Текст книги "Жокей в маске"

– Отличная работа, – удовлетворенно сказал он. – Теперь можно и домой.

Он окинул взглядом покачивающийся в петле труп.

– Отдыхай, старина. Надеюсь, ты не страдаешь головокружениями?

И, рассмеявшись собственной остроте, негодяй растворился во тьме.

– Господин жандарм! Там… в лесу… повешенный! Его нашел папаша Жанфье. Видит Бог, зрелище не из приятных!

Жандарм с сомнением посмотрел на запыхавшегося десятилетнего мальчишку.

– Ей-Богу, мсье, это правда, – настаивал тот. – Папаша Жанфье хотел было вытащить его из петли, да побоялся это делать до приезда полиции. И послал меня за вами.

Из полицейского участка вышел бригадир в сапогах и при шпаге. На лице его было написано неудовольствие. Несмотря на звучное имя – Эгесип Турболен, бригадир был человеком мягким, больше всего на свете любил хорошо покушать и пуще сглазу боялся всяких осложнений. Рассказ мальчишки вызвал у него два закономерных чувства – сожаления о недопитой чашке кофе с молоком и страх предстоящей возни с неизвестным мертвецом. Подкрутив усы, бригадир недовольно спросил:

– Где он, твой повешенный?

– В лесу, мсье, недалеко от тропинки.

– Так… И как он одет?

– Шикарно, мсье!

Бригадир решительно повернулся.

– Это не мое дело, – бросил он через плечо. – Я повешенными не занимаюсь. Отправляйся в полицейский комиссариат.

Мальчик широко раскрыл глаза:

– А вдруг он еще не умер?

– Да уж наверняка умер, пока мы тут с тобой беседуем, – ухмыльнулся жандарм. – И черт с ним. Жандармерия не занимается подобными делами. Это дело уголовной полиции. У нас, слава Богу, своих забот полон рот!

Он бросил на топтавшегося в нерешительности парнишку грозный взгляд:

– Ну, что стоишь? Я же сказал, иди в комиссариат!

И Эгесип Турболен сопроводил свои слова таким повелительным жестом, что мальчишка сорвался с места.

– Боюсь только, – пробормотал он на бегу, – что комиссар тоже не выспался и посоветует мне идти прямо во Дворец правосудия!

В чем-то он оказался прав. В комиссариате не оказалось невыспавшегося комиссара, поскольку там вообще никого не было, кроме охранника. Этот, правда, был невероятно здоровым. Господь Бог, видимо, так увлекся его телом, что позабыл вложить ему мозгов в голову. Выслушав сообщение мальчишки, верзила наморщил лоб и минут пять сосредоточенно повторял:

– Повешенный в лесу… В Сен-Жерменском лесу повешенный… Висит на суку… В лесу… Повешенный… Хорошенькая история…

Лицо его побагровело от небывалого умственного напряжения.

– Висит, значит… Вот несчастье! И кто бы мог подумать…

Минут через пятнадцать здоровяк наконец осознал случившееся и направился домой к комиссару. Тот еще спал. И, проснувшись, отнюдь не пришел в доброе расположение духа.

– Черт бы подрал этих жандармов! – бушевал он. – Поднять меня ни свет ни заря для того, чтобы я отправился вынимать какого-то психа из петли! Им, видите ли, трудно перерезать веревку! А потом в газетах будут возмущаться, что бедняга провисел черт-те сколько, пока полиция вола вертела…

Комиссар ругался, а время шло. Наконец, заклеймив позором все человечество, представитель закона соизволил выбраться из-под одеяла.

– Ладно, черт побери, придется идти…

Однако для этого необходимо было одеться. Процедура заняла больше четверти часа. Не меньше времени понадобилось, чтобы найти пару молодых крепких мужчин, – не будет же, в самом деле, комиссар полиции волочь труп на себе! Таким образом, представитель власти добрался до злополучного дерева только к восьми утра.

Тут, естественно, уже собралась толпа. Папаша Жанфье, добрейший старикан, много лет подметавший дорогу на Понтуаз и до сих пор не переставший удивляться, откуда же на ней берется пыль, в десятый раз рассказывал, как он обнаружил труп.

– Я, значит, мету, а он, это… висит! Ну, я и говорю мальчишке – беги-ка ты за жандармами, не хочу я путаться в это дело. Ну, подумайте сами – мету я себе, ни о чем таком не думаю, а тут мне этот красавчик ножками помахивает. Надо мне это?

Но его уже не слушали. Внимание присутствовавших переключилось на комиссара.

– Интересно, он унесет веревку? – шептались в толпе. – А может, даст нам по кусочку? Говорят, это приносит счастье…

Комиссар подошел к дереву. Вид несчастного Бодри был ужасен. Почерневший язык свешивался изо рта, на губах застыла пена. Безусловно, не возникало никаких сомнений, что он мертв, и мертв давно.

– Снимите его, – скомандовал комиссар.

Добровольцев оказалось предостаточно. Человек двадцать подбежали к дереву. Каждый хотел урвать себе кусок веревки на счастье. По преданию, так отгоняют злых духов.

Пока крестьяне делили трофеи, комиссар неторопливо осматривал труп.

– Похоже, это не местный… – пробормотал он. – Хотя…

Он огляделся:

– Кто-нибудь знает покойного?

Человек с мрачным бритым лицом, по-видимому, конюх из Мезон-Лафит, подошел поближе.

– Сдается мне, что это Рене Бодри. Он частенько крутился на ипподроме.

Комиссар занес фамилию к себе в блокнот.

– Обыщите труп, – скомандовал он жандармам.

Те проворно выполнили приказание.

– Золотые часы… – бормотал комиссар, – полный бумажник… Ну и ну! Зачем же тогда его укокошили? Нет, видимо, все-таки самоубийство…

К одиннадцати утра толпа вокруг злополучного дерева еще увеличилась. Труп давно увезли в комиссариат, веревку разрезали на тысячу частей, но зеваки упрямо толпились вокруг толстого ствола, обмениваясь глубокомысленными замечаниями.

Взвизгнув тормозами, неподалеку остановилось такси. Приехавший на нем молодой человек проворно выскочил и принялся энергично протискиваться сквозь толпу.

– Дорогу, дорогу! Мне некогда попусту пялить глаза, я журналист! Где повешенный?

– Опоздали, мсье, – ответил кто-то. – Бедняга уже в полиции.

С губ молодого человека сорвалось досадливое восклицание. Он быстрым взглядом окинул дерево, толпу зевак, и карандаш его заскользил по страничкам записной книжки.

«Ротозеи, ожидающие невесть чего… – записывал он. – Вид важный и таинственный до идиотизма… Тут вставить слова из песенки…»

Оторвавшись от блокнота, он спросил:

– Когда обнаружили покойного?

– В половину шестого, мсье.

– А когда вынули из петли?

– Где-то в половине одиннадцатого.

Карандаш снова заработал:

«Обнаружив труп, никто не решается вынуть его из петли до прихода полиции…»

Задав еще несколько вопросов, молодой человек прыгнул обратно в такси.

– Трогай, – сказал он шоферу. – В Мезон-Лафит, в комиссариат.

– Слушаюсь, мсье Фандор, – ответил тот.

Глава 4
ПОДОЗРЕВАЮТСЯ В УБИЙСТВЕ

Увидев, как его жена рухнула в обморок, Поль Симоно совершенно потерял голову. Стеная и охая, он неуклюжими движениями пытался привести женщину в чувство. Самое толковое, что пришло ему в голову – это положить на лоб Жоржетты смоченное водой полотенце. Однако все было тщетно.

– Жоржетта, – шептал несчастный супруг. – Жоржетта, очнись!

Наконец, поняв, что ему самому не справиться Поль кинулся к двери и завопил:

– Анжела! Сюда, на помощь!

В этот момент раздался звонок. В смятении бедняга Симоно подумал, что горничная успела каким-то чудом оповестить врача и тот уже спешит на помощь. Дрожащими руками он открыл дверь и замер на пороге. За побледневшей от любопытства консьержкой стояли жандарм и сурового вида господин в штатском. В руке он держал трехцветный шарф полицейского комиссара.

– Что это… – ошарашенно проговорил Симоно. – Что угодно этим господам?

Комиссар отодвинул консьержку и вошел в комнату.

– Мсье Симоно? – спросил он.

Вконец растерявшись, чиновник кивнул:

– Да, это я…

– А где мадам Симоно?

– Моя жена? Здесь, конечно… Но что вам угодно?

– Мне угодно увидеть мадам Симоно.

Обычно добродушное лицо Поля Симоно исказилось:

– Что вы себе позволяете! Она еще в постели. И она больна. И…

Комиссар снял шляпу и шагнул вперед.

– Прошу вас проводить меня к вашей жене, мсье, – произнес он вежливо, но твердо. И, обернувшись к жандарму, бросил:

– Следите за дверью.

Последняя фраза лишила Поля Симоно мужества. Он попятился:

– Но, мсье… Моя жена…

Не слушая его, комиссар вошел в спальню. Жоржетта по-прежнему лежала без сознания.

– Так-так… – саркастически протянул комиссар. – Похоже, в этом доме настолько не жалуют полицию, что лишаются чувств при ее появлении!

Поль Симоно воздел руки к небу:

– Господи, почему ты допускаешь это издевательство? Мсье, покиньте немедленно мою спальню и объясните наконец, в чем дело!

Комиссар положил свою шляпу на трюмо и не спеша подошел к кровати.

– Не стоит ломать комедию, мадам, – резко произнес он. – Открывайте глаза.

Услышав эти слова, оскорбленный супруг побледнел от ярости. Он собирался уже завопить во все горло, как вдруг Жоржетта открыла глаза.

– О, Господи, – едва слышно прошептала она. – Что происходит? Поль…

Взгляд ее упал на полицейского. Она вскрикнула и натянула одеяло на плечи.

– Кто это?

Поль Симоно беспомощно развел руками. Комиссар уселся в кресло и скомандовал:

– Будьте любезны одеться, мадам и мсье. У нас не так много времени.

У Поля снова прорезался голос.

– Да что же это за безобразие! – заголосил он. – Какого черта вам здесь надо?!

Как и многие слабые натуры, добрейший чиновник в ярости мог стать совершенно невменяемым.

– Отвечайте немедленно, – орал он с пеной у рта, – а не то вышвырну вас отсюда, будь вы хоть комиссар, хоть сам Господь Бог!

Казалось, он вот-вот набросится на полицейского с кулаками. Тот решительно встал.

– Не стоит усугублять ваше положение подобным поведением, – сказал он с оттенком уважения. – Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей. Будьте добры, оденьтесь и следуйте за нами.

– Да куда же, черт побери?!

– В полицию.

– По какому поводу, позвольте спросить? Что мы там забыли?

– Вот там вам все и объяснят.

Симоно осел на стул. Казалось, из него с шумом выпустили воздух.

– Одевайтесь, – снова сказал комиссар. – Не затягивайте этот спектакль.

Жоржетта посмотрела на мужа широко раскрытыми глазами:

– Поль, мы должны подчиниться?

– Куда уж тут деваться, – обреченно пробормотал Симоно. – Вставай. Но, клянусь Богом, это им даром не пройдет!

Комиссар, усмехнувшись, вышел. Через несколько минут супруги были одеты.

– Если хотите, можно вызвать машину, – сказал полицейский. – Но предупреждаю, оплачивать ее придется вам. Таков порядок.

Симоно фыркнул, как рассерженный еж:

– Хорошенький порядок! Нет уж, это вы мне заплатите за сегодняшнее утро!

Он высунулся в коридор:

– Анжела! Сходите, поймайте такси!

Через несколько минут супруги в сопровождении полицейских вышли на улицу. Взбудораженные жильцы глядели на них из окон. Консьержка в своей комнате говорила подружке:

– Вот, и этот оказался жуликом. Нет, биржа до добра не доведет!

Входя в полицейский участок, Поль Симоно не переставал бормотать:

– Ладно, ладно! Вы мне еще заплатите!

Комиссар властным жестом остановил его:

– Вы следуйте за мной. Мадам пусть подождет. Присмотрите за ней, жандарм.

Сердце бедного чиновника мучительно сжалось, когда он увидел, с какой покорностью его жена опустилась на жесткую скамью. Комиссар ввел его в кабинет, где беседовали двое мужчин.

– А вот и ваш клиент, – произнес полицейский.

Один из мужчин окинул Симоно долгим взглядом.

– Вам известно, почему вы здесь? – спросил он.

– Вот это-то я и хотел бы знать, – пробурчал чиновник. – И предупреждаю вас, что непременно буду жаловаться!

– Поменьше слов, – поморщился хозяин кабинета. – Вы не на базаре.

Симоно на мгновение застыл, но тут же разразился очередной тирадой:

– Что значит «поменьше слов»? Это вы прекратите валять дурака и объясните наконец, какого дьявола меня сюда притащили!

– Что ж, слушайте. Прежде всего позвольте представиться. Я сотрудник Службы безопасности, а это, – он указал на своего собеседника, – ее глава.

Симоно хлопнул ладонью по столу.

– Да хоть сам Президент Республики! Я требую, чтобы мне объяснили, в чем дело, и ответили на все мои вопросы!

Полицейские молча смотрели на чиновника. Тот, вздохнул и уже спокойнее спросил:

– Так в чем меня обвиняют?

– Вы подозреваетесь в убийстве, – сухо ответил комиссар. – Если вы хотите сделать заявление по этому поводу, то еще не поздно.

Глаза Симоно вылезли из орбит.

– Что?.. Я?.. – пролепетал он. – Что вы такое говорите?

– Вы знаете Рене Бодри, не так ли? – продолжал комиссар.

– Откуда мне его знать? Хотя…

Симоно осекся. Рене Бодри… Ведь прочитав в сегодняшней газете, что этот человек найден мертвым, его жена потеряла сознание!

Заминка не ускользнула от комиссара.

– Итак, – напористо продолжал он, – мы все видим, что это имя вам известно.

Симоно побледнел.

– Ложь! – прохрипел он. – Никогда в жизни не слышал об этом человеке!

Глава Службы безопасности кивнул комиссару:

– Не тратьте зря времени. Бесполезно сейчас задавать этому человеку вопросы. Лучше помогите ему освежить память. Я думаю, семи-восьми дней в камере хватит.

Пока двое жандармов отводили совершенно ошалевшего Поля Симоно в камеру, двое других ввели в кабинет Жоржетту. Молодая женщина выглядела совершенно потерянной и не сопротивлялась. Голос полицейского комиссара несколько смягчился:

– Итак, мадам, вам известно, почему вы оказались здесь?

– Нет, – ответила Жоржетта еле слышно. – Мне не в чем себя упрекнуть.

– Хотелось бы вам верить, – вздохнул комиссар. – Однако это необходимо доказать. Вы готовы говорить откровенно?

– Да, мсье.

– Тогда подумайте хорошенько и скажите – вы знакомы с Рене Бодри?

Жоржетта поколебалась.

– Нет, – прошептала она наконец.

Комиссар развел руками.

– Ну вот, мадам, вы пообещали быть откровенной, а начинаете со лжи. Ведь вы знаете этого человека!

Жоржетта Симоно закусила губу. Пальцы ее терзали кружевной платочек.

– Я… Я не могу вам ответить, – выдохнула она.

– Почему же? – настаивал комиссар. – Уверяю, помочь вам может только правда!

Женщина молчала.

– Давайте я попробую помочь, – предложил полицейский – Рене Бодри был вашим любовником, не так ли?

– Но… Я замужем, мсье! – воскликнула арестованная.

– Ну, это обстоятельство почему-то мало кого останавливает, – заметил начальник Службы безопасности. – Если дело только в этом, мадам, то мы можем гарантировать – ваш муж ничего не узнает.

– А вдруг он нас услышит?

Ее собеседник снисходительно улыбнулся:

– Не беспокойтесь. Там, где он сейчас находится, ему нас никак не услышать.

– Но где же он?

– В тюремной камере.

Женщина всхлипнула:

– В тюрьме? Он? Но почему? Поверьте, это честный и достойный человек!

– А вот в этом, мадам, мы сможем убедиться только в том случае, если вы не будете водить нас за нос. Итак, был ли Рене Бодри вашим любовником?

Жоржетта опустила глаза и тихо ответила:

– Да, мсье.

– Давно?

– Примерно год…

Комиссар хрустнул пальцами:

– Так… А других возлюбленных у вас не было?

– О, нет, мсье! Так, друзья… Очень мало.

На этот раз все трое полицейских улыбнулись. Уж они-то знали, что если хорошенькая мещаночка завела себе любовника, то ей ничего не стоило найти еще одного, а то и нескольких.

Комиссар продолжал:

– У вас в спальне был свежий номер «Столицы». Значит, вам уже известно, что Рене Бодри погиб?

– Да, – всхлипнула Жоржетта. – Мой муж как раз наткнулся на эту статью перед вашим приходом. Когда я услышала имя Рене, то лишилась чувств…

– А ваш муж знал Бодри?

– Нет, клянусь вам!

– Что ж, мы это проверим. И даже голос его не дрогнул, когда он читал статью?

– Нет. С чего бы это?

Комиссар вздохнул:

– С того, мадам, что вы, похоже, снова вводите нас в заблуждение. Есть основания полагать, что ваш муж знал Рене Бодри. Мы также полагаем, что мсье Симоно устроил вам сцену в присутствии любовника. А потом убил его… И если это так, то вас, мадам, обвинят в соучастии.

Женщина разразилась рыданиями, но полицейский невозмутимо закончил:

– Мне кажется, мадам, что вы не настолько поражены, как хотели бы показать. Правосудие не так-то легко обмануть, уверяю вас! Самое лучшее для вас – немедленно во всем признаться.

Глава 5
НОВЫЙ АРЕСТ

Осмотрев дерево, послужившее виселицей несчастной жертве, Жером Фандор помчался в полицейский комиссариат, надеясь узнать там какие-нибудь подробности для своей статьи. На этот раз ему не везло. Приехав в Мезон-Лафит, журналист узнал, что трупа там уже нет. Согласно инструкции, его увезли в комиссариат Сен-Жермен, ввиду особой важности расследования. Местных полицейских сильно обидело подобное неуважение, и поначалу они приняли репортера весьма прохладно. Однако Фандор не преминул сыграть на оскорбленных чувствах блюстителей закона.

– Вот так всегда, – сказал он комиссару, сочувственно покачивая головой. – Теперь дело будут вести эти надутые индюки из центра. А ведь тело обнаружили вы!

Комиссар полностью был с ним согласен – произволу начальства нет предела. Обсудив эту тему, Фандор между делом спросил:

– А это самоубийство или убийство?

– Похоже, самоубийство, – протянул полицейский. – Чего ради убийце вешать свою жертву? Треснул по голове – и вся недолга!

Фандор не был убежден, что все убийства совершаются именно посредством удара по голове, но спорить не стал.

– А личность опознали? – спросил он.

– Некий Рене Бодри. Говорят, играл на тотализаторе.

– Спасибо…

Журналист отошел с безразличным видом. Побродив еще немного по участку, он решил, что здесь больше ничего не узнаешь, и вернулся к такси.

– В Сен-Жерменский комиссариат, – бросил он шоферу, садясь на сиденье. – И побыстрее. Может, успею еще что-нибудь пронюхать… И, черт возьми, надо увидеть труп!

Но это ему так и не удалось. В Сен-Жермен ему сообщили, что тело уже отправлено в морг, куда посторонних не допускают.

– Зачем же его туда повезли? – как можно наивнее спросил Фандор. – Простое самоубийство…

Комиссар покачал головой:

– Нет, мсье, убийство.

Это уже было интересно. Репортер почувствовал профессиональный азарт.

– А из чего вы это заключили? – вкрадчиво спросил он.

– Простая наблюдательность, мсье, – не без гордости проговорил полицейский. – Что делает человек, которому пришло в голову повеситься? Он забирается на дерево, привязывает веревку к ветке, сует голову в петлю и прыгает вниз. Верно?

– Верно, – подтвердил Фандор.

– Ну так вот, – продолжал полицейский, – я не поленился залезть на это дерево. И обнаружил, что кора на ветке вся содрана. Понимаете? Беднягу задушили еще на земле, а потом уже вздернули, перехлестнув веревку через сук. Так что, мсье, о самоубийстве не может быть и речи!

Фандор поглядел на комиссара с уважением – тот действительно оказался человеком весьма наблюдательным и неглупым. Мысленно он выругал себя за то, что сам не догадался осмотреть ветку. Необходимо было срочно убедиться, что полицейский ничего не напутал. Журналист снова сел в такси.

– Придется опять ехать к этому дереву, старина, – вздохнул он. – Похоже, история затягивается.

Вернувшись на место происшествия, репортер внимательно обследовал злополучный сук и убедился, что комиссар из Сен-Жермен абсолютно прав – здесь произошло убийство.

Спустившись на землю, Фандор тщательно осмотрел траву вокруг.

– Пожалуй, вот это можно принять за следы борьбы… А это что такое?

В траве что-то блеснуло. Фандор наклонился и поднял изящный серебряный колпачок для карандашей – настоящее произведение искусства. На нем были выгравированы инициалы.

– Интересно, – пробормотал журналист. – Убитого, если не ошибаюсь, звали Рене Бодри. А на этой штуке стоит М.Д.В.

Он снова поднес колпачок к глазам.

– Это может оказаться весьма существенным… Несчастного убили, но оставили ему и часы, и бумажник. Значит, мотивом была не кража. И, выходит, убийца – человек не нуждающийся. А эта серебряная безделушка, судя по качеству работы, вполне может принадлежать какому-нибудь аристократу. И монограмма… Бьюсь об заклад, никто из местных крестьян не оттискивает на сбруе своих лошадей М.Д.В.!

Фандор вернулся в такси и приказал:

– В Париж, в префектуру.

Потом подумал и сказал:

– Впрочем, нет. Сначала – улица Тардье, 1. Надо повидать Жюва.

К четырем часам утра посетители «Крота», модного ресторанчика на Монмартре, уже осушили немало бокалов шампанского. Шумная компания уселась за столы около десяти и с тех пор успела уже изрядно набраться. Все это были молодые люди одного круга, для которых подобные пирушки случались не редко.

Здесь сидел Луиджи Реверди, атташе в бразильском посольстве, отнюдь не обременявший себя излишней работой, Роже Бомон, студент юридического факультета, тоже не слишком часто показывавшийся на лекциях, и, наконец, наш старый знакомый Макс де Вернэ, последний любовник Жоржетты Симоно. Сейчас на коленях у него примостилась некая Мишелин де Валансьен, с которой он только что познакомился. Девушка безуспешно пыталась выпросить в подарок шикарную заколку, украшавшую галстук Макса.

Хрупкий Луиджи, напротив, сам устроился на коленях Клары де Монтаргон, душившей его в объятиях. Роже Бомон яростно спорил со своей любовницей Лилианной д'Исси, утверждавшей, что он выпил уже вполне достаточно на сегодня. Перепалка, впрочем, отнюдь не мешала ему регулярно произносить тосты самого невероятного содержания.

– Давайте выпьем за Северный полюс! – восклицал он. – Без его льда шампанское никогда не стало бы таким вкусным! Или за экватор…

– А также за Солнце и Луну, – презрительно добавила Клара. – Выпил бы лучше за дам, обормот!

Макс де Вернэ, покачиваясь, поднялся с бокалом в руке.

– Господа! – объявил он. – Позвольте мне сказать. Выпьем, э-э…

За что хотел выпить Макс, присутствующие не услышали, так как в этот момент в дверь постучали.

– Опять официант… – скривилась Мишелин.

Но вошел не официант. На пороге показался сам метрдотель.

– Мсье де Вернэ, – позвал он.

– Ну, что там? – отозвался Макс.

– Вас спрашивают двое.

Молодой человек недовольно сморщился:

– Кто там еще? Надеюсь, не кредиторы?

– Непохоже, – бесстрастно сказал метрдотель.

– Женщины?

– Нет, мужчины.

– Приятели, наверное…

Метрдотель подошел поближе и тихонько прошептал что-то на ухо своему клиенту. Макс расхохотался и повернулся к остальным:

– Эй, как вам это понравится! Знаете, кто мной интересуется?

– И кто же?

– Полиция, друзья мои! И не кто-нибудь, а из Службы безопасности!

И, обращаясь к метрдотелю, он произнес, не переставая смеяться:

– Что ж, зовите их сюда. Я всегда к услугам полицейских! Слава Богу, у меня есть, чем их угостить, и вдобавок чистая совесть.

Несколько минут спустя в кабинет вошли двое мужчин. Услышав хохот, сопровождавший их появление, они ничем не проявили своих эмоций.

– Господин Макс де Вернэ здесь? – негромко спросил один из них.

– К вашим услугам, мсье, – кивнул Макс.

Мужчина постарше холодно улыбнулся:

– Не хотелось бы отрывать вас от столь приятного времяпрепровождения. Но у меня есть на то веская причина. Будьте добры сказать, это ваша вещь?

И он протянул молодому человеку какой-то предмет. Макс радостно вскрикнул:

– Ну, конечно! Этой мой колпачок. Я потерял его на днях.

Инспектор удовлетворенно кивнул:

– Итак, вы признаете, что эта вещь принадлежит вам. Тогда нам необходимо побеседовать.

Макс поднял брови:

– Говорите, мсье. У меня нет секретов от моих друзей! Спрашивайте… Кстати, а как вы вообще меня тут разыскали?

– Господин ювелир признал, что вы купили у него эту штучку. Ну, а уж выяснять, где кто находится – наша работа.

На лицах присутствующих появилось озабоченное выражение. Они наконец поняли, что инспектор Службы безопасности не станет поздно ночью разыскивать незнакомого человека ради собственного удовольствия. Макс насупился.

– Объясните же наконец, зачем я вам так срочно понадобился! – буркнул он.

Инспектор холодно улыбнулся.

– Преимущественно затем, мсье, – вежливо сказал он, – чтобы узнать, чем вы занимались позавчера после того, как вернулись со скачек на ипподроме в Отей.

Макс слегка покраснел.

– Гм… Как вам сказать… – протянул он, бросив быстрый взгляд на свою подружку. – Вообще-то, это весьма деликатный вопрос!

– И, однако, прошу вас на него ответить.

Молодой человек поморщился и покраснел еще больше. Потом наконец решился.

– Ладно, Бог с вами, – сказал он. – Я был… Ну, в общем, с женщиной.

– Позвольте узнать, с какой.

– А какое, простите, вам дело?! – вскинулся Макс. – С молодой, красивой женщиной. Замужней, между прочим. И я вовсе не желаю ее компрометировать!

– И все-таки, мсье, – с ледяной вежливостью произнес инспектор, – вам придется ответить на мой вопрос.

Макс побагровел.

– Вот как… – процедил он сквозь зубы. – Ну, а если я откажусь?

– Тогда мне придется вас арестовать, – спокойно объяснил полицейский.

– Арестовать? Меня? Да что вы обо мне знаете?

Инспектор снова улыбнулся:

– Кое-что знаю. И думаю, вы тоже обо мне слышали. Моя фамилия Жюв. И я выполняю свои обязанности независимо от своих симпатии и антипатии.

Легендарное имя произвело впечатление на компанию. Все с любопытством и уважением смотрели на знаменитого полицейского. Кто же в Париже не слышал о знаменитом детективе! Борясь с преступниками, он осмелился противостоять самому Фантомасу!

Инспектор тем временем спокойно продолжал:

– Итак, мсье, угодно ли вам пройти со мной?

Макс потер виски.

– Вот так история! – пробормотал он. И, обернувшись к друзьям, произнес:

– Ей-Богу, не знаю, что произошло. Надеюсь, мы встретимся завтра за кофе.

– Я не советовал бы вам давать обещания, которые вы не сможете выполнить, – раздался голос Жюва.

– Не понимаю… О чем вы?

– О том, молодой человек, что вас начнут допрашивать не раньше десяти.

Макс помотал головой:

– Так вы что, действительно меня арестуете?

Жюв кивнул:

– Именно так. Это приказ главы Службы безопасности, мсье Авара.

Утром, поприветствовав Жоржетту Симоно в своем кабинете, полицейский комиссар предупредил ее, что сегодня – день неожиданностей. И он оказался прав. Женщина с трудом удержала крик, когда дверь открылась и двое жандармов ввели молодого человека в вечернем костюме. Жоржетта сразу узнала его:

– Макс де Вернэ? Вы? Здесь?

Макс был удивлен не меньше:

– Вы, мадам? Да что же здесь происходит?

Комиссар довольно улыбнулся:

– Итак, вы узнаете друг друга. Отлично. И что же, интересно, вас связывает? Может, вы, мсье, были любовником этой женщины?

Макс с достоинством выпрямился:

– Я воспитанный человек, мсье, и подтвержу то, что угодно будет сказать мадам.

– Хорошо, – согласился полицейский и обратился к Жоржетте: – Итак, мадам Симоно, признаете ли вы, что были любовницей этого молодого человека?

Женщина, побледнев, опустила глаза.

– Нет, мсье, – тихо сказала она. – Это… Это просто приятель. Я с ним виделась всего раз.

Ответ прозвучал так неестественно, что даже Макс де Вернэ недовольно поморщился.

– Кажется, меня хотят впутать в историю с адюльтером… – пробормотал он.

– Нет, молодой человек! – резко сказал комиссар. – Вас обвиняют в убийстве.

Макс непонимающе вытаращил глаза.

– Вы были любовником этой женщины, – продолжал полицейский, – и желали быть единственным ее любовником. И тогда вы убили своего соперника. Итак, вы обвиняетесь в убийстве Рене Бодри.

Молодой человек отпрянул, словно наступил на змею.

– Я – убийца?! – воскликнул он пораженно. – Что за идиотизм! Это неслыханно! Я знать не знаю никакого Бодри!

Комиссар прервал его:

– Уверяю вас, это мы выясним.

Он наклонился к сидящему рядом коллеге:

– Очевидно, убийца – либо муж дамочки, либо этот хлыщ. В любом случае, очная ставка необходима. Вы согласны, мсье Авар?

Начальник Службы безопасности кивнул и добавил:

– И позвоните Жюву. Я хочу, чтобы он принял участие в расследовании.