Книга: Ворошиловград - Сергей Жадан

Местами казалось, что наконец-то в книге начинает появляться логика, наконец-то что-то объяснят...

Не люблю излишнюю образность, не люблю додумывать. У меня во время прочтения таких книг складывается впечатление, что автору просто было лень. Я тут вот, мол, написал, ребятки, а вы уже трактуйте, как душе вашей угодно.

Из плюсов: достаточно много матов, маты я люблю, язык кажется живым.

Но в целом я рада, что эти четыреста с лишним страниц в моей жизни закончились.

У меня нет цели говорить коротко. Я не остановлюсь на двух цитатах. Главный герой романа неохотно возвращается из крупного города в родной безнадежно провинциальный городок чтобы разобраться с проблемами бизнеса пропавшего брата. Вернувшись, он должен взглянуть новыми глазами на свое прошлое, свое настоящее и определиться со своим будущим. Жизнь в большом городе показана карикатурно, персонажи, окружающие главного героя, как поначалу и сам главный герой, вызывают лёгкое отвращение. Жизнь в провинции и те, кто там остался – тоже показаны слегка карикатурно, персонажи, окружающие главного героя там, как постепенно и сам главный герой, вызывают грустную симпатию. Главный герой всю книгу просто следует событиям, изредка по собственному почину выходя погулять в ночь с контрабандистами, но, в конце концов, следование естественному ходу вещей, как и положено, приводит к просветлению и финальное решение герой принимает уже осознанно. Мне очень понравилась эта книга. Мне очень не понравились её идеи.

Я вырос в провинции. Я видел определенное дерьмо и какое-то, слишком, если честно долгое время искренне считал, что весь тот «shit that I happened to see» делает мой опыт уникальным и очень особенным. Про очень особенным – мне до сих пор, в моменты слабости и терапевтического самовосхваления, иногда кажется. А что опыт мой не такой уж уникальный – стало понятно как только в общаге появился интернет и стали доступны пиратские интернет-библиотеки. Не берусь судить, как это было на самом деле, но лично мне в какой-то момент казалось, что вся современная русская проза, не гонящаяся за постмодерном или мистицизмом, вдруг сконцентрировалась на том, в каких серых, жестоких и стоящих несколько в стороне от того, что принято называть культурой условиях вызревало и вызревает текущее поколение – ну и, конечно, как даже в этих условиях оно вырастает в нормальных людей. Больше всего из подобного мне запомнился сборник Владимира Козлова «Гопники», но такой литературы, действительно, было много. Ну, или я на какой-то именно такой читательский берег попал, что именно такую литературу волной подносило. И это далеко не самая плохая литература. И в основе её, как мне кажется, лежит очень близкая мне вещь – попытка привести навязанные тебе с детства твоей средой ориентиры и ориентиры, которые тебе подсовывают всевозможные хранители архаичной человеческой культуры, и ориентиры, которым тебя заставляет следовать жизнь, в большом взрослом мире к какому-то общему знаменателю. Понять – почему социальные (которые должны вроде быть нравственными) законы, по которым мы живём, так отличаются от тех, по которым нас старательно учили жить, когда при этом мы всё детство вынуждены были жить по третьим. В идеале такая литература должна дать вопрошающему какой-то другой, кроме назойливо напрашивающегося: «Да потому что нет никаких общих нравственных законов», ответ. В реальности, поскольку это – ответ единственно верный, она хотя бы позволяет вопрошающему определить своё место в мире, найти тот угол, под которым можно рассмотреть, что и улицы, и книги учат тому же.

Был такой пласт литературы. В «Ворошиловграде» всё немножко не так. Или, наоборот, слишком так. Улицы, оказывается, действительно учат тому, чему должны учить книги, но реальный взрослый мир из уравнения просто выкидывается. В том реальном взрослом мире живут злые меркантильные недалёкие люди, которые не понимают элементарных вещей, лишены хоть какого-то намёка на духовный свет – и в своих попытках оправдать свою реальную взрослую жизнь предстают всё более смешными и нелепыми. Ну, допустим. Вот только в качестве альтернативы, в качестве «правильной жизни» книга предлагает просто не выходить из юношеского своего мира, оставаться там, где вместо уверенности в будущем тебя держит уверенность в прошлом и продолжать жить по законом подростковых улиц, решая что спор о футбольном счёте, что о юридической принадлежности объекта, выходами шобла на шоблу. Потому что, видите ли – всё очень просто. «Всё очень просто: держаться друг за друга, отбиваться от чужих, защищать свою территорию, своих женщин и свои дома. И всё будет хорошо. А если даже будет не хорошо, то будет справедливо». Мне очень сложно согласиться с таким рецептом жизни и такой версией ответа на главный вопрос жизни, вселенной и всего остального. Но, в конце концов, каждому своё. Не ответами, в конце концов, ценны книги. Универсальных ответов бытия, как и всеобщих нравственных законов, вообще нет. Литература, помимо прочего, это искусство бросать универсальные вопросы в текст и следить как красиво от них расходятся круги по страницам. По страницам «Ворошиловграда» круги расходятся очень красиво. Пенный, образный, практически перенасыщенный язык, наложенный на приземлённую, иногда даже карикатурно приниженную действительность создаёт эффект транса, эффект некой сновидческой дымки. Что помогает тексту оставаться не совсем реалистичным: скорее фантасмагорией чем романом, скорее сказкой чем былью. Точнее, даже не сказкой – мифом. Мифом о проникновении героя в Аид, в царство мёртвых. Так работает первая часть – читатель действительно до конца не уверен, что происходит. То ли Герман вернулся в город детства, где всё ему знакомо и всё застыло просто потому, что так в провинции и бывает, время не движется. То ли нас водят по населенному призраками месту, и герой вот-вот поймёт, что кроме него и, возможно, отказывающейся с ним спать бухгалтера – больше никого по-настоящему живого тут и нет. Здесь очень уместно обозначить всех латиноамериканских магов (их и вспоминают), а лично мне в некоторых моментах первой части настойчиво вспоминались скитания Макса в «Энциклопедии мифов» Фрая. Это, видимо, личное. Интересно, что вся мистика разом вымывается во второй части – при том, что язык, так для этой мистики подходящий, остаётся. Или герой акклиматизировался и то, что после большой жизни в большом городе казалось зачарованным местом, стало, наконец, реальностью, просто реальностью слишком особенной, чтобы писать про неё обычно. Или герой, наоборот, сам окончательно стал элементом сказки, и, будучи её элементом, сказочность замечать не с руки. На самом деле, интересно получается. Город, где ты вырос, останется для тебя, по возвращению, местом сказочным, потому что он пропитан мифами детства. Город, где ты вырос, останется для тебя по возвращению, местом сказочным – потому что ты выпал из его течения, но остался его частью. Оказывается, любая реальность немножко сказка – потому что оказывается, что хотя все живут вместе, воспоминания у всех разные, и где ложь, где правда… В конце концов, реальность должна быть немножко сказкой – потому что иначе никаких сил не хватит в ней жить. А не жить… Уехать в большой реальный город – предательство, исчезнуть за границей – сродни смерти. Лучше уж умереть здесь, среди своих и ездить по выходным играть в футбол с геологами. Место, где ты живёшь и борешься за жизнь свою (свою территорию, своих женщин и свои дома) должно быть чуть-чуть мистическим – иначе слишком тоскливо. И это, наверное, для меня самое красивое в этой книге – то, как мастерски здесь смешивается ощущение магии жизни и провинциальной безысходности. Чудо и тоска – налить в равных пропорциях, выпить не смешивая. Не закусывать. Красивая книга. Не отнять.

Автор характеризує своє творіння як «соцреалізм», мабуть так воно і є. Вона реалістична на стільки, на скільки може буде реалістичним соцреалізм із вкрапленням сюрреалізму. Рейдерство, життя маленьких містечок у пострадянських реаліях, пацанячі поняття, тюремна романтика - це все, наше життя. Головний сенс цієї книги, як мені здається, закладений у одній із фінальних реплік: «Випало так, що ви живете тут усі разом — і хрещені, і нехрещені, і штунди, і якась босота, яка й читати не вміє як слід. Я тут різних бачив. Ви тут народились і тут виросли, тут ваші родини і ваш бізнес. Все правильно, все справедливо. Але ви воюєте між собою, не розуміючи головного — ворогів поміж вас насправді немає. Вас стравлюють, примушують іти один на одного, послаблюючи вас і роблячи вас беззахисними. Тому що доки ви разом — вам немає чого боятись. І взагалі — не потрібно боятись. Навіть тоді, коли вас закинуть до ями з левами і не буде звідки чекати допомоги. Просто потрібно покладатись на себе та на свою витримку. Ну, і не забувати вчасно молитись.»