Текст книги "Повязанный кровью"

Геладжио. День второй

– Кейн, Кейн…

– Чего?

– Вставай.

– Зачем?

– Пора уже, вставай быстрее!

– Сейчас. – Я перевернулся на другой бок и попытался натянуть на голову одеяло, но его безжалостно стащили.

– Вставай, – продолжил нудить Янек. – Да просыпайся ты!

– Зачем? – Я оторвал голову от подушки и оглядел комнату. Кроме долговязого зануды в комнате был только прислонившийся к стене Шутник. Этот выглядел не лучшим образом и, мельком взглянув на меня, вновь приложил ко лбу глиняный кувшин.

– Дубрава велел за час до полудня вернуться.

– Вернуться куда? – прохрипел пересохшим горлом я.

– Не тупи, Кейн, – оторвал ото лба кувшин Габриель. – Вернуться в таверну.

– А мы где? – Я осторожно уселся на низенькую кровать, и понявший без слов мою просьбу Шутник вложил в протянутую руку кувшин.

Я хлебнул и поежился, когда за шиворот потекла холодная струйка – в кувшине оказалась вода. Лучше бы, конечно, пиво…

– В «Распутной русалке».

– А-а! – Я вспомнил окончание вчерашнего вечера.

– Мари где? – поднял валявшийся на полу перевернутый стул и поставил его к стене Габриель.

– А он ее выгнал. – Змейка ладонью пригладил взлохмаченные вихры и отошел к двери. – Помнишь, Шутник, он вчера все девку какую-то искал? Кроме нее, кричал, никто не нужен. А Мари, значит, из комнаты взашей вытолкал. Она потом Семену жаловаться приходила.

– Зеленый, ты, Кейн. – покачал головой Шутник. – Любовь любовью, но если из-за такого пустяка целибат принимать…

– Заткнулись бы вы оба, – не особо вежливо попросил я, пытаясь вспомнить, что из их россказней соответствовало действительности. Выходило, что почти все. Надо ж было так напиться…

– Ты идешь или нет?

– Иду. – Я осторожно поднялся на ноги – в голове немного зашумело, но почти сразу же сознание прояснилось.

Ага, а чего это я полностью одетый на кровать завалился? А тень его знает. Хоть убейте, не помню. Скорее всего, просто сил раздеться не осталось.

– Да выкинь ты его. – Шутник отшвырнул протянутый мной пустой кувшин на кровать, распахнул дверь и вышел из комнаты.

Янек Змейка тяжело вздохнул и направился следом. Я еще раз внимательно осмотрелся, но, не углядев ничего, что могло бы оказаться забытым мной имуществом, поплелся за ними.

– Чего так долго? – пихнул Янека в бок Висельник, когда мы покинули гостеприимное заведение и вышли на улицу. Прохладный воздух тут же забрался под камзол, да и дышать стало намного легче.

– А Кейн никак вставать не хотел. Пока вина, говорит, не принесут, никуда не пойду, – хихикнул Янек и отошел к Семену Лебеде.

В темной подворотне собралась добрая половина отряда и при нашем появлении дружинники потянулись к выходу из проулка. Потемневшие от сырости стены домов почти сходились над головами, и от этого становилось как-то очень уж неуютно. Думаю, не у одного меня возникло желание поскорее выйти на открытое пространство, и даже чудом увернувшийся от выплеснутого из окна содержимого ночного горшка Язва лишь вполголоса выругался и прибавил шаг.

– Правда, что ли? – заулыбался Ежи Петелька.

– Свистит, – пожал я плечами и поморщился от стрельнувшей в голову боли.

– Ты как, живой? – хлопнул меня по плечу дружинник, от которого не укрылась эта страдальческая гримаса.

– Почти, – набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул я.

– Тогда пошли. – Ежи развернулся и зашагал вслед за остальными.

– Погоди, Кейн, – придержал меня за рукав Шутник и, оглядевшись по сторонам, понизил голос. – Ты насчет предложения Арчи что думаешь?

– Какого предложения? – не припомнив ничего такого, нахмурился я. Неужели по пьяному делу что-то забыл?

– Эх, молодежь… И пить-то толком не умеете. Сам же первый кричал, что обратно на север собрался, – вздохнул Габриель. – Вот Арчи и предложил в Ранлоу идти серебро сдавать.

– А туда-то зачем? – ничего не понял я. – Тогда уж сразу в княжества.

– У церковников с Ранлоу отношения неплохие, через границу серебро провезти труда не составит, а в Северные княжества самим серебро пытаться вывезти слишком рискованно. Он так сказал…

– А смысл тогда туда тащиться?

– Ты совсем, что ли, ничего не помнишь? – фыркнул Шутник. – Тамошние контрабандисты серебро раза в полтора дороже здешних примут.

– Не стоит овчинка выделки, – задумался я.

– Это если за свой счет туда-обратно топать. А если в охрану кому наняться… А там вообще к Ранлоу на службу поступить можно…

– Ну… Тогда другое дело. – Я взвесил все «за» и «против» и решил, что раз мне все равно в скором времени придется возвращаться на север, то в компании путешествовать и веселей, и безопасней. – Только Дубрава на такую авантюру не пойдет.

– Вот и я так думаю, – тяжело вздохнул Габриель. – Да и остальные уперлись как бараны: на орков пойдем, на орков пойдем. А я думаю: Арчи дело предлагает…

– Может, и дело. Но ты-то чего походом на степняков недоволен? Церковь платит…

– Ха! Платит она! – фыркнул Шутник и задумался. – Нет, она, конечно, платит и платит очень неплохо, но пока эти денежки до дружины дойдут… А тому, кто в степи сгинет, золото так и вообще без надобности. А тут дело, вроде, верное…

– Так-то оно так… – нейтрально пробурчал я.

– Вот видишь, – кивнул Шутник. – Ты, кстати, как – подлечиться не желаешь?

– Да мне и так нормально, – ничуть не покривив душой, отказался я.

И действительно: за время прогулки на свежем воздухе головная боль незаметно улетучилась, тяжесть и резь в желудке прошли и даже пересохшее горло почти не раздражало. Что ни говори – в моем теперешнем положении есть определенные преимущества…

В «Морском змее» нас встретил только злой с похмелья и недосыпа Арчи, а Анджей Дубрава с утра пораньше уже опять ушел договариваться о продаже серебра – вчера ни с кем сторговаться так и не удалось. Покрутившись на первом этаже таверны, я вышел на задний двор, умылся и, наскоро умяв предложенный хозяином завтрак, потихоньку выскользнул на улицу.

Пусть голова с перепоя и кружится, но нечего штаны просиживать – день уже в самом разгаре. Пойду к Гаспару Плотнику заскочу. Надеюсь, он еще никуда убежать не успел. Очень на это надеюсь – почему-то меня сегодня с утра не покидает чувство, будто начинаю безнадежно опаздывать.

На этот раз найти нужный дом труда не составило. Несколько минут я топтался на перекрестке, доедая купленную у лотошника шаньгу, но ничего подозрительного так и не углядел. Пробежало несколько подмастерьев, проехала карета с гербом Гильдии корабелов, да жены живущих в этом районе плотников и мастеровых уже начали в сопровождении слуг возвращаться с рынков с полными корзинами припасов.

Вытерев жирные руки о штанины, я подошел к дому Гаспара и, заглянув во двор, поздоровался с давешним мордоворотом, который сегодня оказался не один – скучавший рядом с ним на скамейке парень был на несколько лет помладше, но на вид ничуть не хлипче.

– К Гаспару? – прищурился вчерашний здоровяк. – Как мастеру доложить?

– Кейн из Альме.

– Малыш, – мордоворот ткнул локтем под ребра своего подельника, – топай, доложи.

– Лады. – Малыш вытер ладонью с губ налипшие крошки жареных рыбешек, которые они лузгали вместо семечек и поднялся со стоявшей под навесом скамейки.

– Джованни, придет Марио, пусть меня в заведении Доминика ждет, – неторопливо спускавшийся по лестнице со второго этажа мужчина лет сорока, заметив меня, замолчал и остановился.

– Это к вам, мастер, – вскочил Джованни. – Если не соврал, Кейном кличут.

– Чем обязан? – остановившийся на последней ступеньке Гаспар положил затянутую в перчатку из оленьей кожи ладонь левой руки на широкие перила лестницы. Правая рука как бы невзначай опустилась к поясу.

– Мне к вам знакомые из Альме порекомендовали обратиться. – Я внимательно осмотрел насторожившегося мужчину. Широкополая шляпа без каких-либо украшений, длинный темно-синий плащ, высокие кожаные сапоги. Росту среднего, сложения плотного, можно даже сказать, грузного. Лицо видно плохо, но ясно, что кожа сильно обветрена и покраснела, а густые усы немного неровно подстрижены.

– Кто именно? – Плотник поправил роговую пряжку плаща у горла и подошел к топтавшемуся посреди двора Малышу.

– Нежи. – Я потер мочку правого уха. – Он сказал, к вам по поводу розыска одного человека обратиться можно.

– Хм… – хмыкнул правильно истолковавший мой жест Гаспар и пригладил усы. – Малыш, сходи предупреди Доминика, что я задержусь, пусть объяснит постояльцам, как добраться до старого склада семьи Ритонео, там с ними встречусь. Только скажи, чтобы не опаздывали, – это им, а не мне надо. Я их ждать не буду. Все понял?

– Все, – кивнул Малыш, который на две головы был выше хозяина.

– Тогда ступай. – Потеряв интерес к слуге, Гаспар осторожно обошел лужу и указал мне на выход со двора. – Как дела у Нежи? Все так в «Морском волке» и прозябает?

– Мне бы так прозябать, – криво улыбнулся я, припомнив одно из своих самых любимых злачных мест Альме. – Мне бы так…

– Что ж, рад, что со старым пройдохой все в порядке. – Плотник резко остановился и развернулся ко мне. – Остается узнать, с чего это он вдруг обо мне вспомнил.

– Ну… – Я подождал, пока отчитывавшая молоденькую служанку тощая старуха удалится на достаточное расстояние, и взглянул Гаспар в глаза. – Нежи мне кое-чем обязан.

– А я обязан Нежи?

– Выходит, что так. – Я вздохнул и отвел взгляд. – Он просил передать, что забудет о глазах змеи.

– Вот даже как. – Гаспар неожиданно расхохотался и хлопнул меня по плечу. – А ты парень не промах, коли так Нежи за мошонку держишь.

– Мы просто друзья. – Я давно перестал ломать голову насчет смысла фразы о глазах змеи, но, судя по реакции собеседника, старый пройдоха действительно подкинул козырную карту. – И, когда мне понадобилось отыскать одного человека, он по-дружески посоветовал обратиться к вам.

– Запомни, Кейн, у Нежи есть только один друг – это он сам. – В словах широко улыбавшегося Гаспара не было и намека на веселье.

– Вам виднее. – У меня имелось собственное мнение на этот счет, но делиться им с Гаспаром было ни к чему.

– Ладно, кого ищешь? Только сразу предупреждаю – я не волшебник и возможности мои весьма ограничены. Так что не обессудь – луну с неба не достану. Если человека нет в Геладжио, ничем помочь не смогу.

– Луну не надо. – Я слишком засмотрелся на загаженную мостовую, стараясь не вляпаться в выплеснутое из окон содержимое ночных горшков, и Гаспар придержал меня за локоть, пропуская выехавшую с соседней улицы карету.

– Вот и замечательно. Кого надо отыскать?

– Некую Катарину Арк-Берг… – понимая, что от детального описания внешности во многом зависит результат поисков, я попытался вспомнить все мало-мальски существенные приметы девушки. Не умолчал и о ее последнем месте пребывания.

Гаспар внимательно слушал, лишь изредка задавая наводящие вопросы. Наконец, убедившись, что больше ничего существенного из меня не вытянет, он остановился на перекрестке, задумчиво огляделся и повернул в сторону портовых районов. Я мешать его раздумьям не стал и, отстав на полшага, молча поплелся следом.

Заселенный зажиточными горожанами квартал остался позади, и народу на узеньких улицах заметно прибавилось. Причем основной поток двигался в одном с нами направлении. Попадавшиеся навстречу горожане тащились с увесистыми свертками и под завязку набитыми котомками. Некоторых сопровождали слуги с тележками, другие воспользовались услугами наемных грузчиков. Рынок там, что ли?

– Это якобы торговое представительство герцогства Йорк – то еще осиное гнездо. Совать туда руку – все равно, что пытаться вырвать кусок мяса из глотки акулы. – Гаспар поправил полу шляпы, пропустил городского стражника с нашивками капрала на форменном камзоле и раскланялся с хмурым типом, из-под плаща у которого выглядывали ножны длинной сабли. – Я бы посоветовал просто забыть обо всем и вернуться домой, но тебе ведь мои советы не нужны?

– Нужны, – не согласился с ним я. – Но этот я принять не могу.

– Почему-то я так и думал, – не удивился Плотник. – Что ж, тогда придется познакомить тебя с людьми, которые давно не прочь наступить красным кошкам[16]16
  Красные кошки (сленг) – подданные герцога Йоркского, чье прозвище обязано красному коронованному льву на гербе сюзерена.


[Закрыть] на хвост. Надеюсь, ты ничего не имеешь против небольшой прогулки по городу?

– Ничего. Куда идем?

– В порт. Запомни: все серьезные вопросы у нас решаются не в магистрате, а именно там. Что бы об этом кто ни думал.

– А что, кто-то еще думает иначе? – усмехнулся я, по жизни в Альме прекрасно представляя, какие деньги крутятся в портах Западного побережья.

– Думают, а как же. Только вот с тех пор, как камнееды[17]17
  Камнееды – (сленг) гномы.


[Закрыть] за проезд по Тан-Норльскому ущелью[18]18
  Тан – Норльское ущелье – единственный ведущий из Империи в Западный Норлинг проход через Синие горы. Контролируется Анклавом.


[Закрыть] плату вдвое подняли, таких поубавилось. – Плотник свернул к массивным воротам рынка, рядом с которыми переминались с ноги на ногу солидные дядьки в возрасте, все как один с лазурными перевязями через левое плечо.

– А это еще кто? – удивился я. – Неужто ополченцы? Разве в Геладжио стражников не хватает?

– Хватает, даже перебор, на мой взгляд. – Плотник махнул рукой десятнику ополченцев и, не дожидаясь ответного приветствия, прошел в ворота. – Но их на рынок добрым людям пускать не с руки. Это все равно, что козла в огород запустить. Нет, цеха сами очередность караулов установили. Своими силами оно надежней. И мзду не берут.

– Магистрат не против? – Мне показалось, что с соседней улицы в сопровождении двух монахов-патриканцев вывернул хмурый Арчи, но остановиться и убедиться в этом я не рискнул – не ровён час, Плотника в толчее из виду потеряю.

– А им-то что? Эти пройдохи никогда внакладе не останутся.

Гаспар уверенно втиснулся в снующую по рынку толпу, и я, оставив при себе поднакопившиеся вопросы, приложил все усилия, чтобы от него не отстать. А это оказалось совсем не просто. Мой спутник чувствовал себя в сутолоке как рыба в воде, и пришлось поднапрячься, протискиваясь между тележками, коробами, сваленными в кучу мешками и суетившимися вокруг всего этого безобразия покупателями и торговцами.

Шум, гам, толчея. Крики продавцов, тычки локтями, протянутые руки. Заваленные свежей морской рыбой длинные ряды, скользкая от чешуи земля. И тут же рыба – соленая, вяленая, копченая. Все ничего, но – аромат…

К счастью, вскоре Гаспар перешел на мясные ряды, где народу было гораздо меньше. Рубщики мяса в заляпанных кровью дерюгах разделывали коровьи и овечьи туши прямо на глазах у немногочисленных покупателей. Стук тесаков о кости и деревянные чушки, свернувшаяся кровь на иссеченных ножами прилавках, жужжание жирных зеленых мух. Одинокие крики водоноса перекрывала хриплая грызня сошедшейся в схватке за мосол стаи дворняг.

Мясные ряды вскоре закончились и, махнув мне рукой, оглянувшийся Плотник свернул к торговцам овощами. Дальше шла бойкая торговля сырами и копченостями, после продавали ткани, выделанную кожу, конскую упряжь, седла, резные деревянные игрушки, посуду, сети и рыболовные снасти. Небольшой свободный от торгашей пятачок оккупировали уличные циркачи: визжали скрипки, гудели дудки, над толпой по натянутому шнуру вышагивал акробат, а наряженный в трико в черно-белую клетку мим, кривляясь, выпрашивал медяки.

И снова пришлось протискиваться через толпу. Высматривали свежую зелень отправленные за покупками кухарки, сновали меж людей коробейники, до хрипоты торговались приехавшие из соседних деревень крестьяне, выискивали товары подешевле небогато одетые домохозяйки и носились туда-сюда оборванцы… А ко всему прочему – визг ножей на точильных кругах, скрип тележных колес, клекот живой птицы, конское ржание, звон колокольчиков на входе в лавку торговца диковинками и голоса, голоса, голоса…

– Рыба, свежая рыба! Камбала, морской окунь!

– Эльза, представляешь, Марта с Валентино помолвку расторгла. А такая пара была!

– Какая пара? Он кривой, она тоже не красавица! О приданом, наверное, не столковались.

– Сельдь, сельдь!

– Слышь, кум, пшеница второй раз за седмицу подорожала.

– Да что ж за напасть такая, Господи!

– Орки у заозерцев поля пожгли.

– Платки пуховые, шали! Недорого!

– Ножи разделочные, сети, багры!

– Эй, Андриано, говорят – соль подорожает.

– Брешут. Это Джузеппе, прощелыга, слухи распускает, чтобы лежалый товар втридорога загнать.

– Квас, вода, пиво, морс! Квас, вода, пиво, морс!

– Кукуруза горячая! Пирожки с мясом, картошкой!

– Заклепки, гвозди сапожные. Дешево!

– Пироги, кулебяки с рыбой, грибами, капустой! Только из печи!

– А Джеронимо, подлец, с женой аптекаря спит.

– Тунец! Угорь! Крабы!

У входа в лавку торговца южными специями дорогу нам загородили два дородных горожанина и, протискиваясь между ними, я невольно замедлил шаг, прислушиваясь к заинтересовавшему меня разговору.

– Из Эр-Исто три корабля давеча пришли. Племяш говорил, ткани и ковры неплохие привезли. А нитки не бери – гнилые.

– Вино не привезли?

– У братьев Карлито пираты чуть барк на абордаж не взяли, пришлось бочки в море выкидывать. Болтают, не кто иной, как Просперо Одноглазый на своей «Крылатой деве» гнался. И знаешь, где? Неподалеку от Ринвильда!

– Совсем распоясались…

– Ничего, сколько веревочке ни виться… Слышал, небось, на той седмице «Черную ласточку» захватили?

– А то! Все, отплавался Жиль Кангар! Ты как знаешь, а я непременно пойду посмотреть, как его четвертовать будут!

Кангара изловили? Ну надо же!

Когда я уже окончательно ошалел от непрерывной толчеи и сливающихся в один сплошной гул голосов, Гаспар, наконец, вывел меня к выходу с рынка. Снова кивнул ополченцам и, даже не обернувшись, зашагал туда, где за крышами припортовых складов качались мачты кораблей. Слева возвышалась серая стрела маяка.

И какую тень Гаспар на рынке забыл? Неужели нельзя было просто обойти его по соседним улицам? Вряд ли мы от этого потеряли бы хоть сколько-нибудь времени.

Я уже догнал Плотника и собирался поинтересоваться, так ли было необходимо переться через рынок, когда почувствовал неприятный запах. Что-то сдохло?

Нет, не сдохло – в это время мы по небольшому мостку переходили через вдающийся в берег широкий канал, в который из обложенной камнем трубы стекал мутный поток нечистот. Запах моря непередаваемо-отвратительным образом смешивался с вонью гниющих водорослей, дохлых крыс и покачивающихся на волнах объедков и только усиливал зловоние текущих из канализации нечистот.

Гаспар покосился на мою кислую физиономию, но, промолчав, закрыл нос полой плаща и прибавил шагу. Забыв про все вопросы, я устремился следом. Твою тень! Хорошо хоть желудок пустой, а то бы точно вывернуло.

Охраняемый солдатами въезд на территорию порта остался в стороне – мы сворачивать к нему не стали и углубились в застроенный доками и складами прибрежный район. Сначала люди попадались навстречу довольно часто – наемные работники разгружали подводы и таскали тяжеленные вьюки, владельцы помещений торговались с приезжими купцами, а у мастерских капитаны и их помощники договаривались о ремонте и текущем осмотре судов. Местные пройдохи, как обычно, вынюхивали, где бы чего задешево купить или вовсе стянуть. Ну и пьяненькие моряки, передавая друг другу неведомо где раздобытые меха с вином, гурьбой валили в ближайшие к порту кабаки. Те же, у кого увольнение уже закончилось, нетвердой походкой возвращались на корабли.

Мое внимание привлекли два тайнознатца, судя по роскошным одеяниям цвета морской волны, то ли Владыки глубин, то ли Хозяева волн.[19]19
  Хозяева волн, Владыки глубин – разные специализации практикующих управление водной стихией заклинателей Дома Волн, который после роспуска Гильдии тайнознатцев сумел сохранить большую часть своего могущества, образовав с Гильдиями мореходов и рыбаков Морской союз.


[Закрыть] Окруженные учениками, они о чем-то степенно беседовали и поглядывали в сторону трех также совещавшихся промеж собой капитанов.

Гаспар, не останавливаясь, шел дальше и вскоре мы остались на улице в одиночестве. Да и соседние обветшалые строения, как мне показалось, давненько уже были заброшены и находились в запустении.

– Мастер Гаспар, вы уверены, что нам надо именно сюда? – немного забеспокоился я, оглядываясь по сторонам. Обвалившиеся крыши, выломанные двери, забитые окна. Тянувшийся вдоль дороги забор, хоть и сколочен из добротных досок, но уже покосился. Да и неширокая дорога вскоре превратилась в узкую тропинку, обочины которой заросли полынью, крапивой и репейником.

– Конечно, уверен! – фыркнул тот, тяжело вздохнул и, ослабив ремень, перевел дух. На раскрасневшемся лице выступили мелкие капельки пота, и он смахнул их рукавом плаща. – Сам понимаешь: некоторые люди предпочитают оставаться в тени.

– Это понятно, – не стал спорить я, сворачивая вслед за ним в узкий проход между сложенным из красного кирпича складом и высоким забором, над которым торчала покатая крыша. Двери склада давным-давно выломали вместе с петлями, но никто так и не озаботился их вставить. – А что это за место?

– Старые склады, – объяснил Гаспар. – Почти все здесь раньше купцам из Норлинга принадлежало. А в войну, сам, поди, слышал, какие дела творились…

– И что, никто к рукам их прибрать не удосужился?

– Понимаешь, тут как получилось: Гильдия мореходов о своих правах заявила, вот никто сюда и не сунулся. Да только и у мореходов коса нашла на камень: с магистратом по плате за землю они договориться так и не смогли. Те, вишь, тоже кусок от пирога откусить решили.

– И до сих пор не договорились? – удивился я. – Сколько лет с войны прошло! Давно бы уже между собой поделили. Чего зря добру пропадать?!

– Амбиции взыграли. А может, у кого из сильных мира сего свой в этом деле интерес имеется. – Гаспар остановился, тяжело вздохнул и вдруг неожиданно крепко ухватил меня чуть выше локтя правой руки. – Никогда ж не знаешь, у кого какой интерес…

Чужое присутствие я почувствовал еще до того, как из-за соседнего склада вышел невысокий мужчина средних лет в куцем сером плаще с откинутым капюшоном. Короткая стрижка и выгоревшие на солнце обвислые усы придавали ему сходство с выходцами из Заозерья, но слишком уж невыразительные черты лица и тусклый взгляд глубоко запавших карих глаз заставляли усомниться в этом предположении.

Одежда подстать небогатому, но бывалому путешественнику: удобная и какая-то мешковатая. Очень уж неприметная. Разве что заляпанные грязью сапоги стачаны из первоклассной кожи. Встретишь такого на улице, скользнешь взглядом и пройдешь мимо, не обратив никакого внимания. Но этот простым горожанином быть никак не мог: затянутая в черную кожаную перчатку ладонь уверенно сжимала рукоять направленного в небо небольшого арбалета.

Не знаю, что насторожило меня больше всего – глухое место, странные слова Плотника, вид снаряженного арбалета или скрип кожи за спиной. По отдельности – ничего особенного, но вот все вместе…

Даже не попытавшись вырваться из железной хватки Гаспара, я выхваченной из потайного кармашка метательной звездой снизу вверх полоснул его по лицу – Гаспара сразу же, отпустив меня, зажал рассечённую щёку – и обратным движением метнул бритвенно заточенную сталь в арбалетчика.

Поразив меня просто невероятной реакцией, незнакомец качнулся в сторону, и звездочка с глухим стуком воткнулась в деревянную стену сарая у него за спиной. Мгновенье спустя он выстрелил из арбалета, но все же немного поторопился, и болт прогудел пальцев на пять выше моей макушки.

Рванувшись в сторону, я в два прыжка достиг покосившегося забора, присел, подпрыгнул и, уже перевалившись через верх, услышал как в доску вошел еще один арбалетный болт. Не иначе, это выстрелил тот, кто подкрадывался со спины.

Приземлившись в заросли полыни, я в один миг оказался на ногах и бросился к углу стоявшего шагах в тридцати склада. Ожидание выстрела в спину придало мне прыти и преодолеть дистанцию удалось за сущие мгновенья. Но и этого времени оказалось одному из арбалетчиков достаточно, чтобы перезарядить оружие, забраться на забор и вновь попытаться продырявить мою шкуру. Короткий, но весьма увесистый болт выбил щепки и глубоко ушел в доски стены, когда я, поскользнувшись, уже завалился за угол склада.

Тень!

Еще мгновенье и быть мне пришпиленным к этой развалюхе.

Жадно хапнув ртом воздух, я быстро огляделся и сразу понял, что добраться до следующего забора не успею: треск досок и кустов выдавал скорое появление преследователей. И что же делать? В рукопашной я бы еще мог попытаться справиться с тремя противниками, но сейчас такой номер не пройдет: меня просто-напросто расстреляют. Что остается? Укрыться на складе? Благо, ворота выломаны и ничто не мешает мне заскочить внутрь.

Едва не врезавшись в рассохшиеся от дождя и солнца бочки, которые были навалены у входа в склад, я в последний момент изменил направление движения и ужом юркнул под днище стоявшей в зарослях крапивы телеги. Опиравшаяся на единственное уцелевшее колесо ось едва поднимала его над землей и мысль, что там может укрыться беглец, была способна прийти в голову только очень подозрительному человеку. Очень…

Главное, чтобы не осталось поломанных стеблей крапивы. И нельзя так громко дышать. Лучше – вообще не дышать. Да еще стук сердца за сто шагов слышен. Сглотнув слюну, я начал успокаивать дыхание и медленно втягивать воздух через приоткрытый рот. Все равно теперь уже ничего не изменить: если меня здесь найдут, зарежут как свинью. Я даже рукой пошевелить не смогу.

По потемневшему от влаги днищу телеги прямо перед моим лицом проползла двухвостка, но я даже не моргнул – со стороны склада, послышались скрип кожи и осторожные шаги. Шаги быстрые и легкие. Послышались и тут же стихли.

Человек вывернул из-за угла и замер, оглядывая пустырь? Наверняка…

Мгновеньем позже раздалось хриплое дыхание, хруст сминаемой травы и новые шаги – эти явно принадлежали весьма грузному человеку. Гаспар?

– Где этот выродок? – выдохнул Плотник и шумно хакнул, прочищая легкие.

– Заткнись, – без особого выражения, тихо, но весьма настоятельно посоветовал ему незнакомый женский голос. И Гаспар не вспылил – заткнулся. Даже дышать стал тише.

– Ну что? – нарушила молчание женщина, когда с противоположного конца склада медленно приблизился еще один человек. Судя по стихшим шагам, подходить вплотную к ней он не стал и остановился с другой стороны складских ворот.

– Сама не видишь? – рявкнул на нее мужчина. Голос сиплый и вроде как простуженный. Это, выходит, тот, который в сером плаще.

– Этот гад на складе, – уверенно заявил Гаспар. – Там мы его и прихватим. Прикройте меня.

– Уверен? – скептически поинтересовалась женщина. – А если он спрятался в бочках?

– Не полный же он идиот, – буркнул Плотник.

– Именно идиот, раз с тобой связался, – осталась при своем мнении женщина.

Послышались скрип, треск и глухие удары о землю рассыпавшейся пирамиды бочек – видимо, мужчина решил таким образом поставить точку в споре Гаспара и своей спутницы.

– Никого здесь нет, – некоторое время спустя объявил он.

– Сама вижу, не ослепла пока еще, – не осталась в долгу женщина.

– Ну что я говорил? – приободрился Гаспар. – На складе он!

– Головад, посмотри в траве, – не признала правоту Гаспара женщина, и у меня екнуло сердце.

– Да негде здесь укрыться. – Зашуршала трава, раздался хруст сминаемых стеблей, и неожиданно днище телеги просело, едва не свернув мне нос. – Гаспар, ты выход карауль, мы внутрь.

Потянулись минуты ожидания. Интересно, не обнаружив меня там, начнут они прочесывать прилегающую территорию? Вот уж интересно, так интересно…

Немного погодя послышался треск, негромкая ругань, и вскоре Головад со своей спутницей вернулись к Гаспару.

– Пусто? – разочарованно протянул тот. – Вы все осмотрели?

– Негде там укрыться. Хочешь, сам сходи – посмотри, – огрызнулась женщина.

– Я сразу знал, что его там нет, – немного помолчав, заявил Головад. – Шустрый…

– Он знал! – взвизгнула женщина. – Да как ты мог промахнуться с тридцати шагов?

– Ты, Рона, промахнулась с двадцати пяти, – напомнил Головад.

– Он в этот момент прыгнул!

– И что это меняет?

– Что это меняет? Все! Почему ты не дал ему подойти ближе?!

– Он опасен, Бальтеро об этом особо предупреждал. К тому же сама видела – неладное сразу заподозрил…

– Ты мог…

– Все, что мог, я сделал.

– Этого оказалось недостаточно!

– Не тебе…

– Головад!

– Хватит! – оборвал грозящую перейти в серьезную ссору перепалку Гаспар. – Этого мерзавца надо из-под земли достать! Он где-то рядом, я его нюхом чую!

– Ты-то чего горячишься? – уже совершенно спокойным голосом поинтересовалась Рона. – Не так уж сильно он тебе и личико порезал.

– Ну, знаете! Это вообще-то вам перед мастером Бальтеро отчитываться, – повысил голос Плотник. – И если он узнает, что этот малый ушел у вас из-под носа, о следующем заказе можете и не мечтать.

– Он не узнает. – В отличие от собеседника Головад голоса не повысил, но в этом необходимости, честно говоря, никакой и не было: угроза в его словах сквозила с остротой загнанного меж ребер стилета. – Ведь так?

– Не узнает, – враз осип Гаспар, но тут же пришел в себя. – Ничего он не узнает. Но если этого мерзавца прихватят мои парни, вся награда до последнего медяка моя. Ясно?

– Договорились, – неожиданно легко согласилась женщина. – Только не путайся у нас под ногами.

– Вот и отлично. – Тяжелые шаги Гаспара вскоре затихли и охотники за скальпами остались одни.

– Если он донесет Бальтеро… – в голосе Роны злости не было, один лишь холодный расчет, и я решил, что участь Гаспара предрешена.

– Бальтеро сейчас нет в городе, – успокоил ее Головад. – Но к его возвращению скальп этого молодчика должен быть у нас.

– Все равно надо избавиться от Гаспара, слишком много он стал себе позволять.

– Пока еще не время. Пусть сначала его люди прочешут Геладжио и вспугнут дичь.

– А если они найдут его первыми?

– Тогда мне их жаль… – Головад тихонько усмехнулся. – Учитывая, какого шороха мальчик навел в Альме…

– Без Гаспара найти его будет сложно, – высказала свое опасение Рона. – А эта толстая сволочь нам больше не помощник.

– Не волнуйся, дорогая, я обо всем позаботился. Когда Кейн поймет, что птичка улетела, он рванет вдогонку. А за совершенно смешную мзду его промурыжат на выезде из города хоть полдня, так что время перехватить его у нас будет.

– А если он решит из Геладжио уплыть?

– Порт – вотчина Гаспара. Туда ему соваться не с руки.

Голоса охотников за скальпами давно затихли, а я продолжал без движения лежать под телегой. Дело было даже не столько в мерах предосторожности, сколько в необходимости перевести дух и поразмыслить.

Самое неприятное даже не то, что за мою голову назначили награду – заказ получили профессионалы не самого высокого уровня, – а то, что теперь с подачи Гаспара к охоте за моим скальпом подключится все отребье Геладжио. Нет, из города надо выбираться.

Да и Катарина скорее всего уже покинула Геладжио. Только вот пока я совершенно не представляю, где ее теперь искать. Куда же ты, любовь моя, так спешишь? Куда? Единственная зацепка – торговое представительство Йорка. Следует разузнать, кто такой этот «монсеньор» и куда, собственно, собирается отбыть.

Но покинуть дружину и рвать из города подметки пока тоже нельзя: на предстоящие поиски понадобятся очень немалые деньги. А их у меня кот наплакал. Как ни крути, придется дожидаться продажи серебра. Да и с охотниками за скальпами надо что-то делать. Если подкупленные стражники на воротах задержат меня до появления этой парочки, на удачу рассчитывать уже не стоит. Второй раз они так уже не оплошают.