Текст книги "Трагический исход"

Глава 4
СПЛОШНЫЕ ЗАГАДКИ ВЕЧЕРА

– Итак, решайтесь, Жюв. Вам нужно еще раз показаться на балконе… Вы настолько популярны, что они готовы бесконечно созерцать вашу симпатичную физиономию.

На предложение Фандора полицейский, однако, ответил энергичным отказом:

– Нет, нет и нет… И не хочу ничего знать. Ведь я не политический деятель и не гастролирующий актер. Кроме того, эти овации ничем не оправданы… Как раз наоборот. И люди поступили бы лучше, обругав меня самыми последними словами.

Фандор улыбнулся:

– Вы правы, момент совсем неподходящий, чтобы нам аплодировать. Ведь мы не одержали никаких побед, которые бы позволяли рассчитывать на симпатию публики.

– Увы, нет, – вздохнул Жюв.

И полицейский, углубившись в свое кресло и как бы желая врасти в него, закурил сигарету.

Было около девяти вечера. На исходе этого необычного дня, именно того дня, когда население Булони предавалось праздничным развлечениям, а Жюв и Фандор раскрыли дерзкое преступление Фантомаса, но, к сожалению, не успели схватить преступника, неразлучные друзья решили остановиться в небольшом отеле на удаленной от центра города улице. Они поселились под чужими именами, убежденные, что их инкогнито не будет раскрыто.

Но мало-помалу после полудня в городе стали распространяться слухи, что так называемые жертвы, привезенные миноносцем 27, чувствуют себя прекрасно! Эта новость облетела всех, и уже к концу дня каждый в Булони знал, что Жюв и Фандор живы и находятся в городе.

Кроме того, дознания, проводимые ими, и случай с гипсовым макетом, разбитым на кусочки выстрелом из револьвера Жюва, были для многих уже достаточным свидетельством, что полицейский и журналист живы.

Измученные, усталые и довольные тем, что наконец они нашли две комфортабельные комнаты в этом маленьком отеле, Жюв и Фандор были удивлены, заметив, что какие-то люди останавливались перед их дверями и обменивались таинственными словами.

Постепенно толпа увеличивалась, и путешественники услышали, как произносят их имена, сначала тихо, а затем все громче и громче.

Толпа была убеждена, что Жюв и Фандор находятся именно там, она хотела их видеть, им аплодировать. Требовательная толпа не давала им передышки до тех пор, пока они не подошли к окну и не послали ей приветствия.

Десять минут назад Жюв и Фандор полагали, что их популярность больше не причинит им беспокойства. Напрасные мечты! Толпа все прибывала. На место ушедших людей приходили новые, они также горели желанием приветствовать симпатичные лица героев разыгравшихся накануне драматичных событий.

Более часа Жюв и Фандор, рассерженные на самих себя, сокрушенные своей популярностью, бегали взад и вперед от комнаты к перилам балкона.

Крики толпы усиливались. Фандор, который отошел от окна и приглашал Жюва занять его место, сказал ему настойчиво:

– Идите же, дружище, будьте благоразумны. Нужно туда идти. Что же тут поделаешь?

Жюв пожал плечами.

– Мне особенно докучает, – ворчал он, – что эти славные люди аплодируют нам, когда мы потерпели, быть может, самую большую неудачу в нашей жизни!

– Что же вы хотите, – объявил Фандор, – налицо непоследовательность действий толпы.

И он добавил, иронично улыбаясь:

– Да! Они приветствуют нас своими возгласами за наше прошлое… и, несомненно, за наше будущее…

Между тем Жюв с медлительным и скучающим видом приблизился к балкону. Он стоял, облокотясь на перила, сопровождаемый Фандором. Фандор сказал ему:

– Жюв, эти овации принадлежат вам. Я же только что получил свою долю. Вы удачливый человек, вы – звезда дня!

И журналист, будучи всегда насмешливым человеком, не удержался, чтобы не подшутить над ним.

Что касается Жюва, то он упорно продолжал стоять, опираясь на перила балкона, кивнув рассеянно Фандору в знак благодарности. Но на самом деле он буквально обшаривал толпу своим взглядом.

– Фандор! – вполголоса позвал Жюв своего друга.

Журналист приблизился:

– Что случилось?

Незаметным жестом руки Жюв указал Фандору на человека, который в первом ряду толпы необычно суетился и буквально надрывался от крика:

– Да здравствует Жюв! Да здравствует Фандор!

Несомненно, он придавал большое значение этим приветствиям, произнося их трогательно и с большим выражением. Фандор произнес:

– Похоже, это провокатор.

Затем он стал более пристально его разглядывать.

– Очень любопытен и экстравагантен, – продолжал Фандор. – Нечто подобное я уже когда-то видал, знал.

– Да, – ответил Жюв медленно, не покидая взглядом своего подопечного. – Мне кажется, я тоже его узнал.

Затем внезапно он прошептал на ухо Фандору:

– Попытайся выяснить все, спустись вниз и пошли гарсона за этим человеком, пусть поднимется к нам.

Фандор тотчас исчез, а несколько минут спустя Жюв, вернувшись в комнату, закрыл окна и задернул занавески, дав понять толпе, что пора отдыхать. Он услышал, как дверь с шумом отворилась.

В комнату с сияющим лицом вошел Фандор, он тащил за руку того типа, которого Жюв заметил несколько минут назад в первых рядах энтузиастов.

И как только Жюв увидел его при свете, он вскрикнул:

– Бузотер! Ну конечно же, это Бузотер!

Он не ошибся!

Это был Бузотер, старый бродяга, нищий, имя которого невольно связывали с мамашей Тулуш; Бузотер, которого при столь многочисленных и разнообразных обстоятельствах Жюв и Фандор постоянно встречали на своем пути, когда он прямо или косвенно впутывался в их необычные приключения.

Вид бродяги поразил и удивил Жюва. В свою очередь, Фандор, который ввел его в помещение, посмотрев на него внимательно, остолбенел. Действительно, вид Бузотера обращал на себя внимание.

Несомненно, что бродяга в своей жизни перебрал много ремесел и одевался по-разному, но в этот день его наряд был более экстравагантен и неправдоподобен, чем когда-либо.

На ногах у него были широкие, плохо начищенные сапоги, в некоторых местах сверкающие чистотой, а в других – покрытые жирной ваксой. На каблуке одного из сапог болталась шпора с давным-давно позолоченным колесиком. В боты были заправлены широкие панталоны из голубого в полоску бархата, подпоясанные красным кушаком. На плечи бродяга набросил нечто вроде большого, задрапированного на испанский манер пальто. Завершала наряд маленькая мягкая шляпа неопределенного зелено-оранжевого цвета.

Таким образом, Бузотер выглядел переодетым в мушкетерский наряд или напоминал грабителя, которые встречаются иногда в наиболее нищенских балаганах во время ярмарочной торговли.

Между тем, Бузотер, обладая умением перевоплощаться в персонажей, которых он изображал, снял головной убор и широким и грациозным жестом приветствовал полицейского и журналиста.

– Имею честь… – начал он.

Жюв, несмотря на свои предубеждения, не мог не разразиться смехом.

– Вот это да! Мой славный Бузотер! – воскликнул он. – Что же означает твой новый маскарад?.. Может быть, ты получил роль простофили в каком-нибудь ярмарочном балагане, чтобы так выглядеть?

Бродяга был раздражен.

– Вот так друзья, – проворчал он. – Как я надрывал свои легкие, чтобы кричать по всему городу: «Да здравствует Жюв! Да здравствует Фандор!», чтобы распространять новость о вашем приезде, чтобы заставлять людей хлопать вам, хотя похоже было, что они и не горели желанием вас приветствовать… И что же за это я получил? Ни одного хорошего словечка в благодарность. Только смех… Честное слово, это отвратительно…

Но Жюв прервал его:

– Грубое ты животное! Разве я просил тебя делать мне рекламу? Зачем ты вмешиваешься не в свои дела, собирая толпу?

Бузотер почтительно поклонился. Затем, торжественно прижав свою грязную руку к сердцу, он сказал:

– Есть чувства, которые не подчиняются приказу, мсье Жюв. Что бы вы ни говорили и ни делали, вы никогда не помешаете такому честному человеку, как я, восхищаться и аплодировать такому честному человеку, как вы и как мсье Фандор!

– Да, да, – сказал Жюв, заложив пальцы в карман для часов в жилете. – Я знаю, что может значить слово. Ты сразил меня наповал своими комплиментами. Наверное, у тебя пустой карман и ни гроша в кошельке.

– По правде сказать, – заметил Бузотер. – Я как раз собирался вам намекнуть об этом. Я очень счастлив, что вы меня поняли…

Бузотер протянул руку.

Жюв вложил в нее монету. Бродяга сделал жест, выражающий недовольство.

– Да, – сказал он. – Для частного лица, оплачивающего экскурсии на воздушном шаре и прогулки на миноносце, вы не очень щедры, мсье Жюв…

Полицейский был увлечен неиссякаемым краснобайством бродяги и удвоил сумму.

Напрасно Фандор подавал знаки, рекомендуя Жюву умерить свою щедрость. Журналист ворчал:

– Если мы выдадим ему деньги авансом, он ничего не скажет.

Фандор считал, что если Бузотер, приближаясь к окнам отеля, пытался обратить на себя внимание, значит, у него было, что сообщить «своим друзьям».

Фандор в свою очередь спросил его:

– Чем ты занимаешься теперь, Бузотер?

Бродяга ответил:

– Я занят в кавалерии… Работаю наездником…

Жюв и Фандор переглянулись озадаченно. Что бы это могло значить? Бузотер не заставил себя долго ждать.

Бродяга без приглашения сел в кресло, удобно устроился в нем, затем, вынув из глубины своей шляпы комок жевательного табака и галантно предложив его отведать друзьям, засунул его в рот.

Получив категоричный отказ, Бузотер стал медленно жевать табак. Затем он начал говорить с самодовольным видом, несколько позируя:

– Дело вот в чем. Я пришел, чтобы все разложить по полочкам, и сделаю это быстро. Не подведу вас. Вы знаете, что торговля сыром идет ни шатко, ни валко, но все же идет, хотя и не так, как хотелось бы. Особенно с такими типами, как я и Тулуш. Это несерьезная компаньонка в серьезной торговле. Ах, если бы она по-настоящему взялась за работу, уверен, что можно было бы сделать золотое дельце: одно и другое. Она жадная. Я же занимаюсь только болтовней.

Жюв нахмурил брови.

– Бузотер, – приказал он. – У тебя есть, что сказать нам. Не принимай нас за дураков и расскажи все, что знаешь.

Бродяга встал.

– Но уверяю вас, мсье Жюв, я ничего не знаю. – И он добавил не без некоторого колебания: – Ничего… по крайней мере, на данный момент.

– Ну вот, – прошептал Фандор, – скоро мы узнаем что-то.

– Это смотря по обстоятельствам, – отчетливо сказал Бузотер.

Затем бродяга начал свое повествование:

– Я вам рассказал, что стал наездником. Это целая история, но я начал бы с конца, чтобы не наскучить вам с самого начала… Итак, в предместьях города Булонь кое-что имеется. Это «кое-что» – карусель… под названием «Деревянные кони». Она не так уж красива… Бывает лучше, но бывает и хуже. Карусель, работающая двадцать четыре часа в сутки, имеет нечто единственное в своем роде и ни с чем не сравнимое: наездника первого класса, обязанного следить за состоянием чистокровных лошадей и делать сборы… Он зажигает свет и крутит ручку рычага, чтобы звучала музыка… Он мастер на все руки. Это необычный человек. Он себе на уме, и у него все еще впереди. Вот я вам все и объяснил… Держу пари, что вы меня узнали…

В то время как Жюв и Фандор, посматривая друг на друга, улыбались, Бузотер, закинув ногу на ногу и позванивая шпорой, принимал все более и более важный вид.

Несомненно, этот Бузотер был непередаваемым типом.

– Что же дальше? – спросил Жюв, окинув бродягу холодным взглядом.

– Дальше… вот… что… – ответил Бузотер, принимая загадочный вид. – Я вам рассказал это просто так… занимательную историю, чтобы поболтать несколько минут со старыми друзьями… Там и мамаша Тулуш со своими делишками… и, наконец, хозяин карусели – славный малый, хорошо знакомый вам по прежним делам… Я вам рассказал, мсье Жюв и мсье Фандор, занимательную историю… Но вы же знаете, что у меня с головой не все в порядке и все шиворот навыворот.

Высказывания Бузотера противоречили его мыслям. И хотя бродяга выражался столь витиеватым образом, он все время был начеку, оглядывался, осматривался кругом, казался озабоченным, беспокойным, как бы опасаясь, чтобы кто-нибудь не подслушал его и не понял его намеки.

Жюв и Фандор обменялись взглядами, полицейский спросил небрежно:

– Так как же зовут твоего хозяина?

Они надеялись, что он произнесет то трагическое, то страшное имя, услышав которое, они тотчас сорвутся со своих мест, чтобы бежать на карусель Бузотера. Они полагали, что он назовет имя «Фантомас», и что именно Фантомас приобрел столь странную профессию, чтобы скрыться с глаз окружающих.

Но они были слегка разочарованы, когда Бузотер объявил:

– Так вот, моего хозяина зовут Бедо… Бедо!

Жюв и Фандор действительно вспомнили этого зловещего человека, уличного хулигана с мощными плечами и сильными мышцами.

Бедо… Человек ограниченный, жестокий, способный на все, настоящий зверь. Ему хватало ума только на то, чтобы спрятаться в укромном месте и обеспечить себе алиби или оправдание, если он совершал какое-либо преступление.

О чем же думал Бедо? На чьей был стороне? Никто не смог бы ответить на подобный вопрос.

Несомненно, Бедо состоял в банде Фантомаса и, может быть, не вышел из нее до сих пор. И, однако, ни для кого не было секретом, что в ряде случаев Бедо, полный ненависти и зависти по отношению к Гению зла, старался помешать ему.

Какой напрашивался вывод из разглагольствований бродяги?

Жюв и Фандор были растеряны, но они надеялись, что с помощью наводящих вопросов заставят Бузотера выложить все, что он думает.

Но бродяга предвосхитил их желания. Совершенно искренне – не было повода сомневаться в этом – Бузотер объявил:

– Вот что я вам скажу в двух словах: я сегодня в этом походном снаряжении, и ничегошеньки там не произошло; мне нечего вам сообщить, я ничего не знаю! Но если бы вы меня пригласили пропустить стаканчик в вашей приятной компании – до сих пор вы мне не предлагали, так вот этот стаканчик значил бы: свой человек Бузотер находится на своем посту и следит за всем. Вы правильно думаете: там, где Бедо, можно всего ожидать… Когда видишь волчонка, то и сам волк бродит где-то недалеко. – И он понизил голос. – Я думаю, что Фантомас появится через несколько дней именно с этой стороны… Не бойтесь, я там нахожусь и буду следить за всем.

Жюв и Фандор решили, что пока ничего больше нельзя выудить у старого бродяги, превратившегося в живописного наездника карусели.

Они разрешили ему уйти, предварительно уточнив, где он живет.

И теперь, сев напротив друг друга, они начали рассуждать.

– Этот славный Бузотер, – сказал Фандор, – не стоит и говорить, как он нам предан.

Жюв кивнул головой…

– Несомненно, – согласился он. – Завтра утром, Фандор, мы сможем убедиться в правоте его утверждений. Присутствие Бедо мне в самом деле кажется несколько подозрительным. Там увидим.

Фандор зевнул во весь рот, и Жюв последовал его примеру.

– Пойдем-ка спать, – предложил полицейский. – Мы так устали, нужно немного отдохнуть.

Мужчины разошлись по своим комнатам; спустя несколько минут, погасив свет, они заснули.

Комната, занимаемая Фандором, выглядела довольно необычно; отель был битком набит, и, чтобы угодить журналисту, хозяйка гостиницы поставила ему кровать в кладовку. Там находились большие шкафы, переполненные вещами и картонными коробками, чемоданами, различными ящиками.

Укладываясь спать, журналист не обратил на это никакого внимания, но лишь только погасили свет и он начал засыпать, как вдруг, несмотря на усталость, он застыл от удивления, услышав странный, легкий, своеобразный шум, источник которого трудно было определить.

Шум напоминал треск и продолжался несколько минут, потом исчезал и вновь возобновлялся. Фандор подумал: «Этот дом – старый барак. Вероятно, он полон крыс».

И совсем не желая начинать бесполезную охоту на невыносимых животных, он положил подушку на голову и начал уже засыпать, как вдруг страшная возня потревожила его вновь.

На этот раз Фандор выпрыгнул из своей кровати и двинулся вперед. Споткнувшись, журналист упал на ворох картонных коробок. Он протянул руки наугад в темноту и стал ощупывать то разбросанное белье, то шляпу, иногда чувствуя под руками пустоту.

Фандор рассердился, но не волновался, он подумал, что, по всей вероятности, рассыпался ворох картонных коробок и ящиков.

Но вдруг Фандор вздрогнул от неожиданности; ему показалось, что его рука опустилась на что-то жесткое, по форме напоминающее башмак.

Машинально Фандор потянул это к себе, но башмак сопротивлялся.

На сей раз вся эта история показалась ему загадочной, более серьезной. Фандор закричал:

– Жюв! Жюв!

Полицейский уже проснулся от шума и поспешил зажечь лампу.

Через некоторое время он прибежал и принес лампу, так что в помещении, где находился Фандор, стало светло. Фандор по-прежнему не отпускал свою добычу.

Внезапно оба вскрикнули:

– Обезьяна!

Затем Жюв приблизился к возбужденному существу, которое извивалось, схваченное за ногу Фандором, и произнес несколько растерянно:

– Это не обезьяна, это человек, скорее уличный мальчишка.

Фандор подтянул к себе ботинок, который еще продолжал держать. Он приблизил его к своему лицу, и ему вдруг показалось, что он держит свою добычу головой вниз. Он отпустил ногу своего пленника, и тот упал на пол, издавая жалобные стоны.

– Черт возьми, – закричал Жюв, – ты покалечишь его!

И действительно Фандор испытывал угрызения совести, рассматривая тщедушное и несчастное существо, с которым он несколько грубовато обошелся.

После первого инстинктивного чувства жалости к маленькому парнишке, некрасивому, на вид хворому и хилому, Жюв и Фандор задумались.

Итак, что же произошло? Напротив приятелей стоял уличный мальчишка подозрительного вида, с бледным лицом, любопытным взором. Ему могло быть лет двенадцать, может быть, и больше, но он был настолько плохо сложен, что едва выглядел лет на восемь, девять.

Что же он здесь делал? Как попал в комнату Фандора? Как случилось, что они обнаружили его? Неужели он осознанно вызвал падение вороха картонных коробок и ящиков? Упали ли они случайно?

Фандор приблизился к мальчику и схватил его за руки.

– Что ты здесь делал? – прокричал он. – Ты, маленькая каналья, пришел в дом, чтобы украсть? Как тебя зовут?

Ребенок, казалось, был очень обеспокоен последствиями своего приключения.

– Извините, мсье, – произнес он. – Я сам не знаю, как это произошло. Меня зовут Малыш… другого имени у меня нет…

Затем в дело вмешался Жюв:

– Как же, черт возьми, ты попал сюда? Давай-ка отвечай, выкладывай нам всю правду…

Мальчишка путано рассказал свою историю.

Два часа назад, как он утверждал, он случайно забрел в отель… Остается загадкой, как это произошло… Затем, испугавшись, что его застанут здесь, он поднялся на один этаж, другой… Кто-то шел за ним, тогда он вошел в эту комнату, считая, что его преследуют. Он наугад открыл большую коробку, которая, на его счастье, оказалась пустой, и спрятался в ней.

С этого момента он сидел неподвижно, может быть, даже заснул, но посреди ночи проснулся, не зная, где находится. Вот тогда, по всей вероятности, он и сделал неловкое движение, вызвав падение вороха ящиков и коробок.

Мальчишка – по прозвищу Малыш, как он сам себя называл, – выкладывал эту короткую историю с уверенным видом, но Жюв и Фандор не принимали ее всерьез. Вполне вероятно, что они имели дело с маленьким воришкой, грабителем, еще неловким, малоопытным.

Журналист и полицейский были слишком искушенными людьми, чтобы поверить в россказни подобного типа. Нагромождение совпадений было настолько невероятным, что инстинктивно они оба подумали, что присутствие мальчишки в комнате, как раз занятой Фандором, должно что-то значить.

Этот пройдоха действительно имел жалкий вид! И если кто-то хотел из него сделать воришку, то напрасно: слишком тщедушный был он.

Жюв и Фандор на мгновение отодвинулись от него и подошли к камину, чтобы с помощью лампы, принесенной Жювом, зажечь лампу, которую Фандор оставил на этом камине.

В то время, когда они возились с освещением, позади них раздался легкий шум.

Фандор закричал, и Жюв от неожиданности выронил лампу из рук: она упала и разбилась. Вновь наступила полная темнота.

Почти одновременно раздался шум разбитых стекол. Жюв и Фандор были свидетелями, как тщедушный мальчишка одним прыжком достиг окна и выпрыгнул из него.

– Вот так плут, – удивился Фандор. – Да он настоящий акробат!

Он устремился по его следам, наклонился над зияющим отверстием в оконной раме, выглянул наружу…

Улица была пустынной. Мальчишка исчез.

Поднялся ли он? Спустился ли вниз? В какую сторону он убежал?

Фандор отошел от окна и вернулся в комнату. Жюв торопливо вновь зажег лампу, и, когда Фандор повернулся в его сторону, он увидел полицейского стоящим на коленях и читающим что-то.

– Вот так случай, – сказал Фандор. – Я считаю, что нам сегодня просто не везет, и из-за этой неудачи…

Но Жюв прервал его.

– Возьми-ка и прочти, – предложил он, протягивая ему клочок бумаги, который только что нашел.

Фандор повиновался. Вдруг он широко раскрыл от удивления глаза и радостно закричал:

– Возможно ли это, Жюв? Боже мой! Как я счастлив!

Фандор пробежал глазами фразу, написанную на маленьком клочке бумаги. Записка намеренно была оставлена у всех на виду только что исчезнувшим мальчишкой. Ее содержание заключалось в следующих словах:

"Я люблю вас… Будьте осторожны.

Элен."

Фандор был вне себя от радости:

– Жюв!

– Фандор!

Журналист и полицейский взглянули друг на друга, и их глаза засветились от радости. Фандор поспешно оделся. Жюв в несколько секунд был тоже готов.

С этого момента двое друзей, которые полчаса назад падали от усталости, теперь чувствовали себя бодрыми, полными энергии.

– Жюв, – произнес Фандор дрожащим от радости голосом. – Вы знаете, этот день, так плохо начавшийся для нас, закончился наилучшим образом. Теперь я все понял: Бузотер… мальчишка, странное поведение бродяги и внезапный прыжок Малыша, все это имеет какое-то значение, все связано одно с другим. Это посланцы Элен, она хочет нас предупредить… Она, должно быть, недалеко от нас. Поспешим же скорее…

Десять минут спустя двое друзей, вприпрыжку пересекавшие Булонь, очутились на совершенно пустынной окраине городского предместья. Они осматривались вокруг с удрученным видом.

Жюв и Фандор пришли на место, указанное им Бузотером, именно на то место, где, как утверждал бродяга, должна находиться карусель.

Но там не оказалось ни карусели, ни чего-либо другого. Неужели Бузотер обманул их, сказал неправду?

Здесь была какая-то тайна.