Электронная библиотека » Павел Шушканов » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 27 декабря 2022, 14:41


Автор книги: Павел Шушканов


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Даша развела руками.

– И это нормально?

– Но ты же не знаешь всю ситуацию! – я незаметно перешел на ты, словно вечер продолжался в баре, а не на кухне в квартире напротив.

– Вот именно!

Я промолчал. Даша налила мне чай и потрогала кружку руками.

– Вы пьете кипяток?

Я улыбнулся.

– И ничего, если из Викиной чашки? У нас других нет, просто.

– Это с кроликом которая?

– Нет, это моя.

Чай мы пили молча. В соседней комнате неумолимо заряжался телефон. Вот скоро он пикнет об окончании зарядки и резко захлопнет окно с мир девушки, имя которой я даже не вспомнил в баре, а лица не узнал. Я пытался напрячь память, но группа казалась мне безликой.

– Не видел тебя в баре раньше, – сказал я.

– Я и не часто там бываю. Так, по случаю. Сегодня как раз такой случай. Хотя, иногда захожу и одна.

– Не страшно.

Даша пожала плечами.

– В основном там спокойно и культурно. Нет, иногда, конечно, приходится просить особо общительных не распускать свои тентакли.

Я поперхнулся кипятком. Даша подала мне полотенце и склонила голову на бок с улыбкой.

– О, да нам известно, что это такое. Какое же мало я все-таки знаю о своих преподавателях.

Последнее слово обрушилось железным заслоном, разделив мирок теплой кухни на мой и её. Наверное, она даже не задумывается о таких вещах. Хотя, неужели я надеялся, что после получаса общения с почти незнакомой студенткой она начнет воспринимать меня как-то иначе? Да и нужно ли мне это? Странная пятница закончится, и придут рабочие будни, в которых никто из нас не должен ощущать неловкости.

– Мне, пожалуй, пора.

– А ваш телефон?

– Такси вызвать хватит.

Даша посмотрела на свою кружку, потом на мою.

– Правда, неудобно, что совсем нечем вас угостить.

Ты и так сделала для меня больше, чем кто-либо за последнюю неделю, подумал я, но не сказал.

Я неуклюже обулся в коридоре, дважды едва не завалившись. Даша наблюдала за мной, прикрыв рот рукой – видимо смеялась.

– Спасибо, – сказал я на пороге.

– Спокойной ночи.

Пустой подъезд обступил меня, погрузил с тишину и одиночество. Наверху что-то прогрохотало, послушно пополз в своей шахте лифт. Я оглянулся на дверь, которая закрылась за мной совсем недавно. И пошел вниз.

3

Однажды я остановился на лестнице, ведущей на второй этаж нашего факультета, и вдруг обнаружил непонятную тревогу в себе, взявшуюся неизвестно из-за чего. Все дело оказалось в автомате с кофе, который обычно встречал меня на пролете. Сегодня его не было. В углу остался квадрат пыльного кафеля, провод, торчащий прямо из стены и несколько бумажных фантиков, еще не утилизированных неторопливой уборщицей. Не то чтобы я часто пил кофе или очень любил его. Бывало, конечно, что после вечерних заочников, когда столовая уже давно подсчитывает прибыль, подперев дверь, а в маленьком холодильнике на кафедре доживает очередной день прошлогоднее яблоко, бежишь сюда и берешь стаканчик американо, который по вкусу не особо отличается от растворимого. Но так бывает дважды в год, во время заочных сессий. Все же остальные дни мою душу грело то, что автомат стоял на привычном месте и терпеливо ждал своего часа. И вот он исчез.

– Доброе утро и сразу вопрос, – начал я, заходя в деканат, – где наш автомат с кофе?

В кабинете с узким окном, заставленном стеллажами с папками, большинство которых было подписано еще в бытность мою младшекурсником году этак в 1999-м, сидели трое. Наташа помахала мне рукой и покашляла. Ее горло было замотано платком, а на столе остывала прозрачная чашка с жаропонижающим. Ее вечная соседка по кабинету Оксана, которую мы упорно звали Оксана Оксановна, не трудясь произносить ее длинное отчество, взглянула на меня поверх очков и показала пальцем на часы. Третьего я не знал. На нем был клетчатый пиджак и зауженные брюки до щиколоток, а на скулах короткие бакенбарды. Он улыбнулся в тридцать два отбеленных зуба и подскочил, энергично протягивая мне руку.

– Во-первых, это наш автомат с кофе, – начала Оксана Оксановна, постепенно повышая голос. – Во-вторых, у вас уже семь минут как пара идет, Кирилл Олегович! А в-третьих, познакомьтесь с новым коллегой.

– Лев Петрович! – коллега так тряхнул мою руку, словно собирался ее вырвать из сустава и унести как трофей.

– Это вы из столицы и на место Гордеева, – вспомнил я последний разговор с шефом.

Лев не прекращал неестественно белоснежно улыбаться.

– Ну не так уж и на чужое место. Думаю, мне тут и свое место найдется, и я больше, чем уверен, что мы неплохо сработаемся. Вот что вы ведете?

– Теорию гражданского права и гражданский процесс, – недоверчиво доложил я.

– Превосходно! Я привез с собой много методик. Средневековые способы преподавания пора оставить в прошлом, как считаете? Я прав?

– Лев Петрович стажировался в Польше и Канаде, пять лет проработал в столице, – доложила Оксана Оксановна.

Белозубый коллега кивнул.

– А знаете что? Вы должны обязательно прийти на мое открытое занятие. Будет интересно и полезно для обмена опытом. Приходите в следующий четверг в…

– Обязательно, – заверил я, – но извините, нужно бежать. Уже девять минут и сорок две секунды как начались занятия, верно, Оксана Оксановна? Наташа, а тебе полежать бы дома пару дней.

Вопрос об автомате с кофе оставался открытым.

Двумя кабинетами дальше от деканата шумел и бурлил мой курс. По коридору на меня стремительно надвигалось недовольное лицо шефа, которому я ответил скромным пожеланием доброго утра. На этом утренний конфликт был исчерпан.

Едва я зашел, поток притих. Зашуршали тетради, загремели убираемые со столов электронные устройства. На задних рядах перекашливались простуженные, но особо ответственные студенты.

– Доброе утро! Присаживайтесь.

Меня всегда удивляла эта тишина, которая воцарялась в аудитории, едва я входил и вызывали недоумения жалобы коллег на то, что успокаивать студентов и бороться за дисциплину приходится минут по десять перед каждой парой.

Я оглядел поток. Чуть больше сотни, половина еще сонные. В калейдоскопе свитеров, шарфов, кардиганов (в том числе и мужских), очков, помад, красивых и странных причесок я пытался найти лицо Даши. Я почти был уверен, что это ее курс, и она сидит где-то там, среди своих. Возможно, тихонько улыбается и следит за моим хаотичным взглядом. Найти ее я не смог. В конце концов, я видел ее в тусклом свете бара, где люди выглядят несколько иначе, а потом на темной улице и на кухне, где домашняя обстановка окончательно искажала восприятие. Я даже не был уверен, что узнаю ее при встрече снова. Может сделать перекличку?

Сонные лица приготовились слушать и писать. Нет, и так задержался. Будем надеяться, что она здесь. Впрочем, почему меня это так волнует? Понятно, что отдавать зарядку от телефона я сейчас не кинусь, тем более что оставил ее дома. Но в любом случае можно дать понять, что я не забыл.

– Итак, коллеги! Может показаться, что цивилистика и теория гражданского права, в частности, интересны и многогранны, а вот гражданский процесс, напротив, скучен и прямолинеен. Но я вам попробую доказать, что это вовсе не так. Не преувеличением будет сказать, что каждая норма даже такого сухого и не очень объемного кодекса как ГПК – это целая вселенная, за которой следует теория, судебная практика, толкование, коллизии, человеческие судьбы. А если мы говорим об их системе, то можно пока только представить, какой мир перед нами открывается.

Я перевел дух и обрисовал в воздухе условные границы все той же нормы, слегка повысил голос, чтобы разбудить последнего дремлющего.

– Возьмем, к примеру, статью о судебном представительстве и автомат с кофе. Нет! Лучше мобильный телефон…

После лекции всегда немного першит в горле, хотя за столько лет пора бы уже привыкнуть. Горло – слабое место любого преподавателя и в то же время никто из нас даже не пытается его беречь. Мы курим на морозе и пьем холодную воду из кулера, ходим на работу с температурой и отчаянно и громко читаем каждую лекцию, словно она последняя в этом году. И вот именно сегодня нестерпимо хотелось кофе.

– Так, кто-нибудь знает, где наш автомат? – начал я с вопроса, заходя в двери кафедры.

Оля только пожала плечами, не отрываясь от монитора. Шеф снял очки и оглядел меня с ног до головы.

– На вашу группу жалуются, Кирилл Олегович. Плохо посещают семинары по криминологии.

– Беда то какая, – согласился я, – Как же они буду ориентироваться в системе сделок без знания личности преступника.

– Шути-шути. Сейчас пойду к ним и поговорю, как следует, – шеф скрылся в кабинете и оттуда еще некоторое время раздавался его голос. Видимо, репетировал.

Я обратился к Оле.

– Не известно, что с кофе?

– Увезли автомат утром. Сломался, – донесла она.

– А может мне нашего кафедрального нальешь?

Она покачала головой.

– Воды нет. Ждем. Это вы там так жгли в сто одиннадцатой? Отсюда слышно было.

– Я. Вот теперь горло и болит. Ты уже видела этого попугая.

Оля оторвалась на минуту от компьютера и укоризненно погрозила пальцем.

– Лев Петрович замечательный человек и хороший специалист.

– Ага, значит сразу поняла о ком речь. Ты еще к нему на открытое занятие сходи, почерпни опыта.

Оля пожала плечами.

– Все идут. Шеф заставляет.

– А я вот не смогу, чувствую, что-то горло…

– Нет, даже не думайте отлынивать. Правда, Иван Иванович?

Стоявший в дверях шеф нахмурился.

– О чем речь?

– Собираюсь на открытое занятие. Готовлю вопросы, – сказал я.

– Это правильно. Покорректнее там.

– Хорошо. И это, вот еще что… – я поднялся и одернул пиджак. – Можно я там как-нибудь сам?

Шеф нахмурился еще сильнее.

– Где?

– С моей группой. Я сам внушение сделаю. Ну, это же моя группа. Меня они послушают.

– Хорошо, – кивнул он после короткого раздумья. – Иди уже, звонок был.

Их ровно восемнадцать, никто не опоздал и не пропустил занятие. Не знаю, огорчило меня это или нет. Обычно я начинал занятия с объявления о том, что никто и не при каких условиях не может пропустить мой предмет, и я всегда должен знать где и почему находится мой студент. Что такое моя группа знал каждый на нашем большом факультете, не потому ли их каждый раз называли бедными детьми. Прийти на любое из их занятий, потеснив преподавателя по расписанию было нормой, как и устраивать перекличку исключительно одной группы, увеличивать объем домашней работы в три-четыре раза, принудительно отправлять студентов на олимпиады и конференции, ожидая получить на выходе идеальную группу, предмет гордости и образец для подражания другим. Справедливости ради, другие преподаватели жалели моих студентов и относились к ним с определенной снисходительностью, не забывая при этом продолжать мне жаловаться на опоздания и плохую подготовку.

– Будет трудно, – предупредил я.

Восемнадцать парней и девушек послушно кивнули.

– А теперь давайте объясним мне, почему вы не явились на криминологию, о чем мне, естественно, тут же доложили. Я понимаю, что некоторые предметы могут быть вам не интересны и даже не требую, чтобы вы были отличниками во всем, за исключением, конечно, дисциплин нашей кафедры – вашей специализации, но явка к преподавателю – это дань уважению, элемент воспитания и элементарной вежливости. Я очень не хотел бы, чтобы моих студентов считали невоспитанными и грубыми людьми.

Группа обернулась на старосту, который приподнялся и развел руками.

– Извините, Кирилл Олегович, но дороги в городе были перекрыты, вы же знаете – репетиция парада. Пришли те, кто живет недалеко.

– Нас не пускали даже пешком, – подтвердила девочка с первого ряда. Ее волосы были собраны в мелкие косички, и мне почему-то казалось, что ее зовут Марина.

Я только кивнул. Все это не имело смысла – ругать и собирать объяснительные. Дети не виноваты, что на полумиллионный город четыре центральные улицы, которые перекрывают по любому удобному случаю.

– Ладно. Это вполне объяснимо. Перекличку будем делать?

– Все на месте, – оглядел группу староста.

– А вдруг среди нас шпион?

Заулыбались.

Даша сидела у стены под давно устаревшим плакатом об источниках трудового права. Сосем не похожая на девочку из бара, на девочку с кухни, на девочку в моей голове, которую я пытался отыскать взглядом в поточной аудитории. Волосы собраны в большую небрежно-красивую косу, черная футболка, на плечах знакомая джинсовая куртка. Она задумчиво листала тетрадь, переклеивая в ней цветные закладки. Мельком взглянула на меня, словно решив, что ее окликнули, обернулась и, пожав плечами, вернулась к тетради.

– Что будем изучать сегодня? – спросила Марина. Ее точно звали Марина, я был уверен на семьдесят процентов.

– Разве не то, что я задал?

Студенты с первых рядов переглянулись.

– Ну, вы же всегда придумываете что-то интересное.

– И откуда же такая информация? – насторожился я. – У нас всего-то второй семинар.

– Нам рассказывали, – тихо сказала Староста. Надо бы запомнить ее имя.

Болтуны предыдущий курс, подумал я.

– Хорошо, как насчет задач с тремя решениями, каждое из которых верное?

Группа заулыбалась и потянулась к своим гаджетам. Никак не могу привыкнуть, что тексты всех законов теперь там. Мы в свое время покупали многотонные тома собраний нормативных актов, которые устаревали, едва мы успевали донести их до аудитории.

– Хорошо, с кого начнем?

Руки поднялись стремительно. Я улыбнулся.

Обед в столовой был не полным и не принес ожидаемого удовольствия. Во-первых, закончился любимый салат, прямо перед носом увели последнюю тарелку. Не то чтобы ему не было замены, но сочетался он именно с тем гарниром, который был в наличии сегодня. Во-вторых, девушка с раздачи виновато показала на кофейную машину, выключенную из сети.

– Понятно, спасибо, – сказал я. Оставался последний шанс попытать счастья в пирожковой.

В пирожковой продавали растворимый кофе «три в одном» с привкусом маргарина и, собственно, пирожки, от запаха которых снова просыпался аппетит, а чувствительный к пережаренному тесту желудок начинал взывать к разуму.

Столиков было два, но студенты толпились за одним, явно не помещаясь и толкаясь локтями. У меня же было практически свободно, не считая меня, конечно.

– Можно к вам? – попросился знакомы голос. Даша. Она держала в руках два горячих пирожка и маленький пакет сока.

– Конечно, – сказал я. – Не страшно? Вон, ваши коллеги считают, что у меня бубонная чума.

Она засмеялась и обернулась.

– Они вас просто боятся. Или слишком вежливые, чтобы попроситься за ваш столик.

Даша распаковала темно-коричневый пирожок, сняв целлофановый пакет. По виду казалось, что в нем миллион калорий и все канцерогены в мире.

– Как ты можешь это есть? – вырвалось у меня.

Даша кивнула на мой стакан.

– Как вы можете это пить?

– Твоя правда.

Я оставил полстакана.

– Зарядку верну, я помню, – сказал я.

– Да забудьте. Вдруг я хочу айфон?

– Не делай этого!

– Будет больше тем для разговора с барменом Мишей. Ну и чаще обращаться придется.

Оглушительно прозвенел звонок. Даша убрала оставшийся пирожок в пакет.

– Приятного аппетита, – пожелала она, взглянув на кофе.

– Никто не торопиться, – заметил я.

– Я должна быть вежливой. Удачи!

Я остался один. Набрал знакомый номер. Гудки, потом еще гудки, потом голос с легкой ноткой усталости.

– Да, Кирилл.

– Привет, Катя. Может кофе?

Недолгая пауза.

– Хорошо. Давай через полчаса.

4

Октябрь – довольно спокойный месяц. Проходит суетливость первых рабочих недель и стресс от внезапного окончания отпуска и лета, жара сменяется прохладой, желтой листвой и дождями, жизнь входит в привычную колею. К октябрю своего шестнадцатого академического года я потерял телефон. Вот он только что лежал в кармане – поцарапанный, глючный, но привычный, с полудохлой батареей, которая познакомила меня с новыми уровнями неловкости несколькими неделями ранее и вдруг… Я выхожу из маршрутки и понимаю, что карман мой стал немного легче, а пульс хаотичнее. Нет, я не очень привязан к вещам, особенно таким хрупким и недолговечным, как телефоны, но покупать новый именно сейчас совсем не входило в мои планы.

Паника сменилась торгом, потом смирением. Я же помнил, как смотрел на время, заходя в маршрутку. Выходя из нее, я стал легче на сто с небольшим граммов. Мозг прокручивал архив данных, которые были в аппарате и которые видеть посторонним не следовало. К счастью, ничего особо личного там не было. Полсотни номеров, десяток фотографий, из которых последние три – расписание, напоминания о днях рождения, мобильный браузер с более – менее приличной историей. Приложений с соцсетями я в телефоне не держал, кроме одного мессенджера для работы. К счастью, телефон был заблокирован надежным паролем, который я сам частенько забывал.

Я спросил у пробегающего мимо спортсмена время, отметил про себя, что опаздываю на пару и поплотнее обмотав шарф вокруг шеи, поспешил к не знающему забот студенчеству.

– Вы хоть знаете, что такое студенчество? – задал я странный для гражданского процесса вопрос.

Староста Ропша уклончиво мотнул головой.

– В общих чертах. Мы – студенчество, например.

Я усмехнулся.

– Нет, вы не студенчество. Вы скопление жаждущих диплома, в основном лентяев и хитрюг. Студенчество – это целый социальный пласт, часть общества, которой будет принадлежать мир, создающая этот мир, творящая революции в прямом и переносном смысле. Студенчество не терпит закостенелости и несправедливости, жаждет свободы и борется за нее. Оно скреплено узами братства и навечно объединено стенами альма-матер, которая выпустила их в свет. Вы слышали об Обществе плюща, создающего целый мир, о старейших студенческих сообществах, о вековых традициях древнейших университетов, студенческих революциях, меняющих мир и общество? Вы хоть Gaudeamus знаете?

– Слышали, – оправдалась Марина (наверное, Марина).

– А пели когда-нибудь? Это же ваш гимн!

Группа переглянулась

– Он же не на русском.

– Не на русском, – я потер ладонями лицо. – Недавно спросил на экзамене, почему реальный договор так называется. Каких только вариантов не услышал, от «потому что он настоящий», до «потому что он здесь и сейчас». И ведь никто не вспомнил о том, что реальный от латинского слова «res». Ubi rem meam invenio, ibi vindico.

– У нас не было латыни, – сказал староста Ропша. А девочка Староста энергично закивала головой.

– Но, это неправильно! – развел руками я. – Юрист без латыни, что медик без знания анатомии. Хотя, от вас то, что зависит. Мне искренне жаль, что вы не знаете латынь. Значит, понимать меня вам будет немного сложнее, чем я думал.

– Sapienti sat, – тихо сказала Даша и улыбнулась.

До середины пары оставалось неизвестное количество времени. Потерянный телефон начинал доставлять серьезные неприятности.

– С вами все в порядке, Кирилл Олегович? – уточнил староста.

– Потерял телефон. Выпал в маршрутке.

Студенты сочувственно зашумели. Особо догадливые подсказали время.

– Значит пора было покупать новый, наверняка батарея уже держала плохо, – философски заметил студент у окна с таким же именем, как у меня. Я условно звал его тезка.

Я вслушался в тишину аудитории на предмет смешков, но было траурно тихо. Значит, о моем приключении с зарядкой Даша не сказала никому. Либо же студенты достигли совершенства в покерном хладнокровии. В последнее я не верил.

– Куплю новый сегодня, – тихо сказал я, завершая тему.

– Я знаю отличное место, – с излишне серьезным лицом сказала Даша.

В деканате меня встретили несколько контрастно. Хриплая Наташа предложила половину шоколадки, а Оксана Оксановна сверкнула глазами так, что едва не расплавила свои очки.

– Я вам звонила раз десять.

– И как, гудки идут? – уточнил я.

– Нет, выключено. Как, впрочем, частенько.

Я сделал удивленное лицо.

– Кирилл Олегович телефон потерял, – сообщила Наташа.

– Ой, а ты откуда уже знаешь?

– Студенты сказали.

Как произошел обмен информацией за столь короткую перемену, я мог только догадываться.

– Возьмете еще одну пару? Трудовик заболел, и подхватить курс некому.

Трудовиком звали преподавателя по трудовому праву, в шутку, конечно, но прижилось.

– Хорошо, – не думая, согласился я, – все равно окно. Почитать свое или трудовое?

– Как хотите.

– Кирилл Олегович может читать любой курс, – похвастала Наташа из-за компьютера.

Оксана Оксановна одарила меня саркастическим взглядом, смягченным моим согласием провести чужую пару. Это волшебство, конечно, рассеется еще до конца рабочего дня.

– Совсем вундеркинд!

Лекции читать одно удовольствие. А ведь было время, когда я не понимал всей прелести лекционных курсов, считая, что спрашивать на практических занятиях гораздо проще и интереснее. Опыт дает некоторые бонусы. Когда вся необходимая информация уже в голове, и ты не связан конспектом или (позор какой!) учебником, лежащем на кафедре, лекция превращается в произведение искусства. Из разрозненной информации ты создаешь систему – единое целое, скрепленное примерами и забавными фактами, а потом аккуратно вкладываешь это в головы слушателей, приправив информацию небольшим количеством сомнения, чтобы критическое мышление не подавлялось авторитетом лектора. Но сегодня у меня не шел из головы мой телефон и все примеры, и задачи, так или иначе, касались мобильной связи. Наконец, мне самому стало казаться, что я непростительно часто повторяюсь.

Вероятно, какой-нибудь счастливчик уже играет с моим аппаратом, твердо решив перепрошить его, чтобы оставить себе. Древний телефон, который нажатие на экран воспринимает не как команду, а как ничего не значащую просьбу.

У сто восьмой аудитории образовалась пробка. Четверо флегматичных студентов выносили, обнаруженные в старых шкафах плакаты, стойки для них, пыльный и морально устаревший проектор. Руководил действием белозубый Лев в ярко-зеленой приталенной рубашке. Я поинтересовался происходящим, в тайне надеясь, что Лев Петрович собирает свои вещи и уже очень опаздывает на ракету до своей планеты.

– Все это можно использовать для открытого занятия, – энергично сообщил он. Рука – как клешня краба, я потер пальцы.

– Ну, ладно плакаты, а древний проектор зачем? У нас в каждом кабинете по стационарному.

– Вот именно! Они стационарные, а тащить провод через аудиторию на первый ряд не разумно.

Я придал лицу выражение внезапного озарения.

– Так вам и ассистент потребуется!

– Думаю, кого-нибудь из студентов…

– Ну, разумеется.

Профессия переключателя слайдов возродилась вновь.

– Ну, если вам не нужна моя помощь, то я пойду, – торопливо отсалютовал я.

Проектор! От этой дичи я отказался, едва они стали модными, а потом обязательными. Первые три года отговорки в роде «сломался» или «занят на сегодня» вполне принимались, а потом про необходимость слайдов благополучно забыли. Проектор некоторое время использовали как магнит для пыли, потом как пресс для плохо сшитых методичек, а после отправили охранять внутренности шкафа.

– Вы придете к нам? – печально спросили по левую руку от меня. Там жалась к стене Староста. Ее рыжие волосы ярко выделялись на зеленом фоне стены. Вид у нее был несколько смущенный, видимо вакансия переключателя слайдов досталась ей.

– Конечно, я вас не брошу. Приду.

– Обещаете?

– А одного обещания недостаточно? – я улыбнулся ободряюще. – Приду.

К средине дня по моим расчетам мне должны были позвонить уже раз четыреста. Все же в жизни без гаджета есть своя прелесть. Иван Иванович нашел меня лично и сообщил, что мое присутствие на открытом занятии обязательно. Понять то, что на мое решение в гораздо большей степени повлияла рыжая девочка Староста, чем он, заведующий кафедрой был не в состоянии. Я только кивнул и сделал это, видимо, слишком искренне – вопросов и угроз не последовало.

– Как там рабочие программы поживают?

– Вот кстати, – начал я, – думаю, что некоторые разделы дисциплин требуют более тщательной проработки и систематизации. Многое устарело, а что-то уже не так актуально. Теория тоже на месте не стоит, нужно анализировать и исправлять.

– Короче, не брался еще, – заключил шеф, – смотри, к ноябрю сдавать.

К ноябрю. Я привычным движением потянулся к карману, чтобы записать почти окончательный срок, и замер. К вещам быстро привыкаешь, а вот к их отсутствию не так быстро. Зато нашлась пачка сигарет.

– Ты же бросаешь, – удивился шеф.

– У меня своя система.

Когда-то в нашем здании было двенадцать туалетов, включая два служебных. Меня всегда забавлял этот факт, и я не уставал повторять его на занятиях, чтобы удивить безучастную ко всему молодежь. Потом два закрыли на вечный ремонт, и осталось десять. Десять – тоже много, но звучит не так эффектно, как двенадцать и я перестал об этом вспоминать. Один – самый крупный за толстой кованой решеткой имел свою историю. В девяностые первый комендант закрыл его якобы на профилактику и установил там колоссальный самогонный аппарат, который одновременно стал и объектом для баек, и предметом его гордости, и основанием для увольнения. Три года там хранили излишки книг, которые устаревали гораздо быстрее, чем мемы в современном Интернете. Потом его закрыли по неизвестным причинам. Но меня продолжало радовать это помещение – просторное и пустое с рядом кабинок, к которым не было доступа ни у кого уже лет десять, с деревянным окном, открываемым со скрипом и опасностью разрушить эту древнюю конструкцию. Тут я курил вдали от всех, присев на оставленный кем-то на заре факультета ученический стул. Тут убежище от всех и вся, просто идеальное и гениальное. Никто не будет меня искать и тревожить в помещении, которого как бы и нет. Есть такое удивительно свойство закостенелого мозга большинства моих коллег – неиспользуемые по назначению объекты просто удаляются из поля зрения, словно их не существует в природе. С потерей телефона покой в моем убежище возводился в степень.

Из приоткрытого окна было видно старое дерево, до которого не добрались благоустроители территории. Парковочники – как я их называл. Ветка шуршала по стеклу, роняя красно-желтые листья. Слышались голоса с далекой стройки, шум проезжающей машины. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь заглядывал в это окно, видел ли белые стены, одинокую, часто вытряхиваемую мной пепельницу на подоконнике, стул? Вероятнее всего, нет. Даже комендант не приходила в эти края, словно забыла и бесценных квадратных метрах. Но старые трубы отопления вроде бы не текли, как и ливневый сток, а, значит, не было и причин заглядывать сюда.

Я оставил на батарее под подоконником неприкосновенный запас – на треть полную пачку и коробку спичек, прикрыл окно и вышел в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь и решетку.

– А я вас ищу.

Даша стояла в пальто и с сумочкой в руках.

– Здесь?

– На кафедре. У вас есть время?

– Полно. Занятия закончились. Не считая, конечно, заочников…

Она поправила сумочку на плече.

– Пойдемте, я помогу вам выбрать телефон. Вы же так и будете откладывать.

Я непонимающе мотнул головой.

– Сами жаловались, что на принятие решения у вас уходит непростительно много времени.

– Вот как. А по предмету из моей речи что-нибудь запомнилось?

Она улыбнулась и снова поправила сумку.

– Нет, серьезно, а к чему я это говорил.

До ближайшего салона связи семьсот шестьдесят шагов. До дома Даши тоже. Тот самый магазин, который я наблюдал из окна бара напротив. Вероятно, следовало поговорить о чем-то, чтобы рассеять неловкость, но я внезапно ощутил паралич языка и, видимо, мозга. Девочка имела надо мной какую-то удивительную власть. Я легко соглашался следовать за ней, даже понимая, что со стороны это выглядит как минимум странно. Похоже, только ее это абсолютно не смущало.

– Давно не покупал ничего такого, – сказал я перед самым входом в тепло и навязчивый сервис.

– Вот сейчас и исправим. Я же обещала помочь.

Она подошла к стеллажам, огляделась, словно выискивая кого-то. В зале дежурила одна девушка в белой блузке и с бейджиком и высокий парень за кассой, ковыряющий телефон.

– Вам подсказать? Ищите что-нибудь конкретное?

Даша развязала шарф и расстегнула пальто. Видимо, выбор аппарата обещал растянуться надолго.

– Да, – сказала она, словно покупала аппарат себе.

– Какую модель вам предложить.

Даша взглядом пригласила меня поближе и пробежалась глазами по стеллажам.

– Нам нужно что-то с емким аккумулятором, не меньше четырех тысяч миллиампер, экран – плотностью не ниже четырехсот одного на дюйм, процессор желательно не из устаревших МТК, иначе весь эффект от объема аккумулятора к минимуму сведется. Стоимостью… Кстати, вы за какую стоимость планировали телефон?

Я озадаченно пожал плечами.

– Не важно.

– До двадцати тысяч. Цвет, естественно, не розовый.

Девушка озадаченно похлопала глазами, пообещала посмотреть и удалилась к продавцу, который, видимо, был старшим. Тот оторвался от телефона, и некоторое время смотрел в нашу сторону. Потом в полголоса сказал что-то девушке и вернулся к своему телефону.

– Могу предложить вот эти три модели, – лучезарно сказала она.

– Ну, кроме, пожалуй, этой, – Даша ткнула пальцем в крайний. – Логотип за пять тысяч переплаты нам не нужен. А вот эти покажите.

Телефоны походили на мой старый, но что-то неуловимо отличало их, хотя, в отличие от аппаратов десятилетней давности, все они были копиями друг друга. Мой старый телефон не был тяжелым или слишком большим, не имел архаичных кнопок или ушедшего в историю логотипа на крышке. Пожалуй, он даже мог бы занять свое место на этой полке. Но что-то все же отличало эти две модели, которые, переливаясь красками, лежали в моих руках. Я понял. Новизна. Они были новыми.

– Этот, – сказал я, после недолгого раздумья.

– Забираем, – уточнила Даша, словно переводчик с обычного русского на язык продавцов-консультантов.

Я подошел к кассе. Продавец отложил свой аппарат, не глядя взял у меня карту. Общительность не была его сильной стороной.

– Спасибо, – сказал я, когда мы вышли.

– Да не за что, по пути же, – Даша застегнула пальто и вжала голову в плечи.

– Осталось только отпраздновать покупку, – усмехнулся я, кивнув на заведение через дорогу.

Даша сжала губы.

– Нет, это без меня. У меня мама сегодня приезжает, так что я побегу. Удачи вам!

Я махнул рукой.

Как глупо. Идиот! Она могла подумать, что я тащу ее в бар. На душе было гадко от ощущения накатившей неловкости и стыда.

Вывеска бара напротив лишь усиливала ощущение. Я все еще держал в руках новенький телефон, в котором отражалось пасмурное небо и огни витрин. А сим-карту то я не догадался сразу восстановить. И паспорт все равно дома.

Я посмотрел сквозь стекло в безлюдный уют салона. Продавец смотрел на меня в упор с отрешенным видом. Или сквозь меня. Казалось, меня он недолюбливает. Может тут положено оставлять чаевые?

Пожав плечами и кивнув своему отражению, я пошел обратно в тишину никому не известной комнаты с единственным окном.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации