Текст книги "Тайны Стены Плача"

Жизнь Стены

Каждый, кому довелось побывать у Стены Плача или видеть ее фотографии, наверняка обращал внимание на свисающие с ее стен растения, свидетельствующие о том, что Стена отнюдь не безжизненна – напротив, она полна жизни и готова дать приют под своей сенью любому живому существу.

Израильские ботаники насчитали семь основных видов растений, весьма привольно чувствующих себя на камнях этой еврейской святыни.

К пусть и не самым распространенным, но самым значимым из растений Стены считаются каперса колючая (Сapparis spinosa) – чрезвычайно жизнестойкое растение, которое было замечено на Стене еще мудрецами Талмуда. По их мнению, оно появилось на Стене отнюдь не случайно, а потому что наряду с лилией является своеобразным символом еврейского народа. Подобно тому, как каперса колючая является “самым стойким из растений”, так и еврейский народ можно назвать “самым стойким из народов”. Мудрецы обращали внимание на то, что каперса имеет необычайно глубокие корни, и даже если вырвать это растение, казалось бы, вместе с корнями, какая-то часть из них все равно сохранится, и вскоре ее ветви вновь появятся на Стене; она снова начнет стремительно расти, плодоносить и разбрасывать свои семена. Но разве, вопрошали мудрецы, не таков и еврейский народ?! Сколько раз его пытались уничтожить; сколько раз врагам казалось, что им удалось добиться “окончательного решения еврейского вопроса” и вырвать этот народ с корнем из человеческой истории, а он снова и снова возрождался, сохраняя верность своим историческим и религиозным корням!

Зимой это растение на Стене заметить довольно трудно, но вот весной оно появляется в самых разных ее частях, распуская розово-белые цветы, которые в народе обычно называются “каперсами”. В древности евреи готовили из этого растения одну из самых популярных в те времена пряностей, так как они обладают кисло-соленым, немного острым и чуть терпким вкусом. И сегодня в Испании, Италии, Алжире и целом ряде других стран сушенные колючие каперсы используют для приготовления маринадов и соусов для мясных и рыбных блюд.

Следующим любопытным растением, обретающимся на Стене является хвойник (Ephedra campylopoda). Как следует из самого его названия, это хвойное, почти безлиственное растение, которое довольно широко встречается в Израиле. Хвойник является “двуполым” растением и его “женские” ветви приносят небольшие красные плоды, которые с удовольствием поедают снующие вокруг Стены птицы. Родовое имя хвойника – Ephedra – напоминает о том, что из него вполне можно приготовить эфедрин, чрезвычайно полезный при различных легочных заболеваниях. Возможно, именно поэтому, а не по каким-либо мистическим причинам, многие из тех, кто страдает такими заболеваниями, стоя у Стены, начинают чувствовать значительное облегчение – подходя к Стене, они невольно вдыхают испускаемые хвойником пары эфедрина.

И все же самым распространенным из растущих на стене растений является золотистая белена (Hyoscyamus aureus), обладающее довольно крупными листьями. Этот вид белены характерен именно для Иерусалима, и еще древние знали, что ее цветы и плоды обладают слабым наркотическим действием. Иосиф Флавий в своих “Иудейских древностях” подробно описывает желтые цветки этого растения с чашечкой, заканчивающейся пятью колючками в форме чашечки, которую Флавий сравнивает с короной первосвященника.

Знаток растений легко опознает на Стене и сирийскую долгушу (Podosnoma syriacum) c ее характерными маленькими темными листьями. Долгуша – типичный “настенный” цветок, умеющий, как и хвойник, пускать свои корни в самую глубь стены.

В разных местах Стены можно увидеть также скалистый мох (Phagnalon rupestre), сицилийский львиный зев (Antyrrhinum siculoum) и горец (Polygonum Aquisetiformae).

В связи с этим, разумеется, встает вопрос о том, откуда эти растения берут необходимую для их жизнеобеспечения воду? Впрочем, найти ответ на него не трудно. Само месторасположения Стены Плача таково, что она больше открыта дождям, чем другие уцелевшие стены Храмового комплекса, и именно эти объясняется то, что она, больше, чем остальные стены покрыта растениями.

Дождевая вода, во-первых, хорошо впитывается известняком, а, во-вторых, задерживается в щелях стены, в которые проникают и корни растений. Кроме того, как легко заметить, подавляющее большинство растущих на Стене и в ее глубине растений достаточно выносливы. Многие из них (как, к примеру, тот же хвойник) выделяют ароматные эфирные масла, которые, испаряясь, уменьшают температуру воздуха вокруг ветвей и таким образом снижают потребность этих растений в воде.

Помимо растений, как уже было сказано, у Стены обитает множество птиц.

Не случайно многие переводчики “Псалмов” спорят, как правильно перевести знаменитую строчку из воспевающего Иерусалимский Храм 84-ого псалма: “Гам ципор маца байт вэ-дрор – кен”. Одни переводят слово “дрор” как ласточка, и тогда эта строка звучит как “И птица находит себе дом, и ласточка – гнездо себе…”

Другие считают, что слово “дрор” на иврите означает “воробей”, то есть данную строку следует переводить, как “И птица находит себе дом, и воробей гнездо себе…”

Кто в данном споре прав, выяснить, похоже, невозможно, так как у Стены плача обретаются как воробьи, так и ласточки. Правда, если первые живут там постоянно, то ласточки – относительно редкие гостьи, но и те, и другие гнездятся в расселинах Стены Плача.

Устраивают здесь свои гнезда в Стене и голуби, обитающие возле нее в огромных количествах – что и вызывает у ученых сомнения в предании о том, что 9 Ава на Стене появляется некий особый голубь или голубка – вполне возможно, молящиеся просто выдают желаемое за действительное.

Глава 3
История Стены

“И будет эта Стена стеной вечной…”

Было бы нелепо оспаривать тот факт, что история Стены Плача неразрывно связана с историей Иерусалимского Храма.

Сам Храм всегда занимал и по сей день занимает центральное место в еврейском национально-религиозном самосознании, являясь символом и былого величия еврейского народа, и его национальной трагедии, и будущих мессианских времен – так же, как царь Давид и царь Соломон для каждого религиозного еврея являются куда больше, чем жившие тысячелетия назад великий исторические деятели.

В самые тяжелые минуты своей истории евреи открывали страницы Библии, расказывающие об этих царях и обещающие, что их потомок еще воцарится в Иерусалиме, и в них черпали утешение и надежду. Не случайно именно так поступает герой знаменитой поэмы Михаила Светлова, потерявший в ходе кровавого погрома всю свою семью:

 
…Приближаются с двух сторон
Царь Давид и царь Соломон.
Говорят о судьбе и о родине
Два царя и один верноподданный.
 

Достаточно самым поверхностным образом пролистать страницы Библии, чтобы увидеть: уже во время своих странствий в пустыне евреи жили мечтой о возведении Храма, и только после завершения его строительства можно было считать выполненной саму задачу завоевания и освоения евреями той земли, которую обещал Бог их праотцам Аврааму, Исааку и Иакову. Лишь после этого Иерусалим действительно превращался в подлинный политический и духовный центр всего еврейского народа.

Как уже говорилось, из текста Библии напрямую следует, что идеей построения Храма был одержим еще царь Давид, значительно расширивший границы еврейского государства в ходе своих победоносных войн и объявивший Иерусалим его столицей. Давид перенес в Иерусалим тот самый Ковчег Завета, который был сделан евреями еще в пустыне и в котором лежали скрижали с Десятью заповедями, принесенными Моисеем с горы Синай. Давид уже собирался было начать строительство Храма, когда Всевышний через пророка Натана сообщил ему, что он не имеет права взять на себя эту миссию, так как на руках его слишком много крови. Какими бы справедливыми и Богоугодными ни были войны, которые вел Давид, Храм, из которого должен был изливаться Божественный свет для всего человечества, не мог быть построен руками царя-воителя.

Для этой миссии Богу нужен был царь-миротворец, и в качестве такого царя, который должен сменить Давида на престоле, Бог назвал его младшего сына Соломона. Само имя Соломона (Шломо) переводится с иврита как “цельный, мирный”.

Тем не менее, Давид продолжал активно готовить материалы для будущего строительства Храма, отделяя для этого значительную часть и от военной добычи, и от дани, которую платили покоренные им народы, и от налогов, поступающих в казну от евреев. Таким образом, по сути дела, подготовительные работы к строительству с привлечением иностранных рабочих были начаты еще при царе Давиде. Он же, по всей видимости, составил подробный чертеж будущего Первого Иерусалимского Храма, то есть являлся, как сказали бы сегодня, его главным архитектором. И указание реализовать эту его мечту было одним из основных пунктов завещания Давида Соломону:

“И сказал Давид: это дом Господа, и это жертвенник всесожжения Исраэлю. И сказал Давид, чтобы собрали чужеземцев, что в земле Исраэля, и назначил их каменотесами, дабы вырубать и обтесать камни для постройки Дома Божьего. И множество железа для гвоздей к дверям ворот и для скрепления приготовил Давид, и меди множество без веса. И деревьев кедровых без числа, потому что привезли к Давиду цидоняне и цориты множество кедровых деревьев. И сказал Давид: “Шломо, сын мой, юн и слаб, а дом, который следует выстроить для Господа, должен быть величественен и знаменит, и прославлен во всех странах. Буду заготовлять для него». И заготовил Давид много до смерти своей.

И призвал он Шломо, сына своего, и повелел построить ему дом Господу Богу Исраэля. И сказал Давид Шломо: сын мой, было у меня на сердце выстроить дом для имени Господа Бога моего. И было ко мне слово Господне сказано: “Много крови пролил ты, и войны большие вел ты; не должен ты строить дом имени Моему, потому что много крови пролил ты на землю передо Мной. Вот сын родится у тебя, он будет человек мирный. И дам Я ему покой от всех врагов его вокруг, поэтому Шломо будет имя его. И мир и тишину дам Я Исраэлю в дни его. Он построит дом имени Моему, и он будет Мне сыном, а Я буду отцом ему и утвержу престол царства его над Исраэлем вовеки. Ныне, сын мой, да будет Господь с тобой, и будь удачлив, и построй дом Господа Бога твоего, как Он говорил тебе…

И вот в страдании моем приготовил я для дома Господня сто тысяч талантов золота и тысячу тысяч талантов серебра, а меди и железа – без веса, потому что много его было; и деревьев и камня приготовил я, а к этому еще ты добавишь. И множество ремесленников у тебя: каменотесов и мастеров по камню и дереву, и всех, кто опытен в разных работах. Золоту, серебру и меди, и железу нет счета. Встань и осуществи, и да будет Господь с тобою!”…” (Паралипоменон (Диврей йамим); 22:1-17).

И далее ясно следует, насколько подробно Давид спроектировал Храм и его внутреннее устройство:

“И отдал Давид Шломо, сыну своему, предначертание зала, и домов его, и складов его, и верхних комнат его, и внутренних помещений его, и помещения для крышки Ковчега. И предначертание для всего, что было передано ему духом святым – для дворов Дома Господня, и всех комнат кругом, сокровищниц для дома Божьего и сокровищницу для всех жертв священных. И для отделения коэнов и левитов, и для всего дела служения в доме Господнем, и всей утвари, необходимой для служения в доме Господнем…” (Там же, 28:11–14).

Знаменитый еврейский историк С.М. Дубнов, а вслед за ним и ряд других историков утверждают, что в момент воцарения Соломону было около 25 лет, однако, если верить древним источникам, он взошел на престол, когда ему было только 12. Четыре года ушло у юного царя на то, чтобы силой своего ума и с помощью сохранивших ему верность ближайших сподвижников отца подавить все плетущиеся вокруг него интриги. Лишь на четвертый год своего правления, “укрепившись на царствовании”, Соломон сумел приступить к исполнению завещания Давида. Первая Книга Царств, а вслед за ней и Иосиф Флавий указывают точную дату начала им строительства Храма – 480-й год после Исхода из Египта, то есть 2928-й год от сотворения мира по еврейскому календарю, или 1032 г. до н. э. по современному летосчислению.

Само строительство Храма продолжалось 7 лет, то есть до 1025 г. до н. э., и, согласно всем источникам, масштабы его были поистине грандиозны.

Очень скоро выяснилось, что запасенных Давидом материалов оказалось недостаточно, и Соломон заключил договор с тирским царем Хирамом, по которому тот в обмен на поставляемые евреями пшеницу, масло и вино разрешил им вырубать знаменитые ливанские кедры в принадлежащих ему лесах. Кроме того, Хирам прислал Соломону искусных каменщиков и плотников, так как у евреев не было в тот период необходимых навыков для строительства столь величественных зданий.

В строительстве Храма принимало участие 80 000 каменотесов, 70 000 носильщиков, доставлявших эти камни на место строительство на гору Мория, за которыми наблюдали 3 600 надсмотрщиков-прорабов. Для вырубки леса в Ливане Соломон отобрал 30 000 своих поданных, но так как речь шла о необычайно тяжелой работе, а лесорубам еще нужно было заботиться о пропитании свои семей, то работали они посменно: 10 000 отправлялись на месяц в Тир, в то время как остальные 20 000 в это время отдыхали и занимались своими домашними делами.

Само строительство Храма овеяно множеством легенд. Самой известной из них является, безусловно, легенда о том, как слуга Соломона Бенаягу опоил вином князя Тьмя Асмодея, пленил его и заставил прислуживать Соломону на строительстве Храма. Так продолжалось до тех пор, пока Асмодей не освободился от наложенного на него заклятия, изгнал Соломона из его дворца и, приняв его облик, в течение некоторого времени правил страной.

Есть среди этих легенд и та, которая объясняет, почему внешняя Западная стена Храма не была разрушена ни Навухадоносором, ни Титом, и должна была сохраниться, несмотря на любые исторические потрясения.

Согласно этой легенде, когда начались работы непосредственно по возведению стен Первого Храма, Господь обратился к Соломону и сказал ему: “Сын мой Соломон! Знай, что Храм, который ты строишь, является достоянием всего народа Израиля; каждый должен иметь свою долю в нем. Поэтому пусть весь народ примет участие в его строительстве!”.

После этого откровения Соломон решил распределить ту часть работы, которая еще не была распределена среди наемных рабочих, между представителями различных слоев еврейского народа. Согласно брошенному им жребию, все работы по отделке восточной стены будущего Храма было поручено вести богатым еврейским купцам и дворцовой знати; работы, связанные с внутренними помещениями Храма и сооружением Святая святых, – коэнам и левитам[18]18
  Священнослужители разделялись на две степени: священники (коэны), непосредственно осуществлявшие храмовую службу, к которым принадлежали только потомки Аарона по прямой мужской линии. Ко второй степени священства относятся те члены колена Левия, которые не являются потомками Аарона, и они называются левитами. Они охраняли порядок при богослужении, руководили народом при жертвоприношениях, были музыкантами и пели псалмы, составляли почетную храмовую стражу.


[Закрыть], то есть священническому сословию; а вот строительство западной стены Храма решили поручить беднякам.

Недолго думая, купцы и военачальники закупили необходимое количество золота и дерева для обшивки восточной стены, после чего наняли рабочих, чтобы те сделали все, что нужно, а они лишь время от времени присматривали за тем, как эти работы ведутся.

Коэны и левиты, посовещавшись, тоже решили нанять рабочих, что те выполнили данное им задание.

Но у бедняков, понятное дело, денег для найма профессиональных строителей попросту не было, и потому западную стену храма они строили сами, собственными руками, обильно орошая гигантские камни своим потом. Отсюда и берет свое начало первое название западной стены – Стена бедняков.

И была, гласит легенда, их работа особенно угодна Богу, так что, когда строительство стены было завершено, с Небес раздался голос: “Собой клянусь, – говорит Господь, – что западная стена Храма будет стеной вечной, и никогда Моя Шхина не отойдет от нее”.

Само существование Западной Стены, пережившей вавилонян, римлян, византийцев, персов, арабов, крестоносцев, турок и прочих является своеобразным подтверждением истинности этой легенды.

“Ой, что случилось с нами…”

В праздник Суккот (Кущей) 1025 г. до н. э. в Иерусалиме состоялась торжественная церемония освящения Храма, подробно описываемая как в “Первой книге Царств”, так и во второй книге “Паралипоменон”.

Сотням тысячам людей, принявших участие в этой церемонии, открылось поистине величественное зрелище. Мощные каменные стены Храма, поражавшие своими размерами извне, внутри были обшиты кедровыми досками, на которых были вырезаны цветы пальмовые деревья и херувимы с распущенными крыльями. Вся эта резьба была покрыта толстым слоем чистого золота.

Ровно сорок лет правил Соломон еврейским народом, и все эти годы в стране царили мир и процветание. Однако взошедший на престол в 996 г. до н. э (по Дубнову, в 977 г. до н. э.) сын Соломона царь Рехаваам не обладал ни мудростью, ни политическим опытом отца. Уже в самом начале его правления еврейское государство раскололось на два царства Иудею со столицей в Иерусалиме, где Реховаам удержал за собой трон, и Израиль, царем которого стал Иероваам, сделавший своей столицей Сихем (Шхем) – главный город колена Эфраима.

С этого момента история еврейского народа представляет собой историю смут и междоусобиц, усугублявшихся тем, что время от времени та или иная часть народа отказывалась от веры в одного Бога и начинала оправлять различные языческие культы. Все это, разумеется, не могло не отразиться и на судьбе Иерусалима и Иерусалимского Храма.

Уже на пятом году царствования Рехаваама египетский царь Шишак начал военную кампанию против Иудеи, взял несколько укрепленных городов, а затем захватил и Иерусалим, вернувшись в Египет только после того, как ему досталась значительная часть сокровищ, хранившихся в Храме и в царском дворце.

В последующие столетия одни цари сменяли в Иудее и Израиле других; оба еврейских государства, не способные объединиться, все больше слабели под натиском внешних врагов, пока, наконец, Ассирия не нанесла окончательный, смертельный удар по Израильскому царству.

В 724 году до н. э. ассирийский царь Шалманассар осадил Самарию – столицу Израильского царства, и три года спустя, его преемник Саргон взял этот город. Значительная часть его героических защитников была уничтожена, а сотни тысяч евреев, представители десяти колен Израиля, были им угнаны в плен и расселены в отдаленных областях огромной Ассирийской империи.

В 701 году до н. э., казалось, пробил последний час Иудеи. Огромное войско ассирийского царя Санхерива вошло в Иудею и осадило Иерусалим. Ассирийцы предложили евреям сдаться, обещая в обмен на покорность оставить всех жителей в живых. Шансы на то, что Иерусалим сможет выдержать осаду и устоять при штурме были ничтожны, и царь Иудеи Хизкия уже склонялся к тому, чтобы принять предложение Санхерива. Однако пророк Исайя (Иешайа) убедил царя в том, что, так как евреи верны Богу, то Он не допустит поражения Своего народа. И вскоре действительно произошло чудо: за одну ночь по неведомым причинам в стане ассирийцев умерло 185 тысяч воинов, а остатки ассирийской армии в панике бежали в Ниневию.

Чудо это зафиксировано не только в Библии, но и в египетских исторических хрониках, и объяснения ему до сих пор не найдено. Среди историков наиболее распространена версия, по которой в лагере ассирийцев внезапно вспыхнула эпидемия какой-то болезни; вероятнее всего – чумы. Подтверждение этой версии они находят в египетских хрониках, утверждающих, что накануне бегства полчища полевых мышей изгрыли обувь, одежду и конную упряжь ассирийцев, а, как известно, грызуны вполне могут быть переносчиками чумы и др. инфекционных заболеваний.

Однако спустя сто с лишним лет, в 586 году до н. э. под стенами Иерусалима появились новые, не менее свирепые завоеватели – вавилоняне во главе с царем Навуходоносором (Навухаднецаром). История почти повторилась: вавилоняне тоже потребовали сдаться и признать их власть. На этот раз придворный пророк Иеремия предупредил царя, что, так как евреи отступили от Бога, то Он снял защиту с Иерусалима, и будет лучше, если Иудея капитулирует. Однако царь Седекия (Цидкиягу), сделавший ставку на военный и политический союз с Египтом, решил поступить так же, как в свое время Хизкия, и держаться до конца.

Сегодня можно спорить о том, что именно послужило причиной падения Иерусалима: грехи еврейского народа, неверная оценка Седеккией военно-политической ситуации, или оба эти фактора были тесно связаны между собой. История от этого не изменится: 17 числа летнего месяца Таммуза, то есть приблизительно в июле 586 года до н. э., когда защитники города совершенно ослабели от голода, а женщины, чтобы утолить голод, варили мясо своих умерших детей, вавилоняне проломили одну из стен Иерусалима и ворвались в город.

Но даже едва стоя на ногах от голода, евреи продолжали драться. Еще три недели в Иерусалиме шли ожесточенные бои, и воины Навуходоносора все больше сжимали кольцо вокруг стен Храма, где собрались последние защитники иудейской столицы. Наконец, 1-ого числа месяца Ав, то есть в августе, вавилоняне ворвались в Храм. Взбешенный оказанным ему сопротивлением, Навуходоносор отдал начальнику своей стражи Навузарадану разрушить Иерусалим и, само собой, Храм.

Этот приказ был выполнен: 9-ого Ава Навузарадан собрал все сокровища Храма, всю его ритуальную утварь для отправки в Вавилон, а затем поджег Храм, в котором упрямые еврейские священники продолжали проводить обычные службы.

Мидраш подробно описывает последние часы существования Первого Храма, и именно этим описанием воспользовался впоследствии Лион Фейхтвангер в своем знаменитом романе “Иудейская война”, перенеся события почти на 600 лет вперед и поменяв вавилонян местами с римлянами. Во всяком случае, согласно устным еврейским преданиям, это в Первом, а не во Втором Храме священники-коэны, совершив положенные жертвоприношения, взошли на крышу объятого пламенем Храма, а дальше все произошло почти так, как описывает Фейхтвангер – с той только разницей, что вместо римлян следует вести речь о вавилонянах:

“И вот они очутились на кровле, на высочайшей точке храма, а под ними были пламя и римляне. К ним доносились крики умирающих, грубые вопли легионеров, а из Верхнего города – неистовый вой. Тогда дух сошел на них и голод вызвал перед ними видения. Раскачиваясь в такт, стали они монотонно, нараспев, как предписано, декламировать нараспев воинственные и победные песни из Священного писания. Вырывали золотые острия, приделанные на кровле храма для защиты от птиц, швыряли их в римлян. Они смеялись, они стояли над пламенем, а над ними был Ягве, они чувствовали Его дыхание. Когда настал час давать народу благословение, они подняли руки, раздвинули пальцы, как полагается, и прокричали сквозь треск огня слова благословения, а за ними – исповедание веры, и на сердце у них было легко и свято.

Когда они кончили, Ниттай взял тяжелые ключи от больших храмовых врат, поднял их, чтобы все стоящие вокруг него их видели, и воскликнул:

– О Ягве, ты не нашел нас достойными управлять домом Твоим! О Ягве, возьми же обратно ключи! – И он подбросил ключи вверх. И он воскликнул:

– Видите, видите вы руку?

И все видели, как с неба протянулась рука и подхватила ключи.

Затем балки затрещали, крыша обрушилась, и они нашли, что умирают милостивой смертью”[19]19
  Л. Фейхтвангер. Собр. соч. в 12 тт., т. 7, М., ИХЛ, 1965, с.


[Закрыть].

Вместе с Храмом были разрушены царский дворец, все крупные здания в городе и стены Иерусалима. Царь Седекия с семью своими сыновьями попал в плен; на его глазах были один за другим убиты все семьи его сыновей, а затем ему выкололи глаза. Тысячи евреев были угнаны в плен в Вавилон, и в Иерусалиме и в других городах и селах Иудеи остались лишь немногочисленные бедняки. Великий пророк Иеремия сочинил скорбный плач по Храму, Иерусалиму, погибшей стране и его жителях, который и сегодня с причитанием “Ой, что случилось с нами!” читается в день 9 Ава во всех синагогах мира.

Однако в силу странных обстоятельств Храм был все-таки разрушен не до основания: словно остов чьего-то гигантского зуба из земли торчали останки его Западной Стены. И именно к ней обращается Иеремия в своем плаче:

“Стена дочери Циона, лей слезы ручьем днем и ночью, не давай себе покоя. Да не перестанет омываться слезою зеница ока твоего! Вставай, взывай в ночи в начале каждой стражи; как воду изливай сердце свое пред Господом, простирай к Нему руки свои в мольбе о жизни младенцев свои, изнемогающих от голода на углах всех улиц. Воззри, Господи, и посмотри, кому причинил Ты такое! Разве бывало, чтобы женщины ели плод чрева своего, детей, взлелеянных ими; разве бывало, чтобы убит был священник и пророк в святилище Господнем? Отроки и старцы умирали на земле на улицах; девы мои и юноши мои пали от меча. Ты убил их в день гнева Своего, предал закланию, не пощадив…” (Эйха, 2:18–21).

Таким образом, Бог остался верен Своему обещанию: Западная Стена, которую уже с легкой руки Иеремии можно было назвать Стеной Плача, осталась стоять в качестве немого свидетеля постигших евреев бедствий.