Текст книги "У дикой степи"

Через четверть часа с набежчиками было покончено. Пятнадцать пленённых кочевников грязными, связанными кулями, валялись на истоптанном снегу центральной площади села. Остальных перебили. К Ратибору, окружённому воями подъехал Мал, ближайший его помощник, командовавший полусотней, зашедшей в село с другой стороны. Ратибор наблюдая за подъезжавшим к нему Малом сравнивал его с медведем. Мал был таким же большим, сильным и быстрым. И очень опасным в бою. А ещё Ратибор знал, что Мал так же как и медведь неравнодушен к пахучему пчелиному мёду.

– Хорошо управились, – произнёс Мал, поравнявшись с Ратибором, – быстро и без потерь. Или я чего-то не знаю?

– Всё так, Мал, – ответил Ратибор, – всё так, быстро и без потерь. Они, – Ратибор кивнул головой в сторону пленных, – даже сопротивления оказать не успели. Не ждали нас. Почему-то были уверенны в своей безнаказанности.

– Да? – поднял брови Мал, – и почему же?

– Я тоже хочу это знать, – лицо Ратибора было обращено к пленным степнякам, в его глазах плясали зловещие огоньки, не предвещавшие пленным ничего хорошего, – и я это узнаю…

К всадникам подошёл человек с непокрытой головой, надетый на него армячишко был порван в нескольких местах. Усы его и борода были в остатках запёкшейся крови, лицо потемнело и опухло от побоев. Но не смотря на телесный ущерб, человек вёл себя довольно бодро и даже пытался улыбаться разбитыми губами, хотя это приносило ему боль и страдание.

– Ты кто? – обратился к нему Ратибор. Тот поясно поклонился и пришепётывая ответил: – Штарошта я шдешний. Поблагодарить ваш хощу, шпащителей наших! Кабы не вы, конешь был бы нам. Благодарю ваш от себя и от всего нашего щела!

И он ещё раз отвесил низкий поклон, чуть ли не ткнувшись лбом в утоптанный снег.

– Ладно, будет тебе кланяться, – махнул рукой Ратибор, – успели, слава Богам и то хорошо, служба у нас такая. Ты, староста, лучше сделай, вот что: после нашего отъезда, займись убитыми степняками, – Ратибор кивнул на сваленные в кучу тела кочевников, которые селяне собрав по всему селу, перетащили на сельскую площадь, – это твоя забота.

–Так щего ше мне с ними шелачь? – недоумённо прошепелявил староста.

– А, что хочешь, – улыбнулся Ратибор, – вместо пугал на огородах расставь, или съешь. А я бы на твоём месте их просто закопал.

Он повернулся к своим воям и громко крикнул, – Сотня! Стройся!

Буквально через пару минут, славены, выстроившись в походную колонну, неспешной трусцой двинулись в сторону крома, откуда по тревоге сюда и примчались. И как оказалось – вовремя. Дети степи только начали свои грабёж и бесчинство.

Путь к дому всегда приятней, чем от него. Кони под всадниками так и порывались перейти на более быстрый аллюр, но вои, как бы сами не желали быстрей оказаться дома, сдерживали бег своих коней, прекрасно понимая, что пленным степнякам, в пешем порядке за ними не поспеть. А степняки не торопились, понимая, что в кроме их не сладким баурсаком угощать будут. Понимали и не спешили, за что, периодически получали от воев промеж лопаток древками копий.

Глава 5.

Когда до стен крома оставалось всего ничего, из крепостных ворот выскочил всадник. Увидев его, Ратибор и Мал недоумённо переглянулись. – Интересно, чего такого могло случиться в наше отсутствие? – произнёс Мал вглядываясь в скачущего в их сторону всадника. – Чего гадать, сейчас узнаем, – ухмыльнулся Ратибор. Всадник, подскакав, осадил коня перед варягом, – Здрав будь, Ратибор! – И тебе по здорову быть, Микоша, – ответил гонцу Ратибор, не останавливая мерный ход своего коня, – случилось, что в кроме за наше отсутствие?

– Нет, боярин, ничего не случилось, всё в порядке.

– Так, чего ж ты к нам сломя голову-то? Аль соскучиться успел?

– Гость у нас в кроме, Ратибор. Вот, решил предупредить.

– Гость?

– Да.

– Гость, это хорошо.

– Хорошо-то, хорошо. Но смотря какой гость? – проворчал Мал, – обрадуемся ли мы этому гостю? Вот в чём вопрос!

– Слышь, Микоша, раз уж гонцом заделался, не тяни, говори скорей, кто в кром пожаловал? А то сейчас холку намылю, – Ратибор шутливо погрозил пальцем.

– Чего сразу холку-то? – Микоша ткнул коня пятками в бока, и на всякий случай отъехал от Ратибора, – а в кроме Седоус тебя дожидается.

– Давно? – лицо Ратибора стало серьёзным.

– Вы на подмогу умчались, а вскоре и Седоус пожаловал.

– Ясно, – задумчиво произнёс Ратибор.

Сотня начала втягиваться в открытые ворота крома.

– Как наши разведчики их упустили? – произнёс Ратибор глядя на Седоуса, – вот какой вопрос меня больше всего сейчас занимает. Это же просто везение какое-то, что мы оказались неподалёку. Да и то, благодаря Малу. Ратибор оглянулся на медведеподобного детину. – Ведь это же он уговорил меня в кроме остановиться, а не к граду идти. А, Мал? Ты как будто чувствовал что-то?

Мал пожал широкими плечами, – ничего я не чувствовал, я же не волхв.

– Но, ты же не просто так уговаривал меня в кроме на ночлег остановиться? – не унимался Ратибор.

Мал смущённо улыбнулся, – дело в том, что здесь, в кроме мёд хорош. Местный пасечник дядька мой по отцу . Он пчёл любит, а они ему тем же отвечают. Так, что вкуснее мёда чем здесь, я ещё не пробовал…

– Ну, ты точно медведь,– Ратибор хлопнул Мала по широченному плечу.

– Чего же тебя Малом-то прозвали? – улыбаясь спросил Седоус, – надо было Лесной Ягодой…

– Хотели. Да я не совсем на хозяина лесного похож. Зимой в спячку не впадаю, – отшутился Мал. – А ели серьёзно, то меня очень занимает, как эти степняки оказались в той веси, – Мал почесал затылок, – куда разведчики смотрели? А, Седоус?

Седой варяг ответил не сразу. Хмуро было его лицо, хмуро и задумчиво. – Вот, что я вам скажу, братия, – после долгого молчания произнёс Седоус, – мои догадки, к большому сожалению, оказались верными. Измена кроется в ближайшем окружении нашего князя. Кто-то, либо по не знанию, либо со злым умыслом доносит степнякам. Ведь именно в этой веси, во время набега степняков, находился на постое обоз с серебром. А, что, вы об этом не знали? – заметив удивление на лицах Ратибора и Мала спросил Седоус.

– Был там какой-то обоз,– произнёс Мал, – только мы этому значения не придали. Обоз и обоз. Цел, не разграбили, обозники живы, и на том спасибо. А что в нём, куда он – то дело не наше. Наше дело не обозами интересоваться, а псам степным отлуп давать.

– Седоус, – обратился к седому варягу Ратибор, – про этот обоз много народу знает?

Варяг бросил быстрый взгляд на Ратибора, – мои люди уже работают в этом направлении.

– Так, ты, что, из-за этого обоза здесь?… – вскинулся Мал.

– Скажем так, и из-за него тоже. Хотя, честно говоря, начальная цель приезда у меня была иная, – загадочно усмехнулся старый варяг.

Ратибор и Мал переглянулись.

– Что за цель? – поинтересовался Мал.

– Ты спрашивал меня, Ратибор, куда смотрели разведчики. Так вот, отвечаю, пропали они. Весь десяток пропал, вместе с десятским. Как в воду канули. Ни слуху от них, ни духу. И был это именно тот самый десяток, который отвечал за направление, в котором орудовали ваши мергейсы.

– Ну, положим, что мергейсы не наши, а мергейсовские, – хмыкнул Ратибор, – но тем не менее…

– Так, таки бесследно? – вскинул в удивлении брови Мал.

– Да, Мал, именно, что бесследно. Их видели в последний раз полторы седмицы назад, у Старых мхов, и с тех пор…

– У Старых мхов, говоришь? – прервал Ратибор речь варяга.

– Да.

Мал, – обратился Ратибор к своему спутнику, – как называется та весь, куда мы сегодня наведывались?

– «Старые мхи».

– Что же это получается? – заинтересованно произнёс Ратибор, – полторы седмицы назад, отряд наших разведчиков «крутился» возле этой веси, затем пропал, а сегодня на неё был совершён набег. С нашей помощью, слава Богам, неудачный, – Ратибор обвёл взглядом присутствующих, – что это? Случайность?

– Лично я не верю в такие случайности, – усмехнулся Седоус. – Не верю.

– Я тоже, – Ратибор встал и начал мерить шагами комнату. Лицо его выражало крайнюю озабоченность.

– Случайность не бывает случайной, – выдохнул Мал. – Обоз с серебром, опять же. А, к стати, раз уж такое дело, обоз с серебром, он откуда? Нет, Седоус, если это такая уж тайна, то …

– Да какая тут теперь тайна, – махнул рукой Седоус, – об этой тайне уж весь околоток шепчется.

Седоус тряхнул головой, – соседского князя Мстислава это серебро. Он сговорился с нашим Твердиславом, чтоб этот обоз, потихоньку, через наши земли, под видом хлебного, с малой стражей дабы не привлекать внимание, к князю Яромиру переправлен был. Вот и не привлёк… Думаю, что набег мергейсов, исчезновение разведчиков и обоз с этим треклятым серебром, очень и очень взаимосвязаны.

Ни кто со старым варягом спорить не стал, наоборот, все согласно покивали головами.

– Это большое везение, что ваша сотня, оказалась здесь,– Седоус повернулся к Ратибору, – иначе с князем Мстиславом, да и с князем Яромиром для нас предстояли бы трудные объяснения. Нелегко, было бы, нашему князю доказать сворю непричастность к исчезовению серебра. А то, что целью степняков был обоз с серебром, я даже не сомневаюсь.

– Так может быть выделить отряд для охраны этого драгоценного обоза? – Мал посмотрел на Седоуса.

– Мои люди этим уже занимаются, а вам, други мои, – Седоус окинул взглядом всех кто был в комнате, – не мешало бы поберечься.

– ??? –

– Чьи-то планы вы нарушили, – пояснил старый варяг, – и я подозреваю, что планы эти очень серьёзных людей.

– И что это за люди такие? – поинтересовался Мал.

– Чтобы это узнать, я, почитай, уже месяца четыре сплю по три часа в сутки, да и то в полглаза. Но пока результатов нет, пока только последствия приходится устранять. К сожалению.

– Может быть, Седоус, мы можем тебе чем-то помочь? – спросил Ратибор.

– Ну, что ж, – Седоус поправил выскочивший из-за уха оселедец, – хоть вся тайная канцелярия давно уж «на ушах» стоит и делает всё, что может, от помощи вашей я не откажусь.

– Что нам надо делать, дядька Седоус? – подался вперёд Мал. – Ты скажи, а уж мы супостата на куски порвём!

– Похвально ваше рвение, юноши, – усмехнулся в седые усы старый варяг, – но пока рвать некого. Но вы не волнуйтесь, ребятки, как только – так сразу… Седоус немного помолчав, продолжил: – Ратибор, мне, тут сорока на хвосте принесла, что в отряде твоём берсерки служат. Так ли это? Аль врут люди?

Ратибор несколько смутившись, ответил: – не то, чтобы вот так прям берсерки. Но есть у меня в отряде гридь один, за которым люди нечто подобное замечали.

– Познакомь меня с ним, да и с людьми, которые видели его в таком состоянии.

– Хорошо, Седоус, – кивнул в ответ Ратибор, – когда их к тебе прислать?

– Так прямо сейчас и покличь, чего откладывать.

Ратибор бросил взгляд на стоявшего рядом отрока и слегка качнул головой, отрок стрелой рванулся выполнять приказ.

– Эка у тебя дело поставлено, – удовлетворённо произнёс Седоус, проводив взглядом отрока.

– Нормально поставлено, – улыбнулся Ратибор, – люблю, чтобы распоряжения выполнялись быстро и точно. Скоро интересующие тебя люди будут здесь.

– Много их?

– Двое. Один – тот, который «берсерк», а второй – видок.

Послышались шаги и в комнату вошли Рудомир и Тенята. Воины войдя поклонились варягам и замерли в ожидании.

– Который? – спросил Седоус.

– Вот он, – Ратибор указал на Теняту.

Седоус долго и внимательно рассматривал богатырски сложенного воина. Теняте от пристального взгляда варяга было неловко, но он молчал, рассуждая так: « Если этот седой варяг так внимательно меня разглядывает, значит, на то есть какая-то причина».

Удовлетворив своё любопытство, Седоус не надолго перевёл взгляд на Рудомира, затем вновь обратил своё внимание на покрасневшего от смущения Теняту, – Правду о тебе говорят, что ты берсерк?

– Говорят, что да, но сам я ничего не помню, – ответил Тенята, и кивнув на Рудомира, добавил, – вот он видел.

– Видел? – Седоус обратился к Рудомиру.

– Да, уважаемый, видел, – подтвердил Рудомир слова друга.

– Поведай мне об этом, – Седоус устало присел на лавку.

Рудомир взглянул на Теняту, тот в ответ только пожал плечами, мол, говори, конечно, ты же видок. Рыжий с минуту помолчал, собираясь с мыслями и начал свой рассказ: – По осени это было. Я и Тенята ехали с Застрешной заставы к Красной балке. Всё было тихо и спокойно. Мы уже почти до места добрались, как неожиданно наскочили на степной разъезд. Всё произошло очень быстро, но мы успели сообразить, что надо дёру давать, развернулись и, что есть мочи помчались к лесу. Степняки нас заметили и пустились за нами в погоню. Кони у нас добрые были, ушли бы мы тогда от степняков, когда б те, у Теняты коня не подстрелили…

– А, вы стремя в стремя скакали или как? – Седоус прервал рассказ Рудомира.

– Я был чуть впереди, – ответил рыжеголовый, – конь у меня порезвее, чем у Теняты был, да и легче я…

– А как же ты тогда усмотрел, что у друга твоего коня подстрелили? – Седоус внимательно смотрел на рассказчика.

– Я и не видел. Я же рассказываю: скачу, ветер в ушах свистит, вдруг чувствую – позади беда. Оглядываюсь и вижу, как Тенята вместе со своим конём в ковыль кубарем летит.

– Зачем же сказал, что коня подстрелили?

– Так я ж когда вернулся, заметил, что из коня Теняты стрела торчит, – пожал плечами Рудомир и внезапно замолчал, уставившись на Седоуса широко раскрытыми глазами.

– Что замолчал, сынок, аль чего вспомнил? – спросил Седоус в звенящей тишине. Все кто находился в комнате молча смотрели на рассказчика.

– А ведь то не стрела была, я только сейчас сообразил. Болт самострельный из коня торчал. Точно, болт! – глухим голосом произнёс Рудомир. Он покачал головой, – а ведь степняки самострелами не пользуются. Или я что-то путаю?

– То-то и оно, что не путаешь, – вздохнул Седоус и посмотрел на Ратибора. Тот утвердительно кивнул.

– Смекаешь теперь, что без измены не обошлось? – обратился к Рудомиру Седоус. – Не доставали до вас ещё степняцкие луки. Если б не этот выстрел из самострела, успели бы вы до леса добраться.

– Да, – подал голос Тенята, – до леса-то было уж рукой подать. Там бы и укрылись. Степняки по лесам небольшие мастера лазать.

– Вот, ребятки, видно и ворог так же подумал, – хмурясь, произнёс седой варяг, – да и решил своим хозяевам подсобить. Ну да ладно, над этим мы ещё покумекаем. Продолжай свой рассказ, а то мы слегка отвлеклись.

– Так вот, – продолжил Рудомир, – чувствую я, что беда сзади. Оглянулся и точно, Тенята и его конь падают. Я мигом повернул назад. Подскакал, спешился и в два меча встретил татей степных.

– Ты с двумя мечами ходишь? – удивился Седоус.

– Нет, батька, с одним, второй меч Теняты был.

– Понятно, рассказывай дальше.

– Только вот повоевать-то у меня не получилось. Заарканили меня, с ног свалили. Ну, думаю, конец настаёт, прощайся с жизнью, Рудомирушка. Но тут, смотрю, Тенята поднимается. Ох, и страшен же он был. Весь в крови, глаза закатил так, что одни белки видны были, рычал как раненый медведь. Подхватил он меч, что из руки моей выпал и давай степняков охаживать, да ловко так, что ни взмах то покойник. Несколько кочевников, правда, успели в него из луков выстрелить, но он словно боли не чувствовал. Пока всех кто за нами гнался, не уложил – не успокоился. А как только последнего степняка к праотцам отправил, так и осел на землю, словно из него все косточки повынули. Горочкой такой присел, холмиком. Нет, вру, он ещё аркан на мне рассёк, а уж потом… Вот собственно и всё.

– А до своих, вы как добрались? – не унимался Седоус.

– Да, просто. Затащил я Теняту на своего коня, поперёк седла пристроил, арканом привязал, чтоб он не свалился. Сам коня за повод ухватил и бегом, благо до места уже не далеко было.

– Ясно, – Седоус перевёл взгляд на Теняту, – так ничего и не вспомнил?

– До того как я с коня упал, всё помню, а после – нет, как отрезало. Очнулся уже в доме у лекарей, до этого – темнота в голове. Да меня и лекарь, ну, тот, седой с длинной бородой и лекарка-знахарка о том спрашивали.

– И как? – заинтересовался Седоус.

– Никак, – развёл руками Тенята, – я же не помню ничего. Лекарь сказал – это у меня от того, что я при падении головой шибко об землю приложился.

Седоус, некоторое время, молча о чём-то думал.

– Сами вы откуда, – наконец произнёс седой варяг.

Из Горелой веси мы, – за двоих ответил ему Рудомир, – я сын Свята-медвежатника, а Тенята – Ставла-бортника сын.

– Знаю я вашу весь, бывал и не раз. И родителей ваших я знаю, – ухмыльнулся Седоус. Немного помолчав, и что-то для себя решив, он кивнул Ратибору, мол всё, что хотел услышать я услышал. Можешь отпускать воев.

– Идите, отдыхайте, – отпустил молодых воинов Ратибор.

Тенята и Рудомир поклонились и покинули помещение.

Глава 6.

– Как тебе ребята? – спросил Ратибор.

Седоус ответил не сразу. Сначала попыхтел, похмурил брови, отбил костяшками пальцев по дубовым доскам стола замысловатую дробь.

– Парни мне понравились. Не дурни, не трусы, мысли излагают складно. А тот, что поздоровее, – Седоус усмехнулся, – на берсерка не похож. Повидал я их не своём веку, и в бою, и в мирной жизни. Они как-то сразу от остальных отличаются, как-то выделяются, что ли. А этот, как его, Тенята?..

Ратибор утвердительно кивнул.

…Не похож он на берсерка, не похож.

– Может быть у него это и вправду от того, что он головой ударился? – предположил Ратибор.

– Может быть, – пожал плечами Седоус, – неисповедимы пути богов. А, может и так было – решил Перун, что не плохи эти парни, и надо помочь им. Взял да и вошёл в тело Теняты, пока душа его от удара о землю наружу вылетела. Вошёл и помог. Как тебе такая мысль?

Теперь пришёл черёд Ратибору пожимать плечами, – ну, ты, Седоус сказал! Хотя… Хотя, чего только не бывает на белом свете.

–Вот и я про то же, – Седоус поднялся, подошёл к окну, долго смотрел на подёрнутую морозным узором слюду, затем не оборачиваясь тихо, словно размышляя, произнёс, – Заберу я у тебя, Ратибор, этих парней. Чем-то приглянулись они мне. Есть в них стержень. Дружки, друг за друга в огонь и вводу.

– А и забирай, – улыбнулся Ратибор, – для тебя не жалко. Парни действительно хорошие. Я их много чему научил. Зело смышлёные, хватают всё не лету. В твоей службе пригодятся.

–Ну и ладно. А, кстати, – обернулся Седоус, – с теми степняками, на разъезд которых рыжий с «берсерком» напоролись, с ними, что?..

Ратибор довольно усмехнулся, – тогда всё хорошо получилось. Угостили мы их на славу. Я сам там был. Заманили в ловушку, да и накрошили в мелкую окрошку. А кому удалось, всё же, вырваться, драпали так, что только пятки сверкали. Жаль только, что их хакану удрать удалось…

– А кто у них хакан?

– Бахтамчи.

– Бахтамчи, говоришь? Ну, ну.

– А, что такого?

– Понимаешь, друже, что-то уж многое на этом Бахтамчи сходится, – Седоус неопределённо покрутил ладонью, – я не удивлюсь если окажется, что на обоз с серебром напали его люди. Слушай, Ратибор, ты пленных ещё не пытал?

– Нет, не успел.

– Так пойдём, делом займёмся, может, чего интересного узнаем.

Ратибор встал, подошёл к седому варягу, – Знаешь, Седоус, какая мне в голову мысль пришла?

– Ну-ка, поведай.

– А не желает ли какая-то вражина рассорить нашего князя с соседями?

– Тайная канцелярия уже работает в этом направлении, – кивнул Седоус.

– Ну, ты, даёшь, – Ратибор развёл руками, – и об этом уже подумал!

– Служба моя такая, – ответил старый варяг, пряча довольную улыбку в пышных, седых усах. – Идём, со степняками «потолкуем».

. . . . . . . .

Ты, Седоус, как всегда оказался прав, – произнёс Ратибор, выходя из мрачного подземелья на свежий, морозный воздух. – Хакан Бахтамчи и здесь подсуетился.

– Да, – нахмурил брови Седоус, – мои подозрения подтвердились. Одно остаётся не ясным, как он узнал про обоз? Пленные об этом ничего не знают.

– Так это и понятно, пешки они, сошки малые. Откуда им знать про это?

– То-то и оно, – Седоус досадливо хлопнул по резным перилам крыльца, – степняки эти, как мясо расходное. Им приказ дали, а они и рады выполнять. Обидно мне, что на месте топчемся. Откуда хакан узнал про обоз – непонятно, куда делись разведчики – тоже.

– Ну, по поводу разведчиков есть версии. Их могли в засаду заманить, а там уж или перебили всех, или в полон увели. А если увели в полон, то и поспрашивали их так, что те не смогли не ответить.

– Думаешь, что кто-то под пыткой мог степнякам про обоз проговориться?

– Это в том случае, если их взяли в плен. А мастера «спрашивать» у степняков тоже имеются. Но вора всё равно искать надо. Чую нутром без воровства здесь не обошлось, а нутро меня ещё никогда не подводило.

– Я это и без твоего нутра знаю, – буркнул Седоус.

Ратибор нахмурился.

– Ладно, не обижайся, – Седоус похлопал Ратибора по могучему плечу, – я это не в обиду.

– Да я и не обижаюсь, – тряхнул бритой головой молодой варяг.

– Вот и добре.

Седоус замолчал о чём-то задумавшись. Скрипнула ведущая в терем дверь, на пороге стоял отрок годов тринадцать.

– Чего тебе? – тихо, чтоб не отвлекать седого варяга, спросил у мальчика Ратибор.

– Голубиная почта, – так же тихо ответил отрок и протянул Ратибору маленький, кожаный мешочек, в котором лежало послание.

– А ты это Варде показывал?

– Да, витязь, он-то меня к вам и направил. Он сказал, что «Седоусу это будет занятно почитать».

– Что там? – раздался голос Седоуса.

– Почта голубиная, – обернулся к старому варягу Ратибор, – Варда прислал.

Ратибор взял у отрока кожаный мешочек и протянул его Седоусу.

– Ну, что ж, на то здесь Варда и наместник князев, и воевода, чтоб новости первым узнавать, а мы гости, хоть желанные, но всё таки…

Седоус достал послание, развернул его и пробежал глазами по тексту. Лицо его нахмурилось.

– Плохие вести? – спросил Ратибор.

– Разведчики нашлись.

– Вот и хорошо.

– Ничего хорошего. Мертвы они.

– Все?

– Да. Все десять.

Седоус махнул рукой. Через несколько секунд перед ним возник воин из его окружения.

– Собери отряд. Через полчаса выступаем, – отдал приказ Седоус и повернулся к Ратибору. – Рад был тебя видеть, Ратибор. Жаль, что обстоятельства вынуждают меня уехать. Будь здоров, витязь, – Седоус протянул Ратибору ладонь. Тот ответил крепким рукопожатием.

Седоус быстро спустился с крыльца и уже в самом низу обернувшись, произнёс, – Благодарю за воинов.

Затем махнул на прощание рукой и быстрым шагом направился к конюшне, где его люди, споро и без суеты готовились к выступлению. Через пару минут из дверей терема в спешке выскочил воевода Варда и минуя Ратибора бегом направился к конюшням.

Глава 7.

Кони Теняты и Рудомира бодро рысили, замыкая отряд Седоуса. Люди скакали молча, было не до разговоров. Вокруг метель крутила свои хороводы, но отряд упорно продвигался к намеченной цели. Через полчаса доброй скачки отряд спустился в большой овраг. Здесь ветра почти не было, но надвигающиеся сумерки и не прекращающийся, ни на минуту снегопад, затрудняли обзор. Да и продвигаться по оврагу было гораздо труднее, чем по полю. Снег в некоторых местах доставал лошадям до животов. Но не смотря на все трудности, всадники вскоре стали различать впереди светлые пятна. Это были сигнальные костры, разведённые поисковиками Седоуса.

…погибли они сразу, – докладывал седому варягу старшина поисковой группы, – видимо их как-то сюда заманили, а затем перебили как куропаток.

– Странно, – недовольно покрутил головой Седоус, разглядывая тела убитых разведчиков, – вои опытные, жизнью тёртые, а получили по стреле как зелёные новобранцы?

– Бывает и на старуху проруха, – старшина развёл руками.

– Бывает, – кивнул Седоус, – только всё равно странно…

– А может быть так, что привёл их сюда тот, кого они хорошо знали и кому доверяли? – подал голос Рудомир.

Седоус посмотрел на молодого воина, – Вижу не зря я вас у Ратибора забрал. Котелок варит, молодец. Что ж, это больше похоже на правду. Опять предательство, – седой варяг тяжело вздохнул.

А Рудомир, оценив похвалу как аванс на будущее, в смущении потупил взгляд. Но Тенята воспринял слова Седоуса как призыв к действию. Он соскочил с коня и провалился в глубокий снег практически по пояс. Не взирая на снежное препятствие, детина направился к откопанным из-под снега мёртвым телам. Седоус с интересом наблюдал за действиями Теняты. А тот, не обращая внимания на любопытные взгляды, тщательно осматривал убитых.

– Ну, берсерк, что скажешь? – с иронией в голосе произнёс один из воинов, сопровождавших Седоуса. Тенята в ответ и бровью не повёл, продолжая осматривать мёртвые тела. После того как он осмотрел последнее тело, Тенята подошёл к Седоусу.

– Говори, – приказал седой варяг.

– Постреляли их внезапно и почти одновременно. Стрелами. Всех кроме одного.

– А с ним, что? – Седоус не сводил заинтересованного взгляда с Теняты.

– Он убит не стрелой. Он убит болтом самострельным. И в отличие от остальных, которых убили сзади, точно вогнав по стреле под основание черепа, в этого воя стреляли спереди. И, похоже, что стреляли с близкого расстояния, шагов с шести, не больше.

– Ты смотри, какая точность! – снова раздался насмешливый голос, – с чего бы…

Седоус недовольно поморщился и обернувшись к говоруну, рявкнул: « Помолчи, Крапива!» и снова к Теняте: – Продолжай!

Тенята кивнул: – Так вот, стреляли с шести шагов.

Он протянул Седоусу кованый самострельный болт. – Глубоко вошёл, почти полностью, я его еле из тела вынул.

Седоус принял из руки Теняты железный, окровавленный стержень.

– Болт не бронебойный, – продолжил Тенята, – на трупе и кольчуга, и нагрудник, а он их как кусок бересты пробил. Выходит, что стреляли с близкого расстояния…

– Рассказ свой продолжишь чуть позже и не здесь, – прервал Теняту Седоус, и повернувшись к воинам, крикнул: – Возвращаемся.

Подозвав к себе шутника, отдал приказ: – ты, Крапива, займёшься телами, доставишь их в кром. Там осмотрим их более тщательно. Не так ли? – седой варяг взглянул на Теняту.

– Было бы неплохо, – кивнул в ответ Тенята.

– Быть по сему! – Седоус вскочил в седло и направил коня прочь из оврага. Всадники потянулись за командиром. Крапива со своим десятком остались. Они, разобрав тела, уложили их на специально приведённых для этой цели коней, закрепив для страховки верёвками. И вскочив в сёдла, поспешили за основной группой. Шёл снег, мела метель. Переход предстоял небольшой, но неприятный. Ветер швырял в лица всадников пригоршни жёсткой, снежной крупы, но с другой стороны добрая позёмка сдувала с земли обильно падающий снег, унося его в тёмную даль. Так, что кони, выбравшись из оврага, бежали быстро и ходко, с каждым мгновением приближая своих всадников к дому и теплу. Прибыв в кром, Седоус первым делом, прямо во дворе, переговорил с вышедшими ему навстречу Ратибором и Вардой. Затем, прихватив с собой Теняту и Рудомира, направился в холодный дровяник, куда Крапива определил тела мёртвых разведчиков. Здесь, в дровянике, ничего не мешало ( ни снег, ни ветер ) более внимательно осмотреть мёртвые тела и сделать некоторые выводы.

– Что скажешь? – обратился Седоус к закончившему осмотр Теняте. – Девять стрел и самострельный болт, – Тенята чуть помедлив, добавил, – да, вот ещё, – и протянул Седоусу небольшую пластину, выточенную из куска дерева, – у десятника за пазухой нашёл.

Седой варяг внимательно осмотрел находку. На одной стороне пластины, чем-то острым были нацарапаны какие-то чёрточки и точки. С другой стороны на Седоуса скалилась искусно вырезанная голова степного волка.

– У кого, говоришь, нашёл?

– У десятника. У того которого из самострела…

– Знаешь, что это?

Тенята пожал плечами: – Может знак какой?

– Это хаканская пайцза, – хмурясь, произнёс Седоус, – эта пластина у степняков, как у нас княжеская верительная грамота.

– Интересно, чего такого вверил степной хакан этому десятнику, – задумчиво пробормотал Тенята.

Седоус гневно сдвинул брови: – А вот это надо ещё проверить! Действительно ли десятник ханский подсыл или кому-то очень хочется, чтобы мы так думали!

Тенята на этот раз решил промолчать, хотя на этот счёт у него были свои догадки. Рудомир тоже молчал.

– Ладно, сынки, – Седоус убрал сталь из голоса, – вы на меня, старика, не серчайте. Вспылил малость. Я же Хвата, десятника, то есть, давно знаю, точнее, теперь уже знал. Он всегда отличался честью и отвагой. А тут такое…

Седоус подбросил вверх пайцзу. Та, сделав в воздухе оборот, упала на широкую варяжскую ладонь. – Обидно, если всё то, что он делал, ложь, – седой варяг тяжело вздохнул, – ну, да ладно, чем злиться и вздыхать надо дело делать, – он подмигнул молодым воям. – Говорите, что вы обо всём этом думаете, – Седоус указал на тела убитых.

Рудомир кивнул Теняте, мол, давай, говори. – Я так мыслю, – начал Тенята, – что пайцзу эту десятнику подбросили. И подбросили её тогда, когда он был уже мёртв.

– Обоснуй.

Тенята подошёл к телу десятника. – Смотрите, – он откинул полу тулупа, – рубаха на вороте надорвана, как будто кто-то пытался второпях оттянуть ворот, и что-то засунуть за пазуху, в нашем случае это что-то – пайцза. Видать, второпях не рассчитал силы, вот и надорвал ворот.

– А может быть эта рубаха давно уже порвана, – возразил Рудомир.

– Нет, надрыв свежий, – Тенята присел возле тела на корточки, – и кроме свежего надрыва, на шее десятника свежая царапина. Если бы у меня на руке был перстень, то я, засовывая ему пайцзу, сделал бы точно такую же царапину.

Тенята для достоверности сделал движение рукой, словно что-то засовывая десятнику за ворот.

– Нд-а, похоже, – подтвердил Седоус, – похоже!

– А, может быть, что десятник, перед тем как его убили, сам оцарапался? – не унимался Рудомир.

– Может быть и сам, – не стал спорить Тенята.

– А может быть и не сам, – задумчиво произнёс Седоус.

Глава 8.

 Красива степь весеннею порою. Смотришь вокруг, и дух захватывает от буйной яркости весеннего разнотравья, от этой шири земной, что раскинулась без конца и без начала. Только где-то там, в дальней дали, почти сливаясь с горизонтом, еле еле синеет тонкая полоска гор. И вот, посреди этого простора, на ярко-изумрудном фоне молодой травы, то здесь, то там, словно ковры разноцветные, разбросаны пятна: то белые, словно глазурь сахарная, степные первоцветы – подснежники, то ярко-жёлтые, словно желток яичный – тюльпаны. А пройдёт ещё совсем немного времени и настанет пора цветения маков, и степь тогда «укроется» алым покрывалом.

    А воздух какой! Аромат цветов степных, смешавшись с чудным запахом сочных, молодых трав, пьянит и кружит голову. И яркое, яркое небо! Нет, не то бледно-голубое, что в ясный зимний день, и не то, свинцово-чёрное, когда студёно-пронзительный, пронизывающий до костей, ветер приносит тяжёлые снеговые тучи. А именно яркое, яркое весеннее небо, с бездонной синевой, глядя на которое, хочется разбежаться посильнее, оттолкнуться от земли и взлететь…