Текст книги "На острие Восточного вектора"

Первые россияне в бухте Находка

Начальником штаба экспедиции береговой полосы Японского моря в навигации 1859 года был назначен Василий Матвеевич Бабкин. Командование экспедицией проводилось с парохода-корвета «Америка», капитаном которого был капитан-лейтенант Александр Арсентьевич Болтин. В составе экипажа числились старший офицер лейтенант П.Л. Овсянкин, вахтенный начальник мичман Н.Ф. Бенкович, старший штурманский офицер Я.Т. Астафьев и другие, в том числе тридцать один матрос вспомогательного состава.

15 июня 1859 года корвет «Америка», на котором находился генерал губернатор Н.Н. Муравьев-Амурский, вышел из японского порта Хакодате, держа курс к берегам Южного Приморья. Через двое суток плавания, когда смеркалось, моряки увидели берег и, приблизившись к нему, с интересом осмотрели живописные места. Высокие, скалистые горы, поросшие густым лесом, долины с густыми сочными травами, множество горных речек, впадающих в море, радовали своею красотою глаза моряков.

18 июня 1859 года корвет зашел в неизвестный залив. Над рекой, впадающей в море, высились две высокие островерхие скалистые сопки, окутанные туманом. Между ними приютилась меньшая сопка. Слева от входа в залив тянулась уютная гавань. Скалистые обрывистые берега окружали гавань со всех сторон, оберегая от ветров. Горы были покрыты порослью густого дубового леса. В одном месте была заболоченная низина, которую пересекала речка, впадающая в бухту, а за ней виднелось небольшое озеро. Тишина и красота окружающей природы очаровали команду фрегата. По указанию Н.Н. Муравьева морскому заливу дали название их корвета Америка, а гавани дали имя Находка.

Красочное описание гавани дал А.А. Пещуров в очерке «Плавание в Японском море», опубликованном в «Морском сборнике» № 7 в 1862 году:

«Гавань Находка открыта в 1859 году пароходом “Америка”, а в 1860 году описана шхуною “Восток”. Она лежит напротив рейда Врангеля, в том же заливе Америка. Рукав залива, шириною около двух верст, вначале идет, извиваясь, на четыре версты к юго-западу; мысы противоположных сторон почти закрывают друг друга, и, таким образом, на всем этом протяжении бросая якорь, где вздумается, везде судно будет, как в пруду. Глубина небольшая, берега волнистые, но ущелий и глубоких долин нет, и потому шквалам негде зарождаться. Так как ни к какой части берегов морской ветер не имеет доступа, то они одинаково покрыты частым дубовым, вязовым и другим лиственным лесом. Жаль, как вспомнишь, что эти славные бассейны, как восточные красавицы, большую часть года прячутся за туманами. Но туманам не спасти их берега от заступа, и придет время, Бог даст, еще на нашем веку, когда теперешняя тишина сменится тысячами звуков, которые сливаются в неопределенный глухой шум торгового порта. Какие пророческие слова. Сейчас здесь расположен город Находка.

В ясный день из Находки есть чем полюбоваться. Обернитесь на северо-восток, к реке Сучан, и там, как будто напоказ, собраны по долине реки горы самых оригинальных форм. Конический тип преобладает, но от этого не менее разнообразия в частностях. То конус одиноко торчит… как модель, выставленная перед школьниками рисовального класса. Там у него срезан один бок, а к другому приставлена длинная, черная стена. Далее три конуса сплотились в один гигантский шатер. Правильность фигур поразительна».

20 июня 1860 года в бухту, названную Золотой Рог, вошел русский транспорт «Манджур», на борту которого находилось 28 солдат и два унтер-офицера особой третьей роты 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона под командованием прапорщика Н.В. Комарова. Военные высадились на берег. Здесь они обустроили свой пост для охраны побережья моря, заложив начало строительства города Владивосток.

21 июня 1860 года на побережье, недалеко от поста Владивосток, был основан Новгородский пост, при котором состояло 70 солдат 3-й роты 4-го линейного батальона под командованием капитана И.Ф. Черкавского. В этот же период был образован пост Раздольное.

Пароход-корвет «Америка» был использован для дальнейшего обследования побережья и проведения гидрографических исследований. Члену экипажа Василию Матвеевичу Бабкину, наряду с исполнением своих обязанностей на корвете, было поручено заниматься гидрографическими исследованиями морского побережья открытого залива и гавани. Спустив на воду шлюпки, матросы и офицеры обследовали окрестности, проводя замеры глубины у побережья, составляя описание берегов и островов. Опись вод залива Америки и бухты Находки производил также Яков Тимофеевич Астафьев, в честь которого был назван мыс залива Америки.

В мае 1860 года командиром Сибирской флотилии Петром Васильевичем Казакевичем был издан приказ, которым в непосредственное распоряжение Василия Матвеевича Бабкина передана шхуна «Восток». Командир флотилии поручил Бабкину составить подробную морскую опись побережья от гаваней Св. Ольги и Св. Владимира до корейской границы. Командовал шхуной «Восток» лейтенант Петр Леонтьевич Овсянкин. Бессменными исполнителями гидрографических работ были офицеры Корпуса флотских штурманов братья Михаил Аввакумович и Иван Аввакумович Клыковы. Подробную съемку и промер гавани Находка произвели военные топографы Силин и Лисученко.

В 1860 году в ходе исследования залива Америки и гавани Находка экспедицией штурмана В.М. Бабкина на паровой шхуне «Восток» была обнаружена еще одна бухта. В своем отчете Василий Матвеевич Бабкин написал:

«Найден превосходный рейд Врангеля, который назван мною в честь Бернгарда Васильевича, многоуважаемого моего начальника». Рядом с бухтой Врангеля обнаружена небольшая бухточка, которую назвали в честь морского офицера – штурмана П.Т. Козьмина.

Штурман шхуны «Восток» Федор Кузьмич Орехов, участвовавший в качестве помощника начальника экспедиции подполковника В.М. Бабкина во второй экспедиции 1860 года, через несколько лет издал в Петербурге первую лоцию побережья моря. Эта лоция имела название: «Руководство для плавания у западного побережья Японского моря, между заливами Св. Владимира и Америки». Она содержала подробные описания побережья Японского моря, залива Америка и гавани Находка:

«Залив Америка с бухтами Сангилян и Врангеля и гаванью Находка. Обширный залив Америки (Хорнет бэй) от входных мысов Крылова и Лихачева, лежащих один от другого в 6 ½ милях, впадает в материк по меридиану на 7 миль; его извилистые и гористые берега, окраенные невысокими скалами, окружают его со всех сторон, исключая части северного берега, где на протяжении 3 миль по параллели идет луговой берег долины реки Сучана. Этот берег оканчивается с восточной стороны высоким коническим пиком Клыкова, под подошвой которого Сучан вливается в залив очень узким, но глубоким устьем, 18-футовая глубина устья находится вплоть под отвесной стороной пика, а выше тотчас же переходит в 8-футовую.

Высокий и лесистый остров Лисий, длиною до 800, а шириною 250 сажен, прилегает к западному берегу и находится от входного мыса Лихачева в 11 ½ милях; он отделяется от материка проливом шириною 160 сажен. В проливе между островом Лисий и материком глубина резко изменяется между 17 и 4 саженями по причине огромных камней, составляющих дно его; при выходе же из этого пролива или по северную сторону острова Лисий глубина ровная от 12 до 10 сажен и илистый грунт. Место это, защищенное от северных ветров островом, а от других – берегами залива, может считаться хорошим якорным местом. Кроме этого якорного места в заливе находятся небольшая бухточка Сангилян, обширная бухта Врангеля и совершенно спокойная природная гавань Находка.

Гавань Находка (Сучан-Шайна) находится в вершине залива Америка и вдается в его западный берег на 4 версты, шириною до 600 саж. во входе и до 250 сажен в вершине; бухта эта названа гаванью по совершенно закрытому от ветров положению своему между холмистыми, покрытыми лесом берегами и окраенными местами высокими скалами.

К северному входному мысу Шефнера прилегает небольшой, но высокий островок Новицкого. Глубина в гавани ровная, от 5 сажен при входе до 3 сажен в расстоянии 2 кабельтовых от вершины гавани с хорошим илистым грунтом… Приливы внутрь гавани не достигают. Для наливки водой находится много впадающих в гавань с обоих берегов ручьев и в вершине гавани речка, а для рубки дров есть покрывающий прибрежье гавани листовой лес».

В 1860 году гидрографическая экспедиция, возглавляемая В.М. Бабкиным, нанесла на карту все открытые бухты и острова побережья Уссурийского края.

Осенью 1860 года Н.Н. Муравьев-Амурский решил уйти в отставку. Напряженная работа подорвала его здоровье. В администрации царского правительства было много недоброжелателей. Многие министры были настроены враждебно к его деятельности по расширению российских границ и присоединению новых земель. В феврале 1861 года указом государя Муравьев-Амурский был уволен с должности генерал-губернатора Восточной Сибири. На его место назначили его друга и сподвижника – М.С. Корсакова.

В 1861 году был построен клипер «Гайдамак», командиром которого был назначен Александр Алексеевич Пещуров. Судно было направлено для уточнения и описи бухты Врангеля. «Гайдамак» вошел в бухту вечером 15 июля. В своем дневнике А.А. Пещуров писал:

«На рейде Врангеля нас не ждали ни письма из дома, ни навязчивые комиссионеры, но и то было хорошо, что мы вошли в темноте. Как ни просты виды рейда, но, открывшись нам вдруг и при счастливом освещении, они оставили приятное впечатление, которое уцелело в памяти, несмотря на последующие дождливые дни».

Утром, обследовав берег бухты, он дополнил свою запись следующим текстом:

«На лугу, прямо против нас, стоял шалаш, и вокруг него место было вытоптано, на рассвете часовые слышали мычание, следовательно, тут ночевало стадо, и достать быка было одной из первых наших забот. Мы уже знали по рассказам в Новгородской гавани, что здешние жители знакомы с серебром, но для торга надо было еще отыскать скот и хозяина его. Я отправился на берег; в юрте мы нашли трех манзов и стали допрашивать их о ночевавшем около шалаша стаде. Подражанием мычанию и приставлением рук к голове наподобие рогов нетрудно было дать им понять, что речь идет о скоте, а звонкие доллары объяснили достаточно остальное. Манзы показывали, что хозяин скота живет далеко в глубине залива, но проводить нас туда долго не соглашались. Наконец, они вытолкали из своей среды нам в провожатые среднего роста, пожилых лет, оборванного, с гноившимися глазами товарища, который, хотя и казался старее остальных, но казался у всех на помыкании…

Мы шли по берегу и только у мысов взбирались на горы. В каждой бухточке проходили одну или две юрты и ряды конических куч. Это были кучи высушенной морской капусты, прикрытые сухой травой – главный и, пожалуй, единственный источник богатств манз. Эту траву собирают по всему берегу к северу от границ Кореи, сушат ее на песке, потом свивают в жгуты, наподобие того, как наши бабы свивают выполосканное белье. Потом жгуты складывают в аккуратные пачки, штук по десять в каждой, и в таком виде морская капуста развозится по Китаю…

От природного ли равнодушия или от привычки видеть русских в других портах здешнего берега, но обитатели юрт нисколько не тревожились нашим появлением. В некоторых юртах приглашали к себе и, верные китайскому обычаю, приготовлялись потчевать чаем. Торопясь к цели нашего похода, мы не пользовались гостеприимством манз, а только по временам пытались купить у них кое-какие огородные овощи, но не везде успешно. У многих юрт огороды были значительные и хорошо возделанные; на грядах виднелись: картофель, капуста, очень похожий на наш широколистый кочанный салат, и более всего луку, чесноку и черемши. До последних трех сортов зелени манзы большие охотники, и их ароматические рты служили лучшим тому доказательством…

Манзы на долбленых челноках приезжали каждый день и привозили кто десяток яиц, кто куру; за все запрашивали втридорога, но потом уступали по довольно сходным ценам, ежели не считать пустых бутылок и жестянок из-под пресервов, поступавших в придачу…

За всю стоянку их перебывало у нас человек до пятидесяти, но в том числе ни одной женщины, да и в юртах я видел только одну беззубую старуху, ясно, что ежели у них есть семейства, то где-нибудь далее внутрь. С катера, который ходил в реку Сучан для осмотра устья, сказывали, что с пригорка видели вдали большие дома и как будто крытые тесом. Не мудрено, что там есть настоящее селение, потому что выше по реке говорят, есть золотой песок».

Клипер стоял в бухте Врангеля пять дней, так как дождь и туман мешали исследованиям. Команда высаживалась на берег из любопытства, знакомилась с малочисленными аборигенами, любовалась природой этих необжитых мест. В период стоянки клипер посетил топограф Захар Макарович Белкин, который проводил топографическую съемку этого района. Пещуров так описал эту встречу:

«Явился на клипер топограф, унтер-офицер, просил провизии, которая у него была на исходе. Он еще в мае был отправлен из порта Владивосток с партией из семи солдат и матросов на топографическую съемку берега. На прибрежных съемках топографы имеют возможность выбирать удобные пункты для своих измерений и работают с уверенностью, что до холодов доберутся в теплую хату. У тех же, кто “бродит” вдали от берегов, в центре уссурийской тайги, нет такого выбора, и моли Бога, чтобы не заблудиться и не скитаться годами по юртам бродячих туземцев. Примеры такие бывали».

В заливе Восток А.А. Пещуров помог провиантом топографу Кудрину, который с семью солдатами линейного батальона проводил топографическую съемку береговой части залива.

Капитан-лейтенант Пещуров, в августе 1861 года исследуя пространство берега на клипере «Гайдамак», в своем рапорте начальнику эскадры писал: «В северной части залива Восток берега отмелые, с правильно уменьшающейся глубиною при песчаном грунте, а остальной берег до входа в залив Америка – крутой, утесный с несколькими острыми, игловатыми мысами и глубокими, хотя и небольшими впадинами между мысами.

В открытых морскому прибою бухтах залива Восток встречаются одиночные юрты китайцев, собирающих морскую капусту, но и этого бродячего, бедного поселения очень немного, оно густеет с приближением к заливу Америка».

Наличие китайского населения и его скученность в долине реки Сучан, настоятельно требовали заселения этих мест и всего Уссурийского края русскими поселенцами. Было необходимо развивать здесь сельское хозяйство, торговлю и промышленность, а также принимать меры по организации охраны границ. В связи с этим новому губернатору Восточной Сибири Корсакову пришлось решать много вопросов, одним из которых был вопрос о проживании на новой российской территории иностранных граждан.

По сведениям подполковника Генерального штаба Н. Назарова, в 1860 году в Уссурийском крае проживало манзовского оседлого населения 872 души, из которого 341 были фанзовладельцы, а 531 – их работники и родственники. Поддерживая дружеские отношения с соседями, российские власти, согласно Правилам, утвержденным в 1861 году, разрешили селиться иностранным подданным в Амурской и Приморской областях и приобретать во временное пользование землю с освобождением от налогов на 20 лет.

К моменту признания Приамурья и Уссурийского края землями России численность китайского населения в этих местах была довольно высокой. Различные источники дают противоречивые данные. Это и неудивительно, так как малозаселенная русскими огромная территория была почти не исследована и каких-либо точных официальных данных не существовало. Военный губернатор Приморской области И.В. Фуругельм в своих отчетах 1868 года указывал, что на вверенной ему территории проживает 7–10 тысяч китайцев. Согласно Пекинскому договору, на территории Уссурийского края оседлым китайцам разрешалось проживание по месту их жительства.

Поселения китайцев, разбросанные по Приморью, жили по своим законам и не желали подчиняться российским властям. Это вынуждало российских чиновников вести по отношению к ним гибкую политику и в то же время решительно пресекать вооруженные нападения со стороны хунхузов и хищническое истребление животного мира и природных ресурсов. Фактов браконьерства было много. Так, по имеющимся сведениям, в марте 1895 года в районе гавани Находка один китаец за две недели уничтожил шестьдесят оленей. На промыслы морской капусты в заливы Южного Приморья, в заливах Петра Великого, гавани Находки, залива Святой Ольги и других в 60–80-е годы XIX века прибывало от четырех до шести тысяч китайцев. Китайцы хищнически добывали золото на острове Аскольд. Браконьерство процветало в прибрежных водах Баренцева, Охотского и Японского морей. Такое положение заставило правительство выделять суда для борьбы с браконьерством иностранных моряков.

В своих воспоминаниях о жизни в Приморском крае в 1861–1862 годах начальник поста во Владивостоке лейтенант Е.С. Бурачек писал: «Идти далее, еще верст за 200 на реку Сучан, где было также население около 500 китайцев, я не решился…»

Известный исследователь В.К. Арсеньев отмечал: «До 1906 года фактическая власть русских не распространялась дальше долины реки Уссури и побережья моря до залива Святой Ольги. Остальное пространство находилось в руках китайцев».

Кандидат исторических наук А.В. Алепко в своем материале «Экономическая деятельность китайцев в дальневосточном регионе России в XIX – начале ХХ вв.» утверждает:

«На основании документальных сведений и исследований можно предположить, что численность китайского населения в крае с 1860 года составляла около 4–5 тысяч человек. Необходимо отметить, что китайское население жило по своим законам, практически не подчиняясь российской администрации».

Для привлечения в Приморье поселенцев из центральной части России в апреле 1861 года были приняты «Правила для поселения русских и инородцев в Амурской и Приморской областях». Переселенцам предоставлялось право выбора свободных участков земли во временное пользование или полную собственность в размере 100 десятин на семью, с освобождением от платы за землю на 20 лет, освобождением от подушных податей и от воинской повинности на 10 лет.

В 1861 году геолог Аносов обнаружил в районе гавани Находка признаки золота. Имелось золото и на острове Аскольд. В приморье были обнаружены признаки залежей и других полезных ископаемых. Находили и другие места, где китайцы занимались добычей золота. В связи с этим российское правительство направило во Владивосток горного инженера штабс-капитана Баснина и горного инженера прапорщика Лопатина для организации геологических партий по отысканию золота.

Заселение новых земель требовало активных мер. В 1860 году в заливе Святой Ольги было образовано село Ольга, недалеко от него в 1861 году также возникло село Ветка.

Миссия Максимова. Амур – Приморье

В 1860–1861 годах по поручению морского ведомства Дальний Восток посетил путешественник, исследователь-этнограф писатель Сергей Васильевич Максимов. Он, проехав Сибирь, добрался до Забайкалья, откуда по Шилке и Амуру сплавился до устья Амура. Добравшись до Николаевска-на-Амуре, он на пароходе «Америка» посетил заливы Де-Кастри, бухты Св. Ольги, Посьета, Порта Мей, Экспедиции и Новгородскую. С.В. Максимов побывал в Японии и Маньчжурии. По результатам путешествия издал книгу «На Востоке». В ней Максимов подробно изложил свои наблюдения и выводы о заселении рек Шилка и Амур, а также побережья Японского моря, описал быт переселенцев, их взаимоотношения с местными аборигенами и жителями Китая.

По наблюдениям С.В. Максимова, русскими переселенцами на Амуре в основном были казаки из Забайкалья. Они терпели огромные трудности. Это было связано в тем, что поселенцы были высажены для строительства поселений в малоудобных местах, где практически невозможно было жить и заниматься сельским хозяйством. Основная причина заключалась в том, что чиновники на глаз определяли место будущих поселений на равном удалении друг от друга. На картах ставили знаки. В связи с этими знаками людей высаживали порой в болотистой, не пригодной для жилья местности или среди гор, а порой в затопляемых местах. Подчас люди были обречены на голодное вымирание. При этом ходатайства о перемещении на более благоприятную местность чиновниками отклонялись. Там, где места высадки поселенцев были подходящие для занятия сельским хозяйством, села быстро расстраивались и люди в них обживались.

Касаясь Забайкалья, С.В. Максимов писал: «Забайкалье, судьба которого так тесно связана с настоящими и будущими судьбами вновь приобретенного Россией Амурского края. Отсюда шли (и идут до сих пор) первые и большая часть поселенцев; отсюда же идет хлеб и все необходимое для насущных, первых надобностей. Амур без Забайкалья существовать не мог, не может в настоящее время и едва ли будет в состоянии еще и на долгое будущее время обходиться без помощи этой благословенной, плодородной страны».

Обращая внимание на этапы освоения Забайкалья, С.В. Максимов отметил, что царский Указ от 17 октября 1799 года о порядке заселения Забайкалья не был выполнен по ряду причин, и только в 1807 году иркутский гражданский губернатор Трескин в течение года обеспечил возможность снабжения переселенцев всем необходимым и создал условия для обустройства на новом месте. При этом Максимов подчеркнул, что ссыльные поселенцы и каторжные не имели существенного значения для заселения края, и их влияние на развитие Забайкалья в целом незначительное. Описывая реку Шилка, Максимов указал, что «течет она прихотливо-извилисто: горы направо, горы налево, большею частью каменистые, а иногда сплошь каменные. Растительность не из богатых, деревья редки, отчасти, может быть, и оттого, что сильно вырублены».

Описывая начало Амура, он не жалеет красок и не скрывает свой восторг.

«Шилка перед сближением с Аргунью круто поворачивает к югу и, загибаясь, камениста, к тому же и течение её становится быстрей и прямо идет на скалы…

Равняясь с Аргунью, Шилка расходится на три протоки (средняя глубже других), между которыми образовались два небольших острова и видно было много дичи: куликов и уток, поднимающихся над водой густыми, шумливыми стаями. Аргунь вышла также двумя протоками, но самая широкая из них не многим больше самой узкой протоки шилкинской. По-видимому, Аргунь меньше Шилки и к тому же – как говорят – очень камениста. Вид слияния этих рек очень хорош: оставленная казаками станица (или караул) Усть-Стрелка прилепилась к невысокой, правда, скале, но такой, которую венчает высокий гребень гор лесных, шилкинских. Высокие же гребни гор пошли по правому побережью Аргуни и затянулись синевой и тою картинною мрачностью, до каких такие охотники живописцы морских видов… Начался Амур».

Приведем перечисление казачьих поселений из книги Максимова от Усть-Стрелки до Благовещенска. «Покровская, заселенная три года назад, состоящая из 23 домов, Игнашинская – 25 дворов, Уруши, Олдой – 20 дворов, Орловка, Рейново – 7 дворов, Албазин – 40 дворов и 47 семейств, Бейтоново – 23 дома, Пермикин – 13 дворов, Бекетово, Талбузино, Вагановское, Ольгино – 10 дворов, Черняево, Кузнецово (Анган) – 8 дворов, Ермаково, Аносово (Унмийский) – 9 дворов, Кольцова – 2 двора, 5 семей, Ушаковка – 4 двора, 5 семей, Кумарская – 28 домов, 40 семей, Казакевича – 8 дворов, Карсакова, Екатерининская, живут в землянках…

От Благовещенска до Хабаровки: Благовещенск – 16 домов и военная казарма, два сарая-пакгауза, пристань, склады, два барака первых поселенцев.

Константиновская, Сычевская, Пояркова, Куприянова, Никольская – 3 двора, Скобельцина, Иннокентьевская, Халтанская (Касаткина) – 7–8 дворов, устье реки Хинган, Пасековое (Пашкова) – 23 двора, Раддевка, Помпеевская (Панфеева), Поликарповка, последняя станица на Хингане, Екатерино-Никольская, Квашнина – 13 домов – 26 семей, Дежнева, Михайло-Семеновская, Воскресенская – 9 домов, 27 семей, Степная – 8 домов, Головина – 7 домов, Вознесенская, Петровская – 8 домов – 20 семей, Луговая – 7 домов, 27 семей, Спассовская – 5 домов – 26 семей, Казакевича на впадении Уссури, Новгородская, Хабаровка.

От Хабаровки до Николаевска: Хабаровка застроена казармами и мелкими домами, которые все на виду, и выглядит от этого селение многолюдным. Мариинск в основном заселен военными, некоторые семейные, дома отдалены друг от друга, имеются землянки и складские помещения, селение Горинское (Хоро). Между Горинским и Мариинским селениями расположены поселения гольдов: Доле, Маи, Панке, Хунгари, Джооми, Мылки, Бельго, Цянка, Хоро и др., и русские поселения Чуриново, Шелехова, Литвинцево, Жеребцовская, Шахматаво, Федоровская, ст. Елисеевская, Чуриковский домик, Софийск, Кизи, Мариинск. В Мариинском поселении больше гражданских поселенцев, чем военных служащих солдат. Ниже Мариинска проживают уже Гилякские племена в стойбищах Тыр, Кабачь, Табах, Мяго, Сабах, Проньга и др. Ниже русского поселения Мариинского расположены селения: Иркутское, Богородинское, Михайловское, Ново-Михайловское, Воскресенское, Порт Николаевский».

Многие из этих поселений так и не расстроились, и их названия быстро исчезли из документов и карт.

Из Николаевского порта на «Америке» С.В. Максимов проследовал вдоль территории, перешедшей во владение Российской империи по Айгунскому договору 1860 года, к устью реки Уссури.

В своей книге он писал: «Все движение, вероятно, как устремится, как мы уже сказали, по направлению реки Уссури. Река эта, как известно, идёт и близко своими протоками к тем местам, где залегли отличные во всех отношениях и соблазнительные гавани и бухты Восточного океана, каковы Порт Мей, залив Св. Ольги, гавань Посьета».

С.В. Максимов высказался о бесполезности порта Николаевского, расположенного в безлюдном месте, отличавшегося суровостью климата, частыми туманами около побережья, что затрудняло судоходство и приводило к крушениям кораблей, в связи с чем европейские страховые компании отказывались страховать корабли, осуществлявшие рейсы в этот регион.

В то же время Максимов восторгался бухтами и гаванями моря в районе устья реки Уссури, бухтой Св. Ольги, Портом Мей и гаванью Посьета.

С.В. Максимов подробно описал бухту Св. Ольги и её окрестности, реку Аввакумовку. Писателя встретил хозяин поста, построенного на берегу бухты. Поселенец успел обзавестись коровой, домом из дубовых бревен и баней. От бухты Св. Ольги шла таёжная тропа к озеру Ханка, по которой было отлажено сообщение. Хозяин поста и офицеры рассказали, что на этой тропе тигр убил одного из матросов, следующего из Ольги на Ханку с товарищем. Он отстал от товарища и стал добычей тигра. Тигр задавил лошадь в соседней деревне и, напав на одного поселенца, оторвал ему руку. Максимов писал: «Места здесь довольно дикие и пустынные, лишь кое-где попадаются фанзы китайцев и местных жителей тазов и манзов. Они практически не понимали русский язык». Из бухты Св. Ольги судно проследовало в Посьет. По описанию С.В. Максимова:

«Вход в залив Посьета чрезвычайно приметен и определен: налево идет длинная и узкая песчаная лента полуострова, который на дальнем конце круто вбегает и разделяется на четыре высокие скалы. За скалами между ущельями видятся домики или юрты туземцев, целая деревенька. Между правым входным берегом и этими левыми скалами обрывистый голый камень, от которого пошла сплошная гряда других камней; камни набросаны в замечательном множестве и около обоих берегов. Между ними остается проход, который отыскать и распознать может только крайне умелый и бывалый штурман. Вправо за выходом открывается одна бухта, которую недавно назвали Новгородской. Прямо и потом за множеством мысов и полуостровов – бухта Экспедиция, наполовину по направлению к китайской стороне, отмелая и неспособная для стоянки даже мелких судов. Правая – Новгородская – требует также большого знания и опыта за неимением пока военных карт».

Здесь расположена была часть линейных солдат, реял Российский флаг, на месторождении каменного угля были расположены балаганы для матросов и офицера, заготовляющих каменный уголь из вырытых ям. Открыт этот уголь, по записям Максимова, в 1859 году. Корвет «Америка» простоял здесь более десяти дней и направился в Порт Мей (Владивосток). По пути обследовали бухту Славянскую, где осмотрели водопад и обнаружили два жилища китайцев. О своем посещении Порта Мей С.В. Максимов написал:

«Порт этот можно считать лучшим изо всех. Он многим напоминает Ольгу, но только меньше её, уютнее, но теплее и веселее. Впрочем, те же дубы кругом, те же картинные горы. В низменностях речки журчат; в берегах много ключей бьет. На днях поставленный пост наш своими белыми палатками хорошо глядит в группе еще не вырубленных и еще только расчищенных дубовых деревьев».

Из Порта Мей (Владивосток) пароход-корвет «Америка» пошел к японскому городу Хакодате. С.В. Максимов, наблюдая за отдаляющимся берегом, писал:

«Мы идем уже 23 милю от Порта Мей; вправо от нас остров Маячный, налево пять скал (пять пальцев). На одном из островов видим небольшой ряд изб; на правом берегу правого острова – много деревень больших и людных. По воде снует много лодок; слышатся крики, обнаруживающие жизнь и суетливую деятельность. Справедливо показание английских карт, которые заподозрили здесь существование густого населения и сгруппировали несколько селений пунктиром. Вероятно, все это рыбаки, и уже исключительно одни рыбаки».

Это свидетельство говорит о том, что окрестности будущего порта Владивосток не были пустынны.

В 1864 году в окрестности залива Святой Ольги переселилось несколько семей с низовьев реки Амур, они образовали село Пермское.

В 1864 году в заливе Америки и гавани Находка был учрежден военный пост в составе унтер-офицера Гаврилова и четырёх солдат. Перед ними стояла задача встречать заходящие русские суда, обеспечивать безопасность высадки поселенцев, прибывавших на реку Сучан, и препровождать их до места поселения.

Исследованием южного побережья Японского моря наряду с другими занимался Михаил Аввакумович Клыков, выпустивший в 1872 году в Санкт-Петербурге «Гидрографический обзор берегов залива Петра Великого в Японском море». Знакомясь с побережьем залива Америки, М.А. Клыков поднялся на шлюпке вверх по реке Сучан до русских населенных пунктов Владимировка и Александровка. Описывая долину реки, он писал:

«Плодородная, довольно богатая лесом долина Сучана пользуется более теплым климатом относительно соседних местностей…

Долина Сучана довольно густо заселена как туземным населением – манзами и оседлыми тазами, так и вновь поселившимися русскими ссыльнопоселенцами и выходцами из России.