Текст книги "Трудно быть человеком. Том первый"

Мария виновато потупилась, будто это она виновница происшедшего.

В бокс ворвался Мр. Дженкинс. Поток озона обработал только его следы на полу.

– Что… что случилось? – Бросился он прямиком к пациенту. – Слава Богу, он жив. Что вы сделали? – обратился он уже к присутствующим.

– Мы только разбудили его, Мр. Дженкинс. – Развел руками Генри.

– По всей вероятности это был неясной этиологии болевой синдром. Нужно провести несколько тестов, может быть ситуация прояснится. – Отрешенно пробурчала Лиза себе под нос, занося данные в журнал учета.

Мр. Дженкинс отдал дань внимания пациенту, постояв рядом около минуты, поглаживая щетинистый подбородок.

– Случай определенно занятный, не забудьте зарядить автоматический дозатор, иначе он скоро избавится от морфина и будет вторая серия. Разберитесь с этим и побыстрее. Скоро от нас потребуют отчета, было бы неловко писать, что нам все непонятно, и мы ничего не знаем.

С этими словами начальник покинул помещение, а его сотрудники молча наблюдали, как его сгорбленная фигура медленно проплывает вдоль прозрачных стен бокса.

Мир Оуни: первый контакт

Стив Гордон вырвался из темноты в царство тошнотворной зелени. Глаза его были открыты, но все перед ними расплылось и не поддавалось фокусировке. Со слухом тоже было не все в порядке, в голове звенело, и далекие звуки леса едва пробивались сквозь этот звон. Боли не было, но правая нога как-то странно пульсировала, словно жила своей собственной жизнью.

Он попытался пошевелиться, но из этого тоже ничего не вышло. Тело просто ему не повиновалось. Тогда он попробовал вспомнить, что произошло…

Вспомнились лес, сумерки, прибор ночного видения перед глазами, острая боль возникшая в ноге, толстое упругое тело змеи в густой растительности, головокружение и больше ничего.

«Ну, что же, это уже что-то. Из этого ясно, что я был укушен змеей и не умер»: – Подумалось ему, и ясность мысли, на фоне ослабевших чувств, приятно его удивила. Затем мысли потекли сплошным потоком, и общий их смысл сводился к тому, что раз уже утро, а он все еще в лесу, то видимо спасать его особо никто не торопится. Но что же тогда могло произойти? И где же его коллеги? Он знал все процедуры, понимал, что оставить его одного в лесу не могли, если только не произошло что-нибудь невероятное.

Состояние его было мягко сказать неудовлетворительным, и надо было что-то срочно предпринимать. Он собрал всю свою волю в кулак и сосредоточился, чтобы сфокусировать зрение, но ничего не произошло. Вот теперь ему становилось по-настоящему страшно. Что если лучше уже не будет? Как ужасно быть в сознании, и при этом совершенно не владеть своим телом! При данных обстоятельствах даже муравьи и те могут им благополучно закусить. Ему вдруг представилось, как его тело поедают сотни всевозможных голодных тварей, которых в джунглях пруд пруди, а он при этом даже боли не чувствует. Как же он поймет, что умирает? И почему до сих пор ему не оказали помощь?

В приступе паники он завопил, что есть мочи: «На помощь! Помогите! Кто-нибудь!» Но он не услышал своего голоса. Толи слух был плох, толи голосовые связки не работали, и что может быть страшнее подобного отчаянного положения?

– Все в порядке, не волнуйтесь, мы оказываем вам помощь. – Вдруг услышал он чей-то спокойный голос.

– И что же вы делаете, скажите на милость?! – только и мог мысленно ответить Стив.

– Вас укусила змея. От ее яда сильно напрягаются мышцы во всем организме, и вы умираете. Мы дали вам лекарство, которое расслабляет мышцы, до тех пор пока яд не выйдет. Поэтому вы не можете сейчас двигаться. – Тут же ответил все тот же бесстрастный голос.

У Стива все внутри похолодело. Он готов был поклясться, что даже не пытался в этот раз произносить мысли вслух. Однако кто-то разговаривал с ним.

– Я, наверное, схожу с ума? – бросил он в мутную пустоту отчаянную мысль.

– Отнюдь. – Мгновенно отозвался некто в его голове.

– Кто ты? – Спросил он пустоту, и если бы мог, то истерически рассмеялся бы.

– Мое имя Аиа. Я нашел тебя в лесу умирающим. Ты был настолько плох, что я не смог оказать тебе адекватную помощь, пришлось перенести тебя к себе домой.

– Так мы у тебя дома, и я в относительной безопасности? – с недоверием подумал Стив.

– В полной безопасности. – Уточнил тот, кто назвался странным именем Аиа.

– Меня зовут Стив, Стив Гордон. Если что… – Смущенно подумал он.

– Привет, Стив Гордон. – Прозвучало в голове.

– Боюсь спрашивать, но все же, как мы говорим, если я могу только дышать? Как то это для меня в диковинку.

– Ничего, к этому быстро привыкнешь. Это ментальная связь, мы можем разговаривать в полной тишине.

– Мы?! И сколько вас?

– Мы Оуни. И нас много, но не здесь. В этой части леса только моя семья.

– А я думал, что все знаю про эти леса, но никогда не слышал про Оуни. Это племя такое?

– Можно сказать и так. – В этой мысли почувствовалось нечто веселое или ироничное.

– Я знаком со многими племенами Амазонии. С некоторыми из них у нас добрые отношения. Обычно мы находим общие точки соприкосновения и начинаем сотрудничать. Цивилизованные люди многое могут предложить местным племенам. – Тут же перешел к делу Стив.

Он уже ранее имел опыт наведения мостов, и прямо сейчас на его банковский счет капали заслуженные центы, как проценты по договору посредничества. Некоторые современные компании наваривают большие капиталы на взаимодействии с дикарями. Джунгли неисчерпаемый источник редких ресурсов, которые предоставляют дикие племена за копеечные побрякушки или элементарные радости цивилизации.

– Не думаю, что у вас есть что-то интересное для нас. – Услышал он резковатую мысль, но не оставил своих попыток.

– Так обычно все реагируют, но когда поближе познакомятся с нами, когда их вожди посмотрят на современные города и удобства, то мнения меняются.

Стив ожидал дальнейшего развития этой темы, но его собеседник замолчал, и в голове восстановилась напряженная тишина.

– Аиа, ты все еще тут? – Забросил он мысль, когда пауза неприлично затянулась.

– Тут. – Воспринял он бесстрастный ответ.

– Ты отвлекся?

– Ничуть. Мне неинтересна тема контактов с внешним миром.

– Могу я узнать почему?

– Потому что по определенным причинам внешним мир угрожает нам полным вымиранием.

– Обычная паранойя дикарей. – По привычке про себя подумал Стив.

– Это не страхи, это объективная реальность. – Ответил на эту тайную мысль его собеседник.

– Да что за дела, он что теперь все мои мысли слышать будет? – Испугался он.

– Это ментальная связь. Сеанс обеспечивает полную искренность. Мы слышим друг друга открываясь в полном доверии.

Этот ответ прозвучал, как приговор. Стив Гордон вздрогнул от сильного чувства посягательства на его личную свободу и пространство. Внутренний его человек прямо отшатнулся от этой ментальной агрессии.

Наступила тишина. Он некоторое время прислушивался и слышал только, как его сердце бешено колотится. На него навалился панический страх, перед существами, от которых невозможно скрыть даже самые сокровеннее мысли. В воспаленном сознании всплывали различные чудовища из прочитанных им в юности фантастических романной и фильмов ужасов, которые он когда-то с упоением смотрел. И на этом фоне пробуждались в душе дикая досада и обида на то, что и эти его глупые страхи сейчас тоже становятся достоянием общественности. В каком же жалком свете он предстанет перед этими дикарями? А ведь совсем недавно он считал себя крутым мачо.

Обуреваемый подобными мыслями, он лежал в неподвижности и тишине до тех пор, пока не заснул.

Открытия продолжаются

Время перевалило за полночь. Была ночная смена Марии. Этой ночи она ждала и боялась одновременно. Своим коллегам она не стала распространяться о сильном внутреннем переживании при первом контакте с пациентом. Подопытный находился в наркотическом опьянении, да и она опасалась приближаться к нему слишком близко, по крайней мере, на людях.

Последние сутки прошли в напряженной работе, так что даже обычные выходные были отменены, и сотрудники буквально поселились в лаборатории. Мария не была исключением, но в отличие от остальных, она имела личные мотивы пребывать тут, кроме мотивов профессиональных.

Хотя и последних вполне хватало, чтобы все ученые до одного оставались тут, не помышляя об отдыхе. Но усталость последних двух дней все-таки взяла свое, и остаться дежурным на эту ночь добровольно согласилась только Мария.

Среди ее желаний было не только скорее завершить увлекательное исследование, но и остаться наедине с пациентом. И хотя, по Лизиным расчетам, он должен был находиться под воздействием лекарства еще до следующего полудня, все же неосознанное желание уединиться с ним сыграло решающую роль в этом акте альтруизма.

Работа не клеилась. Сказывалось утомление и перевозбуждение от большого количества выпитого кофе. Она провела очередной обход по графику. Приборы учета показывали стабильную работу всех систем, хотя пациент находился на восьмикратной максимальной дозе морфина. Обычного человека подобное убило бы, но он, похоже, переносил это довольно легко.

Мария направилась к столу, чтобы занести данные обхода в журнал, когда услышала тревожный сигнал. Одна из камер подопытных животных срочно требовала ее внимания.

Дарси, так звали эту крысу альбиноса с бесстыжими красными глазками. Сегодня днем ей ввели небольшую дозу крови пациента, в надежде, что та передаст животному хотя бы часть регенеративных способностей и поможет исцелиться от рака, который привили крысе тут же в лаборатории. Кровь вводили с препаратами снижающими отторжение, поэтому крыса до сих пор себя неплохо чувствовала, и даже стала интенсивно исцеляться. На последнем обходе Лиза зафиксировала почти тридцати процентное сокращение опухоли, что сулило невероятный прорыв в медицине.

В камере Мария обнаружила умершую крысу. Это не было провалом. Это был только первый из экспериментов, которых возможно будет тысячи. Но наука требует пунктуальности и дотошности. Надо было, не теряя времени, провести вскрытие и выяснить причину смерти животного.

Марии на время пришлось забыть о молодом пациенте, и переключиться полностью на свои обязанности. Она не спеша подготовила операционный стол, включила запись и провела вскрытие. Вскрытие дало предполагаемый заранее результат. Отторжение вызвало ДВС синдром и полиорганную недостаточность. Кровь юноши убила крысу, можно сказать, что это было закономерно. Мария осмотрела место, где была выращена опухоль, но визуальный осмотр ничего не дал. Пришлось брать пробы тканей и исследовать под микроскопом. В конце концов, стало ясно, что крыса перед смертью полностью исцелилась от рака.

Это был настоящий прорыв. У девушки дыхание перехватило от ощущения близости великого открытия. Оставалось только найти в крови человека то, что отличает его от нас, выделить это вещество, и лекарство от рака в наших руках.

Возбуждение предало ей сил, и она с энтузиазмом принялась за работу. Исследование крови дело сложное и кропотливое, тем более, когда не знаешь что ищешь и где. Тайна могла скрываться как в плазме, так и в многочисленных кровяных составляющих, которые приходилось перебирать одно за другим. И даже когда проверка давала отрицательный результат, все равно нельзя было сказать точно, что в этом месте больше ничего нет. Мария понимала, что шансы найти ответ за одну ночь невелики, и что возможно придется все перепроверять еще ни один раз, все же старалась изо всех сил, потому что это был ее шанс стать первооткрывателем.

Часам к четырем утра закончились образцы крови. Было не по правилам брать свежие образцы в ночное дежурство. В целях безопасности в отсутствие персонала все манипуляции с пациентом были запрещены. Но Марию было не остановить. Сегодня она собиралась доказать всему миру, на что она способна.

Взяв прибор для забора крови, она неуверенно подошла к юноше.

– Итак, здоровяк, я надеюсь, ты не обидишь девушку, которая всего лишь хочет взять у тебя немного крови на анализ? – Совершенно серьезно спросила она и робко положила ему ладонь на предплечье.

Рука была теплой. Светлые густые волоски приятно щекотали ей пальцы. Она легонько провела рукой по рельефным мышцам. От этого нежного прикосновения волоски на руке вдруг встали дыбом, а на коже выступили мурашки. И в этот миг она осознала, что прикасается к обнаженному мужчине, и он реагирует на ее прикосновения. От неожиданности у нее перехватило дыхание, и она конвульсивно отдернула руку и опасливо покосилась на монитор. Сердцебиение, мозговая активность, гормональный фон, все было в норме, ничто не предвещало неприятностей. Она вновь шагнула к юноше, поборола в себе искушение заглянуть под простыню, которой он был накрыт, и профессионально взяла у него кровь.

От манипуляции адреналин тут же подскочил, участился пульс. Следящая аппаратура тревожно запищала. Мария подошла разобраться. Адреналин вытеснял морфин из крови. Пришлось немного увеличить дозу, что безусловно нарушило расчеты Лизы. Все быстро пришло в прежнее состояние, и Мария вернулась к своему увлекательному занятию.

К шести утра проснулся охранник и забряцал в коридоре своим обмундированием. Еще через полчаса пришли уборщицы, и стали быстро наводить всюду порядок.

Мария уже что-то нащупала, но сон буквально валил ее с ног. Глаза закрывались, голова не хотела думать. Еще немного и она уснула бы прямо лицом на своих расчетах, как вдруг вновь засигналила аппаратура.

Мария вскочила из-за стола как ошпаренная, лихорадочно соображая, что происходит. В просыпающийся мозг медленно приходило понимание – проблемы с пациентом.

Она метнулась в сторону мониторов. Все зашкаливало. Мозговая активность, сердцебиение, гормоны, все возросло до опасной отметки. Пациент был на грани между сном и бодрствованием. Еще мгновение и он проснется.

Девушка несколько раз лихорадочно нажала на плюсик дозатора морфина. Тот отчаянно пискнул, сообщая что большей дозы нет в его программе. Несколько напряженных секунд, и пациент вновь погрузился в наркотический сон.

– Да, парень, по пробуждении тебя ждет еще та абстиненция. – С сожалением проговорила она, и сняла палец с кнопки регулятора.

Морфин был на максимуме. Больше добавлять было нельзя. Это означало одно, неминуемое пробуждение в самое ближайшее будущее. «Хоть бы все уже собрались, чтобы мне все это самой не расхлебывать», – подумала она, и продолжила работу.

К семи часам она определилась с веществом. Это была удача. Нельзя сказать, что она сильно радовалась этой победе, мешала дикая усталость и страх перед пробуждением пациента. Оставалось только выделить пептид из крови. Благо что подобными вещами сегодня занимается умная аппаратура. Девушка задала параметры вещества, зарядила в специальную колбу остатки крови, нажала пуск и тупо уставилась на то, как за стеклом дико вращаются колбы в центрифуге и температура на табло мерцает красными цифрами.

Стоило ей немного расслабиться, как сон тут же пошел в атаку. Веки отяжелели, перед глазами все раздвоилось, колени предательски подгибались. Мерцание и вращение производили гипнотический эффект, и вероятно девушка упала бы на пол и заснула, где была, но откуда-то со стороны послышался странный писк, неприятный, назойливый, беспокойный писк.

Мария встрепенулась и потрясла отяжелевшей головой. Пищала следящая аппаратура. Сон как рукой сняло. Она бросилась через комнату к мониторам, но голова плохо соображала, перед глазам все плыло. Пришлось несколько секунд моргать у экрана, чтобы разглядеть показания. Так и есть! Просыпается!

Она несколько раз отчаянно нажала на кнопку дозатора, но та только предательски пищала, всякий раз отказываясь подчиняться команде. Можно было уколоть шприцом, но это будет преступным нарушением ограничения установленного Лизой. Она знала одно, ограничения установленные анестезиологом нарушать строго запрещено. Скрыть подобное будет невозможно, а если возникнуть осложнения с пациентом, то вся ответственность за это ляжет на нее, а это уже может означать не только увольнение.

Мысль об увольнении едва не вызвала у нее паническую атаку. Для нее работа в этом отделе, в этой лаборатории была всем. В школе она слыла «ботаником» не знала ни дискотек, ни вечеринок. В университете не пробовала спиртного, наркотиков, не имела парня, не пыталась попасть на бал, не участвовала в спортивных соревнованиях, в общем, вся жизнь прошла мимо, пока она грызла гранит науки. И она ни о чем не жалела, потому что ей нравилась то, чем она занималась сегодня. Но одна только мысль о том, что можно это потерять, остаться в стороне от передовой научной деятельности, без лаборатории, без аппаратуры, без шансов чудесных открытий, пугала ее как цунами.

В изнеможении она повисла на мониторе, уперлась горячим лбом в холодное стекло, слезы бессилия навернулись на глаза. «Соберись, дура!» – Твердила она себе, но слезы хлынули еще сильнее, сил не было совсем.

Модуль слежения за мозговой активностью тихонько пропел о синхронизации волн – пробуждение наступало. Больше тянуть было нельзя, она нужна пациенту. Вытирая ладонями влагу с лица, она сделала несколько неуверенных шагов к операционному столу. Посмотрела на мирно спящего парня. Зависть и досада вспыхнули у нее в груди.

– Да просыпайся же ты, миловидный ублюдок! – В отчаянии крикнула она прямо ему в лицо.

Веки молодого человека дрогнули.

Мысль о том, что он мог ее слышать, вызвала краску стыда на ее лице, слезы сразу высохли.

Оуи радостно выплывал из небытия. Он ожидал активности тела довольно долго, как ему показалось, и теперь пытливой энергии было столько, что он предвкушал многие открытия.

Яркий свет больно ударил в глаза, зрение тут же адаптировалось, картинка стала яркой и контрастной. На фоне яркого света выплыло чье-то прекрасное лицо. Он видел это лицо раньше, жаль что им не удалось в прошлый раз познакомиться, ведь такая красота могла таить в себе удивительные познания о мире.

Мария несколько отрешенно смотрела, как открываются его голубые глаза, обреченно ожидая болевого синдрома. Плана как она будет купировать приступ не было, и думать об этом не хотелось, потому что все должно было быть очень плохо. К болевому синдрому добавится еще и наркотическая ломка, и она право не знала, как ей быть.

Эти тяжелые мысли отвлекли ее от момента пробуждения, так что когда на нее накатило, она совершенно не была к этому готова, как и в первый раз. Теплая волна радости и глубокого удовлетворения возникла вдруг где-то внутри нее и быстро разлилась по всему телу, но не фигурально, а физически ощутимо до самых кончиков пальцев. От неожиданности у девушки перехватило дыхание, она пошатнулась и крепко ухватилась за край металлического стола обоими руками. От резкого движения вниз заколка на голове не выдержала и с легким щелчком разлетелась на две половины, тяжелые каштановые волосы рассыпались волшебным водопадом прямо на лицо юноши.

Оуи глубоко вдохнул легкий аромат ее волос, а шелковая нежность на его щеках привела его в полный восторг.

Вторая волна оказалась сильнее первой. Изумление и восхищение взорвались у нее в голове диким фейерверком, наполняя ее изнутри экстатическим восторгом.

– Ох! – выдохнула она, и тут их глаза встретились.

Юноша еще никогда в жизни не видел ничего подобного этим темным, завораживающим своей чистотой и глубиной глазам. Две белые искорки блестели в ее зрачках, и они напомнили ему глубокие, кристально чистые пещеры у водопада, в которых отражаются звезды в солнечный день.

Мария словно упала в эти два голубых колодца. Все вокруг перестало существовать, когда она очутилась внутри. Вновь это упоительное ощущение свободы и обнаженности, вновь это сладостное чувство близости, нет, единения с кем-то прекрасным. Это пульсирующее наслаждение показалось ей именно тем, что она искала всю свою жизнь. Ощущение мира и защищенности дополняло широкую гамму чувств…. Как вдруг появились и цветные образы… Она словно оказалась в лесу, вокруг пели невидимые птицы, ярко светило солнце и нежно грело правую щеку. Она опустила глаза и под ногами обнаружила неширокий чистейший водоем, глубокий настолько, что немного от берега вода становилась иссиня-черной, а в ее недрах за солнечными бликами сияло звездное небо. Ничего более прекрасного она и представить себе не могла. Как завороженная смотрела она в эту изумляющую глубину, а навязчивое желание прыгнуть в эти воды становилось все сильнее.

– Здравствуй, мы с тобой уже встречались, но не успели познакомиться, кажется нас тогда отвлекли, меня зовут Оуи. – Услышала она спокойный голос, и зрительные образы исчезли, а она вновь очутилась возле операционного стола. Яркие ощущения отошли на второй план, но не исчезли.

– Прыткий малый. – Первое что пришло ей в голову, на его приветствие.

– Что ты имеешь ввиду? – услышала она в ответ и почувствовала некоторое замешательство, но не свое, а чье-то.

– Меня зовут Мэри. – Произнесла она отчетливо почти по слогам, сама не зная почему. А внутренне подумала, что Мэри всегда ей нравилось больше, чем Мария, но она никогда не осмеливалась так представляться до сих пор. И что ей крайне неловко теперь, за свою нетактичность в мыслях. И, вообще, как он узнал, о чем я думаю? Может быть он экстрасенс?

– Я не знаю, что такое «экстрасенс», а мыслями обмениваемся, потому что мы вступили в ментальную связь для общения. Вы очень красивая девушка! Я никогда не встречал таких потрясающих глаз!

Мария вновь ощутила прилив восторга и восхищения. Оуи заметил, как глаза девушки подернулись дымкой наслаждения, и взял себя в руки.

– Простите, это эмоциональный перенос. Я еще не научился это контролировать, видимо вам это доставляет неудобство. – Смутился он от своей неловкости.

– О, не беспокойтесь, Оуи! – Она еще не оправилась от последней волны.– Никаких неудобств. – Произнесла она вслух и подумала: – Еще раз другой и я стану эмоционально зависимой от этого парня.

Чувственные потрясения оказались как нельзя кстати. На крыльях эйфории идея о ментальной связи и обменом мыслями совсем не напугала ее, напротив, никогда еще она не занималась ничем более забавным. Она подумала, что было бы здорово пообщаться с коллегами подобным образом, чтобы узнать, что они думают на самом деле.

– А где же твои коллеги? Почему ты одна? – спросил Оуи.

– Потому что рабочий день еще не начался, а я – ночной дежурный. Я следила за тобой, чтобы тебе не стало хуже. – И она быстро подумала о том, чем занималась последние несколько часов.

– Моя кровь помогла вылечить животное, а потом убила его? – Неподдельно удивился Оуи.

– Э, да ты смотришь в самую суть! – И она еще подумала об своем гениальном открытии, о пептиде, который может лечить многие болезни и не убивать при этом.

– Ты удивительно умна! – Плеснул на нее волной изумления Оуи, но вовремя опомнился, когда увидел блаженство на ее лице. – Извини, не сдержался. Так ты считаешь, что с помощью моей крови можно помочь многим Оуни?

– Можно ли помочь? – И она представила как синтезированный пептид исцеляет миллионы людей от рака, СПИДа, и возможно многих других неизлечимых недугов.

– Так вот в чем твоя работа. Ты помогаешь Оуни. Ты как я – создана чтобы помогать другим?

Она ощутила удовлетворение от взаимопонимания и обрадовалась, что это было ее удовлетворение.

– Да, что может быть приятнее, чем быть кому-то полезным!? – Согласился с ней Оуи. – Но почему я связан? – Неожиданно поинтересовался он.

– Чтобы ты не причинил себе вреда. – Не очень уверено подумала Мария, и вспомнила, что так приказал Мр. Дженкинс.

– Освободи меня, мне не удобно. – Бесхитростно попросил он.

– О, прости, сейчас. – Спохватилась она и стала расстегивать застежки на руках.

– Что это вы делаете, Мария?! – Вдруг услышала она грозный голос своего начальника, вздрогнула и прервала связь.

Мария обернулась и увидела Мр. Дженкинса у входных дверей. Его грозное выражение лица, сложенные на груди руки, расставленные ноги не предвещали ничего хорошего. Она опустила глаза и увидела, как ее пальцы все еще пытаются расстегнуть непослушный ремешок застежки.

– Прекратите это! – Рявкнул астматическим голосом начальник.

Некоторое время она не могла понять, что происходит, но когда посмотрела на Оуи, то сразу забыла про все. Лицо юноши исказила гримаса боли и страдания. В этот раз он не бился в судорогах, но желваки на щеках надулись, а зубы скрипели. Из зажатых челюстей вырвался тяжелый стон.

– У него опять боли! – Запаниковала Мария.

– А у меня опять бессонница. – Ворчливо произнес он по дороге к мониторам. – Каждому свое.

– Что будем делать? – С надеждой обратилась она к начальнику.

– Ждать будем. – Бесстрастно заявил он и постучал пальцем по датчику уровня морфина. – Пусть терпит. Больше мы ему не поможем.

Мария закусила губу и отвернулась, чтобы не видеть этих мучений.

– Как прошла ночь? – Поинтересовался Мр. Дженкинс, просматривая дежурный журнал.

Мария понимала, что вопрос чисто риторический, так как он и в журнале узнает все что нужно.

Начальник одобрительно кивал, поджимал губы и в конце нарочито медленно снял очки и удивленно посмотрел на девушку.

– Мария, ты делаешь успехи! Надо будет назвать это вещество в твою честь. Сколько работы и все за одну ночь. – Восхищался он. – Сегодня же надо будет продолжить эксперименты, мне просто нетерпится посмотреть, что будет дальше. А подопытного поместите в барокамеру, кислород под давлением явно пойдет ему на пользу.

Только Мр. Дженкинс покинул бокс, Мария сразу же бросилась к Оуи. Как это она сразу не подумала про барокамеру. Она сама попыталась перевезти его в помещение камеры, но он был слишком тяжел для нее. Хорошо, что Генри подоспел вовремя, и они вместе исполнили приказание начальника.

Показатели Оуи почти сразу стали улучшаться. Кислород подействовал. Надо было возвращаться к работе.

В лаборатории уже все собрались и даже успели обсудить свежие новости. Когда Мария вошла в бокс, повисла неловкая пауза. Она понимала, что другие на нее немного рассержены, потому что она воспользовалась их отсутствием и забрала себе славу, которая должна была быть общим достоянием. Коллектив был оскорблен неколлективным поступком. Однако, сердились не все, да и то не сильно, так как она к тому же избавила их от тяжелой рутины.

– Ну, как, ребята, поработаем? – дружелюбно поприветствовала она их.

– А, то… – радостно подхватил Генри.

Лиза с Софией только многозначительно переглянулись и молча, разошлись по рабочим местам.

План работы был ясен для всех, поэтому скоро вся команда заработала как слаженный механизм.

На этот раз жребий пал на Джеймса Крюка, крупную черную крысу, потерявшую в ловушке одну переднюю лапу. Он тоже, как и прежний подопытный был привит раком и умирал, хотя по его активности и аппетиту такого не скажешь.

Ему ввели некоторую дозу выделенного вещества, сняли жизненные показатели, и посадили его в аквариум.

Через два часа плановый обход: температура, давление, биопсия, кровь на анализ. Другими словами масса рутинной работы.

Первое, что поразило всех, это полное отсутствие рака. У микроскопа собрались все, даже Мр. Дженкинс выбрался из своего кабинета и потаращился в окуляры. Ничего не сказав, он озадаченно удалился восвояси. Зато работники лаборатории ликовали. Конечно эксперимент был сырым, для того чтобы открытие признали, нужны серьезные клинические испытания, но это уже дело времени. А сейчас Крюк чувствовал себя превосходно, и это был повод надеяться на самый благоприятный исход дела.

Еще спустя два часа, на следующем обходе, Крюк снова ошарашил всех. У него отросла потерянная ранее конечность. Такого от него уж точно никто не ожидал. В бокс по этому поводу набились все сотрудник лаборатории, всем хотелось посмотреть на это чудо.

Исследовательская работа закипела с новой силой. Нужно было выяснить механизм действия вещества, чтобы понять система это, либо исключительный случай. Долго искать не пришлось.

– Мария, можешь посмотреть на эти хромосомы? – Попросила София с лицом человека обнаружившего Тутанхамона.

Мария подошла к микроскопу и опасливо посмотрела в окуляры.

– Как будто хвосты длинноваты?

– Это было четыре часа назад. – София повернула столик микроскопа, чтобы сменить препараты.

– Да, определенно, хвосты стали значительно длиннее! – Ошеломленно выдохнула Мария. – Этого просто быть не может. Ты знаешь, что это может означать!?

– Что мы открыли эликсир молодости! – Истерично пропищала София и захихикала как сумасшедшая.

– Эликсир молодости, который лечит и отращивает конечности. – Уточнила Мария.

– Просто Грааль медицины. – Подхватил Генри.

– Мр. Дженкинс должен это увидеть. – Холодно предложила Лиза.

Мр. Дженкинс долго рассматривал препараты, потом постоял у аквариума, хмуро о чем-то размышляя, а затем обратился к окружающим.

– Об этом никому ни слова.

Все изумленно уставились на него.

– Если информация об этом просочится наружу, то найдется множество людей, которые не остановятся ни перед чем, лишь бы завладеть веществом. Они убьют всякого, кто станет у них на пути.

– Но мы же должны сообщать обо всем в центр. – Удивилась Лиза. – Мы же будем подавать отчеты?

– Отчеты придется переписать. Еще раз повторяю, это надо сохранить в тайне.

Мр. Дженкинс стал прохаживаться взад и вперед, очевидно, пытался что-то продумать. Работники в замешательстве уставились на него.

– Боюсь, что это может быть расценено как измена. Тогда всем нам несдобровать. – Упрямо продолжала Лиза.

– Да поймите же, Лиза, это вам не новый антибиотик, не вакцина от коклюша. Я знаю, как работает служба национальной безопасности. Если мы сегодня отошлем детальный отчет, то завтра мы все будем уже мертвы. Никто не позволит вам знать такую тайну. Вы хорошие ученые, прекрасные работники, вам бы еще немного дальновидности. Как только препарат попадет в руки правительства, оно тут же предпримет все возможные меры по предотвращению утечки информации, чтобы конкуренты не могли тоже воспользоваться этим. Лекарство достанется только разведке и военным. Медики не получат это, по крайней мере до тех пор, пока оборонщики смогут держать в тайне его существование. Может пройти лет десять, прежде чем первый штацкий вылечится от рака, или отрастит потерянную ногу. Тысячи людей, которых можно было бы спасти, умрут за это время.

– И что же нам теперь делать?

– Вам… работать. А мне надо подумать. Попробуйте пока синтезировать вещество искусственно, любопытно возможно ли получить его в промышленных масштабах.

Мр. Дженкинс удалился. Все молча вернулись к своим обязанностям, но энтузиазм сильно поубавился. Тяжелый выбор между государственной изменой и смертью сильно отвлекал от работы. Можно было подумать, что начальник сильно сгущает краски, но они его хорошо знали, он не стал бы разбрасываться подобными высказываниями, не будь у него на это веских причин.