Текст книги "Убежище"

Глава 5
Кай

Наши дни

Я вошел в «Сэнсо» со спортивной сумкой на плече и огляделся вокруг, оценивая обстановку. Справа, из зала, где Рика преподавала фехтование три раза в неделю, доносился лязг рапир. Слева, в тренажерке, слышалось бряцанье штанг. Кряхтение наших клиентов, отрабатывавших приемы и участвовавших в спаррингах в большом зале, заполняло все додзё, разносилось эхом под потолочными балками.

Торопливо и бесшумно я прошел по новому паркету, испытывая непреодолимое желание выпустить пар. Воротник рубашки натирал шею, выступивший на спине и груди пот охлаждал кожу. Мне было необходимо избавиться от этой одежды.

Несмотря на то, что каждое воскресенье я ездил в Тандер-Бэй, чтобы потренироваться с отцом и позавтракать с семьей по просьбе матери, я не давал выхода энергии, скопившейся внутри, даже наполовину. Мой отец был в отличной форме, но все-таки приближался к пятидесяти годам. Я не мог его ударить.

Зато в додзё можно было бить от души, и после сегодняшних событий мне это было необходимо.

После встречи с «ассистентом» я планировал сразу приехать сюда, однако вместо того, чтобы пересечь мост, продолжил двигаться вперед и кружил на машине почти два часа.

Бэнкс.

Господи. Шесть лет назад она пробудила во мне неподдельный интерес. Сегодня же девушка держалась холодно, пугающе спокойно и на удивление собранно. Хотя в моей памяти Бэнкс была совершенно другой. Она изо всех сил старалась казаться сильной той ночью. Ее темные глаза обладали способностью успокаивать меня. А эти губы… Да, я все помнил. Самоконтроля у этой девушки надолго не хватило.

Затем, два года спустя, когда Рика присоединилась к нам, а Бэнкс осталась лишь в воспоминаниях, наш Маленький Монстр очаровала меня, потому что так сильно напоминала ее. Невинностью, боевым духом, тем, что вызвала во мне желание позаботиться о ней…

Но Бэнкс сбежала так же быстро, как ворвалась в мой мир всего на несколько часов той ночью шесть лет назад.

Кто она и откуда взялась в моей жизни?

Войдя в офис, я захлопнул за собой дверь, бросил сумку на пол и сорвал с себя пиджак, быстро переоделся в спортивные брюки, футболку и кроссовки, взял полотенце и вернулся в зал. У стойки ресепшена я прошел мимо Кэролайн, одной из нанятых нами на подработку студенток, которая, как обычно, мило улыбнулась мне. Я поднял руку, и она бросила бутылку воды из кулера, стоявшего у нее за спиной. Каждый день одна и та же схема. Кэролайн уже знала, что делать.

– Э-м, мистер Мори? – окликнула она, когда я пошел дальше.

Я остановился и обернулся.

– В чем дело?

Ее белокурые волосы были собраны в высокий хвост, а темно-синяя футболка-поло с логотипом «Грэймор Кристэйн» на левой груди, как всегда, была идеально выглажена.

Посмотрев мне за спину, Кэролайн указала на что-то. Я повернул голову, начиная терять терпение. Серьезно, девчонка вела себя так, будто я съем ее, если она заговорит.

Однако заметив двоих посетителей, торчавших в фойе, я сразу забыл о Кэролайн.

У стены справа стояла Бэнкс, держа в руках один из бамбуковых шестов, который сняла со стеллажа. Она посмотрела на меня и снова опустила взгляд, задумчиво изучая орудие, словно пришла сюда именно за этим.

В другом конце комнаты стоял смутно знакомый мужчина. Явно один из приспешников Гэбриэла, если судить по его бритой голове, серебряной цепи, безвкусной кожаной куртке и темно-синим фингалам под глазами.

Я положил бутылку и полотенце на стойку. Их присутствие могло быть либо очень хорошим, либо очень плохим знаком. Мне ни к чему разборки, только не здесь.

Медленно подойдя к девушке и глядя ей в глаза, я протянул руку и осторожно забрал у нее палку.

– Это синай, – объяснил я. – Японский меч.

Бэнкс смотрела на меня с непроницаемым выражением лица, ее грудь медленно и размеренно поднималась и опускалась в такт дыханию. Она казалась сдержанной, даже слишком. Я сделал шаг назад, держа оружие в руке, пытаясь скрыть то, как меня забавлял ее внешний вид, и стараясь не наслаждаться разглядыванием ее фигуры.

Простая черная вязаная шапка скрывала каждую прядь пышных темно-каштановых волос, вместо костюма сейчас на ней были бесформенные старые джинсы с дырами на коленях, армейские ботинки и короткая черная куртка, застегнутая на все пуговицы. Укутанная с головы до ног. На виду остались только лицо и часть шеи.

Прежде чем Бэнкс спрятала руки в карманы, я заметил, что она все еще в тех же кожаных перчатках без пальцев.

Мне это нравилось. Она по-прежнему оставалась загадочной.

Я неохотно перевел взгляд с нее на мужчину и спросил:

– Вы пришли с новостями? Гэбриэл согласен на сделку?

Мужчина, которому было за тридцать, судя по морщинкам вокруг глаз, бросил беглый взгляд на девушку, после чего дернул подбородком в мою сторону.

– Зачем конкретно тебе нужен отель?

– Я бизнесмен. Как и положено бизнесменам, я скупаю недвижимость.

Он снова взглянул на нее, а я прищурился, проследив за его взглядом. Бэнкс пристально смотрела на мужчину, и, готов поклясться, я увидел легкую улыбку на ее лице.

Они красноречиво смотрели друг на друга, в то время как я с осторожностью наблюдал за обоими.

Наконец, парень глубоко вздохнул и кивнул.

– Мистер Торренс заинтересован начать с вами переговоры.

Я презрительно усмехнулся.

– Начать переговоры… – повторил я тихо. – Да, мне хорошо известны его методы ведения переговоров. И я уже согласился с тем, что его сыну будет позволено вернуться, однако мне тоже нужны гарантии.

Он вновь мельком посмотрел на Бэнкс и решительно ответил:

– Мисс Фэйн будет в безопасности.

– Вы не можете это гарантировать, – возразил я, сделав шаг вперед. – Мы оба знаем, что Дэймон никому не позволяет говорить за себя.

– Дэймон будет делать то, что ему прикажет отец.

Я молча стоял на месте, задумавшись.

Если Гэбриэл был готов продать отель, это означало, что Дэймона там все-таки нет. Или, вполне возможно, он просто не знал, где находится его сын. Тюрьма колоссально опозорила наши семьи, поэтому Гэбриэл Торренс не нуждался в новых оплошностях своего отпрыска.

Если бы он знал, где прячется Дэймон, то вернул бы его домой. Хотя в мои намерения входило найти парня раньше, чем это сделает отец.

– Сначала мне нужно попасть внутрь, – сказал я, – чтобы немного осмотреться и оценить объем возможных ремонтных работ.

Взгляд мужчины снова метнулся к Бэнкс, но был таким быстрым, что я не успел заметить ее безмолвный ответ.

– Без проблем, – ответил он наконец.

Почему этот парень постоянно смотрел на нее? Что происходит, черт побери?

Я недоуменно оглядел обоих, забыв, что несколько секунд назад согласился купить отель стоимостью в несколько миллионов долларов.

Облизав губы, я начал крутить в руке бамбуковый меч и рассуждать вслух:

– Знаешь, когда мне было четырнадцать, Гэбриэл сказал нам с Дэймоном одну вещь, которую я запомню на всю жизнь. «Женщины могут быть либо игрушками, либо инструментами. Они годятся для развлечений или для найма». – Медленно вращая синай, я внимательно наблюдал за парой. – За все годы дружбы с Дэймоном я заметил разительную разницу между нашими семьями. Моя мать никогда не была покорной, в то время как каждая женщина, встретившаяся мне в доме Торренсов, либо использовалась для секса, либо работала прислугой. Игрушка или инструмент.

– И? – уточнил мужчина.

– И я не уверен, к какой категории относится она, – подытожил я, указав мечом на Бэнкс. – Каждый раз, когда я задаю тебе вопрос, ты смотришь на нее в поисках ответа. Если женщина обладает такой властью – это странно, учитывая все, что мне известно о Гэбриэле Торренсе.

Он опять бросил взгляд на Бэнкс, будто ища указаний.

Она была главной, а не парень. Как интересно.

Я опустил синай и приблизился к Бэнкс, глядя на нее сверху вниз.

– Давай отбросим всю эту чушь и пообщаемся без посредников, а? – предложил я, лишившись остатков терпения.

Едва я вторгся в ее личное пространство, он быстро подошел, вероятно, насторожившись, но я остановил его, вскинув меч и ткнув им мужчине в грудь.

– Если память мне не изменяет, – продолжил я, посмотрев на него, – она сама умеет драться. Так что иди подожди в машине.

Желваки парня заиграли, тело напряглось; он был готов к схватке, однако посмотрел на Бэнкс, ожидая приказа.

На мгновение заколебавшись, она наконец кивнула и отпустила его. Мужчина послал мне грозный взгляд, после чего развернулся и вышел из додзё.

Глаза Бэнкс нашли меня; она склонила голову набок.

– Теперь ты боишься меня, мелкая? – поинтересовался я. – Больше не можешь разговаривать самостоятельно?

Я хотел смутить ее в расплату за то, как она обыграла меня сегодня, но в то же время не желал, чтобы девушка лишилась храбрости.

Вместо ответа, Бэнкс просто отвернулась, словно ей было скучно.

Тихо усмехнувшись, я подошел к стене и повесил меч обратно на стеллаж.

– Итак, какое мнение ты сегодня составила о нас, чтобы отрапортовать отцу Дэймона? – полюбопытствовал я. Мне хотелось узнать, что такого убедительного для нее мы сказали в той комнате, когда думали, что нас слушает простая служанка.

– Каким бы оно ни было, – произнесла девушка, – ему понравилось то, что он услышал, потому что у мистера Торренса есть предложение для вас. Я здесь представляю его интересы.

Моя рука дрогнула, и я опустил ее. Голос Бэнкс. Днем она проронила всего несколько слов, но сейчас… Та же самая мягкая насмешка, которую я так отчетливо помнил, проявила себя, вернув меня обратно. Я развернулся, остановился лицом к девушке и скрестил руки на груди.

Бэнкс была сантиметров на пятнадцать ниже меня, однако дерзкий блеск в ее глазах с лихвой восполнял эту разницу в росте.

– Кай, все в порядке? – спросила Рика из-за моей спины.

– Все хорошо, – ответил я не оборачиваясь.

Судя по разговорам, доносившимся из коридора, и тому, как захлопывалась и открывалась дверь раздевалки, ее урок, должно быть, закончился.

– Рика? – окликнул я через плечо, остановив ее, пока она не ушла. – Не могла бы ты позвать Уилла и Майкла, и встретиться с нами в офисе? Пожалуйста.

Лица Рики я не видел, но услышал нерешительное:

– Конечно.

После ее ухода я повернулся и взмахнул рукой, указывая на Бэнкс.

– Дальше по коридору. Дамы вперед.

Я ожидал увидеть тень негодования на лице девушки, но выражение ее лица не изменилось, взгляд все так же ничего не выражал, когда она прошла мимо меня в коридор. Следуя за Бэнкс и глядя ей в спину, я чувствовал, что мое сердце забилось чаще.

Шнурок одного из ее ботинок волочился по полу. Не было сомнений, что она могла позаботиться о себе, однако мне казалось занятным, насколько безразлично Бэнкс относилась к своему внешнему виду. Этим она сильно отличалась от всех женщин, в окружении которых я рос дома и в школе.

Вот только мои руки знали, какой красивой была Бэнкс. Они помнили.

Она остановилась возле двери с табличкой «Офис», ожидая, когда я открою ее. Протянув руку, я повернул дверную ручку. Бэнкс вошла, сразу же направилась в самый дальний угол кабинета и повернулась лицом ко мне.

Я едва не рассмеялся. В отличие от Рики, в неоднозначных ситуациях у Бэнкс всегда включался режим самосохранения. Находясь на территории врага, выбери выгодную позицию с наименьшим количеством переменных факторов. Если она будет стоять в углу, ей придется ждать нападения только спереди, а не сзади. Уже несколько месяцев я пытался втолковать этот урок Рике, чтобы у нее выработался инстинкт.

Закрыв дверь, я начал собирать стулья и расставлять их перед круглым столом, за которым мы впятером как раз поместимся.

– Могу представить, что женщине трудно иметь дело с некоторыми представителями окружения Торренса, – предположил я. – Поэтому вместо тебя говорил этот болван?

Бэнкс на мгновение перевела взгляд на меня, потом опять посмотрела на выполненный углем рисунок, висевший на стене в рамке. Рике понравилось это творение, и она повесила его сюда, так как офисом пользовались мы все. Она сказала, что картина олицетворяет меня. Не знаю, почему. На ней нечеткими размашистыми штрихами был изображен силуэт человека без лица. Мой отец питал любовь к абстрактному искусству, которую я, к сожалению, не унаследовал.

– Ты забыла, что сама рассказала мне про «Понтифик»? – продолжил я, сменив тему.

– Я ничего не забываю.

Я остановился и оперся на спинку только что передвинутого мной стула, изучая девушку. Спустя столько лет ее броня не только не исчезла, но и стала еще толще. Она повзрослела.

– Ты до сих пор думаешь, что там есть потайной двенадцатый этаж?

– Думаю, ты слишком озабочен чужими секретами.

Не дав прямого ответа на мой вопрос, она опять сосредоточила внимание на картинах и оружии, украшавших стены.

Что это значило? Чего, черт побери, я не знал?

– Эй, что происходит? – Вошел Майкл, весь потный, и бросил полотенце на стул. За ним следом шли Уилл с Рикой. Уилл был без рубашки и тяжело дышал, наверное, после тренировки в тренажерном зале.

– У ассистентки Гэбриэла, – сообщил я, – есть предложение.

– Привет. – Рика подошла к Бэнкс с протянутой рукой. – Я Эрика Фэйн.

Та просто посмотрела на нее. Презрение промелькнуло в чертах Бэнкс, прежде чем она пренебрежительно отвернулась.

Рика бросила на меня вопросительный взгляд, после чего опустила руку и села за стол.

Мы последовали ее примеру.

Бэнкс достала что-то из внутреннего кармана куртки и положила на столешницу. Это была фотография. Она медленно подвинула снимок в мою сторону. Я посмотрел на портрет молодой женщины, но не узнал ее. Русые волосы, голубые глаза, ангельское личико, довольно симпатичная… Определенно типаж Майкла. Розовые румяна подчеркивали ее высокие скулы, а алые губы напоминали карамельное яблоко. Юная и красивая.

– Кто это? – поинтересовался я, в то время как все остальные молча склонились над фото, чтобы получше рассмотреть.

– Ванесса Никова, – ответила Бэнкс. – Племянница мистера Торренса.

– И? – Я откинулся на спинку стула, стараясь выглядеть расслабленно.

– И это дело гораздо серьезнее, чем простой обмен гостиницы на блудного сына, тебе так не кажется? – Она снисходительно посмотрела на меня. – Мистер Торренс хочет получить неоспоримые гарантии, что ты вместе со своими друзьями не причинишь вреда его сыну и семье. Финансовых вложений для этого будет недостаточно.

Бэнкс снова опустила взгляд на фотографию.

– Она очень красивая.

Я прищурился. Красивая? Если речь идет о покупке отеля, какое отношение это имеет к сделке?

– К чему ты клонишь? – поинтересовался я.

Девушка склонила голову набок, слащаво улыбаясь.

– К чему-то более вещественному. К будущему. Союзы по-прежнему заключают подобным образом.

Союзы? Посмотрев на своих друзей, я попытался по их глазам определить, понимают ли они, о чем она говорит, но все пребывали в таком же замешательстве, как и я.

Когда мой взгляд опять упал на снимок, до меня наконец начало доходить. Сердце забилось чаще, ладони рук, скрещенных на груди сжались в кулаки.

Она ведь не всерьез?

– Ты имеешь в виду брак? – выпалила Рика, сердито глядя на девушку.

Но Бэнкс продолжила, обращаясь ко мне:

– В данный момент Ванесса живет в Лондоне. Она свободно говорит на английском, французском, испанском и русском. У нее хорошее образование…

– Пошла отсюда к черту. – Майкл горько рассмеялся.

– И она… невинна, – закончила говорить девушка, словно Майкл не был готов взорваться в метре от нее.

Я подался вперед, глядя на Бэнкс. Значит девственница.

– Ты шутишь, – вспылил я.

В каком веке жил Гэбриэл? Свадьба? Это гребаный абсурд. Черта с два!

Но она лишь склонила голову набок и пояснила:

– Единственный способ доказать, что у тебя не будет соблазна навредить семье Торренсов – стать частью семьи Торренсов. Мы хотим союз, скрепленный надежными узами.

Мне стало трудно дышать. То есть я не мог сказать, что Бэнкс совсем неправа. Браки для определенных семей являлись, по большей части, возможностью сохранить богатство и связи, только я ни за что не согласился бы на нечто подобное.

– За это ты получишь в свое полное распоряжение ее наследство, – заявила Бэнкс, – включая недвижимость, оставленную ей родителями, умершими несколько лет назад. – Она сделала паузу, растягивая ожидание. – И «Понтифик» тоже достанется тебе. Бесплатно. В качестве свадебного подарка.

Уилл сидел, скрестив руки на груди и слегка забавляясь происходящим, Рика же с тревогой смотрела на меня. Все ее тело было напряжено; она то и дело бросала недовольные взгляды на Бэнкс.

– Он не женится на кузине Дэймона, ясно? – Майкл поднялся с таким видом, будто разговор был окончен. – Это полная чушь. Нам не нужен отель. Мы… сами найдем то, что нам нужно. – Он многозначительно взглянул на меня, намекая на поиски Дэймона.

Схватив фотографию со стола, Уилл пошутил:

– Тогда я на ней женюсь.

Майкл проигнорировал его и снова обратился ко мне:

– Кай, скажи ей, чтобы проваливала отсюда.

Но я удерживал взгляд ее темных глаз, заметив едва приподнявшийся уголок губ. Она не могла скрыть наслаждение от происходящего.

– Кай, – настойчиво произнесла Рика, когда я не ответил Майклу.

Сделав глубокий вдох и откинувшись на спинку стула, я прокашлялся.

– Ребята, оставьте нас на пару минут, ладно?

– Кай! – снова повторил Майкл.

Я посмотрел на него, стараясь казаться невозмутимым.

– Несколько минут, хорошо?

Мои друзья замешкались, переводя взгляды с меня на Бэнкс, явно не желая оставлять нас наедине. Полагаю, это было очко в ее пользу. То, что они считали девушку настолько опасной.

Ребята вышли из комнаты и закрыли за собой дверь, после чего я поднял фотографию.

– Думала, ты покажешь мне всего одно фото, и я сразу пойму, что именно эта женщина должна стать матерью моих детей?

Бэнкс пожала плечами.

– Ванесса молода, здорова… Что еще нужно знать? Она будет угождать тебе.

Я тихо засмеялся.

– Мне сложно угодить, – передразнил я ее. – Помнишь?

Едва уловимая ухмылка сползла с лица девушки, и она выпрямилась на стуле.

Щелчком пальца я подтолкнул фото обратно к ней.

– Скажи ему, чтобы шел ко всем чертям. Ничего абсурднее я в жизни не слышал.

На сей раз Бэнкс улыбнулась, подняв снимок, перелетевший через стол, и убрав его в карман.

– Почему ты улыбаешься?

– Я сказала ему, что ты не согласишься.

– А что, должен? – парировал я. – Разве это предложение не является частью ужасного плана Гэбриэла, чтобы взять меня под контроль? Какой-то фарс. – Я облизал пересохшие губы. – К тому же я удивлен, что он хочет замарать свою фамильную кровь наполовину японской. Не похоже на него.

Вообще-то очень похоже. Связать наши семьи и вечно вмешиваться в мои дела.

Она медленно выдохнула, словно подбирая слова, и сложила руки перед собой, облокотившись на стол.

– Я знаю об истинной цели покупки отеля. Ты хочешь найти Дэймона, чтобы не ждать больше никаких сюрпризов. Но в данный момент ты как крыса в лабиринте. Не знаешь, куда повернуть, а когда поймешь, что выбрал неверный путь, будет уже слишком поздно.

– Что это значит?

– Это значит, что сейчас ты добыча, – выпалила Бэнкс. – Хотя, возможно, когда-то был охотником.

Опершись на стол, я подался вперед.

– Ты хочешь, чтобы я его нашел?

– Мне плевать, если ты перевернешь вверх дном весь город в поисках Дэймона. Я здесь, чтобы передать сообщение, только и всего.

– Но тебе наверняка было известно, что я откажусь.

Она кивнула.

– Так зачем же было приходить?

Теперь пришла ее очередь замешкаться. Протянув руку, девушка взяла лист бумаги и ручку, лежавшие в центре стола. Глядя вниз, она начала говорить и писать одновременно.

– Потому что после того, как ты откажешься, я уйду. – Царапая бумагу, Бэнкс дразнила меня своим плавным голосом. – Затем ты поднимешься на открытую террасу и будешь отрабатывать удары на закате. Я вижу, что теперь тебе больше нравится тренироваться там.

Я пристально смотрел на нее, меня будто обдало жаром. Что она хочет этим сказать?

– Сейчас прохладно, поэтому на воздухе заниматься комфортнее, да? – продолжила она, по-прежнему не поднимая головы. – Сопротивляйся сколько угодно, но твой мозг все равно вернется к нашей сегодняшней беседе. Ты будешь думать о том, что теперь практически ни над чем не властен. Будешь спрашивать себя, что делать дальше. Жизнь зашла в тупик, и этот легкий зуд, зарождающийся у тебя под кожей, имя которому злость, становится все сильнее.

Я перестал дышать. Бэнкс подняла глаза и встретилась со мной взглядом, полным гребаного наслаждения, будто ножом пронзившего меня.

– Она накапливается с каждым днем, – упивалась девушка, раня словами все глубже, пока я сидел в оцепенении. – Потому что ты стыдишься своей жизни, даже близко не похожей на ту, что была до ареста.

Опустив взгляд, она опять начала писать.

– Все твои школьные друзья – ну, практически все, – разъехались по колледжам, престижным юридическим и медицинским школам, и приносят гордость своим семьям. Ночами они ходят по клубам, цепляют горячих молоденьких студенток, которые делают им минеты в машинах на обратном пути в их пентхаусы. Эти ребята на вершине мира и не знают забот.

Перо ручки медленно скрежетало по бумаге, словно лезвие по дереву.

– Но не ты, – усмехнувшись, произнесла Бэнкс. – Ты думаешь, что стал для них посмешищем. Как низко пал золотой мальчик. Обесчестил свою семью. Превратился в персонажа печально известной истории, которую все будут пересказывать друг другу на встречах выпускников, которые ты, к сожалению, посещать не будешь, потому что в глубине души понимаешь, что они правы.

Она надела колпачок на ручку и положила ее обратно в держатель в центре стола.

– После тренировки ты вернешься внутрь и примешь очередной душ. Третий за сегодня. Он хоть ненадолго смывает ненависть к себе, верно? – Бэнкс сложила листок пополам и провела пальцами по сгибу. Ее взгляд удерживал меня, словно якорь. – Потом поедешь в клуб, найдешь кого-нибудь, кого угодно, и выплеснешь всю свою ярость ради возможности спокойно поспать хотя бы несколько часов.

Сжав кулаки, все еще опираясь на стол, я поднялся со своего места. Мне потребовалась вся выдержка, чтобы не схватить эту глупую девчонку за шею. Я подошел к ней, наклонился и откинул ее стул назад. Гордые глаза Бэнкс смотрели на меня с вызовом. Откуда, черт побери, она все это узнала? Неужели следила за мной?

Моя жизнь не была мне ненавистна. Я не был зол. Я отсидел свой срок. Что сделано, то сделано, и я не утопал в жалости к себе, потому что прекрасно знал, как взять себя в руки и двигаться дальше.

Или думал, что знал.

– А когда проснешься, – тихо, почти шепотом, сказала девушка, – то поймешь, насколько все хреново; осознаешь, что Каю Мори пора возвращаться в игру и брать на себя хоть какие-то риски.

Черт бы ее побрал.

Она подняла сложенный листок бумаги, протянула его мне и сказала:

– Наследство Ванессы. Оно сделает тебя очень влиятельным человеком. Гораздо более влиятельным, чем твои друзья.

Дождавшись, когда я отстранюсь, Бэнкс поднялась со стула. Меня охватило внезапное беспокойство. Она вселила в мою голову сомнения и отлично это знала. Но вот мне не удалось запугать ее.

– Я подожду до завтра с передачей твоего ответа мистеру Торренсу. На случай, если еще получу весточку от тебя вечером.

Схватив Бэнкс за руку, я остановил ее.

– В своей жизни я принял много плохих решений, – я обогнул ее и встал сбоку, – с меня хватит.

Она подняла взгляд и высвободилась из моей хватки.

– Надеюсь. Ты и так зашел слишком далеко.

Бэнкс приблизилась к двери, но я вновь преградил ей путь, сунул полученный листок ей в карман и достал снимок, принявшись наигранно его рассматривать.

Мне нужен Дэймон и нужно попасть в этот отель.

Но если его там нет…

Я посмотрел в пронзительные глаза девушки, вспоминая запах этих шелковистых волос, ее улыбку, страх и восторг. Она единственная, к кому Дэймон относился как к своей собственности.

Если в отеле его не окажется, значит, Бэнкс будет рычагом для управления им.

– Передай ему, что мы договорились, – заявил я.

Она удивленно моргнула, дав мне понять, что не ожидала этого.

Когда Бэнкс потянулась к дверной ручке, я положил руку на дверь и опять захлопнул ее.

– Только я заплачу за «Понтифик», – уточнил я. – Вместо него моим свадебным подарком… будешь ты.

Девушка резко обернулась, и я наконец-то увидел желаемые эмоции на ее лице – теперь она злобно смотрела на меня.

– Я не рабыня.

В голову полезли грязные мысли, и я не смог сдержать улыбку.

– Ты будешь работать на меня до свадьбы. Таков уговор. Передай ему мои условия. – Вдруг ощутив прилив уверенности, я сделал шаг назад. – Заодно выяснишь, какую роль играла для него: игрушки или инструмента. Одно из двух.

Оставив ее, я вернулся за свой рабочий стол. Меня и самого озадачило, кем работает Бэнкс у Гэбриэла, но я знал – этот человек продаст свою душу ради выгоды. Шансов, что одна маленькая девочка окажется слишком ценной, чтобы пожертвовать ею ради моего согласия, не было.

– И, Бэнкс, – окликнул я, увидев, как она рывком распахнула дверь. Маленький уголек того пламени, которое возникло во мне много лет назад, вновь вспыхнул. – Когда Гэбриэл согласится, собери ключи, коды доступа и схему отеля и привези их мне. Я хочу попасть туда завтра.

Девушка не обернулась и не ответила на мое распоряжение, однако я заметил сердитое выражение ее лица, когда она вышла из кабинета и захлопнула за собой дверь.

Я затрясся от беззвучного смеха. Последовав за Бэнкс, увидел, как она сунула руки в карманы куртки и прошла, даже не посмотрела на моих друзей, стоявших в фойе. Я остановился возле ресепшена, провожая ее взглядом. Бэнкс скрылась за входной дверью, и спустя несколько секунд мимо промчался черный внедорожник.

– Что ты натворил? – поинтересовался Майкл, подходя ко мне.

Но я продолжал смотреть в сторону выхода, пробормотав:

– Она сказала: «Перевернешь вверх дном весь город в поисках Дэймона».

– Что?

– Она сказала, ей плевать, если я переверну вверх дном весь город в поисках Дэймона, – повторил я. – Хотя о том, что он в городе, речи не было. – Как никогда уверенный в своей правоте, я кивнул. – Он здесь.

И, развернувшись, направился обратно в офис.

– Ты не женишься, – крикнул Майкл мне вслед.

Я оглянулся.

– Конечно, не женюсь, мать твою.