Текст книги "Смех от ума (версия 3.0). Интеллектуальные пилюли"

Начался рассказ с того, что Рыбка, напившись сока из банки, с удовлетворением заявил: «Вот обратите внимание, друзья. Un singe obstiné aura toujours sa banane3737
  Упорная обезьяна всегда достанет свой банан (фр.).


[Закрыть]! Нашему Кабану в поезде не удалось вкусить любимого напитка обезьян, так он добился своего здесь, в пустыне. С его помощью мы, неизвестно зачем, залезли на эту башню, как макаки на дерево, и пьём этот хмельного вкуса берёзовый сок!»

– А это означает, Рыбон, что в душе ты всё-таки макака, – поучительным тоном сказал Кабан.

– Все мы макаки, друзья. Причём макаки-родственники. Антропологи считают, что все люди генетически отличаются друг от друга меньше, чем обезьяны в одной стае, простите мне такую образную интерпретацию статьи Животовского3838
  Животовский Л. А. (2004) Расы и гены: генетическое сходство и различие народов. М.: Наука в России. №4. С. 33—38. Простите мне и Венечке этот анахронизм. Статья была опубликована в 2004 г., а действие нашего рассказа происходит в конце 70-х.


[Закрыть]. Только при этом очень сложно объяснить скорость появления и устойчивость расовых различий, а также такой огромный ареал расселения людей по нашей планете… – сказал Веня.

– Да, да, да. Я тоже прочитал эту статью, – возбуждённо перебил Веню Рыбка, – там ещё упоминается известный факт, что все изначальные генетические различия соответствуют группе людей в одну или две тысячи человек. А, если обратить вспять весь ход их расселения по земному шару, так сказать «remontez le temps3939
  Повернуть время вспять (фр.)


[Закрыть]», то получится, что все они вышли из одного места – из Африки, где-то около Мадагаскара.

– И меня эти факты, а также некоторые другие, надоумили на одну сумасшедшую гипотезу относительно антропогенеза, – произнёс Вениамин, задумчиво глядя на пустынный горизонт.

– Ну, не томи же, высказывай. Более сумасшедшего места и времени не придумаешь… – подзадоривал нашего философа Кабан-провокатор.

– Так слушайте. Кто скажет, что такое есть человек? – начал Вениамин.

– Гной еси, кал еси, пёс еси смердящий… – не удержался грубый Кабан. – Антропология от протопопа Аввакума.

– У меня другой ответ, – не смущаясь, серьёзно продолжил Веня, – человек есть потерявшееся домашнее животное инопланетян.

Все затихли, переваривая сказанное. Банка с берёзовым соком совершила ещё один круг. Гулкие глотки Кабана причудливо сочетались с посвистом горячего ветра пустыни в стальных переплетениях пусковой башни.

– Итак, если ваше сознание уже достаточно расширено, сейчас объясню эту гипотезу. Вот послушайте факты. Человек разумный, homo sapiens sapiens, появился на Земле внезапно, как чёртик из коробочки. Чёртик несомненно земной, с полностью адаптированным геномом, но при этом с переразвитым мозгом, явно несоответствующим ни ареалу обитания, ни образу жизни. Небольшая группа людей появилась в одном месте, как будто её высадили из какого-то транспортного средства. За очень короткий промежуток времени эта группа планомерно расселилась по планете, легко перебив мешающих ей коренных обитателей – homo erectus, которые пришли с первой волной колонизации Земли человеческим родом, – начал Вениамин свой рассказ.

– Есть ещё одна странность, которая надоумила меня на эту гипотезу. Я прочитал у Тайлора4040
  Тайлор Э. Б. (1989) Первобытная культура. М.: Издательство политической литературы.


[Закрыть], что ни одно из изолированных человеческих сообществ не обходится без религиозного этиологического объяснения собственного происхождения. Причём в каждом из таких объяснений присутствует божество-хозяин, – Веня перевёл дух и продолжил. – Теперь сложите всё это вместе. Давным-давно около Земли на время остановился гигантский космический корабль. Это была целая планета, которая должна была доставлять её обитателей на другой конец Галактики со всеми удобствами. Можно даже было содержать домашних животных. У кого они уже были, кто-то ещё не удосужился ими обзавестись. А тут, на Земле, обитали смешные пушистые зверьки, такие добрые, всеядные. Чем не домашние питомцы. Правда, немного глуповатые. Уровень интеллекта недостаточен для выживания на сложном космическом корабле с многочисленными техническими устройствами. Но ведь это дело поправимое, направленные мутации, генная инженерия на недосягаемом для нас, теперешних, уровне. Времени – сколько угодно, может быть, они даже умели ускорять его. В результате появились люди разных пород, то есть рас, кому какие нравились, я имею в виду пришельцев. Чёрные, жёлтые, беленькие, с раскосыми глазками… Пришельцы, наши боги и творцы, скорее всего, были намного крупнее людей, ведь каждый выбирает такого зверька, которого приятнее тискать… Вот, например, почему люди так любят музыку? Может быть, она напоминает нам речь наших хозяев?

Корабль полетел дальше, достиг своей цели и возвращался назад. И тут возникла проблема. Нельзя ввозить на родную планету инопланетных зверьков, нас, то есть. Истребить? Об этом даже не было речи. Мы же были любимцами… Корабль, не считаясь с затратами времени и ресурсов, сделал крюк, чтобы вернуться на Землю. Он сел в Африке, около Мадагаскара. Любимцам стёрли память. Но, толи небрежно, толи с хитрым умыслом, из-за любви и заботы, не полностью… Потом разные группы, породы или расы людей снабдили картами в голове, чтобы они могли легко найти дорогу к удобным для жизни местам. На Земле примерно сто тысяч лет назад начинался последний ледниковый период, моря мелели, в хорошие земли можно было пройти посуху, вдоль побережья.

Вас не удивляет скорость и целенаправленность миграции людей. Откуда они знали, куда идти? Есть хорошая статья Козинцева4141
  Козинцев А. Г. (2013) Происхождение и ранняя история вида Homo Sapiens: новые биологические данные. // Фундаментальные проблемы археологии, антропологии и этнографии Евразии. Новосибирск: ИАЭ СО РАН, С. 538—554.


[Закрыть] на эту тему.

Вот так мы начали осваивать эту планету, наш новый старый дом. Иногда, блоки в генетической памяти дают сбой, и на свет появляется новый технический шедевр, опережающий время… – Веня замолчал.

– Думаешь, они вернутся? – как-то робко спросила Семёновна, как будто поверила в этот безумный рассказ.

– Конечно, ведь они нас любят… Ты бы вернулась за своей любимой собакой, которую оставила соседям на время командировки? – тихим голосом ответил Вениамин.

– А я бы не хотел быть чьей-то собакой! – с вызовом сказал Рыбка.

– Это ты говоришь так, пока тебя не позвал хозяин. А позовёт – хвостом завиляешь и побежишь… Ладно, пошли назад, солнце садится, – закончил Веня свой рассказ.

Той же ночью был старт. С крыши гостиницы далеко-далеко, в бесконечной чёрной пустыне, как галактика в космосе, была видна освещённая прожекторами пусковая площадка. Кто-то из присутствующих, слушая рацию, транслировал команды.

– Всё, пуск! – наконец громко сказал он.

Серые клубы дыма взметнулись в свете прожекторов. Яркое красное зарево вспыхнуло на дне котлована пусковой. Вслед за ним пришёл низкий утробный рык. Это был уже не звук, это сотрясала воздух мощь неимоверной силы. Ракета медленно поднялась на пылающем огненном столбе. Как будто жёлтое ослепительное солнце взошло над пустыней. Ускоряясь всё быстрее, ракета рванула ввысь. Она прошла сквозь белые облака, и высоко над ними вдруг расцвела белым красивым крестом – это отделились боковые блоки первой ступени. Люди вокруг застонали от восхищения. Ракета продолжала восходить над горизонтом как новая звезда. Наконец, звезда превратилась сначала в маленькую яркую точку, затем погасла. Всё свершилось.

Когда гул затих, я услышал, как Семёновна, сложив руки на груди, шепчет что-то, похожее на молитву:

 
– Позови меня в звёздную даль
Обними, прошепчи на ушко,
Что закутаешь в тёплую шаль,
Что умчишь ты меня далеко.
 
 
Мой неведомый звёздный царь,
Возвращай свой корабль, возвращай…
Приласкай свою бедную тварь,
Обещай, что возьмёшь, обещай…
 

Сильнее всего в этот момент я хотел быть больше чем человеком. Но я и моя подруга, и все люди вокруг, на этой пустой планете, так и оставались потерянными домашними животными инопланетян, которые хотели, чтобы их любили просто оттого, что они есть.

Тёплый ночной ветер принёс из глубины пустыни запах керосиновой гари, такой уютный и земной. Оставалась надежда, и от этого на душе было хорошо…

4. О лжи и женщинах

– Вот опять ты врёшь, Кабан. Не было у тебя никакой Маруси, «валькирии с огненными волосами и телом цвета сливочного мороженого». А была у тебя Лена, про которую ты говорил, что она «как говорится, на любителя», что по твоей же классификации означает самый низший разряд, – негодовал Рыбка, размазывая остатки машинного масла по рукаву.

– Да, я склонен к преувеличениям, каюсь, как говорится, не приврать – хорошо не рассказать. Это же для связности речи … – оправдывался уличённый Кабан, безуспешно пытаясь при этом стереть такое же машинное масло с заросшей рыжей щетиной щеки, – можно подумать, ты никогда не врёшь. А вспомни-ка ту историю со «школьными подружками», которые оказались проститутками с Курского вокзала? И вообще, большая часть человеческих отношений построена на лжи. Мужики и прекрасные леди только и делают, что врут друг другу. Мы же почти доказали это сегодня днём.

– Тихо вы оба, не орите, ночь на дворе, люди спят… – умиротворяюще прошипел Вениамин, поправляя на себе пропитанную тем же машинным маслом робу. – Опять ты эту занятную тему поднял, Кабан. О лжи и женщинах.

– А вот и ты соврамши, Веник! – вразнобой заголосили Рыбка и Кабан. – Никто тут не спит, сюда люди работать пришли…

– Дураки вроде нас. А порядочные чуваки всё-таки дома спят – солидно добавил Кабан.

– Кто же эти люди? – спросите вы. Почему они все в машинном масле, что они тут делают и почему так громко врут в ночи? Наконец, почему их так занимает связь лжи и женщин? Сплошные загадки. Давайте разберёмся, начнём с героев нашего рассказа.

Впрочем, может быть вы уже знакомы с ними? Если да – вы откроете для себя новые стороны их характера, если нет – вас могут позабавить рассуждения этих персонажей. Итак.

Рыжий толстяк, которого кличут Кабаном. Кабан был некрасив. Его лицо и мощная фигура были как-то неловко скроены Создателем. Внутри он был устроен также грубо и неказисто. Кабан был решителен и циничен. «Утилитарное существо» – так в минуты раздражения его обзывал Веник. Несмотря на все это, Кабан был любителем и любимцем женщин. Это оскорбительное несоответствие не укладывалось в голове Рыбки и служило источником постоянной пикировки среди друзей.

Интеллигентного вида юноша в очках с труднопроизносимым именем Вениамин, по прозвищу «Веник». Веня считал себя философом. Любое явление жизни Вениамин подвергал классификации и глубокомысленному анализу. Женщины анализу не поддавались, поэтому пока что эта часть нашего мира жила отдельно от Веника. И всё же он довольно часто задумывался об этом парадоксе, и тогда наблюдательный Кабан язвительно говорил: «Надо же, опять он не здесь. Баб-с анализируете, сэр?»

Худощавый белокожий молодой человек с длинной причёской и лицом падшего ангела – Рыбка. Развратный ловелас, который волочился практически за любым существом женского пола. Чего он только не делал для достижения своих целей в качестве самца. Обволакивал женщин цитатами французских поэтов (Рыбка неплохо говорил на этом языке, с врождённым прононсом), шаркал ножкой и целовал ручку – и всё равно частенько бывал «в пролёте». Его хрупкое телосложение давало повод некоторым не особенно терпеливым особям женского пола выместить своё раздражение излишней навязчивостью нашего героя физическим образом – просто надавать ему по мордасам. У Рыбки эта ситуация вызывала плохо скрываемую печаль и стойкое чувство собственной неполноценности. Ну а для друзей это служило постоянным источником скабрёзных шуток, которые я не буду приводить в этом рассказе, чтобы не выходить за рамки приличий.

Ну и я, безмолвный свидетель интеллектуальных приключений моих друзей, бестелесный дух этого рассказа. О себе, как всегда, умолчу. Я здесь просто потому, что все эти события и занятные смешные диалоги были когда-то частью моей жизни.

А происходили эти события в городе Волгограде на тракторном заводе во время летней студенческой практики. Экономика социализма очень нуждалась в помощи наших друзей. Поэтому они были направлены на ликвидацию кадрового и технологического прорыва. Попросту говоря, штамповали двери для тракторов ДТ-75 вместо ушедших в запой местных работяг.

Работать приходилось на древнем, вывезенном ещё из Германии, оборудовании. Эти гигантские, заросшие грязью и покрытые толстым слоем машинного масла прессы с грохотом и чавканьем производили заготовки для дверей трактора и целые фонтаны масла. Двери отправлялись на склад, а масло – на работающих, каждый получал свою щедрую порцию.

Работа шла в три смены, эта, третья, смена была ночью. Чтобы дать передохнуть друзьям, Кабан заклинил все четыре пресса, для уверенности вырвал несколько масляных шлангов, и теперь наши герои труда, в заскорузлых рабочих робах, покрытые вонючим маслом, спокойно сидели на уютной скамейке дивной летней ночью и под шелест листвы невидимых во тьме тополей вели эти эмоциональные беседы. Повышенная эмоциональность объяснялась не только темой разговора, но и действием необычного для Кабана безалкогольного «расширителя сознания», состоявшего, в основном из чифиря на зелёном чае и ещё чёрт знает из чего возбуждающего, надеюсь, наркоты он не смог достать в то время и в том месте.

Видите, как все просто. Но это только обстоятельства. Тема же этих бесед была для меня интересной настолько, что я помню её до сих пор как диалоги о «лжи и женщинах».

Этой ночью друзья обсуждали события и разговоры предшествующего дня, которые происходили в их общей гостиничной комнате. Тогда всё началось, как часто бывало, с провокационного тоста нашего неугомонного Кабана.

– Ну, как говорится, за мир во всём мире и всем девушкам большие сиськи! – ни с того, ни с сего провозгласил он, поглощая очередную порцию «расширителя сознания».

– А вот я слышал, что с точки зрения эволюционной целесообразности такой большой бюст женщинам не нужен, это, так сказать, филогенетическое излишество, – меланхолически произнёс Веня, он задумчиво листал какую-то книгу.

– Я понял! Я понял! Эврика! – тут же заорал Кабан, выскакивая из дивана, как Архимед из ванной. – Они, гадюки, специально свой бюст отращивают, чтобы нас, мужиков, завлекать! Это великий всемирный филогенетический заговор женщин!

– Нет, дорогой мой Кабан, это не заговор и не это вовсе завлекает и удерживает мужиков… – Веня заговорщицки понизил голос. – А вот что… – он потряс своей книгой, – игры, в которые играют люди, а точнее – женщины!

– А! Это Эрик Берн4242
  Берн Э. (2018) Игры, в которые играют люди. М.: Эксмо.


[Закрыть], я не успел до конца дочитать. Где ты достал? – ревниво поинтересовался Рыбка.

– Мне эту замечательную книгу дала почитать одна особа, я тебе позже расскажу, позже… – смутившись, торопливо произнёс Вениамин.

– Что-о-о-о! – громогласно вскричал Кабан. – Особа! И мы ничего не знаем. Кто она? Где? Про мою Марусю вы все знаете…

– Ничего особенного, – защищался Веник. – У нас с ней высокие отношения. Трансакции на уровне взрослый – взрослый.

– Туманно ты как-то выражаешься, – с сомнением сказал Рыбка.

– Да не выражается он, а просто врёт! – обличал Кабан.

– Вот именно, Кабан, вот именно. Тут всё дело во вранье. Точнее, игры, про которые идёт речь в этой книге, это и есть специально по правилам подобранная ложь. Берн считает, что это такой специфический вид общения людей на основе выбранного образца или вида игры, при котором участники этого процесса получают моральную выгоду, – ловко перевёл стрелки Веня и продолжил. – Причём общение должно происходить с определённого уровня личности игрока, коих Берн выделяет три – «я – ребёнок», «я-взрослый» и «я-родитель». Так вот, из всего набора игр – образцов явно выделяются супружеские, сексуальные игры и игры в кабинете психотерапевта, там тоже участвуют супружеские пары. Вот тут-то я и открыл всемирный заговор женщин – они нами играют! И при этом, само собой, врут напропалую, да как ловко!

– Непонятно без примера! – не сдавался Кабан.

– Ну, хорошо, возьмём такую хорошо изученную игру, как «Почему бы тебе не… – да, но». Играет любое количество игроков, пол безразличен, но нам хорошо бы заполучить особь женского пола, чтобы проверить мою теорию заговора… – быстро проговорил Вениамин и удивлённо уставился на дверь, потому что в комнату вошла Семёновна.

Она была хороша. Всё, чем вооружила природа женщину для отключения мозгов у существ противоположного пола, было при ней. Её фигура просто притягивала сальные взгляды мужиков. Семёновна училась с нашими друзьями в одной группе. Она же была предметом тайных вожделений Рыбки.

– Какая женщина. Помона4343
  Возможно, Рыбка имел в виду какую-либо героиню любимого им художника Франсуа Буше, который часто изображал полуобнаженных кокоток. Только вот Помоны я среди них не нашел.


[Закрыть]! – частенько говаривал он и цитировал Рембо:

 
– Elle était fort déshabillée
Et de grands arbres indiscrets
Aux vitres jetaient leur feuillée
Malinement, tout près, tout près.4444
  Артюр Рембо. Первый вечер. «Она была полураздета, И со двора нескромный вяз В окно стучался без ответа Вблизи от нас, вблизи от нас» (фр.)


[Закрыть]
 

При этом Рыбка страстно грассировал, мычал и раздувал ноздри.

– Рыбон! – с таким же прононсом отвечал ему Веня – При ней такого не говори. Не может современной девушке нравится поэт-неудачник девятнадцатого века…

Двигая своим великолепным телом, Семёновна прошествовала в центр комнаты.

– Чем это вы тут занимаетесь, мальчики? – игриво спросила она.

Надобно заметить, что при всех своих достоинствах, Семёновна была чрезвычайно близорука, но даже этот, казалось бы, недостаток она умела превращать в достоинство. Вот и сейчас.

– В логическую игру играем… – начал говорить Вениамин и осёкся, потому что Семёновна стремительно приблизила к нему своё лицо и, приперев тщедушное Венино тельце к стене массивными выступами своего эволюционно необоснованного бюста, голосом донны Розы де Альвадорец4545
  «Здравствуйте, я ваша тетя» (Реж. В. Титов, 1975).


[Закрыть] спросила: «А могу ли я, скромная девушка, принять участие в этой игре?»

Веня смотрел прямо в бездонные серо-зелёные глаза Семёновны. Зрачки её сужались и расширялись, как у Терминатора.

– С удовольствием примем тебя в игру… – хотел сказать Веня вальяжным бархатным баритоном, но, так как мозг был в отключке, вместо этого получился невнятный писк. – Ну ты того, в смысле можешь…

– Может, выпьешь для начала, Семёновна? – чтобы разрядить обстановку, непринуждённо спросил Кабан.

– А что это у тебя? Очередной безумный «расширитель сознания»? – спросила Семёновна и, не дожидаясь ответа, поднесла стакан к своим коралловым губам, состроила полагающуюся в этом случае красивую гримаску и одним духом осушила.

– А закусить-то… – успел произнести Кабан, но закончить фразу не сумел, потому что Семёновна, привстав на цыпочки, звонко чмокнула его в губы.

– Закусила кабанятиной, – иронически прокомментировал пришедший в себя Веня и продолжил, обращаясь к самой закуске. – Каба-ан, пельмени-то распусти…

Кабан привёл свои губы, сложенные трубочкой, в исходное положение.

– Итак, Семёновна. Ты у нас особь женского пола, будешь участвовать в качестве основного игрока в игре по Эрику Берну «Почему бы тебе не… – да, но». Твоя задача – отвергать все предложения других участников со словами «Да, но…», получать в итоге моральный выигрыш, который заключается в том, что твоя задача не имеет решения на уровне «я-взрослый», а твой внутренний ребёнок при этом остаётся в выигрыше. Если попросту – ври по правилам – подтверждай мою теорию, – менторским тоном напутствовал девушку Вениамин.

– Во-первых, у меня внутри ещё нет ребёнка, – Семёновна прострелила взглядом Веню. Веня упал на диван как подбитая утка. Кабан же, наоборот, зажал руками рот и, хрюкая, сполз с дивана.

– Во-вторых, хватит пугать беззащитную девушку, – Семёновна лукаво улыбнулась. – Ну и, в-третьих, подавай, начинаем…

– Играем по-взрослому, участвуют все. Семёновна – формулируй проблему, – дал отмашку Веня, на всякий случай отходя подальше от девушки.

Семёновна, подбоченясь красиво и закатив глазки, изрекла: «Мне нравится ходить на вечеринки с моим парнем, но он совершенно не умеет танцевать!»

Веня молча показал большой палец.

– А почему бы тебе не научить его танцевать самой? – Кабан сделал вид, будто подаёт мяч.

– Да, но он считает, что я сама танцую плохо и не смогу его научить, – парировала Семёновна. Друзья восхищённо переглянулись.

– А почему бы тебе не рекомендовать ему школу танцев? – подал реплику Рыбка.

– Да, но он считает, что лучше истратить эти деньги на меня.

– А почему бы тебе не водить его на концерты или вечеринки без танцев? – пришла очередь Вени.

– Да, но он хочет, чтобы мы вели более подвижный образ жизни.

– А почему бы тебе не танцевать как получается и наплевать на чужое мнение? – опять дошла очередь до Кабана.

– Да, но в танце мы выглядим ужасно и я не могу с этим смириться, – Семёновна расхохоталась. – По-моему, мальчики, вам меня не переврать. По кругу пошло…

– Ага! И это доказывает мой тезис о том, что в женщинах талант лжи является врождённым, и они коварно используют его, играя и манипулируя нами, мужчинами! – торжествующе заключил Вениамин.

– А я всегда говорила, что мы, женщины, можем делать с мужчинами, что захотим, это что-то!.. – Семёновна произнесла это тоном донны Розы, презрительно взяла книгу Берна и отбросила её в сторону. – Ваш несчастный Эрик Берн так и не понял, что супружеские игры, которые он так скрупулёзно анализирует, это просто диалоги нелюбящих людей.

– Из чего же это следует, дорогая? – иронически поинтересовался Веня.

– А не из чего это не следует, Венечка. Это же чувства, а не логика. Просто в любви лжи быть не может, иначе нам, женщинам, нечего делать на этом свете. Ведь любовь – это коктейль из возвышенных божественных чувств. Кабанчик! Вот если бы ты смешивал не этот мерзкий «расширитель сознания», а коктейль любви, какой бы ты придумал состав? – кокетливо спросила Семёновна. Щёчки её покрылись румянцем, глаза сверкали как проблесковые огни самолёта.

Кабан расправил грудь и напыщенно, как шекспировский актёр на сцене, продекламировал: «Я взял бы обожания немого совсем немного, добавил вожделения изрядно, смешал с тоской и грустью по чуть-чуть, две капли ревности – не больше, переборщить тут страшно – и потом – воспламенил бы страстью это зелье. И пил бы, пил… До капли всё, до смерти, до конца!».

– Bravo, Sanglier. Assez dit!4646
  Браво, Кабан. Изрядно сказано! (фр.)


[Закрыть] – восторженно выкрикнул Рыбка.

Семёновна двумя плавными движениями «подплыла» к Кабану, и со скрипом проведя ногтями по рыжей щетине на его щеке, томно произнесла: «Оставь, Меркуцио, ты говоришь пустое…». Потом, обращаясь ко всем, добавила: «Ну, вы тут ещё порезвитесь, мальчики, поиграйте в свои игры, а мне пора».

– Je ne vais pas vous faire de mal, mon petit ami4747
  Я не ушибла тебя тогда, мой маленький дружок? (фр.)


[Закрыть]? – напоследок неожиданно произнесла она на плохом французском, пощекотала подбородок Рыбке и, виляя бёдрами, прошла в дверь. Последней комнату покинула её великолепная попа.

– Non, je même aimé4848
  Нет, мне даже понравилось… (фр.)


[Закрыть]… – ошеломлённо пробормотал Рыбка и проводил торжественный исход Семёновны похотливым взглядом, задумчиво потирая при этом свою щеку.

– Что, болит ещё? – с притворным сочувствием спросил Веня.

– Нет, нет, уже нет… – бессвязно пробормотал Рыбка.

Кабан захохотал как гиена.

Веня с трудом поморщился и с напускной строгостью выговорил: «Вот говорил я тебе, не нужно было хватать Семёновну за все, чем она так богата. Рука-то у неё тяжёлая».

– Я хотел осязать эту несравненную красоту, хотел приобщиться к прекрасному… – с надрывом произнёс Рыбка.

– А вот Семёновна поняла твой порыв совершенно по-другому. Она выразилась в том смысле, что ты её облапал и обслюнявил кофточку, – опять преувеличенно серьёзным тоном сказал Веня, он уже не мог не улыбаться.

Силы покинули Кабана, он уже не смеялся в голос, а как-то придушенно хихикал, дёргался и повизгивал, как щенок во сне.

– Зря смеёшься, ведь рано или поздно она и до тебя доберётся, Кабан, – зловещим тихим голосом произнёс Веня, насмешливо глядя на хихикающего Кабана. Кабан вздрогнул и быстро заморгал редкими рыжими ресницами. В глазах его ещё плавали формы Семёновны. Он несколько раз открыл и закрыл рот, но мысль не приходила.

– Тьфу на тебя… Накаркаешь… В какую игру играли мы я знаю, а в какую играла Семёновна? «Обольстить коллегу за минуту», что ли? – наконец, выдавил он из себя.

Они ещё долго сидели, отдувались и переглядывались. Рыбка смущённо разглядывал ногти на руках, Кабан в такт своим мыслям загадочно хмыкал, Веня задумчиво листал свою книгу, наверное, искал в ней игру Семёновны или снова пытался анализировать женщин, сложно было разобрать.

Таким был тот день. Наступившая ночная смена и её скромные по масштабам события и разговоры не прибавили ясности в понимании вопроса ни о лжи, ни о женщинах. Построено ли общество на лжи и как этой лжи противостоит любовь? Наверное, никто и не хотел этой ясности, меня и моих друзей тогда просто очень увлекала эта игра сама по себе, игра под названием «жизнь». Ну а женщины и их «великий всемирный филогенетический заговор»? – спросите вы. Вот тут как раз всё ясно. Если кто-нибудь из мужчин, когда-нибудь скажет, что разобрался в этом вопросе – это будет бесстыдная ложь, начало изворотливой игры «Тупик4949
  Такая игра на самом деле описана у Берна


[Закрыть]». Хотите участвовать? Я бы воздержался…

Все разочарования были ещё впереди, а пока четыре начинающих игрока в «жизнь» встречали летний рассвет. Косые лучи восходящего солнца бросали сквозь листву причудливые тени на изъеденные временем заводские стены. Было хорошо…