Текст книги "Искусство Мертвых"

– Э-э-э?! – вопросительно-удивленно протянул Тирм. – Ты – дворянин?!

– Типа дворянин, – успокоил я его. – Заделался сыном одного виконта из южных провинций… ох, ты даже представить себе не можешь, чего мне это стоило.

От одних лишь воспоминаний на меня набежал целый рой предательских мурашек. Содрогнувшись всем телом, я повернулся на бок, подперев голову рукой.

– Не представляю, – кивнул Тирм.

Перевернувшись на живот, он лег подбородком на скрещенные руки и прикрыл глаза.

– Собственно, на этом почти все-о-о-о, – протяжно зевнул я, прикрывая рот рукой. – Дальше сдал условный экзамен в Гильдию, прошел тесты на определение своей Силы и начал учиться. В Гильдии повстречал Регдана – очередной человек в удачной цепочке моих учителей, который, как я теперь точно понимаю, основательно промыл мне мозги, несмотря на все мои способности и методику Циклов. Собственно, промывка состоялась в области, которой я не понимал, поэтому самой промывки я даже не мог предотвратить.

– И в чем же она заключалась?

– Заключалась? – задумчиво протянул я. – Хм… да, собственно, он мне просто дал хорошего пинка, напрочь выбивая с устоявшейся дорожки обучения любого Искусника.

– В смысле? – приоткрыл один глаз Тирм.

– Ну… как тебе объяснить… вот возьми свою биологию. Ты слушал арландов Академии, читал учебники, и лишь иногда, да даже если бы и всегда, читал другие книги, которые касались малоизученных тем. То есть твои самостоятельные наработки являлись как бы отростками от стандартного стержня. Точно! Представь дерево: обычное обучение – это ствол, а все твои дополнительные знания по специальности – это ветки этого дерева. И как бы ты ни старался, у тебя окажется огромный перекос в знаниях. Одни данные будут противоречить другим, и ты уже не сможешь определить, какие из них настоящие, а какие нет… э-э-э… блин, все равно что-то не то получается. – Вновь повалившись на спину, я потер руками лицо, пытаясь прогнать признаки сонливости. – Спать уже надо, начинаю тормозить.

– Есть немного, – вздохнул Тирм. – Заговорились мы с тобой. Только сегодня надо уж закончить, ночь и день вместе подумаем, а завтра опять поговорим.

– Согласен. Тогда вот такое объяснение, только ты это… – несколько стушевался я, – не смейся, ладно? Это все влияние книжки Торла.

– Что еще за книжка? – поинтересовался Тирм.

– Долго объяснять, я лучше дам ее тебе почитать, а там сам посмотришь… только ты Торлу не говори, что ты читал, а то он мне голову оторвет!

– Может, и не скажу, – хохотнул Тирм.

– Ладно, к теме. Вместо дерева теперь у нас будут полеты. В общем, когда все медленно, но верно полетели по проторенному пути, добрый дедушка Регдан сначала обрезал мне крылья, а потом еще и дал пинка, направив меня прямо в дремучие дебри Искусства. Вот так и получилось, что, пока все летели по известному пути, лишь иногда останавливались, чтобы осмотреть окрестности, я шел, полз, прыгал и бегал по дремучим дебрям. К тому же моменту, когда у меня вновь отрасли крылья и я смог взлететь, проторенный путь мне показался блеклым, невзрачным и совершенно нерациональным. Просто какая-то жизнь за стеклом – все видишь, а подойти и потрогать не можешь. Регдан меня конкретно с пути сбил, причем, гад такой, не сразу – дал немножко полетать, чтобы я во вкус вошел, а потом лишил полетов, заставив заново ходить.

– Гм… если такие сравнения – влияние книжки Торла, то обязательно прочту, заинтересовал. Кстати, я понял, что ты хотел сказать, и заодно мне пришла в голову кое-какая мысль. Этот Регдан сделал твою жизнь Искусника похожей на твою обычную жизнь.

Выдержав небольшую паузу, я дипломатично заметил:

– Знаешь, по-моему, тебе тоже пора спать.

Теперь настала очередь Тирма потирать лицо и морщить лоб в попытках четко сформулировать свою мысль, и, надо признать, ему это удалось намного быстрее и лучше, чем мне.

– Короче, пример с убийством. В обычной жизни ты можешь прокрасться в дом и убить человека спящим, сварить какое-нибудь взрывоопасное зелье, подсыпать яд, пырнуть ножом в толпе или вызвать на поединок. Благодаря Регдану ты получил возможность подобного выбора и в Искусстве… это, конечно, если я тебя правильно понял.

– Правильно, правильно, – потер я подбородок. – А ведь верно! Показывают пример, а затем ставят аналогичную задачу. Все могут решить проблему только с помощью примера, а у меня уже имеются и свои наработки… только тут есть еще один нюанс. Возможность выбора – это, конечно, хорошо, но далеко не основное. Регдан заставил меня копать в глубину. Когда нам говорили, что этого нельзя делать потому-то и потому, я благодаря знаниям, какими не должен был обладать, видел несоответствие. Из-за таких несоответствий начинал искать истинные ответы, и зачастую они полностью противоречили общепринятым.

Замолчал, обдумывая пришедшую в голову мысль.

– Слушай, – позвал я Тирма. – А ведь это распространяется на все мое мировоззрение! Смотри, зная о стольких вещах и умея не меньше, я любую ситуацию оцениваю с целой кучи точек зрения. Только, может, это я все-таки все сам, а? – почти жалобно спросил я.

Вздохнув, Тирм уселся, скрестив ноги и положив на них руки, посмотрел на меня:

– Я не верю в такие грандиозные совпадения и невероятную последовательность.

– Гм… ну я же попал в Легион? Не спорю, здесь я встретил Карста, тебя, Торла и Шуна, да еще и начал изучать амулеты, но так ведь я вполне мог и умереть там, возле Заставы. Если за всей моей жизнью кто-то стоит, хочешь сказать, он готов дать мне умереть в обычном сражении? Да и вообще, следуя логике, в первую очередь мне теперь надо подозревать тебя. Ты же сейчас натуральным образом выворачиваешь мне мозги, а я ничего не могу с этим поделать.

– Тоже вариант, – Тирм задумчиво потерся щекой о плечо.

– Хочешь сказать, наша дружба, попадание в один десяток и все прочее – тоже просчитано? – давил я, стараясь доказать прежде всего самому себе, что моя жизнь – это только моя жизнь, а не прихоть неизвестного «манипулятора». – Это все лишь случайность, а такое невозможно просчитать.

– На это я тебе ничего не могу ответить, – покачал он головой. – Знать все наперед до таких мелочей никому не под силу, но и такие случайности, и такая последовательность… – Тирм замолчал, вновь покачав головой. – Это все выглядит слишком подозрительно, но и неоспоримых доказательств у меня тоже нет, поэтому предлагаю на сегодня закончить. За ночь и день подумаем обо всем этом, а завтра вечером опять поговорим.

На том и порешили, только насчет ночи Тирм, наверное, пошутил. Едва он ушел, как я, погасив свет, завернулся в свое одеяло и моментально вырубился, проснувшись лишь на рассвете. Лишь мое подсознание работало всю ночь, наутро вывалив на меня целую кучу различных фактов, предположений и теорий. Причем кучу – это еще мягко сказано.

Я сползал на улицу в туалет, попался Карсту, огреб от него – за то, что он сам пообещал не устраивать никаких тренировок, пока мы на источнике! – потом часа три просидел в Лрак’аре, сортируя все «ночные» выводы, и в конце концов опять загрузил в подсознание пересмотренные переменные. Также я с некоторой гордостью за самого себя отметил, что почти перешел на шестой Цикл. По крайней мере, теперь мне уже практически не нужно было задействовать слова-ключи для работы с подсознанием. Анализ, Итог и все остальное постепенно отходили в прошлое.

Отступление второе

Западная часть материка Аргард.

Тирско-Эндинское Королевство, оно же Тиринское

Царство. Город Ирм, столица.

Два дня спустя после нападения на Пятый Предел

У короля Тирско-Эндинского Королевства было весьма своеобразное хобби для человека, занимающего столь высокий пост. Он любил возиться в собственном саду. Естественно, все придворные люди не одобряли подобного увлечения – ведь прямо какое-то крестьянское занятие, – но по вполне понятным причинам свое мнение держали при себе. Пусть нынешний король Тирина и не был скорым на расправу, но рисковать никто не хотел… да и зачем? Хочет король возиться в земле, так и пусть возится, тем более что после своего сада Его Величество всегда пребывал в приподнятом настроении, чем многие беззастенчиво пользовались.

Вначале, когда Кантос только-только начал привыкать к короне на своей голове, многие, сочтя подобное положение дел слабостью Его Величества, попробовали воспользоваться этой чертой короля. Дело закончилось тем, что после того, как небольшая делегация помогла королю в пересадке кое-каких растений, уже предвкушая свой успех, Его Величество с истинно отеческой улыбкой вынес всем помощникам смертный приговор. После этого случая пользоваться «слабостью» короля желающих больше не находилось. Ведь одно дело разбить вазу в покоях короля и просить снисхождения, и совсем другое дело – пытаться всучить Его Величеству бумажку на подпись для выдачи большой суммы денег под весьма сомнительное дело. Прошло немало времени, прежде чем властолюбивые люди сообразили, с каким человеком они имеют дело. Просто Его Величество очень умело прикидывался совершенно не тем, кем он являлся на самом деле, из-за чего не один мятежник потерял свою голову на Площади Казни перед Дворцом Справедливости.

Впрочем, со временем некоторые все же наловчились пользоваться хорошим настроением короля – естественно, лишь в мелких, незначительных для Его Величества делах. Правда, наряду с положительной стороной присутствовала и отрицательная, однако по большей части лишь для непосредственных подчиненных короля. Дело в том, что насколько Его Величество любил возиться в земле со своими растениями, настолько же сильно он любил о них говорить. По этой причине, если докладчик приходил к Его Величеству непосредственно в сад, он практически всегда был обречен выслушивать целую лекцию о том или ином растении. Мазохистов находилось немного, но сегодняшний день являлся особенным.

Командир Королевской Службы Безопасности, она же Королевская Гвардия, она же КСБ, Михоук Далишан и сам сегодня пребывал в хорошем настроении. Именно поэтому, направляясь к Его Величеству непосредственно в сад, он не испытывал по этому поводу ни малейшего беспокойства. С другой стороны, Михоук и без этого являлся одним из тех немногих везунчиков, кто с легкостью мог отмахнуться от нудной лекции в исполнении короля. Поэтому ему не о чем было беспокоиться и без дополнительных причин. Только вот причины все-таки имелись, и весьма хорошие, а оттого и сам командир пребывал в соответствующем настроении. Из-за чего и без того вечно хищное выражение лица Михоука и вовсе приобрело откровенно демонический вид, будто он и не человек вовсе. Вдобавок Далишан, сам по себе высокий и худощавый, имел привычку одеваться в черные просторные одежды, а вкупе с его длинными темными волосами и глазами под стать… Скажем так, ничего удивительного, что все попадающиеся на его пути люди старались слиться со стеной и не отсвечивать. Тем более что внешний вид Михоука полностью соответствовал его внутреннему миру.

– Ты знаешь, я заметил, что Сильвия тебя боится, – произнес король, покосившись на буквально ворвавшегося в сад Далишана. – Смотри. – Его Величество указал в сторону большого красивого цветка, который скукоживался и чернел буквально на глазах. – Этот цветок известен как раз тем, что прячется, чувствуя для себя опасность. Искусники, кстати, нашли в нем странные энергетические потоки, которые и предупреждают цветок о приближающейся опасности. Закрывается он, что примечательно, только при тебе.

– А я терпеть не могу цветов, – произнес Михоук, глядя на полностью спрятавшийся цветок. – Спрятался, гад… выглядит, будто куча дерьма.

Кантос смерил своего подчиненного укоризненным взглядом, после чего пошел набирать воды в лейку. Михоук проводил Его Величество несколько рассеянным взглядом, больше интересуясь окружающей обстановкой. Просто в последний раз он был здесь больше трех месяцев назад, поэтому многое успело измениться, вот он теперь и отмечал эти изменения. А благодаря различным экспериментам хозяина здешней флоры изменилось многое, и весьма.

– Маньяк вы, Ваше Величество, – произнес Далишан, когда понял, что изменилось практически все.

Мужчина удостоился еще одного укоризненного взгляда карих глаз:

– Зачем пришел?

– Доложить.

– Так докладывай, только… короче.

– Ладно, – кивнул Михоук. – Я по поводу наемников и золота. Значит, так, Застава устояла, все наемники мертвы, потери золота всего десять процентов.

Закатив глаза, будто прося Эрсиана дать ему сил, Его Величество, тяжко вздохнув, вынул полную лейку из бочки. Поставил ее на землю, после чего, сполоснув руки и лицо все в той же бочке, вытерся висевшим рядом полотенцем.

– Вы сами сказали – докладывать кратко, – невозмутимо произнес Далишан, причем на его лице не дрогнул ни единый мускул.

– Мы оба прекрасно знаем, что я имел в виду.

Подойдя к Михоуку, Кантос протянул руку в сторону папки в кожаном переплете.

– Здесь все до мелочей, – расплылся в улыбке командир Королевской Гвардии.

– Говори.

– Сказалась экономия на Видящих: будь их на пару человек больше – и Застава бы пала. Впрочем, она и так бы пала, но вы не поверите, кто пришел на помощь осажденным.

– Мертвый Легион? – Король поднял взгляд от папки с документами. – Здесь написано именно так.

– На деле он оказался живее всех живых.

– Тут еще написано о каком-то сильном Искуснике.

– Все, кто хотя бы приблизительно соответствует зафиксированному уровню Силы, на момент инцидента находились едва ли не в противоположном конце Империи. А сверх этой информации мои агенты ничего не смогли раскопать. Такое впечатление, будто и в самой Империи никто толком не знает, что же там случилось на самом деле.

– Ладно, это мы пока оставим, – слегка нахмурился Его Величество. – Как с наемниками сработано?

– Идеально. В живых никого не осталось, девяносто процентов золота возвращено. Для ищеек нашего «срединного королевства» все следы указывают на работу Дикса, мы тут вообще как бы и ни при чем. Все сделано так, будто отступающую армию наемников догнали Искусники Империи и отомстили за нападение на Заставу. Никто и носа не подточит.

– Значит, живая сила уничтожена полностью? – уточнил Кантос.

– Да, Ваше Величество, но это только начало хороших новостей.

– Вижу, – кивнул король, – здесь говорится о прорыве на восточной границе.

– Именно так, – оскалился в довольной улыбке Михоук. – Причем прорыв настолько сильный и с таким количеством жертв, что даже Императора проняло. С запада были отозваны почти все Легионы, только Пятнадцатый остался – видимо, никто не ожидает повторного нападения… или прорыв действительно оказался чересчур мощным.

– Если эти цифры верны, – хмыкнул Кантос, – то удивительно, что хотя бы Пятнадцатый остался на Заставе. Почти пятьдесят тысяч человек, круто им досталось. Собственно, я потому и не хочу сейчас ввязываться в войну с Империей, иначе наш континент вполне может повторить судьбу Ардана. Пока не преодолеем планку в триста процентов, о войне с Империей даже не может идти и речи… как бы тебе этого ни хотелось, – добавил в конце король, заметив странный блеск глаз Михоука. – Нужно смотреть на вещи объективно, иначе можно потерять вообще все.

– Я понимаю, – Далишан лихорадочно облизнул моментально пересохшие губы, – но когда-нибудь этот день все же настанет, и тогда… придет мое время.

В такие минуты Михоук выглядел особенно страшно. Казалось, мужчина утрачивал связь с реальностью – настолько безумным смотрелся его взгляд с буквально горящей в глазах жаждой крови.

– И ты еще меня маньяком называешь, – хмыкнул Его Величество, прокомментировав выражение лица своего подчиненного.

– Простите меня, Ваше Величество, не сдержался.

Михоук слегка отвел взгляд в сторону, чтобы король не видел выражения его глаз.

– Если наш план сработает, падение Империи станет близко, как никогда.

– Он сработает! – тут же вскинулся Далишан.

– В жизни всякое бывает, – устало потерев лицо, отозвался король. – Дикс и Император друг друга стоят, они очень сильные противники.

– Но Империя увядает из года в год, в то время как наше Царство становится только сильнее!

– Вот в этом-то и странность, – слега нахмурился Кантос. – Почему это происходит? Они устали править или есть что-то такое, о чем мы с тобой не знаем?

– Спросим их об этом, когда они окажутся в наших темницах, – сжав кулаки, буквально прошипел Михоук. – А уж я позабочусь о том, чтобы они рассказали нам все.

Его Величество едва заметно усмехнулся. В отличие от Далишана, он иллюзий на этот счет не питал. Такие, как Дикс и Император, НИКОГДА не попадают в плен, даже если они самые обычные люди, а эти двое, помимо всего прочего, являлись сильнейшими Видящими Империи, кто бы и что бы там ни говорил.

– Михоук, смотри на вещи реально, – еще раз напомнил Кантос. – Если ты попробуешь захватить живым хотя бы одного из них, тебе потребуется несколько человек, равных по уровню, а у нас таких всего пятеро. Было бы хорошо хотя бы просто их убить: ведь они могут вернуться и отомстить.

– Я это знаю… но как бы хотелось!

Его Величество не понимал, откуда у Далишана такая ненависть к Империи. Ведь стоит только коснуться соответствующей темы, как Михоук менялся на глазах. И куда девались его рассудительность и самообладание? Впрочем, на его работе это сказывалось самым положительным образом, иначе Кантос давно бы его заменил.

– Так это все или есть что-то еще? – уточнил Его Величество, вновь уткнувшись взглядом в папку с докладом.

– Почти все, – взяв себя в руки, нормальным голосом отозвался Михоук. – Помимо всего прочего, мои люди кое-кому передали информацию о делах Империи и ее проблемах, а также указали на почти полностью беззащитный юг. Передал я и пару сообщений недовольным аристократам на все том же юге. Ну, и не стоит забывать о нашем человеке в Эксвае. Он уже начал действовать. Полагаю, в скором времени у Императора и Дикса парой-тройкой проблем станет больше. Из-за этого, опять же полагаю, они потеряют несколько легионов, да и экономика Империи может пострадать – правда, это уже как повезет.

– Вот, значит, как, – закрывая папку, хмыкнул Кантос. – Хорошо поработал, ничего не скажешь. Теперь только осталось дождаться подходящего момента – и можно переходить ко второй стадии. Надеюсь, все проверено?

– Да. Но я собираюсь в ближайший месяц устроить еще одну проверку, пусть не расслабляются.

– Смотри, главное, не привлеки внимания… хотя, возможно, при теперешнем положении вещей ни Дикс, ни Император и сделать-то ничего не смогут. Однако рисковать все же не стоит.

– Все будет сделано как надо, Ваше Величество.

– Тогда можешь быть свободен… а мне тут еще полить пару клумб надо.

Глава 3
Психо…

К тому моменту, когда Тирм забрался ко мне в «нору», я уже добрый час сидел в полной прострации, поэтому обратил на него внимание лишь после того, как он толкнул меня в плечо и спросил:

– Крис, ты чего?

– Скажи, – задумчиво произнес я, сфокусировав взгляд на Тирме, – какова вероятность не заметить в собственном глазу целого склада бревен?

– А?

– Эм?

– Ты вообще о чем? – недоуменно спросил Тирм, усаживаясь передо мной на задницу и скрещивая ноги.

– Я о вчерашнем разговоре.

– А! Кстати, я вот тут подумал и заметил одну странность, – а почему ты сам-то не обратил внимания на всю эту… противоестественность? Или ты это и подразумевал под складом бревен?

– Прежде чем лечь спать, – проигнорировав его вопрос, начал я, – загрузил подсознание на проведение анализа – и наутро получил довольно интересные результаты. Причем интересными оказались не столько результаты, сколько невозможность извлечения одной информации. Только стоило мне на ней сосредоточиться, как мои мысли начинали путаться, а буквально спустя десяток секунд я уже думал о совсем других вещах.

– В смысле? – вытаращился Тирм.

– Через некоторое время я опять вспоминал про анализ, – продолжил я, не обратив внимания на его удивленное восклицание. – После чего опять начинал копаться в подсознании и вновь натыкался на неизвлекаемую информацию. Прикасался к ней – и вновь про нее забывал. Все оказалось сделано настолько мастерски, что лишь после десятого раза смог ухватить этот повторяющийся цикл и все же полностью узнать результаты анализа.

– И? – даже подался вперед Тирм.

– В итоге узнал довольно много интересных вещей, – не стал я затягивать с ответом, – однако самое главное оказалось заключено лишь в одну ключевую фразу: ирреальное восприятие собственной жизни. Именно из-за этой фразы мои мысли начинали путаться.

– Так это… – нахмурился Тирм, – я тебе то же самое сказал… к чему ты клонишь-то?

– А ты еще не понял? – слегка склонив голову к плечу, спросил я.

– Понял? Хм… я вот говорю, что ты не мог не заметить таких странностей… вот только ты их почему-то все-таки не заметил… мысли сбиваются… то есть… то есть ты хочешь сказать, кто-то поработал с твоими мозгами?!

– Долго соображаешь.

– Так я прав?

– Прав, – вздохнул я. – Даже сейчас, когда я знаю об этом, мне сложно сосредоточиться на мыслях о моем прошлом. Вчера я не придал значения, что мои мысли начинают путаться, когда разговор касается определенной части моих воспоминаний. Списывал все на усталость, желание поспать.

– Так ты нашел причину?

– Да.

– И?

– Блоки, – ответил я, потирая виски. – Много блоков, больше сотни, и это лишь те, что я смог обнаружить. Психоблоки напрямую связаны с мыслеблоками, а те, в свою очередь, завязаны на нервную систему. И все это переплетается в такую густую сеть, что я даже не знаю, где ее начало, а где конец. Я просто теряюсь в этой сети, пытаясь отследить всю цепочку. Вдобавок мыслеблоки – это Лрак’ар девятого уровня, а я такого еще не умею… еще и психоблоки построены на каком-то совершенно ином уровне, нежели мои собственные.

– И ты вот так спокойно об этом обо всем рассуждаешь?! – опять вытаращился Тирм.

– Ну, во-первых, я все еще живой, так что ничего непоправимого не случилось. А во-вторых, мне не остается никакого другого выбора, – флегматично пожал я плечами.

– В смысле?

– Стоит мне только начинать поддаваться ярости, как случается полная реактивация моей психики со впрыском в сознание целого коктейля положительных эмоций.

– Чего?!

– Лучше один раз показать… смотри.

Сняв наспех слепленный блок, я вновь принялся думать о чужом вмешательстве в свою психику и мысли. Затем переключился на манипулирование моей жизнью, старательно сгущая краски, и вот не прошло и минуты, как глаза начала застилать красная пелена. Мышцы каменеют, кулаки сжимаются, ярость, волна за волной, накатывает на сознание, а в горле стоит ком. Обида, злость, ярость, на глаза наворачиваются слезы бешенства. Кто? Кто?! КТО это сделал?!! Кто меня контролирует?! Кто расписал мою жизнь?! И… реактивация.

Когда я пришел в себя, перестав блаженно раскачиваться и пускать слюни счастья, Тирм все еще сидел с отвисшей челюстью. Стало понятно, что увиденное произвело на него намного большее впечатление, чем я того ожидал. С тяжким вздохом, вытерев слюни с подбородка, вернул свой блок на место.

– Как впечатления? – поинтересовался я, когда Тирм, закрывая рот, громко клацнул зубами.

– Это было… впечатляюще, – промямлил он, явно еще находясь под воздействием увиденного.

– Вот такие у нас дела, – вздохнул я. – Хотя…

Я задумчиво посмотрел на Тирма.

– Что такое? – насторожился он.

– Скажи, а ты никогда не рассматривал Легион как… ну вот как мою жизнь?

– Да чего его рассматривать-то?! – явно неподдельно удивился Тирм.

– Н-н-да… чем дальше к Крани, тем травка зеленее, – не сдержав очередного тяжкого вздоха, пробормотал я. – Значит, так, сейчас кое-чего попробуем, ладно?

– Кое-чего? – прищурился Тирм. – Это чего?

– Попробуем проверить тебя на блоки… правда, я не уверен, что все сделаю как надо.

– Будет больно?

– Нет… наверное… в общем, я, конечно, буду и сам следить, но если почувствуешь какие-то неприятные ощущения – сразу говори мне, и я тут же остановлюсь.

– Принято.

Усевшись напротив Тирма, я сосредоточился на его ауре, отсекая все лишнее. Зрение, как это обычно бывало в таких случаях, слегка «поплыло», вычеркивая окружающую нас обстановку и детали внешности самого Тирма. Медленно, будто лениво, размытый контур Тирма стал окутываться цветами. Это уже не психосенсорика, где я мог видеть лишь жалкие крохи, а самое настоящее психозондирование. Вот только кроме того, что Тирм явно опасается моих действий, испытывает недоумение по поводу этих самых действий и заметно сомневается в моем душевном состоянии, больше я ничего не узнал. Собственно, если бы постарался, эти три вещи я мог узнать и из поверхностного взгляда на его псионику, а вот как можно копнуть еще глубже?

Немного поэкспериментировав с уровнем концентрации, но так ничего и не добившись, совершил самое очевидное действие. Протянув руки, в этом конкретном случае являющиеся проводником моей… нет, тут уже слово «псионика» не подойдет. Скорее, здесь будет уместным сказать слово «аура». Псионика – лишь одна из частей ауры, отражающая эмоции и мысли человека. Помимо псионики, аура отражала еще и физическое состояние человека, его принадлежность к Искусству, и если оная была, показывала уровень мастерства Видящего, отображала его запасы энергии… Да, фактически аура – это самая полная информация о человеке. Вот только увидеть эту информацию – задача практически непосильная. Это как если бы в темной комнате, ровно посредине, повесить светильник и, глядя прямо сквозь него, пытаться увидеть стоящего в темноте человека. Светильник ослепляет тебя и не дает заглянуть в темноту, таящуюся за его светом.

Вот так и с аурой.

Псионика, будучи самым «ярким» элементом ауры, надежно скрывала за своим «светом» все остальные данные. Я еще мог увидеть – хотя вернее будет сказать почувствовать – отображение физического состояния человека, но все остальное было для меня под покровом тайны. Собственно, об ауре я узнал из трудов по психозондированию, причем в настолько урезанном виде, что хоть плачь. Для примера, книг по психозондированию, считающихся одними из редчайших в мире, я нашел целых две, а об ауре – ни одной. Причем если по первой теме было еще как минимум четыре книги, то по ауре, судя по всему, их вообще не существовало.

Впрочем, конкретно сейчас это не имело значения.

Итак, протянув руки, являющиеся проводниками моей ауры, я опустил их на плечи Тирма, четко отслеживая все изменения в его состоянии. И если не считать усилившихся сомнений по поводу моего собственного состояния, то все было нормально. А вот у меня наметились проблемы… В попытке «погрузиться» в ауру Тирма я раскрыл свою собственную, снимая свои природные барьеры. И, как результат, я уже САМ начал опасаться своих действий, недоумевать и сомневаться по поводу своей адекватности. Пришлось напрячься и абстрагироваться от эмоций Тирма, пропуская их через себя, однако не заостряя на них внимания. Стало значительно лучше, но дальше дело опять застопорилось.

Следующие полчаса у меня ушли на самые разные попытки «нащупать»… мм… психику? Вообще психосенсорика позволяет видеть не только псионику, но и всю ауру, да еще и дает возможность интерпретировать ее. Тем не менее я, как уже сказал, из всей ауры человека могу видеть лишь псионику, да и то обрывками. Но даже если смотреть лишь поверхностно, почти всегда можно узнать, какие именно эмоции испытывает конкретный человек, и если позволяют знания и умения, в какой-то степени понимать его мысли. Однако при использовании психозондирования – одной из областей психосенсорики, но только полностью сосредоточенной на псионике людей, можно получить намного больше информации. При обычном восприятии психосенсорик может лишь сказать, что «вон тот человек» чего-то боится, а при психозондировании – уже уточнить, чего конкретно он боится. Впрочем, все это несколько неопределенно. Ведь при обширной практике и накопленных знаниях акценты несколько сместятся. Поверхностная психосенсорика сменится на поверхностное психозондирование, а вот куда может развиться последнее… вопрос еще тот по степени сложности. В книжках ответов не было, но, если пофантазировать, ответ напрашивается сам собой: абсолютное чтение мыслей. Однако опять же после накопления опыта акценты должны будут вновь сместиться, и в этом случае вопрос становится прежним: что дальше? Душа человека – или дальше уже будет некуда?

В общем, очередные вопросы без ответов.

Вздохнув, я опустил руки, до того спокойно лежавшие на плечах Тирма, и вновь обратился к нынешней проблеме. Итак, даже физический контакт не позволяет мне «погрузиться» в психику Тирма… да даже найти вход туда. Возможно, без Лрак’ара девятого уровня и нельзя проделать подобное? Нет… нет, точно нет! Первоначальный этап все равно останется прежним – и будет заключаться в этом же самом пресловутом проникновении. Вот только Лрак’ар высшего уровня «уведет» меня в область разума, а мне нужна психика. Тогда… тогда, может, нужен Лрак’ар восьмого уровня? Психика – это эмоции. Эмоции – это нервы. Нервы – это Лрак’ар восьмого уровня. Логично? Логично. Однако нервы – это еще и разум… Общая составляющая? Возможно. Если взять нервы как «проход» в разум и психику… ан нет, ведь это будет именно что «проход»! А мне нужен «вход», значит, смотрим с другой стороны… только какой? Н-н-да… задачка.

– Крис, у меня уже спина затекла, – сбил меня с мысли голос Тирма.

Занятное, должен заметить, чувство. Сидит тут передо мной такое вот «полыхающее» цветами «нечто», но при этом говорит абсолютно нормально. Вот только при таком восприятии голос Тирма отдал по мозгам колокольным звоном. Поморщившись, я жестом предложил ему лечь, а затем прижал указательный палец к своим губам, заставляя его молчать.

Итак, вопрос прежний: как мне «увидеть», «попасть», «нащупать», «войти»… в общем, понятно. Хм… а ведь подсознание до сих пор «молчит», хотя я нагрузил его первым делом. Слишком сложно или, наоборот, слишком просто? При «погружении» – психозондировании – в свою собственную психику я воспринимаю ее как огромную паутину, причем непрерывно изменяющуюся. Например, если вижу Вейсу, объект своей симпатии, паутина приходит в движение, «сплетаются» новые участки. Радость, желание, нежность… маленькие нити тянутся от разных точек моей психики к новообразованной точке с подписью «Вейса – встреча». Однако стоит только ей уйти, как нити «рвутся», но взамен образуется другой участок. Теперь уже точка с подписью «Вейса – расставание» собирает на себе нити разочарования, жалости, усталости и всего того, что характеризует слово «грусть». В свою очередь мои блоки являются этакими коробочками, которые запечатывают соответствующие точки и даже области. А реактивация психики заключается в «откате» психики к какому-то определенному отрезку времени. Если за основу брать мою психику, скажем, годичной давности, то при реактивации с таким сроком я останусь с памятью, но без эмоций. Другими словами, я прекрасно буду помнить, что мне нравилась Вейса, но после реактивации во мне не останется ни единой эмоции на ее счет… паутина отношений с нею начнет плестись заново.