Текст книги "Секрет парфюмера"

Леон отвернулся.

– Рауль, почему ты не сообщил мне сразу о том, что твоя кузина владеет секретом формулы «Мирры»?

– Я посчитал, что это неважно. Ты ведь просил только список духов моего отца. Но тебе наверняка удастся доказать, что формула принадлежит парфюмерному дому «Франсин». В конце концов, ты можешь позволить себе нанять лучших адвокатов. У Сейди нет денег, чтобы выиграть суд. Конечно, ты сохранишь время и деньги, если она сдастся и сама раскроет тебе секрет формулы. А если ты будешь действовать согласно моему плану, так и будет!

– Кажется, ты не очень уверен в своей кузине, если можно так выразиться, – прокомментировал Леон.

– Конечно, я не так уверен в ней, как в себе. Да и с чего вдруг? Мы начали общаться несколько месяцев назад. Мне нужно продать «Франсин», Леон. Если не тебе, то кому-нибудь другому. И я не позволю ни Сейди, ни кому-то еще встать у меня на пути.

– Думаю, мне лучше самому поговорить с твоей кузиной, – объявил Леон. – Я действительно хочу, чтобы Сейди работала на меня, и хочу знать формулу «Мирры», но я ни за что не соглашусь получить все это обманом. В моем списке жизненных принципов честность занимает не последнее место!

Рауль пожал плечами.

– Отлично. Поступай как знаешь. В конце концов, ты скоро станешь здесь боссом!

Но пока еще не стал, напомнил себе Рауль после ухода Леона.

Он ни за что не позволит Сейди все разрушить, но и Леону нельзя разрешать все делать самому. Ведь он сам смог бы уговорить кузину гораздо быстрее.

В уединении своего пентхауса Леон закончил телефонный разговор с исполнительным директором в Сиднее и подошел к окну, выходящему на балкон.

То, что только Сейди владела секретом формулы «Мирры», усложняло его задачу. И все же Леон решил не использовать обманную тактику, предложенную Раулем. Коварству нет места в делах Стапинополосов.

Леон помрачнел. Те годы, когда его семья едва не потеряла бизнес, остались позади, но наложили на его характер определенный отпечаток. Однако не о прошлом были сейчас мысли Леона.

Он не был уверен, что привлекало его больше: длинные ноги Сейди в узких джинсах или ее бездонные глаза.

А еще она невероятно упряма, очень страстна и безнадежно идеалистична. Одиночка, идущая против современных технологий.

Она заставила бы его совет директоров содрогнуться от ужаса, и уж точно они никогда больше не захотели бы вести с ней дела.

Неужели Сейди действительно считает, что можно создать достаточное количество духов по разумной цене, используя старые методы и натуральные компоненты?

Леон уже встретил некоторое неодобрение среди руководства. Но он намеревался полностью подавить его. Ведь корпорация принадлежит ему.

– Почему «Франсин»? – поинтересовался один из членов совета директоров. – Проклятье, Леон, в мире тысяча других парфюмерных домов в гораздо лучшем финансовом положении, с большим количеством продуктов и…

– Потому что «Франсин» – это «Франсин» и я хочу его. Одно имя этого парфюмерного дома дорогого стоит. А его финансовое состояние послужит поводом для пересмотра политики компании. Мы создадим новые духи, и они станут шедевром.

– Новые духи? – вопросил другой директор. – Черт, Леон, но зачем тогда выкупать «Франсин»? Почему бы просто не пригласить парфюмера, который сделает для нас шедевр? Так поступают все.

– Именно поэтому я не собираюсь равняться на других.

Леон рисковал. И знал это. Многие из созданных духов вскоре забывались. Составление нового аромата – всегда риск, но Леон был готов пойти на него. А от «Франсин» осталось только имя да пара старинных формул.

Но не «Мирра», как оказалось.

Леон повернулся спиной к окну. На прикроватном столике, помимо его принадлежностей, лежала небольшая фотография. Мужчина взял снимок, снова изучив изящные женские черты. Его взгляд помрачнел.

Женщины, подобные Сейди, ничего не понимают в жизни. Родившись с серебряной ложкой во рту, они могут позволить себе все что угодно с самого рождения.

Неужели эта девушка не понимает, что лишь немногие клиентки могут позволить себе роскошь ароматов, которые она смешивает? Или ей просто наплевать?

Но ему не наплевать. Совсем нет – и она скоро узнает об этом!

Проезжая мимо цветочных полей, принадлежащих Пьеру, Сейди удовлетворенно вздохнула. Вид и аромат цветов всегда поднимал ей настроение. К тому же у нее хватило сил противостоять греческому разрушителю.

Пьер и его брат выращивали жасмин и розы. За час на этих полях специально обученные люди собирали по полкило душистых жасминовых цветков.

На розовых полях тоже трудились люди. Сейди часто использовала именно эти цветы в составлении своих ароматов.

Пьер и его жена Жанетта заторопились к машине, едва завидя Сейди. Они тепло обняли ее.

– Значит, скоро «Франсин» будет продан, а ты займешься разработкой новых духов для новых хозяев? Прекрасные новости. Твой талант однажды прославит тебя. Жду с нетерпением, когда смогу говорить людям, что лично знаком с создательницей нового потрясающего аромата! – воскликнул Пьер, сидя за чашечкой кофе с Сейди и Жанеттой.

Сейди удивилась. Она ожидала, что Пьер не одобрит готовящуюся сделку, а он расценил продажу как чудесную возможность для нее.

– Правда, Леон… Новый владелец хочет, чтобы я создала новые духи. Но, Пьер, его интересуют только общедоступные ароматы, созданные в химических лабораториях.

Пьер пожал плечами.

– Он бизнесмен, как и все мы в наши дни. К несчастью, он не обладает твоими знаниями. Но от тебя зависит, поможешь ты ему или нет. Вы могли бы стать отличной командой!

– Помочь ему! Да я лучше…

– Ты должна, – перебил ее Пьер. – Если такие профессионалы, как ты, не станут помогать новичкам в бизнесе, что тогда? И это великолепная возможность для тебя, Сейди!

– Неужели?

– Да. Твоя бабушка первая сказала бы это, если бы была жива. Однажды она сказала, что мечтает о том дне, когда «Франсин» выпустит новые духи. Аромат, который затмит все остальные.

– Неужели?

– Да. А значит, тебе повезло, раз представилась такая возможность.

– Мне? Но я предпочитаю работать с частными клиентами, – заметила девушка.

– Пф… – фыркнул Пьер. – Эти звезды то зажигаются, то гаснут. Они могут с легкостью присвоить себе твой аромат, а потом просто сменить парфюмера.

Что, если Пьер прав? Вдруг ей действительно удастся создать совершенно новые духи, такие оригинальные, что весь мир захочет иметь их?

Сейди опьянил восторг оттого, что она может исполнить давнюю мечту бабушки.

Но такой аромат невозможно создать только из натуральных компонентов, а значит…

– Я не могу на это пойти, Пьер. Ты же знаешь, как я отношусь к синтетическим материалам.

– Понимаю, но сейчас на дворе век современных технологий. Нужно искать компромисс… Только подумай, какой будет триумф, если тебе удастся совместить старое и новое, натуральное и синтетическое.

– Никому это не удавалось.

– До сих пор нет.

– Ты действительно считаешь, что у меня получится?

– Ну конечно! Если не ты, то кто? У тебя есть талант и навыки, достаточный опыт в этой области. Новые духи только и ждут, чтобы вырваться на свободу из твоей прелестной головки и очаровать всех, кто ощутит их аромат!

Смогу ли я? – размышляла Сейди.

Воображение рисовало радостные картины. Она назовет духи «Франсин»… Они будут основаны на той же базе, что и «Мирра», но станут легче, деликатнее, чтобы каждый, кто понюхает их, захотел иметь такие же. Они будут чувственными и дразнящими, в меру легкомысленными, но в то же время стойкими. Настоящий женский аромат: страстный, обаятельный, чарующий… Тот, которым гордилась бы бабушка!

Сейди поднялась с места.

– Мне нужно идти, Пьер.

Ей необходимо убедиться, что Леон не станет вмешиваться в процесс создания нового аромата. Она не позволит ему верховодить и командовать. Духи будут ее единоличным творением. Они станут, решила Сейди, песней ее сердца, которая вернет парфюмерному дому «Франсин» его статус и славу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вернувшись в гостиницу, Сейди прослушала сообщение, которое оставил для нее Рауль. Он просил ее вернуться в Грас, чтобы они могли поговорить.

Все еще находясь под впечатлением от слов Пьера, она отправила Раулю сообщение, что уже едет.

На этот раз кузен сам открыл ей дверь, тепло обняв Сейди и извинившись за их недавнюю ссору.

– Ты обещал, что мы сможем поговорить о продаже до того, как встретимся с Леоном, – напомнила ему девушка.

– Знаю, знаю… – затараторил Рауль, пропуская кузину в комнату.

Жалко, что дом пришел в такое запустение, не в первый раз про себя отметила Сейди. В хороших руках он быстро превратился бы в уютное семейное гнездышко.

Девушка выглянула во двор, представляя, как бабушка играла здесь, будучи еще совсем маленькой. Странно, но ребенок, прыгающий по мощеным дорожкам вокруг сверкающего на солнце фонтана, не был миниатюрной версией бабушки, превратившись в темноволосого, зеленоглазого мальчугана, поразительно похожего на…

Сейди обдало жаром. Она стыдливо отвела взгляд. Какого черта она представила себе сына Леона, играющего здесь? И почему при этом ощутила материнский инстинкт в своем сердце?

Сейди не хотела детей от Леона. Сама мысль об этом была…

– Сейди? Ты меня не слушаешь.

Девушка обернулась и посмотрела на кузена.

– Прости. О чем ты говорил?

– Я просто пытался сказать тебе, что после твоего ухода у меня состоялся долгий разговор с Леоном. Я объяснил ему, что если он хочет купить «Франсин» и в придачу заполучить тебя, ему придется пойти на компромисс.

– Правда? – искренне удивилась она.

Сейди не ожидала, что Рауль встанет на ее сторону.

– Правда, – подтвердил он. – Знаю, иногда наши мнения по поводу «Франсин» расходятся, Сейди, но, слушая тебя сегодня, я начал понимать, что ты во многом права. Я так и сказал Леону.

Неожиданная поддержка кузена на некоторое время лишила Сейди дара речи.

– Я… поняла… – выдавила она наконец. – И как Леон отреагировал на твои слова?

– Ну, сначала, конечно, он не соглашался со мной. И, поверь, мне потребовалось чертовски много времени, чтобы убедить его увидеть мою точку зрения. В конце пришлось напомнить ему, что если он так желает, чтобы ты работала на него, то ему придется пойти на некоторые уступки…

– Уверена, он был в восторге, – пробурчала Сейди себе под нос.

– В конце концов, он – бизнесмен. И признал, что, если ты согласишься на продажу «Франсин» и останешься работать у него, он позволит тебе создавать новые духи на основе натуральных компонентов.

– Что? – спросила Сейди, не веря своим ушам. Ее сердце наполнилось восторгом и облегчением.

Невероятно! Рауль встал на ее сторону, да еще и Леона убедил в том, что она права!

– Ты должна обсудить с ним, какие духи будут создаваться из натуральных компонентов, а какие – из синтетических. И, конечно, Леон хочет иметь доступ к формуле «Мирры».

– Доступ, возможно. Но я не передам ему эксклюзивные права на нее.

Рауль не ответил. На его лице застыло почти театральное выражение драматизма.

– Сейди, я не хотел упоминать об этом. У меня, в конце концов, есть гордость. – Он отвернулся, прикрыв глаза рукой. – Боюсь, я был не до конца честен с тобой в некоторых вещах.

Сейди ждала.

– Дело в том, что… В общем, у меня проблемы с деньгами. И если я не продам «Франсин» Леону, тогда…

– Тогда? – переспросила Сейди. Возможно, они общаются не так давно, но Рауль остается ее кузеном, напомнила себе девушка. Пусть она не всегда одобряет то, что он делает или как живет, но он же оказал ей поддержку с Леоном.

– «Франсин» на грани банкротства. Как и я. Хуже того, у меня есть обязательства.

– Обязательства?

– Долги, – признался Рауль, махнув рукой в отчаянии. – Много долгов, Сейди. Вот! Мне пришлось рассказать тебе о том, о чем, я надеялся, ты никогда не узнаешь. Теперь я в твоих руках, и если ты не поможешь мне, согласившись продать «Франсин», я попаду в долговую яму.

Внутренний голос подсказывал Сейди, что Рауль не до конца честен с ней. Но по доброте душевной она решила не подвергать сомнению его слова.

– Я… я…

– Ты сделаешь это? – радостно воскликнул Рауль, развернувшись к ней. – О, Сейди, спасибо. Спасибо. – Он обнял ее и поцеловал в обе щеки. – Не могу выразить словами, как я тебе благодарен.

В его глазах блестели слезы.

– Ты не представляешь себе, какой груз упадет с моих плеч, когда будет подписан этот контракт… И я смогу убраться отсюда, – добавил Рауль, оглядывая взглядом пыльную комнату.

– Убраться?

– Да. Этот дом является частью сделки. Не могу дождаться, когда куплю себе отдельную современную квартиру. Но сначала мне нужно будет уехать… по семейным делам… Старый родственник с маминой стороны. Она живет недалеко от Парижа в… в тяжелых условиях. Это моя крестная, и я хотел бы помочь ей. Твое согласие на продажу «Франсин» означает, что я смогу это сделать!

Рауль прокашлялся.

– Я должен сообщить обо всем Леону. Ты не представляешь, как важна для меня эта сделка, Сейди. С теми деньгами, что я получу от Леона, я смогу убедиться, что тетушка Амели получает необходимую заботу и уход, в которых нуждается. Это меньшее, что я могу для нее сделать. А тебе, Сейди, и самой наверняка не терпится вернуться домой? Закончить все дела, прежде чем ты начнешь работать на «Франсин» и Леона!

Сейди задумалась. Почему ее удивило, что бабушкин дом тоже будет продан? Но она была тронута заботой Рауля о своей крестной. И ей, разумеется, нужно вернуться в Пембрук. Правда, она не планировала делать это так скоро.

– Разве Леон не хочет… обсудить со мной свои дальнейшие планы? – спросила девушка Рауля.

– Разумеется, но не сейчас. Полагаю, он ждет, когда все формальности будут улажены.

Расстроенная, Сейди списала свое настроение на то, что некоторое время не увидит Леона. Но ведь она и не желала видеть его снова, так? Не поэтому же она передумала?..

Нет, разумеется, нет! Как такое возможно? Она едва знала этого мужчину!

Заметив, что Рауль поглядывает на часы, Сейди откланялась. Она решила еще на какое-то время остаться во Франции. К тому же, если Леон пожелает обсудить с ней их дальнейшее сотрудничество, она должна быть рядом.

Это решение основано на здравом смысле, убеждала себя Сейди. Здравый смысл. Ничего больше.

Рауль дождался, пока машина Сейди не скрылась за углом, и тут же позвонил Леону, нетерпеливо постукивая пальцами по стене. Как только на том конце провода взяли трубку, Рауль затараторил:

– Я говорил с Сейди и заставил ее передумать. Тебе остается только подготовить контракт. Кстати, о контрактах… Я тут подумал… есть шанс, что я получу аванс от продажи? У меня есть парочка старых счетов, которые нужно оплатить.

Леон не сразу ответил, выслушав Рауля. Ему было известно все о долгах последнего. Но его насторожило, что Сейди так быстро изменила свое решение. Он ожидал, что она будет бороться до конца.

– Ты ведь не забыл упомянуть о моем несогласии использовать натуральные компоненты в создании новых ароматов, а, Рауль?

– Ну конечно, нет.

– Сейди сказала, почему передумала?

Рауль раздраженно стиснул зубы. Леон задает слишком много вопросов. Почему он просто не примет то, что ему говорят?

– Она женщина, Леон. Кто знает, по каким причинам они поступают так или иначе? Насчет аванса… Мне нужно на несколько дней покинуть Грас…

– Сегодня я переведу на твой счет пятьсот тысяч евро, Рауль.

– Пятьсот тысяч? И все? – разочарованно протянул Рауль.

– Пятьсот тысяч, – подтвердил Леон. – Соглашайся или забудь!

После разговора с Раулем Леон вышел на балкон. Но не великолепный вид занимал его думы, а очаровательная новая знакомая и талантливый парфюмер.

Сейди!

Он до сих пор был удивлен тем, как легко она сдалась, согласившись не только продать «Франсин», но и работать на него. Почему-то это казалось странным.

Леон прогнал тревожные мысли прочь, напомнив себе, что у него еще много работы впереди.

Вернувшись в Грас из Канн, Леон обнаружил, что слишком много времени провел, думая о Сейди. И не только потому, что она создавала сложности на его пути. Да что там! Вообще не поэтому. Все дело в его тяге к ней, желании обладать ею.

Сказать по правде, его влекло к ней настолько, что он забывал о здравом смысле…

Леон вдруг ощутил жгучее желание остановить время, отмотав его назад до того момента, как он впервые увидел Сейди в Каннах. Нужно было приложить все силы, чтобы завоевать ее благосклонность. А что потом?.. Взять ее на руки и отвезти туда, где…

В моменты вроде этого греческая кровь начинала бурлить в жилах. Гормоны бушевали, но головой – слава богу – он все еще оставался австралийским бизнесменом. На мыслях о бизнесе и следует сосредоточиться!

Но с большим удовольствием он сосредоточился бы на мечтах о Сейди. Леону никогда не нравились слишком тощие женщины, а Сейди была как раз такой, как нужно: ее изящные запястья он мог бы без труда обхватить рукой, ее бедра имели приятную округлость, ноги были длинными… Достаточно длинными, чтобы обвить ногами его торс, когда он овладеет ею… А ее грудь… Ах, ее грудь!.. Только при мысли о том, чтобы коснуться ее, сжать в ладонях, поцеловать…

Леон застонал. Образ Сейди тут же возник перед глазами. Наверное, он сходит с ума. Того и гляди, окончательно потеряет голову и влюбится в нее.

Влюбится? Скорее возжелает! Любовь сейчас была ему совершенно не нужна. Но с этой девушкой ему так или иначе придется общаться. Так почему бы не совместить приятное с полезным? Утолить свой голод, а там видно будет!

Рауль сообщил, что она возвращается в Англию, и он должен бы радоваться!

Бабушка точно не обрадовалась бы, увидев его в таком состоянии.

Она умерла, когда внуку было четырнадцать…

В этот момент зазвонил мобильный.

Правильно ли я поступаю? – спрашивала себя Сейди, паркуя машину на стоянке возле отеля.

Ей очень бы хотелось обсудить все с бабушкой. Одобрила бы она ее поступок? Эйфория от посещения Граса прошла, уступив место неуверенности и беззащитности. Что, если у нее не получится создать оригинальные духи? А даже если ей и удастся создать особенный аромат, кто сказал, что он будет пользоваться успехом? Клиенты теперь более требовательные и придирчивые, но если она преуспеет… Если создаст новый аромат, который покорит мир…

Снова ее охватил странный восторг. Что, если между ними, ней и Леоном, вспыхнет симпатия?.. Между ними? Ней и Леоном? Новая волна восторга окатила девушку. Только теперь ее радость не имела отношения к перспективе создания нового аромата.

Почему бы не перестать притворяться и не признать, что ее потянуло к Леону в тот самый момент, когда она впервые увидела его?

Потянуло! Свести ее чувства всего лишь к притяжению – как назвать духи туалетной водой.

Сердце бешено заколотилось, ладони вспотели. Как вышло, что один взгляд на него заставляет женщину почувствовать такое вожделение?.. Что с ней будет, когда он коснется ее поцелует? Раскрасневшись, Сейди решила отложить эти размышления на потом.

– Я лишь надеюсь, что поступаю правильно.

Голос Сейди немного дрожал. Она сильнее прижала трубку к уху, озвучивая свою неуверенность подруге.

На другом конце провода Мэри заявила:

– По мне, так ты все правильно делаешь. Иногда нужно просто довериться своим инстинктам и своему сердцу, Сейди, и не важно, насколько это рискованно.

Сердце! Оно снова предательски заколотилось в груди. Как могла Мэри догадаться об ее чувствах к Леону, если она почти не упоминала о нем?

– Твоя профессия сродни искусству. А творческие личности должны чаще следовать зову сердца.

Профессия! Мэри говорит о работе, а не о Леоне!

– Такая возможность действительно выпадает раз в жизни, – согласилась Сейди. – Но…

– Никаких «но», – авторитетно подытожила Мэри. – Займись этим, детка!

Она проговорила с подругой гораздо больше времени, чем собиралась, поняла Сейди десять минут спустя, когда повесила трубку. В животе громко заурчало. На часах почти восемь, а она ничего не ела с самого утра!

Быстро приняв душ, Сейди переоделась в элегантное шелковое платье, которое купила на распродаже в бутике в Париже, дополнила наряд сандалиями на невысоких каблуках и взяла с собой кремовую кашемировую накидку на случай, если вечер будет прохладным.

Она спустилась в фойе по лестнице, замерев на минутку, чтобы посмотреть на огни ночного города.

Сейди улыбнулась девушке за стойкой в вестибюле и спустилась на еще один уровень вниз, в ресторан. Там, на большой территории патио, сидели гости. Девушка направилась в сторону метрдотеля.

– Столик? Простите, мадам, но все столики заняты, – сообщил мужчина, когда Сейди спросила его, может ли поужинать.

– Но я живу в этом отеле, – запротестовала она.

Великолепный залах еды только сильнее раздразнил аппетит девушки. В животе снова заурчало.

Метрдотель развел руками.

– Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь. Полагаю, вы просто не видели в своей комнате объявление, что гостям рекомендуется заранее заказывать столики. Наш ресторан очень популярен, и многие ездят сюда ужинать из Канн.

С каждым словом мужчины Сейди становилось все грустнее. Теперь она вспомнила, что в комнате действительно висело объявление об ограниченном количестве столиков в ресторане.

– В Мужине есть очень неплохие заведения. До них совсем недалеко. Многие туристы ужинают там.

Сейди вздохнула. Ей не хотелось в одиночестве ехать в город. Она собиралась заехать в Мужин, но в дневное время.

Сейди поняла, что ей придется возвращаться в свою комнату и заказывать еду в номер. Она поблагодарила метрдотеля и уже собралась уходить, когда неожиданно увидела Леона в другом конце зала.

Он направлялся в ее сторону. Лицо Сейди осветила улыбка, тело охватил приятный трепет предвкушения.

– Леон! – воскликнула она, как только он подошел. – Что ты здесь делаешь?

– Вообще-то я здесь живу, – ответил он спокойно.

Сейди пришлось взять себя в руки, чтобы ничем не выдать своего разочарования. Он пришел сюда не потому, что искал ее, как ей показалось сначала.

– А ты? Ужинаешь здесь?

Его глаза и голос не выражали никаких эмоций, кроме холодного спокойствия. Слова застряли в горле Сейди. Она боролась с чувством наполняющего ее разочарования.

Леон сейчас сильно отличался от того образа, который она нарисовала себе в фантазиях.

Радостное предвкушение покинуло ее. Девушка наблюдала за тем, как Леон смотрит поверх нее, как будто в поисках кого-то. Может быть, другой женщины? У него здесь назначено свидание?

Сейди вздернула подбородок и ответила в том же тоне:

– Вообще-то я сегодня не ужинаю здесь. Так уж вышло, что я тоже живу в этом отеле. Но, к несчастью, забыла заказать столик заранее. Метрдотель посоветовал поехать в старый город и…

– Что? Одна? Ты этого не сделаешь. – Леон авторитарно остановил ее. – Удивлен, что он предложил такое одинокой женщине. Ты ведь здесь одна, я правильно понимаю?

Леон больше не смотрел по сторонам. Он смотрел прямо на нее, и его глаза, как и голос, согревали…

– Да. Так и есть, – слабо согласилась Сейди. – Я… – Девушка вскрикнула, когда новая волна посетителей хлынула в бар перед рестораном, едва не сбив ее с ног.

Леон моментально притянул ее к себе. Так близко, что, сделай она еще полшага, их тела соприкоснулись бы. И хотя скоро толпа поредела, Леон не убрал руки с ее талии.

– Здесь становится чересчур многолюдно. У меня заказан столик. Почему бы тебе не составить мне компанию?

– Думаешь, это хорошая мысль? – не удержалась от вопроса Сейди.

– Почему нет?

Девушка могла бы назвать сотню причин. Все они были связаны с тем, как она реагирует на его присутствие.

– В свете наших сложных профессиональных отношений… – начала Сейди, не желая признаваться в истинных мотивах своего нежелания ужинать с ним.

Но Леон не дал ей договорить, нетерпеливо перебив:

– Почему бы нам не забыть о разногласиях и не попробовать начать заново? Заключим перемирие? Я говорил с Раулем…

Прекрасно понимая, что это глупо, Сейди все же не могла побороть чувство разочарования. Леон воспринимает ее как коллегу, а не как женщину, которую хочет узнать поближе.

– Правда?

– Да, – подтвердил Леон. – И был очень удивлен и обрадован, услышав о твоем решении, Сейди.

– Я подумала, так будет лучше для всех. – Она замолчала, собираясь, в свою очередь, выразить радость по поводу его согласия использовать натуральные компоненты, но Леон опередил ее.

– И никаких деловых разговоров сегодня.

– Но если не о делах, о чем же мы?.. – Сейди замолкла, покраснев под его взглядом.

– Уверен, мы найдем другие темы для обсуждения.

В уголках его глаз появились морщинки. И все-таки он невероятно сексуален, заключила Сейди.

К ним подошел метрдотель и проводил обоих к столику.

Сейди заметила, как присутствующие женщины бросали в сторону Леона заинтересованные взгляды. Само собой, Леон выбрал столик в самом центре зала, и, когда официант отодвинул стул для нее, Сейди порадовалась, что на ней элегантное платье от известного дизайнера.

Не успела Сейди открыть меню, как к их столику подошел другой официант, принесший бутылку шампанского и пару бокалов.

Девушка с удивлением посмотрела на Леона.

– Надеюсь, ты не возражаешь. Нам ведь есть что отпраздновать.

Сейди рассеянно кивнула. И с чего она только решила, что у него холодные глаза? Какие угодно, только не холодные. А эта обольстительная улыбка…

– Рауль сказал, что контракт будет готов к подписанию через несколько дней, а так как его здесь нет…

– Я не собирался праздновать будущее подписание контракта, – произнес он тягучим, как расплавленный шоколад, голосом.

– Нет?..

– Нет.

Леон посмотрел на нее взглядом, от которого все тело девушки замерло в волнительном предвкушении.

– Не хочешь спросить, что я праздную?

– Я… – Сейди поспешно отпила глоток шампанского, закашлявшись, когда пузырьки ударили в нос. – Прости…

– Что такое? Тебе не нравится шампанское?

– Нравится. Только обычно я не пью. Меня воспитывала бабушка… А она немного старомодна в таких вещах.

– Почему тебя воспитывала бабушка?

Леон смотрел на нее так, словно ему действительно были интересны мельчайшие подробности ее биографии. Сейди пронзило чувство удовольствия.

– Мама умерла вскоре после моего рождения, а папе приходилось много работать. Бабушка забрала меня к себе. Потом папа женился снова. – Сейди помолчала. Ей не хотелось, чтобы Леон испытывал к ней жалость. – Мелани – моя мачеха – была значительно моложе отца. Не думаю, чтобы она горела желанием иметь падчерицу-подростка. Но мне нравилось жить с бабушкой.

– Понятно. Я тоже был очень близок со своей бабушкой, – тихо признался Леон.

С минуту оба молча смотрели друг на друга. Сейди вдруг осознала, что у них гораздо больше общего, чем казалось раньше.

– Твоя бабушка была гречанка, да?

Сейди не желала показаться навязчивой, но ей отчаянно хотелось узнать о нем как можно больше.

– Да. Мои родители работали в компании отца, а бабушка жила с нами и присматривала за мной. Она умерла, когда мне исполнилось четырнадцать. И для семьи настали не лучшие времена.

– Ты до сих пор скучаешь по ней? – догадалась Сейди.

– Да. У нее была не самая легкая жизнь. – Его губы сложились в горькую усмешку. – Ее родители эмигрировали в Австралию в поисках лучшей доли. Мать – моя прабабушка – умерла еще до прибытия в Сидней. Отец с горя начал пить. Бабушка практически в одиночку растила своих братьев и сестер, а также ухаживала за отцом, хотя сама еще была совсем ребенком. Ей исполнилось двенадцать лет, когда семья добралась до Австралии. В двадцать четыре она вышла замуж за моего деда. Когда они познакомились, бабушка работала горничной. В те времена персоналу нельзя было выходить замуж, а ей нужна была работа, чтобы содержать семью. Пришлось соврать работодателям.

– Она, наверное, была чудесной женщиной.

– Была, – с грустью согласился Леон.

В его глазах отразилось нечто такое, чего Сейди никак не могла понять. Грусть и злость странно переплетались в его взгляде. Но на кого он сердился?

– Ты надушилась своими духами, – сменил он тему.

Сейди кивнула, стараясь не выдать своего удовольствия оттого, что он заметил.

– Они сильно отличаются от «Мирры»?

– Немного. – Удовольствие сменилось разочарованием, когда девушка поняла, что он интересуется ее ароматом по деловым соображениям. – Настоящие духи того времени были намного сильнее и, конечно, очень дорогими.

– Дорогими и эксклюзивными, – согласился Леон. – Такую роскошь большинство женщин до сих пор не могут себе позволить!

К изумлению Сейди, его взгляд снова помрачнел.

– Выбрала, что будешь есть?

Девушка поборола желание спросить, что стало причиной такой резкой смены настроения. Вместо этого она так же сухо ответила, что готова сделать заказ.

– Сколько лет тебе было, когда ты впервые обнаружила, что у тебя особенный нос?

Только что принесли их первое блюдо. Сейди взглянула на Леона. Его напряжение исчезло, лицо освещала теплая улыбка.

– Не знаю, – честно ответила она. – Я с детства знала, что хочу создавать духи. Бабушка вдохновила меня, разумеется. Оглядываясь назад, думаю, она родилась не в то время. Она взяла бы бизнес в свои руки, но, имея брата, это было невозможно.

– Я слышал, между ними пробежала черная кошка, – заинтересованно проговорил Леон.

– Мой двоюродный дедушка был игроком. Он растрачивал деньги компании на свою пагубную страсть. Бабушка ненавидела эту его привычку и, в конце концов, возненавидела брата, – призналась Сейди. – Пропасть между ними стала еще больше, когда бабушка вышла замуж за англичанина и уехала с ним в его страну. Но она до самой смерти всей душой любила семейное дело…

– И эту страсть она передала тебе.

Сейди улыбнулась.

– Бабушка обладала страстной натурой.

– Ты наверняка такая же. Очень страстная!

Их взгляды встретились. Сейди вдруг стало трудно дышать, сердце бешено колотилось в груди. Воцарившаяся тишина, интимность сплетенных взглядов посылали Сейди невиданные доселе волшебные ощущения. Еда была совершенна забыта. Леон стал ее пищей, физической и эмоциональной. Если бы сейчас он взял ее за руку и вывел из-за стола, Сейди пошла бы за ним куда угодно.

– Ты не можешь этого знать. Я… – Ее голос звучал приглушенно и хрипло, зрачки расширились, соски напряглись под тонкой материей платья.

– Но знаю. – Его собственный голос был больше похож на хрип, низкий и голодный, заставляющий трепетать. – Я точно знаю, какой ты будешь в моих объятиях, Сейди, какая ты на вкус, как страстно будешь отвечать на мои ласки в постели.

Неужели он произнес это вслух? Впервые в жизни Леон действовал так необдуманно. Он сошел с ума? Абсолютно потерял голову? Да, Сейди очень привлекательная женщина. Но это не значит…

От одного ее взгляда холодный пот прошибал все тело. Так почему он ничего не предпринимает, чтобы уничтожить губительное желание? Потому что не хочет или уже ничего не может поделать?