прошёл по туннелю, ведущему в форт Эдем, представляя, что покидаю кинотеатр посреди сеанса. Разве что не было зелёной мерцающей надписи «Выход». В конце находилась дверь с перекладиной, похожая на ту, что была в спортзале нашей начальной школы. Такие двери обычно запирают снаружи, но внутри их можно закрыть на перекладину, если нужно забаррикадироваться от пожара или спрятаться от жестокой игры в вышибалы.

Стараясь не издавать лишнего шума, я потихоньку нажимал на перекладину, пока дверь не приоткрылась, лишь слегка скрипнув. Впервые я осматривал форт Эдем изнутри, но видел только чёрную бархатную штору, свисавшую до пола и скрывавшую забранное решёткой окно с видом на Бункер.

Я нажал на дверь сильнее и высунул за неё голову. В центре комнаты стоял скудно освещённый круглый стол, а за ним сидела девушка и читала книгу.

Мариса.

Я так и думал, что если кто и не будет спать в такой час, то как раз она. Я надеялся, что здесь никого не окажется, чтобы можно было спокойно оглядеться, но сейчас, увидев её, передумал. В памяти всплыли её голос и голос доктора Стивенс.


Особенно плохо бывает по ночам, когда все спят.

И что же тогда происходит?

Просто плохо, как будто это всё по-настоящему, понимаете?

Понимаю. И что? Что конкретно бывает?

Сначала я не могу пошевелиться, а потом не могу быстро встать. Я сбега´ю по лестнице до самого низа, потом захожу в мамину спальню и ложусь к ней в кровать.

Тебе пятнадцать лет, Мариса. Я понимаю, что ночью бывает страшно, но ты должна была уже вырасти из этого.

Я знаю. Я пытаюсь бороться со страхом, но не могу.


Мне не хотелось её пугать, поэтому я собрался с духом и прошептал как можно тише:

– Эй, Мариса, это я.

Расстояние от двери до стола было довольно большим, и я не был уверен, что Мариса меня услышала. Она будто замерла и не шевелила даже пальцем.

– Это Уилл, – прошептал я, на этот раз громче.

Девушка подняла голову от книги. На лице её отразилось облегчение.

– Уилл? – переспросила она.

– Да, Уилл Бестинг. Вчерашний.

Отлично, Уилл Бестинг, ты дурак! Какой ещё может быть Уилл?

Я ещё шире открыл дверь и сделал шаг вперёд, чтобы на меня упал свет. Теперь я смогу легко вернуться или пройти дальше в комнату, в зависимости от ситуации.

Поняв, что это я, Мариса вскочила и понеслась ко мне со всех ног, подпрыгивая как газель. Сейчас на ней были пижамные штаны, но футболка осталась прежней, с той самой надписью.

– Напугал меня до смерти, – сказала она, и я почувствовал на своём лице её дыхание, тёплое и мягкое.

Она услышала меня с первого раза, только, как я понял, ужасно испугалась. Мне стало немного стыдно.

– Извини, не хотел тебя пугать.

– Ладно, проехали. Ночью мне всегда немного не по себе. Да ещё и бессонница. Отвратительное сочетание.

Наверное, она видела, что я тоже боюсь. Может, я сделал шаг назад, подсознательно желая убежать обратно в бомбоубежище. Голос у неё был тихий и почти успокаивающий. Она протянула руку, как будто я был испуганным псом, которого нужно отвлечь разговором.

– Заходи, всё в порядке, Уилл. Остальные спят.

Я шагнул через порог, под свет лампы.

– Лучше чем-нибудь подпереть дверь, – прошептала Мариса. – С этой стороны она не открывается, я пробовала.

Она с интересом смотрела на меня, как будто хотела спросить, что находится дальше по туннелю и как я оказался с той стороны, но не спросила. Я снял кроссовки, подперев одной из них дверь. Итак, я находился внутри форта Эдема – то есть в том месте, куда пообещал себе не ступать ни ногой.

– Иди сюда, – сказала Мариса, беря меня за руку и направляясь к круглому столу. Она не столько держала руку, сколько вела за собой, как ведут детей в магазине, и, когда мы дошли до дальнего дивана с креслами, отпустила. Я посмотрел на потолок, пытаясь разглядеть скрытые камеры наблюдения, но в таком слабом свете ничего не увидел. Сейчас мы стояли в дальнем углу помещения, которого я не видел, когда рассматривал экран в бомбоубежище. Скорее всего, мы находились вне зоны действия камер.

Мариса указала примерно в ту сторону, откуда мы пришли.

– Все спят там, на другом конце форта. Двери здесь толстые и тяжёлые. Думаю, нас не услышат, даже если мы будем кричать.

– Давай не будем пробовать, – сказал я, посмотрев в том направлении. В стене виднелись три двери.

– Дверь слева ведёт к девочкам, дверь справа – к мальчикам, – сказала Мариса, и я представил себе кровати, расставленные в комнатах, похожих на комнаты в студенческом общежитии.

– А средняя дверь? Куда она ведёт?

Мариса, не ответив на мой вопрос, села на обитый кожей диван. Я заметил в её руке книгу, но не стал спрашивать, что это. Всё терялось в полутьме, и я пытался осмотреться, насколько это было возможно. Мне хотелось получше запомнить это место, мысленно составить его план.

– Здесь просторно, – сказал я, садясь на другой край дивана, потому что не хотел её смущать.

– Уилл, – обратилась она ко мне, пододвинувшись поближе. – Как получилось, что ты оказался по ту сторону двери?

В горле пересохло, я даже испугался, что сейчас у меня пропадёт голос. Вместо ответа я достал из рюкзака бутылку воды, с хрустом открыл крышку и протянул ей.

– Нет, спасибо.

Я сделал два быстрых глотка и завернул крышку. С чего бы начать?

– Снаружи есть ещё одно здание. Я пришёл оттуда.

– Где живет миссис Горинг, да?

– Да, и в нём есть подвал. Я там спрятался.

– Но как…

Она хотела что-то спросить, но замолчала, представляя, как я пробирался по туннелю.

– Всё нормально, – сказал я, не зная, о чем ещё говорить. – Там сухо. Всё же лучше, чем в лесу.

У меня было много вопросов, но я не знал, как задать один самый важный.

Бен Дуган умер?

Если бы я его задал, она бы поняла, что я за ними наблюдал, а это привело бы к другим вопросам, отвечать на которые я не хотел. Пока не хотел.

– Какой он? – спросил я вместо этого.

– Кто он?

– Ты знаешь. Тот мужчина, о котором нам рассказывала доктор Стивенс. Тоже доктор.

– Не такой, каким я его представляла, – задумчиво ответила Мариса. – Ну, то есть он нормальный. Наверное, он бы тебе даже понравился.

– В самом деле?

– Он поднялся по лестнице, когда ушла миссис Горинг. Очень неожиданно.

Мариса показала на уходящий вниз лестничный пролёт. Отсюда я видел только первые две ступеньки, а дальше всё скрывалось во тьме.

– Даже Кейт испугалась. Знаешь, в старых фильмах бывают такие сцены, когда прекрасная девушка спускается по лестнице в свадебном платье или ещё что. Только здесь было наоборот. Он как бы поднялся из-под земли.

– Ты вроде сказала, что он бы мне понравился.

– Так и есть. Он пригласил нас сесть за стол и сказал, что его зовут Рейнсфорд. Не просто сказал, а ещё и объяснил: «Возможно, вам захочется называть меня иначе – “доктор”, “мистер”, “сэр”, “старик из этого дома”. Но прошу вас, называйте меня просто Рейнсфорд». И это было круто. Достаточно было услышать его голос, и он сразу всем понравился.

«Пока не убил Бена Дугана», – захотелось сказать мне.

– Ну, а потом?

– Как-то много вопросов ты задаёшь.

– В подвале скучно.

– Тогда приходи к нам. Он о тебе спрашивал.

Мариса нагнулась поближе, и её карие глаза сверкнули в полутьме.

– Думаю, он действительно может нам помочь.

– С чего вдруг?

– Потому что он помог Бену. По-настоящему.

– Помог Бену? Но ведь Бен умер.

Мариса резко подалась назад, как если бы собака, которую она выманила на свет, попыталась её укусить.

– Бен не умер. С ним всё в порядке.

Она показала на среднюю дверь в дальней стене, между спальнями.

– Он зашёл туда, а когда вернулся, то ничего уже больше не боялся.

Она посмотрела на меня подозрительно, словно не зная, верить мне или нет.

– Ты что-то не договариваешь, – сказала она.

Я выпил ещё воды из бутылки и прокашлялся. Наша беседа заходила куда-то не туда. Мы с Марисой едва знакомы. Что, если за это время её настроили против меня? Поэтому я сам себе удивился, когда меня понесло на откровения.

– Внизу, в подвале дома миссис Горинг, я нашёл одно помещение. Это старое бомбоубежище или вроде того, где можно спрятаться, когда враг захватывает форт. Ну, знаешь, чтобы строить планы контратаки и всё такое.

Мариса отсела как можно дальше, чтобы только не свалиться с дивана. Она смотрела на меня и о чём-то думала. Да, эта девушка – настоящий мыслитель!

– Ты что, подсматривал за нами, Уилл?

Я подумал, что сказал больше, чем следовало.

– Не специально, я не хотел. Просто там установлены мониторы. К тому же они показывают далеко не всё.

Мариса ничего не сказала, поэтому я продолжил:

– Иногда я видел на экране эту большую комнату с круглым столом. Есть ещё две комнаты, что-то вроде исповедален. И комната, в которую вошёл Бен. Я видел, как он туда заходил, и это не то, что ты себе представляешь. Мне показалось, что он умер.

Мариса долго смотрела на меня пристальным взглядом. Секунд десять, если не более.

– И что ты увидел? – спросила она наконец.

Я рассказал ей про шлем и про жуткие тёмно-синие стены. Но странные картины описывать не стал.

Мариса покачала головой.

– Всё, что я знаю, так это то, что он вернулся и больше не боялся ни жуков, ни пауков. Но шлем – да, это жутковато. Интересно, как он работает?

Какая-то часть моего сознания хотела завопить: «Он пугает до смерти!», но другая часть её одёргивала и говорила: «Не кричи, пусть всё идёт как идёт». Я начал сомневаться сам в себе. Бен Дуган не умер, и более того – он вылечился. По крайней мере, так утверждала Мариса. Я завидовал ему, и я знал, чего боится Мариса. Если она узнает, что ей придётся столкнуться лицом к лицу со своими страхами, то ни за что не согласится пройти через эту процедуру. Пусть форт Эдем и безумное место, но не стоит лишать её хотя бы малейшего шанса исцелиться.

– Как ты узнала, чего боится Бен? – спросил я.

– Рейнсфорд заставил нас рассказать.

– Что значит «заставил»?

– Ну, не то чтобы заставил. Скорее убедил. Он очень хорошо умеет убеждать. Все и рассказали… кроме одного.

Я представил, как они сидят за круглым столом, попав под власть каких-то странных чар, и делятся друг с другом своими сокровенными страхами. И я знал, кто не был готов поделиться.

– Эйвери, – сказал я и тут же понял, что допустил ещё одну ошибку.

Откуда мне было знать, кто готов поделиться, а кто не готов?

– Да, Эйвери.

На этот раз Мариса не стала меня ни в чём подозревать. Что ещё лучше, она села поближе и снова склонилась ко мне.

– Такая скрытная, правда? Но мне начинает казаться, что она не просто тихоня. Когда настала её очередь говорить, она рассказала такое, от чего у меня мурашки пошли по коже.

Я знал, что сказала Эйвери. Я слышал это десятки раз.

Вы не излечите меня. Никто не излечит.

Я спросил Марису, чего, по её мнению, боится Эйвери. Мариса пожала плечами, помолчала и снова задумалась. Я вернулся к Бену Дугану.

– Бен зашёл в ту комнату и о чем-то говорил, но я не слышал его. Я об этом ещё не рассказывал, но там нет звука. Я могу только видеть изображение. В мониторах нет динамиков.

– Значит, они как камеры наблюдения, – сказала Мариса.

В её голосе теперь было меньше напряжения. Беспокойство переросло в любопытство. Может, ей казалось, что если я их не слышу, то и причин волноваться, что за ними следят, наполовину меньше.

– Думаю, что ты видел кабины, в которые можно зайти, чтобы поговорить с доктором Стивенс. Сзади есть по такой кабинке, одна для девочек, другая для мальчиков.

– Постой-постой. Значит, Бен разговаривал с доктором Стивенс?

– Ну да, с ней можно связаться, если возникнет необходимость. Можно зайти туда и рассказать, как у нас идут дела. Бен заходил перед терапией.

– Но её же здесь нет. Она уехала.

– Я и не говорила, что она здесь. Там стоит монитор, а сама она у себя дома. Мы звоним, она отвечает. По крайней мере, нам так объяснили. Сама я ещё не пробовала.

Глаза мои привыкли к полумраку, и, оглядываясь, я спросил Марису про другие помещения форта. Она сказала, что с одной стороны лестницы есть кабинет, но дверь в него всегда заперта. За нами находилась библиотека, и это напомнило мне о книге, которую Мариса читала до моего прихода.

– А что ты читаешь?

Она подняла книгу и протянула мне. Теперь обе руки у меня были заняты – в одной бутылка воды, в другой книга. Если бы она захотела взять меня за руку, у неё бы это не получилось.

– «Жемчужина»[8]8
  «Жемчужина» – повесть Джона Стейнбека о ловце жемчуга Ки´но, который нашёл однажды самую совершенную жемчужину в мире, и о том, к чему это привело. – Примеч. ред.


[Закрыть]
. Хорошая книга, – сказал я.

– Ну да, нас всех попросили её прочитать, так что надеюсь, что хорошая.

– Вы все читаете «Жемчужину»? Зачем?

Мариса пожала плечами.

– Рейнсфорд поставил на стол коробку и попросил нас сложить в неё все наши электронные устройства, включая телефоны. Сигнала здесь нет, но всё равно было трудно с ними расставаться. Это напомнило мне собрания одной молодёжной группы, которые я посещала. Молодой, лет двадцати с небольшим пастор обходил всех с коробкой в руках и просил сдать телефоны, обещая вернуть их после собрания. Коробка быстро наполнилась до самого верха. Ну, так о Рейнсфорде. Он сказал, что если все мы будем читать одну и ту же книгу, то это поможет нам сблизиться.

«Почему именно “Жемчужина”»? – раздумывал я. Но вслух произнёс очередную глупость:

– Я уже читал её. Думаю, тебе понравится.

Опять та же ошибка – даю понять, что я какой-то особенный.

Ну да, как же не читал. Стейнбек и Хемингуэй – любимое чтение на ночь.

Мариса не ответила. Она забрала у меня книгу, отвернулась и стала смотреть на обложку. Потом задала вопрос, к которому я оказался совсем не готов.

– Скажи мне, Уилл, а чего боишься ты?

Вопрос был задан как бы в пустоту, но в моём сознании он прозвучал громко, как пушечный выстрел.

Мариса снова повернулась ко мне.

– Каждый здесь чего-нибудь боится. По-настоящему боится. Потому мы и здесь. Первый шаг к лечению – рассказать об этом. Рассказали все, кроме тебя.

– И Эйвери.

Мариса посмотрела на тусклую лампу над столом, встала и направилась было к спальне.

– Ладно, забудь.

Мне хотелось, чтобы она ещё немного задержалась. Хотелось сильнее всего на свете, чтобы эта наша тайная ночная беседа никогда не кончалась.

– Я расскажу тебе ещё одну тайну, но не эту. Пока не эту.

Мариса остановилась, повернулась и села. Мне удалось пробудить в ней любопытство, но она продолжала смотреть на меня с подозрением, как будто я собирался её обмануть. Ну что ж, по крайней мере, она задержалась.

– Давай, говори.

Я вздохнул поглубже и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я не хожу в частную школу. Я занимаюсь дома.

– Правда? Почему?

– Потому что я и школа не слишком совместимы.

Не такое уж и большое откровение, но хотя бы что-то, и этого пока достаточно.

– Это имеет какое-то отношение к твоему страху?

– Возможно.

Она протянула руку, чтобы взять бутылку с водой. Я передал ей бутылку и перевёл глаза на футболку.

Я хочу, чтобы меня обожали.

Перед внутренним взором промелькнули обрывки сна – тело Марисы на каталке, – и на мгновение меня охватил страх. Странное чувство – как будто его специально поместили в мою голову, в то место, где я мог случайно на него наткнуться.

“The Stone Roses”, – сказал я.

– Да что ты? – улыбнулась она, пододвигаясь ближе. – Ты знал?

– Классная песня. Как не знать.

Надпись «Я хочу, чтобы меня обожали» была не про Марису. Это название песни девяностых годов британской группы “The Stone Roses”.

Больше всего мне хотелось, чтобы я и вправду знал это до знакомства с Марисой. Чтобы случайно увидел надпись на её футболке и сразу понял. Чтобы нас объединял общий интерес к чему-то не слишком известному. Но с девчонками все средства хороши, как не уставал повторять мой отец. Про группу я знал, потому что Мариса надевала эту футболку на сеансы с доктором Стивенс.

Я знал, потому что уже слышал, как Мариса рассказывала про неё.

* * *

Мы договорились ничего никому не рассказывать, по крайней мере, ещё один день. Она не расскажет, что я прячусь поблизости и что могу наблюдать за ними. Я же пообещал не смотреть, когда она будет разговаривать с доктором Стивенс.

– Думаю, тебе всё же стоит присоединиться к нам, – сказала она в дверях. – Но и ты по-своему прав. Когда Бен вернулся, он сказал, что у него болят суставы пальцев. Он постоянно сжимал кулаки, был на взводе и повторял, что мы можем подкинуть пауков ему в кровать, и он даже не обратит внимания. И да, это место кажется немного безумным.

– Это точно. Так, значит, увидимся завтра ночью? В то же время, на том же месте?

Мариса скромно улыбнулась, посмотрела на «Жемчужину», потом снова на меня.

– Как на свидании. И не забудь рассказать мне про свой страх. А я расскажу про свой.

Это было немного нечестно, потому что я знал о её страхе. Но я был всего лишь мастером аэрохоккея и фанатом старых видеоигр. Мне необходимо было получить какое-то преимущество.

Дверь за мной закрылась, и я пошёл по длинному коридору один. Чем дальше я продвигался, тем труднее становилось переставлять ноги, и к подвалу я вышел с таким чувством, что тащу на плечах горб.

Свет в подвале горел. Я не смог вспомнить, оставил ли его включённым. Заглянув за угол, я обнаружил, что не один.

Пока я отсутствовал, в подвал зашла миссис Горинг.

* * *

Я не смог сдержаться и невольно вскрикнул – тихо, но достаточно слышно, – и тут же подался назад, ударившись локтем о косяк. Руку пронзила электрическая боль.

Я стоял в полутёмном коридоре и потирал локоть, пытаясь собраться с мыслями… Напасть на повариху или нет? Может, прорваться к полке и ударить её банкой с кукурузой?

Через несколько секунд у меня появилось ощущение, что миссис Горинг меня выслеживает. В подвале стояла тишина, слишком подозрительная, и я представил, как она сжимает в руках бейсбольную биту или скалку, шаг за шагом приближаясь к туннелю.

Можно было бы убежать обратно, в форт Эдем, но что-то подсказывало мне, что это ещё хуже, чем получить по голове тупым деревянным орудием. Потом мысли немного прояснились, и я пришёл в себя. Может, никто ещё не знает, что я нахожусь тут и побывал в форте Эдеме? Я старался не оставлять никаких следов, а у миссис Горинг, возможно, проблемы со слухом.

Потом за углом снова послышалась какая-то возня, как будто кто-то загружал тележку банками и коробками. Я посмотрел на часы: 5:10. Я был наверху дольше, чем собирался. Уже начиналось утро, и миссис Горинг выбирала продукты, чтобы сделать завтрак. В конце концов, это её работа, но почему она не слышала, как я вскрикнул?

Я решил ещё раз заглянуть за угол, едва не каменея от страха, что меня вот-вот обнаружат. Да, она была там и занималась как раз тем, что я и предполагал: складывала в тележку муку для блинов, консервированные персики, банку ореховой пасты, пластиковую бутылку с сиропом. У меня потекли слюнки. Но увиденное меня успокоило – я понял, почему она меня не услышала. Миссис Горинг что-то напевала себе под нос, а в ушах её виднелись наушники. Дверь в коридор была слегка приоткрыта.

Я наблюдал за тем, как миссис Горинг поворачивается, толкая тележку, и переводит взгляд в моём направлении. Я осторожно шагнул назад и прижался к холодному бетону. Тележка поехала, расшатавшееся колесо громко скрипело. Миссис Горинг затолкала тележку на пандус, ведущий на кухню, и захлопнула за собой дверь, оставив меня внутри.

Я слушал, как тележка заезжает на кухню и как миссис Горинг топает наверху. При мысли о блинах в животе у меня заурчало, но, по крайней мере, меня не обнаружили, и я в безопасности.

Дверь оказалась не заперта, а просто закрыта. Я вернулся в бомбоубежище, сел на кровать и представил себе, что рядом со мной сидит Мариса. Потом достал ещё один батончик “Clif” и запил его водой из бутылки. Заглянув в рюкзак, я подумал, что лучше бы мне было взять что-нибудь ещё. От однообразной еды уже становилось как-то не по себе.

На меня быстро навалилась скука, но слушать диктофон я не хотел. На примере миссис Горинг я понял, что это не такое уж безопасное занятие. В том, чтобы погружаться в мир звуков, есть своя опасность, особенно если вокруг расхаживают чужаки. Если и слушать, то что-то действительно сто´ящее.

Но я мог записывать звуки и принялся фиксировать свой голос, рассказывая о произошедшем со мной. Потом я увидел на полке две книги в бумажных обложках. Вообще-то я не так уж люблю читать, мне больше нравится слушать. Особенно мне нравятся аудиодневники. Люди часто говорят, как важно всё записывать, но мне кажется, что важнее наговаривать. Я пробовал читать разные биографии, но большинство из них написаны очень скучно. Читать историю Мартина Лютера Кинга совершенно не интересно, но стоит послушать, как он говорил, и сразу же по голосу узнаешь, каким он был человеком. А ещё лучше слушать того, о ком никто не слышал. Больше всего мне нравится слушать, как о себе рассказывают самые обычные люди.

И всё же я скучал и потому хватался за любую возможность хотя бы немного развлечься, раз уж мне придётся какое-то время находиться тут, вдали от дома. Наверное, не стоило удивляться, когда я увидел «Жемчужину», но я почему-то удивился. Вторая книга называлась «Женщина в песках»[9]9
  «Женщина в песках» – постмодернистский роман японского писателя Кобо Абэ. Главный герой попадает в яму в песке, в которой живёт некая женщина. Каждый день помогая ей выгребать песок из жилища, он переосмысливает многие аспекты своей жизни


[Закрыть]
какого-то японского писателя, имя которого мне было незнакомо. Обе книги оказались потрёпанными, с пожелтевшими страницами, испещрёнными карандашными пометками.

Я прилёг на кровать и начал читать. Мне нравилось представлять, что Мариса читает ту же книгу, и я гадал, на какой странице она находится. Вдруг сейчас мы с ней читаем одни и те же слова? У нас бы тогда было кое-что общее, о чем можно поговорить.

Понемногу я начал клевать носом, а потом выключил свет и проспал несколько часов. В подвале было темно, как в гробнице, и время суток здесь не имело никакого значения.

Проснулся я неожиданно, от всполохов света перед глазами. Стена с мониторами вновь ожила – опять включился центральный экран. Я встал, повертел ручку яркости, и всё бомбоубежище залил рассеянный свет. Экран снова показывал главный зал, в котором сидели все мои бывшие спутники. Наручные часы показывали 9:00. Значит, я проспал четыре часа.

Мариса в одиночестве забилась в угол дивана и читала. Я снова подумал, на какой странице она сейчас находится. Кейт и Бен сидели на полу, скрестив ноги. Бен Дуган действительно выглядел не только живым, но и вполне здоровым, уверенным в себе парнем. На нём была футболка, которой я прежде не видел, с какой-то эмблемой. Я не слышал, о чем они говорили, но, похоже, Кейт что-то у него выпытывала. Мне показалось забавным, что Коннор, который с самого начала ни на шаг не отходил от Кейт, сейчас постоянно бросал на неё хмурые взгляды, сидя за столом и бесцельно вертя в руках книгу. Алекс тоже сидел за столом и рисовал в тетради.

Одна девушка отсутствовала, и, нажав клавишу с буквой Д, я увидел её в комнате, где на чёрной стене по трафарету были выведены цифры 2, 5 и 7.

Эйвери Вароун, девушка, сменившая несколько приёмных семей. Она смотрела прямо в камеру и ничего не говорила. Это прекрасно соответствовало тому, что я уже знал о ней. Я рискнул надеть наушники и выбрать на диктофоне запись одного из её сеансов.


Если ты не будешь со мной честной, ничего не изменится.

Я знаю.

Я понимаю, что ты боишься. На самом деле понимаю. Ты можешь рассказать хоть что-нибудь?

Вы всё равно мне не поможете.

Ну, заранее ничего обещать не могу. Но у меня же есть какой-никакой опыт. Я помогла многим людям. Мне кажется, я смогу помочь тебе, если ты мне доверишься.

Ага.

Просто подумай об этом, ладно? Первый шаг – это рассказать правду. Если мы не сделаем этот шаг, то застрянем.

Как скажете.


О чём Эйвери думает сейчас, сидя в странной комнате и глядя в камеру? Я понимал, что она меня не видит, но у неё было такое одновременно испуганное и отсутствующее выражение, как будто прямо перед её глазами в воздухе висит призрак. Довольно красивая девушка – длинные каштановые волосы и приятное лицо. Но в сочетании с её голосом на записи оно наводило на мысли о безнадёжности. Интересно, изменится ли лицо Эйвери, если её вылечат?

Вылечат, избавят от страха. Но страха перед чем или кем? На этот вопрос не было ответа.

Даже я не знал его, потому что за все сеансы она так и не призналась.

* * *

Я знал, что миссис Горинг обязательно повезёт в форт еду. Она умная женщина, и вполне логично, что она дождалась девяти утра, когда подростки окончательно проснулись и как следует проголодались. Я услышал, как по скату катится тележка, а потом дверь в подвал открылась.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации