Текст книги "Черный корректор"

Павел Мешков
Черный корректор

Своим мертвецам и скелетам в многочисленных шкафах посвящаю

 
Судьба – что яркая звезда.
Делами подправляем вектор.
Но подсказал бы кто – куда
Нас гонит призрачный корректор?
 

Пауль Бэг

Пролог

В небе парили два дракона – черный и серый.

Они неспешно беседовали об очень важных делах. А куда, скажите на милость, спешить едва ли не вечным существам? Когда времени много, отношение к нему меняется, да и само время течет иначе. Другое дело – баланс материальных миров. Здесь нужен глаз да глаз!

Под драконами простирался остров в дельте древней реки.

– Вот они, – патетично заявил Черный Дракон. – Маленькие, но эффективные гирьки на весах судьбы! В сложнейшем механизме баланса меж мирами!

Серый, с сомнением вглядываясь в копошащиеся внизу существа, уточнил:

– Вся толпа?

– Нет, корову и кур я не считаю… И есть еще резерв. Тоже люди.

– И насколько ты уверен в эффективности? В докладной указано восемьдесят процентов, но я как-то…

– Восемьдесят процентов я указал для возможности достойного отступления. На самом деле – почти все сто, так как резерв повышает вероятность точного выбора.

– Интересный метод работы, – пробормотал Серый Дракон. – Единственное, что мне импонирует в твоих предложениях, Эрнер, – сроки.

– Да, сроки – моя гордость! Всего три местных года. Можно даже ускорить процесс, но обитатели этого мира шарахаются от любого непонятного им существа. Слишком чувствительны к проявлениям магии – магиопаты, я бы сказал. А здесь мне крупно повезло! У кандидатов есть нужная база: образование, нестандартность мышления, широта восприятия. Акцентировать в докладе я не стал, но тебе скажу – основные фигуранты уже имеют закладку.

– Какую?

– Один – невидящий Провидец. Другой – интуитивный Ключник Миров. Третий – Мастер с печатью Проклятия.

– Не понял… Где ты их взял?

– Здесь, – ткнул когтем вниз Черный Дракон. – Работаем потихонечку…

– Теперь я понимаю твою уверенность в исходе. И понимаю, почему в серию тестов ты заложил огрехи своей предыдущей работы…

– Ну да! Эти должны справиться. Я им помогу…

– Не сомневаюсь. Но слишком сильно не дави. И не путай их во времени! «Короли приходят добровольно, делают то, что должно, и уходят в ореоле славы!» – процитировал Серый.

– Обижаете! Техническое задание я не забыл. Все будет естественно и исключительно на добровольной основе.

– Темнишь ты, Черный… В любом случае я предвижу некоторые трудности. Предлагаю тебе принять ответственность особых полномочий. В данном мире, конечно.

– Мне бы пораньше эти особые полномочия… – пробурчал Черный Дракон.

– Кто работает с меньшими ресурсами, должен понимать, что большие полномочия погубили бы дело, – заметил Серый.

– Разумеется, – вздохнул Черный.

– Я сообщу Совету о твоей работе и обязательно отмечу, что портал находится в непосредственной близости к событиям. А ты постарайся сообщать мне не только о своих победах. Действуй, Эрнер!

Серый Дракон сложил крылья и рухнул вниз, к воронке портала, а Черный задержался. Он немного потасовал гирьки, убедился в верности хода и сплел первую ситуацию.

Частное мнение
(не глава!)

Наверное, следует сразу отметить, что Ямана – это не пригород Шамбалы и даже не один из тайных монастырей Шао-Линя. Да и расположение этого слабо населенного пункта почти равноудалено от Японии, Кореи и Китая. Ямана – умирающая деревня, уютно устроившаяся на одноименном острове в дельте Волги. Еще в девяностом году прошлого века, когда наша семья приобрела здесь дом под летнюю дачу, у Яманы была надежда возродиться, пусть даже в качестве дачного поселка. Хотя подавляющее большинство ее жителей к тому времени уже переехало в районный центр – Камызяк, где, конечно, легче найти работу и прокормиться.

К середине девяностых годов в Ямане не набиралось и десятка домов, а обитаемых круглый год – вообще три-четыре. Лично я считаю, что именно умирание Яманы нарушило существовавший баланс сил и способствовало проявлению здесь аномальных явлений, а отнюдь не дядя Миша со своей легендарной лопатой. О причинах можно теперь спорить до хрипоты, но местные жители постепенно привыкли к происходящему, приспособились, а Та Сторона, приспособившись к местным жителям, поползла себе в разные стороны.

Сожалею, что не могу внятно и доступно для аудитории доложить об интеграции, скорости инвазии, тенденциях и девиации Той Стороны. Но знаю точно: она продемонстрировала удивительную, с моей точки зрения, способность форсировать водные рубежи. В том числе и так называемую «текучую воду», которая, как известно, является непреодолимым препятствием для разного рода мертвецов, духов, некоторых видов монстров и других порождений аномальных сил.

А еще как-то зимой недалеко от Яманы появился необычный волк. Несколько нападений на людей, целая толпа покусанных… А что он ест, спрашивается? И скотина явно не бешеная. Какой же это волк, не к ночи будет сказано!

В астраханской прессе было много публикаций такого рода, но никто пока не пытался систематизировать все имеющиеся факты. Что касается контактов с драконами и прочими тварями, то я сам могу привести с десяток случаев разной степени свежести и достоверности, но особого смысла в этом не вижу, так как заинтересованные люди и без того в курсе дел, а остальным все соответственно по фигу! Хоть с драконом их познакомь, хоть нон им на голову надень.

Можно принять за данность, что граница Той Стороны пролегает именно там, в Ямане, однако еще в год Кролика не один я видел драконов в небе над Астраханью. Да и в последующие новогодние праздники эти твари имели место быть в различных обличьях. Понятное дело, что на нашей фазенде драконы появились куда как раньше и в большем разнообразии…

Чтобы в дальнейшем верно воспринять и уяснить приводимые факты, требуется четко понимать определение слова «дракон». И не потому, что лично мне не ясна сущность дракона или меня посетила блажь навязать другим свое мнение. Дракон – он дракон и есть и им останется. Какого бы размера вы его себе ни представляли, какие бы способности ему ни приписывали, суть его не изменится – дракон НЕ ДОБРЫЙ. В лучшем случае он безразличен к окружающему миру. И хотя дракон вынужден тем или иным образом взаимодействовать с Этой Стороной, все негативные последствия контактов падают не на него.

Применить исследовательский метод для опознания и классификации драконов Яманы затруднительно из-за незрелости базы драконоведения. Тем более сами по себе драконы настолько отличаются друг от друга, что иногда не знаешь, что и думать.

На этом фоне нет никакого смысла выделять джиннов и гномов в какие-то особые группы. Характер у них самый что ни на есть драконий, делишки тоже те еще… А уж до чего порой схожи морды! Это я о драконах и джиннах…

Чтобы в дальнейшем не путаться во всех этих мелких и несущественных деталях, я предлагаю простое, элегантное и легко доказуемое определение:

«Дракон, вне зависимости от размеров и внешности, – это все, что летает (хотя бы недолго и низенько) и может испортить настроение или одежду».

Злопыхателям и противникам гениального определения предлагаю маленький тест.

Представьте себе, что вы идете по улице в новой норковой шапке или без нее – как вам будет угодно. Солнышко светит, душа радуется!.. А в небе над вами пролетает воробей. Настроение у воробья никуда не годится: он гороху переел и запил из грязной лужи. И вот этот самый воробей не промахнулся… Хлоп! И прямо вам на голову. Или на шапку. Со всеми проистекающими…

Если вы поумнее, то молча пожелаете воробью быстрого полета с закрытыми глазами до ближайшего столба и начнете оттираться.

Если поглупее, то будете орать, как недорезанный носорог, крыть в три наката воробья и его маму разными нехорошими словами, рискуя привлечь внимание птички и вызвать обиду. И воробей может вернуться… С друзьями. И у всех у них может быть плохое настроение…

А теперь быстро и не задумываясь ответьте: дракон этот воробей или не дракон?

Однако, по большому счету, нет особой разницы в том, кто вам испортил жизнь, одежду или куда-нибудь наложил кучу. Да и не всегда просто определить, дракон это, джинн или кто-то другой.

Кто-то может пытаться приписать мне особое пристрастие к драконам вообще и к драконам Яманы в частности. Помнится, как-то один оппонент из славного города Санкт-Петербурга даже нашел возможным обвинить хорошего меня в ЛЮБВИ к драконам. Так и написал: «А вы любите драконов!» Я вынужден с возмущением отрицать даже намек на какие-либо близкие отношения между мной и такими существами, как яманские или любые другие драконы.

Во-первых, зоофилией я не страдаю, да и другими формами извращений особо похвастаться не могу.

Во-вторых, считал и считаю драконов хотя и умными, но чрезвычайно опасными и злобными существами. Исследования показали, что это не их вина, но ответственность с них не снимается.

В-третьих, должен указать на непредсказуемость поведения и множественность обличий вышеназванных тварей. По крайней мере, в Астраханской области.

Последнее упомянуто к тому, что, когда ведете разговор с женщиной в моем городе, внимательно смотрите в ее глаза. Ей это может понравиться, а вам, возможно, спасет жизнь и здоровье, если сумеете вовремя подметить игру зрачков. В вертикальной плоскости…

Уверяю – существуют еще и «в-четвертых», и «в-пятых», и бесконечное «так далее», но причин рассматривать здесь все пункты, обосновывающие мою неприязнь к драконам, не вижу.

P.S. Козе понятно, что имена собственные здесь и далее изменены до полной неузнаваемости. Сделано это, как вы понимаете, не только в целях затруднения судебного преследования или сокрытия действительного местоположения портала Той Стороны. Не могу же я безнаказанно сообщить: «Эту волшебную летнюю ночь Коля Ч. провел у…» Или: «Олег Б., черт бы его побрал, приперся на фазенду очень рано утром…» Поэтому в скользких местах будет написано просто: «дядя Олег», «дядя Коля», «дядя Миша»… Без конкретного адреса.

И лишь один человек обозначен предельно реально. Но это дело очень личного характера, и означенного дракона я закопаю сам! По самую шею…

Год I
Звенья цепи

Глава 1
Не рой зачем-то яму

– Вся поверхность Земли состоит из разных ям. Некоторые из них еще не выкопаны…

– Закопанная яма ямой быть не перестает. Она просто зарыта…

Из трактата дяди Миши «Ямы в нашей жизни»

В отличие от некоторых я исключительно далек от мысли обвинять во всем происходящем на фазенде лично дядю Мишу.

Вообще-то он мой родной брат. Но когда мы работали в кооперативе, то для удобства общения все стали называть друг друга «дядя Сережа», «дядя Саша», «дядя Коля»… Посетители и клиенты постоянно удивлялись:

– Вы что – родственники?

– Ага! – охотно соглашались мы. – По первородным грехам.

Уже и кооператив давно накрылся медным тазом, а обращение «дядя» прижилось, не умирает. Самое удивительное, что все, абсолютно все, даже подруги жены, именуют меня не иначе как «дядя Паша». И зараза имеет тенденцию к распространению… Но не об этом я хотел сказать.

Сейчас я ясно вижу: баланс между Этой и Той Стороной был нарушен чисто механически – с помощью банального рытья ям. Как пропустил нарушение Черный Дракон, лично мне наплевать. Жаль лишь, что отдуваться приходится не лично ему.

Ямы на даче в Ямане рыли все кому не лень. Мои дети копали гвоздями маленькие ямки и утверждали, что вот-вот докопаются до золота инков. С замечанием, что рыть надо глубже, они не спорили и рыли глубже, но до Южной Америки им было еще ой как далеко!

Сам я как-то выкопал довольно симпатичную ямку для столба. Но мне не очень понравилось. Мокрый весь, грязный… Да и столб, как оказалось, должен был стоять совсем в другом месте. Хотя эта яма сильно пригодилась немного позже.

Куда лучше, при случае, рыл ямы дядя Олег. Но все это рытье выглядело чисто любительским занятием на фоне шедевров дяди Миши. Я его теперь и представить-то себе без лопаты в руках не могу, как Шварценеггера без шестиствольного пулемета «Вулкан». Конечно, дядя Миша не только рыл на даче ямы различного назначения, но вполне мог и огород вскопать. Однако вскопанное поле в дяди-Мишином исполнении все равно выглядело как большая яма. Только очень плоская.

Вот как-то утречком сижу я под навесом на даче, курю, комаров гоняю. Жду сигнала. Не к началу мобилизации, а обычного автомобильного сигнала с другой стороны реки. К нам ведь на дачу просто так не попадешь. Остров – он остров и есть. Участок суши, со всех сторон омываемый водами реки… Так что без лодки – никак. Оно, конечно, так намного лучше: чужие не шляются, а если кто из своих и привезет гостей на отдых, то непременно предупредит, представит их по всей форме, попросит, если что, в помощи не отказать, лодку дать. А чего не дать, если люди приличные? Лодок у нас три штуки – на любой цвет и вкус.

Но в этот раз на острове тихо было. Ближние соседи в Камызяк по делам укатили, а до Бороды, или, как его зовет дядя Миша, Деда, не из всякого миномета достанешь. Он чуть ли не на другом конце острова живет. Только коровы его, стервозы, бродят вокруг, о столбы заборные чешутся, устои малого сельхозпредпринимательства раскачивают. Не люблю я их. В смысле коров. То в огород ночью забредут, то яблоки сожрут, то кучу перед калиткой навалят, только под ноги гляди! А раз прямо на нос катера, на замок свежепереваренной травы наложили…

Вот сижу я, курю, жизнью наслаждаюсь. Слышу – сигналит кто-то. По звуку сигнала вроде как дядя Миша приехал. Взял я весла и пошел переправу налаживать.

На берег вышел, коров от лодок отпугнул, вижу, на другой стороне Яманишки дядя Миша рукой машет, а рядом с ним по берегу дядя Олег Белов скачет, орет что-то восторженно-невразумительное.

Переправился я к ним, поздоровался, спрашиваю:

– Ты чего это, дядя Миша, сразу в больницу не поехал? – а сам на дядю Олега киваю.

– А-а-а! – отмахнулся дядя Миша. – Он всю дорогу такой… А тебя жена в город требует. День рождения у нее грядет, готовить мясо надо.

– А я думал, скромненько здесь на даче отметим…

– Скромненько не получится. Дядя Олег вот согласился ночь здесь перекантоваться, потом я – пару дней, а потом мы к тебе на праздник, а здесь дядя Сережа обещал посидеть. Так что собирайся, вечером уезжаем. Рыба есть?

– Ясное дело – есть! Куда ж она денется? Река аж кипит! Бери – не хочу!

– Я про холодильник…

– Есть, – успокоил я дядю Мишу. – А кто спрашивал?

– Да все! Никто пока еще не отказывался. Тебе, кстати, тоже надо. Лариса твоя очень интересовалась…

– Да хватит вам болтать! – завопил, выскочив из-за дерева, дядя Олег. – Грузимся по-быстрому и поехали!

– А ему можно доверять? – спросил я у дяди Миши, намекая на психическое здоровье дяди Олега. – Он со своей активностью весь остров вдребезги пополам разнесет!

– Зажрался ты здесь, дядя Паша! – укоризненно заявил дядя Олег. – Сидишь на острове: тишина, природа, свежий воздух! Ты в городе с мое проторчи – не так на природе заголосишь!

– Так это у тебя от свежего воздуха прибабах наступил! – догадался я. – Так ты, пока мы здесь, попроси дядю Мишу двигатель машины завести, отдышись у выхлопной трубы. Или закури, на худой конец.

Дядя Олег безнадежно махнул на меня рукой, схватил из багажника машины пару корзин и почти бегом потащил их к лодке. При переправе на остров он, едва не переворачивая лодку, раза три опускал лицо в воду и восхищенно бормотал: «Свобода!.. Кайф!..»

После традиционного чаепития дядя Миша отправился прилаживать к лопате новый, только что привезенный черенок, а дядя Олег приоткрыл свою сумку и показал мне горлышко бутылки, намекая на то, что шок от встречи с природой у него еще не прошел и требуется легкий допинг.

Дядя Миша водку не пил. Ему мешал автомобильный руль и какие-то принципы. А мы выпили. Как говорит Жванецкий, «по чуть-чуть, по слегка, буквально, чтобы солнце побыстрее взошло…».

– Смотри! – рассуждал дядя Олег, наливая водку в стаканы на уровень «два пальца». – Вот я, пользуясь принципом земного тяготения, наливаю ее, родимую, в стаканы. Тот же принцип при опрокидывании стакана позволяет водке попасть в желудок, а там уж сердце гонит ее прямехонько в мозги. Получается, что у дяди Миши принцип земного тяготения не действует?

– Ну, ты слишком уж упрощаешь! – не согласился я с дядей Олегом. – Принципов немного больше, нежели один. К тому же пользоваться ими можно очень даже по-разному. Где-то я об этом читал…

Мы не стали углубляться в зыбкую тему, тем более что дяде Олегу загорелось поставить в реку «что-нибудь посложнее удочки», как он выразился. Я заверил его в том, что упомянутая «сложность» давно уже находится в реке и исправно выполняет свои прямые обязанности. Но дядя Олег заупрямился. Ему хотелось внести лепту и тоже сунуть чего-нибудь в реку. От себя. Так что мы быстренько собрались, дядя Олег схватил в охапку весла, ведро, якоря и ящик, я – спиннинги, и мы пошли на берег.

Перед тем как оттолкнуть лодку от берега, дядя Олег вдруг спросил:

– А чего дядя Миша на пустыре за крольчатником делает?

– За крольчатником? Яму роет! – пошутил я. И не ошибся…

На рыбалке мы с дядей Олегом задержались несколько дольше, нежели рассчитывали. Как только мы разогнались поставить перемет на сомов, откуда ни возьмись появились вкуровские катера. И сверху, и снизу по реке – славные работники рыбоохраны ученья устроили. Пришлось все лишнее в кустах побросать, спиннинги наладить и добропорядочных рыбаков изображать. Правда, может быть, оно и к лучшему? Пока вкуровцы туда-сюда по реке елозили, мы у них на глазах на легкие блесны трех хороших жерехов взяли, штук шесть щук приличных и десятка два окуней. Так что, когда позже мы из сетки вытащили пару полудохлых красноперок, возник естественный вопрос: а стоило ли ту сетку вообще ставить? Столько возни, и риск опять же…

Рыбу, чтобы уснула, мы вывалили в ванну под навесом и отправились к дяде Мише: посмотреть, чего это он там за крольчатником делает.

Дядя Миша возвышался над уровнем земли по пояс. Спина лоснилась от пота, но видимых признаков утомления он не проявлял и продолжал ритмично выбрасывать землю из ямы размером примерно полтора на полтора метра. Чувствовалось, что все это не просто так и что дядя Миша решил дорыться как минимум до истины.

Стоя на краю ямы, дядя Олег задал дяде Мише вполне уместный вопрос:

– А на фига?

Дядя Миша прервал свое занятие, смахнул пот со лба и очень резонно ответил на японском языке:

– А осеня хотца! – и, воткнув лопату в дно ямы, застыл в ожидании нашей реакции на произведенную работу.

Мы с дядей Олегом переглянулись, внимательно осмотрели яму и кивнули друг другу, признавая, что работа выполнена очень большая и в кратчайшие сроки.

– Офигеть! – откровенно признал я. – Мне бы так нипочем не суметь!

– Ясное дело! – согласился дядя Олег. – И все-таки – на фига?

Дядя Миша задумчиво почесал область макушки.

– Вообще-то это вон дядя Паша сказал, что надо колодец выкопать… – попытался он свалить на меня возникновение ямы.

– Да, – согласился я. – Сказал. Только я про сад говорил… Что колодец там копать надо. А это метров тридцать на юго-запад будет.

– Эк тебя течением снесло! – посочувствовал дядя Олег.

– Ничего-то вы в этом деле не понимаете! – пожалел нас дядя Миша. – Это пробный шурф, для выяснения глубины залегания водоносного слоя.

– Вон оно что!.. Для выяснения… – Дядя Олег, наклонившись, заглянул в яму, посмотрел в сторону сада и спросил: – А чего ты прямо на месте колодца все это дело не выяснил?

Дядя Миша наградил нас обоих долгим взглядом, полным жалости, взялся за черенок лопаты и поинтересовался:

– Вам что – делать нечего? Так пошли бы вы… – Он сделал паузу, чтобы мы успели осознать глубину посыла. – Чайничек поставили. А то жрать охота!

Скажу прямо: замечание было весьма своевременным и особой фантазии при выполнении не предусматривало. Вдвоем мы с дядей Олегом довольно быстро управились и с рыбой, и с обедом. Дядя Олег отправился звать дядю Мишу за стол и, вернувшись обратно, на мой всеобъемлющий вопрос: «Ну?» – молча расположил открытую ладонь на уровне своих плеч:

– Во так будет!

– А вода? – не унимался я.

Дядя Олег, не опуская руки, сложил из пальцев не лишенный элегантности кукиш, скептически осмотрел и одобрительно кивнул:

– Во так будет!

Подошедший дядя Миша полюбопытствовал:

– Чего это вы фигу разглядываете?

– Это не фига, – возразил я. – Это эквивалент воды в прототипе колодца. Ты уже ниже уровня реки зарылся. Где вода?

Дядя Миша сокрушенно вздохнул:

– Ниже… Все это как-то очень таинственно… Тайна, в общем, покрытая мраком!

Он аккуратно поставил лопату в угол, стянул полотенце с веревки и сказал:

– Я ополоснусь, а вы ешьте пока без меня.

И он отправился в сторону душа, всем своим видом демонстрируя, что копать сегодня больше не намерен.

Попав вечером домой в город, по честности говоря, я позабыл обо всем на свете. А как же иначе? В ванной последствия двухнедельного дачного помыва отмочить надо? Принимая холодный душ в присутствии комаров, стесняешься и все делаешь очень торопливо, на скорую руку. И отнюдь не только в целях экономии воды. А тут лежишь, книгу читаешь, куришь… Жену надо за неделю, что не виделись, выслушать, детям раздать, кому что положено. Упаришься!

А с утречка мясо на сковородку и – вперед, к победе коммунизма! Главное что? Главное, чтобы мясо съедобным стало и, по возможности, какое-то время своих свойств не потеряло и не превратилось в слабительное. А то гости на лекарствах сэкономят. В общем, что на даче крутишься, как кули на рисовом поле, что дома у плиты, как старший помощник младшего поваренка, – разница не очень-то и большая!

Из-за всей этой беготни и трудовых подвигов мозги мои сильно уболтались, и, услышав в телефоне голос дяди Олега, я очень удивился:

– А ты чего в городе делаешь? Ты ж на даче быть должен!

– Долг свой я отбарабанил на границе с Ираном. Целиком и полностью. А что еще должен был, так кому раздал, кому простил. Вчистую, как в песне. На даче дядя Сережа остался на два дня. Я пост сдал, он его принял. Все очень просто. Дядю Сережу сменяет дядя Миша, а после этого дядя Сережа отвезет нас менять дядю Мишу… Ты меня слушаешь?

– Как-то все это запутано! – вздохнул я. – И сложно для моего гибкого ума… Мне-то когда теперь на дачу ехать?

– Что-то мозги у тебя совсем работать перестали. Семья, дети, психические перегрузки, магнитные поля?..

– Выхлопные газы и фон в телефоне! – оборвал я его. – У меня, в отличие от некоторых, дел полно! Как там на даче? Все в порядке?

– Да в общем-то… все вроде в порядке…

Что-то в голосе Олега мне не понравилось. Послышалась то ли неуверенность, то ли недоговоренность, и я слегка надавил на него:

– Ну, чего ты там сломал? Давай колись!

– Да ничего я не ломал! Если только по мелочи… Я знаешь что?.. Ночью погулять вышел… На звезды посмотреть, свежим воздухом подышать…

– Дядя Олег! – подбодрил я. – Давай не тяни, рожай быстрее!

– Ну, занесло меня к крольчатнику… Луна сейчас почти полная, видно хорошо… Трава, деревья… Картинка – обалдеть! Гляжу это я, над ямой, что дядя Миша соорудил, свечение, ровное, красновато-розовое, как от углей в мангале. Я фонарь ваш танковый с собой брал, включил его, повел по сторонам – никого. К яме подошел, воздух как будто сам светится, а дна у ямы не видать! Я опять фонарь включил. Дно на месте. Думал, вода там соберется… Ни фига! Сухо. И как-то нехорошо мне стало…

– Черти, маленькие такие, там по дну не бегали? – поинтересовался я.

– Ну вот! Еще один! – расстроился дядя Олег. – Черти там, может, где в уголке ямы и сидели. Не видел, врать не буду. Только когда я произведение дяди Миши фигурой из двух перекрещенных досок накрыл, свечение это враз осело! Не то чтобы совсем пропало, но за деревянный крест уже не поднималось…

До меня вдруг дошло – Олег ничего не сочиняет, не лепит горбатого, а действительно нечто непонятное видел там, над ямой… И главное, опасается того, что видел. Читай – боится.

– Ты дяде Мише и дяде Сереже сказал?

– Да сказал! Ты думаешь, они от тебя отличаются? Дядя Сережа сообщил, что приехал выспаться и отдохнуть от студентов-недоумков, а дядя Миша порекомендовал меньше водки жрать, а я без вас на ночь и вовсе не пил…

– Ты, в общем, это… – посоветовал я. – Не нервничай по пустякам. Завтра придешь – поговорим. Разберемся. И не опаздывай, как герцог. Лариса обидится…

Отгуляли мы неплохо, можно даже сказать – хорошо. Дядя Олег вначале был в небольшом напряге, а дядя Миша не в дело его «геенной огненной» подкалывал. В конце концов дядя Олег сообщил о том, что кто-то верит надписи «Осторожно! Окрашено!», а кто-то ей не верит. При этом вторые «кто-то» часто ходят с полосатой задницей. Но тут в спор вмешалась моя жена Лариса, и дядя Миша враз согласился, что краска может испачкать все, а дядя Олег был вынужден признать отсутствие в природе и какого-либо света над разными ямами, и заодно маленьких зеленых человечков.

В целом для меня осталось тайной только то, каким образом дядя Миша сменит на даче дядю Сережу, но ближе к концу празднования эта проблема перестала меня занимать…

Обратно на дачу нас вез дядя Сережа на своей машине – предмете моей не очень тихой и не совсем белой зависти. «Таврия» привлекала меня двумя достоинствами: маленькими размерами и похожестью на «Ладу», «восьмерку». На этом ее достоинства кончались, и начинался дядя Сережа. А он брался без особого напряга назвать десять недостатков вышеупомянутой «Таврии». Таким образом, получал очередное подтверждение основополагающий мировой принцип: «На большую и светлую мечту всегда найдутся как минимум два оппонента, готовые в нее плюнуть». Второй оппонент определился сразу, стоило мне признаться в любви к дяди-Сережиному автомобилю.

– «Таврия» – машина действительно не фонтан. Объем маловат, – встрял с заднего сиденья Олег. – А тебе лучше «Ока» подойдет. У вас дизайн одинаковый.

– Ну, если вы оба такие умные, – попытался я оскорбиться, – то вам имеет смысл выйти из плохой машины и обсудить ее недостатки на свежем воздухе. А мы поедем дальше.

Как-то сразу выяснилось, что дядя Сережа в своей ненависти к личному автотранспорту еще не дошел до такой степени, чтобы идти пешком рядом с ним, а дядя Олег тут же заявил:

– А я что?.. Я как все! Вот еще бы ноги вытянуть, совсем хорошо было бы.

– Если тебе еще хотя бы чуток ноги вытянуть… – хохотнул я.

– Ты там смотри, поосторожнее вытягивайся! – предупредил дядя Сережа. – А то нам горючего не хватит.

– Это как это? – удивился дядя Олег. – Ты ж сказал, у тебя полный бак.

– Ну, если ты всю дорогу пятками тормозить будешь…

– А как тебе, дядя Сережа, спалось на даче? – со свойственным ему изяществом и непринужденностью изменил дядя Олег тему разговора.

– Замечательно! А если тебя интересует вопрос, не гуляю ли я по ночам вокруг дачи, так вот – нет! Ночью, по моему глубочайшему убеждению, надо спать. Лично я перед приемом у студентов зачетов и… – он вздрогнул всем телом, – брр!.. тем паче экзаменов сплю очень хорошо.

– После? – уточнил дядя Олег.

– Нет! Именно – до! – судорожно втянул в себя воздух дядя Сережа. – После экзаменов мне снятся кошмары… Снится, что меня черти в смоле варят за то, что я некоторым дебилам троек понаставил… Представляешь, дядя Паша, есть люди, которые знают математику еще хуже, чем ты.

– Да-а? – удивленно откликнулся я. – Видать, не перевелись еще на Руси богатыри!..

Дядя Миша встретил нас уже на этой стороне Яманишки. Пальцы на его правой руке были обмотаны лейкопластырем, но вопрос о причине Михаил проигнорировал. Выглядел он не то чтобы испуганным, а, точнее сказать, очень сдержанным. Сдержанно поздоровался, сдержанно слушал восторги дяди Олега о природе и чистоте воздуха и не менее сдержанно уступил дяде Олегу место за веслами. Иногда он даже улыбался, но как-то натянуто, и улыбку тут же стирала невидимая рука.

Уже на даче, на веранде, после замечания дяди Сережи о том, что надо бы пораньше быть в городе, и как раз перед тем как уйти в дом собирать вещи, дядя Миша, неуверенно улыбаясь, сказал:

– Похоже, ты был прав, дядя Олег… Яму я зарыл…

Дядя Олег не ответил ни слова и, как только дядя Миша закрыл за собой дверь, ведущую в дом, быстро вышел на улицу.

Мы с дядей Сережей посмотрели друг на друга, и он спросил:

– Какая такая яма? Которая за крольчатником?

Я согласно кивнул:

– Хорошая была яма, – подумал и добавил: – В смысле глубокая.

Дядя Сережа вышел вслед за дядей Олегом, а я закурил, включил электрический чайник и начал расставлять кружки и бокалы для чая.

Дядя Олег и дядя Сережа вернулись минут через пять. Дядя Сережа периодически посмеивался, а дядя Олег, видимо, заразился задумчивостью дяди Миши. Во всяком случае, он достал из кармана сигареты и очень задумчиво сказал:

– Зарыл… Даже холмик, как на могилке, насыпал. – Мне от этих слов как-то слегка нехорошо сделалось, а он тихо продолжил: – Наличествуют опаленная почва, чужие следы и след волочения, ведущий к яме… Бывшей яме…

– Ерунда! – возмутился дядя Сережа. – Что же, вы решили, что дядя Миша грохнул кого-то и зарыл?

– Не исключено, – подтвердил я.

– Да и фиг бы с ним, если и зарыл… – неопределенно согласился со мной Олег и закурил.

Чайник сообщил о своей готовности, и я в гнетущем молчании принялся заваривать чай. Процесс этот не требовал работы всего моего необъятного головного мозга, а посему я напряг пару извилин, в плане разрешения скопившихся вокруг ямы странностей. Особых результатов я в этом деле не достиг, но одна из мыслей была достаточно проста – спросить у самого дяди Миши. Я позвал его пить чай и, когда он начал насыпать сахар в бокал, совершенно не заинтересованным тоном, обращаясь к окружающей нас среде, спросил:

– Так что там случилось с ямой?

Эффект был потрясающий! Дядя Миша рывком вышел из коматозного состояния, веером рассыпал сахар так, что досталось всем, сидящим за столом, и уронил саму сахарницу. Ее поймал дядя Сережа. Оно и понятно – он-то себе сахар еще не положил! После этого дядя Миша сел на стул и позволил дяде Сереже налить чай. И здесь действия дяди Сережи можно было понять: получить вслед за сахаром кипяток на те же самые места – удовольствие ниже среднего.

– Кажись, кого-то здесь, особо трезвого, маленькие зелененькие чертики заколебали? – мстительно поинтересовался дядя Олег.

– Легко обижать больных людей, – укоризненно сказал дядя Сережа, помешивая ложечкой чай в стакане дяди Миши. – А вдруг у него лихорадка клещевая? Дядя Паша вон здесь же ее подцепил. Какие глюки ловил!.. – завистливо закончил он.

На мой профессиональный взгляд, вряд ли у дяди Миши имелась в наличии клещевая лихорадка, да и вообще какое-либо инфекционное заболевание. Скорее дело здесь было связано с психическими расстройствами в результате шока. Я едва успел это озвучить, как дядя Миша начал оживать.