Текст книги "Со дна и до самого края"

– Помогите другу. Я буду в порядке! – твердил он в моменты прихода в себя, испытывая боли в поясничном отделе позвоночника, о чём говорили частые стоны в моменты движений. Кроме того, что Дима и так лежал на спине, требовалось обезболивающее. Набрав в шприц необходимую дозу препарата, по инструкции Наташи, Саша вколол в вену, потому как двигать его категорически нельзя, чтобы обезболить непосредственно повреждённую поясничную часть, где вывихнут либо переломан позвонок.

– Сначала я должен закончить с вами, – во время непосредственно спасительных действий, говорил он, страшно переживая, что мог сделать что-то неверно, тем самым убив человека. К тому же, он не имеет права делать то, что должен лишь врач, но глядя на то, как Дима мучается от боли, он не мог поступить иначе. – К тому же, вам нельзя говорить. Лежите тихо. Я постараюсь спасти и вашего друга.

– Спасибо, что делаете это, – продолжал говорить Дима.

– Это моя обязанность.

– Большинство других людей просто бросили бы меня, но только не вы. Я вам жизнью обязан.

– Пока не за что благодарить, – оголяя повреждённую ногу, говорил Саша, принимаясь накладывать шину, но перед этим, нужно вновь обезболить. Вколов его, он обматывает бинтами предварительно обеззараженную поверхность, плотно прикрепляя ими шину, и работа выполнена. Дима получил ту помощь, которую должен был, по крайней мере, Саша сделал всё, что мог.

– Я ведь спортсмен.

– Вот и отлично. Значит, совсем скоро поправишься, – действительно так считал он.

– Я не могу жить без биатлона, – уверенно прошептал Дима, раздумывая о возможно печальном исходе событий.

– Не поверишь, но я фанат биатлона. Никогда не думал, что спасу одного из своих будущих кумиров.

– Я пока только в юниорской сборной. Было только пара призовых мест, – рассказывал Дима, пока его спаситель готовился собрать все медикаменты, чтобы вернуться к его другу.

– Значит, ещё всё впереди. А твой друг тоже биатлонист? – поинтересовался он, поднявшись на ноги.

– Да, – быстро ответил он.

– Значит, я его точно спасу, – попытался уверенно сказать юноша, поглядывая на машину и вспоминая, что слышал женский крик в момент аварии, исчезнувший ещё до того, как он подбежал к пешеходам. Всё же, страх подойти туда прямо сейчас и увидеть мясорубку, он не мог пересилить, поэтому, направился ко второму пешеходу в надежде, что скорая приедет до того, как ему всё же придётся сделать это.

Держа в руке аптечку, Саша добрался до второго пострадавшего. Как и десять минут назад, он был повёрнут на бок, левой щекой к земле, но к ужасу юноши, совсем не подавал признаков жизни. Немедля он с осторожностью привёл мужчину в то же положение, что и у Димы. Прощупав пульс, и не ощутив его, принялся делать искусственное дыхание, чередуя с непрямым массажем сердца. Пытаясь вернуть человека к жизни, он старался вспомнить иные способы, но ничего не приходило в голову, а время неумолимо шло. Саша считал себя виноватым. Он слишком долго возился с Димой и лишь, поэтому сейчас видел, как смерть пришла к нему, но вдруг, тяжёлый, хриплый вздох проявил первые признаки жизни, чем он сквозь слёзы возрадовался, будто это был лучший день.

– Вы живы! – закричал он. – Говорить можете? Что болит? Не молчите!

– Дышать… Больно, – шептал он. Изо рта шла пена, что могло означать повреждение грудной клетки или лёгких. Быстро положив больного на землю и сняв всю мешавшую верхнюю одежду, Саша увидел странного вида открытую рану. Кожа вокруг неё была синюшная, при лёгком надавливании слышался звук, похожий на снежный хруст, при вдохе воздух засасывался внутрь. Недолго думая, он одной рукой прикрыл рану, а второй капался в аптечке в поисках бинтов, но их не хватало. Почти все были потрачены на Диму, но Саша не сдавался. Из того, что было, он наложил герметизирующую повязку с использованием упаковки от перевязочного пакета, придал полу сидячее положение с уклоном на поражённую сторону, а затем обезболил, истратив последнюю дозу, которая имелась в запасе. Ничего холодного больше не было, поэтому пригодилась купленная недавно бутылка газировки, положенная сверху.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Саша, продолжая осмотр.

– Мой друг. Где он?

– Не волнуйся. С ним всё хорошо. Он жив.

Зазвонил телефон. Это снова была мама. Последний её звонок был почти двадцать минут назад, а скорая помощь так и не приехала.

– Мама, почему скорой нет? – на повышенных тонах задал вопрос он.

– Я вызвала её. Не знаю, почему ещё нет, – оправдывалась она. – Как ты там?

– Плохо. У меня закончились бинты и обезболивающее. Мне больше нечем помочь!

– Ты спятил? – возмутилась она. – Какое обезболивающее? Ты не имел права ничего колоть. Ты не врач. А, если они по твоей вине умрут? Тебя посадят!

– А что мне оставалось делать? Наташа оставила большую аптечку, а тут такое, – твердил он, переходя на крик, смешанный со слезами.

– Откуда ты знаешь, что нужно делать? Ты не врач, – задавалась вопросом она. – У тебя по биологии была тройка.

Женщина волновалась. Она знала, каков её сын и поэтому не могла отделаться от мысли, что он попадёт в неприятности. Даже врачи частенько ошибаются и нехотя убивают пострадавших, а что говорить про Сашу, который в жизни не делал ничего подобного. Уж она бы знала, если бы всё было наоборот.

– Я просто делал, – успокаивался он, но голос предательски дрожал, как и рука, державшая телефон. В какой-то момент юноша попытался сменить тему на более приятную. – Представляешь, я помогал молодым биатлонистам. Вот эта совпадение!

– Мне плевать кто они, главное, чтобы тебе за эту так называемую помощь ничего не было, – сказала, как отрезала она, недовольно ахая в трубку. – Я выезжаю.

– Зачем? – всё ещё дрожал он в темноте, где продолжала стоять машина, к которой до сих пор так и не подошёл.

– Буду рядом, если что. Жди. А пока я ещё раз позвоню в скорую. Может, они ещё даже не выехали.

– Спасибо, – почувствовал облегчение он от поддержки, которая сейчас так необходима.

Послышались частые гудки и связь оборвалась. Положив телефон в карман, Саша направился к джипу. Возникший откуда не возьмись, огонь быстро подбирался к водительскому сидению, по – прежнему оставалась возможность для спасения, но лишь оказавшись близко к настоящей мясорубке, которой стал дорогой автомобиль, всё стало ясно без слов. Мужчина плотного телосложения с резким сильным запахом алкоголя, в белом костюме, запачканным кровью, был мёртв, по крайней мере, ему так казалось, пока, пересилив себя, юноша не проверил пульс. К его удивлению, он прощупывался. Глаза мужчины тут же открылись. В них читался непрекращающийся страх, ужас и желание жить, что нагнетало лишь бессилие у юноши, овладевавшее им всё сильнее, потому что вытащить человека из джипа в одиночку, без специальной техники, было невозможно. Приборная панель крепко прижималась к телу, затрудняя дыхание ещё и из-за вероятного повреждения грудной клетки. Подушка безопасности, сработавшая при столкновении, была порвана пронизанными ветками дерева. Мужчину было не спасти и самым страшным поступком, какой мог сделать Саша в своей жизни, оказалось, оставить пострадавшего наедине с пламенем, потушить которое не представлялось возможным. К тому же, вспоминая то, что случилось с пешеходами, вероятно, по вине этого человека, юноша всё меньше корил себя за бездействие, потому как с детства не выносил людей, садящихся за руль пьяными, ибо по их вине, невинные оказываются на смертном одре.

Казалось, мужчина был один, но недавний женский крик не давал покоя. Обратив внимание на кровавые следы по краям разбитого лобового стекла и, обойдя джип с другой стороны, Саша нашёл лежавшую на земле молодую девушку. Именно её слышал юноша в момент аварии, но спустя мгновение, всё прекратилось, и наступила пугающая тишина, меркнувшая на фоне стонов Димы и Жени. Признаков жизни она не подавала, но слабое дыхание и пульс утверждали, что не всё ещё потеряно. Она боролась за жизнь, цеплялась за любую соломинку и надеялась на лучшее.

– Матерь божья! – громкий голос поблизости отвлёк Сашу, и он поднялся на ноги. Женщина, лет сорока, худощавого телосложения в спортивном костюме, проходила мимо. Она была первым прохожим на безлюдной улице практически в центре города, что казалось совсем странным.

– Наконец, – обрадовался он. – Идите сюда. Помогите мне! – позвал он и женщина, не мешкая, пришла на помощь. – Я уж думал, что вообще никто не придёт. Такое ощущение – все вымерли.

– А вы чего ожидали? – удивилась она. – Эти дома нежилые.

– Как?

– А вот так. Три месяца назад всех выселили, чтобы провести ремонт. Дома аварийные, но как часто у нас бывает, выселить выселили, а вовремя начать работы… Ладно. Ты лучше скажи, что делать.

– Я не врач, – объяснил Саша.

– Но те люди…

– Знаю, её двигать нельзя, но машина может взорваться. Мы слишком близко к ней! – заметил Саша. – Давайте, на счёт три, поднимем её и перенесём подальше. Идёт?

– Да.

– Раз, два, три…

Саша взял молодую девушку за плечи, случайная прохожая за ноги и за несколько секунд, они перенесли пострадавшую в безопасное место, ближе к Диме и его другу, которым не угрожала опасность от возможного взрыва.

Жалобный и пугающий голос в машине по – прежнему не замолкал. Мужчина продолжал звать на помощь и от каждого нового крика, внутри Саши всё замирало. Он хотел помочь ему, даже несмотря на то, что ненавидит за произошедшее и в то же время, мечтает, что бы он ответил за свой поступок, но всё же, не таким жутким способом, как сгореть заживо.

– В машине кто-то есть? – перепугалась женщина, уставившись на джип.

– Да. Мужчину придавила приборная панель. Я не знаю, как вытащить его, – честно ответил Саша.

– Но мы не можем его бросить! – настаивала она, пятясь в сторону джипа.

– Думаете, я счастлив от того, что человек умирает на моих глазах? – закричал Саша, не выдержав напряжения. – Как бы тяжело нам не было, мы должны сделать выбор. Или мы спасаем девушку, или бежим к водителю и возможно, умираем вместе с ним, потому, что взрыв может произойти в любой момент. Решайте!

Женщине не пришлось долго думать. Ещё раз, взглянув на подбирающийся к водителю огонь, она опустилась на колени и принялась помогать, с трудом перенося вопли человека, который видел, как смерть всё ближе приближалась к нему.

– Скажите, у вас, может быть, есть бинты или что-нибудь вроде того? У меня всё закончилось.

– Нет. Откуда?

Девушка истекала кровью. Её состояние было самым тяжёлым, и юноша понимал, что сделал ошибку, не оказав вначале помощь ей, но корить себя за страх приблизиться к автомобилю поздно и совсем не к месту. Достав пинцет, он освободил многочисленные колотые раны от стекла и посторонних предметов, а затем как следует, обработал.

– Посвятите, – попросил он, обратив внимание на фонарик в руках женщины. – Да где скорая? Она сейчас умрёт, – бурчал юноша, сильно щурясь, чтобы заметить самые мелкие осколки, ведь света всё же не хватало.

– Да куда уж там. На улице пробка. Они могут ещё долго стоять там, так как и ГАИ, которых днём с огнём не сыщешь, когда надо. Вся надежда на тебя.

Слова женщины совсем не внушали оптимизма. Он надеялся, что встретив прохожих, они сделают всю работу, которая до чёртиков пугала, но ожидания не оправдались, и по – прежнему всё приходилось делать самому, а ведь ещё пару дней назад, Саша считал, что в подобной ситуации, где требуется скорость и точные действия, он не справится. Не имея должной концентрации, в голове всегда кружились десятки мыслей, мешающих друг другу, возникало впечатление неразберихи и мусорки в собственной голове, из-за которой он никогда не мог сосредоточиться на чём-то одном, совершенно не вспоминая о другом. Но сейчас, будто что-то переклинило внутри, потому, как все его телодвижения более чем слажены и, как ему кажется верны. По крайней мере, в памяти сохранились точные указания Наташи, а импровизация совсем не входила в число его достоинств.

Девушка по – прежнему дышала, но не приходила в себя. Сделав давящие повязки из подручных средств на самые опасные глубокие раны, предоставленные прохожей, Саша остановился. Он не знал, что делать дальше. Не зная симптомы, которые испытывала пострадавшая, он не мог действовать дальше и поэтому, просто уставился на неё. Собственные руки были измазаны кровью, они безумно пугали восемнадцатилетнего паренька, и женщина не могла этого не заметить. Протянув бутылку с питьевой водой, она ожидала, что Саша сделает пару глотков и вымоется, но вместо этого, он встал и направился к Диме, проверяя его самочувствие.

– Как вы? – спросил он, давая сделать несколько глотков воды, ведь горло может сильно пересохнуть от полученных травм и нарушения некоторых функций организма.

– Нормально, – отозвался он, покашливая.

– Отлично, – обрадовался юноша.

– С Женей всё хорошо? Он в порядке? – вновь забеспокоился он.

– Сейчас проверю, – узнав имя второго биатлониста, сказал Саша, выполняя просьбу.

Наконец послышались долгожданные звуки сирен. Скорая приехала спустя сорок восемь минут после их вызова. Казалось, они вообще не доберутся, но лучше поздно, чем никогда. Машина остановилась в метре от лежащего на земле Димы. Бригада медиков быстро вышла к встречавшему их юноше, который находился в непередаваемом восторге, что совсем скоро всё закончится, и он спокойно сможет вернуться домой. Даже вечно пьяный отец не пугал. Хотелось просто лечь и хорошенько выспаться, возможно, даже, прогуляв один учебный день.

– Молодой человек, кто оказывал первую помощь? – спросил пожилой врач, наклоняясь над Димой.

– Я, – неуверенно ответил Саша, обращая внимание на оценивающий и не доверительный взгляд в свою сторону. – Но это не имеет значения, потому что внутри ещё живой водитель. Его срочно нужно вытащить, а иначе…

Не успел он договорить, как громкий яркий взрыв разнёс дорогой джип в щепки, подняв небольшой столп пламени вверх, заметный издалека и жизнь человека была навсегда потеряна. В глазах Саши возникли слёзы, ведь эту смерть, он считал на своей совести.

– Чёрт возьми! – высказался доктор, глядя на огонь, поглотивший автомобиль. – Теперь уже ему не поможешь. Нужно вызвать пожарных.

– Я надеялся, вы успеете спасти, – вспоминал напуганного мужчину Саша, который стоял у него перед глазами.

– Понимаю, нелегко терять кого-то, даже совсем посторонних, но всё же, расскажите, что здесь случилось, какие травмы получили пострадавшие и что вы делали, чтобы спасти их.

Вопрос был несколько неожиданным и звучал так, словно юноша отвечал на экзамене по физиологии поведения, который сдал лишь со второго раза. Собравшись, он рассказал всё, что здесь произошло и каждое своё действие, начиная с самого начала. Усатый мужчина внимательно слушал, временами покачивая головой, больше ничего не делая, лишь дожидаясь, пока бригада заберёт троих пострадавших и осторожно транспортирует к ещё двум подъехавшим машинам.

– Что ж, совсем не плохо, – вынес свой вердикт он.

– Скажите, они выживут? Девушка в очень плохом состоянии, – волновался юноша, стараясь больше не замечать джип и идущие от него клубы дыма.

– Возможно. Главное выбраться из пробки. Но вы оказали им хорошую медицинскую помощь. Кстати, назовите мне ваше место работы, – попросил врач.

– Зачем это?

– Ну, какая клиника? Пошлю письмо с благодарностью вашему главврачу. Такие медики, как вы, нам очень нужны.

Саша не сразу нашёл нужные слова. Он, безусловно, находился в шоке, но это оказалось приятным чувством, потому как ещё никогда его не хвалили за спасение жизней, так как он вообще не умеет этого делать.

– Я не работаю в клинике, – честно признался он, что удивило врача, зашевелившего длинными усами в разные стороны. – Я учусь на психолога, заочная форма.

– Тогда, – замешкался мужчина, – вдвойне поздравляю. Кажется, вы выбрали неверную специальность. Кстати, нужно проехать с нами в больницу. Понимаю, вы устали, ночка выдалась тяжёлой, но милиция, не сумевшая пробиться на место происшествия, должна задать пару вопросов. Тем более, один из пострадавших хочет, чтобы вы его сопровождали. Кажется, он вас считает врачом лучше, чем приехавшие бригады.

– Простите, – извинился Саша, чувствуя себя неловко.

– Бывает такое, – спокойно относился к этому он. – Смотрю, вам тоже требуется небольшая помощь, – не смог не заметить нервного перенапряжения мужчина.

– Хорошо, – согласился юноша. – Я поеду с вами.

– Вот и славно.

Ещё раз, взглянув на джип, на женщину, разговаривавшую с другой бригадой врачей и уловив её страх от случившегося, Саша вместе с бригадой врачей сел в машину, и его ночная прогулка продолжилась, словно всё так и должно быть…

«Из множества способов попасть на небо, самый практичный – тормозить на повороте.»

Москва. Лето 2012 года

«В эфире новости и с вами я, Виктория Иванкова. Москву вновь захлестнула волна жестоких убийств. Из достоверных источников нашему телеканалу стало известно о произошедшей трагедии в одном из самых дорогих уголков столицы. Теперь, дом № 38 по Большому Афанасьевскому переулку не скоро вернёт желание покупателей на приобретение дорогого жилья. В двухуровневом пентхаусе рядом с Арбатом произошло убийство. Правоохранительные органы отказываются называть имена, но известно точно о двух погибших. По предварительным данным, женщина решила покончить жизнь самоубийством после того, как жестоко расправилась со своим знакомым. Она отрезала голову мужчине, и вскоре прислала её себе домой при помощи курьера. Тело погибшего найдено не было. Следствие считает, она не смогла простить себе своего поступка, написала предсмертную записку и повесилась, о чём свидетельствуют множественные факторы. По этическим соображениям, мы не станем показывать их. Напомним – это не первый случай жестоких убийств, прокатившихся по городу…»

Глава 2. Одиночество

Он показался. Яркие огни самого главного финиша четырёхлетия блуждали перед глазами, плод подготовки последних трёх лет вот – вот должен был родиться, принеся с собой то, к чему Дима стремился: долгожданную победу, олимпийское золото, надежду миллионов российских болельщиков, мечтавших видеть своего кумира на заслуженной вершине славы, но никак не мог осуществить желаемое. Всего, какая – та сотня метров отделяет молодого человека от славы и сокрушительного успеха над всеми конкурентами, оставшимися далеко позади, там, на подъёме в гору высотой с настоящий олимп. Неприступная и неподвластная слабым преграда, устилалась под ногами достойных и непревзойдённых бойцов, готовых идти на любые жертвы: оставить на трассе всего себя, лишь бы она сполна отдалась несущимся со скоростью света лыжам. Но прыгнуть выше всех, уготовано истинным волшебникам биатлона, коим оказался Дима. Лишь он сумел покорить вершину и уже вновь стремился взобраться на неё, удерживая на шее светящийся ярким воспоминанием счастья предмет с золотым блеском, отражавшимся в его глазах. Заветная финишная черта уже досягаема. До неё рукой подать, а вокруг десятки флагов родной страны, так и рвались в руки, провозглашая нового олимпийского чемпиона Сочи, но огни городка вдруг померкли. Улыбки болельщиков сменились траурными минами, а заветная черта отдалялась с каждым новым тяжёлым вздохом, и только рёв мотора гремел в ушах, всё сильнее перекрывая стук собственного сердца. Из темноты яркий свет фар проносился перед глазами, и только грохот следовал за ними, сменяясь беспросветной тишиной, а после, сильнейший удар…

– Мы его теряем! – слышались голоса отовсюду, но он ничего не видел. Размытые мрачные тени двигались вокруг, слабость не давала сделать ни единого движения, тело отказывалось подчиняться и лишь сейчас, в эти минуты, Дима мог понять выражение: «Пленник собственного тела», потому как впервые он ощущал это на себе. Ужас, шедший в ряд с беспомощностью, открывал дверь, ведущую в неизвестность, которая пугала, ведь ещё так мало сделано в этой жизни, столько побед не одержано, стольким людям он не успел сказать, как сильно их любит, не получил заветного ответа от любимой женщины, которой два дня назад сделал предложение. Его удерживало ещё столько нерешённых дел, Дима не мог просто так уйти, оставить всех, кому он дорог, не мог просто так сдаться. Этот парень поборется до конца, пока останется хотя бы крупица той самой надежды, умирающая последней.

– Вы спасёте его? – звучал рядом взволнованный голос Саши.

– Советую, позвонить его близким, – вынес вердикт доктор, продолжая реанимировать.

– Вы же говорили…

– Говорил, – перебил мужчина. – Но ты должен знать, что я, как и ты, не господь бог. В любом случае, если бы не ты, это случилось бы ещё в том тёмном дворе. Он прожил несколько лишних мгновений. Разве это не чудо? Поэтому, звони кому-нибудь.

– Значит, это всё – таки моя вина, – спустя несколько минут попыток врача вернуть к жизни Диму, прошептал Саша, чувствуя только вину за то, что оказался некомпетентен и не сделал того, что должен.

На часах уже полночь. Сердце Димы не билось две минуты. Он умер, по крайней мере, врач скорой помощи сделал именно такой вывод, когда не заметил ни одного признака жизни. Отложив в сторону дефибриллятор, он занёс в карту точную дату смерти, сочувствующе глядя на Сашу, опустившего руки и считавшего, что так всё не должно закончиться. Это был первый раз, когда он совершил что-то действительно полезное в жизни, нежели бессмысленно плыть по течению, не принося никому пользы. Пустое и бесполезное существование не несло с собой радости, от того он и пошёл в психологи, чтобы иметь возможность быть с кем-то рядом. Если кто-то сбивается с пути, его просто нужно направить в верное русло и тогда любой достигнет вершины комфорта и совершенства. Дима оказался первым, с кем Саше удалось испробовать своё невыносимое желание быть полезным, пусть и иным способом и от этого не мог принять факт поражения. Но глядя на бесконечно ровную линию сердечного ритма, кажется, неприятный финал перестал быть настолько невозможным и огонь в глазах быстро угас, возвращая в реальный мир, где без смертей не обойтись.

Голоса продолжали доноситься до Димы. Они отдавались эхом и с каждой следующей минутой ослабевали. Тело погибало, а вместе с ним и мозг, всё ещё не отдававший себе отчёта о наступившей кончине, но разве можно в это поверить? Люди вокруг, кажется, смирились с уходом молодого человека, чья жизнь оборвалась, не успев начаться, но только не он. Дима изо всех сил пытался закричать, сделать хоть что-то, что могло показать людям в белых халатах, как сильно они ошиблись, но ничего не выходило. Аппараты отключили, как и сирену. Помощь уже никому не требовалась, спешить некуда.

«Не знаю, слышит ли меня кто-нибудь, я жив. Так не может закончиться, это неправильно. Я не готов уйти. Пожалуйста, кто-нибудь?», – кричал Дима, но слова не доносились до окружающих. Лишь тишина и едва слышный шорох, исходивший за накрытой белой простынёй. Казалось, что всё кончено и уже ничто не изменится, но пальцы рук продолжали шебаршить и это не мог не заметить уставившийся в одну точку Саша.

– Что это? – спросил он, пальцем указывая на движение.

– Это нервные окончания. Я понимаю, ты…

Не дожидаясь окончания фразы, парень приоткрыл простыню и испытал шок. Покрасневшие глаза Димы были широко открыты, слёзы одна за другой текли по щекам, лишний раз, доказывая врачебную ошибку, силу уверенности и надежду в лучшее.

– Он жив. Спасите его, – закричал Саша.

Доктор отвёл в сторону юношу и приставил ухо к груди пациента. Его удивлению не было предела, когда человек по – прежнему боролся за свою жизнь, не сдаваясь, даже тогда, когда шансов, казалось, уже не осталось.

– Ты его ангел – хранитель! – не смог подобрать ничего лучше усатый мужчина, возвращая на место свою веру в чудеса, а вместе с ней и приборы, благодаря которым Диму всё же довезут до больницы.

– Боялся, что вы меня не услышите, – шептал он, стараясь успокоиться, но страх и радость были настолько сильны, что укротить их в одно лишь мгновение было невозможным. Когда-то же нужно показывать свои настоящие эмоции. Порой, их слишком сложно скрыть за стеной мужества и физической силы. Эмоции спасли жизнь, и как никогда Диме не стыдно за нахлынувшую слабость. Она его неотъемлемая часть.

Дорога до больницы заняла немало времени, но пациенты всё же добрались туда, где им окажут профессиональную помощь. Каталку с Димой быстро доставили в реанимацию. Попрощавшись с ним, Саша остался дожидаться прихода милиции и приезда матери. Она заберёт его домой, и самая сложная ночь в жизни завершится. Единственное, чего ему хотелось, так это услышать добрые вести, способные хоть немного украсить произошедшее, но вслед за счастливым воскрешением молодого спортсмена в карете скорой помощи, пришли и грустные. Девушка, не приходя в сознание, скончалась через десять минут после приезда, а Женя – друг Димы, впал в кому, из которой мог, не вернутся.

Обгоревшее тело последнего пострадавшего в аварии привезли спустя час нахождения Саши в больнице. Он сидел у дверей реанимации и ожидал, пока врач выйдет к нему и сообщит об изменениях состояния молодого спортсмена. Несшаяся следом за каталкой с закрытым трупным мешком женщина средних лет была не то, чтобы убита горем, она едва не набрасывалась на бригаду скорой помощи за их нерасторопность и халатность, проявленную на вызове, вследствие чего, её муж скончался, превратившись в обугленный кусок мяса. Крики разносились по всему этажу, и утихомириваться не собирались, но увидев Сашу вместе с матерью, приехавшей не так давно для поддержки, женщина отстала от медиков, направив всё своё негодование и горе на того, кто непосредственно стал свидетелем аварии.

– Я как понимаю, это вы были на месте аварии? – тут же к делу перешла она, не собираясь проявлять и крупицы такта.

– Да, – устало ответил юноша, привстав, но мама тут же усадила сына на место, приняв оборонительную позу. Вспыльчивая дамочка ей сразу не понравилась.

– А вы, собственно, кто такая? – таким же тоном начала она, что совсем не понравилось обозлившейся на весь мир особе.

– Кто я? – наиграно и протянуто выговорила она, закатывая глаза. – Я та, кто посадит вашего сына и всю компанию с места аварии.

– Что? – не выдержал Саша. – Что я вам такого сделал?

– Он ещё спрашивает, – не прекращала нападать женщина. – Ты, – ткнула она пальцем в грудь юноши, – убил моего мужа. Он сидел в джипе, ждал помощи, но вместо этого, ты бросился спасать тех, кто был причастен к его смерти, а значит, ты ничуть не лучше этих убийц.

– Кто виноват? – переспросил Саша, повысив тон. Слышать подобное обвинение в адрес Димы и его друга, лежавшего в коме, было просто абсурдным, нелепым и просто ложью, окутанную в неосведомлённость и панику после потери мужа.

– Те, кому ты так старательно помогал, вместо моего Миши, – заревела женщина, присев на противоположную от Саши скамейку, нервно пытаясь закурить, но зажигалка так и не дала пламя.

– Вы заблуждаетесь, – поспешил объяснить он, хоть и понимал, что вдова всё равно ничего не захочет принять, кроме придуманной собственноручно истории. В неё легче всего поверить, а любой другой довод станет неубедительным. – Я свидетель. Авария произошла на моих глазах. Дима и его друг невиновны. В потере мужа, вы должны винить только его.

– Что? – переменилась в лице она, медленно привстав, бес толку щёлкая зажигалкой. – Да как ты можешь так говорить, щенок?

Недолго думая, она была готова наброситься на паренька, испытывавшего ещё больший шок сейчас, нежели во время происшествия, но быстрая реакция крупной по комплекции матери защитила его. В ответ, стервозная особа получила хорошую взбучку в виде хлёсткой и звучной пощечины, ненадолго приструнившей обидчицу.

– Не смей прикасаться к моему сыну, – пригрозила мама, говоря абсолютно серьёзно. Она повидала на своём веку слишком много истеричек, считающих себя лучше других, поэтому удар пришёлся женщине по душе, хоть она и не любила проявление жестокости. – Ещё одна попытка и ты, барышня, будешь дело иметь со мной. Мой сын всё видел. Понятно? И при необходимости всё расскажет, кому надо. А что касается аварии, то он не мог помочь всем. Неужели вы не можете этого понять? Чудо уже то, что эти двое молодых людей доехали до больницы.

– Вашего мужа я не мог спасти, но его спутница…

– Кто? – перебила она, услышав последнее слово.

– Молодая девушка ехала с ним в машине. Во время аварии её выбросило через лобовое стекло.

– Где она? – резко спросила женщина, озверев от злости и выронив в одночасье сигарету с зажигалкой.

– Спустя десять минут после приезда в больницу, она умерла, – рассказал Саша, но реакция, последовавшая дальше, лишь ввела его в ступор.

– Ах ты, поганец! – закричала она. – Ты убил моего Мишу, а теперь ещё и оскверняешь память примерного семьянина, любимого мужа и хорошего отца нашим дочкам. Какой же ты подонок!

– Эй, может, заткнёшься? – не выдержала мама. – Это же подтвердят и врачи, забиравшие девушку с места аварии. Смотрю, не всё вы знали о своём ненаглядном.

Саша не знал, что спасение людей может быть настолько неприятным. Поглядев на шокированную происходившим женщину, он понял, как правда может сгубить человека. Его прежние устои моментально изменились, перемешались, напомнив кашу, из которой не найти правильного ответа, но, разве можно винить его в том, что он пытался поступить правильно, рассказав лишь о том, что видел. Раньше, когда юноша говорил неправду, мама не приветствовала подобного, считая, что в любой ситуации, нужно оставаться верным себе и сейчас, рассказав всё как было, Саша лишь подтвердил то, кем являлся.

– Вы в порядке? – спросил юноша, глядя на сидевшую в ступоре женщину с широко открытыми глазами, но та ничего не ответила, даже не обратила внимания, будто и не слышала.

– Оставь её. В таких случаях, человеку необходимо быть в тишине и спокойствии. Пускай всё обдумает, – сказала мама, приобняв сына.

Дверь реанимационного отделения, наконец, открылась. Мужчина в белом халате остановился, прежде всего, обратив внимание на жену погибшего, но, не сказав ей ни слова, повернулся к Саше.

– Вы Александр, верно? – обратился он к юноше.

– Да, – поднялся он. – Как Дима? С ним всё хорошо?

– Не волнуйтесь, – первым делом успокоил доктор. – Ваш друг будет жить и, даже заниматься своим любимым делом, правда для этого требуется реабилитация, но думаю, он справится.

– Мы только сегодня познакомились, – подчеркнул Саша, но с облегчением вздохнул, словно лучшей новости в своей жизни он не слышал.

– Ваша помощь спасла его, вы должны это знать. Она проделана так, словно на месте аварии находился опытный медик. Советую заняться именно этим делом. Помощь у вас в крови и в этом нет сомнений. К сожалению, мы не можем спасти всех, – вновь обратил он внимание на женщину в ступоре, поняв, кто она, – но мы всё равно делаем всё, что в наших силах. Верно?