Текст книги "Русские на Афоне. XIX-XX век"

Борьба за Русский Афон после Второй мировой войны

Вторая мировая война усугубила бедствия Афона. Хотя немецкие власти вели себя корректно по отношению ко святогорскому монашеству, но и не проявляли особой заботы о черноризцах, что было бы для них и противоестественно. Немецкие войска оградили Афон от внешнего мира. С с одной стороны это обеспечило спокойную жизнь святогорцам: для партизан и беженцев не было возможности попасть на полуостров, но, с другой, – стало одной из причин голода на Святой Горе. Автору пришлось как-то разговаривать с одним из жителей близлежащих островов, который рассказал о том, как его отец помогал русским монахам выжить в это тяжелое время. Сам же он ежегодно бывает на Панагире в Русском монастыре, имеет много друзей среди русских. Вот пример достойного содружества православных народов, который более характерен, увы, для старшего поколения. Гражданская война, вспыхнувшая после освобождения Греции, принесла много бедствий Афону. Но, к сожалению, автор не располагает достоверными сведениями на этот счет.

Надо отметить, что Афон сохранил, по крайней мере, один памятник немецкого владычества. Каждый, кто бывал в Великой Лавре, замечал странное строение на монастырской арсане в псевдодревнем стиле. Эту башню воздвигли немцы для наблюдения за открытым морем.

Кончилась Великая война, и опять не обошлось без репрессий. В Москве на Совещании 1948 года представители православных церквей с возмущением говорили о послевоенных репрессиях. Так в тот момент 13 монахов (6 русских и 7 болгарских) томились в тюрьме за мнимое сотрудничество с немецкими властями. Все их преступление заключалось в том, что они в тяжелую годину, когда афонское монашество страдало от голода, ездили в Болгарию за провизией. В результате 1 из болгарских монахов погиб, остальные получили сроки тюремного заключения от 2 до 5 лет. На тот момент в тюрьме сидел даже игумен Зографского монастыря, и представители болгарской Церкви жаловались Совещанию, что греческие националисты обворовывают Зографский монастырь¹¹⁵115
  Деяния совещания глав и представителей автокефальных православных церквей в связи с празднованием 500-летия автокефалии Русской православной Церкви 8-18 июля 1948 года. Длкдад епископа Вениамина стр. 320.


[Закрыть].

В 1940 году, в период диктатуры И. Метаксаса, Русский Свято-Пантелеимоновский монастырь согласился исполнять предписания «Нового канонизма», как существующего государственного законоположения, но подписи своих представителей под ним все же не поставил.

После 1940 года греческое правительство издало декрет, согласно которому правительством назначался афонский губернатор, подчиняющийся министерству иностранных дел. Вследствие этого, до сих пор существуют разного рода уже описанные выше препятствия для въезда паломникам и поселения на Афоне монахов негреческого происхождения. А, для того, чтобы стать насельником русского Свято-Пантелеимонова монастыря, власти требуют принятия греческого подданства, что было зафиксировано в 109 статье греческой Конституции.

Послевоенное международное положение породило надежды и на положительные сдивиги в жизни Афона, и святогорская русская братия в 1945 году обратилась с просьбой о помощи к Русской Православной Церкви, которая по окончании Второй мировой войны получила возможность участвовать в жизни Вселенского Православия. В своем послании на имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия І игумен Русского Свято-Пантелеимонова монастыря архимандрит Иустин писал:

«Ваше Святейшество, милостивейший Архипастырь и Отец, благословите!

Русский монастырь Святого Великомученика и Целителя Пантелеимона на Святой Горе Афонской сыновне шлет настоящим письмом свои искреннейшие и теплейшие поздравления Вашему Святейшеству по случаю избрания Вас на древний Московский Патриарший престол и торжественного поставления Святейшим Патриархом Московским и всея России. Недавнее восстановление патриаршества в России, избрание на Патриарший престол сначала Вашего приснопамятного предшественника – блаженно о Господе почившего Патриарха Сергия, а теперь и Вашего Святейшества наполнили наши сердца, русских православных людей, чувствами глубокой радости и благодарности Богу. Отрадно думать, что святая православная вера, как и в древние времена, вновь сияет на Святой Руси, что в эти тяжелые годы войны с исконным внешним врагом-завоевателем Святая Православная Церковь в лице Святейшего Патриарха Сергия и Вашем воодушевляла и наставляла (как и во все трудные времена истории России) верующий русский народ на святое дело защиты Родины. Еще с большею радостию слышим мы отовсюду, что православная вера и Церковь в России обладают сейчас полной свободой и что правители державы Российской относятся к Церкви Христовой с подобающим ей уважением и доброжелательством. Радостно также, что Русская Православная Церковь вновь занимает подобающее ей почетное место среди других Автокефальных Церквей и что в Москве обсуждаются и решаются во благо Православия важнейшие вопросы, касающиеся всей Православной Церкви в целом…

Пользуясь случаем этого первого после многих лет перерыва письменного общения с Русской Церковью, мы обращаемся от имени нашего Русского монастыря Святого Пантелеимона и всех русских монахов Святой Горы к Вашему Святейшеству с нижеследующей просьбой: Вот уже 30 лет, как Святая Гора Афонская перешла без согласия на то России во власть греков. С этих пор наш монастырь и все русские обители на Афоне начали подвергаться тяжелым стеснениям со стороны греческого правительства…

Негреческие обители Святой Горы обречены на верное и сравнительно быстрое вымирание и уничтожение, за которыми последует общая гибель Святой Горы как особой монашеской автономной области. Мы вместе с тем сознаем, что в нашей беде, беде русских людей на далеком Афоне, нам может помочь одна лишь Россия.

Поэтому мы умоляем Ваше Святейшество: взять нас под свое отеческое духовное покровительство…

Почтительнейше испрашивая святых молитв Ваших и благословения, честь имеем быть Вашего Святейшества нижайшими послушниками и смиренными богомольцами. Игумен Русского на Афоне Пантелеимонова монастыря Архимандрит Иустин со всею о Христе братиею».

К приведенному посланию был приложен подробный меморандум о положении русских обителей на Афоне, о международном положении Святой Горы и о желательных путях разрешения афонской проблемы в интересах русских обителей и всей Святой Горы. С этого момента Русская Православная Церковь Московского Патриархата подключается к борьбе за сохранения русского присутствия на Афоне.

Но надо отдать должное: первые решительные призывы к возрождению афонской жизни стали раздаваться среди представителей русской зарубежной диаспоры.

Здесь главную роль сыграл небезызвестный нам русский писатель Маевский. В 1946 году он проживал в Швейцарии. Окончание войны открыло возможность возобновить общение с русскими афонскими старцами. Печальные вести о состоянии русских обителей побудили его обратиться с меморандумом к готовящемуся Русскому Церковному Собору в СЩА. В нем говорилось о необходимости немедленно и самым серьезным образом вмешаться в афонские дела. Он начинался следующими словами: «Настоящая записка ставит своею целью обратить внимание собора свободной Русской Православной Церкви в Америке на опасность, угрожающую русским и вообще славянским обителям на Афоне: иноки вымирают и смена им не допускается, как это имело место прежде; приток паломников и кандидатов в монашество прекратился из России и других православных стран, а также не допускается греческими властями из эмиграции». Выход из этой ситуации русский писатель на первый взгляд предлагал неприемлимый: набирать смену для русских монастырей среди беженцев. Тут возникает естественное возражение, что среди них могут найтись те, кто из-за страха быть выданным коммунистическим властям предпочтут работу в монастыре совсем не из религиозных устремлений. Но, писатель предлагал следующую процедуру выдвижения кандидатов: отбор должен производится среди одиноких мужчин в православных приходах. Он призывал Собор обратиться к Американскому правительству, чтобы оно через дипломатическое представительство в Афинах ходатайствовала желающим и отобранным через православные приходы русским людям разрешить въезд на Афон. Кроме того, необходимо было вернуться с свободному допуску паломников на Афон, как это и было до 1926 года.

Этот меморандум поддержал писатель Гребенщиков, который также предложил поставить этот вопрос на разрешение Всеамериканского Церковного Собора. Он также предложил обратиться к митрополиту Феофилу, чтобы тот используя свое влияние в православном мире добился бы моральной и материальной поддержки у греческих иерархов Америки и американской епископальной церкви. Также писатель предлагал действовать через Толстовский фонд, который, по его мнению, имел уже налаженные связи и опят подобных мероприятий.

Этим устремлениям не дано было осуществиться по непредвиденным причинам. В первый же день большая организованная группа делегатов внесла предложение о подчинении Московской патриархии на «автономных началах». Это внесло раздоры в Собор, нарушило регламент и привело к разделением. О защите русских афонских обителей так никто и не вспомнил…

После второй мировой войны, как уже говорилось, начался новый период в истории Афона. Послевоенная ситуация в мире располагала к тому, чтобы поднять вопрос об справедливом устройстве на Афоне, но, увы, в государствах, населенных православными народами, утвердились коммунистические режимы, от которых трудно было ожидать активности в этом направлении.

И все же, несмотря на эти препятствия, в 1948 году на Совещании Глав и представителей Автокефальных Православных Церквей в связи с празднованием 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви (5/18 июля 1948 года) сделан важный шаг к справедливому послевоенному устройству Афона. Были заслушаны доклады представителей православных славянских церквей о ситуации на Афоне и была принята резолюция:

«Московское Совещание считает своим долгом привлечь внимание Святейших и Блаженнейших Предстоятелей всех Автокефальных Православных Церквей на судьбу афонского монашества в настоящее время, и в особенности на трудное положение монахов негреческой национальности: русских, болгарских, сербских, румынских, грузинских, албанских и других; от древности имеющих там свои обители, но лишенных в данное время тех прав, которыми они пользовались до недавнего времени в силу канонических и международных законодательных положений о Святой Горе Афонской, например права свободного вступления в свои имеющиеся там обители, права свободного допуска паломников и ученых исследователей и т. д.

Поэтому Совещание просит всех православных Предстоятелей обратиться к своим правительствам за содействием об улучшении положения афонских монахов негреческой национальности путем переговоров с правительством Греции». Далее Совещание, опираясь на международные договоры и в силу освященной веками традиции, заявило о необходимости восстановить и гарантировать права афонского монашества¹¹⁶116
  Деяния Совещания. Т. 11, стр. 358 – 359.


[Закрыть].

Русская Православная церковь неоднократно обращалась к патриархам Константинопольским, архиепископам Афинским и греческому правительству по поводу бедственного положения Русского Афона. Так, в Послании Святейшего Патриарха Алексия Вселенскому Патриарху Афинагору от 7 марта 1953 года снова напоминается о современном тяжелом положении русского монашества на Святой Горе, более чем три десятилетия лишенного общения со своей родной Церковью и повседневно терпящего всевозможные притеснения и ограничения¹¹⁷117
  Тут явно некоторое преувеличение: вряд ли в те годы советское правительство допустило бы какое-либо общение. Можно говорить только о дискриминации русских православных людей, живших за рубежом.


[Закрыть]. «Справедливо ли, – говорилось в Послании,– что Русская Православная Церковь, в свое время внесшая немалую лепту в развитие и процветание православного монашества Святой Горы, без различия национальности и церковной принадлежности, ныне не имеет возможности осуществлять обычную связь со своими монастырскими учреждениями на Афоне, не имеет возможности пополнить молодыми иноками славные ряды русских ревнителей духа в Уделе Пресвятыя Богородицы, не имеет возможности более почерпать из величайшего собрания духовных сокровищ Афона?»

Святейший Патриарх Алексий предлагал урегулировать конкретно афонскую проблему между Константинопольским престолом и Русской Православной Церковью. Но ни от Константинопольской Патриархии, ни от греческого правительства официальных ответов не последовало…

Но в 1954 году Министерство Иностранных Дел Греции издало распоряжение № 39126 ЕК(18а) 1954, согласно которому иностранцам в качестве туристов дозволялось в течении недели пребывать на Святой Горе. Для того чтобы поступить в монахи требовалось предоставить пять удостоверений: 1) О рождении 2) о крещении в православную веру при рождении, то есть перешедшие в Православие позже из инославия или иной веры на Афон уже не допускаются¹¹⁸118
  Требование абсолютно неприемлемое для православных. Понятно, что опасно допускать в монашество неофитов, но запрещать в принципе вступление в монашество людям, принявшим крещение в зрелом возрасте абсолютно невозможно. В таком случае и апостол Павел не смог бы попасть в число афонской братии. Не говоря, уж о том, что в древности, вообще, практиковалось крещение взрослых людей. Кроме того, это практически закрывает путь на Афон представителем тех народов, которые традиционно не исповедуют православную веру. Такие верующие принимают православие, как правило, уже в зрелом возрасте. Видимо, это положение было продиктовано антисоветской шпиономанией: дескать, коммунисты будут под видом монахов засылать своих агентов, которые будут формально крещены и уже в зрелом возрасте.


[Закрыть]. 3) О несудимости 4) канонический отпуск для лиц в духовном сане 5) подписка желающего о том, что ему известен закон об автоматическом приеме его в греческое подданство. Все эти документы отправляются еще на утверждение Вселенскому Патриарху, чего не требовалось ранее и чего никогда не требовалось для греческих монастырей. Правом приема в монастырь всегда обладал игумен. Иначе и не могло быть ведь он духовный руководитель монастыря и несет ответственность о своих чадах – насельниках монастыря. Но, по существу, новое положение мало что изменило в жизни негреческих обителей. В Пантелеймонов монастырь в 1958 году было принято двое новых монахов, в 1959 году – один, и в 1961 тоже один. В Хиландарский монастырь было принято 8 человек, в остальные негреческие монастыри так и не было принято за это время ни одного монаха.

12 марта 1957 года Московский Патриархат обратился к министерству иностранных дел Греции, через греческого посла в Москве, с просьбой дать разрешение на приезд и вступление на Афоне в братство монастыря святого великомученика Пантелеймона для десяти человек. Одновременно было отправлено письмо Константинопольскому патриарху, как духовному возглавителю Святой Горы, в котором Московская Патриархия извещала о своем обращении к греческому министерству и просила Святейшего Патриарха Афинагора дать свое согласие. Ответа не последовало.

Через год, 5 марта 1958 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий вновь обратился к Константинопольскому патриарху с посланием от лица Русской Церкви, в котором снова подчеркивалось великое значение Святой Горы для внутренней жизни верующего русского народа. В послании делался запрос о согласии Константинопольского патриарха на поселение в Русском Пантелеимоновом монастыре 10 братий.

Много времени спустя в письме от 20 ноября 1958 года за № 455 Святейший Патриарх Афинагор дал ответ на оба указанных выше послания, в которых лишь сообщил, что желающие поселиться на Афоне должны представить для оформления следующие документы:

1. Прошение о своем зачислении.

2. Удостоверение соответствующего церковного начальства о том, что проситель принадлежит от рождения к Восточной Православной Церкви.

3. Официальную копию свидетельства о крещении.

4. Собственноручное и подписанное заявление о том, что он знает правила и порядки Устава Святой Горы.

5. Удостоверение о хорошем поведении и нравственной жизни, выданное компетентными властями по месту пребывания его.

6. Выписка из уголовного метрического свидетельства для всеобщей проверки и одобрения со стороны святого монастыря, в котором он хочет жить, со стороны общества Святой Горы и министерства иностранных дел Эллады в целях общей безопасности.

Таким образом, мнение патриархии по поводу того, каким должен быть кандидат в афонские монахи, несколько отличалось от представлений греческого МИДа.

В то же самое время политика эллинизации афонских монастырей продолжалась.В 1958 году после смерти игумена Иустина бразды управления Свято-Пантелеимоновым монастырем принял на себя схиархимандрит Илиан (Сорокин). Из письма игумена Илиана от 29 октября (11 ноября) 1959 года на имя председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата выяснились все усугубляющиеся трудности, переживаемые русским монашеским братством.

Вот его текст:

«Ваше Высокопреосвященство!

От лица всей братии нашей Русского монастыря Святого Великомученика Пантелеймона на Афоне обращаюсь к Вам и в Вашем лице к нашей Матери – Русской Православной Церкви с нижеследующей горячей и настоятельной просьбой.

Наш монастырь пришел в полный упадок, и ему грозит полное запустение и переход в чужие руки этого древнего русского достояния, созданного трудами и жертвами многих поколений русского православного верующего народа.

Основная причина этого бедственного положения – оскудение нашей братии из-за отсутствия поступления новых монахов в наше монашеское братство, как об этом мы уже сообщали и ранее в Московскую Патриархию. Нас осталось сейчас всего 50 человек, самому молодому из нас 54 года, большинство семидесяти– и восьмидесятилетние старчики. Только незамедлительное прибытие новых молодых сил в наше братство может спасти положение.

Кроме как с нашей Родины, России, ниоткуда не может прибыть к нам пополнение, и вся наша надежда на сохранение нашего монастыря, после Бога, Пречистой Богородицы и Святого Великомученика Пантелеимона, на Русскую Православную Церковь, Московскую Патриархию.

Нам известно, что Московская Патриархия обратилась с просьбой к Вселенскому Патриарху, в канонической юрисдикции которого находится наш монастырь, допустить из России приезд десяти человек для поступления в братство нашего монастыря. Мы глубоко благодарны всегда Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Алексию и Вам за этот шаг и всецело его приветствуем.

Но нам известно, что Вселенский Патриарх не счел возможным ответить на Ваше письмо. Причина тому – давление, оказываемое на него со стороны греческого правительства, противящегося приезду на Афон русских. Формальный предлог для неотвечания – Афон пользуется известной церковной автономией, и Вселенский Патриарх не является первой инстанцией в такого рода делах… Мы умоляем Вас, Святейшего Патриарха Алексия, и всю Русскую Православную Церковь незамедлительно оказать нам помощь. Иначе наш монастырь обречен на погибель.

Испрашивая Ваших святых архипастырских молитв и святейшего благословения, остаемся Вашими смиренными послушниками и богомольцами –

Игумен архимандрит Илиан со всею о Христе братиею¹¹⁹119
  Игумен Пантелеймонова монастыря Илиан занимал среди русского святогорского монашества самую лояльную позицию по отношению к Московскому Патриархату. Игумен Ильинского скита был настроен непримиримо по отношению к РПЦ МП, игумен Андреевского скита Михаил занимал промежуточную позицию. См. об этом Павел Троицкий «Афонские встречи».


[Закрыть]».

Неоднократно взывали о помощи к Русской Церкви русские иноки и других святых мест Афона, как, например, настоятель обители Воздвижения Честного Креста Господня иеросхимонах Афанасий, настоятель скита Архистратига Божия Михаила архимандрит Евгений, настоятель Ильинского скита архимандрит Николай.

В 1959 году в Свято-Пантелеймоновском монастыре случился сильный пожар, в результате которого очень пострадала библиотека, хранившая редчайшие рукописи ХI – XVI вв. Московская Патриархия пыталась оказать материальную помощь пострадавшей обители, но передать эту помощь оказалось невозможно. Вот что писали по этому поводу насельники монастыря:

«Нам очень прискорбно, что греки пишут в своих газетах, что русские афонские монахи не желают принять жертву от Святейшего Патриарха Алексия, а также и новых монахов, – все это неправда. Мы все желаем соединиться с Православной Русской Церковью, но враги не допускают…».

И все же Русской Церкви удалось доставить жертву на Афон. Сделано это было при помощи церковной делегации, находившейся в 1959 году в г. Фессалоники на юбилейных торжествах в память святителя Григория Паламы в связи с 600-летием со дня его кончины (14 ноября). Тогда впервые за многие годы официальной делегации Московского Патриархата было дано разрешение совершить паломничество на Афон.

Но уже в 1961 году греческое правительство не разрешило въезд на Святую Гору другой делегации Русской Церкви, принимавшей участие в работе Всеправославного совещания на о. Родос и желавшей поклониться святыням Афона.

Вскоре греческие власти стали преследовать за письма и посылки, которые русские монахи получали с Родины. В греческой печати возобновились нападки на русское монашество на Афоне. Константопулос, тогдашний губернатор Святой Горы, направил свою деятельность «в сторону последовательного ограничения самоуправления Святой Горы и полного подчинения правительству Греции, но на пути к этому стояли славянские монастыри. Поэтому определенные круги устраивали всевозможные препятствия пополнению монахами этих монастырей».

Но переписка с Москвой продолжалась, и если не удавалось поддерживать обитель материально, то хотя бы звучали слова утешения. Так Патриарх Алексий I писал: «…Все вы, как и великий угодник Божий преподобный Серафим, служки Божией Матери в Ее уделе на Святой Горе, всегда прибегаете к Ее заступлению, и верую, что ваше молитвенное к Ней обращение преклонит Заступницу рода христианского благословить Православную Церковь Русской Земли» (из письма Патриарха Алексия братии Русского монастыря Святого Великомученика Пантелеимона от 2 сентября 1961 года).

Несмотря на то, что с 1962 года возобновились паломнические путешествия на Афон представителей Русской Церкви, они были очень и очень редкими.

Единственная форма помощи русским святогорцам заключалась в периодических посылках, которые свидетельствовали о глубокой любви русского верующего народа к афонским инокам…

В связи со случившимися пожарами в Пантелеймоновом монастыре и Андреевском скиту Московская Патриархия послала 13 ноября 1962 года через посольство СССР в Греции два денежных перевода по 75 тысяч греческих драхм на восстановление пострадавших помещений. Кроме того, в Пантелеимонов монастырь Святейший Патриарх направил грузовой автомобиль.

Не забывала Афон и Русская Православная Церковь Заграницей. После войны, когда иноки Пантелеймонова монастыря вступили в переписку с Русской Православной Церковью Московского Патриархата, братство Ильинского скита проявляло все большее тяготение к Русской Зарубежной Церкви. Вскоре этот скит стал считаться обителью Зарубежной Церкви. В Ильинском скиту не поминали Константинопольских патриархов за их экуменическую и антиправославную деятельность. Это закрепило разделение в русской афонской монашеской среде. Но несмотря на то, что в скиту прока Ильи не поминали Вселенского патриарха часто на Афон приезжали архиереи и священнослужители РПЦЗ с письменным разрешением от Вселенского Патриарха и совершали богослужение. В 80-ые годы двадцатого столетия Епистасия¹²⁰120
  Четверо старших представителей Кинота


[Закрыть] встречала церковным чином, т.е. с мантией и св. Евангелием, с песнопениями и молитвами, Епископа Марка Берлинского. А затем тот же владыка Марк официально служил на Афоне как в скиту, так и в Хиландарском монастыре. К празднику памяти св. пророка Илии всегда в скит приезжало много священнослужителей Русской Зарубежной Церкви с письменным разрешением служить от Вселенского Патриарха. Так что у братии Ильинского скита сложились тесные отношения с Зарубежной Русской Церковью. Кроме того, было много монахов: келиотов, отшельников, которые относили себя к зарубежной церкви. Самый яркий пример – карульцы схимонах Никодим, иеромонах Никон, архимандрит Стефан. И русская диаспора также пыталась поддержать и укрепить своих монахов.

Через пятнадцать лет спустя после обращения Маевского и Гребенщикова накануне празднования тысячелетия Афона с «меморандумом православным иерархам о Горе Афоне» обратился русский адвокат И.М.Цап: «В настоящее время нет смысла просто порицать тех, кто действовал против интересов Православной Церкви и Афона, путем применения дискриминации. Единственно необходимым в настоящее время является внимание со стороны всех верующих и их участие в данном вопросе. Если бы нам нужно было доказать, что Гора Афон не просто «греческий полуостров», мы просто могли бы указать на его долгое историческое прошлое, столь прекрасно известное Вашим Преосвященствам. На этой святой Горе всегда были монахи, представляющие почти любую национальность, при единственном условии, что все они всегда должны быть православными. И даже сверх этого – международные договоры гарантировали неприкосновенность традиционных прав монастырей». Адвокат привел также пример, как один его знакомый американец русского происхождения ожидает разрешения на въезд на Афон уже около двух лет. В 1962 году архиепископ Аверкий Таушев сделал доклад «Святая Гора Афон и ея современное состояние» на архиерейском соборе. Этот доклад надо назвать лучшим, что было написано по афонской теме в послевоенный период. Архиепископ не только точно охарактеризовал сложившуюся ситуацию, но и привел весьма точные статистические данные по состоянию русского монашества на Афоне. Таким образом, Зарубежная Церковь также вела борьбу за Афон. Через пять лет группа людей из Русского зарубежья во главе с архиепископом Леонтием Чилийским подала петицию в Организацию Объединенных Наций. Петиция эта была опубликована в газете Новое Русское Слово от 30 апреля 1967 года. «В наши дни, когда Мир Объединенных Наций переполнен заботами о свободе вообще, о свободе вероисповедания, о соединении церквей, об Африке и Азии, о сохранении тех или иных исторических памятников, – об Афоне забыли. Об этом маленьком полуострове, вернее, последнем таинственном острове 20 века с величайшей в мире духовной вершиной – святой Горой – забыли…» Простим авторам этот поклон силам антиправославным, отнесем его к проявлению западного мировоззрения. Обратим внимание на факт: Афон забыт основательно и, кажется, навсегда. «Во всяком случае, после Лозаннской конференции 1923 года об Афоне ни разу – соборно – официально и международно не вспомнили». Но плохо или хорошо, что не вспомнили. Тогда казалось, что плохо – Афон физически умирает, теперь представляется: плохо, что вспомнили, – Афон умирает духовно.

Авторы опять пишут о преградах, которые стоят на пути не только желающего принять монашество, но даже и простого паломника: «…Попасть на Афон, даже простым туристом, не так просто – нужна отдельная виза от министерства иностранных дел. Православные ждут ее месяцами, а священнослужители не могут добиться. Так случилось с архиепископом Чилийским Леонтием. Ему пришлось нанимать моторную лодку и высаживаться тайно на берегу одного из греческих монастырей». Интересно, что авторы не испытывают вражды к Русской Православной Церкви Московского Патриархата, нет стремления опередить «советскую церковь» и заселить Пантелеймонов монастырь «своими» монахами. Русские «зарубежники» с грустью отмечают, что достижения их московских оппонентов скорее дают пищу мировым информационным агентствам, чем способствуют возрождению Русского Афона. «Весь мир облетело сообщение о том, что четыре монаха из СССР приехали жить на Афон. Им –разрешили. Какое чудо. Но это чудо не спасет Афон».