Текст книги "Люси в облаках"

Неужели Джеймс мне изменяет? Нет, нет, на такое он не способен. А вдруг способен? Ой, да уймись же, Люси!

Бармен ставит перед нами четыре цельных ледяных стакана и начинает наливать в них ванильную водку. Мы осматриваем зал. Помимо нас тут еще человек шесть.

Я оборачиваюсь и обнаруживаю ледяную копию «Давида» Микеланджело.

– Выглядит так, будто тоже замерз, – улыбается Нейтан, рассматривая не такие уж впечатляющие причиндалы статуи.

Ситуация кажется сюрреалистичной. Из ледяного окна видно, как по оживленной улице идут люди в летней одежде.

– А здесь холодина! – смеется Молли.

– Так в том-то и смысл, дорогая, – говорит Сэм.

Через пять минут те шестеро, что уже сидели в баре до нашего прихода, выходят, услышав писк пейджеров. Бармен собирает их ледяные стаканы.

– Откуда вы? – обращается он к нам. Я впервые замечаю его английский акцент.

– Мэнли, – отзываются остальные, но он смотрит на меня.

– Родом из Мэнли, но уже почти десять лет живу в Лондоне.

– В каком районе? – интересуется бармен.

– Мэрилебон, – отвечаю я, и он кивает.

– Если вы родом из Сиднея, то с какой стати живете в Лондоне?

– Мне нравится город.

– Она встречается с англичанином, – вмешивается Молли.

– А вы? – быстро спрашиваю я. – Вы откуда?

– Из Эссекса, к сожалению. Я здесь с апреля прошлого года. Скоро пора возвращаться домой.

Десять минут и два бесплатных шота спустя бармен показывает на свой наушник.

– Мне сказали, что вы уже на восемь минут превысили положенные полчаса. Ваши пейджеры, скорее всего, не работают.

Мы прощаемся и выходим на залитую солнечным светом теплую улицу. Я ощущаю, что буквально оттаиваю после пребывания в ледяной атмосфере зала. Наверное, помогает и струящийся по венам алкоголь.

– Итак, – говорит Сэм, потирая руки. – Теперь начинается веселье. – Он легонько чмокает меня в щеку. – Пока, Люси. Присматривай за Молли вместо меня.

Невеста хватает Нейтана за руки и целует, с любовью его встряхивая.

– А ты присмотри за ним!

– Конечно, не переживай. Пока, Люси, хорошего вечера.

Нейтан наклоняется и целует меня в опасной близости к губам.

– Пока! – Я тут же чувствую, как по щекам разливается румянец.

– Мы бы и сами не захотели задерживаться в такой холодрыге. Я сиськи отморозила! – смеется подруга, пока мы уходим. Секунд десять борюсь с желанием оглянуться, но когда наконец поддаюсь соблазну и оборачиваюсь, парней уже не видно.

Мы идем по Серкьюлар-Ки в сторону Международной пассажирской станции. Звучит, может, и не слишком изысканно, но зато бары на тамошних нижних палубах именно что гламурны, с причудливыми интерьерами, модно отделанные снаружи и с прекрасным видом на Харбор-Бридж и Оперный театр.

– Вот вы где, – улыбается Молли. Эми уже восседает на одном из шоколадно-коричневых диванчиков на открытом воздухе в компании двух девушек, кажущихся мне смутно знакомыми.

– Люси! – заметив нас, восклицает одна из них.

– О боже! Аманда! Дженни! – с трудом узнаю школьных подруг. Они вскакивают, обнимают меня и тянут, усаживая между собой, из чего следует – они желают услышать абсолютно про всё, что произошло со мной за последние девять лет. Через несколько минут к нам присоединяется Беа, коллега Молли, потом Сандра, а затем университетские подружки невесты, и наконец мы вдевятером, тесно окружив столик, попиваем коктейли с шампанским.

Возможно, виновница торжества и заказала яркий лимузин, но в остальном она надеялась избежать пристального внимания к нашим персонам, потому и не слишком радуется, когда Дженни вытаскивает свисток в форме пениса и начинает в него дуть. Ее поступок вдохновляет остальных девчонок, и скоро бедную Молли, как елку, увешивают ярко-розовым боа из перьев, наручниками, значками и кучей других восхитительных безделушек, как, например, светящиеся в темноте сережки, опять же, в форме пенисов. Здорово! Замечаю, что среди общей суматохи Эми сохраняет относительное спокойствие, поэтому наклоняюсь к ней и спрашиваю, как дела у ее мамы.

– С ней все в порядке, спасибо.

Она берет диетическую колу и, отворачиваясь, делает глоток. Такое чувство, что меня игнорируют.

Закат над пристанью окрашивает здание Оперного театра в абрикосовый цвет. Наступает время ужина, и мы идем вдоль набережной к итальянскому ресторану, где заказали столик. Только рассаживаемся, как приятный официант-итальянец с весьма внушительными усами начинает исполнять для нас серенаду.

После нескольких бутылок красного вина я чувствую, что сыта до отвала, и не верю, что вообще думаю о десерте. Я что, сошла с ума? Подходит официант, чтобы наполнить бокал. Бутылка почти опустела, так что я решительно машу рукой и жестами прошу его обратить внимание еще и на бокал Молли.

– Она выходит замуж.

Теперь я уже больше чем просто навеселе.

– А-а, замуж! – говорит официант с убитым видом. – Жаль. Такая красавица…

И начинает напевать: «Совет да любовь, совет да любовь…».

После сорока пяти минут уморительного хохота оплачиваем счет, и мы с Молли, поддерживая друг друга под руки, возглавляем процессию на выход и на заплетающихся ногах спускаемся по ступенькам на улицу, где нас ожидает ярко-розовый лимузин. Девчонки визжат от восторга. Когда водитель выходит из машины, я с радостью отмечаю, что его внешность представляет собой нечто среднее между Эриком Бана[7]7
  Эрик Бана (род. 1968) – австрийский киноактер. Прославился благодаря фильмам «Троя», «Черный ястреб», «Звездный путь».


[Закрыть] и Марком Руффало[8]8
  Марк Руффало (род. 1967) – американский актер. Сыграл в таких фильмах, как «Зодиак», «Остров проклятых», «Мстители».


[Закрыть].

– Я сажусь спереди…

Молли с хохотом оттаскивает меня назад. Бедный парень и не подозревает, во что ввязывается. Мы начинаем втискиваться на заднее сиденье автомобиля. Салон выглядит потертым, чего не видно снаружи, но сейчас мы определенно не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такую ерунду. Аманда открывает шампанское.

– Молли, что ты делаешь? – Смотрю в окно и вижу, что она стоит на тротуаре, слегка пошатываясь. С ней разговаривает Эми. Я едва не вываливаюсь из машины и подхожу к ним. – Ты в порядке? – я стараюсь отчетливо выговаривать слова. Эми смеется, глядя на меня. Ой, я и забыла, что она не пьет. Как там она сказала вчера утром? «Мне хватает одного вида Нейтана с утра после ночного кутежа».

Омерзительная, отвратительная мысль… Прочь, прочь!

– Эми уезжает к маме! – восклицает Молли так, будто ничего печальнее в жизни не слышала.

– Нет! – возражаю я. – Сейчас только одиннадцать. Ты должна поехать с нами на танцы!

– Нет, правда, девочки, мне надо идти. Я обещала маме, извините, – абсолютно трезво отвечает она.

– Подвезти? – бормочет Молли.

– Не надо, – сдержанно улыбается Эми. – Родители живут чуть дальше по этой же улице.

– Ты что, богатая? – удивленно спрашиваю я, еле ворочая языком. Позволить себе обитать в таком районе могут только очень зажиточные люди.

– Идемте! – кричат остальные девчонки.

Молли оттаскивает меня, и мы залезаем в машину. Дженни протягивает нам два бокала шампанского.

– Пожалуй, мне хватит, – говорит Молли. – Я уже немного пья-на-я…

Мы покидаем район Рокс и направляемся в город, пробиваясь по улицам в направлении Кингс-Кросс. Следующая остановка – ночной клуб.

Дженни дует в свисток-пенис. Я начинаю хихикать и не могу остановиться. Джеймс кажется таким далеким, таким оторванным от всего происходящего со мной сейчас. Я счастлива, свободна. Думаю, я могла бы остаться здесь. И не уезжать.

Мы прибываем в Кингс-Кросс – квартал красных фонарей в Сиднее. Позавчера мы с Молли позвонили в клуб и обсудили список гостей, так что нам не пришлось целую вечность стоять в очереди на вход. Фейс-контрольщик поднимает веревку, покосившись на свисток-пенис в руках у Дженни и особо пристально разглядывая декольтированное платье Молли. Но та не возражает: это ее ночь.

Внутри гремит музыка, и зал битком набит парнями в элегантных обтягивающих майках. Интересно, не гей-бар ли здесь?

– Это что, гей-бар? – выкрикиваю я.

– Люси! – оскорблено восклицает Молли. – Нет, черт возьми, конечно, нет. Я хочу, чтобы в последнюю субботу моей свободной жизни со мной флиртовали!

– Г-м, – хмыкаю я. – Как по мне, от здешних парней прямо-таки разит голубизной.

Мы разделяемся, и половина девчонок уходят к бару, пока мы с Молли и еще двумя подружками направляемся на танцпол. И тут же с нами начинают заигрывать непонятные лощеные ребята. Отвратительно!

Я много выпила и чувствую, что для знакомств, наверное, слишком пьяна. Да еще и скучаю по Нейтану – нет, правильнее будет, по Джеймсу, – а потому приношу извинения, иду и усаживаюсь в уголке. Пару минут спустя появляется Молли с парой минералок и плюхается рядом.

– Пасибо, – хмуро бормочу я и делаю глоток. Несколько минут мы просто сидим, наблюдая за суматохой на танцполе.

– Тебе тяжело, да? – неожиданно поворачивается ко мне Молли, стараясь выглядеть серьезной.

– Почему? Потому что моя личная жизнь – полное дерьмо? – Я глубже вжимаюсь в сиденье.

– Нет, из-за того, что ты чувствуешь к Сэму.

– Что ты имеешь в виду? – выпрямляюсь я, тут же насторожившись.

– Извини, я имею в виду из-за того, что ты чувствовала к нему. Тогда, в школе, – исправляется она.

– Ты об этом знала? – удивляюсь я.

– Конечно, – говорит она. – Ты была и остаешься моей лучшей подругой. Как я могла не знать?

– А Сэм? – в шоке спрашиваю я.

«Как унизительно-то…»

– Не-а, – качает головой Молли. – Он мужчина. Они ни на что не обращают внимания.

– Ну, сейчас могу тебе сказать, что я в полном порядке и думать забыла о Сэме, – заявляю я, подчеркивая каждое слово.

– Знаю. – Она опять смотрит на танцпол.

– Нет, правда. Точно.

Как же это мучительно.

– Я верю, Люси. Ты сейчас с Джеймсом, и у вас все будет хорошо, ребята.

– Конечно, будет, – с преувеличенным энтузиазмом соглашаюсь я.

Но истина в том, что в эту самую минуту я не верю, что все будет хорошо. Джеймс кажется частью другого мира. Мира, к которому я больше не принадлежу. Я чувствую, что мой мир здесь и сейчас с двадцатитрехлетним серфингистом – братом жениха Молли. Но вряд ли скажу ей об этом. Даже напившись в стельку, я понимаю, как смехотворно это звучит. Даже в мыслях!

Подходит Дженни, дуя в пресловутый свисток, и, как ни странно, я благодарна ей за грубое вмешательство. Мы снова вытаскиваем Молли на танцпол.

Два часа спустя, повеселившись по полной, мы, спотыкаясь, вываливаемся из клуба и возвращаемся в ожидающий лимузин. Сексуальный клон Марка Руффало смотрит на нас в зеркало заднего вида.

– Мэнли? – спрашивает он.

– Да, пожалуйста, – умудряюсь пробормотать я.

Начальница Молли и университетские подружки уже уехали, а мы по пути подвозим Аманду, Дженни и Беа, всех в разные места, и наконец добираемся до Харбор-Бриджа. Чайки или летучие мыши – не знаю точно, кто именно – парят над мостом, словно пепел, кружащийся в ярком свете городских огней.

Молли и я сонно откидываемся на спинку сиденья.

– Что-то мне нехорошо, – бубнит она.

Добравшись домой, видим, что свет не горит. Парни еще не вернулись. Впервые мне приходит в голову, что Нейтан может явиться сюда вместе с Сэмом. Я на это надеюсь. Надеюсь до боли.

На нетвердых ногах Молли поднимается наверх, в спальню, и плюхается на кровать, потянув меня за собой.

– Это был лучш-ш-ий вечер, – говорит она.

– Эй? – раздается в темноте сонный голос Сэма.

– Извини! – громко шепчу я в изумлении от того, что он здесь.

Последние два шага даются с трудом. Но, к счастью, я не свалилась. Дверь в спальню Нейтана оказывается закрыта. Лежу в постели, пытаясь протрезветь, и все еще думаю, спит ли он в соседней комнате. В конце концов проваливаюсь в сон, и в следующий же момент чувствую, что умираю от жажды, а через щели в жалюзи в глаза бьет ослепительный дневной свет.

Глава 6

Бум! Бум! Бум! Бум! Бум!!!

«В чем дело?», – думаю я сквозь сон.

Бум! Бум! Бум! Бум! Бум!!!

«Летучая мышь Берт?»

Дверь резко распахивается, в проеме стоит Молли, притворяясь жутко рассерженной.

– Что это еще, черт возьми, такое? – Она покачивает пушистыми розовыми наручниками, застегнутыми на запястье. – Зовешься лучшей подругой и даже не удосужилась меня расковать?

Пытаюсь сесть, но тут кто-то бьет меня по затылку кувалдой. Ну, по крайней мере ощущения именно такие.

– О-ой! – Плюхаюсь обратно на подушку, хватаясь за лоб.

– Да уж, «ой», – кивает Молли. – Как, по-твоему, я себя чувствую? Меня, нахрен, типа повязали!

– Хватит, ты меня смешишь.

Подруга сурово взирает на меня.

– Надеюсь, у тебя есть ключ, милочка.

«Черт, ключ! Где же он?»

– Э-э…

– Люси, ради всего святого! – смеется Молли. – Уверена, он найдется. Наверное, лежит себе в сумочке. Пойду проверю.

Она уходит, театрально обиженная, а я осмеливаюсь подняться, очень-очень медленно, чтобы не причинить еще больше вреда больной голове.

На секунду замираю и напрягаю слух. Парней не слышно. Могу поклясться, Нейтана тут нет, но провалиться мне сквозь землю, если я рискну выйти из комнаты в непотребном виде. Открываю дверцу шкафа и смотрю на свое отражение. «Отличная работа, Люси, настоящая панда», – саркастично думаю я, разглядывая размазанный макияж на правом глазу и идеально чистый на левом. Значит, не хватило меня вчера на умывание.

Пробую найти в клатче ключ – безуспешно, натягиваю джинсы и футболку. Стараюсь не обращать внимания на заметные синяки на ногах – приветы от дурацких ступенек. Приглаживаю волосы, потом шлепаю босиком в коридор в направлении ванной и средства для снятия макияжа. Дверь спальни Нейтана вдруг неожиданно открывается, и я удивленно отшатываюсь. Из комнаты доносится запах сигарет, перегара и немытого тела.

– Доброе утро, – хрипло здоровается Нейтан.

– Привет! – откликаюсь я веселее, чем стоило бы, и пытаюсь проскочить мимо, отчаянно сопротивляясь желанию прикрыть ладошкой правый глаз.

– Ты что, подралась? – спрашивает парень.

– Нет, просто несчастный случай с макияжем.

– Чего?

– Поговорим через пару минут! – Я убегаю в ванную.

Боже, боже, боже, он здесь! Желудок выделывает пару обратных сальто не хуже олимпийского гимнаста на бревне. Быстренько чищу зубы, одновременно приводя в порядок недомытый глаз. Все на кухне, куда я тут же иду. Нейтан изучает наручники, прикованные к правой руке Молли. Интересуется:

– Ключа нет? – Я с сожалением качаю головой. – Тут не обойтись без твоей заколки, – говорит он мне.

Через пару минут раздается щелчок, и Молли свободна.

– Ух ты! – хором восхищаемся мы.

– Я смотрю, ты ловкач. Где научился этим штукам? – подозрительно поворачивается Сэм к брату.

– Прочитал в «Великолепной пятерке»,[9]9
  «Великолепная пятёрка» – серия детских детективных книг английской писательницы Энид Блайтон.


[Закрыть] – сухо отвечает тот.

Замечаю, что он натянул вчерашнюю одежду и выглядит помятым.

Все равно красавчик.

– Повеселился ночью? – спрашиваю я Нейтана, когда Молли и Сэм уходят в спальню.

– Угу. – Он потирает щетину.

– Как попрыгали с тарзанки?

– Полный улет.

– Правда?

– Ага. Тебе стоит как-нибудь попробовать.

– Нет уж, спасибо. С моей-то удачей трос непременно оборвется. Чем потом занимались?

Он посмеивается и мотает головой:

– Боюсь, это засекреченная информация.

– Что творится на мальчишнике, там и остается? – приподнимаю я брови.

– Точно, – ухмыляется Нейтан.

– Надеюсь, ты не потащил брата на стриптиз?

– Я нем как рыба.

Он улыбается, потом потягивается и громко зевает. Его футболка задирается и обнажает загорелый живот и темные волосы, бегущие от пупка вниз… Непроизвольно трясу головой, чтобы прийти в чувство.

* * *

Мы решили позавтракать в кафе в Мэнли. Нейтан садится в кресло напротив меня и берет меню.

– А та вчерашняя блондиночка была от тебя без ума, – заявляет Сэм.

Накатывает тошнота – и, похоже, не от количества потребленного вчера спиртного.

– Что еще за блондинка? – тут же начинает выпытывать Молли.

Нейтан молчит.

– Да так, одна малышка, что от него ни на минуту не отходила. Ну, дружище, ты и отжигал вчера!

Нейтан закатывает глаза и качает головой.

– Бедняжка Эми, – вздыхает Молли.

«Бедняжка Люси», – мрачно размышляю я, пытаясь сосредоточиться на меню. Поднимаю глаза на Нейтана и ловлю на себе его взгляд. Не пойму, что он означает.

– Возьму-ка яичницу с беконом! – вслух определяется Молли.

– Отличная идея, плюс один, – соглашается Сэм.

Нейтан выбирает омлет и тост.

Мы с Молли подходим к стойке, чтобы сделать заказ. После долгих размышлений останавливаюсь на оладьях с кленовым сиропом. Решаю съесть сытного и сладкого, хотя полностью осознаю, что на самом деле моей фигуре больше подошел бы бананчик или что-то вроде. А, к черту! Возвращаясь к столу, замечаю, что Нейтан что-то рисует на соли, рассыпанной по деревянной столешнице. Наклоняюсь, хватаю щепоть соли и суеверно бросаю через левое плечо.

– Эй! – возмущается художник. – Ты разрушила мой проект!

– Проект? – хмыкает Сэм, – Что ты там проектируешь, дружище?

– Может, свой будущий дом, чем черт не шутит, – ухмыляется в ответ Нейтан. Старший брат смеется:

– Ага, скорее снег пойдет летом.

Минут через десять появляется официантка с едой.

– Ну, так что же вы, ребята, вчера ночью устроили? – вопрошает Молли, пока мы жадно уплетаем завтрак. – Надеюсь, не разрешили какой-нибудь худосочной стриптизерше поелозить по моему будущему супругу? – продолжает она, повернувшись к Уилсону-младшему. Парни смеются, но непонятно: то ли виновато, то ли в праведном негодовании. – Вообще-то я и не хочу знать, – добавляет вдруг Молли, с сочувствием глядя на меня.

Я закончила с оладьями. На самом деле мне хватило одной, чтобы насытиться. Да и в любом случае просто не хочется обжираться при Нейтане, так что я кладу на тарелку скрещенные нож и вилку.

– Как омлет? – спрашиваю чуть погодя.

– Неплохой.

– Выглядит не так здорово, как тот, что ты мне готовил.

– Ты это слышал? – поворачивается Молли к Сэму. – Нейтан делал для Люси омлет.

– Чувак, это просто чума. В следующий раз ты переплюнешь Джейми Оливера[10]10
  Джейми Оливер (род. 1975) – английский повар, ресторатор и телеведущий. Популязатор домашней кулинарии и здорового питания.


[Закрыть].

– Господи, да вы что, думаете, я совсем безрукий, что ли? – шутливо раздражается «повар». Интересно, а не достали ли его в самом деле постоянные подколки? – Ладно, я пошел, – говорит он спустя несколько минут, поднимаясь и доставая из кармана бумажник.

– Сегодня будешь серфить? – интересуюсь я.

– Да, может, попозже, но прямо сейчас я хочу поспать.

Вытаскивает десятидолларовую бумажку и уточняет у Молли, достаточно ли денег. Сэм встает и крепко обнимает брата.

– Спасибо, что присмотрел за мной вчера, мужик.

– Да, спасибо, что присмотрел за моим женихом, – с благодарностью взирает на будущего деверя Молли.

– Ладно, лохматик, увидимся! – Нейтан треплет ей волосы. – До встречи, Люс, – оборачивается он на меня.

И уходит, а я чувствую себя полностью опустошенной.

Глава 7

– Не хочешь сегодня пройтись по магазинам? – спрашивает Молли.

– Нет, – отвечаю я. – Думаю, съезжу в город.

На дворе утро понедельника, и, пока мы на пару выгружаем тарелки и приборы из посудомоечной машины, Сэм готовит себе завтрак.

– А давай встретимся за обедом? – предлагает он.

– О, было бы здорово, – поддакивает Молли.

– Идет, отличная идея, – немного неуверенно улыбаюсь я.

Когда-то мы с Сэмом чувствовали себя друг с другом очень непринужденно, но теперь нам, кажется, не так удобно, когда рядом нет Молли. Может, было бы неплохо провести наедине с ним какое-то время. Воссоздать нашу дружбу на чисто платоническом основании.

На борту скоростного катера жарко и душно, да еще и ребенок плачет, не унимаясь. Все бы отдала, чтобы стоять сейчас на кремово-зеленом пароме с Нейтаном и любоваться тюленями.

Так и не могу перестать о нем думать. Эта вспышка страсти, или что это, черт побери, такое, никак не проходит. Внезапно мелькает мысль, что я три года ни в кого не влюблялась, а тут вдруг все случилось как раз, когда мне понадобилось отвлечься от страхов насчет бойфренда. Интересно, сколько еще часов с Нейтаном мне отведено до отъезда?

До отъезда всего шесть дней – и я отправлюсь назад другим жутким рейсом. Домой к Джеймсу. Домой в нашу квартиру. Обычно я обожала мечтать о возвращении туда. Обычно мне нравилось думать о возвращении к своему любимому, но об этом сейчас не сто́ит. Или может, сто́ит. Нужно разобраться в себе, хотя проще, конечно, прятать голову в песок и делать вид, что ничего не происходит.

Джеймс стал для меня первым настоящим бойфрендом. Даже несмотря на то, что мы повстречались, когда мне было двадцать два, до него у меня толком не было отношений. Так, пара интрижек. Я потеряла невинность с парнем по имени Дейв в первый год учебы в университете, о чем впоследствии сильно жалела. Я в тот день набралась, и о любви речи не шло. Но я все же упрямо пыталась удержать Дейва рядом, хотя у нас не было ничего общего. Все закончилось, когда я увидела его целующимся взасос с другой девчонкой в углу студенческого клуба и устроила сцену, выплеснув на подонка пиво из его же бокала. Тогда я была страшно расстроена, а предатель лишь огорчился из-за того, что вылили пиво. Если честно, от Дейва воняло, и он совершенно не умел одеваться. Возможно, я просто искала хоть кого-нибудь, чтобы выкинуть из головы Сэма. Молли писала гораздо чаще, а он сам никогда не был хорош в переписке – только в разговорах. И садоводстве… С годами моя дружба с Молли все укреплялась, в то время как с Сэмом мы лишь больше отдалялись друг от друга. Я ничего не могла поделать. Обычно, когда у них с Молли случались разлады, Сэм доверялся мне. А потом я уехала – и Молли осталась единственным близким ему человеком.

Думаю, именно Джеймс излечил меня от одержимости Сэмом. Потому что это была настоящая одержимость. Помнится, как-то зайдя к Сэму, я услышала из его спальни – той самой, где сейчас остановилась, – какую-то тоскливую музыку и спросила, все ли у него в порядке. Хотя и так было понятно – нет. Он рассказал, что прошлым вечером на школьной дискотеке увидел, как Молли обнималась с парнем на год старше. Я тоже их заметила, но вместо того, чтобы посочувствовать другу, понадеялась, что Молли переключится на кого-нибудь другого и оставит Сэма мне. Однако я все же постаралась его приободрить.

– Она любит тебя, ты же знаешь.

– Не уверен, Люси. Иногда ее так трудно понять.

– Если хочешь, я с ней поговорю.

– Нет, все нормально. Не хочу втягивать тебя в наши проблемы.

«Я уже и так в них по уши, – подумала тогда я. – Хоть бы получилось выбраться из этой трясины».

Он взял меня за руку и произнес:

– Как жаль, что у нас с тобой нет чувств друг к другу, Люси. – Я сжала его ладонь сильней и про себя закричала: «У меня есть! Я люблю тебя!». – Но мы так похожи, правда?

Мне пришлось отвести взгляд, чтобы Сэм не увидел страдания в моих глазах.

Вспоминаю сейчас, что дверь комнаты Нейтана была тогда открыта, и, выходя от приятеля, я за нее заглянула. Младший Уилсон в те дни казался малолеткой с тощими ногами, торчащими из шорт. Он уже носил длинные волосы, в отличие от Сэма, который всегда стригся коротко. Нейтан сидел, перебирая струны гитары, и беззвучно шевелил губами, напевая неизвестную мне песню. Поднял голову, вздрогнул и заорал:

– Закрой дверь, Люси!

– Я не подслушиваю! – воскликнула я в ответ.

Но он захлопнул дверь прямо у меня перед носом.

Я лелеяла чувства к Сэму многие годы, читая письма от Молли, в которых она рассказывала, как утешает его после гибели родителей. Все изменилось лишь несколько лет назад, когда стало ясно, что их отношения достигли совершенно иного уровня.

Я никогда не признавалась Джеймсу в своей влюбленности в бывшего одноклассника, но о нашей дружбе он знал. Думаю, я поступила верно, попытавшись убедить себя в платонической природе связи с Сэмом, и спустя пару лет окончательно в этом уверилась. Он остался просто школьным увлечением. Знаю, сумасшествие, но я наслаждалась подростковой экзистенциальной тревогой и неразделенной любовью, а внезапный отъезд из Австралии пошел только на руку продлению подобных эмоций.

* * *

– Люси! – восклицает Сэм, выходя на тропинку в Королевском ботаническом саду. Он одет в бежевые шорты и такого же цвета рубашку с длинными рукавами. На нем соломенная шляпа, зеленые перчатки и черные резиновые сапоги. На ногах теперь больше растительности, чем раньше. Он выглядит довольно-таки ничего. Но ппределенно не сексапильно.

– Приветик! – отвечаю я, а он наклоняется, чтобы меня чмокнуть.

Мы разворачиваемся и идем той же дорогой, что я сюда пришла.

– Надеюсь, в субботу будет не так ветрено, – размышляет Сэм.

– Прямо с языка снял.

Мимо проезжает маленький красный поезд, тянущий за собой три забитых людьми вагончика.

– Вот на чем вы прибудете в Великий День, – улыбается Сэм.

– Правда?

– Угу, – смеется он. – А тебе Молли разве не сказала?

– Нет.

– Надеюсь, я не испортил сюрприз. Но на всякий случай не говори ей, что я проболтался.

Мы выходим из сада к Оперному театру и спускаемся на пирс, шумный и полный баров.

Выбираем один и занимаем столик на улице прямо возле дверей, где не так ветрено. Сэм отправляется делать заказ, отмахиваясь от моих попыток поделить счет пополам.

– Мне нужен совет, – заявляет он, усаживаясь напротив. Достает из кармана маленькую красную коробочку и придвигает ко мне. Осторожно открываю крышку. – Свадебный подарок для Молли. Как думаешь, ей понравится?

Это браслет из белого золота, украшенный маленькими бриллиантами.

– Он прекрасен, – выдыхаю я. – А камни настоящие?

– Угу, – кивает жених.

– Сэм, она будет без ума.

– Гора с плеч. Здорово, что ты так считаешь.

– Она рассказала, как ты делал предложение, – произношу я после паузы.

– Правда?

– В стеклянной пирамиде оранжереи, так романтично…

– «…посреди австралийского тропического леса…», – подхватывает Сэм.

– «… с очертаниями города на горизонте», – с улыбкой продолжаю я.

– Преданы ли огласке мои мокрые брюки?

– Нет! – хохочу я.

– Чертова поливочная система. Я встал на колено на платформе и вымочил штанину насквозь.

– Зато ты преклонил колено. Умничка! Твоя мама гордилась бы тобой, – выпаливаю я и тут же резко вдыхаю. И кто тянул меня за язык?

– Хотелось бы мне, чтобы родители были здесь, – грустно улыбается Сэм.

– Знаю. Мне тоже.

Я гляжу в его большие карие глаза и вижу, что они полны слез. Сэм вытирает их и смеется:

– Черт, Люс, вот что ты наделала!

– Мне так жаль.

Тянусь через стол пожать руку друга. Глаза у меня тоже на мокром месте.

– Спасибо, – шепчет Сэм и спустя мгновение добавляет: – Ладно, давай, пожалуйста, сменим тему.

Так мы сидим, потягивая напитки и болтая о прошлом, пока наконец не настает время Сэму возвращаться на работу. Он целует меня на прощание, потом крепко обнимает, покачивает несколько раз, отстраняется и, держа меня за руки, смотрит сверху вниз.

– Почему бы тебе не вернуться в Австралию, а? – спрашивает он. – Нам тебя не хватает.

– Я тоже по вас скучаю.

– Нет, ну серьезно, почему нет? Джеймс может переехать с тобой! – оживляется Сэм.

– Нет, он пусть остается в Лондоне, – хихикаю я. – Лучше я вернусь сюда и выйду за твоего брата.

Сэм закатывается смехом и говорит:

– Увидимся вечером.

Ох, если бы он знал…

* * *

Через три часа, измотанная снованием в толпах японских туристов, иду обратно на паромную пристань, если не совсем загруженная пакетами с покупками, то по крайней мере с несколькими симпатичными приобретениями. Я нашла классную белую юбку в «Кантри Роуд», причудливые бусы в «Уитчери» и даже пару дурацких ручек с боксирующими кенгуру для девчонок с работы – Хлои и Джеммы.

Обратная дорога на катере кажется быстрее, и вскоре я уже высаживаюсь на причал в Мэнли. С этим солнцепеком последнее, чего мне хочется – двадцать минут шагать в гору, но перспектива побыть целый час в одиночестве и поваляться с книжкой на шезлонге слишком заманчива. Замечаю кафе, покупаю маленький стаканчик ванильного мороженого, чтобы скрасить дорогу, и отправляюсь дальше, к дому Сэма и Молли.

Молодая мамочка в темно-синем спортивном костюме бежит трусцой, толкая перед собой коляску.

Минуту спустя я слышу позади себя топот еще одного бегуна и принимаю влево, чтобы пропустить спортсмена.

– Люси! – кричит кто-то и я узнаю этот голос.

Нейтан!

– Так и подумал, что это ты. – Он замедляет ход и присоединяется ко мне на тротуаре. – Где была?

– Ездила в центр повидать твоего старшего братца и кое-чего прикупить. – При виде Нейтана сердце начинает биться чаще, и я указываю ложечкой на крутой подъем. – Но топать наверх пешком не особо тянет.

– Если хочешь, давай ко мне, и я тебя подброшу.

– Правда? – Меня охватывает абсурдный восторг.

– Конечно.

Мы разворачиваемся и идем назад в город в сторону пляжа. Нейтан шагает медленно, не торопясь.

– Не серфишь сегодня?

«Господи, как же он мне нравится».

– Утром гонял. Хорошие волны. Тебе стоило присоединиться.

– Я бы сходила, если б ты позвал.

– Вот как?

– Да.

«И как он не догадался?»

Мы рулим по улицам на его разбитом универсале и поднимаемся на холм к жилищу Сэма и Молли. Нейтан подъезжает к дому и выключает зажигание, обрывая на полуслове орущий из колонок австралийский рок.

– Заглянешь на чашечку? – с надеждой спрашиваю я.

– А почему бы и нет?

Нейтан отстегивает ремень.

Я едва сдерживаю улыбку, когда мы заходим в кухню. Ставлю чайник, а Нейтан тем временем достает пару чашек, наливает немного молока и бросает по пакетику чая.

– Ой! – смеюсь я. – Вообще-то молоко надо добавлять потом.

– А ты попробуй. Так вкуснее, – уверенно парирует он.

– Но чай же не заварится как следует, – не унимаюсь я.

Он вылавливает из одной кружки пакетик и выплескивает содержимое в раковину.

– Я тебе докажу.

– Отлично. Попробуй.

Чайник закипает, и я наполняю водой обе чашки. Бросаю взор на бесцветную молочную бурду сотоварища и хихикаю:

– Выглядит отвратительно.

– Скоро ты возьмешь свои слова обратно, Люс, – ухмыляется Нейтан, помешивая в своей посудине чайный пакетик.

– Хороший цвет, – замечаю я спустя минуту.

– Особенно в сравнении с твоим грязновато-серым, – подкалывает он.

Х-м… Мой чай и правда смотрится неказисто.

– Итак? – вопросительно взирает на меня Нейтан, пока я отхлебываю из обеих кружек.

В ответ выливаю содержимое своей в раковину.

– Что я говорил? – Он победно хлопает ладонью по столешнице.

– Ну да, ладно, не будь занудой.

Он перегибается через меня и снова включает чайник, наклоняясь так близко, что мы почти касаемся друг друга. Я вздыхаю, отстраняюсь и бормочу, стараясь говорить спокойно:

– Хорошо, сдаюсь. Пожалуй, присяду.

Нейтан с чашечкой чая по своему фирменному рецепту устраивается рядом. Я предлагаю ему «Тим-там», и мы, как встарь, начинаем обмакивать печенье в чай и высасывать начинку. Моя палочка ломается и плюхается в кружку.

– Ой, ненавижу, когда так получается, – причитаю я.

Нейтан прыскает и передает мне новую печенюшку.

Спустя какое-то время входная дверь открывается, и появляется Молли.

– Привет! Над чем смеетесь? А, «Тим-тамы», – говорит она, замечая пакетик.

– Будешь? – предлагаю я.

– Да. Вернусь через секунду.

– Мне, пожалуй, пора, – встает Нейтан.

– Ну ладно, – печально отвечаю я.