Текст книги "Самозванец"

Петер Хакс
Самозванец

© Peter Hacks, 1968

© Перевод. Э.В. Венгерова, 2013

© Агентство ФТМ, Лтд., 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Действующие лица

Дмитрий Иванович, царь

Князь Василий Шуйский

Князь Георгий Галицкий

Ксения, дочь Шуйского

Юр, секретарь Дмитрия

Начальник царской охраны

Лакей

Архиепископ Львовский, польский посланник

3 охранника, 2 иезуита

Кремль, царский дворец. 1606

Действие первое

Комната с иконами. Единственный предмет мебели – кресло Дмитрия.

1

Дмитрий, Юр

Дмитрий. Слушай же, твой царь влюблен.

Юр. Бывает. И как зовут девицу?

Дмитрий. Княжна Шуйская.

Юр. Шуйская?

Дмитрий. Да, в ней есть глубина. Она так задумчива. Не то что другие женщины, которые только и делают, что порхают с места на место.

Юр. Ксения Шуйская – очень родовита. Посягательство на нее кое-кому не понравится.

Дмитрий. То, что делает царь, понравится всякому.

Юр. Умеренность – не признак слабости. Король Сигизмунд полагает, что вам не следует слишком раздражать ваших русских варваров.

Дмитрий. С каких пор король судит о деяниях цесаря?

Юр. Так или иначе, он помог вам занять трон.

Дмитрий. Это трон моего отца. Король Польши всего лишь помог мне взойти на него.

Юр. Верно. Но взойти на него помог вам король Польши. Не мешает иногда взглянуть на вещи с точки зрения их происхождения. Король понес расходы. И вы могли бы ради него несколько умерить свои амбиции.

Дмитрий. Умерить? Разве я крепостной?

Юр. Откровенно говоря, государь, Речи Посполитой уже надоело исправлять ваши ошибки и исполнять ваши капризы. В один прекрасный день Запад может бросить вас на произвол судьбы. Эта мысль не так уж немыслима.

Дмитрий. А кто же тогда займется вашими грязными делами в России? Ну, хорошо, хорошо. Юр, золотой мой, не будем ссориться, нет причины. У меня самые честные намерения – жениться на Ксении.

Юр. Государь, вы уже женаты.

Дмитрий. Вероятно, в Кремле еще найдется яд. Оставь меня, я сообщу тебе об этом деле, когда сочту нужным.

Юр. К вашим услугам.

Дмитрий. Я представляю новое время, смену курса, господство милосердия и снисходительности. И никому не советую вставлять мне палки в колеса.

Юр. Возможно, вы слишком безудержны в проявлении этих добродетелей. Везде говорят о мятеже.

Начальник личной охраны.

2

Дмитрий, Юр, Начальник охраны

Начальник. Разрешите доложить, государь. Замышляется заговор.

Юр. Кто его замышляет?

Начальник. Неизвестно.

Юр. Что мы о нем знаем?

Начальник. Ничего.

Юр. Почему же ты говоришь о заговоре?

Начальник. Шум усиливается.

Юр. Какой шум?

Начальник. Шум на площади.

Дмитрий. Что за шум?

Начальник. Шум на площади, ваше величество.

Дмитрий. О чем ты говоришь?

Начальник. Я говорю о шуме на площади, он усиливается с каждым днем.

Дмитрий. Говори громче, негодяй. Говори так, чтобы хозяин мог тебя услышать.

Начальник. Я и так чуть ли не ору.

Дмитрий. Почему же я тебя не слышу?

Начальник. Площадь у кремлевской стены. Она шумит.

Дмитрий. До сих пор я этого не замечал. Привык, наверное. И теперь мне кажется, будто собеседники говорят так тихо, что их не слышно. Своеобразный обман слуха. Так говоришь, площадь шумит?

Начальник. Прислушайтесь.

Дмитрий. Да, сейчас различаю. Похоже на свист чайника, который вот-вот закипит.

Юр. Что ты там плел о заговоре?

Начальник. Признак верный. Когда нет бунта, то и шума нет.

Юр. Это всего лишь народ себя показывает.

Начальник. Народ себя не показывает. Ему показывают.

Юр. Как себя показать?

Начальник. Да, ему показывают, как себя показать. На улице никогда не происходит ничего такого, чего бы не замыслили в задней горнице. Народ – это моя область, с вашего позволения. При ходьбе всегда одна нога впереди, другая сзади, хоть приказывай, хоть нет.

Юр. Может быть, он изъявляет свою волю?

Начальник. Когда я слышу, что народ изъявляет свою волю, я спрашиваю: Как зовут этого человека?

Юр. Так как же зовут этого человека?

Начальник. Говорят, видали князя Галицкого.

Юр. Георгий Галицкий?

Начальник. Он самый.

Юр. Глупый горячий сорвиголова, государь.

Начальник. Он скачет на белом коне, носит белый кафтан, белые сапоги с загнутыми вверх носками, горностаевую шапку и саблю в серебряных ножнах.

Дмитрий. Если он – Святой Георгий, то кто же дракон?

Начальник. Он ведет речи и вкладывает их в уста людям.

Дмитрий. Что за речи?

Начальник. Крамольные, против царей.

Дмитрий. Какие именно?

Начальник. Не будем об этом, государь. Не стоит повторять этой крамолы.

Дмитрий. Что же, мне ее из тебя клещами тянуть?

Начальник. Говорят, что царь немощен как мужчина.

Дмитрий. Что? Я – немощен как мужчина?

Начальник. Да, и одновременно безжалостный насильник над девицами.

Дмитрий. И какому же из этих поношений верят?

Начальник. Обоим, ваше величество.

Дмитрий. Продолжай.

Начальник. Ваша жена, наша царица, ведет себя как шлюха.

Дмитрий. Что это значит?

Юр. Туалеты наших польских дам радуют мужские взоры, но если принять во внимание зимнюю погоду, то, честно говоря, они слишком декольтированы для русского царства.

Дмитрий. Обо мне что говорят?

Начальник. Называют вас жестоким и говорят, что вы…

Дмитрий. Продолжай.

Начальник. Недостойны вашего отца.

Дмитрий. Что ты так тянешь?

Начальник. Боюсь проштрафиться.

Дмитрий. Вот, Юр, один из вопросов, над которыми я размышляю. Четвертый Иван был в десять раз грознее меня, но каждый русский желает его возвращения. Его любили, а на меня глядят волком.

Начальник. Они считают, что вы поклоняетесь не Богу, а монаху.

Дмитрий. Какому такому монаху я поклоняюсь?

Юр. Он имеет в виду папу.

Дмитрий. Так я не должен почитать Святого отца? (Юру.) Думаешь, они знают о моем тайном переходе в католичество?

Юр. Ничего они не знают.

Начальник. Говорят, вы марионетка исконного врага державы.

Дмитрий. Ты что себе позволяешь, польский пес?

Начальник. Смилуйтесь, государь. Я охраняю Кремль. Я только исполняю приказы моего короля.

Дмитрий. А не твоего царя, так что ли?

Юр. Его король приказал ему исполнять все приказы царя. Он недалекого ума, но солдат хороший, не нужно придавать значения его косноязычию. Можешь вернуться на свой пост.

Начальник. Мы здесь – хозяева, но страна-то чужая.

3

Дмитрий, Юр

Дмитрий. Галицкий? Ты думаешь, это Галицкий?

Юр. Он знает лишь того, кто на виду.

Дмитрий. А ты знаешь того, кто не на виду?

Юр. Как не знать.

Дмитрий. Кто стоит за Галицким?

Юр. Шуйский.

Дмитрий. Кто?

Юр. Ваш новый тесть, если вы не откажетесь от вашей блажи.

Дмитрий. Это не просто блажь. Князь Василий Шуйский – угрюмый брюзга, себе на уме. Бог знает, что он замышляет. Я старику никогда не доверял.

Юр. Вопрос в том, настаиваем ли мы на этой женитьбе.

Дмитрий. Больше, чем когда-либо. Ксения Шуйская – боярышня из самых родовитых. Ее предки – великие князья Новгородские и Суздальские, она по прямой линии происходит от Александра Невского. Дочь Шуйского и сын Ивана – это внушит доверие черни. Князья по крови имеют право претендовать на трон.

Юр. Выходит, Шуйский имеет право претендовать на трон?

Дмитрий. Он хочет стать царем?

Юр. Может захотеть.

Дмитрий. Для чего?

Юр. Государь?

Дмитрий. Зачем ему становиться царем? Если Ксения будет царицей, Шуйские получат власть в Кремле. Нужно быть глупцом, чтобы затевать игру на свой страх и риск.

Юр. А если он настолько глуп?

Дмитрий. Я могу его уничтожить, как любого другого.

Юр. С ним справиться труднее, чем с любым другим.

Дмитрий. Шуйского на все должности посадил Иван. Меня Иван только произвел на свет. Человек Ивана значит больше, чем сын Ивана. Выступив против него, я выступлю против своего отца. Я не смогу вцепиться ему в горло, значит, я должен его обласкать. Я не могу его ни колесовать, ни четвертовать, ни посадить на кол, но могу задушить в своих объятиях. Кого нельзя иметь врагом, того нужно сделать другом.

Юр. Все видят, что вы любите его дочь.

Дмитрий. Да ведь она хороша.

Юр. Понятно, куда вы клоните. Но как быть с вашей супругой, дочерью воеводы Сандомирского и подданой моего короля? Вы намерены от нее избавиться? Может быть, достаточно позволить ей удалиться в монастырь – как она того желает?

Дмитрий. Я сам был в монастыре. Знаю, каково там живется…

Юр. Мои полномочия не простираются так далеко, чтобы одобрить ваш разрыв с супругой. Я должен просить соизволения на этот шаг. Я обращусь с запросом в наше посольство в Москве.

Дмитрий. Так и сделай. Ступай. – Юр! Пришли ко мне Шуйских. Немедленно. Обоих – отца и дочь. (Юр уходит.)

4

Дмитрий

Дмитрий. Соизволение? Я – за Европу, я добрый католик. Но наглость этих поляков становится невыносимой.

Действие второе

1

Дмитрий, Шуйский

Дмитрий. Итак, Шуйский, хочешь погубить меня и нахлобучить мою корону?

Шуйский. Изволите шутить, государь. Со времен Владимира Мономаха его шапка не венчала более достойного чела.

Дмитрий. Тогда что за мятеж затевается там, внизу?

Шуйский. Шум толпы. Собаки лают, ветер носит. Там, на площади, ропщут лотошники, мелкое ворье, да богословы. Сплошь отребье и голытьба. Полно, государь.

Дмитрий. Не увиливай. Ты заришься на мой престол, это доказано.

Шуйский. Я не мог бы такого и помыслить. Ваш трон в Москве стоит неколебимо. Вы унаследовали престол и русскую державу царя Ивана, и то же можно сказать о моей к вам любви. Я служу вам верой и правдой. Единое мое честолюбивое желание – помогать вам.

Дмитрий. Помогать?

Шуйский. Сколько есть моих сил, государь.

Дмитрий. Шуйский, ты знаешь, что судьба моя необычайна, предначертана свыше и достойна жалости. Ты знаешь, что Годунов приказал меня, семилетнего, умертвить в Угличе, где я жил с матерью, царицей Марией Нагой. Ты знаешь, что мой преданный дядька указал убийце другого ребенка, назвав его царевичем. И его, товарища моих детских игр, задушили и сожгли, а я счастливо спасся, избежав пламени. Ты знаешь, что дядька спрятал меня от козней Годунова в Чудовом монастыре, где я вырос, ничего не ведая о себе, пока меня не нашли там по несомненным признакам и приметам. Когда открылось, кто я таков, король Сигизмунд признал меня на сейме в Кракове и одолжил мне свою армию. Совет бояр подтвердил мои притязания, и Москва венчала меня на царство. Ты это знаешь.

Шуйский. Все знаю, доподлинно.

Дмитрий. Одолев Бориса Годунова, я одолел не только узурпатора, но и моего убийцу.

Шуйский. Знаю. Вы ответили убийством на убийство.

Дмитрий. Господь вел меня. Он низринул меня в ничто и привел к победе, поставив во главе всех людей. Я восстал из гроба, воистину как Избавитель.

Шуйский. Чудеса из чудес.

Дмитрий. И ты хочешь помогать мне – мне, привыкшему жить с чудесами?

Шуйский. Небо всегда вам поможет.

Дмитрий. То-то. А твоей помощи мне не надобно. Понял?

Шуйский. Я лишь хотел дать вам совет.

Дмитрий. Хочешь поучать Иисуса Христа?

Шуйский. Сам Господь Бог терпит архангелов, а они ему служат верой и правдой.

Дмитрий. Служат, но не поучают.

Шуйский. Государь, я оговорился. Сказал глупость.

Дмитрий. Дурная привычка, надо отвыкать. Я верю, что ты хочешь быть мне другом, но твою дружбу надо еще испытать. Где твоя дочь, ты привел ее?

Шуйский. Как приказано.

Дмитрий. Я ее не вижу.

Шуйский. Она последует за мной так скоро, как сможет.

Дмитрий. Приказано было явиться тотчас, тебе и ей.

Шуйский. Слово «тотчас», государь, мужчины и женщины толкуют различно. Вот и она.

Ксения.

2

Дмитрий, Шуйский, Ксения

Дмитрий. Ксения Шуйская, тебе надлежит стать моей царицей. Будем надеяться, что на нашу свадьбу ты не опоздаешь.

Ксения. Благодарю за честь, государь.

Дмитрий. Одной благодарности мало. Продолжай.

Ксения. К несчастью, не могу ее принять. Я обещалась другому.

Шуйский. Что такое? Ты что плетешь? Кому ты обещалась?

Ксения. Георгию Галицкому.

Дмитрий. Быть не может. Этому красавчику во всем белом? Ты щедро оплачиваешь своих присных, Шуйский. Угощаешь сладкими пряничками из собственного дома.

Шуйский. Поверьте, она несет околесицу. Это детский лепет, женские бредни. Никому она не обещалась.

Ксения. Отец!

Шуйский. Знать не знаю ни о каком обещании. Я бы тебя выбранил, да тут и говорить не о чем. Однако же сами вы, государь, имеете супругу.

Дмитрий. Она римской веры. Я желаю иметь супругу православную, а не папистку. Русь желает иметь русскую царицу.

Шуйский. Согласен, это разумно.

Ксения. Не говори так, ради Бога.

Шуйский. Молчи и покоряйся.

Дмитрий. Советы твоего отца – лучше, чем я ожидал. Это дело решенное. Подойти-ка поближе к трону. Я приметил тебя, боярышня, во время коронации моей жены. Любовался на круглый твой живот и крутые бедра и говорил себе: вот у кого царственная стать!

Ксения. Странно. Вот чего бы не подумала, глядя на вас.

Дмитрий. Что ж тебе не любить меня? Я молод, хорош собой и лицом недурен.

Ксения. Ваша правда. Такой мужчина. Чисто кукла.

Дмитрий. Да. Как говорится, за словом в карман не полезу.

Ксения. Должно быть, слыли златоустом. В своем монастыре.

Дмитрий. Ты тоже, кажется, не лишена остроумия. Когда понадобишься, я тебя извещу.

Шуйский. Не гневайтесь на нее, государь. Она девица в теле, но душой – совсем дитя. Красива, вот и дерзит по молодости.

Дмитрий. Верно. Молодо-зелено.

Шуйский. Не для женитьбы. Не для вашего величества.

Ксения. Я отцу покорна, но жениху не изменю вовек. (Уходит.)

3

Дмитрий, Шуйский

Шуйский. Погодите. Погодите и смирите свой гнев. Предоставьте мне уладить дело. Я ее образумлю. Понимаю, чего вам стоит сдержаться. Но понимаю и то, что только ваш брак с моей дочерью может сделать нас друзьями.

Дмитрий. Даю вам один день.

Шуйский. Этого вполне достаточно.

Дмитрий. Отец мой всех вас избаловал. Я покажу вам, что такое царь. (Уходит.)

4

Шуйский

Шуйский. Запад заполонил этим царем русские просторы. Когда, наконец, отечество, ты воспрянешь и стряхнешь вездесущую нечисть. Один я нутром чую предназначение Руси. Победить внешнего неприятеля – дело почетное, но освобождение отечества почетнее, чем даже победа над врагом. Я служу самодержавию, а потому должен свергнуть царя и взойти на его место. Стану царем из преданности царству. Иван был диковиной для всего света и первым царем Руси, и я не дерзаю с ним тягаться. Русь – вот самое главное, к чему мог бы стремиться каждый русский. Хочу видеть Русь великой, этого довольно, ни о чем другом не помышляю. О Москва, когда же я услышу, как ты снова забьешься, счастливое сердце мира? Сколько осталось времени? Один день? Краткий срок. (Хочет уйти.)

Лакей.

5

Шуйский, Лакей

Лакей. Князь Василий Шуйский?

Шуйский. Ты ко мне? Кто таков?

Лакей. Всего лишь посыльный.

Шуйский. Чего хочешь, лакей?

Лакей. Ваш и мой цесарь, царь Дмитрий Иоаннович просит вас покамест не покидать дворец. Ее милость, ваша дочь, боярышня княжна Ксения задержана у ворот Кремля. Отряжены люди из дворян разыскать князя Георгия Галицкого и препроводить его сюда.

Шуйский. Царю угодно еще раз учинить нам допрос?

Лакей. Так есть, князь. Его величество желает получить формальное подтверждение вашей покорной преданности.

Действие третье

1

Ксения, Георгий

Георгий. Ксения! Неужто я встречаю тебя в этом логове хищного зверя?

Ксения. И ты здесь, Георгий?

Георгий. Что это значит?

Ксения. Это не сулит нам ничего хорошего. Ничего хорошего для нашей любви.

Георгий. Наша любовь этому зверю не по зубам.

Ксения. Да. Всегда можно позвать на помощь смерть.

Георгий. Не хорони нас прежде времени. Я слышал, твой отец во дворце.

Ксения. На него не рассчитывай.

Георгий. На кого же, как не на него? Ты о чем?

Ксения. Он предал нашу любовь. Переметнулся к извергу. Ох, слышал бы ты, как холодно и презрительно он оттолкнул меня, как раболепствовал перед ним. Мой отец продаст меня, чтобы преуспеть при дворе.

Георгий. Хоть он не любит свободу, но человек-то он честный. Видно, что осторожен, но никак не трус.

Ксения. Он идет сюда. Как после такого предательства он осмелится посмотреть мне в глаза?

Шуйский.

2

Ксения, Георгий, Шуйский

Шуйский. Слава Богу, мы тут все вместе и без соглядатаев. Вот и случай объясниться. Уже сегодня – вы поняли? – еще до исхода дня мы должны вырвать скипетр из рук врага Москвы.

Ксения. Только что вы говорили совсем иное.

Шуйский. Ты желаешь, чтобы я взошел на царский трон?

Ксения. Не смейтесь надо мной. Вам ли не знать, что это мое единственное желание.

Шуйский. Тогда будь любезна исполнять мои указания. – Георгий, этот звереныш, ваша невеста, сделала все возможное, чтобы погубить нас. Своими воплями, бранью и необузданным возмущением она чуть не угробила почти выигранное дело.

Георгий. Сударь, я не потерплю такого тона, когда речь идет о моей будущей супруге. При всем уважении, которое к вам питаю.

Шуйский. Что здесь происходит? Государственный переворот или потасовка в детской? Царю уже двадцать два года. Моей дочери пятнадцать, и, несмотря на мое воспитание, она не намного умнее, чем он. А вы, князь Галицкий, чем вы заняты? Распускаете перья перед крепостью изверга, привлекаете его внимание к нашему семейству, возбуждаете всеобщее злорадство – и все только из тщеславия. Молчите, молчите, вы оба. – Царь, воспитанный среди поляков, оплачиваемый Польшей, хотя и происходит из старинного рода русских правителей, сам – почти поляк. И в теперешних мировых делах безвольно подчиняется Речи Посполитой. Польша хочет разрушения русской державы и всего хозяйства, боярских раздоров, господства папы над всеми православными, а папа лично настроен против Руси, в чем и состоит вся его великая святость. Ему нужно раздробление Руси, поражение Руси в кровавой войне, разрыв русских княжеств друг с другом и присоединение западных уделов к Польше, Швеции и Германии.

Георгий. У меня душа разрывается.

Шуйский. Ясно, что из-за польского гонора мир с Польшей не продержится и дня. Разве что в такие годы, когда Русь покорит Польшу. Что отсюда следует?

Георгий. Побьем их!

Шуйский. Вопрос был риторическим.

Георгий. Я думал, вы ждете ответа.

Шуйский. Я жду, что меня выслушают. Для Польши отсюда следует необходимость соблюсти некоторый порядок в русском крушении. Она хочет руководить самоуничтожением Руси. Поначалу на троне должен оставаться Дмитрий. Он еще приглашает нас к себе, а мог бы бросить на растерзание своим псам. Вот и все, на чем держится наша надежда. Возможно, у нас еще есть время исправить самые грубые промахи.

Георгий. Я же говорю, побьем их!

Шуйский. Побьем? С кем?

Георгий. Мало ли у царя недругов.

Шуйский. Недруги найдутся у любого монарха. Это в природе вещей и ничего не значит. Как нам добиться поддержки большинства?

Георгий. Подумаешь, большинство! На нашей стороне все смелые и честные сердца отечества.

Шуйский. Смелость и честность весьма похвальны, но я предпочитаю большинство. Как превратить сопротивление царских недругов в общее сопротивление? У нас есть лишь то, что у нас и без того есть. Надежны бояре из числа друзей Ивана и конечно патриарх.

Георгий. И народ.

Шуйский. Возможно, и народ.

Георгий. Он делает все, что хочет.

Шуйский. На Руси легко вызвать волнения и почти невозможно добиться изменений. Нельзя осуществить государственный переворот, опираясь на бедных и справедливых. Для смены власти не хватает надежных людей. Без союзников не обойтись. Нам необходимы стрельцы.

Георгий. Стрельцы ненавидят Дмитрия.

Шуйский. Стрельцы ненавидят Дмитрия как антихриста. Он отстранил их от несения службы в Кремле, а в сторожевые башни и будки посадил свою личную охрану из поляков. Но стрельцы страдают одним недугом: для них весь смысл жизни – в охране царя. Они присягнули ему на верность и присяги не нарушат. Остается одно средство.

Георгий. Одно?

Шуйский. Этот царь не имеет права быть царем.

Георгий. Кем же ему быть?

Шуйский. Самозванцем. Царевича Годунов сжег, а спасенный мальчик царевичем не был. Все его высочество состряпано.

Георгий. Хоть бы так оно и было.

Шуйский. Ладно, дети. Теперь соберитесь с духом. Я велел изготовить подметные письма.

Георгий. Что это?

Шуйский. Совсем новая вещь, печатная икона. Святой образ в век своего размножения. Всего здесь восемьсот листов.

Георгий. С одним и тем же ликом?

Шуйский. С одним и тем же ликом.

Георгий. Чудно.

Шуйский. Здесь представлен в виде святого маленький Дмитрий, сын Ивана, а с ним святой Димитрий Солунский.

Георгий. Что? Выходит, изверг – святой?

Шуйский. Помилуй, князь! Да если царский сын – святой, выходит, он мертв! Его сожгли в Угличе, превратили в прах и пепел, а нами правит самозванец. Я втолкую стрельцам, что они ему присяги не давали.

Георгий. Выходит, царь – не настоящий? Не от Ивана?

Шуйский. Я подумал, есть смысл представить дело таким образом.

Георгий. Старая ложь, ее давно похоронили.

Шуйский. Я выкопал ее из могилы.

Георгий. Способ нехорош.

Шуйский. Я говорил им, каков нрав этого человека, описывал его мерзости и преступления, доказывал его измену отечеству. Они мне не поверили. Если ты дважды сказал правду, а тебе не верят, имеешь ты право солгать?

Георгий. Из всех доводов против Дмитрия этот – самый дурацкий.

Шуйский. Самый дурацкий наконец-то подействовал. Это – все, что понимают в политике охранники.

Георгий. Хочу спросить, что сулит такая вот печатная вещь?

Шуйский. Ничего. Но наш век этого еще не знает.

Георгий. Будь оно намалевано – куда ни шло.

Шуйский. Из-за этого листка стрельцы и впрямь разъярились, заявили, что Бог такого греха не попустит и что они готовы изверга-самозванца…

Георгий. Убить на месте!

Шуйский. Продать.

Ксения. Неужто нельзя обращаться с моим женихом как со взрослым человеком?

Шуйский. Душа моя, какой же отец не досадует, когда дочь его выходит замуж за другого мужчину? – Как только стрельцы увидят серебро, они пойдут приступом на Кремль.

Георгий. Откуда его взять – серебро?

Шуйский. Сейчас купцы совещаются в Замоскворечье. К вечеру ожидаю решения Китай-города. Как только купцы договорятся, лари с рублями на восьми подводах доставят в Стрелецкую слободу. Сегодня ночью возьмем Кремль.

Георгий. Славное дело. Вы все продумали.

Шуйский. Пока дело не кончено, все может статься. У пса еще не вырваны зубы, постарайтесь с ним поладить. Вы оба обязаны были это сделать и оба не сумели. Вам бы только переть напролом. Вы на каком свете живете? Смирение и хитрость – вот наши отечественные добродетели. Действуя в открытую, с извергом не справишься. Обещайтесь притвориться, когда он станет вас донимать.

Ксения. Да. Обещаемся.

Георгий. Да. Само собой.

Шуйский. Соглашайтесь со всем, что он скажет. Не моргнув глазом. И не переглядываясь.

Ксения. Пусть донимает. Мы все поняли.

Шуйский. Для царя все средства хороши. Молодую девушку легко осрамить. Благородного витязя легко обезглавить.

Ксения. Да еще прикажет, чтобы им восхищались.

Шуйский. Да. Коль скоро он царь, он – царь. Поклянитесь, что выстоите, пока не закончится мятеж. (Они клянутся.) Нужно продержаться еще шесть часов. Неизвестно только, что произойдет раньше. Либо он решится на расправу, либо нам представится случай действовать.

Георгий. Вопрос не в том, хватит ли у нас твердости и выдержки.

Шуйский. В чем же?

Георгий. Мы стали лжецами. Обманщиками.

Шуйский. Наше дело правое.

Георгий. Да. Но мы уже виноваты. Мы отбросили правду, она была нашим оружием.

Шуйский. Правда может быть оружием в определенных обстоятельствах. Но очень уж она удобна. Лежи на ней, как на печи.

Ксения. Надейтесь на нас, отец.

Шуйский. Царь идет. Теперь вас ждут испытания. Уповайте на Бога и помните, что я вам сказал. Это лишь до поры, пока мы его не одолеем.

Ксения. Все исполним, батюшка.

Дмитрий.

3

Ксения, Георгий, Шуйский, Дмитрий

Дмитрий. Удостоили явиться в мои покои. Благодарю.

Георгий. Явились по вашему приглашению. Не стоит благодарности.

Дмитрий. Да, не стоит. Надеюсь, ты не ставишь мне в укор мою учтивость. Разве она не подобает друзьям?

Шуйский. Дружба наша молода и, может быть, неуклюжа. Нуждается в вашем наставлении и присмотре.

Дмитрий. Я желаю, чтобы все вы подтвердили свою верность новой дружбе. Что скажете о моей женитьбе на этой вот родовитой и добродетельной красавице? Все согласны на наш брак? Прошу отвечать свободно и откровенно.

Георгий, Ксения, Шуйский. Согласны.

Дмитрий. Все?

Георгий, Ксения, Шуйский. Все.

Дмитрий. Я так полагаю, что и каждый в отдельности? Хотелось бы знать.

Шуйский. Великий царь, я польщен и счастлив этим союзом, к коему всегда стремился.

Ксения. Он отвечает самым честолюбивым и самым тайным моим желаниям.

Георгий. Мне добавить нечего. Одобряю все, что делает мой государь.

Дмитрий. Ты прими в соображение, Галицкий, эта девица – не про тебя. Ты – мальчишка, червяк, гад ползучий…

Георгий. Не спорю с вами, государь.

Дмитрий. Со мной никто не спорит. Но говоришь ли ты, как приказано, от чистого сердца?

Георгий. Было бы оскорблением вашей власти, посмей я не исполнить приказа.

Дмитрий. Говори все, свободно и откровенно, как на духу. Я должен знать, что мыслят мои подданные. И я тебе отвечу с христианским смирением.

Георгий. Я скажу только за себя. Не говорю, что мое мнение – верное или единственно верное. Мы все, кто не царь, можем заблуждаться.

Дмитрий. Ты да я – люди современные. Просто обменяемся парой слов.

Георгий. Я так полагаю, что Русь жива самодержавием.

Дмитрий. Любопытно.

Георгий. Я думаю, где нет самодержавия, там и чести нет. В самых тяжких оковах власти держат народ там, где нет монарха.

Дмитрий. В этом мы с тобой согласны. Но ведь самый властный – далеко не всегда и самый мудрый.

Георгий. Тогда самодержец должен обуздать свою власть и принимать решения с осмотрительностью.

Дмитрий. И кто же в нужный момент напомнит ему об осмотрительности?

Георгий. Благородные друзья.

Дмитрий. Это решает дело. Князь Георгий Галицкий, ты истинный философ. (Треплет его по щеке, уходит.)

4

Ксения, Георгий, Шуйский

Шуйский. Несчастный! Своей болтовней ты вырыл себе могилу. А, может, и всем нам.

Начальник, три Охранника

5

Ксения, Георгий, Шуйский, Начальник, три Охранника

Начальник. Князь Галицкий, вы сеяли смуту. Вы должны понести наказание.

Георгий. Чем осуждать, лучше задушите меня.

Начальник. Будьте любезны пройти вперед.

Георгий. Двум смертям не бывать.

Ксения. Георгий!

Георгий. Идемте, раз уж всему конец.

Дмитрий.

6

Ксения, Шуйский, Начальник, Дмитрий, Георгий, уходящий с Охранниками

Дмитрий. Куда вы его ведете?

Начальник. На правеж.

Дмитрий (Георгию). Утешься, князюшка. Не люблю причинять неудобства, да что поделаешь.

Георгий и Охранники уходят.

7

Ксения, Шуйский, Начальник, Дмитрий

Дмитрий. Любезная моя, прекрасная княжна, ты избрана стать женой Дмитрия – и плачешь?

Ксения. Какой срам. Неужто этого убогого я называла своим женихом?

Шуйский. От этого юродивого за версту несет дурью. Клянусь всеми святыми, государь, сопляк распинался мне назло и наперекор.

Дмитрий. Знаю, ты хорошо мне служишь. Можешь приложиться к руке.

Шуйский. Благодарствуй, батюшка. (Целует ему руку.)

Дмитрий. Вечером пришли мне невесту.

Шуйский. Княжну Шуйскую прислать нельзя.

Дмитрий. Нельзя?

Шуйский. Это вопрос сердечной склонности. Пусть сама решает.

Ксения. Мое сердце с радостью соглашается.

Шуйский. Вы слышали, государь? Не успеет месяц взойти на горизонте, как она предстанет перед вами.

Дмитрий. Она храпит во сне?

Шуйский. Не знаю. Мать ее никогда не храпела.

Дмитрий. Что ж. Для меня ее мать была бы старовата.

Шуйский. Государь, она давно померла.

Дмитрий. Ты храпишь?

Ксения. Простите, царь-государь, я тоже не знаю.

Дмитрий. Надеюсь, что нет. Мне было бы весьма неприятно, если б ты храпела.

Ксения. Вам придется это выяснить.

Дмитрий. Запомни, пока учишься. Дерзостей не терплю.

Ксения. Позвольте мне удалиться. Надобно приготовиться к долгожданному часу.

8

Шуйский, Начальник, Дмитрий

Начальник. Государь, не могу не доложить, что ропот на площади значительно усилился и продолжает нарастать. В народе брожение.

Шуйский. Я возвращу монарху верность его подданных. Обещаю вам это, государь. Положитесь на Шуйского. Идемте, полковник. Этому пора положить конец.

Дмитрий. Ступай и успокой народ. А ты утрой охрану. (Шуйский и Начальник уходят.)