Текст книги "Псионик. Навсегда"

– Антон! Не отставай! – Бросил через плечо Романовский, врезаясь в толпу.

Я сначала тоже вроде бросился следом. Сделал несколько шагов, а потом остановился. Мне в спину пялился взгляд. Тот самый. Посторонний. Буквально ощущал его кожей даже сквозь одежду.

– Вот гадёныш… Не две иллюзии. Ни хрена не две… – Я восхищённо покачал головой и медленно повернулся туда, где осталась блондинка.

Пацан никуда не убегал. Он просто слепил свой образ, чтоб со стороны казалось, будто к лестнице бегут все трое. А себя спрятал. Охренеть можно… Просто спрятал себя от чужих глаз. Чертов гений, блин…

Я оказался прав. К одному из магазинчиков со шмотками, витрина которого была разбита, бежала блондинка. За руку она тащила младшего сына. Того самого, которому стукнуло семь. Или вернее сказать, он ее тащил. Мать явно пребывала в гораздо большей панике, чем этот чудо-ребенок.

– Эй! Сопляк! – Крикнул я громко ему вслед, а затем двинулся в сторону убегавшей парочки.

Вот, значит, как оно работает. Псионику не надо реально смотреть на меня. Я просто ощущаю его присутствие как чужой взгляд…

Пацан замер. Повернулся ко мне лицом. А потом рукой попытался задвинуть мать себе за спину. Семилетний, блин, ребенок. Он реально хотел защитить ее.

– Не подходи! – Со злостью крикнул он мне. – Я пожалел тебя. Потому что ты тоже псионик. Псионик, который служит нашим убийцам. Но сейчас не пожалею. Чем бы ты не владел, я все равно тебя переплюну. Понял?! Особист сраный! Говна кусок!

Последнюю фразу он произнёс с ненавистью. Эта ненависть была настолько сильной, что я ощущал ее, словно настоящий предмет, который можно потрогать руками. А вообще, конечно, смотрелось это мандец, как странно. Ребенок, пытающийся собой закрыть мать, которая в разы больше его.

Да, полковник прав. Похоже, он не стал скрывать от родителей правду. Рассказал им о тех странностях, которые с ним происходят. И родители сделали свой выбор. Решили бороться за жизнь сына, как могут. Придумали план на случай, если появятся особисты. Пацан создает определённую иллюзию, чтоб псиоником выглядела мать. Пока до особистов дойдёт, что к чему, он успеет сбежать. Интересно, а как великие махинаторы рассчитывали сделать это через защиту, которую таскают на себе подчиненные Ликвидатора? Или просто не знали о ней? В любом случае, я, наверное, готов поклониться его родителям. Они хотя бы попытались.

– Ну, не настолько ты крут… Раз не смог понять, что тебе тоже показывают совсем не то, что есть на самом деле. – Я усмехнулся, а потом рывком сорвал с себя «костюм» Ивана. Лерманов сейчас будет очень в тему. Он и по возрасту моложе, и выглядит поприятнее.

Причем постарался, чтоб было очевидно, я снял чужой образ, а не надел его.

Пацан немного растерялся. Наверное искренне поверил, будто псионик может работать в особом отделе. Однако почти сразу взял себя в руки.

– И что?! Значит ты еще большая крыса. Даже не особист!

– Определись, сопляк, что хуже. Быть особистом или не быть им. А то ты сам запутался. – Я медленно приближался к пацану. – Послушай… Вы, конечно, молодцы. Придумали такую мощную схему. Но она бы у вас не прокатила. Позже объясню, почему, если тебе интересно. Сейчас речь о другом. Тебя не тронут. Вообще. И семью твою тоже не тронут. Но ты пойдёшь со мной. Спокойно, без истерик. Обещаю, никакой утилизации не будет. Я неспроста здесь.

– Врешь! – Выкрикнул пацан. Его голос дрожал. Он сильно боялся. Это было видно невооружённым взглядом.

– Нет. Не вру. Слово даю, с тобой все будет хорошо. Более того, ты реально поможешь своим родственникам этим поступком. Они ведь скрыли от особого отдела информацию о псионике. Более того, пытались помочь с побегом. Вспомни закон. Их за это по головке не погладят.

– Сеня, не слушай его. Не слушай. – Мать оттеснила пацана и сделала шаг вперед. Ну, просто соревнование какое-то. Кто готов пожертвовать собой больше. – Вы убьете его. Я знаю! Семен…

Блондинка еще немного вышла вперед. Развернулась лицом к сыну, а затем присела, чтоб их глаза находились на одном уровне.

– Семен… Им нельзя верить. Помнишь? Мы говорили об этом. Вспомни, второй вариант. Наш план «Б». И…  Мы с папой тебя очень любим. Никогда об этом не забывай.

Вот честно говоря, в этом месте должна была быть какая-то душещипательная сцена. Вернее, момент и без того крайне трогательный, но чтоб прям конкретно. Слезы, объятия, все дела.

Черта-с-два! Блондинка вдруг резко встала, развернулась лицом ко мне, а потом вытянула руки вперед, скрючив пальцы, будто хочет вырвать глаза, и с криком кинулась прямо на меня.

Очень странно и непонятно, но явно какая-то ерунда…

Бывают в жизни моменты, когда кажется, что все вокруг словно замедляет свой ход. Вот сейчас со мной происходило именно это. Не знаю, почему. Может, на нервах, может, от перенапряжения. Все-таки, ситуация сложилась, мягко говоря, не самая лучшая. Когда мы отправлялись «посмотреть» псионика, я так-то думал, что на этом все и ограничится. А тут – целая операция развернулась. Да еще и не в ту сторону.

Я стоял дурак – дураком и смотрел, как в мою сторону бежит мать пацана, явно собираясь кинуться в драку. Не знаю, на что она рассчитывала, если честно. Женщина, небольшого роста, достаточно худенькая, хочет голыми руками справится со взрослым парнем. Я, конечно, выгляжу сейчас даже не как Иван, а как Антон Лерманов. То есть шестнадцатилетним пацаном. В реальности – мне вообще четырнадцать. И все равно я – мужчина. Чисто физически, даже в своем возрасте я сильнее.

И вот о чем она думала, решившись на столь глупый поступок? К тому же, очевидно, перед ней не обычный человек. Перед ней – псионик. Вполне понятно, образ, который я снял – это не иллюзия. Это – именно измененное состояние моего тела, соединенное с телепатией. Кстати, Романовский так и не объяснил, как я умудряюсь делать подобные комбинации разных способностей. Но не об этом речь.

Я ведь могу выглядеть как угодно, но если она знает, что из себя представляет псионик, владеющий психометаболизмом, а она, естественно, знает, то должна понимать, могу за доли секунды изменить структуру мышц. Могу стать сильнее и свернуть ее в бараний рог. Да, наверное, это будет больно. Все-таки перекраивать свое собственное тело – приятного мало. Не пробовал пока делать это быстро, не знаю, насколько сильно скрутит, но ведь в любом случае я способен провернуть такой фокус.

Между нами оставалось буквально несколько метров. Самое интересное, блондинка вдруг реально начала двигаться медленно. Вернее, она, конечно, бежала. Чисто теоретически, неслась даже. Но я отчего-то видел все, как в замедленной съёмке. То есть теперь мне это не просто казалось, теперь именно так и было.

Ко всему прочему, сам я тоже не мог двигаться с обычной скоростью. Например, поднял одну руку, собираясь оттолкнуть обезумевшую мамашу, когда она окажется рядом, и это заняло у меня несколько минут. Простой совершенно жест. Словно двигаться мешала какая-то невидимая вязкая субстанция. Я с удивлением уставился на собственную конечность. Что за хрень происходит?! Пошевелил пальцами, растопырил их. Очень, очень медленно они подчинились.

– Сво-о-оло-о-очь!

Это она кричала мне. Но одно единственное слово растянулось жвачкой в пространстве. Я будто физически ощущал, как вылетают буквы из ее открытого рта. Медленно вылетают, с неохотой.

Наше столкновение было неизбежно. Я понял, отскочить или сделать что-то адекватное, дабы избежать драки с женщиной, это вообще уж хрен пойми что, просто не могу. Она медленно бежит, но один черт приближается, а я так же медленно туплю прямо перед ней.

В этот момент мамаша юного псионика выкинула руку вперёд. Ну, как выкинула… Медленно начала поднимать. Я машинально перевел взгляд на кончики ее пальцев. Стало даже немного смешно. Она сейчас напоминала героя старых комиксов, который в такой позе летал совершать героические подвиги. Вытянутая вперед рука и сжатый кулак…

Наверное, потому и пропустил момент, когда она сунула вторую руку в карман. Да еще мой взгляд перемещался с той же улиточной скоростью, как все вокруг. А потом, когда блондинка свою конечность вытащила обратно, в ее кулаке что-то было. Пузырек или небольшой флакон. Не смог разобрать сразу.

– Бе-е-еги-и-и, при-иду-у-у-ро-о-ок… – Донеслось откуда-то со стороны сквозь непонятный гул. Кстати, ощущение это было похоже на резко упавшее давление. Звуки тоже стали медленными, глухими и какими-то вязкими.

Голос явно принадлежал Романовскому. Даже в замедленном варианте я бы не смог ошибиться. Это точно кричал полковник. Естественно, я обернулся. Просто… Какого черта он оказался здесь, если должен быть где-то среди толпы бегущих на улицу людей. Вернулся за мной?

Полковник, словно балерина, которая решила покривляться и делала свои прыжки очень медленно, подвисая в воздухе, двигался в нашу сторону. Его рот был смешно открыт. Это, видимо из-за того, что слова вылетали оттуда, как мыльные пузыри. Плавно, кружась в воздухе.

Романовский тоже тянул одну руку вперёд. Фишка сегодня, что ли у всех такая, с этими руками? Он будто хотел успеть или поймать пузырек, или оттолкнуть меня в сторону. Но расстояние между мной и матерью юного дарования было гораздо меньше, чем от Ликвидатора до нас обоих.

Я собрался крикнуть ему, чтоб не вмешивался, но в этот момент в пространстве появился еще один звук. Похожий на громкий хлопок, он буквально взорвался где-то неподалеку.

– Тво-о-ою-ю-ю ма-а-а-ать… И-и-ив-а-а-ан… – Снова «булькнул» словами Романовский, при этом медленно поворачивая голову в сторону, откуда прилетел этот хлопок.

А потом я увидел, как воздух разрезает пуля. Самая обычная пуля, выпущенная, наверное, из пистолета. Причём она именно разрезала воздух. Это даже не образное выражение. Я реально наблюдал, как конусообразный кусок металла летит в сторону блондинки. Потом у него отщелкнулось что-то и на самом конце, с той стороны, которая толще, будто раскрылся цветок. Типа, разрывная, что ли? Слышал, такие когда-то давно использовали в борьбе с местными бандами, которые, хрен его знает сколько времени назад, пытались подмять под себя разрушенную войной страну.

Если эта штука вхерачится в сумасшедшую тетку, ей просто разнесет половину тела на глазах у пацана. Обычным ранением тут дело не обойдется. И потом говорить с ним о чем-то будет бесполезно. Вряд ли он простит особистам смерть матери. Какая уж там команда.

Судя по тому, что из-за угла выскочил Иван, тот самый, с которым мы ехали в машине, и в руках он держал пистолет, инициативный парень решил или помочь полковнику, или спасти меня, правда не знаю, от чего, или замочить блондинку. Все три варианта – глупее не придумаешь.

В итоге, теперь вся сцена, развернувшаяся на небольшом пятачке, выглядела, как эпизод из какого-то боевика.

Я пытаюсь выставить руку, чтоб оттолкнуть блондинку, которая продолжает нестись на меня. Кроме блондинки в мою же сторону летит пузырёк непонятного происхождения. Кстати, это лишнее подтверждение ее безумия. Уж чем-чем, а флакончиками с псиониками еще никто не воевал.

Слева бежит Романовский. Дальше – Иван. От Ивана в блондинку летит пуля, которая единственная из всех нас двигается относительно быстро. Наверное, потому, что в реальности так бы и было. Ее замедленный полет гораздо быстрее чем мои замедленные подергивания или бег Романовского. То есть теоретически пуля и пузырёк достигнут своих целей одновременно. В стороне на все это непотребство широко открытыми глазами смотрит семилетний пацан.

А потом, что-то снова изменилось и окружающая действительность обрела, наконец, обычное состояние. Люди начали двигаться нормально. Я начал нормально видеть и слышать. Скорость вернулась. Больше не было вязкой невидимой херни, которая окутывала все вокруг, включая меня, Романовского, Ивана и блондинку.

В ту же секунду произошли две вещи. Как я и предполагал, случилось это одновременно.

Пузырёк, брошенный блондинкой ударил мне в плечо. А пуля, выпущенная Иваном, ударила блондинке в висок.

– Млять! Дебил! – Заорал Ликвидатор своим нормальным голосом.

Я охренел, если честно. Он никогда, ни разу за все это время, не ругался при мне матом. Однако, сказать ничего в ответ я не успел. Просто охренел еще раз… А потом еще…

Пуля, которая попала блондинке в голову, снесла ее к чертям собачьим. Голову снесла. Серьёзно. Она, эта голова, словно взорвалась изнутри. Мне в лицо полетел фонтан… Черт… я даже не хочу знать, что именно это было. А главное, почему-то резко накатило состояние тупняка. Страшно не было. Тошноты не было. Вообще ни черта не было. Никаких эмоций. Я замер, наблюдая, как тело блондинки, лишившись головы, валится на бок.

Именно из-за разлетевшегося во все стороны кровавого месива, большая часть которого попала мне в лицо, я не сразу понял, в чем была фишка с пузырьком. Ударившись о моё плечо, он разбился. Хреновое какое-то стекло. Вот такая мысль мелькнули в башке. А потом я заметил, как от места удара вверх взметнулась серебристо-серая пыль. Она вырвалась на свободу, словно белый пух одуванчика, который медленно разлетается от дуновения ветра. Но затем мелкими, едва заметными крупицами, опустилась обратно на меня.

– Что за херня?! – Я громко засмеялся.

Смешного, конечно, не было ничего. Вообще ни капельки. Думаю, таким образом проявился стресс. Но самое хреновое, почему-то только в момент своего истеричного припадка я вдруг понял, что даже не попытался остановить пулю и спасти мать пацана. А ведь мог.

– Антон! Антон! – Полковник был уже почти рядом. Но вот зачем он выкрикивал мое имя, я не понял.

Честно сказать, вообще не могу описать, что чувствовал… Минуту назад на моих глазах, буквально на расстоянии вытянутой рукой, убили женщину. Остатки ее мозга сейчас частично повисли на моем лице, моей одежде. А тут – какая-то сраная пыль?!

Однако в следующую же секунду я вдруг сообразил, ни хрена она не сраная. Эта серебристая фиговина сначала попала мне в нос. Я чихнул. Потом запершило в горле. Я кашлянул. Раз, два… А в следующую секунду зашёлся в жестком приступе. Мне катастрофически не хватало воздуха. Но это ерунда. Я вдруг почувствовал, как внутри меня рвутся какие-то нити. Реально. Словно этих нитей было неимоверное количество и все они скрепляли мой организм. А теперь что-то произошло и нити с тихим треском рвутся.

Я словно одновременно ослеп, оглох, потерял слух. Даже не сразу понял, что падаю. Не чувствовал ног. Вообще. Ног, рук, собственного тела.

Только когда увидел прямо перед собой то, что осталось от головы блондинки, ее шею, плечи и все остальное, сообразил, лежу на полу, щекой на мраморных плитах. И смотрю на мать псионика, которая валяется совсем рядом.

А потом свет стал гаснуть. Прежде, чем мои глаза совсем закрылись, я успел увидеть, как на коленях ко мне подъехал Романовский. Кровищи вокруг было столько, что он реально подъехал. И все. Потом наступила темнота.

Секунда, две… Темнота стала совсем плотной. Я моргнул один раз, второй. Понятия не имею, зачем. Что именно я хотел рассмотреть в черной, окутывающей меня пелене.

– Что за херня…

Высказался вслух, потому как реально обалдел. Только что мое сознание затягивало в абсолютную, кромешную ночь, даже ноги и руки перестали слушаться, а теперь… Вокруг снова было светло. Все тот же торговый центр. Пустой этаж. Разбитые витрины магазинов, валяющаяся мебель. Напротив стоит пацан, перед ним на корточки присела мать.

– Семен, им нельзя верить. Помнишь? Мы говорили об этом. Вспомни наш второй вариант. План «Б». И… Мы с папой тебя очень любим. Никогда об этом не забывай.

Блондинка начала подниматься на ноги. Я сделал шаг назад. Какое-то долбанное дежавю.

Что за херня происходит? Совсем недавно все это уже было. И пару минут назад меня каким-то удивительным, абсолютно неведомым способом убили. Точно убили. Я знал на сто процентов, что умер. Какого черта?!

– А-а-а-а-а… – Заорала блондинка и бросилась ко мне.

– Идите на хрен! – Заорал я и бросился совершенно в другую, противоположную от мамаши псионика сторону. Какая бы ерунда не произошла в моей башке, но она явно приключилась не просто так.

Я срочно нуждался в двух минутах времени. Даже в одной. Мне необходимо было сообразить, какого черта происходит.

Я видел будущее? Очень плохой вариант его развития? Вариант, в котором погибнем мы оба, и безумная тетка и я? А пацан, соответственно, станет свидетелем смерти матери.

Учитывая, что молодой организм всяко крепче и шустрее, чем взрослая женщина, мне удалось в два прыжка доскочить до ближайшей колонны и спрятаться за нее. В ту же секунду, на автомате я создал образ себя самого. Вернее, Лерманова. В отличие от меня настоящего, иллюзия продолжила бежать вперед. Буквально сразу, следом за несуществующим Антоном, мимо той колонны, за которой я притаился, понеслась мамаша псионика. Она не заметила подмены. Ну, и славно. Пусть пока побегают кругами. Я должен сообразить, что происходит и как быть дальше.

У блондинки в кармане, получается, лежит флакон, с какой-то опасной ерундой. Порошок, который отключил меня. Отключил не на время, а полностью. Очень любопытно, почему столь важный момент ни разу не всплыл в нашем с Романовским разговоре. Неужели полковник не знает о существовании оружия, которое способно убивать псиоников. Ясное дело, раз блондинка швыряла флакон в меня, значит, и предназначен порошок не для обычных людей. Ликвидатор должен владеть этой информацией. Он же, блин, Ликвидатор!

– Антон! – Раздался голос Романовского. С той же стороны, что и в моем видении. – Антон, ко мне!

Прямо, как собаку подзывает. Волнуется, чтоб не навредили питомцу.

– Черт… – Буркнул я себе под нос, а затем медленно сдвинулся к краю квадратной колонны.

Если отвечу, меня увидит не только полковник, но и блондинка. А сейчас крайне опасно привлекать ее внимание. Из-за долбанного пузырька с его долбанным содержимым.

Я осторожно выглянул одним глазом. Иллюзорный Лерманов с энтузиазмом нарезал круги, значительно оторвавшись вперед от мамаши псионика. Ну, еще пару раз она повторит его траекторию. А потом остановится или еще что-то. Просто сейчас, на адреналине, плохо соображает и не понимает, вести себя, как полоумный идиот, я бы не стал. Мы же не в спортивных играх участвуем.

Я осторожно передвинулся к другому углу колонны и выглянул уже оттуда, чтоб найти пацана. В видении он стоял, не двигаясь. Тоже, наверное, был в шоке. Хотя, очевидно, мать давала ему возможность сбежать. Наверное, это и был их второй вариант. Не получилось исчезнуть вдвоём, значит, он должен сделать это один.

Вот честно говоря, я бы, конечно, просто схватил блондинку и все. Но пузырек в ее кармане меня пугал. Реально. Я понятия не имел, что существует хоть что-то, способное вот так просто, за минуту, убить псионика. То ощущение рвущихся связей, подозреваю, означало отмирание чего-то связанного с моими способностями.

– Иван, не сметь! – Рявкнул Романовский.

И вот тут я понял, срочно надо менять ситуацию. Похоже, явился спаситель с пистолетом. Сделал шаг, выходя из-за колонны.

Блондинка уже держала в руках тот самый флакон и явно собиралась швырнуть его в спину убегающему Лерманову.

Особист с оружием, как и в моем видении, только что выскочил из-за угла. Уверен, он и в тот раз выстрелил, потому что знал, какая именно хреновина летит в меня. Думал, успеет завалить психованную тетку раньше, чем она швырнет флакон. При любом другом раскладе Иван бы не рискнул нарушить приказ Ликвидатора. Соответственно, он понимал, есть конкретная угроза жизни тому, кто важен для Особого отдела. Если я при них с Олегом менял образ, не дураки же они, чтоб не врубиться в ситуацию.

Сейчас, судя по всему, Ивана так же разрывало на части от противоположных эмоций. С одной стороны – приказ Романовского, не стрелять. С другой – тетка снова планирует швырнуть эту хреновину в псионика, который, вроде, у них чуть ли не на официальном положении.

Ну, и пацан… Юное дарование ни черта никуда не побежало. Он, конечно, утратил весь свой боевой настрой и теперь в ступоре наблюдал, как его мать гоняется за злым, плохим Лермановым. Невольно вспомнились слова Романовского. Мол, зачем природа дает способности детям? Они же бестолковые. Вот сейчас согласен с Ликвидатором полностью. Мать ради этого придурка жизнью рискует, чтоб отвлечь особистов, а он не смог ее бросить. А вообще, план у этой семейки – херня. Оба плана. И первый, и второй. Только больше суеты создали.

Блондинка замахнулась, собираясь все-таки швырнуть пузырёк.

– Ну, все! Хватит! – Крикнул я ей в спину. – Не знаю, что это за хреновина, но если Вы сделаете, что задумали, то убьете сразу несколько человек. И себя в том числе. Сынок Ваш по-прежнему здесь. Готовы нанести ему психологическую травму? Про остальное вообще молчу.

Мамаша будто на ходу споткнулась. Она застыла на месте. А потом развернулась ко мне. Иллюзорный Лерманов продолжал бежать вперед.

– Что у нее в руке? – Крикнул я Романовскому, при этом продолжая смотреть только на блондинку. Исключительно на нее. Мы буквально пожирали друг друга глазами. И вовсе не в хорошем смысле.

– Мне больше интересно, откуда у нее это… – Ответил Ликвидатор. – Иван, убери оружие.

Особист поморщился, но руку, в которой был пистолет, опустил.

– Я согласен! – Пацан сделал шаг вперед.

– Отморозился, наконец… – Мой комментарий, наверное, был ни к чему, но просто вся эта срань, творившаяся последние пять минут, изрядно утомила. – Все. Он согласен. Давайте теперь коллективно успокоимся и разойдёмся миром.

– Вы обещаете, что мои родные не пострадают? – Юное дарование повернулось к Романовскому. Вопрос в первую очередь предназначался ему.

Однако полковник отвечать не торопился. Интересно…

– Я обещаю. Я даю слово. – Пришлось брать ответственность на себя. И если долбаный, Ликвидатор подосрет мне в этом вопросе, придушу его по-тихому ночью, честное слово.