Текст книги "Игра теней"

Глава 11

СЬЕРРА-БЛАНКА, ШТАТ ТЕХАС, БАЗА ВМС США

В шесть утра Дэвид Брэг проснулся. С трудом разлепил опухшие веки, приподнялся, поморщился от неожиданного головокружения и тошноты. Прошел на кухню, нашарил в шкафчике аспирин, принял сразу четыре таблетки, вытащил из морозильника банку колы, открыл, заглотал, обжигая ледяной водой горло…

Прошел в душ, пустил горячую воду, потом холодную, потом снова горячую…

Вчерашнее он помнил смутно. Пил, возился у компьютера… Ах да… Его возмутила эта сучка… Что еще?..

Страх нахлынул сразу, холодный липкий пот выступил по всему телу… Черт, что-то он сделал не так. Совсем не так. Запросы… Это может стоить карьеры.

Хотя – какая это карьера?.. Но… Ничего иного, кроме как копаться в чужом грязном белье, Дэвид Брэг делать не умел. Это была его работа, и, что греха таить, он получал от нее удовольствие. Возможность поломать кому-то жизнь была не просто приятна – она вносила в его существование смысл. К тому же за это платили. И очень неплохо. Однако вчерашний намеренно неверно оформленный и мотивированный запрос может быть вполне расценен как несанкционированный доступ, и его, Дэвида Брэга, вышибут из «фирмы» мгновенно… А военные разведчики постараются, чтобы это увольнение оказалось шакальим билетом, с которым его не примет на работу ни один отдел безопасности ни одной корпорации… Что останется ему, Дэвиду Брэгу?.. Жарить гамбургеры в «Макдоналдсе»?.. Терпеть шлюху-жену?..

Пить самопальное дешевое виски, купленное у латинос за доллар?.. Черт! Одевался Брэг судорожно-быстро. Необходимо все исправить. Немедленно, сейчас! Если еще не поздно…

Хэлен Джонсон работает за компьютером. Внимательно смотрит на экран, сверяет данные компьютера с записями в блокноте. Морщит лоб. Вынимает сигареты, закуривает.

Девушка курит нервно, быстро. Жадно затягивается дымом и тут же выдыхает.

Снова садится к компьютеру. Набирает ряд цифр и букв. Смотрит в блокнот.

Покусывает кончик карандаша. Глупая детская привычка, но ей кажется, так легче сосредоточиться.

Дэвид Брэг, перед тем как пройти в свой кабинет, чуть приоткрывает дверь и наблюдает за девушкой. Поглощенная работой, она не замечает этого.

Дэвид Брэг меряет кабинет шагами – из угла в угол. Смотрит на часы. Снова ходит. Время от времени он бросает взгляд на компьютер, застывает на месте, но подойти не решается, словно боясь разбудить бешеное животное. Снова смотрит на часы… Еще только четверть одиннадцатого… Черт! Так дальше нельзя… И пусть они думают, что хотят!

Брэг подходит к двери, приоткрывает ее, воровато. оглядывает коридор.

Жалюзи на стеклянных стенах прикрыты, и он никогда не открывает их, все привыкли к этому. Чуть-чуть помедлив, закрывает дверь на защелку. Подходит к шкафу.

Открывает. Вынимает стоящие в первом ряду папки. Наконец-то…

Он извлекает на треть початую бутылку шотландского виски. Откручивает пробку. Руки дрожат так, что емкость едва не выскальзывает из потных ладоней.

Брэг жадно приникает губами к горлышку и делает несколько больших глотков.

Садится за письменный стол, в глубокое удобное кресло, бутылку ставит на пол рядом. Ослабляет узел галстука, вытягивает ноги, закуривает сигарету… Вот так…

Нет, он не алкоголик. И пусть эти думают, что хотят… Просто выдался такой период. Он бывает у каждого в жизни. У каждого…

Время от времени Брэг поднимает бутылку и прикладывается к горлышку. Виски приятно согревает. Мужчина чувствует, как горячий пот катится по спине, накатывает тяжелая усталость… Еще глоточек, всего один… Вот так…

Брэг встает, плотно закручивает пробку, водворяет бутылку в шкаф на положенное ей место, прикрывает папками…

Так, что он хотел с утра?.. Ну да, разобраться с этой шлюшкой Хэлен Джонсон. Затея уже не пугала майора Дэвида Брэга, наоборот, она казалась ему остроумной и изящной… Ну а если и не так – то просто сегодня же отменить запрос, объяснив все обычной технической ошибкой… А интересно все же, что получилось?.. Мотивировка «несанкционированный доступ», которую он вписал во все требования по сержанту Хэлен А. Джонсон, уже заставила зашевелиться клерков во всех конторах… Ну, он-то хорошо знал, как там работают… Торопись медленно…

Если какая-то информация уже поступила, то скорее всего – обычная канцелярщина.

Что-то интересное начнет подходить не раньше четырех-пяти часов пополудни…

Может быть, отменить запрос?.. Пока не поздно…

Майор Брэг встает, снова начинает мерить шагами кабинет… Да, пожалуй…

Но не теперь… После ленча… Смотрит на часы. До ленча – пятнадцать минут.

Замирает на мгновение, подходит к шкафу. Нужно успокоить нервы. Глоточек виски не будет лишним. Небольшой, совсем небольшой…

Майор остановился тогда, когда почувствовал: бутылка заметно полегчала.

Оглядел себя в зеркале, вмонтированном в створку шкафа. Лицо слишком красное, это можно было бы объяснить полнокровием, если бы… Если бы эти дебилы в черных беретах не видели вчера, как он выруливал с автостоянки… Хотя среди них есть вполне симпатичные мальчики… Тот блондинчик, как его… Да, О'Нил… И мулат… Сержант Грейзи, кажется… У него такое сильное, мускулистое тело…

Дэвид Брэг наблюдал четыре дня назад из окна кабинета, как Грейзи выполнял упражнения на турнике… Кажется, он чувствовал даже запах пота – так это было волнующе…

БЛИЖНЕЕ ПОДМОСКОВЬЕ, РОССИЯ

Мужчина сидит в кресле перед камином. Он выглядит усталым, очень усталым.

Наверное, теперешний темп уже труден для него. И еще – бессонница…

Одно он знал наверняка – он не заболеет, пока все не закончено. Пока не будет одержана победа. Нервное напряжение просто-напросто выжигает в организме все возможные хвори. Это скажется, но потом… Обычно после окончания многомесячной операции организм еще дня три-четыре работает по инерции, затем наступает вялость. И он сваливается с тяжелейшей простудой – когда нет ни ветерка, ни дуновения, когда солнце светит ясно и люди наслаждаются теплом…

Болезнь длится неделю, другую и прекращается так же внезапно, как и началась…

А тело требует физической нагрузки – и он уезжает к морю. Неделю читает и плавает… А следующую неделю что-то начинает его беспокоить – море не радует, от солнца чувствуешь лишь усталость… Это значит, что пора приниматься за работу… Тем более, что жизнь гораздо короче всего, что мы хотим в нее вместить. И всегда приходится выбирать.

Он свой выбор сделал. Много лет назад. И никогда не путал служение Родине и партии. Времена переменились?.. Времена могут меняться сколько угодно…

Любовь… Долг… Честь… Это остается. Всегда.

Мужчина чиркает спичкой, раскуривает тонкую сигару. Поднимает трубку телефонного аппарата:

– Уровень «Стратег» вызывает уровень «Консул».

– Консул слушает Стратега.

– Приготовьте уточненный план второго этапа операции «Рубикон».

– План готов.

– Жду вас завтра в девять ноль-ноль.

– Есть.

– Уровень «Стратег» вызывает Центуриона.

– Центурион слушает Стратега.

– Объявляю готовность по второму этапу.

– Есть.

Мужчина откинулся в кресле. Все идет гладко. Плохо только одно: все идет слишком гладко… Где же ошибка?.. Или ее пока нет, а есть просто предчувствие?.. Ну что ж… В любом случае сегодня его снова ждет бессонная ночь…

СЬЕРРА-БЛАНКА, ШТАТ ТЕХАС, США

Дэвид Брэг открывает глаза и не сразу понимает, где он. От неловкого движения локоть соскользнул со столика, и он едва не упал.

– Сэр, что-нибудь желаете? Прилизанный латинос застыл рядом.

– Виски. Двойной.

– Да, сэр.

Майор оглядел заведение. И как его занесло в такую дыру! И все же было бы куда хуже, если бы на ленч он остался на базе. Ну и набрался же он с утра…

Просто… Просто здесь такой климат. Сочетание жары и алкоголя – не для его мозгов. Эти грязные латинос лакают свое пойло с утра до вечера, и ничего с ними не случается…

– Ваше виски, сэр.

Брэг, обхватив бокал ладонями, наблюдает, как тает лед… Словно время – бессмысленно и безвозвратно… И какой идиот придумал засунуть базу разведки ВМС так далеко от моря?!

Майор основательно отхлебнул из бокала, и ему вдруг стало до слез жалко себя… Что он видел в этой паршивой жизни?.. Дни бежали за днями, и все ради того, чтобы оказаться в этом вонючем городишке…

Брэг встал, вышел в туалет. Отвернул кран, подставил голову под струю ледяной воды… Нет, эти латинос не зря выдумали сиесту. С утра они наливаются горькой и крепкой местной водкой, полдня дрыхнут, зато вечером… Жаль, что за все три месяца ему ни разу не пришло в голову посетить городок вечером. Нужно сделать это сегодня.

Майор повеселел. Наверняка в «квартале любви» он отыщет себе мальчика по вкусу. И вообще – сегодня особенный день…

В отличном расположении духа Брэг вернулся к столику. Допил виски. Вышел.

Сел за руль видавшего виды «форда». Он правильно сделал, что уехал с базы.

Появись он в баре или кафе таким, каким был три часа назад, – и можно считать его увольнение состоявшимся. А так – он автоматически добрался до машины, пехотинцы, мающиеся от дневной жары, никак не отреагировали на его мятое потное лицо и остекленевший взгляд. Он плохо помнил, как проскочил городок насквозь и забрел в эту забегаловку… В одном он был уверен точно: здесь его не знал никто.

Машина подъехала к воротам базы. Охранник равнодушно посмотрел на предъявленный жетон, нажал кнопку, створки ворот разошлись. Козырнуть «забыл».

Ну да, он, майор Дэвид Брэг, был для них чужим, человеком из Лэнгли, наполовину стукачом, наполовину придурком; хотя это отношение к себе Брэг ощущал уже третий месяц, привыкнуть так и не смог. Да и как можно привыкнуть к высокомерному презрению?

Дэвид Брэг прошел в свой кабинет. До конца рабочего дня – еще час. Никто не спросит, где он был все это время – приказы Дэвиду Брэгу мог отдавать только начальник базы капитан Лоурел. Но, Скотт Лоурел никогда этого не делал: терпел Брэга, как терпят досадное недоразумение, да и только.

Голова майора Брэга была как никогда чистой и ясной. Нет, не зря мексиканцы придумали сиесту, совсем не зря. Ничего, он покажет этим выскочкам, что такое профессионализм. Настоящий профессионализм. Под обвинение можно подвести любого человека; даже если потом выяснится, что тот невиновен, на его карьере будет поставлен крест: в разведке не любят неясностей и полутонов. И начнет он с Хэлен Джонсон.

ХОРОГ, ТАДЖИКИСТАН

Адмирал Макбейн смотрел на солнце. Он помнил солнце разным: в джунглях Вьетнама и Камбоджи вечерами оно было красным и четко очерченным, как огромное блюдо червонного золота; в океане оно казалось белым и ленивым, словно опущенным в соль; в Центральной Африке… В Африке Макбейну всегда казалось, что солнце попросту сливается с небом – огромное, блеклое, палящее, оно выжигало все…

Здесь, в горах, солнце было другим. Ослепительно ярким, блестящим, оно казалось единственным живым существом в этом мире из снега и камня… На глазах Макбейна были темные контактные линзы, их защищали очки со светофильтрами, не пропускающими ультрафиолета, и все равно смотреть на слепящее солнце было больно.

– Мистер Джафар…

– Да?..

– Обед готов.

– Спасибо, Махмуд. Я сейчас подойду. На маленьком костерке Махмуд Шариф, переводчик и проводник Макбейна, приготовил что-то вроде супа, но с огромным количеством жира. Макбейн давно отучил себя быть привередливым в еде; единственное, чего не хватало ему в здешней пище, – это сырых овощей…

– Вам нравятся горы, мистер Джафар?

– Да.

– Нет ничего прекраснее гор. Здесь не рождаются рабы.

«Рабы рождаются везде, – подумал Макбейн, но вслух произносить не стал. – Восточные люди не так прямолинейны, как мы, но обиды не забывают. И еще – невозможно порой понять, что станет для них обидой, что – нет».

Работа, которую он должен был выполнить здесь, почти завершена. Теперь оставалось только скоординировать все запланированные акции.

И еще – Макбейна тревожило что-то. Он привык доверять собственной интуиции.

Нет, исчезнуть время еще не пришло: в таких вещах, как жизнь и смерть, адмирал не ошибался никогда.

Что же тогда?..

По вечерам здесь становилось очень холодно. Макбейн закрывался в предоставленном ему доме, охраняемом его ребятами, а не местными. Открывал очередную бутылку шотландского виски и пил, пил… У него было одно желание: уснуть без сновидений. Но это как раз и не удавалось. Каждую ночь ему снилась стройная светловолосая американка, искренняя, порывистая, непонятная…

И еще снилось солнце. Яркое, блистающее, оно казалось единственным живым существом в этом мире камней, холода и льда…

СЬЕРРА-БЛАНКА, ШТАТ ТЕХАС, БАЗА ВМС США

Дэвид Брэг прошел в кабинет. Двигался он легким, пружинистым шагом.

Предощущение удачи, предчувствие удовольствия, которое он решил позволить себе этим вечером, – все это делало его уверенным и сильным.

Майор садится перед компьютером. Набирает шифр-код получателя информации:

«Толстый Том».

На экране появляется личный код Хэлен Джонсон, затем – набор файлов, обозначающих учреждения, откуда поступила информация. Брэг листает их выборочно… ФБР – пусто… Лэнгли – пусто… Только результаты обычных межведомственных проверок. Положительные. И – характеристики. Блестящие. Черт!

Полицейские управления штатов… Калифорния…

Невада… Аризона… Колорадо… Канзас… Небраска… Пусто.

Нет, так можно листать бесконечно. Брэг меняет режим поиска файлов на тематический. Что здесь?

Ну и начудил же он вчера вечером! Голливуд, выставка кошек, астрологи, китайская медицина… Он листает файл за файлом с неизменным результатом: ни-че-го.

Деньги. На счете Хэлен Джонсон в Соединенных Штатах – триста тысяч семьсот восемьдесят два доллара. Есть еще счет – в банке Мексики. Три миллиона сто пятьдесят восемь тысяч четыреста долларов. Ничего нового. Налог на наследство внесен. Юридические документы имеются. Вся эта информация есть в личном деле Хэлен Джонсон.

Дэвид Брэг чувствует щемящую тоску. Он опять ошибся. Нужно исправить все, пока не поздно… Майор встает, подходит к шкафу. Хорошо, что виски еще осталось. Отличное шотландское виски. Не сравнить с той дрянью, что продают мексиканцы.

До окончания рабочего дня – десять минут… Можно себе позволить расслабиться. Брэг открывает холодильник, смешивает виски с содовой, добавляет лед. Пробует, удовлетворенно кивает. Возвращается к компьютеру. Да, дело – полная безнадега. Ему, Дэвиду Брэгу, стоит все бросить к чертовой матери, составить рапорт о причинах допущенной им ошибки при оформлении запроса и допуска, укатить в здешний «квартал любви» и напиться там до галлюцинаций…

Только не одному, а с приятным смуглым мальчиком…

Единственное, что заставляет майора оставаться у компьютера, так это врожденная дотошность и педантизм. Раз уж начал, дело нужно довести до конца.

Выйти на результат. Все равно какой – положительный или отрицательный. Важно добиться определенности.

На экране появились новые названия файлов. «Фотовыставки», «Модели», «Игорный бизнес». Ничего особенно не ожидая, Брэг нажимает «ввод». На мониторе возникает фотография. Брэг замирает в кресле. Обильная испарина выступает на лбу…

Такой удачи он даже представить себе не мог!..

Хэлен Джонсон чувствует себя уставшей. И измотанной. Вопрос, над которым она работает весь последний месяц, кажется жестким и неподатливым, как грецкий орех. И решение где-то рядом, нужна лишь какая-то деталь, и все наверняка станет ясным, сложится в простую картинку. И тогда – можно будет действовать.

Просто она смотрит на проблему не под тем углом. Нужно найти другую перспективу, посмотреть на события как бы со стороны; когда находишься внутри дома, нельзя увидеть его целиком. А это как раз то, что ей сейчас совершенно необходимо: увидеть вопрос со стороны и целиком. Наверное, нужно просто встряхнуться. Укатить куда-нибудь на уик-энд с добродушным веселым парнем…

Может быть, это выход. Сержант Эдвар Хейг посматривает на нее давно… И нельзя сказать, что Хэлен его взгляды совершенно не замечает. Завтра суббота. Наверное, стоит поступить именно так.

Зуммер внутреннего телефона звучит резко. Девушка инстинктивно смотрит на часы. До конца рабочего дня – две минуты. Снимает трубку.

– Сержант Джонсон… – Голос майора Брэга гундос, словно у него полипы в носоглотке.

– Да, сэр… – Как всегда, слово «сэр» дается Хэлен с трудом.

– Я попросил бы вас задержаться сегодня. Вы мне будете нужны.

– Хорошо, сэр. Мне пройти к вам в кабинет?

– Пока нет. Я вас вызову.

Связь прервалась.

Интересно, что нужно этому грязному педику? И вчера, и сегодня он дефилировал по коридорам в изрядном подпитии. Любого своего сотрудника капитан Лоурел вышвырнул бы за такие штуки в два счета. А этот майор Брэг – человек «фирмы». В чем-то здорово проштрафившийся, раз его перевели «надсмотрщиком» из центральной конторы в Лэнгли. А может, она ошибается? Этот толстяк с мутными глазами только играет алкаша и педика, чтобы его перестали опасаться?.. По слухам, на прежней работе он «подрезал» не одного профи… В любом случае Лоурел с ним связываться не желает. Она, Хэлен, и подавно.

Ладно, чего мудрствовать… Нужно просто подождать. И отдохнуть, отвлечься.

Хотя бы немного.

Хэлен вставляет в дисковод лазерный диск. Откидывается в кресле. В комнате звучит щемящая и невыразимо грустная мелодия Нино Риччи… Из «Крестного отца».

Эта мелодия часто звучала в их доме. Двадцать лет назад. Ее любил отец.

Тогда он был совсем молод. Тогда он был жив.

Дэвид Брэг смотрит на черно-белую фотографию. Она с какой-то паршивой второсортной фотовыставки на Брайтоне, где русские эмигранты тешат свою теперешнюю никчемность ностальгическими бреднями… На фото – небольшой московский особняк в крохотном переулке в центре русской столицы И еще – три человека. Оператор самостоятельно произвел двадцатикратное увеличение лиц. Двое мужчин и девочка лет двенадцати. С белым бантом на голове. Один из мужчин одет в свитер свободной вязки широкие брюки. В углу рта зажата папироса. Он высок, плотен и, должно быть, очень силен. Его личность идентифицировать не удалось, хотя Дэвид Брэг перерыл все возможные картотеки и архивы. А вот другой. Очень большого полета птица… Бывший заведующий особым отделом ЦК КПСС. Отдел курировал специальные исследования и программы Главного разведывательного управления Минобороны и КГБ СССР контролировал подчиненные этим ведомствам научно-исследовательские заведения; по-видимому отдел имел и собственный штат аналитиков и оперативных работников, включая и профессионалов для специальных акций. После ликвидации СССР отдел исчез не оставив для людей разведки никакой памяти по себе – в виде документов, газетных разоблачений воспоминаний лиц, которые там работали и сделались мемуаристами, вроде скандального гэбэшного генерала Костромина…

Итак… Незнакомец с папиросой в углу рта Рядом – заведующий сверхсекретным особым отделом ЦК КПСС Владимир Сергеевич Подгорский. Между ними – девочка с пышным белым бантом в светлых льняных волосах. Так похожая на стоящего рядом партийца…

Ввод. Укрупнение. Еще. Еще. Похожа? Очень… Справка: «Елена Владимировна Подгорская 1973 года рождения. В настоящее время местонахождение неизвестно.

Подробную разработку смотри: 388*11/2177-К» Брэг набирает указанный код. Пусто, «фотографий Елены Владимировны Подгорской в возрасте старше десяти лет не найдено».

Ввод. Он, Дэвид Брэг, заставит работать эту безмозглую железяку…

Так. Сведение фото девочки и Хэлен Джонсон. Вероятность – 87 процентов.

Мало. Сведение по параметрам. Запрос в дело Джонсон: полупрофили. Есть. Сведение по параметрам. Лоб… Глаза… Ушная раковина… Губы… Укрупнение… Еще…

Черт, эта русская черно-белая пленка крупнозерниста… Еще… Сведение…

Конфигурация ушной раковины и рисунок губ у каждого человека неповторимы, как отпечатки пальцев… Укрупнение… Сведение…

Есть!

Идентификация!

Дэвид Брэг устало откинулся в кресле. Долил в бокал виски до краев и осушил в три глотка. Эту выпивку он заслужил.

Брэг прикрыл глаза. Ну вот и все. Теперь его жизнь изменится. Совсем изменится.

ХОРОГ, ТАДЖИКИСТАН

Адмирал Макбейн открывает глаза. Смотрит на часы. Глубокая ночь.

Он бодр, словно не ложился. Он знает, что его разбудило. Острое ощущение опасности.

Адмирал встал, неслышно вышел из комнаты. Все на своих местах. За окном – залитая лунным светом холодная пустыня изо льда и камня…

Наверное, просто нервы. Или – приближающаяся старость…

Адмирал налил виски, добавил воды, но немного, едва-едва…

Медленно выпил. Раскурил сигару.

Да, наверное, старость… Пора заканчивать игры в войну… И жить где-то на берегу теплого моря… А рядом – стройная светловолосая жена… И дети…

Никто бы никогда не подумал, что этот сильный, решительный мужчина ночами тоскует о детях, которых у него никогда не было…

Адмирал вытягивается на постели и закрывает глаза. Ему снится солнце, на которое больно смотреть.

СЬЕРРА-БЛАНКА, ШТАТ ТЕХАС, БАЗА ВМС США

Дэвид Брэг чувствовал себя человеком, неожиданно вознесенным на самую вершину. Скоро он сможет покинуть эту грязную дыру. Вот только…

Итак, Хэлен Джонсон – на самом деле никакая не Джонсон, а Елена Подгорская, родившаяся в Москве в семье высокопоставленного партийца, курировавшего самые секретные разведывательные, военные и научные программы русских. Пять лет назад, восемнадцати лет от роду, она появляется в Штатах как Хэлен Джонсон. В девятнадцать ее замечает Макбейн, и девушка становится его любовницей и секретарем. В двадцать один, сразу после совершеннолетия, на нее сваливается более чем трехмиллионное наследство…

Русская Хэлен работает в особом разведотделе ВМС США, который подчиняется непосредственно Вашингтону, минуя военное министерство! Есть от чего заволноваться! Могут полететь не только погоны с большими звездами, но и головы!..

Дэвид Брэг радостно потирал руки. Ощущение большой власти было для него новым, но от этого не менее приятным! Он, майор Брэг, теперь может засунуть к дьяволу в задницу не только эту занудную базу во главе со стариной Скоттом, но даже адмирала Макбейна и многих чинуш в Госдепе и в самом Белом доме… Эти мерзавцы сейчас спокойно потягивают в уютных особняках предобеденные аперитивы, а их положением, карьерой, будущим волен распорядиться он, Дэвид Брэг, человек, которого вышвырнули из ЦРУ под надуманным предлогом!..

Вот только… В то, что Хэлен Подгорская – русская шпионка, Брэгу верилось слабо. Вернее, не верилось вовсе. В восемнадцать лет подготовленных агентов уровня «одиночка» не бывает. А то, что Хэлен не контактировала ни с одним человеком, похожим на профи, подтверждают результаты выборочных проверок.

Или контактировала?.. Но столь высокопрофессионально, что засветить ее не смогли?.. В конце концов, от русских можно ожидать чего угодно… Ведь они же – дикие… Да к тому же фанатики… Да, от них можно ожидать всего.

Но…

По правде сказать, Дэвиду Брэгу было абсолютно наплевать и на наличие «крота» в виде прелестной девушки в недрах разведки ВМС, и на свое будущее повышение и возвращение в центральный аппарат Лэнгли, и уж подавно – на национальную безопасность Соединенных Штатов Америки. Да и знал Брэг по опыту, сколько недовольных будет этими скандальными разоблачениями… И эти люди сделают все, чтобы задвинуть его, майора, в такую дыру, где даже жабы не живут… Разумеется, с повышением…

Зачем ему это «негритянское счастье»?..

Случай, который ему представился, выпадает только однажды. И то не в каждой жизни. Далеко не в каждой. Ему, Дэвиду Брэгу, просто повезло. Неслыханно. А разбрасываться собственной удачей, да еще когда стукнуло за пятьдесят, может либо дурак, либо олух.

Три с половиной миллиона долларов… Хорошая сумма… Дэвиду Брэгу хватит двух с половиной, чтобы остаток дней – а остаток этот с такими деньгами будет долгим, очень долгим – прожить, ни в чем себе не отказывая… Ни в чем…

Абсолютно. Особенно – в хорошем виски и молоденьких мальчиках… Совсем молоденьких…

Пришла пора поболтать по душам с этой русской шлюшкой.

Вот только… Брэг достал из холодильника бутылку «Джонни Уокер». Он берег ее для особых случаев. Сейчас как раз такой.

Налил хорошую порцию. Выпил не разбавляя. Открыл сейф, достал оружие.

«Смит-и-вессон», модель М-645. Патрон в стволе. Большой и тяжелый пистолет позволял чувствовать себя увереннее. Брэг был не настолько опытным стрелком, чтобы пользоваться сорок пятым калибром. Но с полутора метров он не промахнется.

Ведь от этих русских можно ожидать все, что угодно.

Дэвид Брэг положил руку на оружие. Металл приятно холодил вспотевшую ладонь. Другой рукой снял трубку:

– Сержант Джонсон?

– Да, майор.

– Через минуту жду вас у себя.

– Слушаюсь, сэр.

Девушка открыла дверь, замерла.

– Проходите, мисс… Джонсон. Присаживайтесь. Дэвид Брэг улыбался.

Сосредоточенно, почти не моргая, он уставился на Хэлен маленькими кабаньими глазками в окаймлении жидких белесых ресниц. Ну и урод же!.. И еще – она впервые увидела этого педика улыбающимся. Хм… Если жаба – это противно, то улыбчивая жаба – противно вдвойне…

– Путэм снакомы, Элэна Флатимирофна Потхорс-кайа, – произнес майор на ломаном русском. – Так фас насыфал фаш папа?..

– Нет. Мой папа называл меня – Элли.