Текст книги "Маршал Италии Мессе: война на Русском фронте 1941-1942"

Войска Киевского особого военного округа (58 дивизий, в том числе 16 танковых, укомплектованных чуть более чем наполовину: 4,8 тыс. танков, в том числе 0,8 тыс. новых Т-34 и KB) под командованием генерала М. П. Кирпоноса в составе 5-й, 6-й, 12-й и 26-й армий и соединений окружного подчинения занимали позиции на фронте протяжённостью 860 км от Припяти до Липкан. Этой, находившейся южнее всех основных немецких сил самой мощной группировке советских войск, с началом войны противостояла значительно уступавшая ей группа армий «Юг».

Войска Одесского военного округа (9-я армия, мощнейшая из советских армий: 22 дивизии, в том числе 4 танковых, укомплектованных менее чем наполовину: 0,8 тыс. танков) под командованием генерала Я. Т. Черевиченко прикрывали границу на участке от Липкан до устья Дуная протяжённостью 480 км.

Войска Ленинградского военного округа под командованием генерала М. М. Попова должны были защищать границы северо-западных районов страны (Мурманская область, Карело-Финская ССР и Карельский перешеек), а также северное побережье Эстонской ССР и полуостров Ханко. Протяжённость сухопутной границы на этом участке достигала 1300 км, а морской – 380 км. Здесь располагались – 7-я, 14-я, 23-я армии и Северный флот.

На 22 июня 1941 года в приграничных округах и флотах СССР в составе 15 армий из 172 дивизий, в том числе 40 танковых (укомплектованных примерно наполовину) имелось: 3 289 850 солдат и офицеров, 59 787 орудий и миномётов, 12 782 танка, из них 1475 танков Т-34 и KB, 10 743 самолёта. В составе трёх флотов имелось около 220 тысяч человек личного состава, 182 корабля основных классов (3 линкора, 7 крейсеров, 45 лидеров и эсминцев и 127 подводных лодок). Непосредственную охрану всей государственной границы несли пограничные части (сухопутные и морские) восьми пограничных округов (из них 5 на западе). Вместе с оперативными частями и подразделениями внутренних войск они насчитывали около 100 тысяч человек.

Ещё 7 армий (16-я, 19-я, 22-я, 24-я, 28-я, 20-я, 21-я) в составе 77 дивизий образовывали второй стратегический эшелон РККА, из которых 23 дивизии предназначалось на юго-запад, 9 на запад и 19 формировались западнее Москвы. Из 32 предназначенных в западные округа дивизий 16 прибыли туда к 22 июня. Из-за катастрофического разгрома белостокской группировки советских войск в начале войны весь второй эшелон был направлен на Западный фронт.

Мессе в силу своего служебного положения не мог иметь полного представления о соотношении сил на предполагаемом советско-германском фронте. Но мог оценить, что, несмотря на превосходство Красной армии по основным показателям, за исключением личного состава, немецкие войска на некоторых направлениях своих главных ударов имели многократное преимущество над непосредственно противостоявшими им советскими частями (например, превосходство в танках 3-й танковой группы над 11-й армией РККА было 10-кратным).

Следует отметить, что, по мнению некоторых современных историков, существенного качественного превосходства техники у вермахта не было. Так, все имевшиеся на вооружении Германии танки были легче 23 тонн, в то время как у РККА имелись средние танки Т-34 и Т-28 весом свыше 25 тонн, а также тяжёлые танки KB и Т-35 весом свыше 45 тонн. При этом историки, как правило, выделяют средние танки Т-34 и тяжёлые – KB как «новые». Против их лобовой брони немцам пришлось использовать 88-мм зенитные орудия, впоследствии, с переходом вермахта к стратегической обороне на Восточном фронте (установленные на танках Pz VI «Тигр»). Однако по огневой мощи эти танки превосходили немецкий танк (Pz IV), уступавший им в бронировании и соответственно массе.

Что касается самолётов, то около 70 % немецкой авиации было сосредоточено для нападения на СССР, в то время как СССР на западной границе имел около 40 % своей авиации. В Люфтваффе доля истребителей и бомбардировщиков была равной (примерно по 1 тыс. на восточной границе), в СССР истребители составляли около половины, а бомбардировщики – около четверти. При этом новых моделей, подчас превосходивших немецкие аналоги, было: истребителей – около 1 тыс. шт., бомбардировщиков – около 0,5 тыс. шт., а в подготовке и боевом опыте немецкие лётчики превосходили советских.

Мессе уже знал результаты кровопролитной битвы на границе, чуть не ставшей в какой-то момент реализацией планов вермахта по проведению «молниеносной войны». Вермахт уже показал своё умение воевать на полях сражений в Польше, Норвегии, Голландии, Франции. И здесь, в СССР, используя фактор внезапности нападения, немцы достигли поразительных результатов: сотни тысяч пленных, сотни километров, пройденных танковыми колоннами, тысячи захваченных и уничтоженных танков, орудий и самолетов.

Но русские упорно сопротивлялись. Развитию немецкой наступательной стратегии, характеризующейся глубокими рейдами танковых колонн, Красная армия оказывала железное сопротивление всеми своими силами. Несмотря на частые окружения и разгромы, советские войска сражались, отчаянно контратакуя, пытаясь маневрировать для изменения ситуации в целом. Успехов в борьбе с неприятелем в любом, даже маленьком локальном бое, наступающие достигали ценой неимоверных усилий, но и русские несли катастрофические потери.[35]35
  С 22.06. по 09.07.1941 г. безвозвратные и санитарные потери РККА составили 747 840 человек. По данным ист.: Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил / Под ред. Г. Ф. Кривошеева. – М.: Олма-Пресс, 2001. – С. 267–268. О потерях немецких войск пишет Ф. Гальдер в военном дневнике: «Общие потери наших сухопутных войск (не считая больных) к 6.07.41 г. составляют: 15 тысяч убитых; 44 тысячи раненых; 5 тысяч пропавших без вести. Итого: 64 тысячи солдат и офицеров». И это только полмесяца войны!


[Закрыть]

Постепенное ведение Красной армией изматывающей тактики обороны в конечном итоге вынудило перейти Советское Верховное командование после первых сражений к систематическим отступлениям с использованием тактики «выжженной земли» (см. приложение № 2).

11-я германская армия, в которую должен был войти К. С. И. Р., занимала фронт вдоль нижнего течения Днестра, между 17-й армией и 4-й румынской армией и имела в своем составе следующие соединения (с севера на юг):

• венгерский корпус;

• 3-я румынская армия;

• XI германский корпус;

• XXX германский корпус;

• IV германский корпус;

• LIV германский корпус.

Мосты, разрушенные русскими для замедления вражеского наступления

Карта 1. Основные направления наступления немецких групп армий

11-я армия была вынуждена завоевывать советскую территорию, преодолевая значительное сопротивление противника. Ее действия, однако, не имели такого размаха, как это наблюдалось на других участках фронта из-за ограниченных возможностей маневра и недостаточных сил танковых соединений. Командующий расположил основные силы на левом фланге с задачей окружить неприятеля на севере между Днестром и Бугом. На первом этапе операции план маневра не дал желаемого результата: удалось захватить несколько плацдармов на реке, но с других участков германские части были отброшены, и ситуация оставалась неопределенной.

В районах Балты и Круты непрекращающиеся бои шли с переменным успехом. Эти районы задерживали развитие полномасштабной операции немцев на начальном этапе из-за недостатка сил сломить отчаянную оборону неприятеля и из-за отсутствия танков. Русские фанатично сражались даже в окружении, когда были полностью обречены, иногда, в буквальном смысле, голыми руками. Как результат, операции в этом районе стали переходить в период затишья, и командование 11-й армии, лишенной резервов, очень рассчитывало на К. С. И. Р. Он как раз в эти дни окончательно завершал сосредоточение и выдвигался на русский фронт.

С точки зрения командующего Мессе, ситуация в Экспедиционном корпусе характеризовалась как неудовлетворительная из-за неподготовленности служб тыла к непосредственному участию в боевых действиях. Дивизии «Пасубио» и «Торино» завершали сбор в районе Сучавы и Фэлтичены. 3-я дивизия «Челере» была разбросана между Ботошаны и Ворса из-за трудностей, вызванных немецкой стороной при назначении района сбора всех кавалерийских частей.

Многочисленные противоречивые приказы не вносили ясность в ситуацию. Наконец, выяснилось, что только часть сил будет переброшена в Ботошаны по железной дороге. Понадобилось еще несколько дней для полного сбора частей. Прибывшие из Италии войска армейского корпуса, появление которых немцы с нетерпением ждали на фронте, все еще в основном находились около станций разгрузки.

Служба тыла армейского корпуса стала давать первые серьезные сбои. Передовые части оторвались на расстояние более 250 километров (а это больше половины автомобильного перехода) от своих баз снабжения в районах Марамарос – Жигет – Борса. Связь осуществлялась по одной единственной горной дороге, не пригодной для двухполосного движения. Автомашин тоже не хватало для нормальной организации перевозок. Этот последний элемент особенно сказывался на оперативных возможностях служб тыла.

Подводя итог первоначальной оценки обстановки, Мессе мог сделать следующий вывод: сбор был неполным, а места базирования служб тыла слишком отстали, когда передовые части начали наступление. Но боевой дух войск пока ещё оставался бодрым.

Наконец, с 20 по 31 июля 1941 года состоялся полный сбор основных сил, и Мессе провел смотр дивизий «Пасубио» и «Торино». На встречах со штабом и командирами частей командующий корпуса заслушал подробные доклады, чтобы держать руку на пульсе событий и понять проблемы подчиненных войск. Общение с офицерами произвело на него самое лучшее впечатление: прекрасное состояние боевой техники и вооружения в рамках того, чем они располагали, хорошее физическое состояние людей. Однако он отметил широко распространенное мнение большинства, что эта война легкая и быстро закончится. Эйфорию создавала пропаганда в итальянских газетах, которые из года в год продолжали недооценивать Россию, создавая искаженные представления о ней в Италии и не только. Свою роль сыграли огромные успехи немцев в первые два года войны в Европе и новые громкие победы на Восточном фронте. Создавалось ощущение, что немцы, уже уверенные в победе, не очень хотели проводить с итальянцами совместные операции. Но пройдет не так много дней, и они будут выказывать свое нетерпение по поводу отсутствия союзников на их фланге!

Мессе мог наблюдать, что многие офицеры, особенно более молодые, жаждали идти вперед без всякой робости и сомнений. Было необходимо энергично реагировать на эти рискованные душевные порывы до того, как произойдет первое столкновение с неприятелем, чтобы избежать неблагоприятных последствий. Командующий с высоты своего житейского опыта предчувствовал, что их ожидают суровые испытания на необъятных враждебных просторах, коварный и жестокий неприятель, для них еще неизвестный, но уже показавший отчаянное сопротивление и намерение драться до конца.

Итак, следуя неизбежным требованиям союзников, итальянцы должны были нести ответственность за вооруженные силы и весь итальянский народ на этом далеком театре военных действий. Сроки были сжатые, поэтому каждая свободная минута уходила на подготовку и тренировки, а также на улучшение ситуации со службой тыла.

Мессе провёл специальные занятия с командным составом корпуса. Особое место в них уделялось отношению к гражданскому населению, как в Румынии (где они еще находились), так и в России. Все командиры должны были неукоснительно пресекать поступки, ведущие к насилию или злоупотреблению властью. За основу был взят следующий принцип: решительное и агрессивное поведение на поле боя и хорошее, великодушное отношение к безоружному населению и пленным. Много усилий потребовала борьба с эйфорией: все верили в легкую войну за короткое время. Уже позднее, после первых боев, до всех, от командира отделения до командующего армией, наконец, дошло, что эта война слишком серьезная, но моральный удар, который был получен, уже нечем было компенсировать. Конечно, такой поворот событий следовало предвидеть! Но это будет потом.

А пока, первые беседы Мессе с офицерами нашли отражение на страницах дневника одного молодого младшего лейтенанта: «…Сегодня, 19 июля 1941 года, командующий К. С. И. Р. произнес речь… Его Превосходительство сказал много прекрасных слов, выделив свою главную мысль: „Господа, имейте в виду, что эта война – вещь серьезная“. Такое неожиданное заявление нас не взволновало, и было встречено скептически. Мы понимали, что все войны серьезные, но рассчитывали на ее быстрое завершение. Уже все знают, что немцы быстро наступают, а русские, хоть и сопротивляются, но бегут! Такова реальность. Его Превосходительство говорил об этом. Зачем же тогда подчеркивать опасности и трудности? В России холодная зима и мы это понимаем. Ну и что из того?

За обедом очень много говорили. Все комментировали услышанное. Его Превосходительство находился поблизости и прерывал несогласных с его мыслью о войне. Добавить тут нечего. Его Превосходительство любит учеников на войне, но не войну учеников. В конце обеда мы все были убеждены, что генерал хотел погасить слишком распространенный оптимизм, вредный на любой войне.

Конечно, мы немного призадумались. Невольно я вспомнил одну фразу, кажется, из Толстого: „Этот господин хочет меня напугать, но… мне не страшно“. Итак, я иду спать со странным ощущением, не могу свободно думать в своих четырех стенах, ибо мысленно мне мешает „незваный гость“ – генерал Джованни Мессе“»[36]36
  Наполитано Томмазо. В России с К. С. И. Р. – Nuova antologia. Maggio-Agosto, 1942.


[Закрыть]

20 июля 1941 г. Мессе прибыл в Яссы для встречи с генералом Антонеску.[37]37
  Йон Виктор Антонеску (1882–1946) – румынский государственный и военный деятель. Маршал, премьер-министр и кондукэтор (аналог фюрера или дуче) Румынии в 1940–1944 годах. В течение 1941 года на территории Румынии была создана армейская группировка из 11-й германской, 3-й и 4-й румынских армий, предназначенная для войны против СССР. 6 августа 1941 года награждён германским Рыцарским крестом. В 1941–1942 одновременно возглавлял военное министерство. Для управления оккупированными землями учредил три губернаторства: Бессарабию, Буковину и Транснистрию. 23 августа 1944 г. был арестован, а 31 августа передан представителям советского командования, которые отправили его в СССР. В апреле 1946 года передан просоветскому румынскому правительству. 17 мая 1946 года приговорен румынским судом в Бухаресте к смертной казни через расстрел как военный преступник. 1 июня в 18:06 по местному времени был расстрелян в тюрьме Джилава. (Прим. авторов)


[Закрыть].

24 июля с ответным визитом к командующему корпуса в Ботошаны на специальном поезде прибыл Антонеску. Вечером в его вагоне состоялся дружеский ужин. Лидер Румынии показался Мессе человеком очень интеллигентным, энергичным, решительным и довольно жестким. Мессе отметил храброе поведение одной румынской дивизии, на что Антонеску процитировал по немецкому бюллетеню следующее: «Уже после 24 часов с момента успеха, командир наказывал высших офицеров за проявленную беспечность на марше, что позволило неприятелю нанести дивизии тяжелые потери». Да, все на войне имеет обратную сторону! Речь о немецких союзниках больше не поднималась, хотя рядом был генерал вермахта, обеспечивающий связь с румынским командованием, а в действительности – советник и второй командир румынских войск. Дальнейшая беседа в основном касалась развития операций на южном секторе фронта – участке румынских вооруженных сил.

Конечно, сказали несколько любезных слов об Италии, но, скорее, из чувства гостеприимства. Но румынская сторона большее внимание уделила проблеме передачи немцами Трансильвании Венгрии. Итальянское правительство ничего не стало делать для исправления этой ситуации. Румыны в начальном периоде войны были увлечены идеей возвращения своих исконных территорий, на что направили все свои основные политические усилия, возможно, даже во вред им самим.

21 июля Мессе прибыл в Бельцы для представления командующему 11-й немецкой армией генерал-полковнику фон Шоберту. Тот оказался настоящим жизнерадостным баварцем с подтянутой фигурой солдата и открытым лицом. Мессе удивился, насколько немец может быть искренним другом Италии. Он с радостью вспоминал свое пребывание в его стране и говорил с особым энтузиазмом о Сицилии. Через несколько месяцев Шоберт погибнет во время разведывательного полета на «аисте» (разведывательном самолете), приземлившись на минное поле.

Действия офицеров К. С. И. Р. напрямую зависели от итальянского Верховного командования. Распоряжения поступали через отдел связи 11-й армии. Сразу же при первых контактах с немецким командованием обнаружились разногласия в способе использования армейского корпуса. По мнению Мессе, немцы наглым и повелительным тоном требовали от него немедленного участия в боевых действиях, хотя силы корпуса еще не полностью подтянулись. Командующий корпуса отстаивал свою точку зрения, так как понимал, что Экспедиционный корпус следует использовать только как единую силу. Это соответствовало директивам итальянского Верховного командования. Но в приказе, прибывшем из Рима через несколько дней, согласованная ранее концепция подрывалась, тем самым вызвав полное недоумение у офицеров связи. Надлежало выделить один свободный пехотный полк в распоряжение немецкого командования. Слухи о первых стычках дошли до высших военных властей и Италии, и Германии. 31 июля маршал Кейтель писал Каваллеро: «Что касается группы армий „Юг“, то ситуация позволяет предвидеть уничтожение главных неприятельских сил на реке Днепр. Будет сделано все возможное, чтобы Итальянский Экспедиционный корпус, который сейчас передвигается через Венгрию, смог еще принять участие в этих операциях. Мы постараемся использовать итальянский корпус, как единое целое. Однако не исключена возможность использования одной или двух дивизий, уже имеющихся в наличии, когда две другие дивизии или третья еще не прибудут на место. В этом случае будем действовать по аналогии, как в свое время Африканский корпус бросал в бой свежие части сразу после высадки»[38]38
  См.: Дж. Мессе Война на русском фронте. Итальянский экспедиционный корпус в России (К. С. И. Р.). – М.: Книжный мир, 2009. – С. 32–57.


[Закрыть].

Подчиняясь приказу штаба армии, дивизия «Пасубио» при поддержке одной роты берсальеров-мотоциклистов продвинулась в район Изворы – Пол. Дивизия «Торино» передвигалась пока пешком, но для нее планировалось использовать автомашины сразу после выгрузки дивизии «Пасубио». В действительности сосредоточение в Ямполе не было осуществлено, как планировалось, так как действия армии стали развиваться несколько иначе, и под напором обстоятельств объединение К. С. И. Р. произошло только на Днепре. 7 августа 1941 года Мессе переместился со своим штабом в Ольшанку, восточнее Днестра.

Между тем, события на советско-германском фронте развивались стремительно. На южном фронте общая обстановка складывалась благоприятно для немцев и их союзников. Развитие ситуации вкратце можно было охарактеризовать следующим образом:

Группа Клейста, удачно прорвалась в глубину советской обороны и достигла с севера Первомайска Николаевской области;

17-я армия генерала Карла-Генриха фон Штюлъпнагеля совместно с 11-й армией захватила город Гайворон Кировоградской области;

11-й армии генерал-полковника Ойген фон Шоберта удалось форсировать Днестр во многих местах и развить успех севернее группы Клейста.

В общем, были созданы все предпосылки для уничтожения сил Красной армии, оставшихся между Днестром и Бугом.

Подробнее ситуация в 11-й армии характеризуется Мессе следующим образом:

– слева XI корпус добился блестящих результатов, оседлав Буг, выйдя на линию Саврань – Гайворон, в то время как за ним 3-я румынская армия развернула свои действия по прочесыванию местности восточнее Вехофа – Шакоритише;

– в центре, напротив, ощущалось мощное сопротивление и контратакующие действия неприятеля. XXX корпус, после выхода к исходу 30 июля к Слободке, не мог продолжать эффективно действовать из-за отвратительных погодных условий и из-за IV румынского корпуса, который переправился через Днестр в Рашкове, но не смог расширить плацдарм, оставаясь с главными силами западнее реки;

– справа LIX корпус делал заметные успехи после форсирования Днестра в Дубоссарах, смог прорваться к Осиповке – Павловке и временно прервать своими наступающими частями железную дорогу Одесса – Балта, захватив Затишье.

Командующий 11-й армией понимал, что необходимо извлечь максимальную пользу из преимущества, достигнутого на своем левом фланге: поэтому приказал XI и XXX корпусам совершить переход по направлению на юг и юго-восток с целью зажать в тиски силы красных, оставшиеся на правом берегу реки Буг. Исход этого маневра зависел, очевидно, от возможности своевременно отрезать неприятелю все пути спасения за Буг. Но армия в тот момент не располагала другими соединениями, подходящими для этого маневра, за исключением дивизии «Пасубио», которая с 6 августа находилась в Ямполе и имела автопарк для передвижения.

От генерала Шоберта генералу Мессе доставили самолетом экстренное сообщение с ярким описанием происходящих событий и с постановкой задач по полному разгрому неприятеля в этом секторе. Позднее он напишет: «Я не мог не признать исключительного характера создавшейся ситуации и очевидной блестящей миссии, которую намеревались поручить дивизии „Пасубио“. Меня в данном случае также защищало известие от Верховного командования, переданное 7 августа с полным одобрением этого плана.

В этот день, 6 августа я встретился с командиром дивизии „Пасубио“ и ориентировал его на новое использование дивизии, в то время как другие соединения должны были ускорить свое перемещение за Днестр, прикрывая передовые части дивизии, устремившиеся уже по направлению к мостам Вознесенска. Дивизия „Торино“ из-за отсутствия автотранспорта должна была двигаться пешком по своему маршруту; дивизия „Челере“, заменив дивизию „Торино“, должна была продвигаться в полной боевой готовности к новой линии фронта».

Задача, полученная дивизией «Пасубио», состояла в следующем: при поддержке 30-й группы артиллерии достичь Буга севернее Вознесенска и продвигаться вдоль правого берега реки до Николаева, с целью окончательного окружения неприятеля.

Преодолевая бесконечные трудности в своем наступлении, такие как непроходимость дорог и многочисленные задержки, вызванные действиями русских при отступлении, дивизия 10 августа передовыми частями достигла Вознесенска. На следующее утро она возобновила марш по направлению на юго-восток, но сильная гроза превратила дорогу в непроходимое месиво, и движение практически остановилось.

Авангарду, состоявшему из 1 батальона 80-го пехотного полка и берсальеров 1-й роты мотоциклистов, напротив, удалось продолжить движение. В 13 часов, преодолев почти 30 километров бездорожья, разведывательные части столкнулись с неприятелем. Батальон немедленно подал сигнал, чтобы получить прикрытие артиллерии. Мотоциклисты спешились и приняли бой, в то время как берсальеры ввязались в бой, захватив пленных и вооружение. Неприятель был вынужден отступить, а передовые части захватили населенный пункт Покровское, где неожиданно наступившие сумерки заставили их остановиться. Это было первое боестолкновение с неизвестным ранее противником на неизвестной земле.

12 августа командир авангарда получил сообщение, что неприятель пытается выйти из окружения, переправляясь через Буг недалеко от лощины у населенного пункта, и решил продолжить удачно начавшийся маневр, двинувшись по направлению к неприятелю. Примерно в 13 часов при взятии Ясной Поляны, берсальеры столкнулись с неприятельскими силами, состоящими из 469-го стрелкового полка РККА при поддержке трех батарей, – эти силы оседлали дорогу, замедляя движение нашего авангарда и тем самым прикрывая отход своих войск. Около 16 часов основные силы дивизии достигли Покровского и поддержали 1-й батальон и берсальеров артиллерией и минометами. Арьергард неприятеля почувствовал усилившееся давление наших частей и стал поспешно отходить.

Ночью активные действия прекратились, но для дивизии оставалась угроза со стороны русского плацдарма у Николаева, где находился последний путь спасения для неприятельских войск, зажатых между двумя реками. Генерал Шоберт отметил наши успехи, прислав следующее сообщение: «Быстрый марш, осуществленный дивизией „Пасубио“ несмотря на трудности окружающей обстановки, способствовал победоносным действиям 11-й армии. Надеюсь на дальнейшее активное взаимодействие». Такая оценка со стороны немецкого командования придала нам силы и способствовала укреплению боевого духа моих войск.

В то время как сражение между двух рек – Днестром и Бугом – подходило к завершению, дивизия «Челере» преодолела маршрут в 340 километров от Ботошани до Петчана, а дивизия «Торино» продолжала пешком двигаться к Днестру. К. С. И. Р. еще полностью не сосредоточился, но имел в своем распоряжении две из трех дивизий: первый этап был завершен! Днем 10 августа Мессе переместился вместе со штабом из Ольшанки в Ольгополь.

После завершения боев между Днестром и Бугом командование Группы армий «Юг» решило передать К. С. И. Р. из 11-й армии в танковую группу фон Клейста, штаб которой в то время располагался в Новомиргороде.

Сам фон Клейст происходил из старой военной семьи, которая со времен Фридриха II давала Германии потомственных военных. Рассказывали, что в этой семье насчитывалось 18 генералов! Командующий танковой группы начинал в кавалерии и производил впечатление энергичного и решительного человека.

В ожидании приказов на новое использование Экспедиционного корпуса на Днепре дивизия «Пасубио» возобновила работу по возведению моста у Вознесенска.

Полная дислокация Экспедиционного корпуса в середине августа была следующая:

– Штаб в Ольгополе;

– Дивизия «Пасубио» – в районе Братского;

– Дивизия «Челере» – в районе Олигополь – Петшана (продвигалась на Первомайск);

– Дивизия «Торино» – в районе Сагайканы, на марше к Сорокам – Ямполю – Олигополю;

– Авиация – аэродром у Тудора;

– Службы армейского корпуса растянулись по дороге от Ботошаны до Ольшанки и Олигополя.

Задачи, предусмотренные для К. С. И. Р. на первом этапе, заключались в защите левого фланга группы Клейста во время действий по переправе через Днепр и содействие в наступательных операциях в глубине территории за рекой.

Включение К. С. И. Р. в состав мобильной и маневренной танковой группы доказывало, что немецкое командование продолжало упорствовать в оценке итальянских соединений, как моторизованных и пренебрегало оценкой тех трудностей в ситуации с их тыловыми службами, которые были вызваны внезапным изменением оперативной обстановки для корпуса. К. С. И. Р. как иностранный корпус на линии фронта вооруженных сил другой страны, вынужден был осуществлять практически все свое снабжение через поставки из Италии по одной линии коммуникаций, растянувшейся на тысячи и тысячи километров. Итальянцы стали буквально изолированными от служб снабжения, из-за этого были лишены необходимой маневренности, в отличие от других корпусов группы.

Имея первый горький опыт, уже 11 августа Мессе обратился к Верховному командованию с просьбой передать по крайней мере две авточасти, о чем он телеграфировал дословно так: «Необходимо, чтобы все части на этом фронте были полностью обеспечены автотранспортом, иначе мы рискуем отставать на сотни километров»[39]39
  См.: Дж. Мессе Война на русском фронте. Итальянский экспедиционный корпус в России (К. С. И. Р.). – М.: Книжный мир, 2009. – С. 58–64.


[Закрыть].

К. С. И. Р. находился в этот момент в сложных условиях, он не вписывался в планы немецкого командования. Не вписывался из-за растянутости коммуникаций в тяжелейших дорожных условиях, из-за нехватки времени. Влияние оказывали два фактора – высокая динамичность оперативной обстановки и трудности в работе служб тыла, что напрямую было связано с проблемами автотранспорта. В действительности необходим был запас для обеспечения всем необходимым войск, чтобы была возможность автономного существования с учетом перебоев в снабжении. В начавшемся новом этапе наступления дивизии должны были обеспечены сверх обычных норм на 10 дней продовольствием, боеприпасами на 2 дня интенсивного боя и горючим по возможности. Корпус таких запасов не имел.

Танковая группа фон Клейста тем временем быстро продвигалась от Буга к Днепру, стремясь к мостам у Днепропетровска и Запорожья. Группа армий «Юг» планировала отрезать путь отступления неприятельских сил, оставшихся на левом берегу Буга и захватить плацдармы для дальнейшего развития операций в восточном направлении.

К. С. И. Р., не имея права нарушать свои обязательства перед союзниками, был вынужден подстраиваться под бешенный темп передвижения танковой группы фон Клейста на каждом этапе. Основной груз ответственности опять выпал дивизии «Пасубио», как наиболее укомплектованной на тот момент.

14 августа 1941 года дивизия перешла в подчинение III немецкого корпуса с задачей срочно занять оборону на Днепре в районе Чигирина, заменив там дивизию СС «Викинг». Движение завершили за два дня с большими трудностями, усугубленными нехваткой горючего и повторяющимися воздушными бомбардировками, а уже 18 августа поступил второй приказ, определяющий новую зону ответственности дивизии в предназначенном секторе линии обороны.

21 августа, заменив немецкие войска, дивизия «Пасубио» продолжила активные боевые действия в долине между Колушино и Верхнеднепровском. III немецкий корпус в это время пытался овладеть стратегическим плацдармом у Днепропетровска.

Действия этой дивизии была отмечена в приказе генерала Макензена (командующего III корпуса) от 21 августа 1941 года:

«III танковому корпусу удалось в эти дни, ведя тяжелые наступательные и оборонительные бои, отбросить многократно превосходящего противника и расширить плацдарм юго-западнее Днепропетровска. Предпосылки для быстрого наступления 13-й танковой дивизии были созданы дивизией СС „Викинг“ и итальянской дивизией „Пасубио“, которая, несмотря на неблагоприятные условия и трудности с горючим, преодолела все препятствия, способствуя общему успеху корпуса»[40]40
  Дж. Мессе Война на русском фронте. Итальянский экспедиционный корпус в России (К. С. И. Р.). – М.: Книжный мир, 2009. – С. 65.


[Закрыть].

Карта 2. Действия дивизии «Пасубио» между Днестром и Бугом

Корпусной генерал Джованни Мессе с командующим 1-й танковой группой вермахта генерал-полковником фон Клейстом. Октябрь 1941.

Генерал фон Клейст решил, что К. С. И. Р. достигнет Днепра своими силами и сможет освободить от оборонительных функций моторизованные и танковые соединения, которые было необходимо использовать для прорыва неприятельского фронта. Такие действия должны были способствовать расширению плацдарма у Днепропетровска, стабилизации положения в районе Кременчуга и благоприятного развития общей ситуации. К. С. И. Р. должен был занять на Днепре сектор обороны протяженностью около 100 километров.

Сосредоточив только две дивизии из экспедиционного корпуса, необходимо было реализовать генеральный план до 29 августа. Дивизия «Пасубио» была уже на месте, и проблема заключалась в дивизиях «Торино» или «Челере». Проблема заключалась в том, что нельзя было лишать дивизию «Пасубио» автотранспорта, потому что она продолжала принимать участие в действиях III танкового корпуса. Эта проблема напоминала о себе каждый день, и каждый час, казалось, что для дивизии «Торино» она была неразрешима. Дивизия добралась до Днепра в районе Сороки, двигаясь пешком в бесконечном своем марше.

Из-за невозможности обеспечить автотранспортом дивизию «Торино», пришлось выдвинуть вперед дивизию «Челере». Несмотря на то, что часть транспорта дивизии «Челере» была на конной тяге, но она прошла путь в 750 километров своим ходом в тяжелых условиях от места выгрузки в Венгрии что, несомненно, сказалось на ее боеспособности. Поэтому пришлось передислоцировать на Днепр только моторизованные части дивизии, усилив их артиллерийским полком из дивизии «Торино» и частями армейского корпуса, которые имели автотранспорт, в то время как кавалерийские части могли двигаться обычным порядком. Два батальона понтонеров были уже посланы в Днепропетровск, для восстановления одного из мостов, поврежденных неприятелем.