Текст книги "Инвестор"

Незваный гость

– Ну, давай, Лешик, – ободряюще сказала Дарья сыну. – Удачной тренировки!

Они стояли у входной двери юношеской секции тхэквондо.

Мать улыбнулась, поцеловала мальчишку в вихрастую макушку и поправила на плече ремень спортивной сумки внушительных размеров.

– А я быстренько в банк смотаюсь, – добавила Дарья. – Если успею, сама заберу тебя. Если меня не будет больше пяти минут, иди домой. Ключ у тебя есть. Хорошо?

– Мама… – Мальчуган поднял на нее глаза.

Его взгляд был пронзительным и серьезным, совершенно не свойственный восьмилетнему пареньку.

– А папа больше к нам не будет приходить?

Дарья заставила себя улыбнуться и ответила:

– Нет, сынок. Я очень надеюсь, что он больше не придет.

– Я скоро вырасту и буду тебя защищать, – выпалил Алексей, распахнутые глаза которого горели непреклонной решимостью. – Он больше никогда не ударит тебя! Не бойся его!

Женщина почувствовала, как глубоко внутри у нее что-то заныло.

– Конечно, дорогой, – сказала она. – Давай беги, а то опоздаешь.

Парнишка кивнул и поспешил в раздевалку, а Дарья направилась домой.

По счастью, спортивный клуб, куда ходил заниматься Лешка, находился в трех шагах от их дома. Там же, во дворе, была припаркована ее машина.

«Он больше никогда не ударит тебя», – вспомнила она слова сына и тепло улыбнулась.

– Надеюсь, ты вырастешь настоящим мужчиной, – вслух проговорила она, подходя к машине. – Не то что твой папуля.

Дарья уже собралась было открыть сумочку, чтобы достать ключи, как внезапно вспомнила, что оставила их дома.

– Елки зеленые, – пробормотала она и, цокая каблуками, торопливо зашагала к подъезду.

Женщина почувствовала неладное, как только переступила порог квартиры. Из гостиной доносился звук работающего телевизора.

«Я вообще сегодня его не включала», – скользнула у Дарьи мысль, и ей сделалось не по себе.

Затаив дыхание, она осторожно прошла по коридору и остановилась перед комнатой. От увиденного ее пальцы непроизвольно сжались, ногти до боли впились в ладони.

Ее бывший муж Кирилл сидел на диване, развалившись как ни в чем не бывало. Не отрываясь от экрана телевизора, по которому велась трансляция соревнования по биатлону, он уплетал виноград из стеклянной вазы, втиснутой между коленями.

– О, Дашуля! – хмыкнул он, заметив застывшую в дверях женщину. Его помятое лицо скривилось в скабрезной ухмылке. – А я тут тебя поджидаю. – С помощью дистанционного пульта он переключил телевизор на музыкальный канал.

– Ты!.. – Дарья едва не задохнулась от гнева, захлестнувшего ее. – Какого лешего ты тут делаешь?! Мы же договорились!

– Мало ли о чем мы договаривались. Я отдыхаю в нашей общей квартире, – как ни в чем не бывало отозвался Кирилл. Он отщипнул виноградинку от веточки и отправил ее в рот. – Имею полное право, детка.

Дарья вошла в гостиную, шагнула к телевизору и выключила его, нажав на кнопку.

– Как у тебя хватило наглости заявиться сюда? – едва сдерживаясь, спросила она. – После того как ты при ребенке поднял на меня руку?! Убирайся!

Кирилл зевнул и с демонстративной небрежностью ковырнул в ухе мизинцем.

Стиснув зубы, Дарья схватила вазу с виноградом, переставив ее на журнальный столик.

– Уходи! – повторила она, повысив голос.

Лицо ее пылало от ярости и негодования.

Кирилл не спеша поднялся и, пригладив взъерошенные волосы, произнес:

– Ты, похоже, не догоняешь, Дашуля. Эта хата куплена в браке, забыла? Все по закону. Я читал Гражданский кодекс. Мало того, я до сих пор здесь прописан. Так что имею такие же права на квартиру, как и ты с твоим щенком.

Дарья побледнела.

– Подонок! – дрогнувшим голосом произнесла она. – Это ведь и твой сын.

Кирилл помотал головой.

– Приютский оборванец он, а не сын. Если бы ты была нормальной здоровой бабой, то нам не пришлось бы усыновлять этого сопляка. Я просто пожалел тебя, дурочка. Неужели ты до сих пор этого не поняла?

– Ну и мразь же ты, – с презрением бросила Дарья.

Она изо всех сил старалась держать себя в руках, с отчаянной беспомощностью осознавая, что ее бывший супруг формально прав. Пускай даже у него есть другое жилье, это неважно. Сейчас она ничего не может сделать. Закон на его стороне.

– Я завтра же обращусь в суд с иском о разделе имущества, – сказала она, пытаясь придать своему голосу уверенность.

– У меня есть другое предложение, – проговорил Кирилл. – Давай разбежимся тихо и мирно. Ты платишь мне семь лямов, а я тебе даю расписку, что претензий не имею. Заверим ее у нотариуса.

– Семь миллионов за половину квартиры? – переспросила Дарья. – Не много ли?

– По мне, в самый раз. Хочешь спокойно жить – плати, детка. А если тебе не хватает, я могу взять с тебя частично натурой. У меня много друзей, я с ними поделюсь. Останешься должна шесть лямов девятьсот девяносто девять штук, хе-хе. – Он глумливо подмигнул ей.

– Пошел прочь! Мы встретимся на нейтральной территории, при условии, что ты будешь трезвым, – холодно сказала Дарья. – А если еще раз коснешься пальцем меня или Леши, я напишу заявление в полицию.

– Напугала ежика голой попой, – заявил Кирилл и придвинулся к бывшей жене практически вплотную. – А вдруг я прямо сейчас потащу тебя в спальню? Что ты сделаешь? Будешь звать на помощь? – Он протянул руку, схватил Дарью за плечо. – Что умолкла? Или поставить тебе фонарь под другим глазом для симметрии?!

Взгляд Дарьи метнулся в сторону комода. Туда, где лежали ножницы. Вчера вечером она помогала сыну с аппликацией и позабыла убрать их.

– Ну, Дашуля? – Голос Кирилла стал хриплым, изо рта вылез кончик языка, нервно обвел шелушащиеся губы. – Давай вспомним, как нам было хорошо. Ты не пожалеешь…

Закончить он не успел, так как через мгновение Дарья бросилась к комоду, проворно схватила ножницы и приставила их к кадыку бывшего мужа.

– Совсем берега попутала? – прохрипел Кирилл, с опаской косясь на поблескивающие лезвия. – Убери это дерьмо! Ты порежешь меня!

– Именно это я и хочу до тебя донести, скотина!

В глазах мужчины мелькнул страх.

Он кашлянул и заявил:

– Ты сядешь в тюрягу. А твой сыночек угодит в детдом.

– Плевать. Сейчас ты уйдешь отсюда, – проговорила Дарья. – Медленно и спокойно. Или я воткну эту штуку тебе в глотку!

– Ты не сделаешь этого, – неуверенно сказал Кирилл.

– Я не думаю, что ты захочешь это проверить, – тихо ответила она. – Убирайся. Немедленно.

– Все-все, – пролепетал тот, чувствуя, как кончики лезвий надавили на кожу.

Он попятился назад, и рука Дарьи опустилась.

Оказавшись в коридоре, Кирилл ожесточенно пнул ногой шкаф-купе. Его буквально трясло от испепеляющей ненависти и злости на самого себя за минутный страх, вызванный блеском ножниц, которые были у самого горла.

– Ну, хорошо, – сквозь зубы проговорил тот. – Не забудь про семь лямов. Даю тебе десять дней. Или я заставлю тебя сожрать эти ножницы. И не смей менять замки, слышишь?! Вырву дверь с мясом! – Он выскочил из квартиры и с оглушительным грохотом хлопнул железной дверью.

Дарья без сил прислонилась к стенке, вытерла взмокший лоб. Пальцы ее разжались, выронив ножницы.

Тренькнул телефон, извещая о поступившем сообщении.

– Кто там еще? – устало спросила она вслух, извлекая мобильник.

Но черты ее лица мгновенно разгладились, когда она увидела, кто отправитель.

«Дарья, добрый день. Отправляю Вам пакет обращений по Вашим проблемам. Если у Вас возникнут вопросы, я с радостью отвечу на них. Вы также можете подъехать в мой офис, чтобы обсудить все более детально. С уважением, Артем П.».

Женщина слабо улыбнулась и открыла архив, прилагаемый к сообщению. Там было все, начиная с жалобы на участкового, заканчивая заявлением в суд на раздел имущества.

После секундного размышления Дарья мазнула пальцем по значку «позвонить абоненту».

– Артем, здравствуйте, – торопливо проговорила она, услышав знакомый голос. – Хочу вас поблагодарить за ваше внимание к моим проблемам. Я… – Она запнулась, растерялась, как школьница.

– Это пустяки, Даша, – отозвался Павлов. – Я рад вам помочь и уверен в том, что все ваши неурядицы будут решены.

– Мне это очень льстит, – сказала Дарья и улыбнулась.

Она не могла объяснить причину, но, слыша голос известного адвоката, со смущением чувствовала участившееся сердцебиение.

– Я сейчас как раз собиралась заехать в банк.

– Я мог бы составить вам компанию, – предложил Артем. – Вы далеко живете?

Дарья назвала улицу.

– Я как раз неподалеку от вашего района, – сказал Павлов. – Могу вас забрать.

– Нет, что вы! Я на машине.

– Только, пожалуйста, выезжайте со двора передом, – нарочито серьезным тоном произнес адвокат.

Она не выдержала и рассмеялась.

Улыбка сошла с лица Дарьи, как только она вышла из подъезда и увидела свой автомобиль. Оба передних колеса «Тойоты» были спущены. Подойдя ближе, женщина разглядела узкие дыры на резине.

«Кирилл! Спятивший алкоголик. У него совсем поехала крыша, – подумала она, сверкнув глазами. – Что делать? Ехать на такси?

Она набрала Павлова.

– Артем, пожалуй, я все-таки воспользуюсь вашим предложением. Вы не могли бы за мной заехать? – сказала она, не сводя взора с проколотых шин.

– Не вопрос, – откликнулся Павлов.

Разговор закончился, но Дарья все смотрела и смотрела на спущенные колеса. Ведь это значило, что у него был нож.

Она старалась думать о чем-то постороннем, но в ее голове вновь и вновь пульсировала фраза, брошенная Кириллом:

«Не забудь про семь лямов. Даю тебе десять дней!»

Она вздрогнула, вспомнив его перекошенное от пышущей злобы лицо с выпученными глазами, в которых сквозило сущее безумие.

«Прайм-банк»

Трасса была относительно свободной, и дорога не заняла много времени.

– Вы сегодня не очень-то разговорчивы, – отметил Артем, заглушил двигатель своего «Ягуара» и включил стояночный тормоз.

Дарья взглянула в зеркало и поправила волосы. Ей все еще казалось, что плечо ее буквально плавилось от мерзкого прикосновения Кирилла. Женщина даже поймала себя на мысли о том, что вряд ли удивится, если увидит на этом месте покрасневшее пятно, как от ожога.

– Извините, просто голова разболелась, – ответила она с виноватой улыбкой.

– Вам не за что извиняться, – произнес Павлов.

– Подождете меня здесь? Я быстро.

– Ну почему же. Мне интересно взглянуть на кредитную организацию, которая процветает и балует своих клиентов высокими процентами.

Между тем из банка вышел мужчина в темных очках и легком бежевом костюме, жилистый и высокий, как жердь. Он задержался у ступенек и озадаченно глядел на адвоката с Дарьей, приближавшихся к нему. Через мгновенье его лицо расплылось в улыбке.

– Не может быть, – проговорил он с изумлением в голосе. – Господин Павлов?

Артем замедлил шаг.

– Добрый день, Роман Игоревич. Вот уж неожиданная встреча, – сказал он, пожал протянутую руку и добавил: – Мир тесен. Вижу, ваша аллергия все еще доставляет вам неприятности.

– Пустяки, я уже давно привык. Очень жаль, конечно, что простые солнечные лучи на меня действуют, как на вампира. Не самое удачное сравнение, но, в общем-то, близкое к правде. Этой ненавистной экземе почему-то больше всего подвержена кожа рук.

Только сейчас Дарья поняла, о чем речь. Руки этого мужчины были облачены в тонкие перчатки телесного цвета, что можно было заметить только с близкого расстояния.

– Даша, извини, я буквально на минуту задержусь, – обратился Артем к ней.

Она кивнула и сказала:

– Я буду в холле.

Женщина ушла.

Адвокат повернулся к своему знакомцу и осведомился:

– Как успехи? В общем и целом?

– Благодарю, Артем… простите, забыл ваше отчество.

– Андреевич.

– Все замечательно. Я с теплотой вспоминаю наше сотрудничество и ту бесценную помощь, которую вы тогда оказали мне, – сказал Роман. – Если бы не вы, то мою компанию пришлось бы закрыть и искать другие формы ведения бизнеса.

– Это дело прошлое. Дай-то бог, чтобы все и дальше складывалось удачно, – проговорил Павлов. – Я смотрю, вы пользуетесь услугами этого банка, не так ли?

Роман кивнул и сказал:

– Меня устраивает. Пока никаких вопросов к этому заведению не было. Надежно, эффективно. Всегда своевременные выплаты.

– Что ж, приму на заметку.

– Не смею вас больше задерживать, – проговорил Роман. – Если чем могу оказаться полезен, то всегда в вашем распоряжении.

Павлов попрощался с ним и вошел в банк.

За стойкой сидела светловолосая девушка. Она хлопала глазами и явно с трудом подавляла зевоту. Похоже было на то, что прошлую ночь эта особа провела в клубе. Теперь барышня отчаянно боролась со сном. С посетителем она поздоровалась очень вяло, едва слышно.

– Здравствуйте, – откликнулся Артем.

Дарья стояла в холле и о чем-то вполголоса разговаривала с худощавым клерком в строгом костюме. У него была аккуратная бородка-испанка и длинные редкие волосы, забранные в хвост. Он что-то настойчиво втолковывал Дарье, держа в руках прозрачную папку с документами.

– Добрый день, – поздоровался Артем, и мужчина обернулся.

– Мы вместе, – пояснила Дарья.

В глазах клерка тут же мелькнуло что-то смутное, будто темное облако, которое на мгновение закрыло солнце и тут же растворилось под порывом ветра.

От Павлова это не ускользнуло.

– Какие у нас гости! – воскликнул сотрудник банка, растягивая губы в дежурной улыбке. – Неужели это вы, господин Павлов?

Они обменялись рукопожатиями.

– Олег, – представился клерк.

Его ладонь была влажной и прохладной, и Артем непроизвольно подумал о только что размороженной печени в полиэтиленовом пакете.

– Вероятно, у нас есть возможность пообщаться в конфиденциальной обстановке, – произнес он.

– Конечно, – подтвердил Олег. – Прошу за мной.

Они прошли в помещение для переговоров, отгороженное от коридора стенкой из толстого стекла, и расселись по креслам.

– Может, кофе? – предложил Олег, обводя взором гостей.

– Спасибо, нет, – отказался Павлов.

Дарья же качнула головой и сказала:

– Олег, у меня мало времени. Вы говорили, что нужно подписать какое-то дополнительное соглашение к нашему договору.

Клерк откашлялся и произнес:

– Немного не так. Я хотел предложить переоформить договор, писал вам об этом на электронную почту. Он пока еще не готов. У нас, к сожалению, полетела офисная программа. Наши сотрудники работают над ее восстановлением. Я пока сделаю копию вашего паспорта. Вы ведь захватили его с собой?

– Разумеется, – с плохо скрываемым недовольством ответила Дарья.

Олег расплылся в улыбке.

– Ну и прекрасно.

– Кажется, вы уже снимали копии с моих документов.

– Виноват, я пропустил страницу с вашей регистрацией. Гм… Может, все-таки чаю? – на всякий случай предложил Олег.

– Нет, благодарю, – решительно отказалась Дарья, вытащила из замшевой сумочки паспорт, положила его на столик. – Олег, вы уж простите, но разве нельзя было все совместить в один визит? У меня ребенок, и мне с трудом удается выкроить время, даже час или два. Я не могу сюда ездить, как на работу.

Клерк вздохнул, напустил на себя скорбный вид человека, постоянно подвергающегося незаслуженной критике.

– Дарья, поверьте, я всегда действую в интересах клиента. Случаются иногда осечки, ведь никто от этого не застрахован. – Он перевел взгляд на Артема, который с невозмутимым выражением сидел на диване, закинув ногу на ногу. – Господин Павлов, может, вы желаете открыть вклад в нашем банке? Сегодняшнее недоразумение – исключение из правил. У нас серьезные клиенты и отличная репутация!

– Это вопрос не одной минуты, – отозвался адвокат и потянулся за рекламным буклетом, лежащим на столике. – Вы же понимаете, что вложение финансов требует серьезного анализа кредитной организации.

– У нас сейчас действует специальная программа, – вкрадчиво произнес Олег. – При вкладе суммы в размере пятисот тысяч подарок от банка – телевизор. От миллиона до двух – айфон последней модели. От двух до пяти – скутер. Подобных условий нет ни в одном банке Москвы!

– Занятно, – с усмешкой сказал Артем, листая буклет.

Олег понял, что особого интереса его предложение не вызвало, и заявил:

– Я оставлю вас на минуту.

– Мне сегодня везет как утопленнику, – подала голос Дарья, когда клерк выскользнул из помещения. – Могла бы и не ехать.

Павлов оторвался от рекламной книжечки и посмотрел на женщину.

– Поговорим в машине, – спокойно произнес он, и она устало прикрыла веки.

Вскоре вернулся Олег, передал Дарье паспорт и проводил их к выходу.

– Я вам обязательно позвоню в ближайшее время, – пообещал он, продолжая улыбаться.

Глядя на его тонкие кривящиеся губы и бегающие глаза, Павлов подумал, что в улыбке банковского работника столько же искренности, сколько подлинности в трехсотрублевой купюре.

– Что скажешь? – рассеянно спросила Дарья, усаживаясь в машину, тут же ойкнула и поправилась: – Простите, вырвалось. Что скажете?

– Ничего страшного, – ответил адвокат, закрывая за собой дверь. – Можно перейти на «ты».

– Хорошо. – Женщина улыбнулась. – Не возражаю.

– Даша, если тебя интересует мое мнение, то с этим банком нужно рвать все контакты, – сказал Павлов. – Мне хватило нескольких минут, чтобы понять, что это самая настоящая шарашкина контора. Обратила внимание на режим работы? С одиннадцати до шестнадцати. Где ты видела, чтобы кредитные учреждения работали так мало? Второе. Ты заметила, что в банке, кроме сонной тетери на ресепшене и этого клерка с неформальной внешностью, никого не было? Не считая моего знакомого, которого мы встретили у входа?

– Обратила, – подтвердила Дарья. – Но тут и прежде было не особенно-то людно.

– Опять же доход, – продолжал Павлов. – Средняя цифра по банкам – восемь процентов. Девять – редкость, это, по сути, уже потолок. А одиннадцать – что-то из области фантастики. Потом подарки клиентам. Айфоны, телевизоры. Напоминает наживку, чувствуешь?

– Но это работает, Артем, – сказала Дарья. – Я держу свои накопления в этом банке почти год, и никаких претензий к нему у меня никогда не было. Разве что сегодня. Я была уверена, что подпишу новое соглашение, да и все. Теперь придется тащиться сюда еще раз.

– А знаешь, почему ты не подписала бумаги? – внезапно спросил Павлов, прямо глядя на женщину. – Я тебе отвечу, Даша. Потому что этот клерк увидел, что ты не одна. Сказку про вышедшую из строя программу он придумывал на ходу, пока мы шли в переговорную комнату. Понимаешь? Он был уверен, что ты придешь без сопровождающих и без проблем подпишешь нужные документы, не вникая в их содержание.

– Господи! – Дарья потрясенно выдохнула. – Ты хочешь сказать, что меня и здесь намереваются кинуть?

– Я не знаю. Но вижу слишком много нехороших признаков, – задумчиво проговорил Артем. – Надо было бы взглянуть на те документы, которые этот Олег намеревался тебе подсунуть. Ну, а пока будем довольствоваться этим. – Он открыл бардачок, положил внутрь рекламный буклет банка, который захватил с собой, после чего завел двигатель и тихо спросил: – Даша, что случилось? На тебе лица нет.

Она обхватила ладонями виски, на которых пульсировали жилки, и глухо ответила:

– Я себя неважно чувствую, Артем. Извини. Хотела с тобой пообедать, но вспомнила, что нужно сына забирать с тренировки.

– Я тебя довезу, не переживай, – проговорил Павлов, выезжая на дорогу.

Дарья молча смотрела в окно. Ее так и подмывало рассказать Артему об утреннем инциденте с Кириллом. Но каждый раз, как только она собиралась открыть рот, некая внутренняя непреодолимая сила останавливала женщину.

Нападение

Николай Коршунов, сорокавосьмилетний вице-президент ассоциации любительского бокса Санкт-Петербурга, уверенно вел свою «Ауди» по ночной трассе в сторону Северной столицы России. Основные дела, запланированные им в Москве, были выполнены, встречи с нужными людьми проведены. Погода радовала чистым, усыпанным звездами небом и отсутствием даже намека на осадки. В связи со всем этим его настроение можно было бы назвать почти хорошим.

Почти, поскольку общую бочку меда портила ложка дегтя в виде задержки выплат по вкладам, которые в свое время ему клятвенно обещал Банкир, этот гребаный патлатый хиппи в гавайской рубашке. Коршунов старался не обращать внимания на подобные мелочи, но внешний вид Олега вызывал у него плохо скрываемое раздражение. Это притом, что они знали друг друга еще с перестроечных времен. По мнению Николая, мужик не должен был выглядеть как огородное пугало. Разумеется, сейчас совершенно другие времена, всеобщая дозволенность и толерантность, стирающая все мыслимые и немыслимые рамки. Но Николай терпеть не мог, когда у особи мужского пола на голове вместо нормальной прически торчат хвостики-косички. В конце восьмидесятых он с компанией подкачанных ребят частенько наведывался на концерты рок-групп, чтобы подровнять ножницами вот таких вот фанатов тяжелой музыки, а заодно экспроприировать содержимое их карманов, на память, так сказать.

Но внешность – это ладно. Хоть без штанов ходи, пока кто-то из бдительных граждан в мусарню не сообщит. А вот косяки с деньгами Коршунов уже простить не мог. Интересно, что там такое замутил Банкир, раз возникла задержка с выплатой? В прошлый раз этот волосатик что-то плел про какой-то фонд и цифровые биржи, где он прокручивал деньги Николая и его бывших приятелей – Джафара и Сереги Черемесова. А теперь вот такой облом.

«Ты очень пожалеешь, Олежа, если решил нагреться за счет моих накоплений, – подумал Николай. – Не буди лихо, пока оно тихо».

Он взглянул на топливный датчик. Бензина хватило бы еще на пару сотен километров, однако Николай решил залить бак полностью. Коршунов планировал к утру вернуться домой, а это более пятисот километров. Там он собирался часика три покемарить и приступить к делам.

Вскоре впереди замелькали огоньки АЗС. Николай перестроился на крайнюю правую полосу и неожиданно почувствовал резкий удар в заднюю часть кузова. Его тело с силой вдавило в кресло. Если бы не подголовник, то вице-президенту боксерского клуба грозил бы серьезный вывих шейных позвонков.

– Твою мать! – злобно рявкнул он, ударив по тормозам.

Надсадно взвизгнули покрышки, стираемые о дорожное полотно.

Коршунов остановился у обочины, включил аварийный сигнал и принялся испепелять взглядом зеркало заднего вида. Фары машины, влетевшей в зад «Ауди», светили прямо на него, из-за чего разобрать марку этого автомобиля было невозможно, а уж номер – тем более.

– Гаденыш! – прорычал Коршунов, сплюнул в окно, выбрался из авто и раздраженно хлопнул дверью. – Вы там что, уже глаза залили? – выкрикнул он, приближаясь к машине, из которой до сих пор так никто и не вышел.

Это был «БМВ», покрытый толстым слоем пыли. Окна иномарки были тонированы, на черной поверхности стекол мерцали отблески дорожных фонарей.

Пыл Николая слегка поутих, когда он увидел, что номера врезавшегося в него автомобиля были замазаны засохшей грязью. Где-то глубоко внутри его неприятно кольнула иголочка тревоги, но ладонь Коршунова уже тянулась к дверной ручке иномарки. Едва его пальцы коснулись прохладного пластика, как дверь распахнулась сама.

– Привет, сучара! – прохрипел человек, облаченный во все темное.

Лицо этого типа закрывала маска-балаклава, лишь глаза его сверкали прожигающей ненавистью. Спустя мгновение раздался шипящий звук, и в лицо ошеломленного Николая ударила тугая струя перцового газа. Глаза вспыхнули нестерпимым жаром, как если бы его окунули лицом в казан с тлеющими углями. Тысячи невидимых булавок впились в плоть своими раскаленными остриями.

Николай взвыл. Боль была такая, что ему показалось, будто лицо его превращается в рыхлое решето из плавящейся кожи. Он прижал ладони к глазам, горящим огнем, и неуклюже попятился назад. Но молниеносный удар в голову, похожий на щелчок тумблера, отправил его в глубокий нокаут.

С каждым ударом сердца сознание медленно и нехотя выкарабкивалось из бездонного колодца забытья. Николай постепенно приходил в себя. Голова его трещала и раскалывалась от боли, как если бы внутрь черепной коробки кто-то закачивал жидкий азот. Глаза невыносимо щипало, они опухли и безостановочно слезились.

Он, кряхтя, медленно сел, ощущая под собой прохладную землю, разлепил клейкие веки и бессмысленно таращился перед собой. Черные стволы многолетних елей обступили его, словно охотники зверя, загнанного в западню.

– Дерьмо! – выдавил Николай.

Его колотил озноб, зубы лязгали от пронизывающего холода. Только сейчас до него дошло, что на нем нет совершенно никакой одежды. Он был в глухом лесу, абсолютно голый.

– Дерьмо! – повторил Коршунов и с неимоверным трудом поднялся на подгибающиеся ноги.

Головокружение усилилось, и он осторожно потрогал затылок. Пальцы коснулись крупной шишки, покрытой заскорузлой коркой крови, и Николай поморщился от стрельнувшей боли. Его мутило, желудок совершал невообразимые кульбиты, грозил вот-вот вывернуться наизнанку.

– Кто?! – прошипел он, держась за холодный ствол.

Кора этой ели была колючей, шершавой, казалась безжизненной, напоминала застывшую лаву.

– Кто посмел?!

Его расфокусированный взор неожиданно остановился на необычном предмете, странно белеющем в нескольких шагах от него. В этом дремлющем, темном и промозглом лесу он смотрелся так же нелепо, как золотое колье на полусгнившей штакетине деревенского забора.

Шаркая голыми подошвами, Николай двинулся к белому предмету.

«Бумага», – догадался он, приблизившись вплотную, всмотрелся в куст, на ветках которого лежала смятая мешковина, вновь перевел взгляд на листок, придавленный небольшим камнем.

«Специально, чтобы ветром не унесло», – подумал Николай, нагнулся, вытащил из-под камня лист, перевернул его.

Прямо посередине на нем было крупно напечатано всего одно слово: «Убийца».

Пальцы, подрагивающие от холода, машинально скомкали листок. Коршунов тупо разглядывал свое голое тело, покрытое пупырышками. Он вдруг сообразил, что девать это жуткое обвинение ему попросту некуда. Разве что свернуть в трубочку и засунуть… за ухо.

«Привет, сучара!» – неожиданно всплыл в памяти хриплый голос человека в маске, и Николай вздрогнул.

– Я тебе покажу «привет», – проговорил он, стуча зубами от пронизывающего холода, и снял с куста тряпье.

Это и впрямь оказался мешок, в котором обычно хранится картофель. Грязный, пыльный, отвратительно воняющий плесенью. Николай расправил его и почти не удивился, обнаружив на дне три отверстия – для рук и, соответственно, головы.

Тот, кто оставил его здесь, не сомневался в том, что Коршунов наденет это тряпье на себя, просто не оставил ему выбора. Не пойдет же он по лесу вот так, в чем мать родила! Николай вновь окинул себя скептическим взором. Кроме зловонной мешковины, тут ничего нет, так что придется воспользоваться ею.

Он был преисполнен гремучей мешаниной эмоций – яростью, страхом и растерянностью. Кто и зачем это сделал?!

Скрипнув зубами, преодолевая брезгливость, Николай быстро облачился в мешковину, сжал в руке листок и, пошатываясь, двинулся прочь.

На ходу Коршунов представил себе, как выглядит со стороны, и, невзирая на всю незавидность положения, его начал распирать истерический смех. Да, ему еще бы рогатину и бороду. Получится самый натуральный неандерталец, вышедший на охоту.

Впрочем, смех тут же оборвался. Пора было выбираться из этой чащобы. Кажется, где-то впереди раздавался гул машин, проносящихся по шоссе, значит, не так уже далеко его оттащили.

Он ковылял, проклиная все на свете, а в голове его между тем билась одна-единственная мысль – кто?! Кому он мог насолить, чтобы его нужно было так унизить?

«С тобой еще пока ничего не случилось», – шепнул внутренний голос. – Тебя просто предупредили».

Николай почувствовал, как в глотке у него застрял вязкий ком. А ведь и верно. Несмотря на предрассветную прохладу, лоб Коршунова покрылся испариной.

«Напряги память! – приказал он себе. – Тогда, в девяностые, вы зачетно покуролесили с Джафаром и Серегой. На твоей совести есть люди, за упокой души которых потом загорались свечи».

Ему стало не по себе, чудилось, что скомканный листок обжигал ладонь, как булыжник, нагретый на солнце.

«Убийца».

Да, действительно, так оно и было. Время стояло такое. Без физического устранения врагов и недобросовестных конкурентов зачастую никак не удавалось обойтись. На личном счету Николая числились три жертвы, лица которых он будет помнить до конца своей жизни. Вот только события тех далеких и непростых дней он запихнул в стальной сейф, спрятал его в самые потайные закоулки сознания, а ключ похоронил в яме забвения. Знает об этом настолько ограниченный круг людей, что хватит пальцев одной руки, чтобы их перечислить.

Так кого именно имел в виду этот странный мститель, когда оставил рядом с его бесчувственным телом это напоминание? Одного или всех вместе?

Он неожиданно замер, будто чудом не наступил на затаившуюся змею.

«Банкир, – оторопело подумал Николай. – Тощий поганец, может, это твоих рук дело? Присвоил мои бабки и решил таким образом спектакль разыграть?!»

Впрочем, после недолгих размышлений Коршунов был вынужден отказаться от этой мысли. Он решил, что вряд ли Олег причастен к этому дерзкому нападению. Этот пижон ойкает, когда таракана видит, кишка у него тонка заказать Колю Коршунова. А уж провернуть это дело своими руками и подавно. Да и когда он успел бы это сделать? Послал за ним хвост, как только они распрощались? Сразу после их разговора? Бред!..

– И почему меня тогда не убили? – вслух пробормотал Николай, осторожно переступая босыми ногами.

«Действительно, если Банкир хотел избавиться от настырного клиента, то зачем устраивать какие-то показушные сцены с раздеванием и подсовыванием записок?

«Потому что это не Банкир, а кто-то другой. Убить тебя было бы слишком просто», – ответил он самому себе.

Ступни неприятно кололи мелкие веточки и сосновые иглы. В какой-то момент Николай споткнулся о корень, выступающий из земли, до крови ободрал большой палец на ноге и громко выругался.

– Тогда кто это? – хрипло проговорил он, мельком взглянув на запястье, которое облегали швейцарские часы. В свое время он без сожаления выложил за них семь штук евро.

Надо же. Одежду забрали всю, вплоть до трусов с носками, а часы не взяли. Как и перстень из белого золота, тускло поблескивающий на безымянном пальце левой руки. За эти две цацки можно было свободно выручить среднюю иномарку, но их оставили, сделали это показательно, демонстративно. Такой факт вызывал у Коршунова еще большую тревогу.

Вице-президент ассоциации любительского бокса Санкт-Петербурга, одетый в рваный мешок из-под картошки, продолжал брести по лесу. Он ковылял, дрожал от холода и крепко, до побелевших костяшек, сжимал в кулаке измятый листок с надписью «Убийца».

Ему удалось выбраться из леса спустя сорок минут. Немного пройдя по трассе, Николай наткнулся на указатель с надписью: «Река Тверца».

«Судя по всему, увезли меня недалеко», – мрачно отметил он.