Текст книги "Верит – не верит?"

Крисси пообещала вызвать эксперта-оценщика и сказала, что договорилась о встрече с антикваром. Ему предстояло оценить еще множество безделушек. Крисси подозревала, что они не представляют никакой ценности, однако надо было в этом убедиться.

Столик, вне всякого сомнения, был очень хорош. Крисси вытерла с него пыль, отполировала до блеска и внимательно рассмотрела. Столик был сработан на совесть и, кроме того, отличался каким-то неуловимым, женственным изяществом.

Крисси взглянула на часы. Антиквар, рекомендованный ей поверенным дяди, должен появиться с минуты на минуту. Тисовый столик Крисси предусмотрительно поставила в дальней гостиной, сложив все безделушки в прихожей. Как только антиквар выскажет свое мнение, она сможет вызвать оценщика недвижимости и начать переговоры о продаже дома;

Крисси устало потянулась. Она вымоталась до предела, но мысль о том, что в доме не осталось ни пылинки, ни паутинки, доставляла ей искреннее удовольствие. Хотя, пожалуй, остатки паутины все же заметны, горестно вздохнула Крисси, обратив внимание на подозрительные пятна на своей футболке, утром блиставшей безукоризненной белизной.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Гай поднялся на крыльцо и резко постучал в дверь коттеджа. Помня, какой образ жизни вел Чарли Плэтт, Гай облачился в изрядно выцветшие, поношенные джинсы и столь же неприглядную, застиранную футболку, севшую из-за многочисленных стирок и теперь обтягивающую его грудь. Времена, когда его считали болезненным слабаком, навсегда остались в прошлом. Посещая аукционы антиквариата, Гай искренне забавлялся, когда его принимали за грузчика.

Крисси услышала стук в дверь и поспешила отпереть. Гай равнодушно взглянул на нее и собрался было представиться, как вдруг что-то заставило его посмотреть на нее более внимательно. Крисси ответила ему столь же потрясенно-напряженным взглядом.

Разумеется, она слыхала о так называемой «любви с первого взгляда» – кто же о ней не слышал? – хотя всегда считала это выдумкой.

Невероятно, что в наши исполненные сумасшедшего ритма дни можно вот так, всего за несколько секунд, испытать подобное озарение. Внезапно понять, что перед тобой тот самый единственный в целом мире мужчина, предназначенный тебе и больше никому, с которым тебе: суждено прожить всю жизнь, до самой смерти.

Впрочем, ни одно из этих логичных, достойных всяческих похвал рассуждений не пришло Крисси в голову, пока она стояла и не отрываясь смотрела Гаю в глаза.

На улицах, в домах по соседству люди, наверное, продолжали заниматься своими обычными делами, но Крисси и Гай словно перенеслись в какой-то другой мир, принадлежавший теперь только им, где существовали лишь они и где не было места никому другому.

Крисси почувствовала, как бешено бьется сердце и кровь стучит в висках. Дыхание ее участилось и готово было вот-вот прерваться. Гай пристально всматривался в ее лицо, и она глядела на него так же внимательно и жадно.

В первое мгновение, стоя в дверях, она просто отметила, что антиквар очень хорош собой, красив настоящей мужественной красотой. Впрочем, не сводится же все только к тому, что Крисси сразила его внешность. Казалось, одним долгим взглядом Крисси сумела вобрать в себя не только его наружность, но и его характер, его душу, его мысли и чувства.

Похоже, между ними в одну секунду возникла невидимая, но становившаяся с каждым мгновением все прочнее связь, разорвать которую они уже не были вольны. Крисси отступила назад, пропуская антиквара в прихожую и пытаясь сообразить, что же именно могло стать причиной столь внезапно нахлынувшего на них обоих чувства.

Гай с трудом верил, что все это происходит с ним. Он, конечно же, знал, что в его семье поговаривают, будто, кроме чисто физического сходства с соблазнителем-цыганом, к некоторым из Куков иногда по наследству переходят и определенные свойства души: склонность к внезапным увлечениям, например. Впрочем, до этого момента ничто не подсказывало ему, что он обладает подобной склонностью. Может быть, именно потому он не верил в такие пересуды.

Гай считал себя современным человеком, готовым перешагнуть в двадцать первый век. Тем удивительнее было неожиданное откровение, снизошедшее на него, когда дверь распахнулась и он, увидев на пороге ее, в ту же секунду понял, что заглядывает в глаза собственной судьбе, своему будущему. Ему казалось, он уже знает, каким мягким будет водопад ее темно-рыжих волос, когда заструится между его пальцев, знает, каким податливым будет ее тело и какова на ощупь ее кожа, чувствует ее сладостный аромат, знает, как она посмотрит на него и какое восклицание сорвется с ее губ в то мгновение, когда они вместе достигнут вершины наслаждения. Он знал… он все это знал заранее…

Гай слышал стук собственного сердца. Пульсация крови в висках наполнила его голову непрерывным барабанным гулом, предупреждающим о таящейся впереди опасности. Он знал, глядя на открывшую ему дверь девушку, что перед ним стоит единственная, предназначенная только ему женщина, которой суждено сделать его счастливым. Он знал и то, что, если сейчас протянет руку, она молча вложит пальцы в его ладонь и без колебаний последует за ним, позволит увести, завладеть ею в полном смысле этого слова. И вместе с тем Гай сознавал, что перед ним стоит отнюдь не наивная и безвольно-покорная дурочка. Напротив, Гай отлично понимал, что смотрит в глаза исполненной чувства собственного достоинства женщины, уравновешенной, уверенной в себе.

Он шагнул в прихожую, она заперла дверь, и Гай инстинктивно поднял руку, чтобы коснуться ее лица. Крисси моментально повернула голову и прижалась губами к его загрубевшей ладони.

Гай услышал свой приглушенный стон и привлек девушку к себе. Ее тело идеально соответствовало его телу, что, впрочем, нисколько не удивило его.

Он не мог бы с уверенностью сказать, кого из них охватила более неистовая дрожь, когда наклонился и овладел губами девушки. Гай знал лишь, что тихий, полный мольбы о наслаждении стон, что сорвался с ее губ, тысячекратным эхом отозвался в его душе и теле.

Крисси чувствовала, что ее начинает колотить, словно в ознобе. Отвечая на поцелуи Гая, она будто шагнула в неведомое. Пару минут назад, отпирая дверь пунктуальному антиквару, Крисси и представить себе не могла, что стоит на пороге будущего, уготованного ей судьбой. Она никогда не относила себя к той категории женщин, что стремятся начать знакомство с физической близости. Скорее напротив. Тем не менее сейчас Крисси сознавала, что, к чему бы ни привело ее желание близости с незнакомцем, в те секунды, когда они обменивались напряженными взглядами, они уже сблизились так, как только могут стать близки мужчина и женщина.

Крисси никогда не думала, что будет способна подобным образом отреагировать на простое прикосновение мужчины, на его поцелуй, что сможет испытывать столь яростное, переполняющее все ее существо желание, она не представляла себе, что сумеет на расстоянии ощутить охватившее мужчину желание, почувствовать его с такой ясностью, словно не существовало между ними никакого барьера. Она понимала, как страстно он жаждет дотронуться до нее. Может быть, она знала все это потому, что сама отчаянно хотела его. Он жадно целовал ее, и она, отвечая на его поцелуи, слышала, как он тихо шепчет, что всю жизнь ждал встречи с ней, мечтал лишь о ней… И эти бессвязные слова, сливаясь, становились бурной рекой желания и страсти, уносившей их все дальше и дальше.

Крисси не знала, как долго они простояли в прихожей, целуясь и лаская друг друга, сгорая от переполнявшего их желания. Когда наконец он отпустил ее, она дрожала так сильно, что с трудом держалась на ногах. Губы ее припухли от его поцелуев, их будто жгло огнем…

С трудом сглотнув, Крисси нашла в себе силы взглянуть в лицо антиквара. Почувствовав ее смятение, он взял ее руку в свою, и пожатие его сильных, теплых пальцев успокоило девушку.

– Если не ошибаюсь, у французов это называется «coup de foudre».[2]2
  Coup de foudre (франц.) – внезапная страсть, любовь с первого взгляда (букв.: удар молнии).


[Закрыть]

– Верно. – Голос Крисси чуть дрогнул. Она думала о том, как хорошо будет снова оказаться в его объятиях. Она откровенно хотела его, хотела, как женщина может хотеть мужчину, и от этого неутоленного желания у нее все внутри болело. Эта боль ничем не напоминала усталость, которая еще несколько минут назад ощутимо давала себя знать.

Гай мог сейчас думать лишь о том, как он жаждет ее. Честно говоря, он сам недоумевал, каким чудом ему удается не прикасаться к ней. До сих пор он не причислял себя к разряду легковозбудимых мужчин, но сейчас…

– Со мной никогда ничего подобного не случалось, – тихо призналась Крисси.

– Отлично, – быстро отозвался Гай и добавил: – Мне кажется, я готов убить любого, кто мог бы…

Крисси кивнула, и он замолчал, однако она прекрасно поняла, что он хотел сказать. В ее душе тоже поднялась неистовая и жгучая ревность к любой женщине, встреча с которой могла бы произвести такой же эффект.

Крисси глубоко вдохнула, пытаясь вернуться с небес на землю, однако это было нелегко.

– Я так хочу тебя, – прерывающимся голосом выговорила она, и этого было достаточно, чтобы Гай быстро шагнул к ней и порывисто обнял.

Несколько бесконечно долгих минут в прихожей было слышно лишь их лихорадочное дыхание, учащавшееся по мере того, как поцелуи становились все более страстными. Крисси так и не узнала, кто поднес руку Гая к ее груди – он или она сама. Но, почувствовав прикосновение ладони, все ее тело вздрогнуло, словно от электрического разряда, пронзенное острым желанием. Крисси показалось, что ее захлестывает пламя и она плавится от вожделения.

– Не надо, прошу тебя, пожалуйста, – хрипло прошептала она, но тут же выгнулась, еще крепче прижимая к себе его ладонь, пока его большой палец ласкал ее сосок поверх футболки. Удовольствие стало почти невыносимым, и Крисси принялась молить Гая прервать эту сладкую пытку.

Крисси никогда в жизни не просила мужчину любить ее, ей и в голову не приходило, что она может быть способна на такую откровенность. С ней никогда ничего подобного не происходило. Она чувствовала себя странницей в неведомом мире, в стране, где не существовало ни правил, ни запретов и где ее единственными проводниками были ощущения и желания.

В ответ на ее мольбы Гай осторожно поднял пыльную футболку, и, едва его губы коснулись затвердевшего и уже успевшего припухнуть соска, Крисси чуть не потеряла сознание – настолько мощным оказался взрыв блаженства, в эпицентре которого она оказалась.

Она слышала, как Гай чуть слышно шепчет что-то, лаская ее, и чувствовала, как велико и его желание. Ей страстно хотелось дотронуться до него, увидеть его, узнать его. Ласки его губ, не отрывавшихся от ее груди, оказалось недостаточно, чтобы погасить пожар желания, бушевавшего в ее теле. Ничто на свете не способно было сделать это, кроме…

Руки Крисси дрожали, когда она обхватила ладонями лицо Гая. Ей удалось чуть отстраниться от него. Он заглянул ей в глаза, а она, протянув ему руку, повела его в глубь дома.

Ее на удивление крепкая ручка казалась совсем маленькой в широкой ладони Гая. Они дошли до лестницы, и тут Гай замедлил шаг.

– Ты вовсе не должна этого делать, если… – услышала она его хрипловатый голос.

Несколько мгновений Крисси молча всматривалась в его лицо, прежде чем дать ему полный достоинства ответ:

– Нет, должна, но если ты не хочешь… Поняв, как она честна с ним, Гай захотел ее еще сильнее. Она так доверчива, так открыта своим чувствам, так… так совершенна…

– Тебе незачем спрашивать, – тихо ответил он, опуская вниз сокрушенно-насмешливый взгляд. – Боюсь, ответ и так слишком очевиден.

Крисси не смогла удержаться. Взгляд ее также метнулся вниз, и глаза округлились, когда она увидела, что он уже готов к бою. Крисси захлестнуло ни с чем не сравнимое наслаждение, и искушение протянуть руку и дотронуться до твердого, как сталь, ствола его желания оказалось столь велико, что она с трудом заставила себя не делать этого. Но, должно быть, выражение лица выдало ее, поскольку Гай ответил ей благодарным взглядом.

Впервые в жизни Крисси поняла, что значит гордиться своим телом. Она догадалась, что когда Гай увидит ее обнаженной, то очевидность ее страсти наполнит его благоговейным трепетом, увеличивая возбуждение и желание. Крисси была уверена в этом, потому что сама испытает страсть при виде его обнаженного тела.

Рука ее слегка дрожала, пока она вела Гая к небольшой спальне, где решила устроиться.

Крисси открыла дверь и пропустила Гая вперед, и на минуту пожалела, что в комнате нет ничего, кроме отмытых до блеска стен и пола да надувного матраса, застеленного белым бельем, привезенным ею из дома. Хотя, с другой стороны, неужели им нужно что-то еще? Атласные простыни, или кровать под балдахином, или тяжелые занавеси и пушистые ковры? Они и без того обладали всем богатством чувственного мира, всей роскошью страстного желания.

Гай молча разглядывал комнату. Тут пахло свежестью, чистотой и еще чем-то неуловимым – спустя мгновение он сообразил, что это присущий самой Крисси аромат.

– Неужели ты поселилась тут? – поинтересовался он, нахмурившись. Дом был расположен в одном из самых неприглядных районов городка, и, хотя по большому счету Хэслвич был довольно тихим местечком, в последнее время поговаривали о банде юнцов, что орудует в этих кварталах. Совсем рядом, на соседней улице, полиция задержала подростков, торговавших наркотиками возле местного диско-клуба.

– Мне казалось, так будет разумнее всего, – ответила Крисси.

Может быть, он ошарашен бедностью комнаты и отсутствием мебели? А вдруг он считает, что Крисси торопится, ускоряя и без того стремительное развитие событий? Ведь он не знает, что все происходящее, как и желание Крисси быть с ним, ее стремление уступить внезапно нахлынувшему чувству, совершенно ново для нее.

– Если тебе тут не… – начала было она, но Гай не дал ей закончить.

Обняв ее, он тихо произнес:

– Нет, тут просто замечательно. И ты замечательная. Так и должна начинаться настоящая любовь – не под внешним нажимом, в тщательно продуманных и подобранных декорациях, в покоях с роскошной меблировкой, а именно так, именно здесь, где все совершенно естественно. Нам не нужно играть в соблазнение, ведь этого и не происходит. И никакая роскошь не сравнится с твоей красотой и чудом того, что случилось с нами, того, что нам с тобой предстоит…

Крисси почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Этот человек словно сумел прочитать ее мысли, словно понял все, о чем она мечтала. Это было вдвойне удивительно, как будто они уже стали половинками одного целого.

Крисси медленно подняла руку, дотронулась кончиками пальцев до его губ и вздрогнула, ощутив контраст между чуть шероховатой кожей его щеки и шелковистой мягкостью губ.

– Крисси…

Он медленно, один за другим, захватил ее тонкие пальцы в рот и принялся посасывать, не отрывая глаз от ее лица.

Крисси ответила ему столь же красноречивым взглядом, даже не заметив, что из ее груди вырвался тихий стон. Какое-то новое ощущение заставило ее трепетать, повинуясь ритмичным движениям его губ и языка, ласкавших ее пальцы.

Тело Крисси таяло и плавилось, в нем бушевали древние, как само человечество, желания. Неожиданно ей показалось, что одежда заковала ее в неприступную, непомерно тяжелую броню, и ей отчаянно захотелось поскорее избавиться от нее/

В прошлом, переживая моменты близости с мужчиной, Крисси неизменно играла пассивную роль, уступая инициативу партнеру. Ей и в голову не приходила мысль о возможности такой ситуации, когда она сама начнет нетерпеливо теребить свою одежду, торопясь освободиться от нее, чтобы ощутить прикосновение мужских рук. Но ведь сейчас все совсем по-другому… Тихое и раздраженное фырканье от невозможности сразу сбросить мешающую одежду сменилось удовлетворенными вздохами, когда Гай пришел ей на помощь. Когда наконец Крисси предстала перед Гаем совершенно обнаженная, ее поджидало новое потрясение: оказалось, что незнакомый аромат, облаком окутывавший ее тело, был запахом ее возбуждения. Не готовая к такому откровению, Крисси страшно смутилась, но Гай, похоже, смотрел на происходящее с иной точки зрения и не замедлил сообщить ей об этом.

Прижавшись лицом к ложбинке между ее грудями, он восторженно прошептал:

– От тебя так чудесно пахнет! Ты – чудо!

– Я… здесь, кажется, есть душ, – пробормотала Крисси, но, словно угадав ее мысли, Гай улыбнулся, покачал головой и решительно возразил:

– Нет. Разве ты не знаешь, как это замечательно, как прекрасно? Неужели не догадываешься, как твое благоухание заставляет меня еще сильнее желать дотронуться до тебя, попробовать на вкус, быть с тобой?..

Впервые с момента их встречи, когда они заглянули друг другу в глаза и поняли, что это судьба, Крисси испытала некоторую неуверенность.

– Я вовсе не хочу, чтобы ты была намыта до блеска и скрипа, – со значением добавил Гай. – Я хочу тебя такой, какая ты есть. Ты – настоящая женщина, такая прекрасная и страстная, и ты хочешь меня, и от тебя исходит аромат твоего желания… Я хочу, чтобы ты хотела меня так же, как и я, – хрипло добавил он.

– Я хочу, – прошептала Крисси в ответ и тут же поняла, что сказала чистую правду и что ей страшно хочется вдохнуть запах его тела и ощутить вкус его кожи.

Взгляд в очередной раз выдал ее, и Гай пробормотал:

– Ты ведь понимаешь, о чем я? Правда? Все, что ей надо было сделать, – это кивнуть головой и, трепеща от нетерпения, ждать, пока он срывал с себя свою одежду. Его тело было стройным, сильным и мускулистым, как у настоящего спортсмена. При виде мягких темных волос, что шелковистыми завитками украшали его кожу, Крисси задрожала, предвкушая момент, когда сможет дотронуться до них.

Опыт личной жизни Крисси был не так уж велик, и она готова была признать, что ее предыдущие связи были довольно прозаическими и даже в некоторой степени заурядными. Однако сейчас ей захотелось рассмотреть Гая, и она с чисто женским любопытством разглядывала его тело, не только ради простого сравнения, но и – Крисси с тихим ужасом осознала это – инстинктивно стремясь понять, будет ли он способен утолить неистовый голод, которому она была уже не в силах противиться.

Крисси не знала, как долго, сосредоточенно нахмурившись, она в упор рассматривала Гая, пока наконец он не поинтересовался с напускным весельем:

– Ну, что скажешь – я годен?

Крисси в ужасе отвернулась, судорожно кивая головой и испытывая муки раскаяния, но Гай расхохотался и обнял ее.

– Все в порядке, – тихо заверил он ее. – Ты имеешь полное право смотреть и судить. Крисси, между нами не должно быть никаких недомолвок, никаких запретных мест или тем. Мы же с тобой ждем не этого. Совершенно естественно, что тебе хочется глядеть на меня. В конце концов, разве мы не наслаждаемся вкусной едой еще и потому, что нам приятно на нее смотреть? И я, глядя на тебя, испытываю еще большее желание – так же, как и ты, – мягко закончил он.

Прежде чем Крисси успела что-либо ответить, он наклонился и поцеловал ее.

Медленно, очень медленно Крисси все крепче прижималась к нему, пылко возвращая поцелуи, словно рыбка, заглатывающая наживку, и не догадываясь, что сама была для него приманкой. Руки Гая обвились вокруг нее, и вдруг его язык, который она все пыталась поймать, перестал лукаво поддразнивать ее и начал ритмичный танец с ее собственным языком. Волна наслаждения закружила Крисси в таком бешеном водовороте блаженства, что она прильнула к Гаю, не в силах сдержать дрожь восторга.

Казалось, Гай ничуть не удивился, он привлек Крисси к себе и, пока руки его скользили вниз по ее телу, нашептывал ей, как сильно он хочет быть с ней и подарить ей наслаждение.

Крисси испытывала столь же всепоглощающее желание, и вот наконец Гай подхватил ее на руки.

Когда он бережно опустил ее на матрас, она ощутила тепло его дыхания на своей коже, которая, казалось, и без того пылала как в огне. Потрясенная, Крисси зажмурилась и едва не застонала, когда губы Гая легко коснулись ее, а его язык принялся вычерчивать таинственные узоры на ее животе.

Внезапно что-то внутри у нее как будто взорвалось, словно заиграл тысячами огней неведомый фейерверк. Это ощущение было почти неуловимым и одновременно таким мощным, что Крисси замерла от изумления.

– Ну как? – услышала она прерывистый голос Гая. – Тебе нравится?

Нравилось ли это ей?! В ответ Крисси нашла в себе силы лишь слабо застонать и резко вздохнула, когда губы Гая начали неспешно спускаться все ниже и ниже. Его прикосновения были совсем мягкими, однако тело Крисси отзывалось на эту ласку, ввергая девушку в пучину первобытного ритма.

Нежное прикосновение руки Гая к самой сердцевине ее женственности вызвало у нее столь сильное наслаждение, что она вскрикнула.

Наверное, именно от благоговейного изумления Крисси открыла глаза и увидела, как Гай с сосредоточенным, как перед битвой, видом опускается на колени между ее ног и осторожно приподнимает ее, приникая к волшебному цветку. Крисси не испытала в это мгновение никакой ложной скромности, никакого пуританского желания прикрыться или оттолкнуть Гая. Напротив, в душе ее разливалось сознание, что все происходящее прекрасно и совершенно, что только так все и должно происходить. Язык Гая проник во влажные лепестки, но Крисси лежала неподвижно, наблюдая за ним, дыхание ее было почти ровным, пока наконец Гай не добрался до сокровища, которое искал, и не принялся ласкать его все более и более страстно. Что-то дрогнуло в теле Крисси, заставляя ее резко вскрикнуть и начать в ответ на его прикосновения неистово-ритмичные движения. Столь неистовые, что пальцы Гая крепче вонзились в ее плоть, пытаясь удержать, а Крисси стонала и извивалась под ним и сама не знала, чего ей так отчаянно хочется: отпрянуть в сторону и прекратить это сладкое мучение или же жадно открыться ему навстречу, прося подарить ей новое блаженство.

Тело ее было отлично осведомлено обо всех ее желаниях и потребностях, и стон возбуждения, вырвавшийся из ее груди, подсказал Гаю, что надо делать.

– Нет, прошу тебя, нет, не надо, – как в бреду, молила Крисси, захлебываясь в горячих волнах наслаждения и испытывая смутное благоговение перед тем, что оказалась способна на такую глубину переживаний. Она инстинктивно боялась потерять контроль над собой, потерять что-то, бывшее до сих пор неотъемлемой частью ее «я».

Теперь власть над ее телом и душой перешла к Гаю, и это страшило ее.

– Перестань, – умоляла она и вдруг добавила: – Я боюсь…

– Чего? – напряженно спросил Гай. – Этого? – Он всмотрелся в ее лицо, и она в тысячный уже раз вздрогнула под его прикосновением.

– Все слишком внезапно, слишком… ново для меня… – неохотно призналась Крисси. – Я не… я еще никогда не…

– Ты знаешь, что такое физическая близость, – догадался Гай, – но раньше у тебя все было иначе. Ты никогда не отдавалась вот так, не только телом, но и всеми чувствами, всем существом. Знаешь, я тоже ужасно боюсь, – признался он, – боюсь разочаровать тебя, оказаться не на уровне, и боюсь, что испорчу все, что началось между нами.

– Не смей так думать, – тихо ответила ему Крисси и поняла, что должна сказать что-то еще. – Я хочу тебя, – страшно волнуясь, добавила она и протянула к нему руки, задрожав всем телом в ответ на его исполненный желания взгляд.

Не в силах остановиться, Крисси дотронулась кончиками пальцев до его твердого, как сталь, копья, а затем медленно и нерешительно провела рукой к самому основанию.

Теперь настала очередь Гая задрожать в экстазе и застонать. Он закрыл глаза и чуть слышно прошептал:

– Господи, как хорошо… – Неожиданно он напрягся и снова застонал, потом наклонил голову, подхватил грудь Крисси ладонью и втянул сосок в рот, перекатывая его языком. Мысль о том, что он делает это не только для того, чтобы доставить удовольствие ей, но и потому, что сам этого хочет, была для Крисси долгожданным доказательством ее женского могущества. Да, сейчас ему отчаянно хотелось ощутить мягкость ее груди, точно так же, как и ей хотелось почувствовать его внутри себя.

– Гай, пожалуйста, сейчас, – прошептала Крисси такие банальные слова между лихорадочными поцелуями, забыв о том, как боялась потерять голову и контроль над собой. Ее переполняло властное желание, перед которым она была совершенно бессильна, – начав неизменный цикл, они должны были приблизиться к его неизбежному завершению, и ей хотелось…

С губ Крисси сорвался пронзительный крик восторга, едва она ощутила первое движение плоти Гая, наполнившей все ее существо.

– Ты прелесть, – услышала она его хриплый голос. – Мы с тобой созданы друг для друга, это невероятно…

Крисси не в силах была что-либо ответить. Впрочем, этого и не требовалось. Ее тело, податливо отвечая на его ритмичные движения, уже сообщило ему все, что он хотел узнать.

Крисси никогда раньше не подозревала, что близость мужчины и женщины может быть столь прекрасна, что два тела могут столь идеально подходить друг другу – казалось, они были половинками одного целого. Гармония, установившаяся между их душами и телами, была столь полной, что Крисси ощущала волны удовольствия, пробегавшие по телу Гая, и знала, что и он воспринимает малейшую реакцию ее тела на его движения. Каким-то чудом он угадывал, чего она хочет и в какой именно момент. Он знал это прежде, чем она готова была сказать ему, знал даже прежде, чем она сама об этом догадывалась.

Они достигли вершины наслаждения вместе.

Сердца их бились как одно, и одна и та же волна блаженства вознесла их к небесам.

– О, Гай!.. – Крисси расплакалась от полноты захлестывавших ее чувств, и Гай обнял ее.

– Знаю, знаю, я все понимаю, – нежно успокоил он ее и смахнул слезы с ее щек, а затем страстно приник к ее губам. Тепло его тела обволакивало Крисси, Гай ласково гладил ее кожу, словно даже мысль о том, что вот-вот ему придется выпустить девушку из своих объятий, была ему ненавистна. – Ты чудо, ты настоящее чудо! – проникновенно воскликнул он. – О Господи, как же мне с тобой хорошо!

– Я до сих пор не могу поверить всему, что было, – призналась Крисси, неожиданно смутившись. – Все до того… Просто я не…

– Думаешь, я сам всего этого не чувствую? – перебил ее Гай, завладел ее рукой и, подняв к своим губам, поцеловал мягкую ладошку и накрыл ее пальцы своими. – Ведь все, что случилось между нами, – это не скоротечный роман. Нам с тобой не надо ни лгать, ни притворяться. То, что было… то, что может быть у нас с тобой… – Он замолчал и покачал головой. Крисси посмотрела на него и увидела, что глаза его стали влажными.

– Ах, Гай… – выдохнула она. Теперь настала ее очередь утешать и успокаивать его, и она поцеловала его в губы, постаравшись вложить в этот поцелуй всю любовь и нежность, что переполняли сейчас ее сердце.

– Нам нужно условиться, когда мы сможем встретиться и обо всем поговорить, – нетвердым голосом произнес Гай, взглянув на Крисси. – Нет, только не здесь, – добавил он, словно прочитав ее мысли. – Если я останусь с тобой… – Он застонал и зажмурился. – Приглашаю тебя поужинать сегодня вечером. Моя сестра со своим мужем держат небольшой ресторан, и мы могли бы встретиться там. Не буду предлагать заехать за тобой, – тихо продолжил он, – потому что… – Он окинул красноречиво-выразительным взглядом ее полуобнаженное тело, такое прекрасное, словно излучавшее ленивое удовлетворение после их страстной любви…

Гай прав. Им действительно надо поговорить. Крисси хотелось о многом расспросить его, многое узнать о нем…

– Как глупо, что я повстречал тебя именно здесь, в доме Чарли Плэтта, – пробормотал Гай. Увидев, что Крисси нахмурилась, он пояснил: – Мы с ним не ладили.

– Ты его терпеть не мог, – догадалась Крисси и отвернулась, чтобы он не увидел ее лица.

– Да, верно, я терпеть его не мог… – мрачно подтвердил Гай. – Собственно говоря… – Он покачал головой. – Давай лучше не будем говорить о Чарли Плэтте. Слава Богу, нам с тобой нет до него никакого дела.

Крисси открыла рот, чтобы ответить ему.

– Гай… – начала было она и тут же замолчала.

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, – нежно откликнулся он. – Когда я слышу твой голос, мне хочется целовать тебя – вот так…

– Ты так и не взглянул на мебель, – с трудом переводя дыхание, нежно упрекнула его Крисси десять минут спустя.

– В другой раз, – ответил Гай, и выражение его лица внезапно переменилось. Глаза его потемнели, став совсем бездонными, и он хрипло поинтересовался: – Ведь будет еще и другой раз, правда, Крисси, и еще один, и еще один?.. – Он снова принялся целовать ее, и между страстными поцелуями Крисси каким-то чудом удалось убедить его, что впереди у них – вся жизнь, и даже больше того.

Прошел целый час, прежде чем они приняли душ, оделись и, наконец, расстались до вечера.

Крисси прилежно записала, как найти ресторан, принадлежавший сестре Гая, и, когда он ушел, ей оставалось лишь сидеть и смотреть на бумажку с адресом, считая минуты и секунды до новой встречи.

Крисси была погружена в мечтания, уносившие ее куда-то вдаль на золотистом облаке, когда зазвонил телефон.

Задумчиво улыбаясь, Крисси сняла трубку и принялась отвечать на вопросы матери.

– Голос у тебя очень довольный, – заметила мать.

– Так оно и есть, – подтвердила Крисси и преподнесла матери тщательно отредактированный отчет о последних событиях.

Крисси всегда была откровенна с родителями, у нее нет от них никаких секретов, но сейчас она стала понимать, что некоторые вещи могут быть так дороги и святы, что ими нельзя делиться ни с кем, кроме человека, который переживал их вместе с тобой.

– Я согласна, это звучит невероятно, – вздохнула Крисси, – и, скажи мне кто-нибудь раньше, что мы с Гаем полюбим друг друга с первого взгляда, я бы, несомненно, ответила, что такого быть не может, но теперь…

– Ох, Крисси, а ты уверена? Мне кажется… – прервала ее мать, – да, дорогая, я понимаю, все началось просто чудесно, и я, конечно же, очень за тебя рада, но…

– Он просто чудо, – заверила ее Крисси. – И даже еще лучше, – добавила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к своей собеседнице. – Кстати, Гай был знаком с дядей Чарлзом, и мне показалось, что он его просто не выносил.

– А ты сказала ему, что Чарлз приходится тебе дядей? – обеспокоено поинтересовалась мать.

– Нет, не успела, – ответила Крисси. – Но Гай пригласил меня поужинать с ним, и я все расскажу ему вечером.

На другом конце провода наступила тишина, и мать Крисси с сомнением протянула:

– Милая, ты считаешь, это разумно? Я терпеть не могу совать нос в дела, которые меня не касаются, но ты же сама говоришь, что Гай, похоже, не слишком-то высокого мнения о твоем дяде. Может, не стоит ему ничего говорить о твоем… родстве с Чарлзом – по крайней мере до тех пор, пока вы с ним не познакомитесь поближе.