Текст книги "С запутанным клубком"

– Ты хочешь меня одурачить, бессмертная? – потребовала она ответа. – Разве тебе не известно, что судьбы таких, как ты, мне не открываются!

– Предсказательница настоящая, – доложила Атропос и снова вложила деньги в руку женщине. – Займись мальчиками, они смертные.

– Ты бессмертная? – повернувшись к Атропос, спросил Пейс.

– Я стара и не буду жить вечно.

Ее объяснение его не удовлетворило, но он промолчал.

– Хорошо. Посмотри, что ждет меня и моего братишку. – Он поднял малыша и посадил повыше. – На ком мы женимся и станут ли наши дети знаменитыми?

Сын Ниобы захихикал, вопрос показался ему забавным. Он не верил, что настоящий порядок вещей когда-нибудь изменится.

Однако предсказательница отнеслась к нему серьезно. Она взяла правую руку малыша и левую руку Пейса, а потом закрыла глаза. В следующее мгновение они широко раскрылись.

– Вот это да! – воскликнула женщина так, словно выпустила струю пара. – Какие необычные молодые люди!

Ниоба заинтересовалась – что же увидела прорицательница?

– Каждый будет обладать самой красивой женщиной своего поколения, которые родят им самых талантливых в своей области деятельности дочерей. – Предсказательница закрыла глаза и монотонным голосом произнесла: – Каждая из дочерей пойдет против спутанной пряжи; одна, возможно, выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло. – Женщина отпустила руки мальчишек; казалось, она потрясена увиденным. – Больше я не решаюсь сказать.

Пейс снова поставил малыша на землю, и они отошли от палатки.

– Это было правдивое предсказание? – в ужасе спросил он.

– Похоже на то, – ответила Атропос. – Конечно, многое зависит от интерпретации, а потому ее слова могут иметь и иное значение.

– Какое удивительное предсказание! – воскликнул Пасиан. – Самая красивая женщина?

– Спутанная пряжа? – переспросила Ниоба. – Это уже касается нас!

– Одна выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло, – задумчиво повторила Атропос. – Не уверена, что мне это нравится.

Ниобу тоже охватили сомнения.

– Смерть – это Танатос, а Зло – Сатана. Их дочери станут женами воплощений?

– А что такое спутанная пряжа? – поинтересовался малыш.

– Неприятности! – ответила Атропос.

– Вот уж точно! – согласилась Ниоба.

Мальчишки и Атропос устроились под деревом, чтобы обсудить только что услышанное.

– Совсем не плохое предсказание, – сообщила Атропос мальчикам. – Нет ничего худого в том, что мужчина обладает красивой женщиной и имеет талантливых детей. А то, что они пойдут против спутанной пряжи, по всей видимости, значит, что они станут очень важными фигурами. Ну а насчет брака со Смертью и Злом… Помните, в предсказании говорилось «возможно». Любой человек может нарваться на неприятности, если будет вести себя необдуманно! Вы получили предупреждение; вам следует воспитать своих детей таким образом, чтобы они опасались Смерти и Зла, и у них не возникнет никаких проблем.

– Слушай, а ты права! – воскликнул Пасиан. – Мы и вправду получили предупреждение и теперь можем сделать так, чтобы все было хорошо.

Однако, как ни странно, маленький сын Ниобы погрузился в глубокие раздумья, а потом спросил:

– А предсказания не… не…

– Неизбежны, – закончила за него Атропос. – Да, настоящее предсказание обязательно сбудется, а то, что мы несколько минут назад услышали, показалось мне самым настоящим. Впрочем, кое-какие лазейки тоже имеются.

– Я хочу услышать другое, – решительно заявил шестилетний малыш. – Под… под…

– Подтверждение, – помог ему Пейс.

Атропос пожала плечами:

– Думаю, это не повредит.

– Хочет получить подтверждение? – подумала Ниоба. – А у меня, оказывается, умненький сын!

Итак, они отправились к другой предсказательнице. И снова Атропос предложила деньги, и снова женщина догадалась, кто она такая.

– Что здесь делает ваша жуткая троица?

– Это для мальчиков, – ответила Атропос, прекрасно понимая, что прорицательница имела в виду; еще одна настоящая специалистка своего дела!

– Посмотри, что ждет их в будущем… и их детей.

Провидица взяла мальчиков за руки – и ее глаза точно так же, как у первой, раскрылись от удивления.

– Один будет защитником оленей, а его дитя спасет человечество; другой полюбит воплощение, а его ребенок станет одним из воплощений. Но пряжа запутана… Поразительно! – Женщина быстро выпустила руки мальчишек из своих. – Больше я не могу ничего сказать, для меня это слишком.

И в самом деле она вся дрожала.

Атропос и ее приятели отошли в сторонку и принялись обсуждать слова прорицательницы.

– Олени? – переспросил сын Ниобы.

– Его отец хотел найти способ научить оленей стрелять в охотников, когда те на них нападают, – пояснила Ниоба.

Атропос повторила ее слова, и мальчик воскликнул:

– Я это обязательно сделаю! Гама покажет мне как! Я научу оленей стрелять в ответ!

Однако Пейс с подозрением уставился на Атропос:

– А ты откуда знаешь? Мой кузен Седрик умер задолго до того, как ты с нами познакомилась.

– Я знаю его жену, мать малыша, – ответила Атропос. – Я же тебе говорила, что дружна с его семьей.

– Правда? А где она сейчас? Ниоба уже давно к нам не приезжала.

– Она работает над одним важным проектом, – проговорила Атропос. – И очень секретным. Именно по этой причине она не смогла забрать с собой сына.

– Ниоба – самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, – мечтательно протянул Пасиан.

– А что такое воплощение? – спросил малыш.

– Воплощение – это человек, который воплощает в себе самые важные аспекты существования людей, – осторожно проговорила Атропос. – Любовь, Война, Время…

– Смерть, Зло, – вставил Пейс. – То, другое предсказание…

– Я думаю, – перебила его Атропос, – ваши дочери познакомятся с замечательными личностями, и одна из них станет…

– Воплощением, – догадался Пейс. – Неужели такое может быть?

– Смертные время от времени действительно становятся воплощениями, – объяснила Атропос. – Хотя нечасто.

– А каким воплощением она станет? – поинтересовался малыш.

Атропос развела руки в стороны.

– Обе предсказательницы единодушно заявили, что пряжа запутана. Сомневаюсь, что мы сможем распутать ее до того, как все произойдет… Кроме того, мне кажется, и пытаться не стоит, только хуже будет.

– Да, лично я считаю, что с этого момента лучше держаться подальше от прорицательниц, – заявил Пейс, но у малыша на лице появилось сомнение.

Они посетили еще пару аттракционов, однако ребята вели себя тихо, о чем-то глубоко задумавшись. Как, впрочем, и Ниоба. Будучи аспектами Судьбы, они с Атропос могли проследить нити жизни, но не очень далеко, поскольку довольно быстро картинка затуманивалась. И вовсе не потому, что в действие вступала враждебная магия, просто сам Гобелен был сутью настолько сложной, что лишь прямое изучение района, относящегося к настоящему, давало четкое представление о нынешней реальности. Ниоба знала, что нити Пасиана и ее сына достаточно длинны; ни один из них не должен умереть молодым. Смерть Седрика научила ее многому – она первым делом просмотрела нити жизней своих близких. Но проверить все их связи, существующие в ткани Гобелена, не было возможности. Предсказания, казалось, подтверждают, что мальчики, которые уже и сейчас дружат с воплощением, будут и дальше с ними общаться. Что ж тут особенного? Но, вне всякого сомнения, их ждет весьма необычное будущее!

Время шло, и никто не обсуждал предсказаний, хотя Ниоба знала, что мальчики о них не забыли. С этого момента ее сын все больше и больше внимания уделял волшебству. Он приобрел чемоданчик чародея и стал тренироваться в выполнении простейших заклинаний и превращений. Надо заметить, получалось у него не очень ловко, но ни один другой ребенок его лет даже и не пытался заниматься настоящей магией; гораздо легче нанять профессионального волшебника или купить набор заклинаний. Похоже, мальчишка обладал настоящим талантом в обращении с камнями; видимо, его научила гамадриада. Он мог взять гальку с берега озера и заставить ее сиять или издавать звуки. Мало кто специализировался в данном виде магии, а способности, которые он демонстрировал в столь юном возрасте, просто поражали. Ниоба попросила Атропос подарить ему на восьмой день рождения зеленый аквамарин. Малыш пришел в восторг – и в самом деле, драгоценный камень гораздо лучше реагировал на заклинания, чем простая галька. Он обработал камень таким образом, что тот показывал, в какой стороне находится дом, и теперь не боялся заблудиться.

– Мальчик станет очень сильным волшебником, вот помяни мое слово, – заявила Атропос.

У Пейса, кроме управления родительской фермой, появилось множество других интересов. Когда ему исполнилось двадцать три, он женился на Бланш, своей однокласснице, с волосами такими светлыми, что они казались белыми. Бланш была хорошей женщиной, милой и доброй, отличной хозяйкой, но вряд ли кто-нибудь назвал бы ее самой красивой женщиной поколения. Во время церемонии бракосочетания Пейс многозначительно взглянул на Атропос, показывая, что не забыл предсказания – и совершенно сознательно его избежал.

Ниоба испытала по этому поводу некоторое смущение. В предсказании говорилось, что он будет «обладать», а не «женится»; если он не возьмет в жены самую красивую женщину, то какая же тогда между ними возникнет связь? Однако она никого не посвятила в свои сомнения.

На следующий год, когда малышу исполнилось одиннадцать, Бланш родила девочку. С самых первых дней своей жизни Бленда была ослепительно хороша, вне всякого сомнения, самый красивый ребенок в округе. Она росла и становилась все прекраснее. Складывалось впечатление, что, вместо того чтобы жениться на самой красивой женщине поколения. Пейс стал ей отцом, и в этом смысле ею «обладал». О Бленде говорили по всему графству.

Сын Ниобы остался единственным ребенком в доме, поскольку Пасиан и Бланш жили отдельно. Сначала ему было совсем непросто к этому привыкнуть, ведь именно Пасиан означал для него семью – малыш знал, что его отец умер, а мать куда-то уехала. Он замкнулся в себе и начал еще больше времени уделять магии. Ниоба страшно огорчалась из-за того, что юноша страдает от одиночества, но ничем не могла ему помочь; она ведь отказалась от сына… Впрочем, каждому человеку приходится пройти через похожие испытания.

Иногда Ниобе казалось, что Атропос сильнее переживает за малыша, чем она сама. Она полюбила их прогулки втроем и скучала без мальчишек. И, возможно, совсем не случайно пришла к выводу, что пора ей уходить в отставку.

– Довольно с меня бессмертия, – заявила она.

Лахесис занялась изучением Гобелена и нашла недавно овдовевшую пожилую женщину, которая им подошла бы. Они навестили ее, приняв обличье Атропос.

Женщина внимательно и сосредоточенно выслушала ее.

– Но если все так, то я стану бессмертной, а вы умрете от старости! Какой вам интерес в подобной сделке?

– Да, в качестве смертной я долго не проживу, – согласилась Атропос. – Но я и так перебрала лишние пятнадцать лет и смерти не боюсь. Я знаю, что вела себя достойно и попаду в Рай.

Они показали женщине две свои другие формы, и та была потрясена.

– То есть я снова смогу быть молодой? Я никогда не видела такой красавицы!

Теперь тело принадлежало Ниобе.

– Вы разделите со мной тело, – объяснила она. – Но я буду главной, а вы останетесь лишь наблюдателем. Потом, когда мы поменяемся и главной станете вы, я уйду на второй план. Впрочем, через некоторое время как-то так получается, что мы словно сливаемся друг с другом, превращаемся в единое целое, имеющее три разные формы. В этом смысле, если вам захочется, вы станете мной.

– Я в растерянности, – покачав головой, проговорила женщина. – Дайте мне немного подумать.

Она обдумывала предложение около недели, а потом привела свои дела в порядок и согласилась. Поскольку Сатана не имел ничего против новой Атропос, им не пришлось мудрить во время передачи полномочий; Ниоба была особым случаем. Она наблюдала изнутри, как Лахесис взяла новую Атропос за руку, и ее суть вошла в них, а прежняя покинула Судьбу. В следующее мгновение она уже стояла перед ними – самостоятельная личность, вылепленная из плоти смертной женщины.

И снова слезы лились рекой; несмотря на то что переход был делом добровольным, в нем всегда присутствовала грусть. Они расстались.

Им далеко не сразу удалось хорошенько узнать новую Атропос и объяснить ей, что нужно делать. Только теперь Ниоба поняла, с какими трудностями столкнулись Лахесис и Атропос, когда она к ним присоединилась. Нельзя сказать, что это было плохо или хорошо. Просто пришлось больше работать и приспосабливаться, потому что личностная сущность Судьбы изменилась. Увлечение оперой ушло вместе с прежней Атропос; его место заняли другие интересы. Лишь через несколько месяцев они снова стали чувствовать себя уютно все вместе.

Ниоба была так занята, что даже выпустила из поля зрения сына. В те дни она встречалась со смертными только по делу, на остальное у нее времени не оставалось.

Когда она все-таки нашла минутку, чтобы его навестить, ей пришлось отправиться к нему в своем собственном облике, потому что новая Атропос не особо стремилась встречаться с малышом. Лахесис могла бы ей помочь, но они решили оставить ее в резерве, на случай, если придется быстро изменить внешность. Итак, Ниоба надела парик и загримировалась, чтобы казаться старше.

Она узнала, что прежняя Атропос поселилась в Ирландии и, став смертной, частенько навещает малыша. Они по-прежнему с удовольствием ходили вместе в театр, и старушка обеспечивала его магическими материалами, которые он сам доставать не мог. А еще они регулярно ездили к гамадриаде, живущей на черном дубе.

Ниоба обдумала ситуацию и решила оставить все как есть. Атропос прекрасно относилась к мальчику и следила за тем, чтобы с ним все было в порядке.

– Будь благословенна, – прошептала она, а потом передумала и решила зайти к своей старой приятельнице в гости, когда та была одна, чтобы поблагодарить за сына.

– Знаешь, моя родня меня все равно уже не признает, – сказала Атропос.

– Они думают, что я умерла пятнадцать лет назад. Я же бабушка, и мне нужно тренироваться, чтобы не забыть этого.

Конечно же, она была права. Ниоба поцеловала ее, и они распрощались.

Время шло. Сын Ниобы вырос. Он учился в том же колледже, что и Седрик, специализировался на магии, показывал такие же блестящие результаты. Он так быстро прогрессировал, что довольно скоро превзошел своих преподавателей. Для дипломной работы он создал заклинание, дававшее оленям возможность стрелять в ответ: любой снаряд, выпущенный из лука, ружья или брошенный рукой, разворачивался и летел в стрелка. Охота перестала быть удовольствием, и не только неподалеку от колледжа, а почти по всему миру. Точно так же были остановлены строительные компании; бульдозеры не могли сдвинуться с места и застревали где-то на границах живых лесов. Сын Ниобы получил «отлично» за свой диплом, а представители строительной промышленности подали на учебное заведение в суд. В конце концов пришлось пойти на компромисс: магия, защищающая животных, будет действовать лишь в тех районах, которые считаются официальными парками. Однако ближние к колледжу леса объявили заповедной зоной в первую очередь. Сын претворил в жизнь мечту отца. Гамадриада так обрадовалась, что поцеловала его, а потом покраснела и на три дня спряталась в самых густых зарослях листвы.

Малыша теперь звали не иначе, как Маг Кафтан, и он был профессиональным заклинателем камней. Дело его ширилось; вскоре он уже получал заказы из разных уголков света. Он не стал знаменитостью, потому что старался не привлекать к себе излишнего внимания – история с судебным процессом против колледжа научила его осторожности. Для него зачарованные камни являлись средством добывать деньги на жизнь и иметь возможность проводить исследования в различных областях магии. Молодой человек быстро становился одним из самых сильных волшебников мира. Его занимала только магия, в особенности после того, как умерла бабушка Атропос. Он закрывался в своей лаборатории и мог не выходить оттуда по нескольку дней.

Ниоба начала беспокоиться за сына и решила его навестить, снова надев парик и наложив на лицо толстый слой косметики. Впрочем, сын сразу ее узнал.

– Здравствуй, мама! Как с тобой обращается Судьба?

Ниоба вздохнула. Ее сыну исполнилось тридцать четыре года, он был на одиннадцать лет ее старше – физически – и являлся гением в том деле, которым занимался. Возможно, этому не следовало удивляться; отца природа наделила блестящими способностями, а сын получил уникальное образование, начатое гамадриадой. Естественно, молодой человек разобрался в собственной родословной и сумел совершенно точно узнать, что произошло с его матерью.

– У меня все хорошо, – ответила она. – А вот ты, сын… мне бы хотелось, чтобы ты не отгораживался от остального мира. Это вредно.

Он улыбнулся, приготовившись пойти ей навстречу в таком простом вопросе.

– Что я должен сделать, мама?

– Проводи хотя бы немного времени с людьми, по крайней мере со своими родственниками и друзьями! Когда в последний раз ты наведывался к черному дубу?

– Пять лет назад, – признался он.

– А сколько не видел Пасиана?

Маг принялся считать на пальцах.

– Около десяти. После того как он женился, все изменилось.

– Отправляйся, повидай их, – потребовала Ниоба. – Ты многим обязан гамадриаде, а Пасиан хороший человек, и у него замечательная семья. – Она принялась внимательно разглядывать сына. – Кстати, а когда ты намерен жениться?

– Когда встречу самую красивую женщину своего поколения, – ответил он, улыбаясь. – В соответствии с предсказанием.

Было очевидно, что Маг Кафтан больше не относится всерьез к пророчествам. Может быть, он исследовал и их тоже, прибегнув к высшей магии, но Ниоба сомневалась. Это не его тип волшебства, а изучать собственную судьбу очень сложно; быстро возникает парадокс.

– Ну хорошо, всему свое время. Пока что навести кузена, это-то ты можешь? – требовательно поинтересовалась она.

Маг кивнул, вспоминая детство:

– Верно. Ладно, мама, я съезжу к черному дубу и повидаю Пасиана.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– И не откладывай, – приказала Ниоба, превратилась в паука и по тонкой паутинке заскользила назад, в Чистилище.

Ей больше не нужно было ничего от него скрывать.

Маг сдержал слово. На следующий день он позвонил Пейсу, и вскоре они встретились. В промежутке молодой человек поехал к черному дубу. Гамадриада страшно обрадовалась, увидев его, хотя прошедшие с последней встречи годы сделали ее еще более застенчивой.

– Мама говорит, что я должен жениться, – сказал Маг, и дриада согласно закивала. – Но где на Земле я смогу отыскать смертную женщину, которая была бы так же красива, как ты?

Нимфа пожала плечами и покраснела, простив ему пять лет невнимания; даже бессмертные существа подвержены лести.

Приехав к Пасиану, Маг Кафтан познакомился с Блендой. Он видел ее совсем маленькой, а потом несколько лет спустя. Ей исполнилось двадцать три, совсем как Ниобе, и она была ослепительно хороша – когда девушка вошла в комнату, ему показалось, что стало светлее. Понадобился бы эксперт, чтобы решить, кто красивее – она или гамадриада, но ведь Бленда была смертной. Она смущенно улыбнулась Магу – и его коснулось волшебство, гораздо более сильное, чем то, с которым он до сих пор имел дело.

На следующий год они поженились. Ниоба, которую пригласил сын, присутствовала на свадьбе в своем собственном облике, поскольку теперь ее никто бы уже не узнал. В конце концов, ей ведь исполнилось пятьдесят восемь лет – теоретически; ну кто подумает, что она мать жениха?

Один лишь Пасиан, отец невесты, бросил на нее внимательный взгляд – а потом пожал плечами, не в силах поверить в дикое подозрение, возникшее у него в голове.

Свадьба получилась просто замечательной. Ниоба сидела одна в толпе, среди гостей, приглашенных со стороны жениха, и плакала. Когда молодые обменялись клятвами, она уже с трудом сдерживалась.

– Я теряю сына! – всхлипывала она.

Многие гости поворачивали к ней удивленные лица.

Между церемонией бракосочетания и праздничным ужином молодожены позировали для фотографий. Жених не мог предоставить для этого случая гордых родителей: семья, которую он считал своей, на самом деле принадлежала его кузену, отцу невесты.

– Извини, дорогая, – прошептал он Бленде и подозвал Ниобу, которая неуверенно приблизилась, пряча слезы. – Это моя родственница; она сфотографируется вместо моих родителей.

Итак, Ниоба встала рядом с Блендой и улыбнулась, Бленда тоже улыбалась

– и среди собравшихся прокатился тихий ропот изумления.

– Посмотрите на них! – воскликнула какая-то женщина. – Они так красивы, что похожи на близнецов!

«Да, правда», – подумала Ниоба.

Говорили, что она самая красивая женщина своего поколения, и Бленда тоже. Волосы Ниобы были цвета темного янтаря или гречишного меда, а у Бленды – светло-янтарные, как мед из клевера; у обеих они ниспадали до самой талии, настолько тонкой, что таких и в природе не бывает. У обеих были ярко-голубые глаза. Обе напоминали два сияющих самоцвета. Какое удивительное совпадение!

Затем фотографы занялись другими гостями, а про Ниобу и Бленду на минутку все забыли.

– Пожалуйста, – взмолилась Бленда, – скажите мне, кто вы! Каф говорил, что у него есть красивая родственница, но я и не подозревала…

Ниоба, естественно, проверила жизненную нить Бленды и знала, что она хорошая девушка, совсем как ее мать. Ей можно было доверять, и она заслуживала знать правду.

– Тебе будет трудно поверить…

– Я видела магию Кафа, я во многое способна поверить!

– Я его мать.

Великолепно очерченный ротик Бленды широко открылся. Девушка посмотрела в противоположный конец комнаты, где стоял ее муж, который серьезно кивнул, увидев изумленный взгляд, хотя явно не слышал того, что сказала Ниоба. Впрочем, Бленда довольно быстро пришла в себя.

– А, я поняла, заклинание, сохраняющее молодость! Конечно же! Он говорил, что его мать… да вы и сами все знаете!

– А его отец был очень умным и красивым человеком, – заявила Ниоба, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. – Как твой. Знаешь, дело тут вовсе не в заклинании… ну, не совсем. Я не старею. Потому что стала воплощением. Именно поэтому мне пришлось отказаться от ребенка.

– Кем вы стали?

– Судьбой.

– Судьбой! – В глазах Бленды промелькнуло понимание. – Значит, вы устроили…

– Брак моего сына? Не в том смысле, в каком ты имеешь в виду. Просто я сказала, что ему следует возобновить отношения с самым близким товарищем, кузеном Пейсом, а дальше все произошло само собой. Должна признаться, я даже и не подумала о тебе, но рада, что все так случилось. Вы достойны друг друга, да и предсказание сбылось.

– Предсказание?

– Что мой сын будет обладать самой прекрасной женщиной своего поколения, и у него родится дочь, которая будет самой талантливой в своей области деятельности и полюбит воплощение.

– Мой отец что-то говорил о пророчестве, – вспомнила Бленда. – Только он сказал, что в его случае оно не сбылось.

– С предсказаниями такое происходит крайне редко, – заметила Ниоба. – Относительно моего сына оно сбылось; вполне возможно, что ваша дочь станет возлюбленной воплощения Смерти или Зла. Не нужно пугаться, это только звучит очень страшно. Она должна спасти человечество и пойти против спутанной пряжи. Поскольку существует некто, возражающий против спасения человечества, ей может угрожать опасность.

Бленда безмолвно присвистнула.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее защитить! И как следует подумаю, прежде чем родить дочь. Я благодарю вас за то, что вы рассказали о пророчестве. Мне было неизвестно его полное значение.

– Никому не дано знать полное значение предсказания – пока не бывает слишком поздно.

Они поцеловались, а потом перешли в столовую, где Бленда присоединилась к своему мужу, чтобы разрезать громадный свадебный торт. Она взяла нож. Маг положил свою руку на ее, и они поднесли лезвие к верхушке.

– Подожди! – воскликнул Маг. – Я чувствую зло!

Он оттеснил невесту в сторону и вынул камень.

Наступила мертвая тишина. Маг поднял повыше камень и нарисовал в воздухе круг. Когда камень приблизился к торту, возникло ослепительное сияние. Маг кивнул – именно здесь средоточие зла.

– Отойди к родителям, – напряженно проговорил молодой человек. – Тут может быть опасно.

– Я знала, что от сладкого толстеют… – пролепетала Бленда и встала рядом с Пасианом и Бланш. Они втроем наблюдали за происходящим с одной стороны, а Ниоба и остальные гости – с другой. Что такое случилось с тортом?

Сахарная глазурь затрещала, а в следующее мгновение торт взорвался. Куски глазури разлетелись в разные стороны, залепили потолок, Мага и гостей. А из самого центра выскочил демон – красная шкура, хвост в шипах и уродливая рогатая голова. С диким ревом он бросился на Мага – и отскочил, словно от невидимого щита. Естественно, могучий волшебник позаботился о собственной безопасности.

– Ага, значит, ты отказываешься умереть. Кафтан! – заорал демон таким пронзительным голосом, что слова были едва различимы. – Но ведь Чтобы родился ребенок, нужны двое! – Он развернулся в сторону Бленды и сделал огромный прыжок.

Маг швырнул своей юной жене камень:

– Лови!

Бленда, замершая на месте от ужаса, машинально протянула руку и поймала камень в тот момент, когда демон опустился на пол. Он снова взвился в воздух, поскольку теперь она была защищена; чудовище отскочило от невидимой сферы и налетело на Бланш. Демон открыл огромную пасть, и отвратительные острые клыки сомкнулись на шее. Брызнула кровь.

– Мама! – испуганно крикнула Бленда.

В этот момент Маг пустил в ход другой камень. Голубое сияние окутало демона – тот взвыл и превратился в булькающую, покрытую пузырями лужу.

Слишком поздно. Мать невесты умерла. Демону не удалось добраться ни до Мага, ни до его жены, но, потерпев поражение, он все равно совершил чудовищное зло.