Текст книги "Манфред"

– О моей машине речь не идет. – Виктор Павлович покопался в карманах и положил перед Андреем ключи со значком «БМВ». – Я говорю о машине дедушки. Мы подумали, что на этот год продлевать контракт с автосалоном нет смысла. Так что забирай завтра машину и катайся на ней. Как только я куплю новую, тогда снова отправим машину дедушки на витрину.

Андрей осторожно взял ключ от знакомой с детства машины так, будто не верил своим глазам. Он взял его в руку, словно проверял, настоящий ли он.

– Но ведь вы… – Андрей забыл, что хотел спросить.

– Мы подумали, что хватит этой машине украшать витрину магазина. Поездишь на ней, ставить будешь в новом гараже, поскольку я свой гараж не отдам. Мне лень ходить так далеко. В общем, езжай завтра утром и забирай машину, и первого сентября уже сможешь поехать на занятия. – Андрей продолжал смотреть на ключ от машины и не верил своим глазам. Отец некоторое время молчал и наконец решил сменить тему. – Знаешь, у меня сегодня тоже престраннейший случай произошел. Я начал проверять рефераты, как вдруг раздался звонок в дверь. Смотрю в глазок – никого нет. Уже решил вернуться к рефератам, как вдруг снова звонок, и опять никого нет. Открываю дверь и вижу на коврике старую, потрепанную книгу.

– Ты смог взять ее в руки? – усмехнулся Андрей. – Ведь она потрепанная, и ее кто-то держал в руках.

– Все бы тебе смеяться надо мной, – фыркнул отец. – Я положил ее на столик у входа.

Андрей молча встал и отправился в коридор. Как он не заметил ее раньше? Очевидно, мысль о том, чтобы поскорее избавиться от тяжелых сумок, полностью владела им в тот момент. На столике в коридоре он увидел связку ключей и книгу. В старой книге нет половины страниц, которые буквально вырвали из переплета. Варварство. По звуку чайной ложки о фарфор Андрей понял, что папа шел за ним, вместе с чашкой чая.

– Кто это подбросил? Пойдешь вечером выкидывать мусор – захвати и ее.

– Так и сделаю.

– Кстати, что за книга? Я так и не посмотрел на обложку, – он проглотил очередной кусочек торта.

Андрей перестал рассматривать остатки страниц и разодранный переплет. Он закрыл книгу и посмотрел на потрепанную обложку. Книга чуть не выпала из рук Андрея.

– Эрих Мария Ремарк. «Тени в раю».

Название книги он прочитал медленно, словно оно написано на иностранном языке.

– Хорошая книга. Выкидывай эту, у нас в шкафу есть экземпляр в нормальном состоянии. Зачем так раздирать книгу? Был бы это учебник по оптике, я бы еще мог представить, как нерадивому студенту лень писать шпаргалки, и он вырывает нужные страницы.

Виктор Павлович пожал плечами. Отправив в рот последний кусочек торта, он вернулся на кухню с пустой тарелкой. Очевидно, что одним кусочком торта Антонов-старший решил не ограничиваться. Когда отец вернулся на кухню, Андрей еще раз открыл книгу. Что он хотел увидеть? Страницы вырваны так, словно кто-то торопился.

Глава 11

Виктор Павлович принялся с удовольствием допивать чай. Все члены семьи Антоновых неравнодушны к сладкому, но глава семейства – особенно. На кухне противень не убирали далеко, на нем помещалось ровно столько пирожков, сколько нужно для заполнения вазочки на столе. Впрочем, долго заполненной она не оставалась. Сейчас, когда бабушка проводила много времени то в санатории, то на даче, ваза и вовсе стояла пустая. Проверяя рефераты, папа смотрел на нее грустным взглядом. Он с наслаждением отправлял в рот очередной кусочек шоколада.

– Как твоя голова? – спросил он, съев последний кусок шоколадки.

– В порядке. – Андрей поставил на стол чашку с горячим чаем. – Заезжали с Витькой на дачу и провели там генеральную уборку.

– Это хорошо. Надеюсь, мебель цела? – с улыбкой спросил папа.

– Мы – люди культурные, – с гордостью ответил Андрей, вспоминая сегодняшнюю уборку.

– Это хорошо, а то у соседки из подъезда, ты ее знаешь… – Андрей вопросительно посмотрел на папу. – Ты ее знаешь, такая… невысокого роста, все время в восемь утра ходит в магазин.

– Кажется, знаю.

– Ее все знают, но никто не помнит. У нее сын недавно отмечал день рождения, так к вечеру среди гостей оказался участковый.

– Его пригласили?

– Да, соседи этажом выше. Пожаловались на громкую музыку в два часа ночи. Вообще сын у нее хороший. Сам убирается, по дому все делает, ремонтирует, если что сломается. Правда, не женат, детей нет, впрочем, как и работы. Я всегда говорю – главное, чтобы человек был хороший!

– Мне ты так не говоришь.

– Конечно! – возмутился папа. – Тебе учиться надо и в жизни многого добиваться. Я вот думаю… бедные твои дети. Тебе работать надо, а кто ими заниматься будет? Их дедушка с бабушкой в няньки тоже не годятся. – Задумавшись, он пояснил: – Особенно будущий дедушка. Впрочем, я сомневаюсь, что твоя мама когда-нибудь добровольно выйдет на пенсию.

– Пойду спать, завтра ехать за машиной, – усмехнулся Андрей.

– Подожди. – Отец допил остатки чая. – Я поговорил со знакомым доктором, и он согласился тебя понаблюдать.

– Я догадался об этом, когда узнал, в какую больницу меня привезли.

– Загляни к нему на днях. Может быть, он пропишет дополнительные анализы или лекарства.

– Папа, у меня все в порядке.

– Судя по тому, что ты все еще ходишь с перебинтованной головой, трудно сказать, что с ней все в порядке.

За окном стемнело. На улице загорелись фонари, прохожих становилось все меньше, а город погружался в сон. Теплый ветерок шелестел в кронах деревьев. Точно по расписанию за окном проезжал трамвай, поскрипывая на поворотах. Андрей отправился к себе в комнату, лишний раз думая, как вовремя они провели генеральную уборку. Папа не любит бардак, но скандал не устроил, лишь напомнил бы тоном, не терпящим возражений, что надо привести дачу в порядок. Так удалось сохранить покой и тишину в доме.

Когда Андрей услышал слова «дедушкина машина», он не поверил своим ушам. Дальше он вслушивался в каждое слово отца, но от этого они не становились для него понятнее. Когда он получил ключ от машины, паренек не мог поверить в то, что он настоящий. Самый настоящий – запасной. Основной ключ находился в автосалоне, в витрине которого уже много лет была выставлена эта машина в качестве рекламы. Пару раз в год менеджеры автосалона звонили и говорили, что очередной клиент хотел бы выкупить раритетный автомобиль, но Виктор Павлович всегда отвечал отказом. В последнее время он сразу говорил «нет», еще до того, как менеджер успевал озвучить предлагаемую цену.

Андрей крутил в руках ключи от машины, предвкушая завтрашнюю встречу с черным автомобилем. Он знал эту машину с детства и не мог поверить в то, что теперь целый год будет ездить на ней. За окном стемнело. Бабушка еще пару дней будет на даче, так что в квартире они вдвоем. Андрей думал о том, что надо бы ложиться спать, но мысли о машине прогоняли всякий сон. Его взгляд упал на картину, прислоненную к стене. Недолго думая, Андрей сорвал подарочную упаковку, которая прикрывала ее, и взял в руки последнее творение Артема. Одно он знал точно – в тот день, на даче, ему не показалось. С картины действительно исчезла маленькая фигурка в пальто и шляпе, терявшаяся на заднем фоне. Как такое могло произойти, Андрей не понимал. Он внимательно рассмотрел подарок, когда получил его от друзей, и обратил внимание на «вольную интерпретацию» шедевра Мунка. Решив, что картина должна висеть на стене, Андрей отправился за инструментом. Взяв все необходимое, он заметил, что отец перестал громко ударять по клавиатуре, что было характерно для него, когда он работал. Когда картина оказалась на стене и Андрей осторожно выравнивал ее, отец показался в дверном проеме комнаты.

– Ты серьезно? – нахмурившись, спросил он. – Сейчас все соседи сбегутся с вопросом, зачем мы сверлим стену и колотим по ней молотком в ночной час.

– Я все сделал быстро, – в свое оправдание сказал Андрей и закончил ровнять картину. – Никто не заметил.

– Надеюсь на это. – Виктор Павлович перевел взгляд на картину и нахмурился. – Какой ужас! Что это?

– Подарок на день рождения от друзей.

– Видимо, ты чем-то обидел своих друзей. Я бы такое на стену не повесил. Похоже на Мунка. Впрочем, если это копия, то неточная.

– Авторская интерпретация, – уклончиво ответил Андрей.

– Эту картину не спасет и авторская интерпретация. – Мнение Виктора Павловича оставалось неизменным.

– Ты просто плохо разбираешься в современном искусстве.

– Судя по этой картине, я ничего не потерял. – Он еще раз бросил взгляд на полотно. – Ложись спать, тебе завтра за машиной ехать.

Выключив свет и устроившись под одеялом, Андрей лежал без сна. Он повернул голову в сторону картины. Черты «кричащего» проступали в темноте. Ровные линии огненного неба выделялись чуть ярче темных линий воды. Голова «кричащего» не видна. В ночном мраке казалось, что туловище поднимало руки в поисках собственной головы. Андрей перевернулся на другой бок и вскоре уснул.

Ему снился калейдоскоп кошмаров. В них не было связи, смысла – набор страшных картинок. Сначала он видел девушку в желтом пальто, она шла по улице, громко цокая каблучками. Ей на смену пришли тени, ползущие по стенам домов. Словно невидимка шел по улице, отбрасывая тень на фасад ближайшего дома. Как тогда, в больнице. Сначала одна, потом их становилось больше. Они, не замечая Андрея, шептались о чем-то и двигались, перебираясь с одного дома на другой.

Когда утром Андрей сидел в кафе перед автосалоном, ожидая 11:00, его голова гудела от тревожного сна. Он попытался позавтракать, но смог лишь пару раз откусить булочку и выпить чай. Делая глоток за глотком, он бросал взгляд на часы, вспоминая историю машины, которую в подробностях часто слышал от отца. В 1991 году дед ушел с госслужбы после долгих лет работы. Его возраст уже давно перевалил за пенсионный, а в новой реальности было сложно адаптироваться. Однако, в отличие от многих представителей советской бюрократии, он ушел на пенсию состоятельным человеком, который смог спасти свой скромный капитал, накопленный за годы службы, через все трудности начала 1990-х. Более того, за годы работы он смог собрать неплохую коллекцию антиквариата и в конце 1980-х купить несколько кооперативных квартир. Делал он это очень вовремя, поскольку тогда уже никто не задавал вопросы о приобретении новой недвижимости и предметов музейной ценности для обстановки квартиры. Свой выход на пенсию дедушка решил отметить покупкой машины. Автомобиль для повседневных нужд у него был, и он решил купить что-нибудь особенное. Выбор был сделан быстро. Это объяснялось тем, что дедушка (как и остальные члены семьи Антоновых, получившие права) был большим поклонником марки «БМВ», кроме того, его знакомый сделал предложение, от которого было трудно отказаться.

В коротком разговоре бывший советский дипломат, перебравшийся еще в 1980-х в Германию, предложил ему купить «БМВ 635CSi». Машина была выпущена в начале 1989 года и, очевидно, стала одной из последних, поскольку уже весной стартовало производство 8-ой серии. Судьба этой машины интересна. Ее купил богатый старичок, который проехал на ней чуть больше тысячи километров, редко разгоняясь быстрее 80 км/час. Затем первый хозяин умер. Машина оказалась на два года заперта в гараже, пока наследники делили имущество. В итоге с нее стряхнули пыль, поменяли масло, расходные детали, и выставили на продажу. Дедушка Андрея сказал, что покупает эту машину, уже в середине разговора. Машина стоила дорого, но ее переправка в Россию тоже стоила денег. Поскольку дедушка наотрез отказался от перегона машины из Германии своим ходом, ее доставили на корабле в Петербург, а оттуда по железной дороге в Москву. Так он стал владельцем своей мечты в черном цвете. На этой машине он ездил редко, чаще стряхивал пыль. К моменту, когда ее поместили в витрину автосалона, пробег перешел отметку в десять тысяч километров.

Андрей смотрел на панорамные стекла автосалона и с удовлетворением отмечал, что машины там нет. Значит, ее действительно приготовили к передаче владельцам. Как она оказалась за стеклом – отдельная история. Андрей прекрасно помнил, что машина снова оказалась в гараже, еще когда был жив дедушка. В последние годы он болел и за руль не садился. После его смерти отец не захотел пересаживаться на эту машину – в ней все напоминало о деде, а для родственников он еще долго был словно в отъезде. Предложение от крупного автосалона, занимавшегося продажей «БМВ», последовало вскоре после смерти ее хозяина и было принято. Автомобиль был выставлен в своеобразной стеклянной витрине как музейный экспонат. Взамен автосалон платил небольшую сумму за использование раритетного автомобиля, но главное – регулярно проводил техническое обслуживание и поддерживал в идеальном состоянии. Контракт на использование автомобиля в качестве экспоната продлевался каждый год, но в этот раз Виктор Павлович решил забрать машину, пообещав первым оповестить владельца автосалона, если снова захочет вернуть машине статус экспоната.

Так на долгие годы этот автомобиль снова оказался заперт, но на этот раз в стеклянной витрине. Все это время с него стряхивали пыль, полировали, а двигатель заводили разве что для проверки и короткой поездки в пару десятков метров до сервисной зоны.

Когда Андрей вошел в магазин, пара покупателей рассматривала машины. Менеджеры по продажам рассказывали об особенностях, другие сидели за своими столами. На половине пути Андрей остановился. От волнения у него перехватило дух. За прозрачными воротами зоны выдачи автомобилей он увидел его – дедушкин «БМВ». Черный кузов блестел в лучах утреннего солнца. Свет падал на полированное крыло и разбегался косыми полосками по кузову. На дисках колес сверкал как новый логотип фирмы. Андрей с трудом мог оторвать взгляд от автомобиля. Как давно он видел его в последний раз? Год назад? Не меньше. До этого он видел его лишь мельком. В детстве он сидел за рулем этой машины. Тогда он начал учиться в школе. Дедушка сажал его на колени, Андрей держался за руль, и, когда машина начинала медленно ехать, он старался аккуратно направлять ее по дороге. Тогда он не догадывался, что дедушка придерживал руль, помогая внуку управлять машиной. Удивительно, но, получив водительские права, он так и не сел за руль этой машины.

Менеджер, отвечавший за машину, заметил Андрея, как только тот вошел в магазин. Он стал готовить документы, но тот так и не подошел. Бросив взгляд на зал с выставленными машинами, менеджер заметил нового хозяина раритетного авто, любовавшегося на свой автомобиль. Решив, что это может затянуться, он осторожно подошел к пареньку, позвал его, но тот не откликнулся. Тогда он подошел ближе и поприветствовал его в полный голос. Вместе они прошли к его рабочему столу, где Андрей стал просматривать документы на машину.

– Ее хотели купить больше десяти раз, – говорил менеджер, пока Андрей просматривал документы. – В первое время мы звонили Виктору Павловичу, но тот всегда отказывался. Потом сами стали отвечать отказом, чтобы не беспокоить каждый раз хозяина машины. Вы планируете на ней ездить?

– В этом году да. – Вопрос казался странным. Для чего нужен автомобиль, кроме как для езды? – Потом она, скорее всего, вернется к вам.

– Будем ждать, – улыбнулся менеджер. – Мы провели предпродажное обслуживание, полностью проверили машину, так что технически она идеальна. Но если вы планируете на ней ездить регулярно, то все же помните о ее возрасте. Тридцать лет для автомобиля, пусть и простоявшего в гараже, – это возраст. Берегите его.

Затем они пришли в зону выдачи автомобилей. Андрей впервые за долгие годы сел на водительское кресло. Мотор резво отозвался на поворот ключа в замке зажигания. Машина вздрогнула, стрелка тахометра на мгновение взметнулась вверх, загорелись лампочки приборов, быстро погаснув одна за другой. Менеджер заглянул в салон, затем пожелал Андрею удачи. Ворота поднялись, и паренек осторожно вывел машину на улицу. Он ехал осторожно, привыкая к габаритам машины, особенностям ее поведения, цепкости тормозов, реакции на нажатие педали газа. Отцовская машина схожих размеров, но когда Андрей садился за руль трехдверки, то ему казалось, что он управляет крейсером, величественно плывущим по волнам. Мотор резво отзывался, словно подговаривая Андрея ехать быстрее, размяться после долгого стояния на витрине магазина. Городские улицы ограничивали этот порыв – забитые машинами, они позволяли лишь неспешно тащиться от светофора к светофору.

Андрей передумал включать радио. Он наслаждался поездкой. Переезжая с улицы на улицу, он постепенно добирался до пункта назначения, жалея о том, что дорога так быстро закончилась. Андрей вернул на Малую Бронную и проехал мимо своего дома. Спустившись вниз на две улицы, он добрался до недавно построенного жилого комплекса. Его строительство запомнилось тем, что жители долго возмущались перекрытием близлежащих улиц. Когда этот комплекс только начинал строиться, Антоновы купили парковочное место на его подземном уровне, решив проблему со стоянкой для второй машины. Именно туда направлялся Андрей. Охранник долго проверял документы паренька. Очевидно, он знал в лицо большую часть жителей, а Андрей здесь долго не появлялся. Наконец, ворота поднялись, и черный «БМВ» въехал на пандус подземной парковки. С его появлением включилось освещение, чтобы водитель мог без проблем припарковать свою машину. Их место было свободно. Администрация строго следила за тем, чтобы жильцы дома случайно (или намеренно) не заняли чужие парковочные места. Поставив машину между двумя большими джипами, Андрей заглушил мотор. Он сидел в тишине пустой парковки. Движение прекратилось, и скоро отключилось освещение. Остались лишь тусклые фонари, указывавшие направление выхода. Андрей старался поверить в произошедшее с ним сегодня. В детстве он вырвал из автомобильного журнала постер с этой моделью «БМВ» и повесил его на стену. Сегодня он управлял этой машиной. Она выпущена раньше, чем он родился. В ней он периодически ездил на дачу, когда дедушка сам садился за руль и брал с собой внука. Ему нравилось крутить руль, направляя машину в сторону дачи по проселочной дороге. Именно из-за возможности стать на время водителем, когда, съехав с шоссе, дедушка сажал его к себе на колени и Андрей крутил руль, направляя машину в сторону дачи, он любил эти поездки.

Еще раз потрогав руль и рычаг коробки передач, убедившись, что это не сон, он вышел из машины. Снова включилось освещение. Андрей прошел до конца парковки, на прощание бросив взгляд в сторону машины. Достав телефон, Андрей позвонил приятелю, сказав, что подбросит его завтра на учебу. Он отправился домой пешком, представляя, как завтра удивится Витька, увидев его на этой машине. Андрей столько рассказывал ему о семейном «БМВ», что приятель знал историю этого автомобиля так же хорошо, как и ее владельцы. Он машинально потрогал в кармане ключи. Целей год ее владельцем будет только он.

Глава 12

Будильник прозвенел в самый неподходящий момент. В очередной раз уронив его на пол, Андрей оторвал голову от подушки. Яркий солнечный свет заливал комнату, пробиваясь сквозь незашторенное окно. Сегодня первое сентября, а значит, пора на учебу и поинтересоваться, как там с работой. Заставив себя встать, Андрей с ужасом посмотрел на часы – собирался он быстро, а вот просыпался – долго. Времени оставалось немного. Одевшись и умывшись, он отправился на кухню, где завтракало семейство Антоновых. Увы, но в будние дни Андрей редко присоединялся к ним, потому что всегда торопился, залпом выпивал чашку чая, ел на ходу и, попрощавшись с родителями, выскакивал на улицу. В то время как соседи чинно ждали лифта, Андрей бежал вниз по лестнице, на ходу дожевывая теплый пирожок. Он перескакивал через последние ступени, лихо разворачивался на лестничной площадке, при этом забывая о недавно разбитой голове. Он мог бы договориться с Витькой о встрече около дома и вместе пойти за машиной, но ему хотелось посмотреть на удивленное лицо приятеля. Ради этого он сейчас бежал в гараж доставать с подземного этажа вчера припаркованный «БМВ».

Снова по лестнице. Ждать лифта слишком долго. Когда Андрей вбежал на парковку, снова загорелся свет, на мгновение ослепив паренька. Большая часть парковочных мест уже пустовала. Андрей на ходу достал ключи, сел на водительское место и замер. На мгновение закралась мысль – заведется ли она? Возраст солидный – почти тридцать лет. Машина завелась так, словно была вчера куплена. Помня табличку, на которой была написана просьба не прогревать машины на подземной парковке, Андрей медленно направился на поверхность. Хорошо, что пандусы для въезда и выезда разные. Дождавшись, пока медленно откроются ворота, он выехал на оживленный переулок, по которому пришлось пробираться к дому Витьки. Проблема в том, что Большой и Малые Палашевские переулки – основной выезд на Тверскую улицу, кроме того, рядом Большая Бронная и Тверской бульвар, что увеличивало длину пробки в утренние часы. Из-за одностороннего движения Андрею пришлось делать крюк через Большую Бронную, чтобы вернуться к дому Витьки.

Андрей с трудом нашел место для парковки возле дома приятеля. В этот раз Витька пришел вовремя. Андрей видел, как он сонно вышел из подъезда, потянулся, затем посмотрел на часы, выглянул за угол дома, посмотрев мимо приятеля, и стал ждать. Андрей решил немного опаздать. Витька стоял в паре шагов от него, не обращая внимания на водителя черной машины. Наконец, когда приятель хмуро посмотрел на часы, Андрей нажал на клаксон. Громкий гудок разнесся по улице. Витька подпрыгнул от неожиданности и посмотрел на машину. Он уже хотел высказать все, что думает о водителе, но, присмотревшись, увидел Андрея. Гнев сменился удивлением. Он заглянул в салон сквозь лобовое стекло, убедившись, что это действительно его приятель, после чего сел на пассажирское место.

– Когда ты сказал, что заедешь за мной, я подумал про выходной у твоего отца, – усмехнулся он. – Оказывается, ты теперь сам за рулем.

– Родители сделали подарок и решили на этот год не продлевать контракт с автосалоном, так что на это время машиной я обеспечен.

– Отлично, – коротко ответил Витька, рассматривая салон. – Это дедушкина? – решил уточнить он. – Про которую ты говорил?

– Именно она.

Они пробирались по узким улицам центра, теряя время в пробках. Единственный минус машины, который заметил Витька, – старая кассетная магнитола. Но этот недостаток быстро исправили, поймав подходящую радиостанцию. Музыка лились из динамиков, скрашивая час пик на улицах Москвы. Сейчас, когда движение на грани коллапса, а пешеходы шли быстрее автомобилей, стоило поберечь нервы. Зачем они вообще ехали на машине? Показать, что она есть. К девяти утра на работу ехала вся Москва, поэтому в метро сейчас душно и тесно, а еще делать пересадку на другую линию. Затор на эскалаторе в это время сравним с длиной пробки около дома паренька. Впрочем, ребятам в плане дороги относительно везло. Они стояли только в одной крупной пробке на Садовом кольце, а затем дворами и переулками добирались до института.

Неудача отыгрывалась после. Около главного корпуса, как обычно, возникла проблема со стоянкой. Маленькая улочка, опоясывавшая институт, не рассчитана на такое количество машин, и, учитывая, что к девяти утра приезжала большая часть студентов и преподавателей, все парковались, где могли. Так, скромный газон на противоположной стороне уже давно исчез под рядами машин, как и значительная часть тротуара, от которого остался лишь узкий лаз вдоль стены дома. Ребятам пришлось сделать пару кругов в поисках места, пока наконец «БМВ» не обрел временное пристанище около сквера до конца занятий. Закрыв машину, Андрей посмотрел на часы – до начала занятий оставалось совсем мало времени, а еще пробиваться сквозь толпу и подниматься на пятый этаж. Сегодня там пройдет первая пара в семестре.

Главный корпус построен в старые времена. Конечно, не сталинский ампир, но простора в здании хватало. Старый корпус с просторными холлами, высокими потолками и большими аудиториями радовал студентов. Прошедший ремонт освежил здание, осовременил и добавил лоска, но все же не новый корпус, построенный в глубине двора. Когда прошел слух о переселении в новое здание, все радовались, ожидая, что именно они попадут в новый корпус. В итоге туда отправились старшие курсы и аспиранты. Другая мечта – новая парковка – так и осталась мечтой. Студенты медленно подтягивались на занятия. До начала оставалось всего десять минут, а семинарская аудитория пустовала. Впрочем, в группе Андрей высшую математику не любили. Паренек устроился за первым столом, рядом с закадычным другом.

Андрей лишь недовольно вздохнул. Мало разбитой головы, так еще и новый семестр начинался с высшей математики. Кто придумал ставить семинар по высшей математике первым занятием дня, семестра и учебного года одновременно? Андрей с трудом мог вспомнить довольных расписанием занятий, а фраза «какой дурак это придумал» – самое мягкое, что отправлялось в адрес составителя.

В начале занятий подошли опоздавшие студенты. Каждый раз, когда одногруппники пересекали порог аудитории, Андрей убеждался в неписаном правиле – последними приходят те, кто живут ближе всего к институту. Этот закон соблюдался практически без исключений. Одним из последних на семинар по высшей математике пришел самый успешный ученик группы и единственное исключение из правила. В деканате его всегда ставили в пример другим студентам, показывая, как надо учиться. В институт он приезжал на автобусе, простаивая каждый день не меньше получаса в пробке. В рубашке, вязаной жилетке и очках, вечно съезжавших с носа, он был самой запоминающейся личностью группы. Он носил неописуемых размеров портфель, укладывая в него все, что могло понадобиться в этот день.

Семинар начался, а место за спиной Андрея пустовало. Катя и Дима редко приходили вовремя. Порог аудитории они пересекли последними и, выслушав короткую речь о вреде опозданий, заняли свои места. Обменявшись тихим приветствием с подругой, девушка решила узнать, что сегодня проходят.

– Какая тема? – спросила она Андрея, сидевшего перед ней.

Паренек только раскрыл рот для ответа, как раздался гневный голос преподавателя:

– Антонов! Хватит болтать. Вы, между прочим, на семинаре по высшей математике!

– Извините, – коротко ответил паренек, бросив взгляд на Катю. Вниманием девушки уже полностью владела соседка по парте.

В аудитории собралась весьма разношерстная компания. Здесь были круглые отличники и те, кого в течение семестра видели один раз. Пловец Дима все время пропадал на тренировках, отстаивая спортивную честь института. Отличник Соколов участвовал во всех конкурсах и олимпиадах, принося институту очередные комплекты наград. Сидящие через две парты от Андрея девчонки, одна из которых спала большую часть семинара, начали работать еще на первом курсе и все время отпрашивались с занятий.

А что Андрей? Каждый раз, встречаясь со знакомыми, он мысленно искал свое место среди них. Как и многие, он работал, но на одном месте, и работа не утомляла его. Он хорошо учился, но избегал конкурсов, олимпиад и тому подобных мероприятий. К спорту он также равнодушен. В очередной раз сравнивая себя с друзьями, он горько вздыхал и делал неутешительный вывод – в то время, как собравшиеся пытались в чем-то отличиться (специально или нет), он был середнячком. Лишь в учебе преуспел. Впрочем, руководство факультета обращало внимание на Соколова куда больше, чем на Андрея. Деканат советовал больше времени посвящать учебе и активнее включаться в жизнь института. Его знания больше требовались друзьям, которым он давал списывать сложные работы и, если очень просили, помогал с домашними заданиями. К Соколову за помощью они не обращались.

Все шло настолько обычно, словно и не было каникул. Вчера сдали последний экзамен, и вот уже новый семестр, а вместе с ним новые предметы, семинары, лекции и знакомая еда институтского кафе. В понедельник о кафе вспоминали в первом часу, когда между занятиями в расписании образовывалось окно. Как раз в это время желудок начинал требовать подкрепления. Андрей с Витькой отправлялись в большую столовую, где занимали столик ближе к окну. В этот раз очередь Андрея идти за едой. Такие дни паренек не любил. У кассы, как обычно, огромная очередь, и дожидаться оплаты обеда приходилось долго. Когда Андрей с подносом в руках все же подошел к столику, его приятель картинно всплеснул руками: «Уже решил, что ты сам готовишь обед!» Витька брал в кафе только чай, предпочитая на обед самолично приготовленные бутерброды. Его приятель взглянул сначала на купленный сэндвич, потом с завистью на бутерброд с сыром. Ломтик твердого молочно-желтого сыра, аккуратно уложенный на мягкую булочку, а между ними – тонкий слой масла. Казалось, скромное блюдо так и пахло, нашептывая «съешь меня». Перехватив взгляд приятеля, Витька покосился на друга и с набитым ртом издал предупредительное мычание. Делиться он не собирался.

– У меня желудок скоро откажется переваривать эти сэндвичи, салаты и вообще местную стряпню, – сказал Андрей, откусив кусок ненавистной булки.

– Давно говорю – бери еду с собой – и кошелек целее, и желудок крепче, – как обычно, ввернул фразу Витька.

– В следующий раз обязательно последую твоему совету.

– Ты «собираешься последовать моему совету» уже третий год, – в том же духе сказал приятель.

Андрей лишь пожал плечами. Из-за облака выглянуло солнце. Теплый свет упал точно на столик. Андрей слегка потянулся на солнышке и принялся рассматривать, что творится на площади перед главным корпусом. Его взгляд прошелся по каменным ступеням и навесу. Там сидела большая кошка, раздумывавшая, прыгать ли ей или пройти два шага в сторону, до широких каменных перил. На ступенях расположилась группа студентов, наслаждавшихся перерывом между парами. Оживленно разговаривая, они непрерывно листали тетради с конспектами. Компания сидела полукругом, а один из них стоял лицом к остальным, объясняя трудное место из лекции. Он повторял какие-то утверждения, при этом регулярно помогая себе руками. Со стороны это выглядело довольно смешно. Парень так увлеченно объяснял, что не обратил внимания, как за спиной появился странный человек в пальто и шляпе. Сидящие перед ним ребята лишь мельком посмотрели на незнакомца, пришедшего из сквера, и продолжили слушать объяснение лекции. Андрей выхватил его взглядом в тот момент, когда незнакомец вышел из сквера и направился к площадке. Он шел медленно и уверенно, словно часто бывал здесь. Он шел по прямой, а собравшийся народ словно не видел его, но в нужный момент уступал дорогу. Здесь ребята, стоявшие плотным кольцом около скамейки, в последний момент направились ко входу в главный корпус, освободив дорогу незнакомцу, там двое хотели закурить, но ветер гасил огонь зажигалки, и они отошли в сторону, уступив дорогу человеку в пальто и шляпе. Поравнявшись с компанией обсуждавших лекцию, он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Андрей наблюдал за ним, ожидая следующего шага. Незнакомец медленно повернулся в сторону, и по движению шляпы Андрей понял, что тот поднимает взгляд на окно, из которого паренек рассматривал его.