Текст книги "Времени.net. 1977 год"

Глава 5

Мы шли по коридору и беседовали об исследованиях, которые предстояло сделать.

– Сегодня, – говорил Юрий Тихонович, – до конца дня мы будем брать у тебя анализы, делать разнообразные тесты, а завтра прибавятся собеседования с экономистами.

– А о чем я с ними буду говорить?

– Как сделать нашу страну лучше. В том числе, будут люди, которых ты видел сегодня. Мы же прекрасно понимаем, что судьба подарила нашей стране уникальный шанс.

– Постараюсь помочь.

– Да, весь СССР на это надеется.

Забегая немного вперед, скажу, что медицинские исследования, которые проводились, очень напоминали те, что делают в самой обыкновенной поликлинике. У меня брали кровь, мочу, измеряли давление. Через три дня всей этой больничной истории был сделан вывод, что я ровным счетом не отличаюсь от остальных особей человеческого рода.

Гораздо интереснее проходили встречи со специалистами. Как правило, ко мне приходил человек, который начинал подробно расспрашивать о состоянии дел в той области, в которой он был дока. Зачастую я вспоминал такие мелочи, про которые уже давно забыл.

Так прошли первые семь дней моего пребывания в новом для меня мире.

А на восьмой день, утром…

Все начиналось, как обычно. После завтрака ко мне заглянул Юрий Тихонович.

– Анатолий, мне нужно с тобой поговорить, пойдем ко мне в кабинет. Мы будем обсуждать твое будущее.

Я отлично понимал, что моя судьба находится в руках людей, многих из которых я даже не знал. Конечно, по вечерам я строил планы спасения. Больше всего я надеялся, что ученые найдут способ отправить меня обратно.

Потому как вечно держать меня здесь – просто не было смысла. Я ведь все уже рассказал своим новым хозяевам. Выпускать меня во внешний мир тоже скорее всего не будут. Потенциально для коммунистического режима я представлял идеологическую опасность – еще начну на каждом углу трубить, что коммунизма никогда не будет, что СССР распадется. Кому это нужно?

Иногда меня посещала мысль, что меня поместят в сумасшедший дом, где я, совершено не таясь, смогу рассказывать о том, что знаю. Или, как вариант, просто-напросто ликвидировать. А чего, собственно говоря, лишний рот кормить? Тем паче, что в 1977 году один я уже есть.

Обуреваемый этими мыслями, я вошел в кабинет Юрия Тихоновича. Он жестом пригласил меня сесть в кресло, напротив.

– Анатолий, ты у нас уже здесь почти неделю. Как тебе у нас? Скучаешь, наверное, по своему времени?

– Конечно скучаю, очень хочу вернуться.

– Понимаю, но уровень развития нашей науки не позволяет этого сделать. Думаю, ты об этом и сам догадываешься. Завтра утром тебя повезут в Москву для встречи с руководством страны. Мы многое сделали за те восемь дней, что ты пробыл у нас. На основе того, что мы выяснили, составлен отчет, который сегодня вечером повезут в Политбюро.

Я думаю, тебе надо ознакомится с его содержимым. Некоторые фразы и выводы, возможно, сделаны довольно в резкой форме. После прочтения тебе надо будет расписаться, что с твоих слов записано все верно. Ты готов?

– Конечно готов. Но можно один вопрос?

– Безусловно.

– А что будет со мной далее? Ну съездим мы в Политбюро, я еще раз расскажу о том, что знаю. После этого-то что?

– Увы, я не могу тебе сказать. Но дам намек – многое будет зависеть от завтрашней встречи. Постарайся показать себя с самой лучшей стороны. Прояви себя.

Я опустил глаза. Какая-то неприятная гадость прокралась в мою душу и начала дергать за веревочки нервов.

– Да, Юрий Тихонович. Я постараюсь вас не подвести.

– На, держи и читай.

Я взял пухлую папку, на которой было написано:

Совершенно секретно доступ 001

Только для членов Политбюро ЦК КПСС

Далее шло несколько страниц с моими фотографиями, и медицинскими данными. Самое интересное было впереди.

На нескольких десятках страницах был текст, который рассказывал о истории нашей страны в период с 1977 по 2008 год.

Собственно, ничего нового я там не нашел. Ведь это я сам и рассказал. Самой интересной частью были выводы.

Их я привожу полностью.

1. Учитывая динамику развития народного хозяйства СССР, а также информацию, полученную от человека из будущего, предлагается незамедлительно начать крупномасштабные экономические реформы с целью создания конкурентоспособной экономики.

2. Незамедлительно приступить к реформе армии.

3. Разрешить частную собственность для некоторых форм хозяйствования.

4. В большем объеме финансировать культуру, науку и образование.

– Да, интересный документ. Я бы сказал, что для вашего времени он очень смелый.

Юрий Тихонович улыбнулся.

– Нормальный документ, ничего смелого в нем нет.

– Хорошо, а что же со мной будет? В этой бумаге нет ни слова об этом.

– Анатолий, я же говорю, завтра все будет ясно. Сейчас никаких окончательных решений о твоей дальнейшей судьбе нет. Скажи, тебя полностью устроило то, что ты прочитал?

– Да, с моих слов записано все верно.

– Хорошо, тогда подписывай бумаги. На каждой странице, внизу.

Глава 6

На следующее утро мне выдали костюм классического покроя.

Я с интересом рассматривал его, когда в комнату зашел Юрий Тихонович.

– Ну что, ты готов к поездке?

– Волнуюсь, конечно…

– Как костюмчик? Подходит?

– Сейчас как раз проверяю, с виду да, должен быть впору.

– Должен, должен. Сшит он специально, на заказ.

– Вот это да. Это первая в моей жизни одежда, которая сделана индивидуально.

Юрий Тихонович улыбнулся:

– Ну видишь, как хорошо. Ладно, одевайся – и завтракать, скоро машина за тобой придет.

Через 30 минут мы вышли из здания. Перед подъездом стояла черная «Волга» с затемненными стеклами.

– До скорой встречи, Юрий Тихонович, – сказал я ему в открытое окно.

– Да, до скорой встречи. Надеюсь, что еще увидимся.

– А что, есть варианты?

Юрий Тихонович огляделся по сторонам, приблизился ко мне поближе и шепнул:

– Да, Анатолий, варианты есть. Но я ничем не могу тебе помочь, помни о том, что я тебе сказал вчера, – многое в твоих руках.

Я ехал, смотрел в окно и думал, как лучше себя вести на предстоящей встрече. Была осень, по улицам шли мужчины и женщины, многие были с детьми.

Изредка проезжали встречные машины.

Какое раздолье для водителей, подумал я, вспомнив современную, забитую пробками Москву.

Через час мы бодренько покатились в центре города. Наконец мы заехали во двор какого-то дома. Дверь машины отворилась, в нее заглянул офицер.

– Выходи, приехали, – сказал он.

Я вылез. Мы находились внутри какого-то каменного двора, на окнах были решетки.

Так, тюрьма, промелькнуло у меня в голове.

– А где мы? – спросил я у своего провожатого.

– Не положено мне с вами разговаривать.

– Ясно, ну тогда пошли.

Мы прошли по небольшому внутреннему дворику и вошли в здание. В вестибюле был лифт, на котором поднялись на третий этаж.

Меня проводили в кабинет. В нем пока никого не было.

Было видно, что его владелец занимал солидную должность.

Провожатый указал мне на стул, который стоял напротив массивного стола для совещаний.

Интересно, что сейчас будет и кто придет на встречу со мной? Неужели сам Брежнев? В силу своего возраста я застал правление этого человека. Я был совсем маленький, когда он умер.

Через минуту дверь открылась. В комнату вошли два человека в штатском. Они удивленно посмотрели на меня, с недовольными лицами понюхали воздух, что-то непонятное пробурчали по рации и так же быстро удалились.

Стрелки на часах тикали свои секунды. Ожидание явно затянулось, в животе как-то неприятно напряглось.

Не нервничать! Спокуха! Прорвемся!

Дверь открылась.

Люди вплывали плавно и величественно, словно это были тихоокеанские пароходы. Наконец вошел он, Леонид Ильич, собственной персоной.

Все расселись. 10 пар глаз во главе с Генеральным секретарем Коммунистической партии смотрели на меня, словно увидели какую-то неведомую зверушку.

Я смотрел на них. Язык присох к небу. Я собрался и наконец смог выговорить:

– Здравствуйте, уважаемый Леонид Ильич и другие члены партии!

Брежнев поднял свои мохнатые брови и рассмеялся, вслед за ним рассмеялись остальные.

– Ну что, никогда не думал, что со мной встретишься?

Я помотал головой.

– Да не робей ты так, а то как же мы с тобой разговаривать будем?

Я закивал.

– Ну хорошо.

– Так, уважаемый Анатолий, кто ты и откуда – мы знаем. Сегодня с тобой будет общаться руководство СССР. Ты понимаешь, какая это ответственность?

– Да, конечно понимаю. А вы мой доклад читали?

– Конечно, теперь хотим вопросы прояснить.

– Слушаю внимательно.

– Ну тогда я, с позволения всех присутствующих, – продолжал Брежнев, – начну. Скажите, Анатолий, как вы считаете, мы сейчас можем предотвратить развал СССР, который, как я понимаю, уже очень скоро произойдет?

– Конечно! И никто, кроме вас! Вы же правительство, у вас в руках есть все рычаги.

– В выводах написано, что необходимы масштабные реформы. Вы с этими выводами согласны?

– Уважаемый Леонид Ильич. Я думаю, что если сейчас, в 1977 году, вы начнете рыночные преобразования, причем сделаете это грамотно, то вся наша страна избежит огромного количества трагедий, которые произойдут в конце 80-х, начале 90-х годов.

– Хм… Понятно. Cкажите, по вашему мнению, наши сотрудники из института, они все узнали от вас?

– Вы знаете, вот сейчас я понимаю, что не все.

– А что именно они не спросили?

– Можно я ответ на бумажке напишу?

– Конечно, хотя непонятно, к чему такая секретность.

Я взял лист бумаги и написал:

«Я знаю, когда вы умрете, это случится в 1982 году».

Я перевернул лист так, чтобы никто не видел, что я там написал, и протянул его Брежневу.

Леонид Ильич достал очки, протер их салфеткой, и прочитал написанное. Лицо его передернулось.

– Понятно… ну об этом позже.

– Товарищи, – обратился он к присутствующим, – задавайте свои вопросы Анатолию, не стесняйтесь.

Слово взял человек, которого я точно где-то уже видел, но как его зовут, не помнил.

– Некоторые страны просят оказать им дружественную поддержку, в том числе и военную. Как это отобразится в будущем?

– Вы про Афганистан? – уточнил я.

– И про него в том числе.

– Собственно, про это я в своем отчете рассказал. Возможно, что я, конечно, знаю не всю информацию. Но, насколько я понял, с точки зрения будущего все эти войны особых политических дивидендов не принесли. А вот смерть и горе – да.

– Скажите, а вот вы, как вы сами характеризуете те события, которые произошли? Лично мы думаем, что с великой страной произошла самая настоящая трагедия. И наверняка ко всем этим событиям причастны западные спецслужбы, вся деятельность которых направлена на то, чтобы развалить нашу страну.

– Насчет спецслужб не знаю. Поэтому особо говорить ничего не буду. Хотя в последнее время, в 2008 году, в некоторых изданиях начали появляться сообщения, что действительно западные разведки что-то делали для развала СССР.

А вот про отношение… Сложно сказать. Скорее, большинство воспринимает это как некую данность, то есть жаль, конечно, что Союз развалился, но по-другому и не могло произойти. На рубеже 80-90-х годов все настолько устали от того бардака, который перестройка принесла в жизнь, что считали, что, только отделившись от Союза, можно построить нормальную жизнь. Понимание того, что это ошибка, пришло слишком поздно, лет 10–15 спустя. Но сделать было уже ничего нельзя, так как в союзных республиках сформировались элиты, которые почувствовали вкус власти.

– Хм, товарищи, – обратился один из членов ЦК к присутствующим. – А вы знаете, что моя служба совсем недавно приобрела документы у одного ЦРУшника, которые в общем так и назывались: «План по развалу СССР». Так вот, я наложил те данные, которые рассказал нам Анатолий, на то, что было написано в том документе. Собственно говоря, все совпадает. В связи с этим я предлагаю немедленно арестовать ряд лиц, которые в будущем будут причастны к развалу страны.

– Карлуша, – начал Брежнев, – ты же понимаешь, что арестовать этих людей мы всегда успеем. Другое дело, что сейчас, в 1977 году, они еще ничего плохого не сделали. Если мы сейчас всех их посадим за решетку, то что получится в итоге? На Западе подымут вой, что в стране опять начались репрессии. Нам оно нужно?

– Да начхать, пускай воют, вопрос касается безопасности страны, и действовать надо незамедлительно.

– Да, не спорю, действовать надо быстро, но не репрессивными методами, а по-другому. По-умному.

– То есть?

– Об этом позже. Какие еще вопросы к Анатолию есть, задавайте.

Я робко поднял руку.

– Да, – сказал Брежнев.

– Леонид Ильич, у меня есть всего один вопрос ко всем к вам, можно?

– Задавайте.

– Уважаемые товарищи, я, честно, даже и не подозревал, что у моей великой Родины – СССР, а я ведь в нем родился, было такое мудрое руководство. И мне вдвойне приятно, что я как бы имею отношение к её истории. И возможно, что я смогу ее хоть немного исправить. В последнее время меня терзает всего один вопрос – что будет со мной? Насколько я понял ученых мужей, попасть обратно я не смогу, так как сегодняшний уровень развития науки не позволяет этого сделать.

– Ну что же, мы думали над этим вопросом. И в принципе, еще вчера у нас было готово решение на эту тему. Но сегодня утром произошли существенные коррективы. О них пусть расскажет Сергей Петрович.

Мужчина, который сидел с самого края этого авторитетного собрания, прокашлялся и начал говорить.

В этот момент я вспомнил, где я его видел. Он присутствовал на моем самом первом собрании в институте, так что очень может быть, что это ученый.

– Спасибо за предоставленное слово. Практически вчера была получена новая и крайне важная информация о технологии перелета во времени от коллектива исследователей во главе с Юрием Тихоновичем Патриковым. Эти сведения в очередной раз доказывают, что Анатолий гость из будущего. Также были получены данные, благодаря которым с помощью современных технологий возможно создать машину времени, которая будет построена на основе мобильного телефона Анатолия.

– Н-да… – сказал Брежнев. – Какие перспективы у нас получаются, чтобы завершить разработки?

– Я думаю, нам потребуется около двух-трех недель, чтобы проверить некоторые идеи. Если все правильно, то у нас в руках будет самая настоящая машина времени.

– Хорошо, то есть отлично. Работайте. Я думаю, что самое лучшее, что мы можем придумать, это отправить Анатолия обратно. Конечно, в том случае, если эксперимент будет удачным. А пока вы изобретаете машину времени, придумайте, чем нашего гостя занять. Чтобы ему скучно не было в нашем 77-м году.

На этом все сегодня. Все свободны. А нам с товарищами надо посовещаться. Так сказать, еще разок обсудить все услышанное.

В комнату, вошел уже знакомый мне провожатый.

– Пройдемте, – сказал он мне. – Поедем обратно в институт.

Я встал со своего стула.

– Спасибо вам, дорогие товарищи, – сказал я. – Вы даже не знаете, как вы меня сегодня обрадовали. Обещаю, когда я вернусь обратно в 2008-й год, я приложу массу усилий, чтобы исправить общественное мнение о вас, Леонид Ильич, а также о том строе, который был в нашей стране.

– Идите, товарищ Анатолий, возможно, что мы еще с вами встретимся.

Как только я вышел, Брежнев сурово посмотрел на присутствующих.

– Ну что, друзья-товарищи… Есть очень простое предложение: давайте не дадим нашим сменщикам просрать нашу державу. Кто за? – он обвел глазами присутствующих. – Единогласно… ну что ж, хорошо. Андропов, да, да… Именно ты. Собирай самые светлые умы, бери любых ученых, экономистов, в общем, кого угодно и начинай составлять план реформ. Чтобы через 2–3 месяца мы уже смогли приступить к ним.

– Леонид Ильич, а какие основные вводные?

– Водные простые: вводим частную собственность, распускаем колхозы, усиленно кормим науку. Да… но только роль КПСС оставляем как и прежде – ведущей и направляющей. Усек? Нам этих западных демократий не надо. И обязательно изучите заграничный опыт. Мне вот лично нравится, как в Швеции дела обстоят. Можешь на них сориентироваться?

– Конечно, Леонид Ильич!

– Действуйте. Да и с Сусловым идеологию продумайте, почему мы решили это сделать, ну ты понимаешь. Суслов, он мастер все правильно обосновывать.

Глава 7

Часа через полтора мы въехали на территорию института. Меня встретил улыбающийся Юрий Тихонович.

– Ну что, тебя можно поздравить?

– А что? Вы уже знаете?

– Конечно, я же здесь первый узнаю новости.

– А чего же не сказали мне тогда вчера, что получены новые сведения, которые в очередной раз доказывают, что я из будущего?

– Понимаешь, Анатолий, у нас каждый человек занимается своим делом. Поэтому об этом тебе должен был сообщить кто-то другой. Я очень рад, что все произошло именно так, а не иначе. Пойдем ко мне в кабинет, я хочу поговорить с тобой…

– Знаешь, – начал Юрий Тихонович, – твое появление у нас, в нашем времени, скорее всего, вызовет значительные изменения в жизни СССР. Будем надеяться, что эти изменения к лучшему.

– В смысле? Я не очень понимаю…

– Скорее всего, после всего того, что мы узнали, начнется курс на реформы экономики и общества.

– Так ведь это здорово!

– Это в какой-то степени, конечно, хорошо. Но представь себе, что уже сейчас начнутся экономические реформы. Это значит, что в 2008 году, куда мы тебя, собственно говоря, постараемся отправить, жизнь уже будет совсем другая, нежели та, к которой ты привык. Ты понимаешь это?

– Честно говоря, я про это и не думал…

– А вот ты подумай, ведь совершенно спокойно может случиться так, что, когда ты проявишься обратно, ты уже не будешь скромным работником в своей компании по продаже стиральных машин, а будешь, возможно, кем-то другим. И кем – сказать совершенно невозможно.

– Но ведь я буду живым?

– Я и это не могу сказать, все можно предположить. Насколько я понял наших разработчиков, для проведения всех экспериментов им еще понадобится около двух-трех недель. Если все будет нормально, то где-то через месяц мы сможем отправить тебя домой. Пока есть еще время, подумай над моими словами, обещай мне. Кстати, что интересно, с собой из будущего ты притащил не только себя.

– А кого же еще? Неужели еще какие-то люди есть?

– Нет, – засмеялся Юрий Тихонович, – речь не о людях. Из будущего ты притащил целый вагон метро, который по счастливой случайности зацепился за состав. Мы потом нашли его. Конструктивно он не очень отличается от тех, которые есть сейчас. А вот его содержание напугало немало людей.

– Реклама что ли?

– Нет, не она, внутри этого вагона была схема метро образца 2008 года. У пассажиров возникла куча вопросов. Ведь многие станции, которые есть сейчас, вы переименовали. Пришлось успокаивать некоторых граждан, объясняя все эти несуразности.

– Вот дела, – заулыбался я, – прямо анекдот.

– Анатолий, в силу того что ты у нас задержишься еще на три недели, нам надо составить с тобой какой-то план твоего пребывания у нас в гостях. Может, ты хочешь посетить какие-нибудь города, одним словом, съездить куда-нибудь?

– Тут надо подумать. А можно мне навестить своих родителей?

– Контакты с гражданским населением полностью исключены. Во всех этих поездках тебя буду сопровождать я и четверо охранников.

– А зачем так много-то? Боитесь, что убегу?

– Нет, не боимся, а вот то, что тебя могут выкрасть представители западных разведывательных структур, – да, боимся. Поверь мне, сейчас ты являешься важнейшим стратегическим оружием СССР. С твоей помощью мы заглянули в будущее. И поняли, что нужно делать. Это крайне важно.

– Ну хорошо, я подумаю о том, куда бы хотел поехать.

– Пока отдыхай. А я к тебе часа через два приду. Расскажешь мне о том, что придумалось.

Я лег на кровать и закрыл глаза. Вот это история! Уверен, что, если я окажусь в своем времен и расскажу, что встречался с живым Брежневым, мне точно никто не поверит. Покрутят пальцем у виска – и всех делов.

В голове прояснялись детали прошедшей встречи. Интересно, Ильич сказал, что у них было совершенно четкое решение, что со мной делать. Интересно, о чем он говорил? Неужели действительно меня хотели просто ликвидировать? Что же, с точки зрения государства, наверное, действительно самый лучший выход.

Интересно, а все-таки какая основная причина моего перемещения во времени? Насколько я понял, она каким то образом связана с мобильным телефоном. Надо будет обязательно расспросить Юрия Тихоновича. Он наверняка знает.

Я постарался вспомнить мельчайшие детали моего последнего дня, который я провел в 2008 году, чтобы самостоятельно понять причину перемещения. Утро, метро, работа, снова метро. Телефон все время лежал у меня в кармане пиджака.

Может, что-то произошло, пока я ехал в поезде? Я вспомнил странные ощущения, которые возникли у меня перед самым скачком во времени. Хм… Вот когда со мной все произошло. Но почему? Отчего?

Странная история. Ладно, потом будем с ней разбираться. К тому же местные ученые достаточно головастые товарищи.

Так, теперь, собственно говоря, предложение посетить какие-нибудь интересные места. Что бы такое придумать? За границу меня ни при каких раскладах не выпустят. Остается только по родным весям России. О, стоп, а вот тут, как говорится, накладочка. Я же не в России, а в СССР. То есть получается, что я могу, совершенно спокойно посетить страны СНГ. А это, кстати, мысль. Может, в Грузию махнуть или Армению? А может быть, и туда и сюда сразу.

Два часа пролетели незаметно. К тому же я задремал и не заметил, как в комнату вошел Юрий Тихонович.

– Ну что, соня, придумал чего интересного?

Я открыл глаза, зевнул, потом сладко потянулся и сказал:

– Появилась у меня одна идейка. Есть у меня одна старая мечта, которую я никак не мог реализовать в прошлой свой жизни в 2008 году.

– Какая именно?

– Я очень хочу съездить в Грузию или Армению, посмотреть, как там люди живут, попробовать настоящего грузинского вина, подышать горным воздухом. Можно это устроить?

– А почему, собственно, нет, конечно можно. Давай вот как поступим. Я сообщу о твоем желании, мы продумаем культурную программу.

– Хорошо, я согласен. А сколько времени уйдет на согласование.

– Я не думаю, что много. Максимум два дня. Скажи, насколько ты туда хочешь поехать?

– Ну если, например, на недельку. Можно?

– Рассмотрим и эту заявку. Подожди, в общем, немного. К сожалению, все это время тебе придется провести в стенах нашего института.

– Ну это понятно. Скажите, Юрий Тихонович, а можно мне какие-нибудь свежие газеты получать или журналы. А то делать мне особенно нечего, хоть почитаю для общего развития.

– Ну это совершенно запросто, с завтрашнего дня у тебя с утра будет целый киоск «Союзпечати».