Текст книги "Там, где жизнь"

                 Глава 1.

         Одинокая всадница, медленно спускалась с холма. Её серая в яблоках лошадь, испугано фыркая, с опаской переставляла ноги, по поросшему высокой травой и редкими, невысокими дубками, склону.

– Спокойно, Пташка, спокойно, – молодая женщина нежно похлопала кобылку по шее. Та, прянув ушами, скосила глаз на хозяйку, ещё раз фыркнула, но уже не испугано , а сконфужено .

– Вот, так-то, лучше, – улыбнулась всадница и ослабила поводья, давая лошади возможность самой выбирать дорогу. Кобылка, почувствовав доверие хозяйки, пошла более уверенным шагом.

– Госпожа! Госпожа! – Услышала всадница встревоженный голос Аревик, своей, скорее подруги, нежели служанки.

– Я здесь! Уже спускаюсь! – выкрикнула наездница, желая успокоить, встревоженную, своим отсутствием, девушку. Она чуть натянула поводья, давая понять лошади, что её свободе выбора пришёл конец. Пташка недовольно всхрапнула, прянула ушами, но привычно подчинилась.

   Спуск почти завершился, когда из-под копыта задней ноги лошади, предательски выскочил камень. Пташка, жалобно заржав, стала оседать, заваливаться назад, увлекая за собой, наездницу, неловко сидящую в седле, из-за уже прилично заметного живота. Последнее, что запомнила молодая женщина, это мелькнувшее над головой синее небо, истошный вопль Аревик: «Иванна!!!», и стремительно приближающийся к её лицу, поросший седым мхом, камень. Удар! Боль!! Темнота…

– Почему так всё болит? – сквозь помутнённое сознание, промелькнуло в голове у Иванны. И, тут – вспомнила: спуск с холма, падение, удар. Руки её непроизвольно потянулись к животу… Она открыла глаза и увидела над собой, высокое, бледно-голубое небо, по которому, медленно и величаво двигались, освещённые ярким солнцем, похожие на гигантские, волшебные корабли, облака. Чуть ниже, тянулся к югу журавлиный клин. Но вместо прощальной песни перелётных птиц, слух Иванны различил, где-то рядом с собой плач. Плакали навзрыд. В этом рыдании слышались: безысходность, боль, отчаяние. Магиня, собрав последние силы, чуть повернула голову в сторону плачущего и тут же, за это поплатилась. В глазах потемнело, тело пронизала боль, к горлу подкатил комок дурноты. Стиснув зубы она подавила, уже готовый вырваться из её груди, стон и прикрыла глаза. Вскоре боль стала утихать, ком откатился от горла и осел неприятной тяжестью в районе желудка. Иванна, снова открыв глаза, увидела сидящую рядом с собой, сгорбленную фигуру Аревик. Та, уткнув лицо в колени, рыдала на взрыд, плечи её содрогались в такт громким всхлипам.

– Ты, чего? – Как можно громче пыталась произнести Иванна, но вместо слов, с её губ сорвался только еле различимый шёпот. Но для Аревик этого было достаточно, плач и всхлипы мгновенно прекратились и она, всем своим телом подалась к лежащей на спине Иванне.

– Слава Богу! – Воскликнула Аревик, подняв к небу, свои покрасневшие от слёз, глаза, – госпожа, ты очнулась!

– Да, подруга, – с трудом произнесла Иванна, – вроде…

   Появившуюся было на лице Аревик улыбку, опять сменила гримаса: – А я, тут, всё плачу, плачу, – захлюпала носом и закрыв лицо руками, она снова заревела.

– Не надо, успокойся, – Иванна попыталась отвлечь подругу от этого слёзопроливного занятия, – расскажи лучше, что случилось, я как-то всё смутно помню, а то и совсем…

   Аревик, ещё пару раз всхлипнула, убрала от лица ладони, и повернула к Иванне, свои, опухшие от слёз глаза: – А, что тут рассказывать, плохо всё. Вы, вместе со своей лошадью упали, мало того, что ударились головой о камень, так ещё и Пташка, вас, после падения, собой придавила, – и сделав оберегающий жест рукой, добавила, – слава Богу не на живот.

– А, где она?

– Кто?

– Пташка.

– Так она осталась лежать, там, где упала.

– Что с ней?… Она?…

   Аревик опустила глаза: – Нет больше серой в яблоках, шею она   при падении свернула. А мой жеребец, пока я вас из-под Пташки вытаскивала, убежал. Уж я звала его, звала, да всё без толку. Где он сейчас бегает, Серко мой?

   Аревик замолчала, вздохнула тяжело и посмотрев на Иванну, продолжила: – А я вас тащу, тащу, тяну, тяну,… Уж сутки прошли, а вы всё без сознания, и вокруг никого…

   Её лицо опять скривилось, плечи затряслись.

– Ну, успокойся, прошу тебя, успокойся. Теперь всё будет хорошо.

   Всхлипы прекратились: – Правда?

– Я тебя когда-нибудь обманывала?

– Нет.

– То-то же.

   Подруги немного помолчали.

– Так, ты меня уже сутки на себе тащишь? – Иванна только сейчас осознала то, что ей, сквозь слёзы, поведала подруга.

– Да, – смущённо ответила та, – то на себе, то волоком на плаще.

– Спасибо тебе, – у Иванны предательски защипало глаза, – век не забуду.

– А как же иначе, госпожа, – Аревик взметнула брови, – как же иначе, иначе никак нельзя…

– Уах, уах, гу-у-у, гу-у-у-у-у, – прозвучало совсем рядом.

– Вот нас и нашли, – попыталась улыбнуться магиня, – я узнаю эти звуки, это рог нашего главного лесничего.

   Сказав, она устало прикрыла глаза.

   А Аревик вскочила и принялась кричать: – Эй! Мы здесь! Сюда, сюда!! Эй!!!

   До слуха, беспомощно лежащей Иванны, донеслись звуки человеческих шагов и лошадиный топот.  Где-то рядом прозвучал голос: – Ваше Высочество! Кажется отсюда крича… Аревик!? Ты?! Ах, ты, Господи! Ваше Высочество! Сюда, сюда! Они здесь!

   Быстрый топот ног, шорох одежд: – Иванна! – услышала она рядом с собой взволнованный голос, самого дорогого для неё мужчины: – Солнце моё! Что с тобой?!

   Веки её дрогнули и она увидела перед собой, искажённое страданием лицо. В глазах застыли: и боль, и отчаяние, и надежда.

– Араш, ты всё-таки меня нашёл, – прошептали её губы.

   Мужчина, стоя не коленях возле Иванны, провёл над ней руками от головы, украшенной копной спутанных, рыжих волос, к животу, над которым задержался дольше всего, далее – к ногам и обратно. Лицо немного прояснилось и уже более спокойным голосом он произнёс: – Слава Богу, с вами всё не так плохо как я думал.

   Иванна вопросительно смотрела на Араша. В глазах арамейца промелькнула улыбка: – Только ушибы, вывих и небольшое сотрясение. Ты, дорогая, как-то несерьёзно к этому отнеслась. Ни тебе переломов, ни порванных сухожилий, связок…

   Иванна, краем глаза заметила рядом какое-то движение; раздался возмущённый возглас подруги: – Ваше Высочество! Что вы такое говорите?! Как можно?!

– Успокойся, Аревик, – улыбнулась магиня, – это принц так шутит, а если он шутит, то и вправду всё не так уж плохо.

   Аревик, потупив взгляд, упала перед Арашем на колени: – Простите, Ваше Высочество, слугу вашу неразумную, за слова дерзкие, но вы так говорили о госпоже, что…

– Встань, Аревик, встань. Я не сержусь не тебя. Наоборот, не знаю как выразить ту благодарность, которую ты заслужила. Ведь если не твоя забота и самоотверженность, неизвестно, чтобы стало с госпожой и моим будущим ребёнком. Ты её не бросила, а это дорогого стоит!

– А как же иначе? – удивлённо произнесла Аревик, – как это – бросить?

         По каменистой дороге, чуть ли не на целый перестрел, растянулась, неторопливо движущаяся в сторону замка здешних правителей, колонна всадников. Казалось, что они были бы не прочь прибавить, но их сдерживало некое обстоятельство. В первых рядах отряда, между двумя лошадьми, были укреплены носилки. Возле них, на гнедом жеребце, неустанным стражем, возвышалась женская фигура, вооружённая тонкой, длинной пикой. Глядя на то, как уверенно её рука держала  оружие, никому не хотелось проверять умение женщины владеть им. На протяжении всего пути, к носилкам, то и дело подъезжал всадник, которому все оказывали знаки почтения. Видимо, в этом отряде он был главный. В очередной раз поравнявшись с носилками, этот всадник долгое время скакал рядом, о чём-то живо беседуя с их обитателем, совершенно не подозревая о том, что за ними, вот уже с четверть часа, наблюдают две пары внимательных, настороженных глаз.

– И, что ты об этом думаешь? – негромко произнёс темноволосый. Ветер дул в их сторону, так, что наблюдатели не боялись быть обнаруженными, говоря вслух.

– А чё тут думать, – отозвался рослый, светло-русый напарник, – если бы я не знал кто это, то подумал, что передо мной не боевой отряд, а купеческий караван, при чём у купца не всё порядке с головой.

– ???

– Чего ты удивляешься? Сам смотри: никакого боевого охранения. Не отряд воинов, а сама беспечность. Грабь – не хочу.

– Хе-хе-хе-хе, – в ответ прозвучал тихий смех.

– Чего ржёшь-то?

– Смешно ты рассуждаешь: «Грабь – не хочу» . Кто его тут грабить-то будет, а?

– Здесь ты прав, друже. Надеюсь, что грабить его никто не рискнёт, ну, может быть, кроме нас, конечно. Ха-ха. Если в этом краю, вообще кто-то, кого-то грабит. Я, по крайней мере, не слышал, чтобы он о чём-то подобном рассказывал. Ладно, хорош трепаться, пошли на дорогу, а то и вправду чего не то о нас подумают.

    Светло-русый принялся выбираться из укрытия, которым ему и его другу служил пышно разросшийся куст жимолости, росший шагах в тридцати от дороги.

– Эй, приятель, – окликнул его черноголовый, – когда выберешься на открытое место, не делай резких движений…

– Учёного учить – только портить, – огрызнулся русоволосый, – чай не первый день живу…

– Ну, ну, – ухмыльнулся напарник и стал вслед за ним выбираться на свет божий.

– Идём не торопясь, – произнёс черноголовый, щурясь на яркое, осеннее солнце.

   В ответ, верзила только недобро покосился на своего спутника и недовольно засопел. Черноголовый ничего больше не стал говорить, лишь только покачал головой и похлопал приятеля по плечу, мол, не обижайся.

   Спустившись к дороге (куст находился на небольшой возвышенности), приятели стали терпеливо и смиренно дожидаться колонны, в которой их похоже заметили, так как к ним, уже неслось несколько всадников.

– Стой на месте и подними руки, – сквозь зубы процедил черноволосый.

– Сам знаю, – так же сквозь зубы, улыбаясь ответил детина, – эти молодцы рады будут показать себя, кто бы перед ними сейчас не оказался.

   Всаднику, первым подскакавшему к двум, перегородившим дорогу нахалам, на вид не было ещё и восемнадцати вёсен, но он считал, что сдвинутые к переносице брови и только-только начинающие пробиваться усики, придают ему суровый и грозный вид. Подскакав, он прямо перед путниками поднял своего коня на дыбы и громко закричал, думая этим их напугать. Но ни один, ни другой, даже не шелохнулись, а взгляды их выражали пренебрежение и иронию, мол, молодой ещё, чего с него возьмёшь? Всё это подействовало на юнца, как красная тряпка на разъярённого быка. Издав боевой клич, он выхватил из ножен меч и … неизвестно чем это закончилось, если бы его не одёрнул возглас одного из подоспевших к ним всадников: – Остановись, Арчил! Убери оружие! И вообще, кто тебя, молокосос, научил топтать конём и рубить мечом, мирных людей?! Да, ещё стоящих с поднятыми, в знак смирения и покорности, руками! Позор на мои седины!! Уйди с глаз моих!!!

– От-то, ты разошёлся, дядька Хатч, совсем уже мальчонку загнобил, – внезапно произнёс один из незнакомцев, тот который поздоровее, – ну, хотел малец себя показать – людей попугать, ну не вышло. Бывает. Что ж его теперь за это со свету изжить?

   Славный Хатч, услышав этот голос, от неожиданности икнул и чуть не вывалился из седла, но быстро справившись с эмоциями, ловко соскочил с коня, и приблизился к двум фигурам, замершим посреди дороги.

– Вы-ы-ы-ы? – удивлённо протянул отважный воин, переводя удивлённый взгляд с одной улыбающейся физиономии на другую. – Как? Какими судьбами?

– Да, так. Мимо шли. Дай, думаем, в гости завернём, – подмигнул ему черноголовый, – а что, не ждали?

– Ага, они не ждали, а мы приперлись, – хохотнул русоволосый детина. – Руки-то можно опустить?

– Да, – произнёс Хатч, рассеянно хлопая глазами. Со стороны казалось, что рыцарь никак не может поверить в то, кого он сейчас  перед собой видит. Трое всадников, прискакавших вместе с ним, с недоумением наблюдали за своим командиром и наставником. Таким растерянным они его никогда не видели. Стоя в стороне, пристыженный Арчил, не смотря на выволочку, тоже, с нескрываемым интересом наблюдал за происходящим.

– Ребята, – обратился черноволосый к всадникам, сопровождавшим Хатча, – вы своим, хоть отмашку какую дайте, что всё в порядке, а то сейчас всё ваше войско, обнажив оружие, рванёт сюда.

   Те вопросительно взглянули на командира.

– Да, действительно, – Хатч уже почти пришёл в себя, – Арчил! – он бросил суровый взгляд на юнца.

– Я здесь, – смиренно отозвался юноша.

– Даю тебе шанс исправиться. Скачи к принцу, передай, что волноваться не надо, опасности нет, это мирные путники.

   Юноша не двигался с места ожидая продолжения.

– Скачи, – Хатч махнул рукой, – я всё сказал.

Резвый жеребец умчал гонца.

– Нет, не принц, – улыбаясь покрутил головой тот , что поменьше, – не принц.

– Не понял? – удивлённо произнёс Хатч.

– Это я вспомнил, как Араш нам, тогда, у моста через Росню, ручкой махнул.

– И, что?

– Так, ладно ты, с тобой всё понятно. Я побежал! С чего бы вдруг? А тут ты рукой махнул, а я как стоял на месте, так и стою.

   Лицо говорящего всё больше и больше светилось от расходящейся улыбки. То, что произошло дальше, привело молодых воинов в замешательство, потому, что трое мужчин, кинулись друг другу в объятия, бормоча при этом что-то на подобие «жив, жив убийца драконоидов», и похлопывая друг друга по спинам так, что дорожная пыль, намертво въевшаяся в одежды, взметалась над троицей частыми облачками.

– Как же я по вам соскучился! – медведеподобно ревел светло-русый детина, тиская в своих широких объятиях, почти двухметрового Хатча, а за одно и своего невысокого друга.

   Наконец-то старые друзья расцепили объятия.

– Рад, рад вас видеть! – лицо Хатча выражало крайнее умиление, – очень рад. Принц тоже обрадуется, он часто о вас вспоминает, особенно в последнее время.

– А, что так? – поинтересовался верзила.

– Скучает по былым делам.

– Да ладно, Араш и скучает?

– И тем не менее…

– Ну, ничего, мы его скуку развеем. И начнём это прямо сейчас. С сюрприза!

– ???

– Хатч, ты же ведь не сказал гонцу, какие путники вам повстречались? – улыбнулся черноволосый и хитро подмигнул рыцарю.

   Тот в ответ беспомощно улыбнулся и развёл руками: – С вами, ребята, не поспоришь. Двин, Зивур, – дайте-ка я вас ещё раз обниму.

                Глава 2.

– Чего-то я не понимаю, – Произнёс Двин, запустив свою здоровую пятерню в вечно взъерошенные на макушке волосы, – ведь она магиня, могла бы, там, колдануть, что ли! А то, что же получается? Чуть на тот свет не отправилась из-за лошади?

   Араш засопел, стрельнул взглядом на Двина, на Зивура, как провинившийся школяр поёрзал на лавке и в конце концов произнёс: – Не может она сейчас колдовать, пока не может.

– С чего бы это? – бросил на арамейца вопросительный взгляд Зивур.

– Вот с этого момента по подробней, пожалуйста, – Двин нацелил на Араша свой самый прозорливый взгляд.

– Да, какие там к дэву подробности! – махнул рукой принц, – ребёнка она ждёт, то есть мы ждём, – быстро поправился арамеец.

– Вот это да! – вырвалось у Зивура.

– Ай, молодец! – улыбнулся Двин и от души хлопнул принца по спине.

– Ты, это! Поаккуратнее! – морщась от боли просипел Араш, – а то после таких поздравлений как бы Иванна не стала молодой вдовой.

– Да, ладно тебе, – Двин простодушно махнул рукой, – я же тихонько, любя, – улыбка не сходила с его лица. – И когда?

– По моим подсчётам, в месяц святого Януария.

– А это когда?

– В просинце, на коляды.

– Теперь понятно, – удовлетворённо улыбнулся Двин.

– А колдовать-то почему не может? – спросил Зивур,

– Тут, понимаете, такое дело, – хмыкнул Араш, – у женщин её профессии, есть один, как бы сказать, нюанс, что ли. Когда она начинает вынашивать плод, то магические способности от неё уходят; на время. И как правило возвращаются, после того как женщина перестаёт кормить ребёнка грудью, нет не так, когда у неё пропадает молоко, ну, в общем вы меня поняли…

– Поняли, поняли. Дальше давай, – пробасил Двин.

– А, что дальше? Дальше – просто. Выкормила ребёнка и способности вернулись. Правда редко, но иногда всё же бывает, что у некоторых магинь после родов способности не восстанавливаются.  Вот и получается, что не каждая магиня готова отказаться на некоторое время от своего дара, а то и вовсе лишиться его.

– Почему? – любопытствовал Двин.

– Не знаю, я не женщина, – Араш встал, подошёл к стене на которой висела картина, изображающая Иванну в костюме амазонки, провёл ладонью по её изображению и нежно улыбнулся: – Но Иванна не такая, она очень хочет стать матерью…

– А ты?

– Двиныч, вот-то ты умеешь задать вопрос! – Зивур изумлённо посмотрел на друга.

   На лице увальня была написана некая растерянность: – А, что я не так спросил?

   Арамеец и Зивур согнулись от хохота.

– О, о, разгоготались-то? – насупился детинушка.

   Отсмеявшись, Араш вытирая слёзы произнёс: – Отвечаю на твой вопрос: « Нет, я матерью стать не хочу, да и не могу. Я хочу стать отцом».

– Так я это и имел ввиду, – Двин наивно, пару раз хлопнул ресницами.

   В дверь постучали.

   Арамеец повернул голову на стук: – Войдите!

   В комнате появился дворецкий. Отвесив церемонный поклон, он обратился к Арашу: – Ваше Высочество, Её Высочество просит вас и ваших друзей проследовать в её покои.

   Он ещё раз, не менее церемонно поклонился и покинул помещение с таким гордым видом, как будто он, только что совершил, как минимум, пару подвигов Геракла.

– Как тут у вас всё сложно, – осуждающе покачал головой Двин.

– Ничего не поделаешь – этикет, – развёл руками Араш, – ну что, друзья, идём?

– Да, конечно, – Двин и Зивур одновременно поднялись со своих мест, – женщину нельзя заставлять ждать, а особливо – беременную.

   Пока наши герои шли по переходам и коридорам замка, Двин тихонько ткнул в бок шедшего перед ним Араша: – Слышь! А она у тебя зимой апельсинов ещё не просила?

– Нет, а что?

– Ничего, попросит, – ухмыльнулся детина.

– Ты-то откуда знаешь?

– Да, так, – Двин одел на свою физиономию маску загадочности, – давно живу – много видел…

   Арамеец и Зивур в ответ только сокрушённо покрутили головами.

         Араш стремительно вошёл в покои своей жены, а гости скромно остановились у дверей и неуверенно переглянулись.

– Где же вы? Двин, Зивур! – раздался голос Араша.

   Тут же, перед нашими друзьями возникла девушка и схватив их за руки, потянула за собой.

   Иванна полусидела на большой кровати, укрытая до груди цветным покрывалом. Как не искусен был нанесённый на её лицо грим, но и ему до конца не удалось скрыть хороший синяк под правым глазом. Две царапины на её красивом лбу аккуратно были заклеены пластырем, но не смотря ни на что, выглядела она, как всегда, весьма привлекательно: копна густых, рыжих волос, живой взгляд миндалевидных глаз, очаровательная улыбка. Ни падение с лошади, ни беременность магиню нисколько не портили.

– Зивур, Двин! – обрадовано воскликнула Иванна, – молодцы, что к нам выбрались, я очень рада вас видеть.

– И тебе по здорову, – улыбаясь ответил Зивур, – я тоже рад.

– А уж как я рад! – влез в разговор Двин, – я бы тебя даже обнял, но ты себя, похоже, не важно чувствуешь, да и муж заревнует.

   Он бросил хитрый взгляд на Араша, который в ответ скорчил зверскую рожу и по видимому кого-то передразнивая произнёс: – Я тибя зарэджю!

– Вот, я же говорил! – кивнул Двин на арамейца, – ревнивец, каких поискать!

– Совсем не изменились, – произнесла Иванна, – всё как дети малые.

   Девушка, притащившая за руки Зивура и Двина, видимо не понимала, что сейчас за словесная перепалка происходила между гостями и хозяевами. И это непонимание яркими эмоциями отражалось на её лице. Зивур, заметив это, обратился к Иванне: – Уважаемая Иванна, познакомь нас пожалуйста с этой прекрасной незнакомкой и объясни ей, что мы просто шутим и никто никого не желает, каким-то образом обидеть, а то, я смотрю, она уже готова броситься в бой, отстаивая ваше достоинство.

– Ой, прошу прощения, – смутилась Иванна и посмотрела на девушку, – знакомьтесь, моя лучшая подруга, её зовут Аревик. А это, – она грациозным движением своей прекрасной руки, указала на двух мужчин, – наши старые и лучшие друзья: Зивур и Двин.

– Это я вам про неё рассказывал, – подойдя к двум приятелям, тихо произнёс Араш.

– Очень приятно, – вежливо поклонился Зивур.

– А я просто счастлив нашему знакомству, – широко улыбаясь произнёс Двин, – и хочу отметить, что в первые встречаю столь очаровательную особу.

   От этих слов, Аревик покраснела до корней своих великолепных, густых, чёрных волос и смущённо потупила взор. До сих пор, никто, так просто и открыто не выражал своего восхищения её внешностью.

– А ты, батенька, дамский угодник, как я погляжу, – тихо произнёс Зивур.

– А ты думал, что я только головы отрывать мастер? – так же тихо ответил ему Двин.

– Эй, мужики! – воскликнула Иванна, – совсем мне девушку за смущали!

– Принцесса, никто никого не хотел смущать, – пробасил Двин, – я, что вижу, то и говорю, ты же меня знаешь!

– Да, уж, знаю, – улыбнулась Иванна и покосилась на стоящую рядом подругу, уже пришедшую в себя и бросавшую робкие, но заинтересованные взгляды на широко улыбающегося, рослого, светло-русого детину.

   Но вдруг складка легла на гордый, женский лоб: – Постой-ка, дружок, – Иванна обратила свои прекрасные глаза на Двина, – как ты меня сейчас обозвал?

– П-п-принцесса, – выдавил он из себя, – а что?

– Значит так, если ты ещё раз меня назовёшь принцессой, Высочеством или ещё чем-то подобным, то лично накостыляю по шее. Кстати, – Иванна посмотрела на Зивура, – к тебе это тоже относиться!

– Да, я-то здесь при чём? – пожал плечами Зивур.

– А это уже не важно, – был ему ответ.

– Между прочим, – подал голос Араш, – моя Загжебская просьба, тоже остаётся в силе.

– Это ты о чём? – не понял Двин.

– Это я о том, что для вас я просто Араш.

– Ну ты, арамеец, даёшь, как же мы могли об этом забыть – воскликнул Двин.

– Это ты даёшь, а я хожу и забираю.

– Не понял?

– Шутка.

– Понял.

– Да, перестаньте вы, – воскликнула Иванна, – понял, не понял. Лучше расскажите как там друзья наши поживают? Свир, Любава, Марцинкус, ну и прочее?..

   Гости смущённо переглянулись.

– Мы, вообще-то не из Загжеба, – начал Двин, – нас, почитай, дома-то с год не было, а последние вести из наших краёв получали аккурат три месяца тому назад. Да и то, новости были сугубо по служебной надобности. Так что…, – он развёл руками.

   Пока Двин давал объяснения, его приятель взял арамейца за локоток и начал ему что-то нашёптывать. Слушая Зивура, Араш взглянул на него, недоумённо подняв брови. Тот в ответ многозначительно покивал головой, как бы говоря, что принц может даже не сомневаться и продолжил свой тихий монолог, в течение которого Араш, в знак согласия, слегка кивал головой. Закончилось всё тем, что оба, как по команде направились к выходу. Это не ускользнуло от внимательных глаз Иванны.

– Вы куда? – невинным голосом поинтересовалась она.

   Мужчины остановились. Вид у них был как у мальчишек, пойманных на месте совершения какой-то проказы.

– Мы не на долго, – Араш сделал неопределённый жест рукой, – скоро вернёмся.

   И не дожидаясь ответа жены, быстро направился к выходу, уводя за собой Зивура.

– Что случилось? – миндалевидные глаза уставились на детину.

– Сам не пойму, – удивлённо пожал плечами Двин, – что у них там за секреты?

   Лицо его выражало полное недоумение.

         А пока Двин удивлённо пожимал плечами, арамеец и шпион, торопливо спустившись по крутой, винтовой лестнице, направились к конюшне. Вскоре, послышался цокот подкованных копыт, выбивающих искры из булыжной мостовой, которой, как кованной бронёй, было покрыто внутреннее пространство  замка.

– Аревик, – обратилась Иванна к подруге, – посмотри, кто там скачет?

   Но не успела девушка подойти к окну, как в покои вошёл всё тот же, важного вида дворецкий и с поклоном передал Иванне клочок бумаги, исписанный торопливым почерком: – От Его Высочества, – важно произнёс он и отвесив ещё один, не менее церемонный поклон, удалился.

   Быстро пробежав глазами по тексту, Иванна досадливо хлопнула ладонью по укрывавшему её покрывалу и снова уставилась на Двина.

– Чё я-то? – пролепетал детина, – я сам ничего не понимаю. Чего шептались, куда сорвались?

– Точно не знаешь? – зрачки цвета светлой стали просто буравили Двина.

– Да, мамой клянусь! – детина поднял руку, со сложенными в клятвенном жесте пальцами.

   Возникла молчаливая пауза, которую вскоре нарушил вечно любопытствующий Двин: – О чём пишут? – он указал взглядом на клочок бумаги, который всё ещё сжимала в своей руке, о чём-то задумавшаяся Иванна.

– Что? – она не сразу поняла вопрос, похоже мысли её были где-то далеко.

– О чём в записке пишут? – по другому задал свой вопрос Двин.

– А это! – она посмотрела на свою руку, на Двина и протянула ему записку, – на, читай.

   В записке было:

      « Дорогая!

         Не волнуйся, всё в порядке. Просто мне необходимо не на долго отлучиться. Буду к ужину. Скажи повару, пусть приготовит мою любимую долому.

         Целую. Твой муж, Араш.

      P.S.   Покорми Двина».

   Иванна вздохнула, как бы говоря: «Ну, что с ним поделаешь», пожала плечами и посмотрела на Двина: – Ты есть хочешь? – и не дождавшись ответа, хлопнула в ладоши. Тут же в комнате появилась служанка.

– Пускай подадут дичь, лаваш, шурпу, фрукты и вино, – распорядилась принцесса.

– И пива, если можно, – робко произнёс Двин.

– Можно, – улыбнулась хозяйка. – Принеси ещё пива, – добавила она служанке и жестом отпустила её.

– Мне бы это, руки помыть, – оглянулся по сторонам Двин.

– Аревик, – обратилась к подруге Иванна, – помоги гостю, поухаживай…

   Аревик вспыхнула, покраснела и потупив взгляд быстро вышла из покоев, куда вскоре вернулась, неся лужёный, медный таз, кувшин с водой и перекинутое через плечо, чистое полотенце. Вслед за ней шёл слуга, державший в руках, украшенный замысловатой резьбой, табурет.

– Умываться подано, – шутливо произнесла Иванна.

– Вот спасибо, – довольно ответил Двин, закатывая широкие рукава своей рубахи.

   Пока он умывался, перед кроватью появился невысокий, но длинный стол, на который слуги выставляли всевозможную снедь. От блюд шёл замечательный аромат. Да, в родных краях Араша умели готовить. У Двина, от всех этих запахов, рот мгновенно наполнился слюной, которую он судорожно сглотнул. Быстренько закончив омовение и поблагодарив за помощь Аревик, он направился к столу и уселся на заботливо положенные, для удобства сидения, подушки.

   Пока Двин утолял голод, Иванна внимательно разглядывала старого приятеля. Казалось, что она хотела проникнуть в мысли этого добродушного увальня, но судя по тому, как периодически устало прикрывала свои прекрасные глаза, похоже потуги её были безуспешны.

– Спасибо тебе, хозяюшка. Накормила, – отвалившись от стола, довольно произнёс, ничего не заметивший Двин. – Я, честно говоря, уже недели две нормальной пищи поесть не мог. Всё в сухомятку, да, урывками.

– А, что так? – спросила Иванна.

   Двин махнул рукой: – Ай, не бери в голову. Было дело – да, сплыло. Ты мне лучше расскажи как ты живёшь, что у вас новенького?

– А, Араш, разве ничего не говорил?

– Да, говорил он, но ты же сама знаешь какой из него рассказчик. Вечно с пятого на десятое…, толком и не понять ничего.

– А тебе это и вправду интересно или ты из вежливости спросил?

– Зачем так сказала? Обидеть хочешь? – насупился Двин.

– Ну, извини если обидела , – примирительно произнесла Иванна. – Так, что тебе рассказать-то?

– Да, мне всё интересно! Ну, вот, уехали вы: ты, Араш, Хатч, а как добрались? Что потом делали. Как сейчас живёте?

– Ладно. Если ты такой любопытный…

– Я не любопытный, а любознательный!

– Хорошо. Если ты такой любознательный, то слушай…

                Глава 3.

      Всадники неслись по мощённой камнем дороге. Проскакав пару вёрст, Араш свернул на еле приметную тропинку, уводившую путников в густо заросшее кустами ежевики и жимолости, узкое ущелье. Зивуру ничего не оставалось делать, кроме, как последовать за ним. Поплутав с полчаса по ущелью, тропинка вывела их к скале, уходящей своей вершиной высоко под облака. Подъехав вплотную к скальной стене, Араш что-то сделал с шероховатым выступом, и как по волшебству, перед всадниками открылась небольшая щель. Небольшая, но вполне достаточная для того, чтобы через неё проехал не только простой всадник, а и рыцарь в полном вооружении. Араш призывно махнул Зивуру рукой и первым направил коня в образовавшийся проход.

– Вот мы и на месте, – произнёс арамеец, остановив своего коня в укромной, подземной конюшне.

   Несколько факелов горели бездымным огнём, освещая подземелье ровным, жёлтым светом. Зивур огляделся, всё было устроено надёжно и добротно. Они соскочили с коней, тут же к ним подошёл юноша, который принял поводья и увёл жеребцов стойла. Арамеец повёл своего гостя по освещённому, такими же как и в конюшне факелами, проходу. Этот проход вывел наших героев в небольшой тамбур, из которого дальше вели три, обитые железом, дубовые двери. Араш развязал верхние тесёмки своего кафтана и снял с шеи длинный шнурок, на котором висел блестящий в свете факелов, гладко отполированный ключ, с бородкой необычной формы. Он вставил этот ключ в замочную скважину средней двери, три раза повернул его вправо, затем слегка надавив, утопил стержень ключа почти по самое кольцо и повернул его на один оборот влево. Раздался металлический щелчок, дверь приоткрылась, как бы приглашая гостей пройти внутрь. Зивур шагнул за Арашем и оказался в большом, хорошо освещённом зале, необычной, овальной формы.

– Добро пожаловать, – улыбнулся арамеец и обвёл хозяйским жестом убранство помещения, – моя, скажем так, негласная резиденция.

   Зивур с интересом огляделся, внимательно рассматривая убранство зала: – Ну что, жить можно, – подытожил он, удовлетворённо кивая головой. Затем посмотрел на Араша и спросил, – А зачем тебе это?

– Видишь ли, некоторые опыты, которые я иногда провожу, требуют уединения, а в замке, сам понимаешь, полного уединения не найти.

– И зачем такое уединение?

– Дело в том, что эти опыты не совсем безопасны, а мне не хотелось бы рисковать чужими жизнями.

– А своей, значит, рискуешь?

– Иногда.

– Ты бы заканчивал с риском, – Зивур осуждающе посмотрел на арамейца, – поясняю: раньше ты был сам по себе, а теперь у тебя есть жена, и слава богам скоро наследник появиться. Хочешь жену вдовой оставить, а дитё – сиротой?

   Араш смущённо взглянул на шпиона: – Да, знаю я. Но не поверишь, до сих пор не привыкну, что…