Книга: Потерянные слова - Пип Уильямс

Она — о взрослении. Притом отнюдь не беззаботном: это история превращения из девочки в женщину, а не девушку, и потому что в этой истории многие вещи называются своими именами, без прикрас, как тому, пожалуй, и следует быть.

Жизнь Эсме Николл тесно связана с составлением большого Оксфордского словаря, с детства она сидит на коленях у отца и видит, как со всех концов Англии присылаются слова по почте и как взрослые мужчины, коллеги отца, сортируют слова на важные и не важные. И многие из «неважных» слов Эсме слышит повсюду: от отца, от крёстной, от служанки Лиззи, присматривающей за ней. И ещё больше слов Эсме слышит вокруг, но даже не находит в словаре. На протяжении книги она взрослеет, проживает разные социальые статусы — девочка, девушка, женщина, мать, жена — видит социальную несправедливость, иногда чувствует себя чужой в стенах Скриптория, где росла. Ратует, тихо, молча, не с трибун, за права женщин… И собирает слова. Не нужные коллегам отца, но такие важные для тех, кто её окружает, слова.

Я ожидала, на самом деле, другого. В аннотации упор настолько был на феминистский аспект, что я открывала книгу не с интересом, но — скепсисом, потому что была уверена: там будут рассказывать о том, как феминитивы выбрасывали, а девочка их подбирала, потому что они про женщин. Ошибалась. В этой книге много умных, сильных женщин и не меньше разных — честных и не очень, легкомысленных и серьёзных, интеллигентный и грубоватых — мужчинах. Автору удалось соблюсти тот идеальный баланс между проблемой подсвечивания женщин, проблемой феминизма, и историей словаря в рамках жизнеописания одной девушки.

Фиксация тут отнюдь не на специфически «женских словах» — речь идёт о простых словах, которые мы используем сейчас, которые во все времена использовали простые люди (притом не только женщины), но которые оказались недостаточно значимыми, чтобы войти в первое издание словаря. Простые слова, которыми Эсме познавала мир.

Здесь тема взросления настолько тесно переплетена с темой бытования слов в языке, что я снова и снова теряюсь, с какой же начать, какая же меня зацепила так сильно, что мне хочется поставить печатную книгу на полку и возвращаться к ней снова и снова, что хочется вооружиться маркером и ручкой — и выделять, помечать всё важное, значимое, ценное, знакомое и близкое…

Всё-таки филологическая, наверное. Я вижу в Эсме Николл родственную душу: где-то я точно так же перебираю книги, фразы, смыслы, образы, как она — гранки, слова, листочки.

Чтобы быть филологом, иногда недостаточно получить соответствующее (или близкое), образование — нужно чувствовать слова, принимать движения и живость языка. И история Эсме в очередной раз подтвердила это. В силу травмирующих психологически обстоятельств в закрытой школе для девочек, Эсме толком не получила образование. Но тем не менее (и во многом это заслуга её отца, участвовавшего в составлении Оксфордского Словаря) принимала активное участие в составлении как Оксфордского словаря, так и словаря своего собственного.

То, как она собирает «потерянные» слова — достойно отдельного внимания. Слова, которые, по мнению учёных Оксфорда, не заслуживают внимания, она оберегает. Кроме того, с возрастом Эсме становится одинаково внимательна к людям разных сословий — в ней нет брезгливости, неодобрения, сомнения, и то, как она отрефлексировала свои отношения с девушкой-служанкой, которая с детства ухаживала за ней, и попыталась исправиться — достойно уважения. И эта внимательность заставляет людей, женщин, ценить свой язык, употребляемые слова — себя. Потому что они знают, что однажды окажутся в словаре Эсме!

Я зачеркнула слово вялый и перевернула листок. Обратная сторона была чистой, но я застыла в нерешительности. Я никогда прежде не заполняла сама листочки, хотя много лет жила среди них — читала их, запоминала и спасала. Я обращалась к ним за объяснениями. Но когда значения слов меня разочаровывали, я и представить не могла, что могу их дополнить. На глазах у Лиззи и миссис Баллард я написала: ИЗМОТАННЫЙ «Я встаю до рассвета, чтобы натопить большой дом и приготовить еду для всей семьи, прежде чем они откроют глаза, и я не ложусь спать, пока они не уснут. Уже с середины дня я чувствую себя ни на что не годной и измотанной, как загнанная лошадь». Лиззи Лестер, 1902 — Не думаю, что доктору Мюррею понравится эта цитата, — сказала миссис Баллард. — Но приятно видеть ее записанной на бумаге. Лиззи права. Когда целый день на ногах, чувствуешь себя без сил. — Что ты написала? — спросила Лиззи. Я прочитала цитату вслух, и она потянулась к крестику на груди. Я испугалась, что могла расстроить ее. — Мои слова еще никогда никто не записывал, — наконец проговорила она, потом поднялась и начала убирать со стола.

И, разумеется, эта форма карточек с контекстом лексического значения поразила меня в самое сердце! Эсме тонко чувствовала язык — всем бы так, особенно писателям — и поэтому некоторым значениям из словаря не верила (и справедливо: в них порою не хватало соответствующей коннотации, как, например, в слове «измотанный»), собирала свои. И подобравшаяся у неё коллекция слов, пускай и итогового варианта словаря мы не видим в самой книге, встречаем лишь фрагменты, я уверена очень интересна и полна правильной эмоциональной окраски, которая попросту не может оставить равнодушной.

Вдвойне прекрасной эту книгу сделала правдивость: слова не существуют в вакууме, в рамках одного лишь Скриптория, пропахшего пылью и бумагой. Слова сопровождают Эсме на протяжении всей жизни: она совершает открытие за открытием — и фиксирует слово; или наоборот. Например, Эсме узнаёт от уличной торговки и dollymop ("женщины, которой время от времени платят за сексуальные услуги") много слов о женском организме — и познаёт себя. И так — во всех сферах жизни; иногда Эсме обращается к словарю за объяснением, иногда — наоборот.

Эсме взрослеет на глазах, и взрослеют слова вместе с ней. Она любит — и ты любишь вместе с ней; она теряет — и ты грустишь (или даже плачешь) вместе с ней; она полна отчаяния или сомнения — и тут тоже ты узнаёшь в ней себя, пусть нас разделяет граница реальности и вымысла и почти полтора столетия. История Эсме Николл очень похожа на истории Сары Кру и сестёр Марч . Только для взрослых.

Я читала — и эмоционально, внутренне как будто бы погружалась в то уютное, тёплое и почти волшебное состояние дества, читала об этих невероятно талантливых, умных, прекрасных маленьких женщинах и мечтала однажды приблизиться к этому идеалу.

Теперь точно могу сказать, что Сара Кру, Джо Марч, Эсме Николл — плеяда моих любимых героинь в литературе.

Эсмэ рано узнает и другое: некоторым словам нет места в словаре, который создают мужчины. Первое "спасенное" ею слово (исторический факт - в первом издании Оксфордского словаря этого слова действительно нет): это "bondmaid" («раба», «невольница», «служанка»).

Роман многослойный: тут и реальная история создания словаря, и тайная женская жизнь. Образование, среда и доброта родных не спасут Эсме примерно ни от чего. Горькую чашу своей женской доли она выпьет до донышка.

Многое об отношении к женщинам может сказать еще один исторический факт. Хотя женщины работали не меньше, на торжественном празднике, посвященном выходу Оксфордского словаря, им предоставили небольшой балкончик, где они могли постоять, - пока мужчины внизу пели, ели и праздновали конец нескольких десятилетий работы.

Тест Бехдель пройдет.

Роман «Потерянные слова», построенный на устойчивом фундаменте из реальных фактов, позволил автору домыслить / вообразить, как могли протекать описываемые события в век, когда избирательное право для женщин было ещё недоступным. Рассказывая собственную версию «исключённых» из Оксфордского английского словаря понятий, П. Уильямс одновременно с этим размышляет о том, действительно ли дефиниция зависит от гендерной принадлежности лексикографа. И если это всё же так, то как много других значений могли потерять английские слова?..

Так получилось, что я прочитала книгу «Потерянные слова» в преддверии Международного женского дня. Совпадение заключается в том, что темы женского равноправия и суфражистского движения являются одними из центральных в романе, при этом автору удалось включить их в канву повествования максимально органично, представляя описываемые события по возможности объективно. Единственным, на мой взгляд, недостатком книги является недосказанность в отношении судеб отдельных второстепенных персонажей романа. Во всём остальном книга получилась изумительной.

Когда берешься за подобную многообещающую книгу, нередко становишься жертвой собственных представлений о ее содержании. Это со мной и случилось. Я прочитала «Потерянные слова» из любви к языкам, словарям и лексикографии, но событием в моей жизни она не стала. Более того, она даже не оправдала самых скромных моих ожиданий. Сплетение довольно обыденной женской жизни со словарной работой показалось искусственным и монотонным, а потому не увлекло. Возможно, если бы автор взялась за документальную прозу, вплела в сюжет интересные факты из мира слов, книг и библиотек или добавила литературные полутона и оттенки, все это смотрелось бы лучше, а так... Суфражистская линия вообще только мешала погружаться в мир Скриптория, тем более что и однозначного отношения автора к ней я не увидела. Ответ на центральный авторский вопрос, одинаково ли значение слов для мужчин и женщин, виделся совершенно очевидным, чтобы его беллетризировать. А сама беллетристика, как мне показалось, автору не очень удалась, несмотря на то, что в ней были и война, и дружеские чувства, и интерес к любимому делу. Все это было и осталось маленьким закрытым миром одной женщины, увлеченной одной идеей.

Книга оказалась уж слишком правильной и положительной, как сочинение отличника, в ней нет ни отрицательных героев, ни серьезных конфликтов, ни драматического напряжения, ни заметных характеров, даже главная героиня Эсме напоминала мне матерчатую куклу с нарисованной на все времена сдержанной улыбкой. В сюжете мне не хватило яркости, драматизма, живой человеческой подлинности, он не захватывает ничем, даже значениями слов, старательно собираемыми ею в течение жизни. Пожалуй, только возможность виртуальной прогулки по Оксфорду и Бодлианской библиотеке добавила какую-то изюминку, но ради этого вряд ли стоило вынести все остальное, слишком уж оно одномерно.

Не знаю, кого, кроме филологически ориентированных читателей, могла бы заинтересовать эта книга. Вроде бы женская, вроде бы про слова и значения, вроде бы о жизни и судьбе, а меня ничего не зацепило и ничего не отозвалось.

Девочка Эсме всё своё детство провела с отцом в Скриптории, где лексикографы отбирали слова, давали им определения и "назначали" в новый Оксфордский словарь английского языка. И нужно ли говорить, что для девочки все эти слова стали лучшими друзьями? Однако со временем она заметила, что не все они попадают в словарь. Некоторые по разным причинам отбраковываются и таким образом становятся как бы неважными. Справедливо ли? Честно ли? И кто дал право лексикографу решать, что слово, которым женщины пользуются на рынке, дабы выразить ту или иную эмоцию, не достойно быть увековеченным в словаре?

Это без преувеличения глубокая и богатая на сложные темы история, которая не только прекрасно написана, но и отлично передаёт атмосферу Англии ХIX века. Не могу сказать, что я увлекаюсь историей феминизма, но тема для меня любопытная. Суфражистки и борьба за права женщин, место женщины в обществе, их право получать учёные степени — это лишь малая часть айсберга и всех тех вопросов, заданных в романе. Но меня "Потерянные слова" зацепили не только этим…

Описание отношений отца и дочери сдавливали мне горло из-за наплыва чувств. Беспонечная нежность и понимание, какая-то искренняя теплота, доброта и простота — всё именно так, как мы себе это представляем в идеальном мире.

Боль от разлуки с ребёнком, всепоглощающая пустота и безразличие ко всему так же прекрасно описаны и не оставляют читателя равнодушным. Добавим сюда сложную любовную линию и получим на выходе прекрасную книгу.

Конечно рекомендую. Книга по-хорошему женская, прекрасно написана и однозначно достойна внимания.

P. S. Одно меня огорчило: ужасное качество бумаги (просвечивает) и мягкий переплёт. Такие книги достойны большего.

Маленькая Эсме растёт без матери с отцом в буквальном смысле в окружении слов. Тысячей слов. Проводя время под столом, во время работы лексикографов она поднимает случайно упавшую карточку со словом, которая перевернёт всю ею судьбу. Впитав необъятную любовь к словам, Эссимей и сама хочет связать жизнь с ними. А ведь на дворе 19 век, когда женское образование стоит только на пороге и в представлении людей идеальная судьба для женщины - это дом и ребёнок.

Роман невероятно глубокий своими темами и красотой написания. Тут вам и движение женщин за свои права, роль слов и значение в жизни людей и всей эпохи в целом, нетривиально прописанная линия любви, яркие живые герои и всё это в чётко прописанной атмосфере 19 века Англии!

Я сама начинающий лингвист (надеюсь, что и будущий :D) и со словами буду иметь дело не раз. Но даже без всяких ярлыков, не будь ты филолог, лингвист или вообще технарь, слова - это то, что нас объединяет как людей в целом. Основа нашего общения, коммуникации, взаимодействия и истории! Слова - это к чему мы должны относиться с живым интересом, но, самое главное - с уважением.

Словом можно убить, словом можно спасти, Словом можно полки за собой повести.