Текст книги "Вернуться в осень. Книга вторая"

Павел Стретович
Вернуться в осень. Книга вторая

Пролог

Бум-бум-хруп. Бум-бум-хруп.

Какой-то объемный, какой-то подавляющий и страшный звук – как будто рядом грохочут скалистые вершины гор, или само хмурое небо…

Бум-бум-хруп. Бум-бум-хруп.

Эния растерянно огляделась – я уже слышала это, я уже видела это, я уже чувствовала все это, – тысячу раз… Походный шатер, стол – на нем в беспорядке бумаги, карты и схемы; несколько складных стульев и большой шкаф для снаряжения. И тревога, непонятная тревога и страх – заставляющие беспокойно вздрагивать сердце…

«Все. Пора, – Сергей вздохнул и поднялся. – Прости, Эния. Прости за все…»

Она поднялась следом и положила голову ему на плечо: «Не надо, Сережа. Только не надо ТАК. Прощаться. Мы правы».

ПРАВЫ? В ЧЕМ ПРАВЫ, ГДЕ ПРАВЫ?

Бум-бум-хруп. Бум-бум-хруп.

«Надеюсь, – Сергей мягко провел ладонью по ее волосам. – Нет, лучше – верю… И ты верь, ладно?»

Она кивнула головой – он поправил оружейный пояс, снова вздохнул и снова посмотрел на нее – в глазах наливалась боль и тоска. Любовь и беспокойство. И нежность. Потом шагнул за полог…

ЧТО ЗА «ВЕРЬ»? ВО ЧТО ВЕРЬ?

Бум-бум-хруп.

Неожиданно снаружи наступила полная тишина. Она удивленно оглянулась вокруг, потом осторожно приоткрыла матерчатый полог и выглянула наружу – глаза непроизвольно расширились и, показалось, перестало биться сердце…

«Мама!»

Снаружи, ощетинившись чудовищно бескрайним и чудовищно стройным – лесом копий, пик, штандартов и знамен, и теряясь окончанием в далекой дали, – стояли когорты, манипулы и центурии, вряд ли видимой кем-либо раньше, армии…

«Мама!»

Серый холодный металл кирас и нахмуренные суровые лица – тысячи и тысячи, десятки и десятки тысяч, – суровых решительных лиц…

Шум-шум-хруп – единым вздохом опустились к ногам щиты и вздрогнуло бескрайнее море пик, и в наступившей тишине стало слышно – как где-то вдалеке перекликаются морские чайки…

«Мама! Да проснись же, мама…»

– Рада? – Эния открыла глаза и села на кровати. – Что случилось, ты почему не спишь?

– Я видела ее опять, мама! Только что!

– Кого видела, где видела? – она слегка поморгала, даже не пытаясь понять, – иди сюда, простудишься ведь…

– Рух, мама, белую птицу Рух! – девочка радостно прильнула к груди, – там, за окном – только что! Это уже в третий раз!

– Какую еще Рух? – Эния помассировала виски: «Боже, опять этот сон, опять. И Сергей… Живой совсем…» Она никак не могла прийти в себя – перед глазами по-прежнему стояли суровые когорты и центурии.

– Самую настоящую! Большую-пребольшую, – дочка широко растопырила руки, – белую-пребелую! Что-то должно случиться, мам, что-то обязательно должно случиться! Что-то хорошее…

– Боже, – принцесса встряхнула головой, – какую еще там… Тебе просто приснилось, Радушка…

– Да нет, это было! – немедленно встрепенулась девочка. – Почему вы никогда не верите? Я видела, только что!

– Да ладно, ладно, видела, – Эния улыбнулась и опять притянула дочь. – Глазастик ты мой маленький, – некоторое время они сидели вместе, обнявшись и слегка покачиваясь на постели. – А что должно случиться хорошее?

– Ты знаешь, мам, – в темноте моргнули счастливые детские глазки. – Ты знаешь… Мам. А вдруг папа вернется?

Эния вздрогнула – это было больно, как удар ниже пояса. Она все еще никак не могла освободиться от наваждения сна – какого-то устрашающего сна, хоть там и был Сергей, близкий и родной, но… Тень, страх и грохот огромной железной армии, бескрайнего супервоинства, как меч страшного суда – висело над всем этим. Боже, он повторяется уже не в первый раз…

Эх, Рада-Радушка, дочка ты моя родненькая. Два года – это тебе не два дня…

Часть 1

Поверь,

Покажет год – развилку дорог,

Разных дорог: бед и невзгод,

Или побед, или туда – где свет…

А крылья Удачи – тяжелой порой,

Укажут – кто, рожденный Землей,

И бедою людской, и Жены слезой,

Поведет на Бой.

С Тьмой и Мглой, Порой и Лихвой.

И с самим собой.

Поверь,

Покажет год – того, кто не горд,

И кто найдет дверь:

К пути, где есть Небо

К пути, где есть Вера,

К тому, что есть Цель.

Поверь…

Из «дорог» Дух Табы

Глава 1

Город жил своей обычной «городской» жизнью. На перекрестках привычно собирались пробки машин, и особые, совсем не городские выражения – подбадривающие красный сигнал светофора или уж очень неторопливых пешеходов, – тесно переплетались с июльским зноем и пылью. По тротуарам текла сплошная людская река. Кто-то спешил к остановкам трамвая или троллейбусов, кто-то к метро, кто-то озабочено щурился на витрины и вывески магазинов, кто-то привычно заворачивал к столикам открытых мини-кафе – чтобы «тонизироваться» от жары пивом или кофе… Сотни и тысячи людей, сотни и тысячи разных лиц – у каждого какие-то свои заботы, свои проблемы, свои интересы и свои трудности. Тысячи и тысячи разных проблем и разных забот. Тысячи и тысячи разных желаний и интересов. Тысячи и тысячи разных характеров, разных эмоций и разных душевных состояний. Только вот… Только вот не совсем уже разные, не совсем уже личные – все-таки что-то такое есть, что-то такое – что их всех здорово объединяет…

Казалось, еще совсем немного, еще совсем чуть-чуть, и Сергей это «что-то» поймет, «что-то» схватит на лету, уловит и уяснит, и тогда… И тогда жизнь просто обретет какой-то смысл. А может даже – и пользу…

В толпе неожиданно сверкнул необычно синий взгляд и мелькнула копна темных волос – сердце сразу дернулось и заколотилось, как ненормальное. Сергей сходу рванул вперед – шарахнулись по сторонам две девчушки-школьницы, отскочила в сторону женщина с авоськами, худой парень, с мобильником у уха, привычно ругнулся вслед. Волосы колыхнулись у входа в какой-то магазин…

– Девушка… – он успел придержать ее у входа.

На него обернулось броское, но совершенно незнакомое лицо.

– У тебя парень что, крыша съехала? – рядом оказался здоровенный верзила, с коротко стриженым бобриком волос. Ехидный взгляд коротко смерил его не выдающуюся фигуру. – Могу подправить.

– Извините, – Сергей сконфуженно отступил в сторону – на них в проходе наталкивались люди. – Обознался…

Верзила, бросив еще один недовольный взгляд, вместе со спутницей исчез в магазине. Сергей тяжело вздохнул и понуро пошел по улице. Это Олег во все виноват. Вернее, его знакомый психиатр…

– «…Шизофренические расстройства в целом характеризуются фундаментальными и характерными расстройствами мышления и восприятия, а также неадекватным или сниженным аффектом. Как правило, сохраняется ясное сознание и интеллектуальные способности, хотя с течением времени могут появиться некоторые когнитивные нарушения. Расстройства, свойственные шизофрении, поражают фундаментальные функции, которые придают нормальному человеку чувство своей индивидуальности, неповторимости и целенаправленности…»

– Угомонись, Олег, я тебя прошу…

– Одну минуту. Ага, вот. «…Постоянные галлюцинации любой сферы, которые сопровождаются нестойкими или не полностью сформированными бредовыми идеями без четкого эмоционального содержания, или постоянные сверхценные идеи, которые могут появляться ежедневно в течение недель или даже месяцев…»

– Не полностью сформированными? Без четкого эмоционального содержания? Это обо мне?

– Хоть ты и не историк, Сергей, но даже ты должен понимать всю несостоятельность того мира, о котором рассказывал. Часы и карабины – рядом с мечами и арбалетами…

– За горами раньше была империя, Олег…

– Да даже не карабины и, заметь – я не говорю о прочей мистической чепухе, и даже не о языке, – на котором ты «вдруг» заговорил. Само поведение людей, разговорная речь, выражения, обороты, сленг – присущи более нашему миру, Сергей. Ты хоть знаешь, как люди разговаривали в средние века? Почитай, в библиотеках хватает, например, древнеславянских письмен… Ты ведь в последнее время зачастил в библиотеку? Хотя чем тебе Интернет не помогает…

– Ты так ничего и не понял, Олег. Никто не говорит про историю, никто не говорит про средние века, про прошлое земли! Это был другой мир – совсем другой, ты понимаешь? Помнишь, как я отлеживался первый месяц? Там даже сила тяжести была другая. Ты сможешь понять, что это означает?

– Конечно, конечно – другие миры, инопланетяне, звездолеты, зеленые человечки… Которые жутко боятся воды. Сергей, можно я начну с самого начала?

– Скажи, ты чего приперся? Доказать, что я больной и у меня съехала крыша?

– Ну… Если честно, то я не думаю, что ты совсем больной. Иначе бы еще тогда – в клинике скорой помощи, себя выдал. И начал пороть всю эту галиматью. А ты промолчал…

– Но определенные симптомы есть, так?

– Сергей, я твой брат. К тому же – старший брат. Поэтому все и всегда говорю тебе прямо. Это – не симптомы. Это – настоящие симптомищи!

– Ясно.

– Ничего тебе не ясно. Вот, послушай: «…значительная часть острых психотических расстройств возникает из-за стресса. Сочетание со стрессом означает, что психотические симптомы возникают после одного или более событий, которые рассматривались бы в качестве стрессовых для большинства людей в аналогичных ситуациях и в характерной для данного человека культурной среде. Типичным стрессовым событием может быть утрата близкого человека, или близких людей…»

– Хватит. Хватит мне доказывать. Просто скажи – что ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты мне просто поверил. Поверил и все. Попробуй посмотреть на себя, на себя самого – со стороны. Отбрось эмоции и самодоверие в сторону, и взгляни…

– Ладно… Я знаю. Глядел уже.

– Вот так-то лучше. Понимаешь… Это очень странное расстройство. Непонятный реабилитационный период. И абсолютная ремиссия…

– Олег, ты что, врач? Заговорил-то как. Или в морской пехоте уже этому учат?

– Научишься с тобой… Сергей я хочу, чтобы ты встретился с одним моим знакомым. Это очень хороший врач. Психиатр.

– Ага – вот, где собака зарыта… Зачем?

– Даже и не знаю, как тебе попроще объяснить…

– А ты постарайся.

– Очень часто фундаментальные расстройства психики основаны на эмоциональных впечатлениях или переживаниях, или совокупности тех и других, которые закладываются в базовую изначальную основу того шизофренического наваждения, который человек…

– Это у тебя называется «попроще»?

– Хорошо, хорошо. Понимаешь, наиболее яркие по своему эмоциональному содержанию картины в твоем рассказе – это девушка с синими глазами и… И еще – ее дочка. Кстати, это довольно необычно – я имею в виду ребенка…

– И что?

– Сергей, они могут существовать в действительности.

– Да ну, не может быть.

– Давай без сарказма, хорошо? Да, могут, хоть это еще и не факт. Понимаешь, ты ведь где-то шлялся три месяца? Где?

– Рассказать?

– Не надо, твой вариант я уже слышал. Меня интересует – в действительности. На самом деле… Что ты вдруг замолчал?

– Зачем тебе она, Олег?

– Ты правильно понял, братишка. Мне очень нужна твоя красавица с синими глазами. Только не для меня, а для тебя. Она очень нужна – тебе самому…

Люди столпились у пешеходного перехода, дожидаясь зеленого огонька светофора – Сергей вздохнул и остановился вместе со всеми.

«Люди, люди, люди, – подумалось в голове. – Сколько людей, как много – разных людей… Как много – умных людей, как много – мудрых, как много – знающих и опытных людей… Только никто не может дать ответ. Никто не может дать такой ответ, когда сразу ясно – это правда. Это – истина. Это – то, что происходило на самом деле. Что бы нельзя было возразить, чтобы нельзя было найти брешь во, вроде бы, стройной и, на первый взгляд, логически правильной теории…

ЭТО БЫЛО ИЛИ НЕТ? Люди, кто из вас сможет сказать? Кто? Бог мой, – Сергей поднял глаза вверх. – Боже, скажи, ведь на все твоя воля и твоя власть… Твоя забота и твоя помощь. Твои испытания и твоя поддержка. Твои экзамены и любовь…

ЭТО ВСЕ БЫЛО ИЛИ НЕТ?

Я – сумасшедший? Как это называется, «сдвиг по фазе»? Мне все приснилось или почудилось? Это все – было только в моей голове? Боже… – он опустил голову вниз. – Я прошу тебя. Я умоляю тебя и молю… Хватит испытаний. Пожалуйста. Что я еще должен узнать? Что понять…»

Его толкнули раз, другой – на той стороне давно горел зеленый сигнал светофора. Сергей рванул бегом – к остановке подъезжал знакомый номер троллейбуса. Эх, Олег, Олег… Теперь это будет преследовать его всегда, теперь это никогда не даст ему покоя. Потому что достаточно маленькой искорке сомнения. Или, может быть, надежды? Или веры?

И в толпе будут постоянно мерещиться такие синие – глаза, и знакомые лица…

– Зачем тебе она, Олег?

– Что это тут у тебя. Настольная литература? «Всемирный потоп. Миф, легенда или реальность?», «Старец Иероним. Библейские сюжеты и откровения». Ты за этим бегаешь по библиотекам? Что ты опять ищешь?

– Зачем тебе она, Олег?

– Серега. Брат ты мой ситцевый. Ты даже представить себе не можешь – насколько я ей благодарен. Тебя и рядом нельзя поставить с тем, кем ты был раньше. Суицидальный зомби, который только и мечтал, чтобы сигануть с крыши или хряпнуться головой об стенку. А теперь – рта брату не даешь раскрыть и поучить тебя уму-разуму… Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Ничего я не ищу. Пытаюсь развиваться. Повышаю свой культурный и духовный уровень. Призвание каждого человека.

– Так я тебе и поверил. Но я не про это. Ты встретишься с моим знакомым?

– Чтобы поменять местожительство? На уютную и пушистую клинику, с решетками на окнах?

– Я тебе обещаю. С каких пор ты перестал мне доверять?

– Да верю я тебе, Олег, верю… Просто, я сам себе уже не верю. Хорошо. Но предупреждаю, если замечу хоть один подозрительный взгляд…

– Только влюбленный!

– …то сразу заявляю, что пошутил. И все эти месяцы парился в российской глубинке, охотясь на уток и кабанов. Потому что очень устал и хотел сменить обстановку. Как и говорил раньше.

– Утки и кабаны? Ты сможешь их отличить друг от друга?

– Смогу. Один из представителей – как раз передо мной.

– Не бузи. Давай-ка лучше теперь разберемся с Иеронимом… Что ты снова ищешь, Сергей?

– Ничего я не ищу. Просто, некоторые мысли интересны сами по себе.

– Пра-авда?

– Давай-ка без иронии. Правда.

– Так-так-так… Я весь внимание.

– Это интересно для меня, а не для тебя, Олег.

– И все-таки.

– Ладно. Как хочешь… Ты знаешь, по свидетельству некоторых историков – не все люди погибли во время всемирного потопа…

– Это очень спорно, Сергей…

– Тем не менее. Ты только представь… Сначала долгий-предолгий дождь, сорок дней и сорок ночей, а потом – подземные источники вод… Волна от поднявшейся воды несколько раз обогнула землю. Но после ста пятидесяти дней, в семнадцатый день седьмого месяца, начала убывать вода и показались вершины гор. Страшно было увидеть разрушенный мир… Но знаешь, по свидетельствам некоторых историков – были такие селения, где люди не погибли, а как будто ушли – исчезли без следа… Даже успев прихватить с собой все самое необходимое.

– Кажется, начинаю понимать… А Иероним?

– «…И видел я на Суде людей, у которых одна рука – покрыта грязью грехов и пороков, а с другой – стекало молоко. И сказал Творец: вы не заслужили ни Ада, ни Рая. Вы – на перепутье дорог. Но я дам вам возможность искупления и выбора…»

– Ясно. Старые песни о главном…

– Олег, ты только на минуту попробуй предположить – возможность существования Шеола… Тогда становится даже понятно – откуда у них страх глубины!

– Конечно. Генетическое наследие поколений. Людей, не погибших во время Потопа. Сергей, я тебя прошу…

– «Нет слепца большего, чем тот – кто не хочет видеть». Это сказал Шекспир, а не я. Самое простое – не видеть. Самое простое – не верить. А ведь кто-то мне столько толковал про Бога…

За окном проплывали дома, площади и перекрестки, улицы и скверы, броские вывески магазинов и рекламные щиты, асфальт и июльская пыльная зелень, и машины, и люди… Троллейбус качнуло на повороте – впереди приближалась остановка. Сергей посторонился, пропуская народ к выходу…

«Люди, – думал он, поглядывая на вечно озабоченных горожан. – Люди… Ведь в каждом из нас что-то есть. В каждом. Есть. Есть то, что может сделать каждого по-настоящему счастливым. Его, и окружающих его людей. В каждом. Нужно только найти это. Найти и понять. Увидеть, взять и осознать. Но – каждому. И, самому…

Люди! Ведь мы совсем не там это ищем! Счастье – когда хорошо на душе, – НЕ ТАМ!

Когда мы перестанем говорить: «А чего я? Я живу так, как другие! Пускай другие начнут делать хоть что-нибудь лучше, вот тогда и я…» Когда мы перестанем смотреть на других? Когда мы перестанем мерить ЭТОТ мир ценностями именно ЭТОГО мира? Именно ЭТОГО, сегодняшнего – погрязшего в эгоизме и разврате, – а не прошлых, завещаемых нам наследий?»

Водитель тормознул – троллейбус резко качнуло, Сергей схватился за поручень, – впереди дорогу подрезала быстрая «маршрутка». Кто-то шумно вздохнул, кто-то вполголоса выругался…

«Никогда, – решительно легло в голову, – люди не изменятся. Никогда – все вместе. Никогда – все разом. Но если кто-то что-то понял в этой жизни, что-то такое – что совсем далеко от погони за материальным достатком, – то может это начать. Сам и сейчас. И не обращая внимания на соседей…»

– …Да пойми ты, – неожиданно взорвался Олег. – При чем здесь Бог? Пойми! Дьявол никогда не появляется в мире – воочию, во плоти! И Ад никогда не приходит, и не говорит – вот он я! Можете стрелять вот сюда, здесь у меня грудь! Понимаешь? Ад действует скрытно – на сознания людей! Помыслами и желаниями, ты ведь знаешь это! Весь страх и ужас мира – любого мира, Сергей, – создали ЛЮДИ! Сами люди, понимаешь? Пусть – по наущению Ада, но – своими руками, лично! Понимаешь? Мир так устроен! У человека есть разные пути, и он может выбирать, и он выбирает… Но – САМ! Своей волей! А что рассказываешь ты? Разверзлась земля, и из преисподней полезла всякая нечисть! Вот именно этого – не может быть, пойми ты это… Ведь дело не в логике, не в маловерии! Ужасы, которые мы можем видеть, Сергей… Это дело рук ЧЕЛОВЕКА. Самого человека, а не Ада…

Глава 2

Ошибки истории. Они могут случаться везде и всегда, абсолютно в любых странах или мирах. Она возможна без них? Где он, тот поворот, тот перекресток, за которым действие перестает быть просто действием, и становится моментом, мигом рока, истории – необратимой истории? Становится перекрестком судьбы. Хорошо, если бы только своей… Кто может сказать: как поступить правильно? Действительно – правильно, основываясь на уверенности от знания, а не на страхе от малодушия, или избыточной осторожности. Это ведь страшно. Мало кто знает – как это страшно. Принимать решение. Решение, от которого зависят судьбы, и жизни – не одного или двух человек. А многих десятков, и даже сотен тысяч, людей… И не надо, чтобы за это благодарили потомки, не надо песен, не надо восторженных тостов, баллад и легенд. Хочется просто знать – это нужно. Мы смогли это. Мы смогли победить, спасти себя сами и спасти других…

…Дверь королевского кабинета с шумом распахнулась – принцесса на пороге просто пылала глазами:

– Отец! Как вы можете!

– Илламия? – король Ангурд поднял от бумаг нахмуренный взгляд.

– Вас просили все, – ее голос сорвался. – Вас просил Илл Гушар, вас просил Эгивар Трой, вас просила Эния, вас просила я… Вас даже просил тот воин-рохер, Серый Ант! А он знал – что говорил…

– Хватит! – король медленно поднялся из-за стола. – С каких это пор – мои дочери стали врываться в мой кабинет и требовать, именно – требовать от меня решений?

– Остановитесь, отец, пока не поздно! Остановитесь… Вы даже не представляете, что может произойти!

– Хватит! – глаза короля потяжелели еще больше. – Ваш воин-рохер давно мертв. С какой стати вы решили, что он знал? Здесь не Нипорог, где ему охотно верили…

– Отец! Зачем же так…

– Все! Прием окончен, – Ангурд опустился обратно за стол. – Ты прекрасно знаешь изыскания королевской Академии и Активной Группы. Ты можешь обратиться в Совет – у вас есть на это право.

– Да эта ваша Академия и Группа, – ее голос дрогнул, – просто помешались на Рохе! А весь Совет – пляшет под вашу дудку, и никогда слова против не скажет…

– Это что еще такое, вызов? – король удивился. – Бунт дочери против отца?

– Остановитесь! Остановитесь, отец, пока не поздно!

– Я сказал – хватит! Илламия, я тебя предупреждаю!

– О чем? – ее глаза сверкнули. – О чем предупреждаете? Что запрете, как Энию? Да пожалуйста, – в голосе просквозило презрение, – сколько угодно! Вы УЖЕ – загубили счастье моей сестры – своей младшей дочери, – тяжелые слова рикошетом прошли по стенам. – Теперь окончательно загубите и мое…

Дверь захлопнулась. Король некоторое время сидел неподвижно, уставившись неподвижным взглядом на дверь – потом в сердцах швырнул бумаги со стола и обхватил голову руками, с силой взъерошив жесткие непокорные волосы…

Бледная луна выглянула из-за облаков, заблестев неясным смазанным пятном в воде небольшого, заросшего камышом, прудика и заставив отразиться темные деревья на дороге нечеткими, расплывчатыми тенями. Легкий ветерок наполнил воздух шелестом листвы и глухим поскрипыванием и, как будто отвечая на немой вопрос лесной тиши, – где-то далеко закричала ночная птица…

Подкованные копыта прогрохотали по настилу деревянного мостика и подняли хвост пыли на трамбованной дороге – ночная птица умолкла на полуслове. Сквозь темный лес, лунные блики и шепот листвы спешил всадник…

На повороте дорогу преградили три фигуры, с оружием в руках – в темноте тускло блеснули доспехи воинов:

– Стоять.

Недалеко горел небольшой костер, разгоняя темень неровными всполохами, чуть дальше обмахивались хвостами привязанные лошади. Дозор…

– Ноль-Не-Ирнат-семнадцать. Я очень спешу.

Дозорные расступились:

– Проезжай…

В ночи вновь застучали копыта – всадник покрутил головой, разминая уставшие плечи, и на ходу поправил снаряжение. У небольшой деревушки дорогу перекрывала уже целая застава – его обступили с десяток воинов, крайние – с арбалетами наизготовку, сзади путь умело закрыли несколько верховых.

– Спокойно, – выступивший вперед офицер поднял забрало шлема. – Куда торопимся?

За крайними домами виднелись костры и палатки довольно большого лагеря, храпели стреноженные кони, доносился приглушенный гомон и бряцанье оружия…

– Ноль-Не-Ирнат-семнадцать. Меня ждет…

– Капитан Ратник? – гость кивнул – офицер отступил в сторону. – Проезжайте. Его величество ждет вас. Дом в центре, узнаете по страже у крыльца.

Всадник пришпорил коня, усиленно завертев головой по сторонам. Дом бросился в глаза сразу – самый большой в деревеньке, и естественно, в тени широкой веранды отсвечивали латы нескольких воинов. Из темноты доносились негромкие голоса и смех…

– Отдыхаем? – капитан спрыгнул с коня у крыльца и обернулся. – Вы тут как куропатки на взлете. Захочешь – не промахнешься.

– Капитан! – гвардейцы радостно подскочили, один из них принял коня. – Заждались вас. Да вы пока подъезжали… вас смерил не один карабин.

– Его величество еще не спит?

– Свет пока горит, – еще один обернулся и глянул на окна. – Там генерал Пирр, и вице-канцлер… Подождите, я доложу, – он взбежал по ступенькам и скрылся за дверью.

Гость прошелся взад-вперед, разминая затекшие ноги и поглядывая на окна:

– Давно здесь?

– Вторые сутки…

Дверь наверху распахнулась – в светлом проеме виднелась грузная фигура генерала:

– Ратник, появился? Где тебя только черти носили… Ну-ка давай сюда, живо!

Капитан, оправляясь на ходу, быстро поднялся по лестнице. Внутри довольно просторной комнаты сидело еще двое – хоть и усталые, но все же – спокойные и уверенные взгляды людей, облаченных властью, вопросительно скрестились на вошедшем.

– Как добрались, капитан? – полный пожилой господин, с добродушным лицом, поправил на носу пенсне. – Без приключений?

– Спасибо, господин вице-канцлер, – гость сделал шаг от двери и поклонился. – Все в порядке.

Он прекрасно знал обманчивое добродушие вице-канцлера, правда – вводившее в заблуждение только наивных и доверчивых, не знакомых со спокойствием и мирностью, например – бульдогов…

Генерал сзади закрыл дверь и повернулся к остальным:

– Кто-нибудь разбудил Его величество?

– Разбудили, – кивнул головой второй, повыше, и вздохнул вполголоса: «Он, поди, и еще заснуть не успел…»

– Проходи к столу, – хлопнул по плечу капитана генерал и кивнул высокому: – Когут, у тебя, кажется, был коньяк…

Высокий встрепенулся: «Да, Да, конечно», и полез в свою сумку – капитан Ратник сделал два шага и остановился, осматриваясь. Просторная, но очень простая комната – печь и камин, широкие лавки вдоль окон, небольшой стол в углу, несколько полок-шкафчиков на стенах, задернутых цветастыми занавесками, напротив и слева – двери в другие комнаты… Помещение явно не обустраивали для короля, да и король – насколько слышал капитан, – не очень-то ценил комфорт…

Дверь слева открылась и в комнату вошел человек, в наброшенном поверх плеч золототканом камзоле – все почтительно поднялись, капитан щелкнул шпорами и вытянулся. Король, потирая на ходу глаза, остановился у дверей и, прищурившись от света, оглядел собравшихся:

– Садитесь, что вы повскакивали… Докладывайте, капитан. Потом отдохнете.

Ратник сделал еще один шаг и набрал в грудь побольше воздуха:

– По сообщению Готеборга, Ваше величество… – В зале повисла просто абсолютная тишина – он поневоле сделал паузу, однако его никто не поторопил. – Ваша информация оказалась верна, но наполовину. В Брахма-Гут действительно стягиваются две армейские бригады, из южных пограничных областей Ассаны. И завтра действительно будет произведен эксперимент, с митрой А-Шаха. Но это пока еще просто эксперимент, еще один – в ряду таких же за последние годы. Очередной опыт. А основной удар по Роху, тот, к которому и готовился король Ангурд – осуществится… – он слегка перевел дух. Было слышно, как за окном приглушенно переговаривались-спрашивали: «пароль-ответ», – менялся сменный караул королевской стражи. – В последний день лета. В праздник «Яллы-раз», праздник урожая. Это все. Это очень секретная, однако окончательная и проверенная информация…

– Идиот. Спятивший идиот, – в сердцах сказал генерал и посмотрел на короля: – Ваше величество…

– Обожди, – отмахнулся король и задумчиво пробормотал: – Как же так – его же предупреждали, и не только я, и на политическом уровне…

Вице-канцлер снял пенсне и начал щупать карманы в поисках носового платка; высокий молчал, уставившись неподвижным взором перед собой. Король прошелся по комнате взад-вперед – под ногами скрипнули половицы, потом остановился напротив капитана:

– Почему бездействует Белый орден? Почему молчит Илл Гушар? Я не верю, что он ничего не знает.

– Ангурд не нарушает договор, – спокойно вставил вице-канцлер. – Все его действия – на территории своего королевства. Что может Илл Гушар? Даже если и знает…

Ратник молчал. «Ваше величество…», – опять начал генерал, но король опять взглянул на гостя:

– Значит так. Мне нужно все! Состав этой его Активной Группы, отчеты Академии, подробности проведения экспериментов, их последствия, психологический анализ жителей Брахма-Гута, даже просто – настроения народа Ассаны…

– Ваше величество, – спокойно сказал капитан. – Чтобы ответить хотя бы на часть этих вопросов… Вам нужен, по крайней мере, Готеборг. Я простой наемник. Я выполнил свое задание.

Король отвернулся и уставился в темноту за окном – казалось, он не услышал ответа.

– Тебе ЭТО не нравится – так, капитан Ратник? – вице-канцлер, наконец, нашел платок и начал протирать свои очки. – Давай, скажи. Я не верю в твой страх.

Капитан промолчал.

– Скромность, конечно, красит офицера, – присоединился генерал. – Однако никто не отменял вежливость.

– К тому же, – добавил вице-канцлер. – Нам интересно твое мнение.

В комнате повисла пауза. Король молчал, задумчиво уставившись куда-то за окно. Тогда наемник поднял голову и оглядев всех, вздохнул.

– Однажды, – очень тихо проговорил он. – В одной горной крепости один человек победил гоблина… Сам. Глаза в глаза. Один на один… – Вице-канцлер, водрузив на нос пенсне – заинтересованно блестел стеклами очков; высокий, откинув голову на бревенчатую стену, закрыл глаза; король обернулся от окна, собрав лоб в задумчивые морщинки… – Никто никогда не видел такое. От него одного – побежали морги. Он спас мне жизнь… – капитан немного помолчал, собираясь с мыслями. – Так вот. Он говорил, что Рох никогда не сможет победить человек. Сам человек. Рох победит только Небо… – Он повернулся к королю. – Простите меня, Ваше величество, но я ему верю… Это не по мне. Я не люблю политику и тайны. Зачем выяснять возможности митры А-Шаха – когда от нее нужно просто избавиться? И все. Еще раз прошу меня простить, Ваше величество, я простой наемник.

– Ты не простой наемник, капитан Ивар Ратник, – усмехнулся вице-канцлер. – Далеко не простой…

– Ваше величество, – добавил генерал. – Я ходатайствую за него.

– Я помню, – сказал король и обернулся к высокому: – Когут, – тот сразу подскочил. – Снаряжай гонцов – в Адварию, в Эваду… Ко всем королям тетра-союза. Гантибас, у нас совсем нет времени, мы даже не успеем собрать союзный Совет…

Высокий подождал – не добавит ли Его величество еще что, но король махнул рукой и он исчез за дверью. Король обернулся к наемнику:

– Знаешь, что я тебе скажу, капитан, – карие глаза прищурились, задумчиво ощупывая его лицо. – Если не любишь политики и тайн… То тебе нужно научиться доверять. Просто – доверять. Доверять тем – кто вынужден иметь дело с политикой и тайнами, потому что иначе – никак невозможно управлять королевством. Мое имя Эгивар Трой, капитан, – в голосе появилась твердость – капитан сразу вытянулся. – Это имя никогда не стояло рядом с аферами по Роху. Запомни это. И еще одно… Расслабься, что ты так натужился, – от усмешки стало легче, наемник немного перевел дух. – Я официально предлагаю тебе должность капитана. У себя. Подумай. У тебя есть час.

– Спасибо, Ваше величество, – виновато развел руками Ратник. – Но знаете, я уже служил однажды. Армия, она…

– Я не говорю об армии, – сказал король. – Я говорю о королевской гвардии.

Капитан опешил:

– Капитаном королевской гвардии? Вот это… Простите, Ваше величество, – он внезапно нахмурился. – Это потому что мне доверяет Готеборг?

– Это потому что тебе доверяю я, – отрезал король. – К Готебогу теперь поедут другие.