Текст книги "Самый лучший коммунист. Том 1"

Павел Смолин
Самый лучший коммунист 1

© Смолин Павел, 2024

Глава 1

День, которого я ждал два года, погодой не баловал – с затянутого тучами неба посеревший Хрущевск поливал противный мелкий дождик.

– Погоде нам не помешать! – отвернувшись от окна, заявил я одетому в «почетного свидетеля» корейскому принцу Юре.

– Даже самая яростная буря не омрачит этот день, мой друг! – ответил мне Ким.

Кроме нас, в квартире находятся мама Наташа с Алёнкой, папа Толя и бабушка Эмма. Деду Паше – вот трижды ржака! – нельзя, потому что на улице целая куча иностранных и отечественных журналистов, а он очень секретный.

В квартирах окрестных и по маршруту следования расположилась «Девятка». Вдоль дорог, под зонтиками – искренне любящие и радующиеся за меня горожане. А я ведь особо не распространялся! С самого утра стоят, блин, мокнут. Ничего, на улице тепло, не простынут.

Добавляет радости случившаяся неделю назад историческая «отвязка» доллара от золотого стандарта, что привело к массовым выступлениям во Франции – наследие де Голля сильно, и «размазывать» по себе чужую инфляцию там не хотят – Италии (здесь, в силу традиционно сильного социалистического лобби, мои передачи крутят регулярно, так что левые силы были готовы отметить знаковое событие, выгнав народ на улицы) и Испании – здесь тоже социализм уважают. В других странах обошлось стандартным бурлением известной субстанции в исполнении центристов. Курс доллара за эту же неделю ослаб практически в два раза – в моей реальности последствия были не настолько велики, но мы с товарищами не сидели сложа руки: окучивали элиты, толсто намекая, что оставаться с голой задницей, скопировав нашу экономическую надстройку, нет никакого смысла – все течет, все меняется – рассказывали народам о последствиях, предлагали альтернативу в виде экономической кооперации с соцблоком в валютных парах – и вот итог: старушка-Европа сонно осмотрелась и вяло попыталась снять с некоторых своих частей заокеанских паразитов. Обольщаться не будем – совсем вялый доллар никому не выгоден, а у США все еще невообразимо могучая армия, которая платежеспособность грязной зеленой бумажки теперь обеспечивать и будет. Но реакция все равно многообещающая: каждую аукающуюся ей инициативу Европа теперь будет поддерживать менее охотно, обратно пропорционально хиреющей мощи гегемона и прямо пропорционально растущей нашей. До победы еще очень далеко, но ее свет в конце метафорического туннеля уже виден!

Сегодня в Тегеране состоится критически важный съезд стран-членов ОПЕК. Будут планировать линию поведения в связи с инфляционными процессами, то есть – повышать цены на нефть. Эта подача еще сильнее доллара, но не обольщаемся и здесь – удар будет силен, но в течение десяти лет его последствия сойдут на нет, когда Запад адаптируется к подорожавшим энергоносителям. Не знаю, как арабские партнеры, а мы к обрушению рынков будем готовы.

Как только мы переместились из «комнаты жениха» в гостиную, на моей шее с писком повисла плачущая от радости, одетая в золотистое вечернее платье и украшенная янтарным ювелирным комплектом мама:

– Сережка-а-а!

– Костюм помнешь, – заметил папа Толя.

Проигнорировав его, мама расцеловала меня в щеки:

– Поросенок! – чмок. – Думала, не доживу! – чмок. – Вернее – ты не доживешь! – чмок. – Что так плохо, что эдак! – виновато улыбнулась.

– Главное, что по эту сторону твоей головы все хорошо, – улыбнулся ей я.

– Да! – охотно согласилась она. – Пора?

– Пора.

– Толя, не забудь выкуп, – напомнила родительница отчиму.

– Такое не забудешь, – отмахнулся он, подхватив куль с надписью «комбикорм».

– Что же ты бабочку-то не надел? – поправила мама галстук. – Вечно у тебя все не как у людей.

– Бабочка – это легкомысленно, – терпеливо повторил я отмазку.

– Кольца? – продолжила волноваться мама.

– В ЗАГСе кольца, – напомнил я.

– Вот когда своих детей поженишь, вот тогда и огрызаться будешь! – совершенно нелогично приложила она меня.

– Я же не огрызался, – пожал плечами.

– Поумничай мне еще! – фыркнула она. – На выход! – подхватив одетую в потешное желтое платьице сестренку за ручку, она повела нас к выходу из квартиры.

Папа Толя взвалил мешок на плечо, и мы вышли в подъезд.

– Товарищи! – обратился я к «Девятке». – Без вас я бы до этого дня не дожил, и этого никогда не забуду!

Можно спускаться. Ой, народу во дворе сколько!

– Мегафон, – протянул я руку за спину, и дядя Семен вложил в нее требуемый инвентарь. – Товарищи! Впервые я не могу подобрать слов, насколько благодарен вам всем за то, что пришли меня поздравить! Спасибо! – поясной поклон и прячемся в украшенную ленточками в форме мужского костюма «Чайку».

Где-то на этом месте должна ожить система оповещения.

– Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела… – грянул почему-то с припева голос Магомаева.

Во, ожила! Машина тронулась, и я открыл окно, высунувшись под капли, чтобы улыбаться и махать в ответ радующимся за меня людям. При виде кортежа товарищи развернули наглядную агитацию:

«Совет да любовь!».

«Здоровья молодым!».

«Любовь берегите, семью крепите!».

«Социалистической семье – достойные жилищные условия!». Комсомольский актив стебётся – вон какие рожи красные, явно «сугреваются».

Ехать было не далеко – через два квартала, к дому номер 21 – в нем Вилкина (формально, так-то не пользуется) «двушечка» расположена. Здесь во дворе народу было поменьше – остаточная таинственность еще соблюдается. Народ с улицы тоже начал разбредаться – собрались, поздравили, можно и расходиться реализовывать «праздничную» пятидесятипроцентную скидку на все развлечения и общепит. Как бы проставляюсь в городских масштабах. Альтернативной была идея накрыть на пустыре – в начале лета кусок выкорчевывали в рамках подготовки к строительству дворца спорта и ДЮСШ – огромные столы, пригласив тупо весь город, но сложность логистики и обеспечения безопасности оказалась слишком высока.

– Обручальное кольцо, не простое украшенье… – работали на атмосферу «Цветы» из системы оповещения.

На подъезде – классический ватман «Тили-тили-тесто, здесь живет невеста!». Просто так войти нельзя – сначала нужно пробиться через «свах» в виде трех Виталининых подружек: Настю – успешно родившую Магомаеву замечательного карапуза – Амаану (легендировать даже не надо – она ж мой проект) и местную девушку-КГБшницу Катю, с которой Виталина как-то незаметно для меня (что стыдно!) сошлась и регулярно ходит посидеть в кафешках чисто ради удовольствия.

– Что за шум? – начала ритуал Настя. – Что за гам? Это кто приехал к нам?

– Мальчики, а что вам надо? – подхватила Амаана. – Мармелада, шоколада?

– Костюмчик! – придирчиво осмотрела меня Катя. – Белый воротник! Ты, наверное, жених?

Ах, какое восхитительно чувство, замешанное на комбинации радости, ощущения собственной удали и стыда!

– Жених! Сергеем зовут! – отрекомендовал меня Юра.

– Невеста у нас не простая, а умница, спортсменка и комсомолка! – важно заметила Амаана.

Народ встретил цитату хохотком.

– Кому попало не отдадим! – поддержала Настя.

– Экзамен сдать нужно! – конкретизировала Катя.

– И пройти через суровые испытания! – добавила Амаана.

– Не убоюсь! – подтянулся я.

– Ответь на простенький вопрос – какой же у невесты рост?

Вопросы были легкими, и нас с Юрой допустили в подъезд.

– А ну-ка держи буквы! – выдала мне розовые, вырезанные из картона большие буквы Настя. – На каждую ступеньку по буковке, на каждую буковку – ласковое словечко для любимой!

Твою мать, мне же аж на четвертый этаж! Ох, кому свадьба, а кому и горе!

– Абворожительная, – сразу же попытался схалтурить я.

– Неужто обманщик вместо жениха к нам приехал? – одернула Амаана.

Воспользовавшись взрывом хохота, Ким прошептал мне на ухо:

– Сергей, начинать семейную жизнь с обмана – недостойно!

– Просто пошутил, – криво улыбнулся ему я и начал восхождение, ощущая как с каждой пройденной ступенькой все больше краснеют уши.

Стыд-то какой! Это тебе не политинформацию толкать, тут – глубоко личное.

На площадке второго этажа меня встретила подвешенная на проволоку пачка черно-белых фотографий девочек младшего школьного возраста.

– Угадаешь невесту – дальше пойдешь! – выкатила нехитрую инструкцию Катя.

Легко – вот эта милаха с белом платьюшке и сандаликах!

– Уверен? – проверила меня на прочность Настя.

Почему-то остро захотелось переобуться, но мне эту фотку Виталина сама еще давно показывала. Стоп, там целый альбом был, и конкретно эту карточку девушка не комментировала! Блин, так-то вот эта, в спортивном костюме, больше похожа. Нет, от лукавого!

– Уверен!

– Жених у нас упертый, да памятливый, – то ли похвалила, то ли наоборот Настя. – Два этажа прошел, да еще два осталось – поспеши, а то заскучает невеста.

Восхождение продолжилось и уперлось в классическое «опознай отпечаток губной помады». Для регулярно вытирающего такие отпечатки меня даже тени сложности не представляет! Последний пролет, «алфавит» почти закончился. Обязательно, блин, было три буквы «ф» класть? Вот так и вверяй подготовку в коварные женские ручки!

На двери висело три украшенных сердечками конверта.

– Ключ от сердца невесты жених сердцем должен чувствовать. Ну а ежели материалист, пускай штраф платит! – заявила Настя.

Плохо! Тут – чистая удача, а я на нее стараюсь не полагаться. Спина потеет! Правый!

– Первый блин комом, – разочарованно поцокала языком Амаана, показав гостям пустой конверт.

Папа Толя подставил мешок, и я вынут оттуда новенькие, отражающие тучи за окном, хромовые сапоги Виталининого размера.

– Практично и эстетично! – прокомментировала мама.

Народ грохнул, и меня допустили к конвертам второй раз. Центральный – это слишком просто, поэтому выбираем левый.

– Не жених, а дубина стоеросовая! – приложила меня Катя.

Откупаемся беленькими, расшитыми бисером, валенками и наконец-то открываем квартиру ключом. Здесь тоже гостей хватает, среди них Екатерина Алексеевна и Александра Николаевна Пахмутова с супругом.

За столом, спиной в окошку, сидит свадебное платье с закрытой фатой. Вообще невесты за кружевами и вуалями не видно! Но платье – роскошное, мама очень долго старалась. Справа от невесты сидит Агафья Анатольевна, на правах без пяти минут приемной матери. Слева – Георгий Тимофеевич, пожилой майор КГБ, много лет учивший девочек из Виталининой группы рукопашному и ножевому бою. Свидетельницей выступает Светлана из АББЫ, на ее пальце – колечко, подаренное принцем Чарльзом в честь помолвки, что тянет минимум на внеочередного «полковника».

– У вас – товар, у нас – купец, – начал ритуал папа Толя.

– Милости просим, гости дорогие, – пригласил нас за стол Георгий Тимофеевич.

Наступил смущающий процесс «торга», где хозяева хвалили невесту, а родители – меня. Из мешка появились утюг, саморучно мною связанные варежки, шарфик им в цвет, набор отверток, плюшевый Чебурашка, чугунная сковородка…

– Хоть что-то нормальное бы положил! – не выдержала мама к огромному удовольствию гостей.

Сделка была заключена, и я подхватил Виталину на руки.

– Рано еще! – одернула бабушка Агафья.

Пришлось поставить невесту на ножки.

Спустившись во двор, погрузились в украшенную ленточками, «люстрой» и исписанной надписями «молодожены» «таблетку», и я полез поднимать фату.

– Куда? – шлепнула меня по руке Виталина.

– Дай посмотреть! – расстроился я.

– Успеешь еще! – отрезала она.

– Как я за вас рада, деточки мои, – умиленно всхлипнула мама. – А что ты старше, Виталинка, ты не переживай – у нас с Толей тоже разница в возрасте большая, и ничего, нормально живем.

– И у Данелии жена старше, – сослался я на авторитет.

– С каждым годом женщина становится мудрее, – поддержал общее настроение Ким.

– А я сразу поняла, что жених у меня будет «на вырост», – шутканула невеста.

Посмеялись семейному мему.

– Обеим принцы обломились, – удовлетворенно заметила Светлана. – Только у меня – настоящий!

– У твоего зубы кривые! – защитила мою честь Виталина. – И полноты власти нет. Мой-то вон уже, генерал-губернатор!

Поржали.

– У вас тут с аристократией бедновато, – цокнула языком Светлана. – А на безрыбье и такой в генерал-губернаторы сгодится.

Поржали.

– Я женат уже давно, и, если тебе потребуется мой совет, друг Сергей, я с радостью поделюсь с тобой опытом, – щедро предложил Юра.

– Я охотно прислушаюсь к твоей мудрости, – заверил его я.

Дамы испытующе уставились на Кима, и он решил не рисковать:

– Семейное счастье достигается лишь совместными усилиями всех членов семьи.

Вот она, мощь Кимовых советов – с ними не поспоришь!

У городского ЗАГСа гостей добавилось: приглашенные Советские ВИПы активно общались с ВИПами иностранными: кроме прилагающейся к Высоцкому Марины Влади прибыли Джон Леннон и негр Фанки Флейм, корейские близняшки-скрипачки, наш «старинный друг семьи» мистер Уилсон с женой, Акира Куросава с пожилой женой, целая пачка иностранных послов и собственной персоной товарищ Андропов. Журналюгам сегодня работы привалило знатно – такой-то ивент, такие-то гости! Отдельно – мои друзья: Таня, Надя, Оля, Вовка с Наташей, семья Солнцевых, Соня с мужем и выписанный в трехдневное «увольнение» из армии Артем. И вправду жутко здоровый стал!

Усилившись гостями поважнее (родня, друзья и творческая элита) и оставив гостей поменьше (политики) на улице, прошли в здание по красной ковровой дорожке и остановились в зале для бракосочетаний. «Мендельсона» будет играть Хрущевский симфонический оркестр – он у нас недавно появился.

– Согласны ли вы…

– Да!

– Согласны ли вы…

– Да!

Кольца из дрожащих пальцев на дрожащие пальцы, открываем фату. Говорят, что все невесты красивые, но моя все-таки самая-самая! И глазки горят – доволен мой любимый столовый прибор! Долгий поцелуй, во время которого Виталина прикрыла нас фатой. Немножко позирования фотографам – личным и особо доверенным газетно-журнальным. Видео снимается без перерыва – не в телевизор, а в семейный архив.

ЗАГС Вилочка покидала на моих руках. Прошлись под градом хмелевых шишек, риса, орешек, конфет и лепестков роз. Нехорошо едой бросаться, но у нас же весомый повод! Следующая преграда состоит из фольклорных бабушек с караваем. Рот пошире!

– Проиграл! – хохотнула мама.

Жующая Виталина мне подмигнула, как бы показывая, кто тут настоящий глава семьи.

– Нас пережитками не запугать! – повеселил я народ.

По пути к машинам дед Юра с виноватой улыбкой – не мне, Виталине – оттащил меня пошептаться.

– Санкции наложат – я тебе нефтяное месторождение подарю, – выкатил анонс свадебного подарка. – А пока – вот, – достал из внутреннего кармана конверт. – Все, поздравил, дальше без меня – в Благовещенске наводнение, туда полечу, чтобы не создавать ассоциаций с Ходынкой.

– Спасибо, что приехал, – пожал я Андропову руку.

Большая политика, понимать надо.

Мы с гостями погрузились в кортеж и поехали в головной «Потемкин». Пир удался на славу – «селебы» радовали песнями, дарили подарки, охотно участвовали в конкурсах, а я сидел и старательно пил «детское» шампанское. Могли бы и налить немножко молодожену!

Полночь! Наконец-то! Подхватываем любимую на руки и под финальные тосты и поздравления уносим из ресторана в «Чайку». Руки распускать пока нельзя – «дяди» кругом, но очень хочется! Ограничиваемся незаметным поглаживанием колена. Нести Виталину на четвертый этаж было трудно, но я справился. Дрожащими руками замкнув дверь, сковырнул ботинки…

– Ты чего такой активный? – хихикнула Виталина и хлопнула меня по залезшим под подол рукам. – Да подожди ты – платье испортишь! Лучше расстегнуть помоги, – повернулась спиной.

– Вот тебе и романтика первой брачной ночи, – вздохнул я, монотонно расстегивая пуговки.

– Свадьба – праздник для гостей, а молодожены обычно всю ночь разбирают подарки – это если жених не нажрался, иначе невесте одной приходится.

Платье скользнуло на пол, обнажив белые кружева на любимом теле, и я решил не продолжать разговор, отдав предпочтение решению демографического вопроса в стране.

Глава 2

Когда первый «подход» остался позади, Виталина спросила:

– А что тебе дедушка подарил?

Точно!

– Ща.

Сходив в коридор, где на полу остался валяться пиджак, достал из внутреннего кармана конверт и вернулся в комнату:

– Ничего себе! – на свет появился билет члена Коммунистической Партии Советского Союза.

– По заслугам, – не стала осуждать блат Виталина.

– Вроде по заслугам, – улыбнулся я. – Еще здесь копия указа о моем досрочном приеме в Партию и копия указа о признании меня полностью дееспособным.

– Повзрослел одним днем! – хихикнула жена.

Осознание огрело по голове.

– Жена!

– Я! – отозвалась Вилочка, перевернувшись на живот и положив подбородок на ручки.

– Жена!

– Муж!

– Жена!

– Да что «жена»-то?! – сымитировала она возмущение. – Ну «жена», ну и что?!

– Просто! – честно признался я. – Привыкаю к смене парадигмы.

– Ничего же не изменилось, – пожала она плечами.

– Такое чувство, что радуюсь здесь только я, – вздохнул я.

– Кончилась радость, Ткачев, – ехидно прищурилась она. – Это до свадьбы весело, пока цветы и конфеты, а дальше всё – дефицит, пелёнки, ругань.

– Давай делить ответственность, – предложил я. – Дефицит неактуален, а на пелёнки и ругань монетку кинем.

Хихикнув, Виталина за руку вернула меня в кровать, прижалась всем телом, поцеловала и нежно-нежно прошептала на ухо:

– Давай посмотрим остальные подарки?

– Что за меркантильность! – закрыл лицо ладонями обманутый в лучших чувствах я.

– От материалиста слышу! – фыркнула она и полезла ручкой под одеяло.

Через полчаса одетый в халат я открыл дверь, ухмыльнулся КГБшникам в ответ (ага, первая брачная ночь!), и они натаскали полную гостиную коробок, конвертиков и три перетянутых ленточками ковра. Виталина тоже облачилась в халатик, и мы принялись за дело, извлекая из коробок чайные сервизы, хрусталь, утюг, пылесос, два чайника – электрический и обычный, кастрюли, сковородки, столовые приборы…

– Ну и куда это все девать? – вздохнул я, проникнувшись бессмысленностью процесса.

– Передаривать, – предложила Виталина. – Все так и делают.

– Чайный сервис оставим, – отдал я должное китайскому фарфору.

– А наш корейский шелковый портрет повесим вон там, – указала на стену Вилочка. – Гвоздь забьешь?

– Ща, – я распаковал чемоданчик с инструментами и коробку с «ассорти» фурнитуры, вооружился молотком и гвоздиком, встал на табуретку и смачно приложил большой палец левой руки молотком. – Б*ядь!!!

Виталина бессердечно заржала:

– Ну и муженька бог послал! Давай я?

– Нет уж, – оценив повреждения – вроде норм, подушечка чуть-чуть синеет – я предпринял еще одну попытку. – Всё, давай шедевр.

Повесив и выровняв портрет, вернулись к делу.

– Сильно болит? – проявила сочувствие жена.

– Когда свадьба уже состоялась, до куда отмеряют процесс заживления? – спросил я.

Виталина залипла и робко предположила:

– До смерти?

– Ужасно, – вздохнул я. – Жизнь кончилась, теперь только дожитие, – взбодрился. – Значит нужно успеть скопить как можно больше ненужного барахла! Разбираем дальше.

Из следующих трех коробок собрался неплохой туристический набор: палатка, складной стол с двумя стульями, туристическая газовая плитка и котелок.

– Надо будет сходить пока не похолодало, – решила Виталина.

– На днях сходим, – пообещал я. – А то весь сентябрь в долбанной Европе торчать. Люди норм, подавляющее большинство не против быть частью соцблока, но вот элитам придется улыбаться и делать вид, что принимаю их демонстрации лояльности за преданность социалистическим идеям. ГДР – ладно, там наши товарищи, кровью многократно доказавшие. Но это поколение однажды помрет, и придется иметь дело с кретинами и предателями.

– А ты их – танками! – посоветовала Виталина.

– А я их – танками! – радостно подтвердил я. – Для чего-то же наши армады клепаются? Вот, на каждом перекрестке по машине как раз поставить хватит. Только нужно товарищам донести идею о необходимости прикручивания нормальной задней передачи – десять км/час это даже не смешно.

– Никак отступать собрался? – подозрительно прищурилась Виталина.

– Эпоха Курских дуг ушла, – развел я руками. – Если начнется заваруха, придется воевать в городской застройке, потому что наши враги будут превращать их в форпосты, прикрываясь мирным населением. Пиндосы в этом случае будут сравнивать города с землей – им насрать. А мы-то силы добра и освободители, нам придется улочку за улочкой чистить. Война получится сильно маневренная, из малых тактических групп. Танк должен уметь быстро выехать из-за угла, бахнуть и укатиться обратно на перезарядку, не подставляя беззащитный экипаж под контрудар. Не отступление, а перегруппировка. Нужно переделывать – товарищу Гречко я все уши про это прожужжал, а он мне – «всю трансмиссию с нуля разрабатывать и осваивать придется». Это что вообще за оправдание? Мы разве торопимся? Разве враг уже под Москвой? Сиди, делай, ресурсы с учеными есть. Будущие Т-72 и Т-80 уже не спасти, но Т-90 может и получится конфеткой сделать.

– А у нас будет Т-80? – спросила Виталина.

– Надо будет тебе допуск прокачать, – решил я. – Для повышения комфорта семейной жизни. Давай ковры развесим?

– Давай, – согласилась она.

Первый ковер прибыл из бывшего Узбекистана, на нем были мастерски вышиты птицы, олени и цветы.

– Это в спальню, – решила Виталина.

Вбив восьмой гвоздь, я решил, что этого достаточно.

Следующий ковер явил нам пруд с лебедями. Подавив национальную травму из будущего – балет «Лебединое озеро» – я попытался вбить гвоздь и потерпел неудачу.

– Несущая стена. Где перфоратор?

Через десять минут работы в дверь позвонили. Открыв, узрел почти успешно подавляющего смех дядю Диму и вежливо улыбающуюся Матильду Юрьевну – пятидесятилетнюю даму из соседнего подъезда.

– Я понимаю, Сергей, что у вас первая брачная ночь, но два часа ночи, а вы стены долбите!

Стало жутко стыдно.

– Простите ради бога, – виновато потупился я. – Потеряли голову немного. Больше никакого шума, простите, что разбудили.

– Ничего, – великодушно простила она меня. – Поздравляю.

– Спасибо. Спокойной ночи, – попрощался я.

– Спокойной ночи, – улыбнулась она и пошла домой.

– Сознательный у нас народ все-таки! – поделился я радостью со ржущей Виталиной. – К чинопочитанию, конечно, склонен, но себя не теряет – вон, пришла, по ушам за шум надавала. И справедливо – догадался стены долбить среди ночи, классу-гегемону спать мешать.

– Я бы тоже спать легла, – зевнула девушка. – Пойдем?

– Пойдем!

* * *

После второго дня свадебного торжества и двухдневных проводов гостей желания продолжить хвастаться такой красивой и талантливой женой осталось хоть отбавляй, поэтому мы отправились в Москву, на открытие большой летней сцены эко-парка «Сокольники», хедлайнером которого выступит соло-Хиль (покажем его народу в нормальной одежде, со старым репертуаром – чтобы не забывали), но прийти собираются почти все «мои». С женами! От квартиры до туда рукой подать, поэтому решил пройтись по некогда родному району с одетой в джинсы и светлую блузку Виталиной за ручку – наконец-то имею право!

Позднеавгустовский вечер радовал легким теплым ветерком, доносящим запахи парка, пекарен и кофеен. Под ногами стелился выложенный брусчаткой тротуар, справа, по выделенной велодорожке, нас обогнал караван велосипедистов-школьников. Ученики ДЮСШ выбрались на вечернюю тренировку. Фонари пока не нужны – солнышко не скрылось за деревьями и на половину.

Купив по мороженке у входа в парк, мы вошли на центральную аллею. Народу полно, поэтому путешествие продвигалось медленно, но даровало много удовольствия.

– Позвольте представить вам мою супругу…

– А это – моя очаровательная супруга…

– Женился, да, вот, кстати, моя половинка…

– У вас тоже недавно была свадьба? А квартиру молодой семье выдали? Свободного жилья нет? Несправедливо – нам выдали, а вам нет. Давайте я вам помогу!

Через пятнадцать минут Виталине надоело, и она утянула меня на туристическую тропу. Но народу хватает и здесь!

– Моя супруга, талантливая начинающая писательница…

– Да, Сокольники за последние два года действительно сказочно похорошели, а это моя обворожительная супруга…

– Гербарий собираете? Ой, какие молодцы! Давайте я вам карточки подписанные подарю…

– А детям чего не хвастаешься? – стебанула меня Виталина, когда мы разминулись с кружком юных ботаников.

– Неловко, – признался я. – Будто немножко предаю всех детей Союза, экстерном сбегая от них на следующий уровень.

– Ты уже давно на много уровней впереди, – сжала мою руку крепче Вилочка. – Где-то там же, где Тимур, Мальчиш-Кибальчиш и Буратино.

– Буратино быть неплохо, – улыбнулся я. – В отличие от нытика-Пиноккио, который всю книгу пытается доказать, что он – настоящий мальчик, наша версия полена набирается ума и отжимает у эксплуататора средства производства.

Виталина рассмеялась, и я уволок ее с тропинки, чтобы поцеловать. Продолжив путь, свернули на развилке в указанном деревянной стрелкой с надписью «летняя сцена» направлении. Способов попасть к сцене – много, и большая часть зрителей воспользуется главной аллеей с противоположной стороны парка – там метро, автобусная остановка и парковка для тех, кто прибыл на личном транспорте. С других сторон парка – как в нашем случае – к сцене ведут туристические тропинки. Через пять минут мы услышали сопровождаемую характерным шумом музыку и вышли к краю оснащенной скамейками поляны, на дальнем конце которой сияла люстрами прожекторов сцена. Вместимость площадки – полторы тысячи сидячих мест, но, если добавить сюда стоящих и притаившихся в деревьях товарищей, вместит в три раза больше. Но видно и слышно большинству будет не очень. Выступление Хиля еще не началось, поэтому по сцене тусовался ведущий в виде Комсорга Сокольнического района, который при помощи ассистентов развлекал молодежь викторинами и конкурсами. Призы выделил Эдуард Анатольевич – у него заграничного барахла много скопилось.

Держась в тени деревьев, мы сместились к левому краю поляны – на правом краю у нас туалеты, мимо них идти не хочется – и направились к сцене.

– Правильно, «Харон»! – огласил комсорг и выдал победителю-старшекласснику импортную машинку-модель.

– У меня такая есть, – похвастался я жене.

– У тебя все есть, – не удивилась она.

За сценой нашлось две постройки. Первая – кирпичная подстанция. Она немного портит наше «эко», но деревянную строить не рискнули – а ну как полыхнет? Проблем потом не оберешься. Без подстанции никак – сценическое оборудование и освещение центральной аллеи жрет очень много.

Вторая постройка – вполне «эко», в виде просторного бревенчатого домика с черепичной крышей. Табличка на двери «посторонним вход воспрещен» не помеха – мы не посторонние.

Попав в коридор, поздоровались с сидящими за столом дежурного парой милиционеров. Отличный шанс похвастаться очаровательной супругой! Нам – в правое крыло, там расположено несколько гримерок и большая комната отдыха. В ней обнаружились почти все мои зарубежные звезды «старого поколения» – это кроме «Цветов» и «Мая». Народ расслаблен, на столе – «поляна» с буржуйскими винами и шампанским для прекрасного пола. Мужики в брюках да рубахах, дамы – в летних платьях среднего уровня роскоши. Приглашенная знаменитость – Джон Леннон, у которого завтра концерт на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени Владимира Ленина – будущие «Лужники». Двадцать тысяч фунтов гонорара всего взял, считай – бесплатно. Ну а я очень доволен – по выгодному курсу обменял валютный гонорар звезды на пятьдесят с хвостиком тысяч проданных билетов по десять рублей. Это же не для детей или пролетариев родных, а для половозрелых карго-культистов мероприятие, можно и подкрутить ценник. Через три дня поедет в Ленинград, там тоже концерт даст. Площадка поскромнее, поэтому всего сорок тысяч билетов.

– Женатых в нашем кругу прибыло! – заметила нас Зоя Александровна Хиль.

Народ грохнул, и мы совершили приветственный променад по комнате.

– Жена-то пилит? – театральным (то есть во всеуслышание) шепотом спросил меня Магомаев.

– Очень ласково, – отшутился я.

– Это первое время так! – поделился опытом Хиль.

Веселятся товарищи – это хорошо. Потрепала их череда загранок и свалившаяся мировая известность. Да, к местному культовому статусу привыкли, но это же совсем другой уровень: под глазами тени, на мужиках прибавилось морщин, дамы держатся молодцом, но к ним и требований меньше. Магомаев, например, уже выгорает – глаза потускнели, упрямая седина пробивается через краску, похудел. Хиль выглядит лучше – у него спортивный режим и возраст поменьше, но худой, блин, до безобразия. Гастрольные графики на этот год мы переделали на более щадящие – четыре больших концерта в месяц, потом на месяц домой – пара концертов на Родине отдыху повредить не должны. На следующий год Магомаева еще немножко сократим, компенсировав просевшие доходы ценами на билеты в полном соответствии с «невидимой рукой рынка», а вот «Бони Эм» и «Аббе» попахать придется еще года два-три, когда цикл жизни коллективов подойдет к логическому завершению, и я заменю их на «Модерн токинг» и «С.С.Catch». Тогда количество концертов сократится до уровня «раз в квартал собрать стадион, фанатов порадовать».

Может я себе вру, но отношение ко мне изменилось. Гениальный внук Генсека – это, конечно, очень здорово, но малолетство никуда не денешь, и товарищи от этого немного терялись. Теперь, когда я подрос и женился этот момент нивелирован – всё, подсознательно записан во взрослые люди, и это мне на руку. Стереотипы и инерция мышления: человек без семьи выпадает из симулякра, значит – странный, значит можно в любой момент ждать от него чего угодно. Особенно это любят разного рода предприниматели – выпячивают приверженность «семейным ценностям» при каждом удобном случае так, словно у плохих людей не может быть жены и детей.

Фокус внимания с меня и Виталины сместился на гастрольную байку в исполнении Светланы, и мы под шумок добрались до сидящих на подоконнике Леннона и Амааны. Обручальных колечек нет, но это нормально – многоженство у нас и на Западе запрещено, а развод в американской юрисдикции штука долгая и во всех смыслах затратная. Но процесс идет!

– Как тебе гитара? – спросил Джон.

Подарок свадебный.

– Отличная, – честно оценил я. – Спасибо еще раз.

– Мы, англичане, знаем толк в гитарах, – проявил он расизм. – Прости, но это – не совсем ваш инструмент. Русским больше подходят клавишные.

– Отчасти согласен, – кивнул я. – Расизм, конечно, но можно отчасти списать на долгое пренебрежительное отношение к гитаре во времена Империи: считалась цыганским инструментом, и уметь на нем играть было недостойно воспитанного человека. Зато клавиши – это да, на них играть каждый второй умел.