Текст книги "Искусство обольщения"

Пенни джордан
Искусство обольщения

Глава первая

-А где Люсианна?.. Пытается вдохнуть жизнь в очередную груду металлолома? – поинтересовался Джейк.

Джени Стюарт улыбнулась лучшему другу своего мужа. Сегодня вечером все трое собрались за ужином, который она приготовила.

– Нет, только не сейчас, Джейк, – ответила Джени. Ей не хотелось, чтобы он подсмеивался над ее золовкой, единственной девочкой и самой младшей в семье. Люсианне было всего полтора года, когда от вирусного воспаления легких умерла ее мать Сьюзен Стюарт. Она росла под влиянием отца и четырех старших братьев, которые воспитывали ее как мальчишку. – Ее здесь нет, – продолжала Джени, заметив, как он вопросительно приподнял бровь, – Она уехала попрощаться с Джоном.

– Попрощаться… Неужели настал конец большой любви?

– Не совсем так. Джон едет работать в Канаду на три месяцу. Люсианна надеется, что их отношения сдвинутся с мертвой точки. Думаю, перед расставанием она ждет от него признания в любви и заверения в преданности.

– И вряд ли дождется, – отрезал Дэвид, муж Джени и старший брат Люсианны. В настоящее время он заправлял делами на ферме, где выросла вся его семья и где Люсианна продолжала жить по сей день. – Ни один мужик на нее не клюнет, пока она будет разгуливать в своих широченных рабочих штанах и…

– В этом не только ее вина, Дэвид, – осадила его Джени. – Вы с братьями едва ли могли развить в ней женственность. Только не говори, что я не права. И, уж конечно, вы постарались отвадить от нее всех возможных женихов.

– Если я ясно давал понять любому мужчине, который спал и видел Люсианну в своей постели, что без свадебного кольца его снам не суждено сбыться, то что в этом плохого?

– Ничего, – призналась Джени и небрежно заметила:

– Но, если мне не изменяет память, когда-то ты рьяно доказывал мне самой, что, прежде чем пожениться, нам следует пожить вместе.

– Это совсем другое, – решительно возразил Дэвид.

– Надеюсь, отношения с Джоном изменят ее жизнь, – продолжала Джени озабоченным тоном. – Ведь она уже не девочка, ей двадцать два года.

– Все бесполезно, пока она не перестанет вести себя как мальчишка… Ты бы ей как-нибудь намекнула, Джени, наставила бы на путь истинный.

– Я пыталась, но… – Джени пожала плечами. – Я думаю, кто-то должен не просто сказать, но и доказать ей, что она привлекательна, желанна как женщина, а не как… – Она внезапно замолчала и озорно улыбнулась закадычному другу своего мужа. – Здесь нужен кто-то вроде тебя, Джейк.

– Джейк? – Дэвид громко захохотал. – Да Джейк даже не станет смотреть в ее сторону! За ним бегали такие женщины! Джейк, какая была девочка! Помнишь ту итальянскую модель, с которой ты одно время появлялся в свете? Потом эта нью-йоркская банкирша… Чем в итоге все кончилось?

– Э-э… А ведь ты, дружок, кажется, женат на мне? – ревниво напомнила Джени мужу. – Может, это будет и не Джейк, но просто необходимо, чтобы кто-нибудь поддержал ее. В противном случае, боюсь, она потеряет Джона и будет тяжело переживать по этому поводу.

– Он правда так много значит для нее? – нахмурился Джейк. Черные брови, теплый, оливковый цвет кожи, унаследованный от бабушки-итальянки, и темные густые волосы удивительно сочетались в лице Джейка с ясным серо-голубым цветом глаз. Высокий рост и широкие плечи достались ему от родственников по отцовской линии: дядюшка-великан, оставивший ему дом и поместье, земли которого граничили с землями Стюартов, отличался таким же внушительным телосложением.

– Я волнуюсь за нее, – обеспокоенно сказала Джени. – Ей нужна помощь, хотя она сама ни за что не признается в этом, особенно…

– Особенно мне, – закончил за нее Джейк.

– Но ты всегда славился умением выводить Люсианну из себя, – иронично улыбнулась Джени.

Когда в коридоре раздался бой дедушкиных часов, Джени слегка погрустнела.

– Самолет Джона улетает через полчаса, и Люсианна вернется домой.

– И будет искать плечо, на котором можно выплакаться? – спросил Джейк сочувственным тоном.

– Она никогда не плачет, – заметил Дэвид. – Она не из таких.

«Иногда он ведет себя как непроходимый тупица, – думала Джени, слушая мужа. – С самого детства он с братьями приучал Люсианну подавлять свои эмоции, а теперь удивляется, почему она ведет себя по-мужски». Жаль, что Люсианна никогда не ладила с Джейком, ведь он, как никто другой, умел обращаться с женщинами и уж объяснил бы ей, почему ее отношения с парнями всегда развиваются не в том направлении. Необычайно привлекательный, Джейк обладал чувством сострадания и отзывчивостью, что удивляло Джени в таком мачо и что отрицала в нем Люсианна.

– Спасибо за ужин, Джени, – улыбнулся ей Джейк. – Мне пора. Я должен принять парочку факсов и…

– Заключить очередную сделку на энное количество миллионов фунтов, – с ухмылкой прервал его Дэвид. – Будь осторожен, Джейк, – продолжал он шутливым тоном, – а то станешь мультимиллионером к сорока годам – и не будет отбоя от расчетливых невест.

– Никогда я не стану мультимиллионером – слишком велики расходы на содержание имения, – заметил Джейк.

– Что бы ты сделал, если бы унаследовал его, а денег у тебя не оказалось? – спросил Дэвид.

– Не знаю, скорее всего, пришлось бы его продать. Надеюсь, когда-нибудь имение будет приносить доход. Лес, который мы насадили, вырастет, вот тогда и появится прибыль, да еще дотации…

– Позор падет на твою голову, если ты продашь имение, – сказала Джени. – Ведь оно принадлежало вашей семье почти двести лет.

– Да, я знаю.

– Давно пора подумать о том, чтобы обзавестись маленькими Карлайлами, если хочешь сохранить его за своей семьей, – не унимался Дэвид. – Как ты понимаешь, с годами мы не становимся моложе. Сколько тебе стукнет в ближайшем будущем?.. Тридцать четыре?

– Тридцать два, – флегматично ответил Джейк. – Я на год старше тебя, а это значит, что… Не на прошлой ли неделе был день рождения Люсианны?

– Да, – подтвердила Джени. – Думаю, она надеялась, что Джон подарит ей обручальное кольцо перед своим отъездом в Канаду.

– Как ее финансовые дела? – спросил Джейк, оставив без внимания комментарий Джени по поводу слишком больших надежд Люсианны, которые та возлагала на свой день рождения.

– Она потихоньку приобретает постоянных клиентов, – осторожно начала Джени. – Среди женщин, предпочитающих, чтобы их машины ремонтировала женщина…

– Она до сих пор должна банку приличную сумму, – брякнул Дэвид. – Ни один уважающий себя мужчина не позволит женщине чинить свою машину. Мы пытались втолковать ей это, да разве она станет слушать! Все без толку. Хорошо, что ей не надо платить за аренду мастерской, как она думала вначале…

– Ты неисправимый женоненавистник, Дэвид, – мягко упрекнула его Джени. – Не забывай, именно вы с братьями и отцом воспитали ее такой. Откуда было взяться у нее женственности?

Глава вторая

-Ну как Джон, благополучно сел в самолет? – осторожно спросила у Люсианны Джени. Обе были на кухне – Джени готовила, а Люсианна изучала свои счета.

– Мы даже не слышали, когда ты вернулась. – Джени снова попыталась растормошить девушку и отвлечь от цифр.

– Да… я… я… приехала позже, чем рассчитывала, – тихо проговорила Люсианна, не поднимая глаз. Она не хотела признаваться невестке, что после отлета Джона находилась в таком подавленном состоянии, что долго блуждала по терминалу как зомби, не желая возвращаться домой. Они встречались уже несколько месяцев, но он по-прежнему не пропускал ни одной юбки. Джон так быстро, почти по-братски чмокнул ее в лоб, так заторопился на посадку при первом же объявлении о рейсе и так долго и оценивающе смотрел на красиво одетую случайную попутчицу, что не оставил у нее никаких сомнений на этот счет. И это было особенно невыносимо.

– Возможно, когда Джон вернется, он поймет, как ему плохо без тебя, – старалась успокоить ее Джени, но утешать было бесполезно. Что толку притворяться, когда тебе самой все ясно? Она только покачала головой.

Они познакомились с Джоном полгода назад. Его машина сломалась в двух милях от фермы, где выросла Люсианна и где жила в настоящее время с братом Дэвидом и его женой Джени.

Люсианна проезжала мимо. Увидев, что дела его плохи, остановилась и предложила свою помощь. Она быстро обнаружила причину неполадки и бодро заявила, что моментально со всем справится.

Она начала разбираться в моторах еще совсем девчонкой, практикуясь на сельскохозяйственных машинах – на ферме всегда скапливается много металлолома, который не работает. Любой из Стюартов мог починить трактор, но Люсианна преуспела в этом деле лучше всех. Пока до братьев доходило, в чем причина неисправности, сестра успевала угадать это шестым чувством.

Когда ее брат Льюис увлекся автомобильными гонками, это умение Люсианны и пригодилось. Она всегда охотно соглашалась помогать Льюису и его друзьям ремонтировать, а иногда и полностью собирать их машины.

Люсианна всегда думала, что ей выпало несчастье родиться девочкой, и всячески старалась исправить положение. Окончив школу, она не знала, чем заняться, поэтому продолжала следить за техникой на ферме, и незаметно под ее опеку перешло несколько автомобилей друзей ее брата. Это было первым шагом от хобби к профессии. Теперь она могла уже зарабатывать.

Она мечтала обслуживать первоклассные марки, но владельцы автосалонов, слыша о женщине-автослесаре, поднимали ее на смех. В конце концов отец подал ей идею об открытии собственной мастерской в одном из пустующих зданий на ферме.

Сперва Джон был просто в шоке: его девушка – слесарь! И Люсианна усвоила для себя, что женственность – это главное качество, которое Джон больше всего ценил в представительницах прекрасного пола. Именно этим качеством она и не обладала.

Люсианна была готова выть от тоски. За первым свиданием последовало второе. Они стали встречаться каждую неделю, но объяснения в любви все не было, долгого романа, о котором она мечтала, не получалось…

– Если бы ему было действительно не все равно, он бы… – вырвалось у нее, но она только покачала головой, не в силах говорить о том, что так ее мучило. Помолчав немного, она спросила Джени тихим, усталым голосом: – Джени, со мной что-то не так? Почему я не могу удержать Джона?

Сидя спиной к двери, Люсианна не видела, как Дэвид и Джейк пересекли двор и вошли в кухню как раз в тот момент, когда она произносила последнюю фразу.

Воцарившееся неловкое молчание прервал Джейк:

– Потому что человек – не трактор, а человеческие отношения – это более тонкая материя, чем груда металла.

Звук знакомого хрипловатого голоса заставил Люсианну резко развернуться. Ее щеки запылали от негодования, зеленые глаза вспыхнули гневом, длинные пряди волос разметались по плечам, обрамляя лицо с высокими скулами и упрямым подбородком. Она раздраженно проговорила:

– А тебя не спрашивали! Если б захотела узнать твое мнение по этому поводу, я бы сама попросила тебя высказаться.

Они никогда не ладили с Джейком. Люсианна с детства не могла примириться с его присутствием в их жизни и с тем, что он влиял не только на братьев, но и на отца. Несмотря на то что между ним и ее старшим братом был всего год разницы, Джейк всегда выделялся, казался взрослее, увереннее, в нем было что-то, чего Люсианна не могла понять, но что выводило ее из себя.

Именно Джейк "убедил тетю купить ей это дурацкое платье на тринадцатилетие. Ребята по падали со смеху, увидев в нем Люсианну. Эти кошмарные розовые оборочки и пояс, которым она потом связала колеса тележки. Она до сих пор помнила насмешливый взгляд Джейка и свою злобную радость оттого, что и ей удалось задеть его за живое. В те времена он еще не умел скрывать свои эмоции.

– Именно это ты сейчас и сделала, – напомнил ей Джейк, ничуть не смущенный ее гневным выпадом.

– Я разговаривала не с тобой, а с Джени, – отрезала Люсианна.

– Но Джени не скажет тебе всей правды, она слишком деликатна.

Люсианна испепелила его взглядом:

– Какую правду? Что ты имеешь в виду?

– Ты спрашивала, что с тобой не так и почему Джон не проявляет к тебе интереса, – холодно напомнил ей Джейк. – Я скажу тебе, можно? Джон принадлежит к сексуальному большинству и, как все мужчины, хочет, чтобы его партнер… его любовница… была прежде всего женщиной. В анкетах в графе «пол» ты пишешь «ЖЕН». "Ж" – значит желанная, "Е" – естественная, "Н" – нежная. И запомни на будущее:

слова, которые мужчина хочет услышать от женщины, те самые, что она нежно шепчет ему на ухо, не имеют ничего общего с новейшими деталями для двигателя последней модели.

Он наклонился к Люсианне и стал разгляды вать безымянный палец на ее левой руке. Его тонкие подвижные губы искривились в презрительной усмешке:

– Мужчина вряд ли захочет надеть кольцо на такой пальчик, не говоря уже о том, чтобы поцеловать его, не правда ли?

Уничтоженная одной этой фразой, Люсианна выдернула руку и, собрав все оставшиеся силы, яростно отчеканила:

– А я думаю, что "Ж" – значит жеманная, "Е" – ехидная и "Н" – назойливая!

Люсианне пришлось выдержать пристальный долгий взгляд Джейка, она с трудом удержалась от того, чтобы не спрятать руку за спину. Еще в прошлый уик-энд Джон сетовал на то, что ее ногти не такие длинные и ухоженные, как у подруг его приятелей. Когда он это говорил, на его лице было написано явное пренебрежение!

– Если ты действительно считаешь себя такой, то я тебе сочувствую, – изрек наконец Джейк.

Слова, произнесенные спокойным тоном, разозлили ее до крайности. Она уже хотела что-то ответить в свое оправдание, но только закрыла глаза и нервно сглотнула, чтобы подавить рыдания, готовые вырваться из груди.

– Ты не женщина, Люсианна, – не унимался Джейк, видя, что ей нечего сказать в свое оправдание.

– Я – женщина! – Казалось, она вот-вот набросится на него.

– А я говорю тебе – нет. Ну, по физическим качествам – да, все при тебе… но одежда, которую ты носишь, отнюдь не подчеркивает твою женственность, – добавил он, скептически взглянув на ее мешковатые рабочие брюки.

– Но внешность – это далеко не главное в настоящей женщине, и я готова поспорить, что самая заурядная представительница прекрасного пола больше твоего понимает в искусстве обольщения… Я сама понимаю больше…

– Ты бы дал Люси несколько советов, – со смехом заметил Дэвид. – Несколько уроков на тему «Как удержать мужчину при себе».

– Кажется, придется, – задумчиво сказал Джейк, как будто эта идея была не самым смешным и оскорбительным предложением, которое ей когда-либо делали в жизни.

Дольше Люсианна не могла сдерживаться.

– Тебе нечему учить меня в этой области… нечему! – выпалила она со злостью.

– Нечему? Хочешь пари? – мигом отозвался Джейк. – Тебе следует хорошенько подумать, прежде чем бросать вызов мне, Люсианна. Хорошенько…

От его угрожающего тона ей стало не по себе.

– На твоем месте я бы запомнил это, чтобы при случае поймать его на слове, – серьезно по советовал ей Дэвид. – В конце концов, он мужчина и…

– Правда? А я не знала, спасибо, что сказал, – прервала она, решив немного поглумиться над Джейком.

– Но ты и сейчас не знаешь, не так ли? – У Джейка всегда готов ответ. – Откуда у тебя может появиться представление о том, каким должен быть настоящий мужчина, а, Люсианна?

– Перестаньте дразнить ее! – вмешалась Джени и ласково обратилась к разгневанной Люсианне: – Уж Джейк разбирается в этом, поверь мне, Люси. И кроме того, отсутствие Джона дает тебе прекрасную возможность доказать ему, когда он вернется, как много он упустил, – как-то неубедительно сказала она, избегая смотреть как на Люсианну, так и на мужчин.

Люсианна облизала пересохшие губы, собираясь без обиняков заявить, что все они ненормальные, если думают, будто ей понравится эта идиотская затея, но тут в разговор вступил Джейк, да так уверенно, словно она уже приняла его насмешливый вызов:

– Прежде всего запомни несколько основных правил.

– Основных правил?.. – Люсианна сердито посмотрела на него. – Если ты думаешь, что я буду терпеть твой приказной тон…

Перед ее глазами неожиданно возник образ той женщины, которую Джон разглядывал в аэропорту. Стало больно. Вдруг Джейк действительно сможет… научить ее?.. Реально ли это? И она произнесла приглушенным голосом, удивляясь самой себе:

– Хорошо… я согласна…

– Боже мой, они вправду много для тебя значит… Я прав?

В его насмешливом голосе прозвучали и другие нотки, но Люсианна была слишком подавлена, чтобы расслышать их.

– А ты что думал? – резко спросила она. – Я люблю его…

– Если мне не изменяет память, ты когда-то испытывала аналогичное чувство к одному автомобильчику-развалюхе, который тебе невероятно хотелось купить. Кстати, как он сейчас?

– Ржавеет в сарае, – сообщил Дэвид с ухмылкой.

Люсианна с ненавистью посмотрела на обоих.

– Хорошо, я жду тебя утром у себя дома, – сказал Джейк. – Возможно, три месяца – это слишком много, но, учитывая все, через что нам предстоит пройти… И первое, что ты можешь сделать…

– У тебя дома? Ничего не получится! Я ужасно занята, – ехидно сказала Люсианна.

– Да? Но эти цифры говорят об обратном, – возразил Джейк, склонившись над счетами, которые она просматривала перед его приходом. – Тебе даже не удалось остаться при своих…

Люсианна покраснела. Зачем указывать на то, что она и без него прекрасно видит? Кстати, давно пора нанести визит банковскому менеджеру.

– Перестань, не так уж ты и занята, – вмешался Дэвид. – Она придет, Джейк, – заверил он друга. – Не беспокойся.

Усталая, Люсианна вышла из машины. Дом был погружен в темноту, значит, Джени и Дэвид уже легли спать. Их спальня находилась в другом конце дома, и звук сирены вряд ли мог потревожить их. Давно прошли те времена, когда отец или один из братьев поджидали ее вечером у ворот с вопросом, почему она так поздно вернулась домой. Теперь она сама изобрела и установила хитроумную охранную систему в доме. Это ужасно забавляло Дэвида и мешало спать обитателям окрестных ферм.

Она провела весь день у отца. Он оставил ферму и перебрался в деревню в двадцати милях от города, где жил со своей вдовствующей старшей сестрой. Люсианна поехала к ним, чтобы починить их старый «хиллмэн», но Джейк Карлайл и его обещание научить ее искусству обольщения не давали ей покоя.

Джейк мог убедить кого угодно в чем угодно. Именно он уговорил ее отца передать все дела на ферме Дэвиду и отправиться на заслуженный отдых, хотя Дэвид упирался и утверждал, что ничего в этом не смыслит. Благодаря Джейку ее младшему брату Адаму было позволено путешествовать по миру, вместо того чтобы просиживать штаны в офисе, как хотел того отец, чему Адам был несказанно рад. Теперь он работал в Австралии на одном из курортов Барьерного Рифа.

Дик, тот, что старше Адама, но младше Льюиса, работал в Китае управляющим на строительстве плотины, а Льюис – в Нью-Йорке.

Интересно, что бы сказали все они о плане Джейка превратить их сестренку в красивую женщину, перед которой Джон не сможет устоять? Первой реакцией был бы громкий смех, а потом – в этом можно не сомневаться – они бы заявили, что это сложное задание практически невыполнимо даже для Джейка с его талантами.

«Не такая я дура», – со злостью думала Люсианна. Она прекрасно знала, что не обладает магической способностью привлекать к себе внимание противоположного пола, как другие девушки, но она бы ни за что не поверила, что все дело – в соблазнительной одежке и в идиотской жеманной манере поведения. Джейк, скорее всего, тоже ценит в женщине именно это.

С несколькими молодыми людьми Люсианна встречалась до того, как познакомилась с Джоном, но с ними ее связывали чисто дружеские отношения, которые как-то сами по себе, тихо и полюбовно прекращались. С Джоном все было совсем не так: она впервые начала задумываться о замужестве… о детях… о долгой и счастливой жизни в семье… Несмотря на то что Джону как будто нравилась ее компания, их отношения пока не продвинулись дальше целомудренных поцелуев и случайных дружеских объятий.

Она пыталась убедить себя, что Джон, как истинный джентльмен, не хочет ее торопить, но эта вера была уничтожена в прошлый уик-энд…

Она тихо вошла в дом и, поднимаясь наверх, остановилась на лестнице, услышав голоса в комнате Дэвида и Джени. Люсианна замерла в напряжении, поскольку они говорили о ней.

«Подслушивать нехорошо», – сказала она себе, но они обсуждали сегодняшний разговор в кухне, поэтому уйти сейчас оказалось для нее невозможно.

– Ты думаешь, Джейк сможет сделать Люсианну более женственной? – спрашивала Джени своего мужа.

– Пустая затея! – весело ответил Дэвид, не подозревая, что Люсианна стоит за дверью и слушает, затаив дыхание. – Люси – моя сестра, и я очень ее люблю, но, боюсь, бедная девочка понятия не имеет о том, что такое сексапильность.

– Дэвид, по-моему, это жестоко и несправедливо, – возразила Джени. – У нее красивая фигура, хотя она и пытается скрыть это под своими кошмарными штанами. Стоит ей уделить себе побольше внимания – и она будет выглядеть сногсшибательно. Вы всегда относились к ней как к мальчишке, так чего же ты хочешь?

– Это не имеет значения, – пренебрежительно оборвал ее Дэвид. – Люсианна непривлекательная женщина, и даже Джейк, с его знанием женского пола, не в силах этого изменить. Мы должны примириться с тем фактом, что она останется с нами на всю жизнь.

Слезы негодования наполнили глаза Люсианны, когда она тихо отошла от двери их спальни. И этот туда же! Непривлекательная женщина! «Я тебе покажу, – думала она со злостью, – я вам всем покажу!» И пусть ей придется проглотить массу обид, выслушать наставления от такого деспота, как Джейк, который еще в детстве не давал ей покоя, постоянно вмешиваясь в ее жизнь и опекая, словно старший брат, – она на все готова.

И все-таки лучшего наставника ей не найти. Люсианна была вынуждена признаться в этом самой себе. Она имела много возможностей убедиться воочию, какой эффект производил Джейк на впечатлительных, да и не очень впечатлительных, представительниц слабого пола без всяких усилий с его стороны.

Сама она не могла понять, почему интеллигентная, остроумная, независимая женщина в его присутствии либо теряла дар речи, либо начинала нести полную чушь. На ее взгляд, в его черных бровях, властной манере говорить и суровой мужественности не было ничего привлекательного. Ей нравились такие мужчины, как Джон: блондины с добрыми глазами, похожие на плюшевых медвежат, которых хочется прижать к себе, а не на прожженных самцов из рекламы сигарет.

Конечно, Джейк не упустит случая посмеяться над ее неловкостью, и один Бог знает, как ей будет больно от его насмешек. Но отступать уже поздно.

Она решительным жестом вытерла слезы. В конце концов, на это стоит пойти ради того, чтобы Джон был с ней. Она хочет выйти за него замуж.

Раздеваясь у себя в спальне, Люсианна на какой-то момент застыла на месте, а потом подошла к зеркалу.

Только сегодня ее тетя заметила, как сильно она похожа на свою мать, которую считали красавицей. Но ведь красота – понятие относительное. Она заметила, как Джон поморщился, когда, неожиданно зайдя к ней на днях в мастерскую, увидел ее руки в машинном масле и короткие ногти. Но когда они впервые встретились, она уверена, он нашел ее весьма симпатичной и оценил ее мастерство по заслугам. Он был даже горд за нее и хвастался перед друзьями, какая она у него умница.

Но потом Джон перестал всем рассказывать, чем она зарабатывает на жизнь, и в конце концов стал склонять ее к тому, чтобы она оставила свое занятие. Когда она спрашивала почему, он только раздражался.

Конечно, Люсианна и сама видела, что не похожа на любовниц

и жен друзей Джона, и, когда оказывалась в компании этих женщин – к счастью, такое случалось редко, – обнаруживала, что при ней они умолкают. Но самым невыносимым было хихиканье исподтишка, которое она слышала за дверью в свое отсутствие. Люсианна не сомневалась, что в такие моменты они смеялись над ней. И хотя она вела себя как ни в чем не бывало, сознавать это было очень больно и обидно.

В школе она не испытывала недостатка в друзьях. Но в ней проснулся интерес к чисто мужским занятиям, и она больше времени проводила среди мальчишек. Своих хихикающих подружек, у которых на уме были исключительно мальчики, попсовая музыка и шмотки, Люсианна презирала.

Но она ведь так старалась для Джона! То платье для вечеринки, которые ежегодно устраивала его фирма, было куплено только потому, что он этого хотел. Люсианна даже выполнила настойчивую просьбу Джона и согласилась взять с собой одну из его коллег в магазин, чтобы та помогла ей выбрать подходящий фасон. Когда Люсианна предстала перед Джоном в платье, которое убедила ее купить Фелисити, он был, мягко говоря, разочарован. Фелисити со своей стороны яростно доказывала ему, что Люсианна не хотела ничего другого, кроме этого платья, а та была настолько расстроена и подавлена, что не смогла ничего сказать в свое оправдание.

На глаза снова навернулись слезы – на ее широко поставленные прекрасные зеленые глаза с густыми ресницами, которым совеем не шло печальное выражение, появившееся с недавних пор. Когда самые дорогие и близкие люди говорят, что ты безнадежна как женщина, нет ничего хуже.

Да, она носит джинсы и занимается неженским делом. Но от этого она не перестала быть женщиной… Да чем она, в конце концов, хуже этой Фелисити!