Книга: Журнал Виктора Франкенштейна - Питер Акройд

Благодаря мастерству автора монструозный Лондон, дело рук человеческих (довольно неожиданное сравнение с безымянным монстром), обретает плоть и кровь, оживает, ты чувствуешь его кожей и осязаешь носом. Научно-технологический прогресс еще не набрал ту скорость, что будет его неотъемлемой чертой в конце века, но уже сейчас его мощь впечатляет и будоражит - медики и анатомы почем зря режут друг друга скальпелями, трупы как самый ходовой товар, у каждого второго в подвале адский аппарат Гальвани... Рррреволюция! лезет изо всех щелей, благо Наполеон гниет в ледяном инферно Атлантики, и Свобода гигантской вольтовой дугой попирает Трафальгар-сквер, Братство лейденской банкой трясет вольнодумцев, а Равенство рассматривает тебя в микроскоп. Грязь и нищета на улицах, озон в воздухе и кровь на баррикадах Питерлоо... Хочется туда - к этим людям, в эту жизнь, и ночью пьянствовать в кабаках, декламируя дерзкие, атеистические стихи, а днем, дико хохоча от дозы кокаина с опиумом, с распущенными власами, подсоединять электроды к препарированному трупу умершего от чахотки студента...

Книга Питера Акройда по всем показателям (за исключением, разумеется, оригинальности) превосходит сочинение Мэри Шелли - и это понятно: для девятнадцатилетней Шелли это был дебют, за спиной Акройда больше десятка хорошо известных произведений. Журнал Виктора Франкенштейна подробней, реалистичней (насколько это вообще возможно, учитывая сюжет), живее; добавляя множество деталей, обстоятельств, событий, вписывая в историческое окружение (отсюда и появление реальных фигур - Перси Шелли, Джордж Байрон, доктор Полидори, лорд Ливерпуль), Акройд не просто пересказывает историю грехопадения зарвавшегося студиозуса. Он демонстрирует нам зеркало века. И отражение в этом зеркале гораздо чудовищней, фантасмагоричней и более пугающе, чем готическая сказка о собранном из кусочков трупов и оживленного силой электричества монстре.

Начала читать и чувствую - не идет, скучновато как-то. Нет путешествия на Северный полюс, зато есть Байрон и Шелли (в двух экземплярах). Узловые моменты более-менее сохранены (создание монстра, месть, просьба сотворить подругу и т.д.) и, зная, что Питер Акройд адаптировал для современного читателя «Кентерберийские рассказы» и «Смерть Артура» Мэлори, подумала, что может это такой способ освежить старую историю, заинтересовать читателя. Вторым предположением было, что это еще один повод поговорить о столь любимом автором Лондоне (Акройд написал знаменитую биографию Лондона, которая просто поражает читателя обилием информации – деталями, письмами, ссылками на самые разнообразные источники, легендами. Я сама ее никак не дочитаю). Можно смело утверждать, что Лондон – это один из главных героев романа, он влияет на настроение главных героев, их поступки.

Но уже к середине дело пошло. Именно со знакомства с лордом Байроном и путешествия на виллу Диодати события романа начинают резко расходиться с оригиналом, и все лихо закручивается. Здесь следует отдать должное мастерству Акройда- это история кажется такой реальной. Никак не могу отделаться от ощущения, что события развивались именно так, что все это происходило НА САМОМ ДЕЛЕ, и что именно после знакомства с Виктором Франкенштейном и его историей Мэри Шелли написала свое знаменитое произведение. Верится, что Байрон был именно таким – самодовольным, грубоватым и переполненным энергией, что Перси Биши Шелли был ветреным и чувствительным.

Ну, а теперь я перехожу к концовке, она действительно потрясающая, поэтому, если вы еще не читали произведение, то дальше не заглядывайте.

Дальше...

Вот честно, чего ожидала я – Виктор Франкенштейн расскажет Мэри Шелли свою историю, и все закончится чем-то вроде «и так был создан Франкенштейн». Но Акройд придумал гораздо лучше. Он сделал Виктора душевнобольным, то есть чудовище существовало лишь в воображении ученого. Тем самым автор выходит на философский уровень, обращается к вопросам добра и зла: кто же на самом деле чудовище, что случится, если люди будут ощущать вседозволенность, если не будет никаких рамок. (Привет Достоевскому). В этом контексте особенно интересна история про служку, который совершает "тягчайшее, злонамеренное преступление без всякого мотива", чтобы доказать отсутствие бога и дьявола. Итак, это классная игра с текстом. Читайте и получайте удовольствие от атмосферы Лондона, от лекции Кольдриджа о воображении, от Байрона и семейства Шелли и, конечно, от истории Виктора Франкенштейна.

P.S. Всем известна легенда, что будто бы Полидори украл у Байрона сюжет «Вампира». Так вот, это, конечно, глупость, но у меня такое ощущение, что именно за это его и отдали на растерзание чудовищу. P.S. 2 Заранее приношу извинения за сумбур, меня переполняет такой восторг, что, возможно, более осознанная и спокойная рецензия появится позже.

Мне очень понравилось, что автор погружает нас не только в мир Виктора Франкенштейна, но и в то время, когда жил его персонаж. Акройд описывает нравы, быт, его герои - реально существовавшие поэты, якобы знакомые с горе-некромантом. Благодаря этим деталям история становится еще более правдоподобной.

И как вишенка на торте - налет мистики, предчувствие неизбежной развязки, неожиданный финал. Любителям классической истории, триллеров и качественной литературы в целом - советую!

Уверена, что сюжет известен практически каждому. Ученый Виктор Франкенштейн, стремясь познать мир и саму жизнь, её законы и истоки, взойдя на высоты воображения и этим перейдя невидимую грань, с помощью электричества создает монстра, оживляя труп человека. Только увидев творение рук своих, он осознает, что натворил непоправимое зло: "На мне лежало проклятье. Я противопоставил себя Божьему мирозданию. Я посягнул на роль самого Творца". Прибавлю лишь, что версия Акройда полна сюрпризов, так что не откладывайте чтение, основываясь на том, что и так уже читали оригинал.

История Мэри Шелли останется канонической, однако версия Питера Акройда мне понравилась больше (да простят меня за такое "богохульство"). Не отрицаю, что моё восприятие может быть продиктовано духом времени: легче воспринимать текст, написанный современником, чем некой дамой в начале XIX века. Скажу лишь своё мнение: творение Акройда более психологично и реалистично. Как и в других произведениях автора, на страницах романа мы встречаем реальных исторических личностей. Среди них Биши Шелли, Мэри Шелли (та самая!) и Джордж Гордон Байрон. Первому уделено особое внимание, но об этом позже.

Акройд - искусный фокусник. Он перетасовывает вымышленные и реальные события, чтобы последние играли в его пользу и выглядели гармонично в рамках художественного произведения, но при этом тонкие нити связи с реальностью не обрываются, что приводит меня в полный восторг и усиливает мое преклонение перед талантом автора. Я уверена, что точно пропустила многие практически неуловимые метафоры и параллели, но это меня не разочаровывает, наоборот - я восхищаюсь перед глубиной произведений автора, мне нравится их многослойность и многогранность. Это не та книжка, которую читаешь в автобусе с целью "отвлечься от шума вокруг". Лично я с самого начала испытывала некий трепет и читала только с карандашом в руках и с блокнотом наготове.

Вернемся, как и обещала, к такому занятному персонажу как Биши Шелли. И да, Мэри Шелли, его вторая жена, как раз и написала оригинальную историю "Франкенштейн, или Современный Прометей". Настолько яркого антипода как Биши для Виктора Франкенштейна, пожалуй, невозможно было придумать. Биши в ладу с собой и с Природой: он женился и ждет рождения сына, он создал жизнь богоугодным способом. В данном контексте "богоугодный" следует понимать как "естественный, не противоречащий законам мироздания". Биши чувствительный и человечный, пусть и немного ветреный (что касается личной жизни). Он воплотил собой образ свободолюбивой молодежи своего времени, которая мечтает о свержении старого порядка, не уважающего права и свободы человека и личности. В свою очередь, Виктор Франкенштейн, ослепленный своим честолюбием, нарушает законы в первую очередь духовные, поставив себя на место Создателя - Природы. Воспринимая человека как механизм, состоящий из костей, сухожилий и энергии, он забыл о душе. За что и поплатился, став отцом не невинного младенца, но монстра. В то время когда младенец в семье Шелли стал спасителем для своих родителей, творение Франкенштейна стало для него проклятием.

-Что вы натворили? -Я? Ничего. Что натворили вы? Способны ли вы смотреть на меня без слёз?