Текст книги "На острие Восточного вектора"

Туземцы вносить ясак отказались. Казаки начали их рубить и колоть и многих перебили. Переночевав здесь, казаки поплыли дальше.

На пути встретили улусы дючеров. Все улусы были юрт по 60–70. Казаки их громили, рубили в пень, много они перебили людей, а жен, детей и скот забирали себе».

Покорив племена дауров и дючеров, Хабаров достиг земли ачан, которые также оказывали сопротивление казакам. Здесь он закрепился в Ачанском городке. В этом месте произошел первый бой с маньчжурским войском, в состав которого входили дючеры, дауры и ачаны, перешедшие на сторону маньчжуров. Городок Ачан был окружен, и маньчжуры уже прорывались за его стены. Однако отчаянное сопротивление казаков сломило их дух, и, не выдержав яростного сопротивления, теряя сотни убитых, они отступили. Эта победа надолго охладила пыл маньчжуров к нападению на русских.

От пленных Хабаров узнал, что дучеры жаловались на казаков маньчжурскому князю Исинею, посаженнику богдойского царя. Они говорили, что русские захватывают их земли, жен и детей забирают в плен. И просили оборонять их, за что они будут им платить ясак. Исиней выступил против русских.

В 1652 году Хабаров отправился вверх по Амуру, маньчжуры, узнав о передвижении Хабарова, устроили засаду на устье реки Сунгари, однако по счастливой случайности Хабаров избежал её. Отряд Хабарова встретился с отрядом атамана Чичегина, который двигался из Якутска на Амур ему на помощь с силой в 137 человек.

В 1652 году в поход на реку Шилка был направлен Иван Бекетов с отрядом в 100 человек. Дойдя до Братского острога, он двинулся дальше, переждав зиму на реке Селенге. Оттуда Бекетов добрался до реки Хилок, дальше его путь был на озеро Иргень. На берегу озера был построен острог. От Иргени часть казаков вышла на реку Ингода, где построили зимовье, именуемое Плодбище, и в нем перезимовали. Впоследствии это место переименовали в Читинскую слободу, по названию реки Читинка, впадающей в Ингоду, на берегу которой были возведены строения. Со временем селение разрослось и стало городом Читой, столицей Забайкальского края.

Отправив десятника Максима Урусова искать место для строительства нового острога, Бекетов вернулся в Иргенский острог, но вскоре с основным отрядом Бекетов вернулся обратно, направившись на реку Шилка.

Эти места до прихода русских были владениями бурятского князя Гантимура, который, не желая принимать русское подданство, не желая платить дань, перешел со своим народом в Маньчжурию. Осенью тунгусы и буряты учинили набег на Нерчинский острог и уничтожили запасы созревшего хлеба в полях. Опасаясь голода, казаки Бекетова двинулись к Амуру. Выйдя на реку Аргунь, казаки сотни Степанова из отряда Бекетова построили там зимовье. Отдохнув, с богатым ясаком соболей, собранных у тунгусов, дучеров и гиляков, они решили вернуться обратно. На реке Амур отряд Степанова подвергся нападению со стороны маньчжуров и погиб. Поражение было вызвано тем, что часть вольных людей во время боя струсили и сдались на милость победителей, предав командира.

Бекетов, добравшись до Амура в 1655 году, находился там со своим отрядом до 1660 года, а затем возвратился в Илимск. Появление русских казаков на Амуре и начало освоения Приамурья вызвали серьезную обеспокоенность маньчжуров.

В этот период им сопутствовал успех по завоеванию Внутреннего Китая, где находились основные маньчжурские войска. Маньчжуры понимали, что теряют свое влияние на северных землях с приходом русских.

Принятие местными племенами русского подданства лишало их возможности безнаказанно хозяйничать в этих местах, пополнения своих войск за счет пленных и богатой добычи пушнины. В связи с этим маньчжурами было принято решение оттеснить русских от реки Амура.

Фактически приамурские племена были мало зависимы от маньчжур. И в этом вопросе мне кажется, что мнение путешественника и исследователя С.В. Максимова точно отражает взаимоотношения времен прибытия с отрядом атамана Хабарова:

«Коренное – маньчжурское население теснится к южному морю и занимает одну из роскошнейших и великолепных равнин на свете. Оно группируется по берегам реки Сунгари и в середине страны около главного своего города Мукдена, представляя северную и восточную окраины нынешней Маньчжурии по-прежнему ссыльными поселенцами, по-старому: полуоседлыми, голодными и негражданственными племенами дикарей, каковы манзы и тазы (рыбаки-маньчжуры) по берегам океана, тазы и гольды по реке Уссури и гольды, самогиры, манегиры и другие мелкие племена по прибрежьям Амура. Все племена эти, как пограничные и значительно удаленные от административного центра, находились к Китаю в том полузависимом положении, какое на этот раз обеспечивалось, с одной стороны, выгодою географического положения, с другой – неудобством применения к ним законов подчинения как к племенам неоседлым…

В этой независимости приокеанских жителей, в этой малой подчиненности приамурских гольдов и положительной самостоятельности гиляков (о существовании которых едва известно Китаю и в настоящее время) заключается одна из причин такой скорой и легкой уступки Китаем Амура, а с ним вместе и такого огромного косяка земли, какой залег между Уссури и Амуром».

В этот период в отряде Ерофея Хабарова произошел раскол. Он был вызван недовольством группы вольных казаков жесткой дисциплиной. Хабаров покончил с вольницей, приняв условия царя о несении государственной службы. Перед отрядом стояла задача: покорять и присоединять к России новые земли, собирать дань с народов, принявших российское подданство, строить дороги и остроги, добывать сведения о добыче полезных ископаемых, защищать пашенных крестьян от набегов враждебных племен и княжеств, погашать долговые обязательства. Многих это не устраивало, так как они не считали себя служилыми людьми царя, мечтали о вольной жизни, ради чего и пришли сюда.

Часть отряда в количестве 136 человек, недовольная дисциплиной и запрещением грабить местное население, а также плохим питанием и задержкой выплаты жалованья, подстрекаемые сотниками, Константином Ивановым, Логином Васильевым и Степаном Поярковым, взбунтовались.

В устье реки Зея они захватили часть лодок, пропитания, оружия и уплыли вниз по Амуру. Ерофей Хабаров с оставшимися людьми догнал отделившихся казаков и силой принудил их вернуться обратно, при этом жестко наказал зачинщиков бунта.

К 1653 году река Амур от Шилки до устья была полностью обследована, на берегу реки и ее притоках начали обживаться русские люди. В этом году на Амур прибыл представитель царя с полномочиями воеводы Д.И. Зиновьев. Он объявил, что царь подтвердил включение территории Приморья, освоенной отрядом Е.П. Хабарова, в состав Российского государства и вручил проявившим себя в походе казакам награды.

В связи с тем, что до царя дошел донос дьяка Стеншина о надуманных злоупотреблениях Хабарова своей властью, Хабарова отстранили от командования и под охраной доставили в Москву. Вместо Хабарова во главе отряда назначили есаула Онуфрия Степанова.

Жалоба на Е.П. Хабарова не подтвердилась, а в ходе её проверки были выявлены злоупотребления со стороны Зиновьева. Хабаров избежал гнева царя и был по его челобитной переведен в служивые люди, после чего вернулся в свое селение Киренга на реке Лене.

Касаясь вопроса заселения Амура до прихода русских, С.В. Максимов после посещения Маньчжурии в 1860–1861 годах писал:

«Амур оставался пустынным в верховьях, оживляемых прикочевками манегир из дальних внутренних провинций Китая на летнее время, и орочонами, приходившими из ближнего соседства. Был он редко населен в низовом течении гольдами – этими мирными и кроткими рыбаками, которые за то, что не ходили с маньчжурами для завоевания Китая, остались до сих пор в полукочевном состоянии, – и гиляками, которые, кажется, до сих пор не признают ничьей власти. И скопил Амур густое население из маньчжуров на всем том прибрежном пространстве, какое залегло между устьями двух больших его притоков: Сунгари и Зеи. Множество деревень с оседлым населением, при прочном хозяйстве и домоводстве, с городом Айгуном (по-маньчжурски – Сахалян-ула-хотон) в самом центре своем тянулись в непрерывном ряде, цепляясь одна за другую садами и соединяясь кладбищами на всем этом степном пространстве Амура. Особенно сильно облюдело оно и обильно застроилось постоянными жилищами оседлых маньчжур, когда после изгнания русских с Албазана и с берегов Амура выстроилась в Айгуне крепость и сосредоточилось в ней местное военное управление – назад почти двести лет».

Первые русские в Китае

Русские торговцы и промышленники в XVII веке, обладая скудной информацией о далеком Китае, тем не менее проявляли к нему большой интерес и предпринимали попытки налаживания дипломатических отношений. Одна из первых попыток проникновения в Китай была предпринята в 1567 году, когда казачьи атаманы Петров Иван и Бурин-Ялычев, добравшись до Монголии и Кореи, проникли в Пекин, откуда их выдворили.

В 1618 году из Томска в Китай с группой единомышленников вышел казак Иван Петлин. Через Южную Монголию он добрался до Пекина, где был принят высшими сановниками и получил от них грамоту русскому царю с предложением установления дипломатических отношений и торгового обмена. Однако в Москве эту грамоту прочесть не смогли, так как не нашлось переводчиков с китайского языка. Иван Петелин в своих рассказах поведал много интересного о жизни Китая.

В начале 1620-х годов к русскому царю были допущены послы народов джунгаров хана Хаара-Хулы и хана монголов Алтын Хана, проживающих на востоке. Они добивались расположения русского царя и его покровительства, так как между этими племенами шла вражда и каждый надеялся получить поддержку в военных действиях. Русский царь не стал ввязываться в междоусобицу племен, однако попытался собрать от ханов сведения о восточных землях, монгольских, тунгусских и китайских народах. От Алтын Хана царь Михаил Федорович получил интересные сведения о Китае и Тибете.

В 1638–1639 годах для проверки этих сведений в эти края выехал сын боярина Старкова, который попытался наладить торговые отношения, а также доложил царю о силе и мощи этих государств.

В это время Китай почти полностью находился под властью маньчжурских завоевателей. Правил Китаем и пользовался неограниченной властью маньчжурский император. Империя делилась на провинции, объединенные в 10 наместничеств. Провинции были раздроблены на мелкие территориальные округа, области и уезды. Населенные пункты были разделены на единицы из 10 дворов. Все это препятствовало объединению жителей в случае беспорядков. Однако, несмотря на эти меры, угнетение и унижение народа привели к тому, что в 1649 году в провинциях Цзянси, Шаньси и Хуань вспыхнули многочисленные восстания, в результате чего маньчжуры были вынуждены смягчить налоговое бремя жителей этих провинций. Этого было недостаточно, и народы Китая не прекратили борьбу за свержение маньчжурской власти. В XVII веке обстановка в Китае была сложной.

В 1652 году царь Алексей Михайлович от послов калмыцкого народа узнал про земли Даурии, что недалеко от могучих рек Амура и Нона (Онона) лежат земли китайского императора и город Камбалык.

В этот край на лечение, по словам послов, ходила калмыцкая княгиня Гунжа и знает, как туда добраться.

Царь принял эти известия к сведению и, одарив калмыков подарками, решил направить в неведомые земли своего посла Байкова.

Сын московского дворянина Федор Исаакович Бойков с отрядом тобольских казаков по повелению царя отправился в дорогу, решив перед этим встретиться с княгиней Гунжой. Однако в мае 1653 года от калмыков стало известно о смерти княгини. В связи с этим посольство отправилось в путь только весной 1654 года, через Туркестан, Тибет, чтобы достичь китайского города Камбалык (Пекин). В пути выяснилось, что даурским царем Шемшеканом калмыки называют китайского императора Шицзу.

В конце 1654 года делегация в сопровождении отряда тобольских служивых и торгового каравана после длительного пути, пройдя по Иртышу, добралась до кочевья монгольского князя Аблая, где остановилась на зимовку. Весной 1656 года делегация прибыла в Камбалык.

В связи с тем что Байков отказался от проведения церемониала приветствия правителя Китая, который показался ему унизительным, посольству было запрещено свободно выходить в город. При этом подарки, привезенные императору, не были приняты, вопрос о торговле не был разрешен, а государственную грамоту на имя императора было велено передать через чиновников. Осенью Байкову и сопровождающим его лицам было предъявлено требование покинуть столицу. Одной из причин отказа принять русскую делегацию в Пекине было и недовольство маньчжуров, связанное с поражением их войск в ходе вооруженных столкновений на реке Амур с русскими.

Об успехах и неудачах при освоении новых земель можно говорить много. Незначительные отряды казаков одерживали победы над отрядами местных племен и маньчжуров, в десятки раз превосходивших их по численности. Казаки и вольные люди погибали на поле боя; попадая в засады местных отрядов, во время переправ, от голода и холода в длинные, суровые зимы. Опасность преследовала их всюду. Точное число погибших и безвестно сгинувших при освоении Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока невозможно установить. Многие события героических дел русских первопроходцев остались неизвестными для потомков. Буряты, дауры, дючеры, тунгусы и иные народности зачастую оказывали упорное сопротивление пришельцам. Однако огнестрельное оружие русских, решимость и смелость всегда предрешали исход в боях.

Ярым сторонником освоения амурских земель был Енисейский воевода Афанасий Пашков. Освоение этих земель он предлагал начать с утверждения русских на реке Шилке. В 1657 году воевода вышел со своим отрядом за Байкал покорять местные народы. Добравшись до устья реки Нерчи, заложил там Нелюдской острог (нелюдскими они называли проживающих там тунгусов за их особый образ жизни). Впоследствии острог будет переименован в Нерчинский.

С отрядом Пашкова в ссылку был отправлен опальный протопоп Аввакум со своей семьей.

Поход был трудным, казаки мерзли и голодали, преодолевая горные хребты, болота и леса, быстрые реки. Протопоп Аввакум описал этот трудный поход и свои страдания, издевательства, которые с семьей перенес от грозного воеводы.

В 1658 году воевода Пашков положил твердое основание городу Нерчинску. Новое место его расположения было выбрано в районе рек Ингода, Онон и Нерча, где при их слиянии берет начало могучая река Шилка. Река Шилка, пробив дорогу по забайкальской тайге, соединилась с красивой рекой Аргунь, образовав величавую реку Амур. По этим рекам был проложен путь отрядов, осваивавших новые места, так как сухопутные пути отсутствовали. В 1661 году на смену убывшего в Москву Пашкова в Нерчинск прибудет боярский сын Талбузин, который впоследствии прославится при защите города Албазин.

Создание центра в г. Нерчинске имело огромное значение для освоения этого края. Нерчинский острог стал административным центром в Забайкалье и Приамурье, в подчинение которого были переданы Кумарский, Усть-Стрелочный, Албазинский остроги. Впоследствии этот город стал центром Нерчинского горного округа, прославившегося суровыми местами каторги, где сгинули тысячи людей, добывая руду и золото в невыносимых условиях неволи.

Не желая мириться с новыми воинственными соседями, маньчжуры готовились к выдворению русских. В 1654 году к реке Амуру стали подтягиваться маньчжурские воинские подразделения с юга. В марте 1655 года маньчжуры осадили Кумарский городок, построенный казаками на берегу Амура при впадении в неё реки Кумара, по-местному Хумархэ, и пытались его захватить. Казаки под руководством Онуфрия Степанова в жестоком сражении с превосходящим в несколько раз его отряд ополчением отстояли городок.

Маньчжуры в целях недопущения поддержки местным населением русских насильственно переселяли коренные народы дауров, гогули, дочуров, тунгусов и т. д. за Амур в глубь своей территории. Многие аборигены при каждом удобном случае возвращались в родные места. Вернулся на свои земли и князь Гантимур, где принял русское подданство. Эти действия тунгусского князя и его народа возмутили Цинского правителя, и он потребовал от русского царя выдачи Гантимура и его подданных. На это требование получил отказ.

В 1658 году маньчжуры устроили засаду на реке Амур и напали на русский караван лодок. Несколько лодок было потоплено артиллерией. Отбиваясь от наседавших маньчжуров, пал в бою Онуфрий Степанов, почти весь отряд погиб, часть казаков попала в плен.

Из-за недоступности и бездорожья вести военные действия Цинской империи на северо-восточных рубежах против русских было затруднительно. Маньчжуры не имели здесь четко определенных границ земель, на которые заявили свои права. Не имели также военных постов и не располагали знаниями географических условий Приамурья. Появление на берегах Амура русских вынудило маньчжурское правительство занимать оборону вдоль рек Амур и Аргунь. Маньчжуры ограничивали проникновение русских в глубь неосвоенных территорий и пытались заставить их покинуть подконтрольные им области.

В 1671 году император Канси предпринял поездку в северо-восточную часть империи, где интересовался жизнью племен: дючеров, варка, хэчже, хурха, обявляя их своим народом. При этом не стесняясь говорил, что эти племена невежественны и грубы, отделяя их от маньчжуров как низшую расу людей. Наказал чиновникам все же проявлять заботу о них и привлекать на свою сторону.

Маньчжуры начали активную военную подготовку, направленную на отражение русской колонизации, для чего создавали условия для размещения своих войск на берегу реки Сунгари. Ими был построен город Цзилинь (Гирин), строились дороги, началось строительство военных судов на реках. В первую очередь они решили разрушить городок Албазин, расположенный в устье реки Албазиха, правого притока Амура.

В свою очередь русские предпринимали попытки дипломатическим путем урегулировать отношения между странами, определить границы владений и заключить торговые отношения с Китаем.

В 1675 году из Тобольска в Китай выехала делегация от Алексея Михайловича, которую возглавлял Николай Спафарий. Спафарию было дано указание описать местность пограничных русских владений до Китайской границы. Описать все населенные пункты по дороге, определить краткий и безопасный путь до Китая, заключить торговое и мирное соглашения. Свое прибытие в Нерчинск Н.Г. Спафарий описывал так: «Декабря в 4-й день ехали лугами и переезжали реку Нерчу, и из Нерчинского острога встретили служивые люди с двумя знаменами, с ружьями, и как приблизились, казаки из оружия стреляли, а мы также из оружия стреляли. В то время было в остроге ясачных тунгусов и братских много. Острог Нерчинский стоит на левой стороне Нерчи, на ровном месте, а ниже острога Нерча впадает в Шилку, в остроге – церковь Воскресения Христова, а жилых дворов казачьих – 60, а служилых людей, кроме промышленных, – человек 200…»

В декабре 1675 года Спафарий выехал из Нерчинска, продолжая путь в Китай. В мае 1676 года его делегация прибыла в Пекин. Русское посольство пыталось установить взаимоотношения с Китаем, но не достигло положительных результатов. Маньчжуры были настроены агрессивно и спешно готовились к войне в Приамурье. Они дали наказы русскому послу: выдать князя Гантимура, наказать посланникам исполнять все их требования, не обижать пограничных китайских подданных.

В этот период долгие поиски русскими казаками полезных рудных ископаемых в долине реки Аргунь увенчались успехом.

В 1676 году Нерчинский воевода Павел Шульгин, для проверки сведений монгольского князька Дайн Контайши о разработках серебряных и свинцовых руд по рекам, впадающим в Аргунь, послал пять казаков во главе с Василием Миловановым. Вскоре казаки вернулись с известием, что на речке Мунгача (Серебряная) имеется руда с содержанием золота. В эти места у реки Аргунь отправляется группа изыскателей во главе со Свешниковым, которая привезла образцы руд.

Нерчинские власти получили достоверные сведения, подтверждающие это. Были обнаружены в сопках старые разработки руды и плавильни. Об открытии руды нерчинский приказчик П.Я. Шульгин письменно сообщил Тобольскому воеводе Петру Шереметеву, которому отправил в Москву депешу: «Обыскали де они в степи блиско Аргуни реки серебряную и оловянную руды. И для тех руд Дайкон тайша посылал людей своих с верблюды и велел тое руды привести себе в улус, а у него де, Дайкон тайши, той руды плавить некому и хочет де той руды для подлинного обяву отвести вверх по Анну речке к Кутухте своему и спрашива в Нерчинском остроге русских людей рудознатцев, кто б серебряную и оловянные руды и плавить умели.

…Те руды имели на речках Олтаче (по-русски – Золотой), да на Мунгуче (Серебряной), да на Тузяче (Оловянной). А те де речки сошлись устьями неподалеку от Аргуни и пали в Аргуню реку, а от Нерчинского де острога до тех речек езду дней пять».

Для освоения богатого края царь разрешил переселять в Забайкалье и Приамурье различный люд, в том числе приговоренных к каторге и ссылке.

В далеких от царского пригляда местах бывало всякое, не все чиновники использовали дарованную власть во благо. Многим запомнился воевода города Нерчинска Шульгин, о нем шла молва как о взяточнике и самодуре. Он присваивал себе имущество погибших казаков, отбирал жен у знатных инородцев себе в наложницы, скупал хлеб у купцов и продавал его казакам по дорогой цене, непокорных казаков, которые грозили на него пожаловаться, заковывал в железо. Однажды в пьяном виде приказал раздеть догола священника и жечь его огнем, для чего развели костер. Казаки, доведенные до отчаяния, взбунтовались и выбрали временным правителем в городе Лоншакова Григория.

В 1680 году Нерчинским воеводой был назначен Федор Воейков. В этот период обстановка с Китаем обострилась, и ему пришлось принимать всяческие меры по урегулированию конфликта, так как войско русских было незначительным.

В ноябре 1682 года под Албазином и Нерчинском появились послы маньчжуров и потребовали представить в населенный пункт Наун русскую делегацию для переговоров о передаче им двух беглых семей из наунского села.

Ф. Воейков высылал на переговоры чиновника Ю. Лабу, но переговоры были безрезультатными. Позднее стало известно, что маньчжурское войско численностью в тысячу воинов проводило предварительную разведку по реке Амур и окрестностям города Нерчинска, в связи с чем создали видимость переговоров.

По результатам данного разведывательного похода маньчжуров богдыхану Лантаню был представлен доклад о необходимом количестве войск и артиллерии для осады Албазина и наиболее удобных путях доставки их к месту назначения. Богдыхан в 1683 году приказал готовиться к осаде русского города.

Об этом приготовлении в Нерчинске узнали через беглых жителей селения Наун.