Текст книги "Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943"

Таким образом, переходя в контратаки по мере прибытия резервов, немцы обеспечили линию сообщений Карачев – Орел, но им не удалось далеко отбросить советские войска, по-прежнему нависавшие с севера на участке Карачев – Хотынец над главной линией коммуникаций 2-й танковой и 9-й армий.

Кроме того, немцы не стабилизировали положение на правом фланге 11-й гв. А, тогда как советское командование именно здесь планировало ввести в сражение крупные резервы. К 11 часам 20 июля на стыке 50-й и 11-й гвардейской армий развернулась 11-я общевойсковая армия, которая совершила за шесть дней 160-километровый марш и заняла исходное положение для наступления на рубеже Чище – северная окраина Моилово (исключительно, поскольку этот пункт еще удерживался немцами), и далее на юго-восток по реке Рессета до переправы у Кцынь. Однако, к счастью для немцев, эта армия вводилась в бой с ходу, не закончив сосредоточения и подготовки к наступлению, поскольку командование ЗапФ решило, что обстановка требует немедленного сокращения фронта 11-й гв. А и обеспечения ее правого фланга. В связи с этим только четыре стрелковые дивизии вышли в назначенные им районы, в то время как остальные были еще на марше и сосредоточивались на местах до 22 июля. Пехота была утомлена длительным маршем по плохим дорогам, размытым дождями. По причине недостатка транспорта артиллерия растянулась, тылы отстали, а пехотинцам пришлось тащить на себе почти все тяжелое оружие и боеприпасы. На проведение разведки, организацию взаимодействия на местности, пристрелку артиллерии, приведение частей в порядок и подтягивание отставших времени не было. Несмотря на все это, выполняя приказ командования ЗапФ, генерал Федюнинский решил нанести главный удар в направлении на Хвастовичи, развернув в первом эшелоне в полосе протяженностью 25 км четыре стрелковые дивизии (135, 260, 273, 369-я дивизии), во втором эшелоне – три стрелковые дивизии (4, 96, 197-я дивизии), и одну дивизию (323-я) вместе с танковым полком оставив в резерве (по некоторым данным[282]282
  См.: Огненная дуга. С. 413.


[Закрыть], 20 июля в бой были введены только две стрелковые дивизии 11-й А – 135-я и 369-я дивизии под командованием полковников Александра Никитича Соснова и Ивана Васильевича Хазова, причем к этому времени в составе армии было три танковых полка, два из которых поддерживали наступление первого эшелона, а третий оставался в резерве)[283]283
  См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 386; История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 3. С. 281.


[Закрыть]. Со стороны противника на участке 11-й А оборонялись 211-я и 183-я пехотные дивизии, 57-й отдельный охранный полк, а также основные силы 5-й тд (за исключением некоторых моторизованных пехотных, артиллерийских, истребительно-противотанковых и саперных подразделений, переданных на усиление 95-й и 707-й пехотных дивизий[284]284
  См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 178–179.


[Закрыть]).

Германская разведка не обнаружила прибытия управления 11-й А – согласно обобщенной оценке обстановки разведывательным отделом штаба ГА «Центр» на 20 июля и сводке штаба на 21 июля[285]285
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 793. Л. 2–3, 169–170.


[Закрыть], противник намеревается силами 1-го тк прорываться в направлении Хотынец с целью перекрыть шоссе и железную дорогу Брянск – Орел и потом захватить Карачев, наступая с востока. Одновременно его 16-й гв. ск должен будет, переправившись через реку Рессета, прорываться в направлении на Хвастовичи и оттуда выйти к Карачеву с севера. Может случиться так, что противник последует этому плану, поскольку 16-й гв. ск пытался прорвать оборону у Моилово. Немецкая 5-я тд ведет тяжелые оборонительные бои с противником, который усилился еще на три дивизии.

В 12.30 20 июля после получасовой артподготовки войска 11-й А перешли в наступление. При этом сразу же сказалось отсутствие тщательной подготовки наступательных действий, из-за чего командиры не получили времени для рекогносцировки и уточнения вопросов взаимодействия, а сведения о противнике оказались неточными. Плотность артиллерийских средств, сосредоточенных для поддержки наступления, составила около 63 стволов на 1 км фронта, поскольку значительная часть артиллерийских частей еще находилась на марше[286]286
  См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 386.


[Закрыть]. Отсутствие точных данных об обороне противника и его огневой системе, неполная готовность артиллерии, которая вела огонь по площадям, не успев организовать артиллерийскую разведку и наблюдение, недостаточная обеспеченность ее боеприпасами – все это не позволило подавить огневую систему противника в ходе артподготовки. Наступающие стрелковые и танковые части 11-й А были встречены организованным огнем. Кроме того, в составе армии было много бойцов из Средней Азии: казахов, таджиков, узбеков, туркмен, которые все еще плохо понимали русский язык, что затрудняло управление отдельными частями и подразделениями[287]287
  Федюнинский И. И. Указ. соч. С. 156.


[Закрыть]. Соответственно, первый день операции решительного успеха не принес, а бои приняли затяжной характер. Только правофланговая 260-я сд полковника Григория Мирошниченко (Григорий Кузьмич Мирошниченко), действовавшая в лесисто-болотистом районе южнее Лошево (Лешево), к 14 часам продвинулась на 3 км в юго-западном направлении, встречая незначительное сопротивление противника (со стороны немцев этот участок прикрывал только разведывательный отряд), однако сюда было затруднительно подтянуть тяжелую боевую технику, чтобы развить прорыв. Восточнее, на рубеже Брусны – Моилово – Кцынь, завязались бои по прорыву вражеских позиций и овладению опорными пунктами – 273-я сд полковника Алексея Валюгина (Алексей Иванович Валюгин, Балюгин) в центре стремилась при поддержке танков прорваться из района Брусны, а также окружить Моилово (опорный пункт оборонялся группой 351-го гп 183-й немецкой пд), а 369-я дивизия полковника Хазова на левом фланге форсировала реку Рессета на участке Моилово – Кцынь, перерезала дорогу между этими пунктами и вышла на восточную окраину Кцыни (район этого опорного пункта удерживали 1 строительный и 2 саперных батальона противника).

Одновременно с войсками 11-й А, в 16 часов 20 июля возобновила наступление ударная группа, сосредоточенная на левом фланге 50-й А ЗапФ, которой была поставлена задача прорвать оборону противника на рубеже Палики – Немецкий – Полюдово – Алексеевский и выйти в район Зикеево – Щигры. На этом участке фронта оборонялись части 134-й и 211-й немецких пехотных дивизий, которые хорошо организованным огневым сопротивлением тринадцати артиллерийских и минометных батарей полностью блокировали наступательные действия пяти советских стрелковых дивизий (49-я, 64-я, 212-я, 324-я, 413-я дивизии).

В последующие дни продвижение советских войск по-прежнему шло медленными темпами – им приходилось преодолевать хорошо организованную вражескую оборону, причем немцы неоднократно предпринимали контратаки силами от роты до батальона пехоты при поддержке 5–6 единиц бронетехники, стремясь удержать подходы к опорным пунктам в Зикеево и Хвастовичи, где находились узлы рокадных дорог, обеспечивавшие возможность маневрировать силами вдоль фронта. Так, 21 июля части 11-й А заняли Моилово, а на следующий день Кцынь, однако в результате ряда сильных контратак противник снова овладел этими пунктами. Из Моилово немцев удалось выбить в тот же день, но вот в опорном пункте Кцынь они сумели закрепиться, поэтому его взяли только через двое с лишним суток, опять создав угрозу полного окружения вражеского гарнизона (советские части обошли Кцынь с юга и юго-запада).

23 июля командующий 11-й А сосредоточил за своим левым флангом 197-ю и 323-ю стрелковые дивизии второго эшелона и резерва, подошедшие в район боев. Используя эти соединения, армия прорвала оборону противника ударом на Колодязцы, заставив немцев отойти от Моилово и Кцыни. В течение 24 июля части 11-й А продвинулись от 2 до 5 км и вели бои по восстановлению положения в районе Кцынь. К исходу 25 июля 11-я А продвинулась на глубину около 15 км и вышла на рубеж: севернее Гранки – Меховая – Катуновка – Харитоновка, где ее дальнейшее наступление приостановилось, поскольку вражеская оборона на этом рубеже была усилена частями немецкой 95-й пд генерала Эдгара Рерихта (Edgar Röhricht), переброшенной из состава 4-й А группы армий «Центр». Войска 50-й А ЗапФ в это же время не добились практически никаких успехов, так что оставались на прежнем рубеже вплоть до начала августа, а командованию ЗапФ изо дня в день приходилось доносить начальнику Генерального штаба, что армия генерала Болдина уничтожает противника огневыми средствами, производит перегруппировку, готовится к продолжению наступления, укрепляет занимаемые позиции[288]288
  ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 2424. Л. 402–463.


[Закрыть].

В итоге основная задача 11-й А – развить успех наступления 11-й гв. А и овладеть населенным пунктом Хвастовичи – осталась невыполненной (интересно, что архивные материалы об операциях 11-й А, проведенных в течение 1943 года, остаются засекреченными[289]289
  ЦАМО РФ. Ф. 357. Оп. 5971. Д. 164.


[Закрыть]). Причинами этого явились недостаточная обученность войск, которые долгое время находились на оборонительных работах и не имели времени для боевой подготовки; вступление армии в бой с ходу, после 160-километрового марша, в результате чего люди были сильно утомлены, а стрелковые соединения, артиллерия и тылы растянуты на походе; отсутствие времени для того, чтобы организовать разведку и управление, наладить взаимодействие родов войск, произвести пристрелку артиллерии, подтянуть тылы; недостаточное материально-техническое обеспечение операции, поскольку армия имела большой некомплект транспорта и была вынуждена оставить основную массу грузов в районе Калуги[290]290
  См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 387.


[Закрыть].

В специальной телеграмме от 23 июля 1943 года заместитель начальника ГШ Красной армии генерал Антонов указывал[291]291
  См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 387–388, 536.


[Закрыть], что было бы целесообразнее использовать 11-ю А для удара южнее Кцыни с целью овладения Хвастовичами и наступления по кратчайшему направлению на Карачев. Ввод 11-й А на этом направлении мог привести к большему успеху из-за слабости здесь вражеской обороны, а также благодаря более тесному взаимодействию с частями 16-го гв. ск, а в дальнейшем и со 2-м гв. кк. Вместе с тем, отмечая недочеты в наступлении левого крыла ЗапФ, Антонов обратил внимание, что на направление главного удара 11-й гв. А было выделено недостаточное количество стрелковых дивизий; слабо прикрыто направление на Хвастовичи со стороны реки Рессета, поэтому противник захватил населенные пункты Теребень и Кудрявец; танковые корпуса в районе Мыврино – Гнездилово с 17 июля вели тяжелые бои, не имея достаточной поддержки со стороны общевойсковых соединений, из-за чего понесли потери и были вынуждены перейти к обороне. Следовательно, хотя и с опозданием, но ввод в бой 11-й А позволил сократить фронт 11-й гв. А и освободить часть сил для действий на Болховском и Хотынецком направлениях, а также обеспечил эти действия с запада. Кроме того, одна из стрелковых дивизий 11-й А была временно передана в оперативное подчинение командования 11-й гв. А.

В целом, по мнению маршала Жукова[292]292
  Жуков Г. К. Указ. соч. С. 479.


[Закрыть], с вводом резервов Ставка Верховного главнокомандования запоздала – 4-я ТА и 2-й гв. кк были переданы Ставкой в состав ЗапФ 18 июля, а к району боевых действий в полосе 11-й гв. А они подошли только 25–26 июля. 4-я ТА в составе 11-го и 30-го танковых, а также 6-го гвардейского механизированного корпусов (армия формировалась по директиве Ставки Верховного главнокомандования от 26 июня 1943 года в Московской области – в районах Солнечногорска, Загорска и Кубинки, на базе 19-го кк и 3-й гв. Краснознаменной мотострелковой дивизии (бывшей 82-й сд); по разным данным[293]293
  Боевое расписание Красной армии, 1 июля 1943 г. Приложение 2 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 352; Шишкин Н. Наступала грозная броня // Красная Звезда. 2003. 26 июня.


[Закрыть], армия насчитывала свыше 37 тыс. человек личного состава, 308 орудий и 312 минометов, от 652 до 712 танков и САУ), сосредоточилась в районе Наро-Фоминска, откуда в период с 19 до 24 июля совершила комбинированный марш в район Козельска. Гвардейский 2-й кк сосредоточился в районе Тросна – Клен, совершив 250-километровый марш из района Медыни по размытым непрерывными дождями проселочным дорогам. В состав корпуса входили 3-я и 4-я гвардейские и 20-я кавалерийские дивизии со средствами усиления: по три кавалерийских полка, танковый полк – 32 танка типа Т-34, артиллерийско-минометный полк – 8 орудий калибра 76 мм и 18 минометов калибра 120 мм в каждой дивизии, а также корпусные части: сап – 20 САУ типа СУ-76, гв. минполк – 8 реактивных установок типа М-8, иптап – 20 противотанковых пушек, зенитный артполк и минометный дивизион – 18 минометов калибра 120 мм[294]294
  См.: Севрюгов С. Н. Так это было… Записки кавалериста (1941–1945). М.: Воениздат, 1957. С. 173–174; ЦАМО РФ. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 336. Л. 41.


[Закрыть]. Таким образом, корпус имел на вооружении 44 полевых и противотанковых орудия, 72 крупнокалиберных миномета, 8 реактивных установок, 96 танков и 20 САУ. Поскольку конский состав корпуса был переутомлен маршем, командование предоставило кавалерийскому объединению два дня для подготовки к боевым действиям. По оценке ГШ Красной армии[295]295
  См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 378.


[Закрыть], задержка с подходом 4-й ТА и 2-го гв. кк, а также неудачное наступление 11-й общевойсковой армии позволили противнику сосредоточить к участку прорыва 11-й гв. А крупные силы и восстановить линию обороны.

К 25 июля германское командование сумело развернуть на Зикеевском, Хвастовичском и Карачевском направлениях основные силы 296, 134, 183, 211, 95, 707-й охранной, 253-й пехотных дивизий, 5-й тд и мд «Великая Германия», а также ряд отдельных частей и подразделений. На Хотынецком и Болховском направлениях части 10-й и 25-й моторизованных, 4, 9, 18 и 20-й танковых немецких дивизий, ведя активные оборонительные бои, закрепились на рубеже Волобеева – Высокая – Кареньтяево – Лучки, северо-западная окраина Болхова и с 23 июля начали производить оборонительные работы. Создав на этих направлениях линию полевой обороны, усиленной танками, немцы прикрыли левый фланг и тыл болховской группировки. Далее на восток и юго-восток оборонялись части 208, 112, 26-й пехотных и 12-й танковой дивизий, прикрывавшие подступы к Болхову и шоссе Болхов – Орел. Вместе с тем в целом положение на северном фланге 2-й ТА оставалось нестабильным, поскольку новая линия обороны была неустойчивой и могла не выдержать следующих ударов противника – вновь прибывшим из резерва крупным объединениям советских войск также следовало противопоставить какие-то дополнительные силы и средства.

Соответственно, германскому командованию требовалось создать собственные резервы для усиления угрожаемых участков, что было возможно только путем отвода войск из выступов линии фронта и сокращения общей протяженности полосы обороны. Одним из наиболее крупных выступов являлся укрепленный район вокруг города Болхова, где оборонялись части 26, 112 и 208-й пехотных, а также 12-й танковой дивизий, постепенный отход которых был начат уже 18–19 июля. В связи с этим, когда войска левого крыла 11-й гв. А отражали вражеский контрудар юго-западнее Болхова, войска 61-й А БрФ продвигались на юг и юго-запад и к 22 июля вышли на подступы к Лутовиново, приблизились к Болхову с севера и северо-востока и завязали бои на окраинах города.

Командование немецкой 2-й ТА изначально придавало Болхову большое значение, поскольку он являлся крупным узлом коммуникаций и важным центром снабжения войск армии. В связи с этим город был заблаговременно укреплен и сделан одним из наиболее мощных узлов сопротивления, на которые опиралась оборона северного фаса Орловского выступа. Сам Болхов, его пригороды и окружающие населенные пункты с помощью системы укреплений были объединены в один общий оборонительный район. С высот, окружающих Болхов, немцы могли наблюдать и простреливать все подступы к городу. Овраги с крутыми берегами, а также оборонительные сооружения и полосы инженерных заграждений усиливали оборону и затрудняли действия наступающих. Река Нугрь, прикрывавшая Болхов с востока и юга, стала оборонительным рубежом, препятствующим штурму города с этих направлений.

Учитывая, что подступы к городу и сам Болхов были так сильно укреплены, фронтальная атака с ходу не могла обеспечить успеха. Поэтому командующий 61-й А генерал Белов решил взять город сходящимися ударами, охватив его с трех сторон во взаимодействии с войсками 11-й гв. А. Согласно этому решению, 356, 97 и 415-я стрелковые дивизии 46-го ск генерала Эрастова, подошедшие к Болхову с севера и востока, получили задачу наступать на город от Скупшинино, от Морозово, с рубежа Новолутовинский – Бекетово. Для завершения окружения болховской группировки немцев и ее полной изоляции от войск противника, действовавших в районе Орла, на левом крыле 61-й А была создана группа в составе 76-й гвардейской, 110-й и 336-й стрелковых дивизий, усиленных 37-й отдельной легкой артбригадой и гвардейским минполком. Эта группа, возглавляемая заместителем командующего 61-й А генералом Григорием Халюзиным (бывший командующий 48-й А, снятый с должности в феврале 1943 года за неудачное наступление на Орел), должна была наступать с рубежа Анчаково – Тельчье в общем направлении Петрищево – Самарка, выйти в тыл противнику южнее Болхова, перерезать сообщение Болхов – Орел, а затем уничтожить болховскую группировку противника совместно с войсками 46-го ск и левого крыла 11-й гв. А. С выходом группы на шоссе Болхов – Орел в ее состав включался 20-й тк (к началу боев за Болхов в корпусе осталось 13 боеготовых танков, сведенных вместе в составе 155-й тбр под командованием полковника Белочкина[296]296
  См.: Горбач В. Указ. соч. С. 283.


[Закрыть]). После уничтожения противника в районе Болхова группу генерала Халюзина предполагалось использовать с целью охвата орловской группировки немецких войск с северо-запада, для чего повернуть ее на юг и развивать удар в общем направлении на Щербачево. Гвардейскому 9-му стрелковому корпусу 61-й А, ослабленному длительными напряженными боями, было приказано передать 76-ю гв. сд в группу генерала Халюзина, а остальными силами закрепиться на занимаемых рубежах.

С другой стороны, командование немецкого 53-го ак 2-й ТА готовилось к отводу своих сил из Болховского укрепленного района, рассчитывая задержать наступление противника действиями арьергардных отрядов на подступах к Болхову и сопротивлением гарнизона внутри городских укреплений. Для обороны укрепленного обвода города, западных и северозападных подступов к нему, а также удержания проходящего здесь участка дороги Болхов – Хотынец – основной коммуникации и главного пути отхода болховской группировки немецких войск, была создана корпусная оперативная группа из частей 208-й пехотной, 25-й моторизованной и 18-й танковой дивизий, возглавляемая командиром 18-й тд генералом Карлом Шлибеном (Karl-Wilhelm Schlieben). Для обороны восточных и юго-восточных подступов к Болхову и прикрытия шоссе Болхов – Орел командование 53-го ак образовало еще одну оперативную группу, в которую вошли части 112-й и 26-й пехотных дивизий под общим управлением командира 26-й пд генерала Фридриха Визе (Friedrich Wiese). В самом городе оборонялись 511-й гп 208-й пд, 253-й гп 34-й пд и 350-й охранный полк, усиленные батареями 270-го батальона штурмовых орудий[297]297
  ЦАМО РФ. Ф. 418. Оп. 10695. Д. 117. Л. 21.


[Закрыть].

22 июля войска 61-й А после сильной артиллерийской и авиационной подготовки начали штурм Болхова. Для этого были задействованы три стрелковые дивизии и одна стрелковая бригада (68-я) 46-го ск, 7-й акп РГК (17-я артдивизия прорыва под командованием генерала Сергея Волкенштейна и 2-я тяжелая гв. миндивизия генерала Александра Тверецкого), 2-я штурмовая инженерно-саперная бригада, отдельные 36-й тп и 1539-й тяжелый сап[298]298
  См.: Огненная дуга. С. 615.


[Закрыть]. Преодолевая упорное сопротивление хорошо закрепившихся немецких частей, 356-я дивизия полковника Михаила Григорьевича Макарова подошла к северной окраине города, 97-я дивизия генерала Петра Михайловича Давыдова ворвалась на его северо-восточную окраину, 415-я дивизия полковника Николая Кузьмича Масленникова завязала бои на юго-востоке Болхова. Противник, используя хорошо подготовленные для обороны здания и укрепления, везде оказывал сильное сопротивление, неоднократно переходя в контратаки, завязались уличные бои, во время которых отдельные кварталы города и его пригороды по несколько раз переходили из рук в руки. Особенно ожесточенное сопротивление немцы оказывали в центре и на юго-восточной окраине города, отдельные кварталы многократно переходили из рук в руки. 23 июля немцам удалось сильной контратакой выбить советские части из юго-восточного предместья Болхова – Зарецкой, однако под непрерывно усиливающимся натиском они вновь оставили Зарецкую и отступили в черту города.

Вместе с тем под прикрытием упорных боев за Болхов германские войска постепенно отходили из этого укрепленного района, используя линии сообщений Болхов – Орел (12-я тд) и Болхов – Хотынец (пехотные части и соединения). Теперь, чтобы не упустить возможность окружения и разгрома болховской группировки немцев и не позволить им создать резервы и перебросить силы на угрожаемые участки, советскому командованию требовалось оперативно организовать еще один сильный удар по противнику, используя поступившие в его распоряжение большие резервы – 4-ю танковую армию и 2-й гв. кк.

24 июля на командном пункте 11-й гв. А состоялось обсуждение ввода в бой 4-й ТА. По утверждению Баграмяна[299]299
  Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 235–236.


[Закрыть], генерал Соколовский решил, что танковая армия, в составе которой насчитывалось около 500 боевых машин (по другим, более достоверным данным[300]300
  См.: Соотношение сил и потерь в Курской битве. Приложение 3. Соотношение бронетанковых сил под Курском. Приложение 4 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 362, 367.


[Закрыть], 624 танка и 28 САУ), должна быть использована для наступления на Болхов, хотя сам Баграмян предлагал ввести армию на Хотынецком направлении, которое стало решающим и где имелись лучшие условия для действия танков. Кроме того, в своих воспоминаниях Баграмян отмечает, что он сомневался, разумно ли вводить в сражение такую массу танков без соответствующей подготовки и обеспечения прорыва, поскольку они могут быть задержаны обороной противника и понесут неоправданные потери. Поэтому командование 11-й гв. А запросило несколько дней на подготовку ввода 4-й ТА в полосе 8-го гв. ск. Однако теперь уже командующий 4-й ТА генерал Василий Баданов стал горячо доказывать, что танковая армия может самостоятельно прорвать оборону и разгромить противника. Поскольку его мнение соответствовало замыслу командующего ЗапФ, окончательно было решено вводить танковую армию на Болховском направлении с ходу (с задачей продвинуться за первый день на 60 км, чтобы соединиться с частями 61-й А БрФ и окружить Болхов[301]301
  См.: Огненная дуга. С. 373.


[Закрыть]).

Как видно, следуя примеру многих мемуаристов, всю ответственность за организацию наступления 4-й ТА Баграмян предпочел возложить на командующего армией генерала Баданова и командующего ЗапФ генерала Соколовского. Свое изложение событий Баграмян даже подкрепил ссылкой на авторитет маршала Жукова, который впоследствии якобы обсуждал с ним причины не совсем удачных действий 4-й ТА и выразил мнение, что решение на ее ввод в бой могло быть и получше[302]302
  Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 240.


[Закрыть].

На Орловском направлении германские пехотные и танковые соединения 35-го ак 2-й ТА в ночь на 20 июля начали отход в западном направлении на рубеж рек Ока и Оптуха, и в юго-западном – на рубеж реки Оптушка. Генерал Рендулич отмечает[303]303
  Рендулич Л. Указ. соч. С. 185.


[Закрыть], что в ночь с 19 на 20 июля все намеченные передвижения войск корпуса проводились планомерно, без серьезных помех со стороны противника. Однако, по другим данным[304]304
  См.: Огненная дуга. С. 443; Якубовский И. И. Указ. соч. С. 133.


[Закрыть], в течение этой ночи бригады 12-го тк 3-й гв. ТА, преследовавшие вражеские арьергарды, продвинулись еще на 10–15 км, причем 30-я тбр под командованием подполковника Михаила Новохатько перерезала железную дорогу Орел – Елец и овладела поселком Золотарево, а 97-я тбр полковника Потапова завязала бой за населенный пункт Степь; бригады 15-го тк в ночь на 20 июля вели бои на рубеже Майский – Казинка – Огурчики, но из-за сильного сопротивления частей 8-й тд противника продвижения не имели. Авиация 15-й ВА наносила сильные удары по путям отхода противника и его переправам через реку Ока.

К утру 20 июля войска 3-й гв. ТА полностью преодолели оборонительный рубеж противника по реке Олешня, оттеснили занимавшие его части трех пехотных и двух танковых дивизий и продвинулись в западном направлении на 10–12 км, а в юго-западном – до 20 км, способствуя наступлению 3-й и 63-й армий. В связи с этим, учитывая, что наступление 3-й гв. ТА на Становой Колодезь, а войск ЦФ на Кромы не получило необходимого развития, Ставка Верховного главнокомандования решила в первую очередь разгромить отступающую на Орел мценскую группировку. Действуя по указаниям Ставки, командующий БрФ приказал командующему 3-й гв. ТА развернуть войска почти под прямым углом и с утра 20 июля наступать в северо-западном направлении с задачей к исходу дня выйти в район Отрада (Старая Отрада), где перерезать шоссейную и железную дороги Орел – Мценск, а 21 июля ударом на Мценск завершить уничтожение мценской группировки и овладеть городом Мценском.

В действительности никакой мценской группировки противника не существовало, и в районе этого города находились только арьергардные отряды и заслоны 56-й пд 35-го ак, уже двое суток прикрывавшие отступление дивизии к реке Оке, вслед за 34-й дивизией. Однако командование БрФ предпочло следовать тому решению, которое было принято еще до ввода в сражение 3-й гв. ТА, но зато соответствовало планам самого Верховного главнокомандующего.

Так, маршал бронетанковых войск Советского Союза Иван Якубовский, который в ходе Орловской операции командовал 91-й отдельной тбр 3-й гв. ТА, указывает[305]305
  Якубовский И. И. Указ. соч. С. 133–134.


[Закрыть], что танковая армия имела реальную возможность развить удар в юго-западном направлении, оказав весьма существенное влияние на дальнейший ход операции, и особенно на бои за Орел, но, к сожалению, этого не произошло. Командование БрФ, располагая данными о начале отхода мценской группировки противника на Орел, доложило об этом в Ставку, одновременно сообщив, что якобы из-за сильного сопротивления противника путь 3-й гв. ТА на запад закрыт. В результате Ставка, видя к тому же, что и наступление ЦФ на Кромы не получило развития, решила в первую очередь разгромить отходящую мценскую группировку. Она приказала командующему БрФ использовать для этой цели не только 3-ю А генерал-лейтенанта Горбатова, но и 3-ю гв. ТА, которая получила задачу наступать на северо-запад, в районе Отрадное перерезать шоссейную и железную дороги Орел – Мценск, с тем чтобы в дальнейшем завершить уничтожение мценской группировки противника и овладеть Мценском.

С другой стороны, генерал Сергей Штеменко, один из руководителей Оперативного управления ГШ Красной армии, сообщает[306]306
  Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны: От Сталинграда до Берлина. С. 222–225.


[Закрыть], что при подготовке операции «Кутузов» решался вопрос о дополнительном усилении БрФ танками и самоходными орудиями, поскольку оборона противника была здесь очень сильной, с большим количеством долговременных огневых точек, и пехота никак не могла преодолеть ее без непосредственной поддержки средствами бронетехники. Кроме того, танки были необходимы и для развития успеха. Маршал Жуков доложил об этом Сталину, и фронт получил два танковых корпуса, однако для развития успеха танков все-таки не хватало. Тогда в Ставке изучили возможность передачи в распоряжение фронта 3-й гв. ТА, которая формировалась в полосе фронта в районе Плавска в составе двух танковых и одного механизированного корпусов и отдельной танковой бригады. С учетом общей обстановки и перспектив развития оперативной ситуации, Ставка оставила эту армию в своем резерве, однако из полосы фронта ее не передислоцировали.

Наступление БрФ началось 12 июля, и здесь быстро проявилась относительно слабая насыщенность войск танками непосредственной поддержки пехоты. Прорыв развивался низкими темпами, а через пять дней, 17 июля, на глубине в 22 км у тылового рубежа по реке Олешня продвижение совсем остановилось. На этом рубеже оборонялись войска так называемой мценской группировки противника, образовавшей вклинение между главными силами Западного и Брянского фронтов, что серьезно осложняло межфронтовое взаимодействие.

Особенные сложности испытывал БрФ, являвшийся связующим звеном во всей системе Орловской операции. Наступая на Орел с востока, он должен был своим правым флангом взаимодействовать с войсками ЗапФ на Болховском направлении и в то же время главными силами содействовать ЦФ, который с 15 июля начал наступление на Кромы. В результате силы БрФ разделились и постепенно убывали, создалась реальная угроза нарушения общего плана разгрома противника под Орлом. Для поддержания высоких темпов решения задачи, быстрого преодоления обороны врага и развития дальнейшего успеха БрФ срочно требовалась помощь силами и средствами. В ходе очередного анализа обстановки за истекшие сутки в Генеральном штабе пришли к выводу, что наступил момент передать БрФ 3-ю гв. ТА. Были изучены ее возможные задачи и способы их выполнения, в том числе при ударе на Орел, причем непосредственное овладение городом с помощью танковой армии расценивалось как весьма невыгодное. Сталин согласился передать БрФ 3-ю гв. ТА, одобрил предложения Генерального штаба по части ее задач и сам сообщил об этом командующему фронтом генералу Попову. В разговоре с Поповым Верховный главнокомандующий, помимо прочего, дал краткую оценку положения под Орлом и изложил задачи войск. Согласно его оценке, важнейшей задачей БрФ является разгром мценской группировки противника и выход 3-й общевойсковой армии на рубеж реки Ока. При этом 3-я гв. ТА должна нарушить устойчивость обороны противника вначале в полосе наступления 3-й, а затем и 63-й армий БрФ. Генерал Попов высказал опасения, что можно погубить танки, если двинуть их на штурм Орла, и Сталин согласился с ним, посоветовав в уличные бои в таком крупном городе в невыгодной обстановке не ввязываться, а после того, как будет обеспечено продвижение главных сил БрФ, направить армию на Кромы, в интересах левого соседа – ЦФ. Командующий БрФ принял эти указания к немедленному исполнению. За точным их выполнением следил представитель Ставки генерал Николай Воронов, который в последующем доложил, что 3-я гв. ТА совершила марш и сосредоточение в тылах БрФ скрытно от противника и к 19 июля была готова для ввода в прорыв на заранее намеченном участке наспех организованной обороны противника. Прорыву предшествовала ночная авиаподготовка силами авиации дальнего действия. 19 июля ввод в прорыв танковой армии был обеспечен бомбардировочной и штурмовой авиацией, а также сильной артиллерийско-минометной подготовкой. После этого пехота и танки прорыва, действующие в боевых порядках пехоты, под прикрытием артиллерийского огня прорвали вражескую оборону и вышли на условленный рубеж, с которого начали действовать передовые части 3-й гв. ТА, а затем и ее главные силы.

В полосе наступательных действий 3-й гв. ТА оборонялись части двух танковых и двух пехотных дивизий противника, которые оказали ожесточенное сопротивление. Несмотря на это, к исходу дня 19 июля войска танковой армии форсировали реку Олешня и, продвинувшись на 10–20 км, успешно преодолели оборонительный рубеж немцев. Создались выгодные условия для удара в тыл мценской группировки. После этого отход немцев из района Мценска и по всему рубежу реки Олешня, в ее нижнем течении, был уже предрешен. В ночь на 20 июля германские войска оставили город Мценск, прикрывая свой отход массированными авиационными ударами по наступающим частям 3-й и 3-й гвардейской танковой армий.