Текст книги "Испорченный"

Глава 5
Эрика

Три года назад

Машина повернула, и я перекатилась по полу «Мерседеса» сначала назад, потом вперед. Ровная дорога сменилась ухабистой, под колесами вдруг зашуршало. Судя по всему, мы съехали на грунтовое покрытие.

Снаружи гремело несколько стереосистем, послышался гудок клаксона – это говорило о том, что все машины ехали вереницей. Вдруг мы остановились. Не успела я опомниться, как двери открылись, двигатель заглох, воздух наполнили крики, а пассажиры вывалились на улицу, присоединившись к остальным.

Я осталась на месте, борясь с желаем выглянуть из окна, и надеялась, что Майклу не понадобится ничего забирать с заднего сиденья. Однако через несколько минут разговоры и смех начали стихать, пока не наступила тишина.

Медленно приподнявшись, я осторожно выглянула в окно и осмотрелась.

Поляну, на которой мы припарковались, окружали высокие деревья. Рядом стояли другие автомобили. Я прищурилась. Мы в лесу.

Черт, зачем мы сюда приехали?

Затем я обернулась и сразу увидела впереди величественное каменное строение: остроконечные башни старой заброшенной церкви, видневшиеся среди голых ветвей деревьев, которые успели сбросить осеннюю листву. Разрушенное, лишеное жизни, здание словно замерло посреди леса.

Собор Святого Килиана. Я никогда не была здесь, но не раз видела в газетах фотографии этой исторической достопримечательности Тандер-Бэй, построенной еще в начале XVIII г. – тогда же, когда был основан и наш городок.

Однако в 1938 году церковь получила сильные повреждения во время урагана. Ее закрыли, и так получилось, что уже навсегда.

Наверное, вся компания вошла внутрь.

Я рискнула еще раз осмотреться, убеждаясь, что вокруг никого нет, быстро перелезла через заднее сиденье, открыла одну из задних дверей и незаметно выпрыгнула из машины.

Прохладный октябрьский воздух окутал мои ноги, высохшие листья царапнули лодыжеки. Я была в своей школьной юбке и балетках, без колготок. И сразу задрожала от холода.

Перебежав через поляну, я оказалась перед массивными деревянными дверьми собора, которые были заколочены, потом свернула за угол и двинулась к боковому крылу. Здесь росла высокая трава, разрушенные кирпичи, выпавшие из фундамента, валялись у стен.

Из разбитых витражных окон раздавалась музыка. Ухватившись за подоконник, я взобралась на метровую арку, высеченную в нижней части церковной стены, выпрямилась и заглянула внутрь. На моих губах появилась легкая улыбка.

Проклятье.

Из расставленных по периметру колонок гремел рок, в то время как два парня (одним из которых был Кай, без рубашки и без маски) бились на кулаках в центре помещения. Их окружали парни и девушки, подбадривавшие своих фаворитов.

Судя по расслабленному настроению толпы и ухмылке на лице Кая, делавшего выпады в сторону противника, я предположила, что драка была ненастоящая.

Больше похоже на спортивное состязание.

Разбившись на маленькие группки, школьники болтали, смеялись и пили пиво из бутылок. Я заметила, как несколько человек скрылись за алтарной преградой и начали спускаться куда-то по лестнице.

В таких старых зданиях есть подвалы? Или… Конечно, нет!. Под собором св. Килиана пролегали катакомбы! Я слышала об этом.

Посмотрев вверх, я заметила просторный балкон в форме полукруга, откуда открывался вид на то место, где когда-то располагался алтарь. Практически все деревянные скамейки были сорваны и свалены в кучи на полу, а чугунная люстра в средневековом стиле с подсвечниками и вычурным декором застыла над безбожным распутством, творившемся внизу, где молодые люди пили и дрались.

Увидев Майлза Андерсона, целовавшегося со своей девушкой на одной из скамеек, я сразу же пригнулась. Мне эта парочка не нравилась; я не хотела, чтобы они меня увидели.

– Ты не должна здесь находиться.

Мои глаза расширились, в животе мгновенно завязался узел, когда я повернула голову вправо.

Майкл стоял в нескольких метрах от окна, голова откинута, глаза изучающе смотрят на меня через прорези в маске.

Сжав пальцами каменные опоры, я ощутила, как участился мой пульс.

– Я… – начала было я, но почувствовала себя настоящей идиоткой. Знала ведь, что мне не следовало приходить. – Я хотела посмотреть.

Он склонил голову набок, однако я даже представить не могла, о чем он думал. Мне захотелось, чтобы Майкл снял эту проклятую маску.

Я затаила дыхание, наблюдая, как он взобрался наверх, встал позади меня, ухватился руками за своды оконного проема слева и справа от моей талии, а своими черными ботинками уперся в основание арки.

Что Майкл задумал?

Жар, исходивший от его тела, словно опалил мою спину. Я осмелилась обернуться. Он смотрел через разбитый церковный витраж и видел то, что видела я.

– Если ты хочешь, чтобы я ушла… – сумела выдавить я, сглотнув ком, застрявший в горле.

– Разве я сказал, что хочу этого?

Захлопнув рот, я заметила, как его пальцы крепче сжались вокруг бутылки пива «Кирин», которую он держал в руке. У Майкла были большие руки, как и у большинства баскетболистов, но при его огромном росте они смотрелись органично. Он возвышался надо мной почти на тридцать сантиметров. Я надеялась, что Майкл уже перестал расти. Мне и так приходилось задирать голову, чтобы увидеть его лицо.

На секунду я закрыла глаза, отчаянно желая просто откинуться назад и расслабленно прильнуть к нему, но сдержалась. Вместо этого я впилась ногтями в камень, силой заставив себя смотреть только вперед, и стала наблюдать за Каем, повалившим другого парня на землю. Они оба боролись на цементном полу, словно в боях без правил.

Майкл поднес пиво к губам. Похоже, он поднял маску, потому что я услышала сделанный им глоток. Однако потом мои брови взметнулись вверх, когда я увидела бутылку, появившуюся перед моей грудью.

По-прежнему одурманенная его близостью, я не сразу приняла ее. Пряча улыбку, тоже сделала глоток. Удерживая горлышко между губами, позволила горькой жидкости обжечь мой язык, затем проглотила. Когда я попыталась отдать бутылку обратно, Майкл сделал отрицательный жест. Я расслабилась, сделав еще несколько глотков, довольная тем, что он меня не прогнал. Пока.

– Эта дверь ведет в катакомбы, верно? – спросила я, показав на группку ребят, которые направлялись к темному дверному проему позади алтаря.

Прижав бутылку к груди, я обернулась к Майклу.

Тот кивнул.

Развернувшись обратно, я проследила за тем, как два парня и две девушки скрылись из виду.

– Что они там делают?

– Участвуют в иного рода забавах.

Я сжала челюсти. Меня раздражали его краткие, загадочные ответы. Я хотела войти внутрь.

Однако затем услышала, как Майкл тихо хохотнул, и почувствовала прикосновение его маски к моему уху, когда он прошептал низким голосом:

– Никто тебя не знает, да?

Я сдвинула брови, не понимая, что он имел в виду. Майкл забрал бутылку у меня из рук и поставил ее на подоконник.

– Ты такая хорошая девочка, разве не так, Рика? Хорошая для мамочки, хорошая для учителей, – он помолчал, после чего продолжил: – Ты хорошая девочка – снаружи, только никому ни черта не известно о твоей истинной сущности, да?

Я стиснула зубы, стараясь не смотреть в его сторону.

Горячее дыхание Майкла коснулось моей шеи.

– Я знаю, на что ты любишь смотреть, Рика, – процедил парень. – Школьницы не должны быть такими порочными.

Мои глаза округлились. Резко вздохнув, я высвободилась из оков его рук и спрыгнула на землю. С пылавшим от стыда лицом я ринулась обратно к стоянке, но внезапно чужая рука поймала мою, и меня потянули в противоположном направлении.

– Майкл! – выпалила я, задыхаясь; горло сдавило от страха. – Отпусти.

Парень сделал шаг в мою сторону.

– Откуда ты знаешь, что я – Майкл?

Моргнув, я опустила голову. Взгляд упал на его руку, державшую мою. Моя кожа пылала так сильно, что я не могла разобрать, жарко мне или холодно.

Я с трудом сглотнула, потому что горло свело спазмом.

– Просто чувствую, что это ты.

Он наклонился, заставив мое неистовое сердце биться еще сильнее, и прошептал:

– Ты не знаешь, каково это – чувствовать меня.

Протянув руку, Майкл схватил мой школьный галстук, дернул меня на себя, грубо потянул, ослабляя петлю, потом снял галстук через голову.

– Что ты делаешь? – выдохнула я.

Но он не ответил.

Я прищурилась, наблюдая за тем, как Майкл распустил узел, подошел ко мне со спины и поднял галстук до уровня моих глаз.

– Зачем? – обернулась я, опуская его руки.

К чему мне повязка на глаза?

– Затем, что ты увидишь больше с закрытыми глазами, – ответил парень.

Пока Майкл завязывал галстук, касаясь пальцами моих волос, я стояла неподвижно. Потом он опустил руки, однако я до сих пор чувствовала, как его грудь задевала на мою спину, и пошатнулась назад, потеряв равновесие. Ощутив порхание бабочек в животе, почти поддалась желанию улыбнуться.

– Майкл? – произнесла я тихо.

Однако он продолжал молчать.

От нахлынувших ощущений мое дыхание участилось. Аромат болиголова и красного клена, смешавшийся со свежим солоноватым воздухом и запахом тлеющих листьев, заполнил ноздри, а легкий ветерок охладил щеки.

Мои соски напряглись, каждый волосок встал дыбом. Что он делает?

– Майкл? – позвала я еще тише, начиная чувствовать себя глупо.

Ответом мне было молчание.

Сердце заколотилось. Пытаясь побороть вспыхнувший между бедер жар, я скомкала в кулаке подол своей юбки. Потом, сглотнув, медленно повернулась, подняла руки и положила ладони ему на грудь.

– Тебе не удастся меня напугать.

Майкл схватил мою руку и оторвал ее от себя.

– Я уже пугаю.

Не выпуская моей ладони, он потянул меня за собой. Чтобы успевать за его шагами, мне почти пришлось бежать. Я держалась за его руку и пыталась не споткнуться, пока мы шли по неровной тропинке, заросшей травой и усыпанной камнями.

Я крепче сжала его пальцы. Было так приятно чувствовать его огрубевшую кожу. Как это будет, если он прикоснется этими руками к моему телу?

– Впереди лестница, – предупредил Майкл, прервав мои размышления. Сбавив скорость, я подняла ногу и нашла точку опоры.

– Идем, – торопил он, утягивая меня вверх. Когда я преодолела несколько ступенек, солнечный свет, пробивавшийся сквозь повязку, померк. Я поняла, что мы попали внутрь церкви.

Меня окружил запах сырости и гниения – результат многих лет запустения. Пытаясь локализовать голоса, разносившиеся эхом по помещению, я начала вертеть головой. Сообразив, что пол был усыпан обломками, старалась не спешить, послушно следуя за Майклом.

Слева доносились выкрики и одобрительные возгласы мужчин. Я прислушалась. Толпа хохотала и подбадривала. Судя по последовавшим стонам и рыку, бой все еще продолжался.

Одной рукой я по-прежнему держалась за Майкла, а вторую подняла к повязке. Мне не нравилось быть лишенной зрения и не знать, кто ко мне приближается. Складывалось такое ощущение, будто на меня все пялились.

– Почему ты не разрешаешь мне смотреть? – спросила я, остановившись.

– Тебе было бы интересней с открытыми глазами?

Я повернулась к нему.

– А тебе интересней оставить меня в повязке?

Потрясенная собственной дерзостью, я сразу отвернулась. Я всегда нервничала в присутствии Майкла, поэтому была шокирована… и, может, даже немного горда… тем, с какой легкостью ответила ему.

Затем я услышала, как он быстро выдохнул пару раз. Мне показалось, что Майкл засмеялся.

– Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. – Парень отпустил мою руку и, слегка задев мое плечо, встал сзади. – Не снимай повязку до тех пор, пока я не вернусь.

– Вернешься? Что? – Я сдвинула брови, ощутив пробежавший по коже ног холодок. От беспокойства внутренности скрутило в тугой узел.

Он коснулся моей спины; я почувствовала его дыхание на своем виске.

– Покажи мне, из чего ты сделана.

После этого Майкл толкнул меня.

Охнув, я споткнулась; подошвы моих балеток, заскользив, заскрежетали по грязному каменному полу. Часто дыша, я выставила руки вперед, чтобы не упасть.

– Чт… – сдавленно прошептала я. – Майкл? – позвала я, завертев головой.

Где он, черт побери? Я схватилась за повязку. К дьяволу все.

Однако потом я замерла. Слова Майкла снова прозвучали у меня в голове.

Покажи мне, из чего ты сделана.

Он меня проверял. Или разыгрывал. Глубоко вздохнув, я собралась с силами.

Я смогу немного подождать. С тобой все в порядке. У тебя получится. Я пока не собиралась сдаваться.

Кряхтенье и стоны парней, звуки борьбы раздавались всего в нескольких метрах от меня. Люди смеялись и разговаривали. Не знаю, обо мне или о драке, только мое лицо все равно пылало, от стыда хотелось спрятаться. Казалось, за каждым моим движением наблюдала тысяча глаз.

Моя нижняя губа дрожала, грудь быстро поднималась и опускалась. Разведя руки, я попыталась определить, есть ли кто-нибудь поблизости. Я чувствовала себя уязвимой, и мне это не нравилось.

Начав передвигаться маленькими шажками, я хотела найти путь на ощупь, однако мои ладони не касались ничего, кроме воздуха.

– Майкл? – вновь окликнула я, подавляя крик, рвавшийся из горла.

– Ах, твою мать! – выкрикнул кто-то. Я прислушалась, сделав вывод, что звук исходил оттуда, где боролись парни.

Послышались удары, наносимые по плоти, затем толпа радостно зашумела. Их возгласы разнеслись эхом под сводами собора.

– Ю-ху! – закричал кто-то. Остальные захохотали.

Где-то рядом захихикали две девушки. Я втянула воздух, услышав приближавшиеся шаги.

– Не знаю, что они для тебя приготовили, милочка, – дразнящим тоном произнес женский голос, – но я завидую.

Вторая девушка засмеялась. Я нахмурилась, моя кожа вспыхнула от злости.

Выпрямив спину, я опять коснулась повязки, желая ее сорвать, но сдержалась, сжав ткань в кулаках. Если сниму ее, он победит. Майкл бы никогда не снял повязку, потому что ему на все наплевать. Кто на меня смотрит? Они шепчутся обо мне? Смеются надо мной? Майкла бы это не заботило.

Я тоже смогу.

Опустив руки, я расправила плечи – в горле колотился пульс.

Все нормально. Я была смущена, чувствовала себя неуверенно и неловко, но страшные картины существовали только в собственном подсознании.

Пока внезапно чья-то рука не скользнула по моему плечу и спустилась ниже. Я замерла.

– М-м-м, я тебя знаю, – произнес парень. – Рика Фэйн, девушка Тревора, верно?

«Нет. Не верно», – сразу же вспыхнуло у меня в мозгу, и тут я узнала этот несущий угрозу голос человека, от которого можно было ожидать чего угодно.

Дэймон.

– Что ты тут делаешь без своего мужчины? – с издевкой спросил он. – И кто тебя связал?

Кожу рук покалывало от напряжения. Я хотела избавиться от повязки. Мне не нравилось, что Дэймон смотрел на меня, в то время как я его не видела.

Он всегда был непредсказуем.

Сглотнув ком, вставший в горле, я решила не сдавать позиций:

– Тревор не мой бойфренд.

– Жаль. Люблю играть с чужой собственностью.

Дэймон провел пальцем по моей нижней губе.

– Перестань. – Я отпрянула от него, отворачиваясь.

Внезапно парень обхватил рукой мой затылок, притягивая к себе ближе.

– Ты ведь иногда ночуешь у Кристов, да? – тихо прорычал Дэймон. Его дыхание коснулось моих губ. – Тебе там собственную комнату выделили?

Я уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, только его другая рука легла мне на талию, удерживая на месте.

– Дэймон! – рявкнул кто-то сзади. – Отвали от нее!

Голос принадлежал не Майклу.

Дэймон вздохнул и возразил скучающим тоном:

– Я беру, что хочу и когда хочу, Кай. Мы уже не в школе.

Стиснув зубы, я попробовала высвободиться, но моя талия была скована его руками, словно стальными оковами.

– Может, я наведаюсь к тебе в спальню сегодня, а? – прошептал он мне на ухо. Его руки опустились к моей попе. Я извивалась, пытаясь вырваться, только Дэймон был слишком силен.

– Ты откроешь дверь? – продолжал он, почти касаясь своими губами моих. – Откроешь другие места для меня?

Его рука скользнула у меня между ног, сминая мою юбку. Я вскрикнула, но Дэймон заткнул меня, накрыв мой рот своим. Его губы надавили на мои с такой силой, что перекрыли доступ воздуху. Пытаясь высвободиться, я только мычала.

Твою мать, где ты, Майкл?

Сжав кулаки, я ударила Дэймона в грудь. А потом с силой прикусила его губу, сжимая ее до тех пор, пока он не отшатнулся назад, отпуская меня.

– Черт! – заорал он.

Судорожно дыша, я выставила перед собой руки, потому что не знала, где Дэймон, и накинется ли на меня снова.

Я почувствовала легкое движение воздуха, когда к нам подошел кто-то еще.

– Я сказал, отвали! – крикнул Кай. Похоже, сейчас он стоял прямо передо мной.

– Она меня укусила! – разъяренно взревел Дэймон.

– Значит, тебе досталось меньше, чем ты заслужил! – выпалил в ответ Кай. – Спускайся вниз и выпусти пар. Ночь будет чертовски длинная.

Я схватила повязку, потому что хотела их увидеть, но вместо этого снова опустила руки и со злостью сжала кулаки.

– Ты в порядке, Рика? – спросил Кай.

Тяжело дыша, я покачнулась. У меня закружилась голова.

Я его укусила. Внезапно мне захотелось рассмеяться. Ладони зудели от возбуждения, я выпрямилась, ощутив небольшой прилив сил.

– Я бы хотел сказать, что Дэймон разбрасывается пустыми угрозами, но… – парень умолк, подбросив мне пищу для размышлений.

Да. Мы оба знали, что это не так.

Я вздохнула. В ноздри ударил опьяняющий аромат его геля для душа, смешавшийся с едва уловимым запахом пота.

– Я в норме. Спасибо.

Отстранившись, я свернула направо. Мне надоело просто стоять на месте, изображая из себя мишень.

– Куда ты идешь?

– В катакомбы.

– Ты не сможешь туда попасть.

Поджав губы, я оглянулась.

– Я не ребенок. Понял?

– Ага, понял. – В низком голосе Кая слышалась ирония. – Но ты с направлением ошиблась.

Резко вздохнув, я почувствовала, как парень положил руки мне на плечи и повернул меня еще правее.

– Ох, – пробормотала я. Лицо вспыхнуло от стыда. – Ладно. Спасибо.

– Не за что, мелкая, – сказал Кай, явно сдерживая смех.

Я опять нерешительно шагнула вперед, отказываясь снять повязку и уступить победу Майклу. Однако затем остановилась, вновь обернувшись.

– Ты знаешь, как меня зовут, – констатировала я, вспомнив, как Кай назвал меня Рикой. Более того, Дэймон тоже знал мое имя.

– Да. – Он приблизился ко мне сзади. – Что в этом странного?

Что в этом странного?

С чего бы ему знать? Я никогда не общалась с этими парнями. Почему Майкл знал о моем существовании, вопросов не вызывало – я столько времени проводила в его доме, но я была уверена, что остальные даже не замечали меня.

– Ты занимаешься фехтованием, – начал рассказывать Кай, – ты наследница ювелирной империи и с рождения занимаешь место на школьной доске почета.

Саркастичный Кай был гораздо приятнее лапающих рук Дэймона.

– И прошлым летом, – продолжил парень вкрадчивым голосом, – ты была в потрясающем черном бикини на пляжном пикнике в честь празднования Дня независимости. Я рассматривал тебя дольше, чем следовало.

Мои щеки мгновенно залились румянцем. Что он только что сказал?

Кай Мори был так же красив, как Майкл, и в равной степени пользовался успехом у женщин. Он мог заполучить любую. Почему он вообще удостоил меня взглядом?

Да я и не питала надежд на то, что он вдруг проявит ко мне интерес. Естественно, Кай ведь не Майкл.

– Майклу не следовало приводить тебя сюда, – преду-предил меня он. – И, думаю, тебе не следует спускаться в катакомбы.

Мои губы растянулись в улыбке.

– Знаю. То же самое мне сказал бы каждый. – Отвернувшись, я добавила шепотом: – Только не Майкл.

Протянув руки немного вперед и растопырив пальцы, я начала медленно двигаться в сторону монотонного гула музыки и криков, доносившихся глубоко из-под земли.

Я не должна спускаться одна.

Кай отправил туда Дэймона. Я не была уверена, попытается ли он снова пристать ко мне, но точно знала – хорошим это не закончится.

Майкл сказал дождаться его, что он сам отведет меня вниз, но…

Я всегда знала, что в глубине души терпеть не могу от кого-то зависеть. Я не хотела за кем-либо следовать, не хотела ждать, не хотела строить предположения. Все вышеперечисленное доставляло мне дискомфорт, мне казалось, что кто-то манипулирует мной. Мне не нравилось находиться под чьим-то контролем.

Вот за что я уважала Четырех Всадников. Они никому не подчинялись, всегда были на виду. Зачем ждать Майкла, если я могла справиться сама?

Прохладный поток воздуха коснулся моих обнаженных ног. Я вдохнула запах земли, воды и старой древесины, витавший у порога двери, ведущей в катакомбы. Уже близко.

Вдруг кто-то схватил меня за руки. Быстро вздохнув, я уперлась ладонями человеку в грудь и сжала пальцами мягкую ткань толстовки.

– Майкл? – Мои руки скользнули вверх, и я вцепилась в плечи парня – моя макушка до них даже не дотягивалась. – Ты все время был здесь?

Он промолчал.

Сделав несколько вдохов, я постаралась заставить свое сердце биться ровно. Ноги и торс Майкла касались моего тела. Моя кожа вспыхнула.

Я отступила назад.

– Зачем ты это сделал? Если ты был здесь, то почему позволил Дэймону так со мной обращаться?

– Почему ты просто не сняла повязку и не сбежала?

Я гордо выпрямилась. Он этого хотел? Чтобы я сдалась и убежала? Зачем ему испытывать меня?

Неважно. Как он мог просто стоять, наблюдая за происходящим, и не вмешаться? Кай остановил своего друга, а я-то думала, что Майкл…

Я опустила голову, побоявшись, что он увидит мои запылавшие щеки. Кажется, я была лучшего мнения о Майкле, чем он заслуживал. Потом, снова вздернув подбородок, я постаралась стереть эмоции со своего лица.

– Ты не должен был позволить этому случиться.

– Почему? – парировал он. – Кто ты для меня?

Я сжала кулаки.

– Будь жестче, – шепотом бросил Майкл, обдав своим горячим дыханием мои щеки. – Ты не жертва, а я не твой спаситель. Ты справилась. И точка.

Черт, что с ним такое? Чего он хотел от меня? Я думала, Майкл хотя бы немного беспокоится обо мне.

Все мужчины в моей жизни – отец, Ной, мистер Крист и даже Тревор, – всегда тряслись надо мной, словно я была ребенком, только учившимся ходить. Их забота никогда не вызывала во мне признательности, а порой даже угнетала, но вот от Майкла… Возможно, мне бы была приятна его забота. Проявленная хотя бы раз.

Он приподнял мой подбородок пальцем, его голос смягчился:

– Ты молодец. Тебе понравилось? Давать отпор?

Я уловила нотки изумления в его тоне и сама порази-лась новым эмоциям, которые только что испытала.

Майкл прав. Я не жертва. Конечно, если бы он примчался мне на помощь, я бы получила хотя бы малейший намек на то, какие чувства Майкл питал в мой адрес (если вообще питал), однако факт оставался фактом: я не хотела быть девочкой, неспособной постоять за себя.

Черт, да, мне понравилось.

Я почувствовала, как парень отодвинулся, но потом взял меня за руку, переплетая наши пальцы.

– Значит, ты хочешь спуститься в катакомбы? – тихо поинтересовался Майкл.

Уголки моих губ радостно приподнялись, несмотря на волнение.

И он повел меня дальше в направлении, которое раньше указал мне Кай. Вдалеке вновь послышались приглушенные стоны. У меня в груди что-то ворохнулось от предвкушения.

Последние искорки света, проникавшие через повязку, померкли, температура понизилась, воздух стал тяжелее и наполнился сырым, земляным запахом, будто мы вошли в пещеру.

– Здесь лестница, – предупредил Майкл.

Я сразу же замедлила шаг.

– Мне уже можно снять повязку с глаз?

– Нет.

Подавив закипавшую внутри ярость, я вытянула другую руку вправо и обнаружила неровную, шероховатую стену. Майкл замедлил шаг, позволив мне осторожно, на ощупь спуститься вслед за ним по винтовой лестнице.

Каменная крошка хрустела под подошвами моих балеток. По коже бедер пробежали мурашки, напомнив мне, что вокруг становилось все холоднее и темнее…

И что я не имела ни малейшего представления о том, где же мы оказались.

Я не знала, кто был внизу, чем там занимались. И смогу ли я сама найти дорогу обратно, если мы углубимся слишком далеко в туннели лабиринта.

Майкл ясно дал понять – хоть он и держал меня сейчас за руку, на выручку не придет. Так почему же после всего этого у меня не появилось желание остановиться?

Неспешно преодолевая ступеньку за ступенькой, я все глубже опускалась под землю и ощущала, будто стены постепенно сближаются, а воздух, почти лишенный кислорода, обволакивает мою кожу, словно тяжелое одеяло. Я глубоко вздохнула.

Майкл сделал еще один шаг, я последовала за ним и встала рядом, когда он остановился.

Здесь тоже звучала музыка – песня Love the Way You Hate Me группы Like a Storm. Получается, что колонки установили здесь во всех тоннелях и залах.

Внезапно раздался чей-то крик, и следом за ним высокий стон. Я резко повернула голову вправо. Приглушенный шепот, казалось, сочился из стен, шумное дыхание и гортанное рычание неслись ото всюду. С другой стороны кто-то разразился одобрительными возгласами и криками.

Исследовав носком туфли пол перед собой, я почувствовала, что каменные плиты сменились землей, и опять принялась вслушиваться в звуки

Из тоннеля доносились женские стоны. Мое дыхание снова участилось, и я облизала пересохшие губы.

Забавы иного рода.

Рука Майкла снова накрыла мою, отчего кожу защекотало.

– Итак, как далеко ты хочешь зайти? – хриплым низким голосом проговорил он.

Девушка опять испустила вопль, словно пребывая в состоянии эйфории; следом послышался смех и рык.

Я потерла ладонью бедро, пытаясь отвлечься от жара, вспыхнувшего у меня между ног. Боже, что с ней происходило? Высвободившись из хватки Майкла, я протянула руки вперед, делая шаг вперед.

Как далеко я зайду? Или нет: смогу ли вообще остановиться?

Я знала, что катакомбы являли собой небольшую сеть тоннелей и склепов, или камер, пролегавшую под зданием церкви – видела как-то на фотографиях. Я не собиралась ждать от Майкла ни приглашения, ни разрешения. Он привел меня сюда, собираясь морочить мне голову, но я больше не играла в его игры. Я сама буду устанавливать правила.

Похоже, Майкл наконец-то это понял. Поймав за локоть, он дернул меня назад. Ахнув от неожиданности, я споткнулась.

– Когда войдем туда, все время держись рядом со мной, поняла?

Замерев, я промолчала и сглотнула. С чего вдруг его защитный инстинкт проснулся именно сейчас?

Взяв мою руку, Майкл бережно повел меня по тоннелю. Ногам было холодно, однако лицо и шея продолжали гореть, когда стоны и низкие мужские голоса зазвучали громче и ближе.

Мы свернули за угол, а может, вошли в дверной проем, не знаю, и остановились. Воздух снова поменялся. Здесь пахло потом, голодом и мужчинами. Мое сердце колотилось в груди с такой силой, что было больно. Я никак не могла отдышаться.

Всхлипы удовольствия и частые вздохи девушки заполнили пространство. Я дотронулась до своей повязки, в очередной раз ощутив непреодолимую тягу снять ее. Однако сдержалась, не желая дать Майклу повод отправить меня обратно наверх. И, опустив руку, позволила ему вести меня дальше, вглубь комнаты. По крайней мере, мне показалось, что это была комната. Майкл остановился. Наши лица были обращены в ту сторону, откуда исходили звуки. Мои щеки вспыхнули от смущения. Я отвернулась, коснувшись носом рукава толстовки Майкла.

– О, господи, – простонал какой-то парень. – Твою мать, как она хороша. Тебе нравится, да, детка?

Я услышала, как девушка, тяжело дыша, ответила сексуально-похотливым смешком. У меня внутри все перевернулось, когда со всех сторон послышался одобрительный ропот и хохот… нескольких парней. О боже. Мой рот распахнулся от шока.

– Ей больно? – тихо спросила я у Майкла, который видел все.

– Нет.

Слушая стоны и поцелуи, вздохи и рычание, я снова облизала губы. Она здесь единственная девушка?

Я нашла в себе силы и опять повернулась в сторону шума.

– Они?.. – Я замолчала, не зная, как задать интересовавший меня вопрос.

– Они – что? – язвительно уточнил Майкл.

Я сначала открыла рот, потом закрыла. Меня раздражали насмешливые ноты, которые я уловила в его тоне. Он издевался надо мной.

– Они… Они трахаются? – откашлявшись, нерешительно выговорила я.

Я редко использовала это слово, но в данной ситуации оно показалось самым подходящим.

Мне были слышны жесткие и быстрые шлепки соприкасающихся тел, и девушка стонала им в такт. Стиснув зубы, я заглушила стон, рвавшийся из моей собственной гортани. Жар, пылавший между бедер, усилился.

– Майкл? – оклинула я парня, который так ничего и не ответил.

Майкл молчал, и тут я ощутила, как запылала моя левая щека так, словно ее обожгло раскаленным железом. Я повернулась к нему лицом.

– Ты смотришь на меня? – прошептала я.

– Да.

Мое дыхание участилось, ладонь в его руке стала влажной, я нервно сжала и разжала пальцы.

– Почему?

Майкл снова замолчал, но потом тихо ответил:

– Ты меня удивила. Часто употребляешь слово «трахаются»?

Мои плечи поникли. Я выразилась слишком грубо?

– Нет, – созналась я, отвернувшись. – Я…

– Прозвучало отлично, Рика, – перебил Майкл, успокоив меня. – Используй его чаще.

Ничего себе! Я вспыхнула от его похвалы. Вряд ли, конечно, я смогу последовать его совету, но все равно хихикнула. И мне было безразлично, увидел это Майкл или нет.

Парни взревели. Не знаю, что сейчас происходило, но зрители стали реагировать более воодушевленно.

– Они действительно занимаются этим, не так ли? – снова спросила я у своего спутника, хотя в подтверждении смысла не было.

Если тяжелые вздохи и пошлые словечки не служили достаточным доказательством, то удовольствие, читавшееся в сладострастных стонах девушки, которые все учащались и звучали все громче, невозможно было спутать ни с чем. Я буквально ощущала, как все больше заводятся зрители, и могла лишь представлять, что с ней происходило.

– Почему люди смотрят на них? – поинтересовалась я.

– По той же причине, по которой хочешь посмотреть и ты, – бросил в ответ Майкл. – Это заводит.

Его слова заставили меня задуматься. Хотела ли я посмотреть?

Нет.

Нет, я не хотела смотреть на девушку, выставленную на всеобщее обозрение. Я не хотела видеть и этих парней, и, судя по услышанным мною голосам, даже нескольких девчонок, которые подсматривали за чем-то столь личным. Нет, я не хотела знать, кто она такая, и с кем она трахалась, чтобы не вспоминать о данной сцене всякий раз, когда столкнусь с ними в школьных коридорах.

Вот только…

– Твою мать, – одурманенно и одновременно исступленно прошептала девушка. – О боже. Сильнее.

Возможно, Майкл был отчасти прав. И мне хотелось знать, как в этот момент выглядела девушка, увидеть, как на ее лице отражалось все, что она чувствовала. Или мне хотелось увидеть мужчин, следивших за ней, потому что я хотела знать, что их возбуждало, хотела разглядеть вожделение в их глазах, почувствовать его меру.

А еще, возможно, я хотела увидеть, как на нее смотрел Майкл. Хотела узнать, присутствовали ли в его взгляде тот особый голод и жажда; и как оказаться на месте этой девушки, чтобы он так же не сводил глаз с меня.