Текст книги "Чары любви"

Глава 7

Фиби спрятала в карман домашнего платья приглашение Уинстона на загородный прием, поблагодарив небеса за то, что Сиггерс догадался отдать его ей, а не Хильдегард. После того злополучного происшествия с ослом, которое оставалось неизвестным для Хильдегард в течение лишь каких-то шести часов, с тетей стадо совершенно невозможно жить, теперь ее единственной целью было сделать жизнь племянницы еще более невыносимой. Из-за неослабного надзора и постоянно меняющегося настроения Хильдегард Фиби совсем отказалась от своих утренних верховых прогулок в Гайд-парке. Она радовалась, что через два дня уедет в поместье Марсдек, но до этого ей пришлось молча выслушать нудную тираду тетушки но поводу еще одной опубликованной в «Таймс» пикантной новости, связавшей имена Фиби и лорда Бэдрика. Точнее говоря, там была нарисована карикатура, на которой Фиби с американским флагом над головой тащила осла, а Стивен с британским флагом тянул животное в другую сторону, и над всем этим был заголовок: «Снова война? Или близкие свадебные торжества для мисс Ф. Р., нашей знаменитой колонистки, и герц. Б.?»

Приобретенная Фиби скандальная известность докучала ей на каждом шагу, но число ее поклонников удвоилось. Это должно было бы радовать ее, потому что чем больше поклонников, тем больше возможностей для выбора, а ей ведь нужно найти себе мужа – единственное «но»: среди стоявших у ее дверей не было Стивена.

А она тосковала по этому наглецу, по его хамским замечаниям и всему его виду, говорившему «делай-как-я-сказал». После гонки Доггета Фиби не видела Стивена, но каждую ночь он вторгался в ее сны, и безнравственные фантазии заканчивались жгучими поцелуями и бурными ласками. Прежде ей никогда не приходили в голову такие греховные мысли, и в том, что она не находила себе покоя, был виноват, конечно же, Стивен. Сейчас Фиби чувствовала, что ей нужно куда-нибудь уйти, непременно нужно, и, стараясь найти повод покинуть дом без разрешения тети, она, выходя из столовой, задержалась на пороге.

В холле была только Ди, которая в этот момент вытащила из-под своего фартука с красными цветами дохлую мышь и бросила ее на столик с тремя ножками, где Хильдегард обычно держала свои самые любимые вещи – вышивание, очки и «Таймс».

– Ди, что ты делаешь?

– Я просто мечтаю, чтобы эта женщина никогда не возвращалась, – прокудахтала Ди, очевидно, очень довольная собой, и накрыла мышь газетным листом с разделом светской хроники. – Она еще более злая, чем был вдовец Уэбстер в тот день, когда проиграл в покер твоему отцу большую часть своей конюшни.

– Должна признать, что моя тетя не самая добрая из женщин. – Фиби сморщила нос. – А где она?

– Она потащила бедную девочку на какой-то урок пения. Даже пекарь-подмастерье понимает, что у Чарити нет голоса. Обидно за девочку и странно, что она не запрется у себя в комнате и не откажется вообще выходить оттуда. – Ди взяла Фиби за подбородок и приподняла ее голову. – Почему такое грустное лицо?

– Я, наверное, и дня больше не вынесу этих визитеров. На следующей неделе праздник у Уинстона, а мне еще нужно придумать, как сказать об этом Хильдегард, и убедить ее разрешить мне поехать туда.

– Ты обязательно что-нибудь придумаешь, Сладкий Горошек. – Ди шутя ущипнула Фиби за нос. – Тебе это всегда удается, просто нужно немного солнца, а не этой серости. Никогда не видела такого мрачного места, как этот город. Но уже и то хорошо, что по крайней мере не идет дождь. – Подхватив одной рукой корзину вещей для починки, Ди придвинула другую к Фиби и направилась в кухню. – Знаешь, детка, я обещала Сиггерсу сходить к мяснику, но у меня что-то разболелись ноги. Осмелюсь спросить, не сходишь ли ты вместо меня?

– Ты же знаешь, что схожу.

Ура, можно уйти! Пусть всего лишь на короткое время – все равно это счастье. Фиби почувствовала, словно все ее тело заулыбалось, если только такое доступно человеческому организму. В считанные минуты она набросила накидку, надела соломенную шляпку, украшенную ослепительно белыми маргаритками, и, взяв список покупок м деньги, вышла через парадную дверь. Солнце едва просвечивало сквозь влажный туманный воздух, но для Фиби это не имело значения; главное, у нее была свобода, по меньшей мере на целый час, и не было дождя. И Фиби чуть ли не вприпрыжку побежала по дорожке в направлении Гайд-парка, где, радуясь перемене погоды, прогуливался народ – няньки добросовестно присматривали за своими подопечными, дамы в каретах демонстрировали себя и свои наряды, а джентльмены – своих лошадей. Фиби замедлила шаг, приглядываясь, не видно ли Стивена.

Но ей не повезло, вместо него она увидела сзра Леммера, одетого в своем обычном кричащем стиле, восседавшего верхом на вороном жеребце. Бедная лошадь была вся в мыле, ее бока тяжело вздымались, а на шкуре виднелись отметины от постоянного грубою пришпоривания. «Красивые перья еще не делают птицу красивой», – подумала Фиби и чуть не рассмеялась собственной шутке. С каждой встречей с этим человеком ее неприязнь к нему возрастала, и Фиби отвела взгляд, надеясь, что он проедет мимо.

– Что мы здесь делаем? Девушке, несомненно, нужна помощь.

– Добрый день, сэр.

Кивнув на ходу, Фиби двинулась дальше, а Леммер направил жеребца вперед, прямо на ее дорожку. Взмыленный конь пустился галопом, и Леммер с грубым криком натянул поводья.

– Вы могли бы ласковее обращаться с лошадью, сэр. По-моему, преданность животного заслуживает этого.

– Я расположен к доброте, когда она меня устраивает, – процедил Леммер сквозь зубы и, смерив взглядом девушку с ног до головы, уставился на ее грудь. Под его откровенно оценивающим взглядом Фиби почувствовала себя голой и нахмурилась. Этот отвратительный мужчина вел себя как свинья, и не просто свинья, а как свинья-победительница, завоевавшая на местной ярмарке кучу голубых ленточек. – Приведите мне убедительный довод, и я с величайшей охотой выполню все ваши пожелания.

– Не слишком ли это самонадеянно? – Фиби хотелось отгородиться от него, и она скрестила перед собой руки.

– Мисс Рафферти, вы так разговариваете со своим будущим мужем? – тихо, но с оттенком предостережения в голосе произнес Леммер.

– Что-то не могу припомнить, чтобы вы делали мне предложение и я вам ответила «да». – Фиби чуть приподняла голову. Не желая быть грубой, разве она дала ему повод думать, что он может на что-то рассчитывать?

– Это всего лишь вопрос времени. – Он проехал немного вперед. – Лорд Бэдрик не женится на вас. Он изображает из себя настоящего джентльмена, но мне-то лучше знать, каков он на самом деле. Считайте, вам повезло, что вы встретились со мной, я сумею защитить вас от него. Все жены Бэдрика, как и моя несчастная сестра Эмили, имеют привычку загадочным образом умирать.

– Эмили была вашей сестрой?

– Бэдрик не сказал вам? Ну, это неудивительно, он мало говорит о своем прошлом. Но не вините человека. Зачем он будет раскрывать перед кем-то нечто столь предосудительное, как совращение молодой девушки и убийство? Это проклятие сделало его совсем безумным. Советую вам держаться от него подальше. Если хотите, я прослежу, чтобы он больше не докучал вам.

Переваривая неприятную новость о родственных связях Стивена и сэра Леммера, Фиби обдумывала, стоит ли пропустить мимо ушей полученное сообщение. Она уже слышала нелепое обвинение в убийстве, но часть, касающаяся совращения, безусловно, открывала новое окно в прошлое Стивена. Однако Фиби сомневалась, что сэр Леммер был наилучшим источником информации, и не собиралась оставаться здесь и спорить с этим человеком. Сделав шаг назад и оглянувшись по сторонам, Фиби обнаружила, что сэру Леммеру успешно удалось загнать ее в небольшой уединенный уголок, окруженный высокими зарослями самбука, и противные мурашки побежали у нее по спине, когда она поняла, что попалась в ловушку.

– Мое терпение кончилось. – Фиби сделала шаг вперед и сжала в кулаке кошелек. – Дайте мне пройти.

– И потерять первую представившуюся мне возможность побыть наедине с вами? – Он скривил уголок рта и рукояткой хлыста провел линию от ее плеча до вершины груди. – Ни за что. – Леммер покачал в воздухе ногой.

Фиби вполне отчетливо сознавала, что Леммер задумал то, чего не должен был делать, но, судя но блеску его глаз, непременно попытается сделать, если она и дальше будет стоять здесь. Фиби содрогнулась, представив себе его руки на своем теле. Леммер приготовился спуститься на землю, и, когда у него в стременах осталась одна нога, Фиби, схватившись за кожаный хлыст, дернула его изо всей силы, так что Леммер потерял равновесие, а лошадь, шарахнувшись влево, сбросила седока на землю. С перекошенным от ярости лицом Леммер вскочил на ноги и принялся отряхивать грязь с бриджей.

– Вы маленькая… Я должен…

– У вас что-то с лошадью?

Леммер застыл на месте, а Фиби, обойдя лошадь, направилась на знакомый и желанный голос. Атака сэра Леммера настолько выбила ее из колеи, что она буквально наткнулась на сапог Стивена. Стивен неподвижно сидел верхом на лошади, всем своим видом выражая спокойствие. Казалось, он даже не дышал, только волны гнева исходили от него, наполняя утренний воздух зловещей тишиной, и мрачный жесткий взгляд пронизывал Леммера, успевшего снова оседлать лошадь.

– Я провожу мисс Рафферти, – тихо, почти шепотом, произнес Стивен, но его интонация, спокойная и уверенная, не оставляла места для возражений.

– Будьте уверены, мисс Рафферти, мы еще поговорим, – пообещал Леммер, подъехав к Фиби с намотанными на руку поводьями и с фальшивой улыбкой, ничуть не отражавшейся в его глазах. При этом он так стиснул зубы, что у него судорожно задергалась щека.

Несомненно, Фиби могла бы кое-что сказать по этому поводу, но сомневалась, что сделает это, если только лошадь снова не сбросит его на землю и пару раз хорошенько не наступит на него.

Призвав на помощь все свое самообладание, Фиби надменно вздернула подбородок и молчала, пока Леммер не пустил лошадь галопом. Когда же он исчез из виду, Фиби с радужной улыбкой обратила наконец свой взор на Стивена, который, без сомнения, хотел ее укорить или прочитать нравоучение.

– О, лорд Бэдрик, какой приятный сюрприз.

– Кажется, я должен постоянно выручать вас из всяких неприятностей. – Стивен медленно спустился с лошади.

– Не ворчите. Вы просто случайно оказались здесь раньше, чем я самостоятельно успела с ним разобраться, так что сами виноваты. Я искала вас, а не думала о том, где следует находиться.

– По-моему, это объяснение просто хитроумный способ избежать выговора. – Постепенно его лицо и плечи расслабились, и, заправляя Фиби за ухо непослушный завиток, он нежно провел рукой по ее щеке. – Вы терзаете меня, Фиби Рафферти, преследуете, мучите и терзаете.

Строгий наставник исчез, перед ней был человек, похитивший ее сердце, и одно простое прикосновение его пальца привело ее в трепет. Фиби непроизвольно откликнулась на его ласку, накрыв своей рукой руку Стивена. Его карие глаза стали совсем черными, но не от гнева, а от страсти и желания, что было не менее опасным.

– Как вы?

– Со мной все в порядке, правда. Но я благодарна вам за своевременное вмешательство. Этого негодяя нужно поучить хорошим манерам.

– Я уже предупреждал вас. Держитесь подальше от сэра Леммера.

– Я стараюсь, но у него, по-видимому, другие намерения. Он видит себя в роли моего защитника.

– Это правда? – Задумавшись над ее словами, Стивен с сосредоточенным видом склонил голову набок – Фиби не раз замечала у него такую привычку.

– Да, конечно. Он решил спасти меня от участи, постигшей его сестру, вашу жену. Не хотите пояснить?

– Нет. – Он пожал плечами, как бы добавляя «разумеется».

– Вы не можете вечно избегать меня. – Фиби топнула ногой, стараясь обуздать свой темперамент.

– Я собираюсь избегать не вас, а только разговоров о моем прошлом.

«Этот человек еще упрямее, чем Тобиас, когда тот хотел сохранить что-либо в секрете, но, видимо, горбатого только могила исправит», – решила Фиби и, чтобы дать понять Стивену, что она думает о его поведении, удовлетворенно хмыкнула самым неподобающим для леди образом, а затем повернулась, чтобы уйти.

– Куда вы идете? – Стивен пошел в ногу с Фиби.

– К мяснику и к портнихе.

– Возможность немного прогуляться, да?

– Б последние недели моя жизнь протекала на чайных церемониях, балах, обедах, в опере, а я привыкла к более естественному времяпрепровождению, а раз вы отказываетесь со мной разговаривать, прогулка будет приятным разнообразием.

– Я не отказываюсь с вами разговаривать, хоть вы так и считаете, но я вижу, что вы опять гуляете совершенно одна, и потому составлю вам компанию.

– Как вы великодушны, сэр! – Интересно, этот человек когда-нибудь спрашивает разрешения? Фиби хотелось продолжать сердиться на него, но из этого ничего не получалось, потому что прогулка с ним была именно тем, о чем она мечтала. – Если мне не изменяет память, вы должны помочь мне в подборе кандидатов в мужья, однако вы, по-моему, пренебрегаете своими обязанностями. – Они неторопливо шли по дорожке в сопровождении Кавалера.

– Вы соскучились по мне? – с бесцеремонной откровенностью спросил Стивен.

– Как больной по кори. – Фиби не могла не рассмеяться вслед за Стивеном, так заразителен был его смех. Да, она скучала по нему, но не собиралась в этом признаваться, он и без того был слишком высокого мнения о себе. Отбросив все мысли о его недостатках, она приготовилась просто наслаждаться его обществом.

– Вы должны уяснить себе, что муж запретит вам такие развлечения, как прогулки в одиночку; весьма вероятно, он запретит и ранние утренние верховые вылазки в парк, а возможно, вообще ограничит прогулки.

– Значит, я буду ежедневно испытывать его терпение.

– Тогда он может избить вас и запереть в комнате и будет оправдан в глазах членов палаты лордов. В наши дни любовницы могут позволить себе гораздо больше свободы. К вашему сведению, дорогая, большинство мужей ожидают от своих жен намного большего послушания, чем вы собираетесь проявить. Им не нравятся насмешки, когда дело касается подарков, приемов или предметов одежды. Это их расстраивает.

– Все это самый большой вздор, который мне когда-либо доводилось слышать. Не хотите же вы сказать, что этим ставится под сомнение их превосходство?

– Только не со стороны их жен.

– Ха! Значит, ущемляется чувство собственного достоинства.

– Пусть так. Однако, если они говорят, что небо зеленое, они вправе ожидать, что с ними согласятся. Если они предпочитают рыбу, то уверены, что на ужин подадут треску. Если им не нравится бархат, следует носить шелк. Если им неприятен Бетховен, нужно играть Моцарта. Если они…

– Все понятно, милорд. – Фиби подняла руку, останавливая поток перечисления обязанностей жены. – Может быть, все это записано в каком-нибудь сборнике правил или где-нибудь еще? Это было бы увлекательное чтение.

– Господи, конечно, нет. Истинный джентльмен получает эти знания при рождении, делая жизнь жены строго регламентированной. Как я мог заметить, некоторые мужчины находят удовольствие в беседах с женщинами, но ко мне это не относится.

– Еще бы. – Фиби улыбкой ответила на его улыбку. Негодный, его вполне устраивало общение с самим собой. – Вы позволили бы мне носить бриджи?

– Хоть каждый день, если вы так хотите.

– А кататься в Гайд-парке и обсуждать с вами Платона и Сократа?

– Это воодушевляло бы.

– Вы стали бы есть овсяную кашу и пудинг, танцевать под дождем и позволять мне жульничать в покер?

– И каждый раз улыбался бы.

– Это отрадно. – Совершенно довольная собой, Фиби взглянула на Стивена. – Я постараюсь найти среди отобранных кандидатов мужчину, который, подобно вам, будет снисходителен ко мне.

– Как отнеслась ваша, тетя к приглашению Уинстона? – признав свое поражение, спросил Стивен, провожая Фиби из Гайд-парка.

– Честно говоря, я еще не спрашивала у нее разрешения.

– Надеюсь, вы не собираетесь долго тянуть? – Он остановился и строго посмотрел на нее.

– Мне нужно время. – Фиби замедлила, шаги. – Я собиралась поговорить с тетей до отъезда в Марсден. Хильдегард сама не своя с тех самых пор… ну… – Она пнула ногой камушек. – Думаю, вы сами знаете почему. Надеюсь, упоминание в газете наших имен не доставило вам неприятностей. Вы же считаете, что у людей есть лучшее занятие, чем обсуждать прибывших и покинувших лондонское общество.

– Дорогая, честно говоря, мне очень неприятно, если из-за этого происшествия с ослом у вас возникли осложнения. Многие, кому некуда девать время, читают в газетах прежде всего раздел светской хроники. Выбросите это из головы. Я придумаю что-нибудь.

За время прогулки они успели обсудить вес темы, начиная с короля Георга и кончая пирогом с ежевикой, который, как выяснилось, был у Стивена самым любимым. И каждая минута, проведенная вместе со Стивеном, делала Фиби счастливой. А потом Стивен даже нанял уличного мальчишку присмотреть за лошадью, чтобы самому помочь Фиби сделать покупки. Желая продемонстрировать Фиби, как выгодно быть его любовницей, он предложил купить для нее жемчужное ожерелье, новую шляпу, пару туфель и золотую брошь в виде чайки, но она категорически отвергла все подарки и сама купила себе шляпу. Затем они двинулись в обратный путь. Но по мере приближения к дому Хильдегард настроение Фиби все больше портилось: ведь тетя высказала свое мнение совершенно определенно – герцог Бэдрик был неподходящим женихом.

Подул ветер, листья закружились у ног Фиби, небо стало темно-серым, а воздух наполнился тяжелой сыростью, и вот-вот мог пойти дождь – погода полностью отвечала настроению девушки.

– Спасибо за компанию. – Фиби остановилась у начала дорожки, ведущей к дому Хильдегард и расположенной так, что из окон было видно тех, кто шел по ней, и протянула руку за покупками, которые нес Стивен. – Я замечательно провела время.

– Фиби, что случилось? – Не выпуская из рук покупки, он внимательно посмотрел ей в лицо. Тяжелая капля упала Фиби на кончик носа, затем еще одна на лоб.

– О, я по собственной глупости слишком задержалась, и теперь мне нужно поторопиться. Всего доброго.

– Несчастная лгунья. – Он схватил ее за запястье, не дав возможности уйти. – Говорите правду. Выкладывайте все!

Дождь пошел сильнее, и люди, имевшие хоть малейший здравый смысл, спешили поскорее найти укрытие, а этот упрямец, вероятно, собирался держать ее на ветру под дождем, пока она не получит воспаления легких. Но что могла сказать ему Фиби? Вскоре ее накидка прилипла к телу, со шляпы закапала вода, и две из ее крошечных маргариток свесились с полей, не выдержав доходя, а Стивен все отказывался выпустить руку Фиби.

– Так знайте, – наконец призналась она, покорно опустив плечи, – вы очень не нравитесь моей тете.

– Я думал, произошло что-то серьезное. Не забивайте себе голову всякой ерундой. Пойдемте. – Он сделал шаг по дорожке.

– Она не хочет вас видеть. Вообще не хочет. Она даже понятия не имеет, что вы будете сопровождать меня в Марсден. И я была бы весьма признательна вам, если бы это осталось в тайне.

– Поверьте, я справлюсь с вашей тетей, а сейчас меня больше интересует, как бы поскорее добраться туда, где сухо. – И он за руку потащил Фиби к дому тетки.

Глава 8

К тому моменту, когда Фиби и Стивен добрались до парадного входа, они оба были мокрыми до нитки. Сиггерс не заставил себя ждать и быстро проводил их в гостиную, забрал сумки и вышел из комнаты, пообещав вернуться с согревающим питьем и полотенцами. Стивен, закрыв дверь, подошел к Фиби и потянул ее за мокрый локон.

– Вот такая, вся мокрая, вы совершенно очаровательны. – Он провел пальцем по ее щеке, потом по подбородку и по другой щеке. – Просто великолепны!

– Сиггерс! Моя тетя! – Острое желание заскреблось внутри у Фиби.

– Я знаю. Но нельзя упускать такую возможность. – Он потерся носом о ее ухо. – Последние несколько дней я только об этом и думал. – Притянув ее к себе, он коснулся губами ее губ.

Фиби бросило в жар, каждый ее нерв затрепетал от возбуждения и предчувствия, она забыла про дождь, про тетушкины наставления и даже про Сиггерса, страсть боролась в ней со сдерживающим началом. Фиби не могла и дальше позволять Стивену вот так целовать себя, когда ему вздумается, даже если ей это так приятно. «Может быть, следует разжечь камин», – мелькнула у нее мысль, но в этот момент ей меньше всего, нужно было тепло камина. Стивен согревал ее быстрее и лучше, чем любой источник тепла. Рука Стивена, скользнув под накидку, замерла на ее ребрах, и Фиби почувствовала, как в ответ у нее наливается грудь. Постаравшись свалить все на мокрую одежду, хотя прекрасно понимала, в чем дело, она еще теснее прижалась к Стивену. Ее тело жаждало ласк, и Стивен Ламберт мог целовать ее и делать с ней все, что угодно. Словно прочитав ее мысли, он стал медленно подвигать руку вверх, и Фиби показалось, что она сейчас умрет от ожидания, а когда его большой палец нежно коснулся соска, она застонала и ощутила между бедрами влагу, а в теле боль – там, где, по ее представлению, нечему было болеть.

– Ох! – Вырвавшийся неожиданно для нее самой крик нарушил тишину, и Фиби заставила себя открыть глаза, когда Стивен, перестав ласкать ее грудь, наконец оторвался от ее губ.

– Вы доводите меня до сумасшествия, дорогая. – Стивен прижался лбом к ее лбу.

Сумасшествие? Да, ей тоже знакомо это чувство. Судорожно сглотнув, Фиби отошла на безопасное расстояние и, обхватив себя руками за плечи, остановилась около большого библиотечного стола в готическом стиле с безобразными ножками в виде драконов.

– Вам лучше уйти, тетя может вернуться с минуты, на минуту.

– Ненавижу повторяться, но я уже однажды сказал вам, что ваша тетя не представляет опасности. – Стивен не собирался уходить, не убедившись, что Хильдегард согласна отпустить Фиби на прием к Уинстону. Подойдя к камину, он отодвинул декоративный экран и перемешал угли, чтобы согреть комнату.

– Вам легко говорить, – проворчала Фиби себе под нос и, сняв с головы пропитавшуюся водой шляпу, положила ее на стол. – Вы, вероятно, не понимаете, насколько не нравитесь ей. Хильдегард рассказывала про вас такие страшные вещи, а я не могла ничего возразить, потому что вы отказываетесь приоткрыть передо мной свое прошлое.

– Не помню, чтобы просил какой-нибудь защиты.

– Тем не менее я чувствовала, что обязана вступиться за вас.

– Выступать в мою защиту неразумно. Моя репутация напрочь подорвана, и лишь немногие поддержали бы вас, но важнее всего, что из-за этого вы окажетесь подвергнутой остракизму.

– Это еще одна причина рассказать мне то, что я хочу знать.

– Оставьте это, Фиби. Мне не нужна упрямая поборница истины, кидающаяся защищать меня.

– Упрямая? – Фиби уперла руки в бока. – Ха! Это выдумка человека, который решил изображать из себя мученика из-за двух умерших жен и дурацкого цыганского проклятия.

– Поосторожнее, Фиби, вы не знаете, о чем говорите.

– Так, черт возьми, расскажите. Вы убили Эмили?

– Нет, я ее не убивал. – Стивен в раздражении воздел руки к небу, решив, что сейчас Фиби как сторожевая собака, вцепившаяся в штаны вора, будет рычать и скрежетать зубами, пока он или ее ответит на ее вопросы, или не уйдет. Однако уходить он не собирался, а на ее вопрос можно было легко ответить. – Она упала с балкона в нашем, доме, я нашел ее мертвой.

– Разве так трудно поделиться со мной? – Ее охватила дрожь, и, не сдвинувшись с места, она принялась носком туфли обводить на ковре контур большого розового цветка. Стивен закрыл лицо ладонью руки, опиравшейся на колено.

«Итак, – заключил он, – ее это не удовлетворило. Ей, как всякой женщине, подавай душу. Ну что ж, у меня нет души». Поднявшись на ноги, он уже приготовился сообщить ей это, когда, неся з руках серебряный поднос с чаем, в комнату вплыла красивая негритянка, вероятно, та самая компаньонка, о которой упоминала Фиби. По выражению ее лица Стивен понял, что она что-то замышляет.

– Что же это такое, детка? – обратилась Ди к Фиби, ставя поднос на ближайший стол. – Надо же было так промокнуть!

– Это мой промах. – Стивен положил руку на стоявшую рядом с ним огромную греческую вазу, я пока Фиби знакомила его с Ди, он и служанка молча изучали друг друга.

– Что ж, не могу сказать, что мне очень нравится ваша манера ухаживать за леди. У большинства людей хватает здравого смысла, чтобы спрятаться от дождя. Что скажете в свое оправдание?

– Ди. – Фиби с немым укором посмотрела на служанку и улыбнулась Стивену, словно извиняясь за нее. – Иногда моя компаньонка слишком уж беспокоится обо мне.

– Вполне понятно, – согласился Стивен, нисколько не смущенный осуждением женщины. Очевидно, Ди заботилась о своей подопечной и серьезно относилась к своим обязанностям, поэтому Стивен не обиделся на нее; у него самого было такое же трепетное отношение к Фиби. – Признаю свою вину, Ди. Наверное, мисс Рафферти заколдовала меня. Когда я рядом с ней, здравый смысл изменяет мне.

– Да что вы говорите! – Ди сложила руки, подняла голову, высоко вскинула черные брови и метнула на него взгляд, который, несомненно, поражал менее крепких мужчин.

Решив, что сейчас лучше всего вести разговор на расстоянии, Стивен прошел к столу, налил две чашки чаю и, подав одну Фиби, отошел к окну, выходившему на улицу.

– Именно так. Мисс Фиби очаровательная собеседница, и, не сомневаюсь, в этом есть й ваша заслуга.

– В этом вы правы. Я забочусь о мисс Фиби с того дня, когда она впервые увидела белый свет, и знаю, кокой очаровательной она может быть. А кроме того, мистер герцог, я знаю, что подобные вам мужчины любят делать с очаровательными женщинами. И я здесь для того, чтобы сказать вам, что не учила ее вести себя как глупая безмозглая гусыня. Просто запомните это.

– Непременно.

Предупреждение не оставляло никаких сомнений. Ди защищала Фиби так же, как Уинстон Элизабет, – она свирепо бросалась на ее защиту всякий раз, когда чувствовала, что ее воспитаннице угрожает опасность. Стивену нужно иметь в виду, что она может быть и грозным противником, и надежным союзником.

Фиби наконец сбросила с плеч промокшую накидку и, взяв со стола шляпу, отдала вещи в протянутые руки Ди.

– Если вы оба забыли, то напоминаю, что я еще здесь, в этой самой комнате. И если вы… – Фиби умолкла на полуслове, потому что в холле раздался душераздирающий, полный ужаса женский вопль.

Проведя рукой по лицу, она посмотрела на Ди, которая чему-то загадочно улыбалась, а когда крик, вероятнее всего тети Хильдегард, прозвучал вторично, Фиби перевела взгляд на Стивена, который из своего укромного уголка выжидательно смотрел на дверь, и вздохнула так, что у нее на лбу шевельнулся влажный завиток.

Задыхаясь от негодования, с пылающими щеками, Хильдегард бурей влетела в гостиную. Одну руку она прижимала к меховой оторочке горловины темно-красной накидки, а другой обмахивалась носовым платком, как машут белым флагом в знак капитуляции. Чарити осмотрительно держалась позади матери и как завороженная наблюдала за происходящим.

– Ты… ты… – Хильдегард остановилась прямо перед Ди.

– Что-то случилось, мадам? – Ди, как бы в замешательстве, свела брови, но Стивен заподозрил, что служанка точно знала, о чем говорит Хильдегард, и решил, что сцена будет интересной.

– Я. тебе не «мадам». Это что такое? – Хильдегард указала на Сиггерса, который с вежливым, непроницаемым выражением на лице стоял у двери, держа перед собой в вытянутой руке дохлую мышь.

– Боже милостивый! – Ди широко улыбнулась, открыв ряд белых зубов, и поспешила освободить дворецкого от его ноши. – Давайте я выброшу. Где вы это нашли?

– Ты знаешь это не хуже меня, – злобно набросилась на нее Хильдегард. – Это одна из твоих проделок. Ты специально подложила эту пакость к моему вышиванию.

– Я? Боже, что-то не припомню. – Ди задумалась.

– Ах, это не ты, значит, я сама. – Хильдегард, топнув ногой, повернулась к Фиби: – Вы, юная леди, в ответе за эту гадость, ваш отец тоже позволял слугам так безобразно вести себя, но я не позволю. Это мой дом, и я…

– Тетя, – остановила ее Фиби.

– Что еще? – угрожающе рявкнула Хильдегард.

– Мы не одни. – Фиби кивком указала на стоявшего в углу гостиной Стивена.

Хильдегард с такой стремительностью повернула голову, что, не будь ее ноги прочно соединены с полом, она бы опрокинулась на кучу зеленовато-желтой и темно-красной одежды. Стивен не мог не оценить характер Ди, которая с невинной улыбкой, еще больше разозлившей Хильдегард, тоже повернулась к нему.

– Добрый день, леди Гудлифф. – Стивен едва сдерживал смех.

– Лорд Бэдрик, вы застали меня врасплох. – Выражение ее лица мгновенно из сердитого превратилось в осуждающее, которое можно было бы назвать почти приветливым, хотя Хильдегард меньше всего хотелось видеть здесь Стивена. – Как вы могли догадаться, у меня был трудный день.

– Конечно, время от времени все мы, и я тоже, начинаем день только для того, чтобы потом понять, что было бы лучше оставаться в постели. Добрый день, Чарити. Вы прекрасно выглядите.

Чарити сделала реверанс, а ее мать скривилась от неудовольствия и, не удостоив дочь взглядом, приказала:

– Чарити, перестань прятаться в коридоре и сядь. А ты, – она вперила взгляд в Ди, – можешь идти, мы поговорим позже.

– Безусловно. Пойдем, Сиггерс, я вижу, нужно приготовить еще чаю для всех этих людей.

– Извините за мои мелкие хлопоты, ваша милость. – Хильдегард, сунув носовой платок в рукав платья, расположилась в кресле с обивкой в красно-розовых тонах напротив Чарити, которая неловко примостилась в таком же кресле. – Чем мы обязаны вашему визиту?

– Разве мисс Рафферта не говорила вам?

– Видимо, я упустила что-то важное. – Она полным осуждения взглядом посмотрела на племянницу. «Хильдегард воистину неприятный человек», – отметил про себя Стивен и посочувствовал тем, кто вынужден был продолжительное время терпеть ее общество, особенно Фиби при такой очевидной неприязни к ней со стороны Хильдегард.

Фиби, быстро оценив обстановку, с чашкой чаю отошла к камину, так как не была готова дать объяснение.

– По правде говоря, это не такое уж важное дело. – Стивен подошел к Фиби. – Я предложил Фиби свои услуги для помощи в поисках мужа.

– Не вижу в этом необходимости, ваша милость. Я сама в состоянии дать ей совет.

– О, я нисколько в этом не сомневаюсь, – с готовностью согласился он, рассматривая причудливую серебряную вазу с двумя ручками, украшенную египетскими мотивами, – Какая необычная вещь. – Для победы Стивену нужно было время, чтобы выработать стратегию.

– Одна из моих самых любимых. Это работа Пола Сторра.

– Мне показалось, что я узнал его руку: Сторр настоящий талант. Но вернемся к нашему разговору. Женщины великолепно разбираются в людях, но мужчины часто знают некоторые мужские привычки, о которых неизвестно женщинам. Между нами говоря, мисс Рафферти должна сделать выгодную партию. Я убежден, что вы стремитесь именно к этому.