Текст книги "Тибет и далай-лама. Мертвый город Хара-Хото"

Столица Тибета – Лхаса и ее ближайшие монастыри

Самый интересный город по представлению европейцев и самый «идеальный» по представлению самих тибетцев – Лхаса – очаровывает путника издали, когда он впервые с ближайших предгорий видит лхаскую долину, окаймляющие ее горные цепи, а главное – Поталу[12]12
  Потала – дворец Далай-ламы в столице Тибета – Лхасе.


[Закрыть] и храм медицины, расположенные на отдельных горках, по преданию, привезенных на вьюках из Индии.

После тяжелой монотонной дороги Лхаса с дворцом Далай-ламы и массою храмов, ярко блестящих на солнце золочеными кровлями и ганчжирами, действительно производит сильное и вместе с тем обаятельное впечатление. Дивное сочетание долины и божественных холмов – Марбо-ри и Чжагбо-ри, прозрачных голубых небес и яркого солнца, оригинальных построек и красных, золотых и белых красок порождает живую сказку.

Недаром буддисты при первом взгляде на Лхасу, на Поталу падают в исступлении на колени и со слезами умиления приковываются к «святому святых» горячим молящим взором.

Основание Лхасы, по данным Г. Ц. Цыбикова, относится ко времени хана Срон-цзан-гамбо, жившего в VII веке по Р. X. Рассказывают, что этот хан в числе своих жен имел царевен непальскую и китайскую, которые привезли с собою по статуе будды Шакьямуни, для которых и были построены храмы в Лхасе, а сам он поселился на горе Марбо-ри, где ныне красуется дворец Далай-ламы.

Круговая дорога «лингор», по которой паломники совершают молитвенные обходы столицы Тибета пешком растяжными поклонами, равняется почти двенадцати верстам.

Столь любимые тибетцами сады, или парки придают Лхасе красивый вид, в особенности поздней весною или летом.

Абсолютная высота Лхаской долины определяется около 11000 футов.

Центром столицы-города служит храм, где покоится большая статуя будды. Храм этот – квадратный дом в три этажа с четырьмя золочеными крышами китайского стиля. В среднем помещении восточной стены отведено место главному объекту поклонения – статуе будды Шакья-муни под роскошным балдахином. Сама статуя из бронзы отличается от общеизвестных изображений индийского мудреца своими головными и грудными украшениями из кованого золота и драгоценных камней, в особенности бирюзы, изготовленных и надетых на нее знаменитым реформатором буддизма – Цзонхавой.

Лицо этой статуи со времен того же Цзонхавы красится золотым порошком.

«Не все божества пользуются одинаковым почетом, и посетитель сразу может отличить более чтимых. Так, в середине северной стены находится комната с большим числом светильников, среди коих находятся четыре-пять золотых лампад и большие каменные с прислуживающими при них ламами. В этой комнате помещена весьма чтимая статуя десятиликого Арьябало, или Авалокитешвары, по-тибетски Туг-чжэ-чэн-бо «Великомилосердный», или чжан-рай-сиг «Видящий глазами», перерожденцами которого считаются Далай-ламы.

Статую эту, по преданию, слепили из смеси разных благовонных трав по приказу царя Срон-цзан-гамбо и поместили в ней также сандальную статую того же Авалокитешвары, привезенную из Индии. К этому присовокупляют еще предание, что в год железной собаки, т. е. в 650 году нашей эры, сам царь с двумя супругами, непальской и китайской царевнами, слился с этой статуей, проникнув во внутрь ея».

Довольно большим почетом пользуется еще и статуя Бал-лхамо – покровительница женщин.

Благодетельной силе последней приписывается облегчение родов тибетских женщин вообще и лхаских в частности.

«Обстоятельство это, – говорит Г. Ц. Цыбиков, – замеченное и нами, должно, без сомнения, объяснять вообще закаленностью тибетской женщины, в особенности принадлежащей к простому классу».

Другая малая статуя будды помещается в особом храме в северной части города, и называется «Чжоворамочэ». Как храм, так и изображение по своим размерам и украшениям уступают первым. Замечается также разница в меньшем чествовании молящимися.

Украшением Лхасы также служат дворцы знатных хутухт, или гэгэнов, занимавших должность тибетских ханов. Эти дворцы с известным штатом лам, представляют собою небольшие монастыри, которых внутри города считается четыре – Тай-чжяй-лин, Шидэ-лин, Цэмо-лин и Мэру-лин, а вне города – к юго-западу – расположен пятый дворец Гун-дэ-лин, принадлежащий хутухтам Дацаг или Дагца.

Домов частных владельцев очень немного, и они находятся преимущественно на окраинах.

И над всеми этими зданиями, в некотором отдалении к западу, царит дворец Далай-ламы, Потала, построенный на скалистой горе.

«Дворец этот, – говорит Г. Ц. Цыбиков[13]13
  Г. Ц. Цыбиков. Буддист-паломник у святынь Тибета.


[Закрыть], – вне всякого сомнения, является самым замечательным зданием не только Лхасы, но и всего Тибета. Полное название его Ду-цзин-ньибий-побран Потала, что в переводе значит «Потала, дворец второго кормчего».

Начало этому дворцу, по преданию, было положено Срон-цзан-ханом, но он заново отделан с добавлением главной центральной части, называемой «побран-марбо» – красный дворец, во время пятого знаменитого Далай-ламы Агван Ловсан-чжямцо его советником – дэ-бой Санчжяй-чжямцо. Дворец – это замок, в постройке которого тибетские архитекторы проявили все свое инженерное искусство. В длину дворец простирается около двухсот саженей; станет более понятным, если мы возьмем в сравнение здание Петроградского университета, которое имеет всего сто двадцать пять саженей в длину. В вышину же по лицевой стороне дворец имеет десять этажей.

В так называемом красном дворце имеются покои самого Далай-ламы, который в хорошую погоду очень часто поднимается на самую высокую плоскую кровлю, откуда открываются далекие красивые виды во все стороны. В этом же дворце хранятся самые высокие ценности как Тибета, так и Далай-ламы, равно в нем находится и золотой субурган – надгробие пятого Далай-ламы – около четырех саженей высоты. Здесь же ютится и община монахов в пятьсот человек, составляющая «Намчжал-дацан». В обязанности этих дворцовых лам лежит богослужение о долгоденствии и благоденствии Далай-ламы.

Внутри дворцовой стены, у подошвы горы с юга, находятся монетный двор, здание суда, тюрьма и проч.

На берегу реки Уй расположен летний дворец Далай-ламы Норбулинха.

Медицинский дацан, едва ли не единственный в центральном Тибете, красуется на горе Чжагбо-ри. Он представляет собою небольшое здание, где в комнате у задней стены указывают статуи разных божеств (сделанные из коралла, бирюзы, малахита, белого сандала) и другие святыни, связанные с именами знаменитых врачей индийско-тибетской медицины. Теперь особенно почитается здесь тибетский врач Ютог-гонбо.

Этот дацан основан или коренным образом реформирован знаменитым пятым Далай-ламой. Штат духовенства состоит из шестидесяти человек, специально прикомандированных по одному человеку из разных монастырей. Они получают содержание из казны Далай-ламы и живут в домах, построенных на этой же горе, подле дацана. Монахи эти и составляют студентов факультета. Заведует ими хамбо – лейб-медик Далай-ламы.

Помимо всего этого, в столице Тибета имеется два дацана, изучающих «мистицизм», с духовенством свыше тысячи человек.

Светское население Лхасы едва ли превышает 10000 человек, причем две трети составляют женщины. Несмотря на это, столица Тибета производит впечатление многолюдного города, что надо приписать, с одной стороны, соседству двух больших монастырей, с другой – огромному наплыву сюда паломников. По этой же причине, а еще и по сосредоточиванию здесь центрального управления Тибетом – Лхаса является значительным торговым пунктом, а также посредницей в торговле Индии с Западным Тибетом и Китая – с Восточным.

Большую славу Лхасы, между прочим, составляют три главнейших соседних монастыря Тибета: Сэра, Брабун[14]14
  Брабун произносится еще и как «Брайбун». (Примеч. П. К. Козлова)


[Закрыть] и Галдан, известные под общим именем Сэ-нбра-гэ-сум, с количеством монахов до двадцати тысяч человек. Все эти монастыри принадлежат одной господствующей секте Цзонхавы и основаны при его жизни в начале XV века.

Верховным настоятелем этих монастырей, конечно, считается Далай-лама.

Монастыри в отдельности имеют свой устав, свои земельные угодья, тем не менее, Брайбун выделяется своим значением уже только потому, что из среды этого монастыря возвысились Далай-ламы, которых вскоре судьба поставила во главе духовного и светского правления над центральным Тибетом.

Независимо от сего, каждый из этих монастырей известен чем-либо особенно; так, монастырь Брайбун знаменит своими прорицателями, Сэра – ритодами или кельями аскетов и Галдан – разными чудесными остатками.

Культ прорицателей или оракулов основан в свою очередь на культе «чойчжонов» – хранителей ученья. В роли защитника религии чойчжоны или их прорицатели играют огромную роль как в жизни отдельных частных лиц, так и монастырских общин до верховного управления Тибетом включительно. Прорицатели – это своего рода цензора – критики.

«Ритоды, которыми окружен по преимуществу монастырь Сэра, – суть отдельные кельи ушедших от мира и углубившихся в созерцание аскетов-монахов». Созерцание есть одно из шести «средств» для достижения святости. Начало его основывается на том, как Гаутама, удалившись от царской роскоши, искал истины. Позднейшие аскеты избирали местом таких созерцаний глухие уголки в лесной чаще или в скалах, в пещерах.

Чудесные реликвии, которыми славится Галдан, показывают нам, насколько знаменитый Цзонхава завладел умом своих последователей. Часто мечтая о своем божественном учителе, ученики чертили и высекали на скалах его образ и изображения будд, покровительствующих ему. С течением времени все эти признаки и памятники под известным воздействием суеверия стали приниматься за чудесные реликвии, и каждый паломник стал с благоговением прикладываться к ним.

Остановимся несколько подробнее на каждом из этих трех монастырей.

Основателем монастыря Сэра считается Шакчжя-ешей, известный у своих почитателей под именем Чжямчэнь-чойрчжэ. С малых лет он был посвящен в монахи и отличался мягким, кротким характером. Когда в Тибете прославился Дзонхава, Шакчжя-ешей поступил к нему в ученики и экономы. Из сильного благоговения перед великим реформатором он сделался послушным исполнителем его воли.

Стоило Цзонхаве пожелать, чтобы Шакчжя-ешей построил особый монастырь для изучения «тарни» – заклинания, как он и изъявил согласие и вскоре положил основание монастырю Сэра – обиталищу Великой колесницы, или Махаяны.

«Монастырь Сэра, – пишет Г. Ц. Цыбиков[15]15
  Г. Ц. Цыбиков. Буддист-паломник у святынь Тибета.


[Закрыть], – лежит верстах в четырех на север от Лхасы у подошвы гор. В нем три золоченых крыши, и из Лхасы Сэра представляет довольно красивый вид.

Главнейшей святыней этого монастыря можно считать статую одиннадцатиликого Чжан-рай-сига – Авалокитешвары, про которую существует следующее предание.

„В давнее время монахиня Балмо посетила местопребывание Манджушри и, взяв у него сию статую, улетела. Затем прилетела с этой статуей в местность Пабон-ха, где спрятала ее в одной пещере. В то время, когда настоятелем Сэра был некто Чжялцань-санбо, один пастух, пася своих коз, заметил, что одна из них вошла в ту пещеру, и чтобы выгнать ее оттуда, он бросил камень, который ударился в пещере о какой-то звонкий предмет. Удивленный пастух заглянул в пещеру и заметил лежащую на спине статую. Удивление пастуха еще более увеличилось, когда он увидел подле нее лужу козьего молока, и сама статуя заговорила человеческим голосом. Пораженный чудом, пастух побежал к настоятелю Сэра, Чжялцань-санбо, который тотчас пошел в указанную пещеру и перенес статую в свой монастырь, где она находится в дацане Чжеба”.

Этот Чжялцань-санбо считается перерожденцем упомянутой монахини Балмо и жил с 1402 по 1469 год.

Число монахов, или лам в Сэра – около пяти тысяч.

Если Галдан знаменит своими чудесными реликвиями, а Брабун – прорицателями, то Сэра, повторяю, славен своими ритодами, что в буквальном переводе значит „горная цепь”, но понимается теперь как уединенная келья лам-отшельников в горах. Ища удаления от мирской суеты, знаменитые аскеты ставили свои кельи на скалах высоких гор и там предавались созерцанию. Со временем усердие набожных почитателей стало накоплять в скромных кельях богатство и учеников. Обычай отыскивать перерожденца всякого выдающегося ламы обратил эти кельи в дворцы и поместья перерожденцев, каковыми и являются они в настоящее время.

Самым древним и самым известным ритодом считается Пабон-ха, находящийся верстах в трех на северо-запад от Сэра и принадлежащий Далай-ламе.

Здесь на природной скале стоит дворец Далай-ламы, в котором чтится статуя Чжан-рай-сига. Предание говорит, что этот дворец-храм был построен ханом Срон-цзан-гамбо и имел девять этажей, но известный гонитель буддизма, царь Ландарма, разрушил верхние этажи, оставив только два нижних. Набожные приходят сюда для 3333 круговращений вокруг этого дворца, на что требуется от десяти до пятнадцати дней самой усердной ходьбы. Вероятно, это число имеет какое-нибудь символическое значение.

Саженях в двухстах-трехстах на восток от Сэра находится большая каменная глыба, которая, по преданию, сама прилетела из Индии. На этом камне разрезают трупы для отдачи их на съедение грифам и бородатым ягнятникам. Так как этот камень считается священным, то всякий стремится быть разрезанным на нем, но такая завидная доля достается лишь более зажиточным, так как она сопряжена со значительными расходами как по перенесению трупа, так и по плате, вносимой в виде вознаграждения местным монахам за чтение похоронных молитв. Кроме того, верят, что если живой человек нагой поваляется на этом выпачканном трупами камне, то его жизнь продлится.

Второй знаменитый ритод, Сэра-чойдэн, стоит над монастырем Сэра на уступе северной горы. Он известен тем, что здесь часто живал Цзонхава и проповедывал свое учение. Тут до сих пор сохранился желтый домик позади дугана дацана Чжюд. В нем на стене находится рисованное изображение Цзонхавы с двумя его любимыми учениками.

Монастырь Брабун, являющийся в настоящее время самым большим из желтошапочных монастырей центрального Тибета, лежит верстах в шести-семи на запад от Лхасы у южной подошвы горы Гэндэл. Находясь под защитой скалистого горного мыса, на значительной высоте, будучи построен амфитеатром и имея по обеим сторонам сады, он издали представляет довольно красивый вид, но по мере приближения этот вид исчезает, и, наконец, вы вступаете в узкие, устланные камнем улицы, по сторонам которых возвышаются многоэтажные дома.

Основателем Брабуна считается ученик и последователь Цзонхавы Даший-балдан, известный более под названием Чжамыш-чойрчжэ (1379–1448). Учился он сначала в Цзэтане, Санпу и Чжормолуне, но затем перешел к Цзонхаве в только что основанный им монастырь Галдан. Увидев блестящие способности, проявленные сим сравнительно молодым ламой, Цзон-хава сразу решил расположить его к себе и подарил ему раковину, добытую, по преданию, из скалы. Вскоре он посоветовал Даший-балдану построить монастырь и, если верить словам биографа Цзонхавы, сказал ему, что основанный им монастырь превзойдет Галдан. По этому совету или, может быть, потому, что, согласно преданию, он не сходился в некоторых религиозных вопросах со своим учителем, Даший-балдан в 1416 году основал монастырь Брабун, или Балдан-Брабун, как он значится в литературе.

Самые важные святыни, как вообще в ламаитских монастырях, – замечает Г. Ц. Цыбиков, – связаны, конечно, с именем основателя». Так, в здешнем доме большого собрания, цокчэн-дугане, находится статуя Майтреи, имеющая в вышину свыше пяти саженей.

Между прочим, Брабун служит усыпальницей трех Далай-лам – второго, третьего и четвертого. Часть останков третьего Далай-ламы, Соднам-чжямцо, вложена в субурган, на устройство которого затрачено немало денег.

Что касается расположения главных зданий монастыря, то в центре, немного ближе к западному краю, стоит громадное здание с золоченой крышей, являющееся домом для большого собрания, т. е. цокчэн-дуган, а на юго-западном краю монастыря – дворец Далай-ламы, называемый Галдан-побран. Рядом с последним, уже вне монастырской черты, находится дворец Даший-кансар, построенный, как говорят, шестым Далай-ламой для его светской жизни.

По отношению к учебной части, все духовенство монастыря распределяется по дацанам, коих прежде было семь, а ныне – только четыре, в трех из которых изучают богословские науки – цаннид, а в четвертом – тантры.

Штат лам в Брабуне определяется в десять тысяч человек, которые полностью собираются лишь в самых торжественных случаях или при раздаче денег.

Остается сказать о монастыре Галдане.

Про основание монастыря Галдана в биографии Цзонхавы сказано, что тотчас после окончания лхаского монлама – торжественного богослужения, учрежденного в 1409 году, Цзонхава с своими последователями отправился на гору Брог-ри – уединенная – и, исследовав ее, нашел, что все приметы земли и неба весьма хороши и что это, поистине, место с признаками полного распространения и исполнения проповеди, а также необходимых богатств. Затем старшим из своих учеников Цзонхава указал места для постройки монастырских зданий, что последние и выполнили в точности в том же году.

Основанный таким образом монастырь Галдан[16]16
  Полное название которого – Брог-ри-галдан-намбар-чжял-бпи-лин, уединенно-горское вполне радостное обиталище полного победоносца. (Примеч. П. К. Козлова)


[Закрыть] находится верстах в двадцати пяти – тридцати на восток от Лхасы. Монастырские здания построены на южной стороне горы полукругом и амфитеатром доходят до самой вершины. С юго-востока монастырь еще более живописен от присутствия красивых скал и мелкого леса, растущего вдоль скалистого оврага.

Главной святыней монастыря, без сомнения, признается так называемый сэрдон-чэмо – золотое надгробие, или золотая ступа – субурган с прахом великого Цзонхавы. Субурган находится в лучшем из здешних зданий, окрашенном в коричневый цвет с небольшой золоченой крышей. После смерти Цзонхавы, в 1419 году старшие из учеников, как сказано в биографии его, стали совещаться, сжечь ли его прах или оставить нетронутым. Рассудив, что если оставить нетронутым, то он, как будто сам, действительно будет жить, и будет велика польза как для продолжения учения, так и для многих живых существ, решили воздавать почести, оставив прах в целости. Тут же из серебра количеством более восемнадцати тибетских мер, поднесенных отдельными учениками из набожности, соорудили субурган, украсили его орнаментами из разных драгоценностей – камней, серег, гау, китайских табакерок, раковин, вставленных в чеканку.

Над этим субурганом в 1420 году построили большое сумэ; прах же вложили в гробницу из сандального дерева, перенесли из дворца и поместили в бумба[17]17
  Бумба – круглая часть субургана.


[Закрыть] субургана, лицом на северо-восток и в сидячем положении.

Впоследствии пятидесятый настоятель Галдана, или сорок девятый наместник Цзопхавы, бжябралский Гэндунь-нунцог сделал всему субургану облицовку из чистого кованого золота, почему субурган сделался словно золотым, и его теперь действительно называют «большой золотой субурган». По правую сторону от него находится субурган первого наместника Цзонхавы, Чжялцаб-дарма-ринь-чэна, а по левую второго его наместника Хайдуб-гэлэг-балсана.

Число монахов в Галдане доходит до двух тысяч.

«Как монастырь, основанный Цзонхавой, Галдан полон предметами почитания, связанными c именем великого основателя желтошапочного ламаизма и его главных сподвижников.

Так, „горлам” – круговая дорога монастыря – полна разными объектами почитания для набожных. На юго-западной стороне монастыря вам показывают ключ-колодец, который, по преданию, явился от указания Цзонхавою на это место пальцем, когда монахи страдали от недостатка воды. Далее на скалах и камнях указывают следы шапки, четок, локтей, колен, пальцев и пр. Цзонхавы, также углубление в скале, откуда Цзонхава добыл раковину, спрятанную еще при жизни будды Шакьямуни; изображения Цзонхавы, рисованные на скале указательными пальцами Чжялцаба и Аайдуба, указывают домик, где жил в простой обстановке Цзонхава, и маленькую часовню, где на плите самостоятельно выступило изображение троицы «Ригсум-гоньбо», т. е. Чжямьяна, Чагдора и Чжян-рай-сига[18]18
  По-индийски – Мандлсушон, Ваджрапани и четырехрукого Апалокитешвары. (Примеч. П. К. Козлова)


[Закрыть].

На восточной стороне обходящему монастырь может броситься в глаза золотой чжялцань – победный знак на скале, а внизу изображение Цзонхавы с его двумя учениками, ниже которого нарисован громадный Дамчжан-чойчжял. Из этой скалы, как говорят, нынешний Далай-лама достал клад, состоявший из шапки и других вещей Цзонхавы, который он поместил в особый ящик у гробницы последнего. Набожные верующие с благоговением, превосходящим удивление, прикладываются ко всем этим реликвиям, но на человека, смотрящего более хладнокровно, они могут произвести впечатление работ художников, да притом не особенно искусных»[19]19
  Г. Ц. Цыбиков. Буддист-паломник у святынь Тибета.


[Закрыть].

В заключение о монастыре Галдане можно сказать, что он расположен на значительной абсолютной высоте, вероятно, много превосходящей высоту 12000—13000 футов, так как наш «Буддист-паломник» провел две ночи в Галдане без сна «вследствие сильной одышки и гнета, лишь только начинал засыпать».