Текст книги "Евангелие от атеиста"

Копай глубже

Статьи

Brock and Balloun, «Behavioral Receptivity to Dissonant Information» (Brock & Balloun, 1967).

David Gal and Derek Rucker, «When in Doubt, Shout! Paradoxical Influences of Doubt on Proselytizing» (Gal& Rucker, 2010).

Книга

Cass Sunstein, Going to Extremes: How Like Minds Unite and Divide (Sunstein, 2009).

Видео

Peter Boghossian, «Walking the Talk» URL: https://www.youtube.com/watch?v=9ARwO9jNyjA

Peter Boghossian, «Critical Thinking Crash Course» URL: http://www.youtube.com/watch?v=A7zbEiNnY5M

Примечания

^П1. Датский философ Кьеркегор писал, что тревожность – это ключевой человеческий опыт. Большинство людей боятся ощущения тревожности и делают все для того, чтобы отвлечься от нее. Кьеркегор имел в виду следующее: если вы хотите прожить полную, яркую жизнь, попробуйте уловить, в чем заключается влияние тревожности, и не позволяйте ей (тревожности) исчезнуть. Используйте ее как руководство по следованию за своими мыслями, для того, чтобы посмотреть, куда оно вас приведет. Не пытайтесь избавиться от нее. Пусть она наполнит вашу жизнь энергией; пусть она поможет вам осознать не только свое невежество, но и желание понять значение любого жизненного опыта. По меньшей мере для Кьеркегора сохранение тревожности – это ключ к насыщенной жизни.

^П2. Когда люди не убеждены в своей вере, трудно разубедить их в ней.

Многие приходят к вере вне зависимости от рациональных размышлений. Чтобы разубедить людей в их вере, сначала нужно научить их мыслить, затем проинструктировать о том, как пользоваться этим новым способом применительно к их эпистемологическим условиям. Всеохватность этой задачи впечатляет, но цель уличного эпистемолога в том, чтобы вселить в людей надежду. У разума есть критический потенциал.

Необходимо сказать пару слов о докладе Паскаля Буайе «Объяснения религии» (Religion Explained, Boyer, 2001), чтобы лучше понять эту стратегию. Буайе – одна из ведущих фигур в направлении, которое можно определить как нейротеологию. Джонатан Хайт, Майкл Газзанига и Буайе проводят исследования в таких областях, как антропология, лингвистика, когнитивная наука, неврология, экспериментальная психология и т.д. Все они двигаются в одном направлении: пытаются найти объяснения религиозных верований. Они получают интересные, хотя и умозрительные ответы на ряд взаимосвязанных вопросов: как появилась религия? какую цель она преследует? как рассматриваются эти вопросы с точки зрения эволюционной биологии? каким образом религия помогает выживать наиболее приспособленным? какова, с точки зрения культуры, ценность религии для существования? Почему разные культуры постоянно распространяют религиозные предрассудки и мировоззрение?

^П3. Существует обширная литература в области продаж, маркетинга и рекламы, заставляющая и убеждающая людей купить то, что им не нужно. Целые отрасли промышленности суетятся, выясняя, как можно повлиять на покупательское поведение потребителей. Если вы хотите подробнее узнать об этих отраслях и методах, которые они используют, я рекомендую вам посмотреть два документальных фильма: «Средства убеждения» (The Persuaders) и «Торговцы холодом» (The Merchants of Cool).

^П4. Есть интересная, но предназначенная для специалистов статья, в которой отношение к источникам информации связывается с доксастическим отношением, – «Доксастическое отношение как политика пересмотра убеждений» (Doxastic Attitudes as Belief-Revision Policies, Baltag, Rodenhäuser, & Smets, 2011). Ее авторы пишут: «В этой статье исследуется идея о том, что “усвоение информации” деятелем (что он делает с какой-либо новой введенной информацией) существенно зависит от его отношения к источнику информации: его оценки надежности источника» (р. 1). Их исследование применимо к основанным на вере убеждениям, сформированным на отношении к древним текстам как к исторически достоверным. Статья открывает нам потенциально новые вмешательства, нацеленные на изменение отношения к источникам информации.

Помимо этого я рекомендую работы социального психолога Ари Круглански, в которых он рассматривает понятие «потребность в замыкании». Круглански опубликовал множество интересных, хотя и не всегда доступных для широкой аудитории, статей о том, как важно быть консервативным.

^П5. Другой вид доксастического замыкания связан с Эго и нарциссизмом[31]31
  Эго (лат. ego – «я») – часть человеческой личности, которая осознается как «Я» и находится в контакте с окружающим миром посредством восприятия. Нарциссизм – черта характера, заключающаяся в исключительной самовлюбленности. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Например, иногда мы, как нарциссы, слишком увлечены собственными выводами, наше Эго участвует в логических умозаключениях, мы откровенно высказываем мнение, которое долго держали при себе, или не желаем слушать возражения, потому что любим выигрывать споры. Важно не только осознавать свои убеждения, но и честно спрашивать себя, почему мы их придерживаемся. Мы должны быть искренними, если хотим жить осознанно и строить серьезные отношения с людьми.

^П6. Для обозначения момента успешного перепрограммирования, когда субъекты сознательно отказывались от религиозных культов, использовались и менее сухие термины, например «расцепление» («snapping», Dubrow-Eichel, 1989, р. 195) и «разморозка» («unfreezing», Kim, 1979, р. 210).

^П7. В одном занимательном исследовании Оренстейн (Orenstein, 2002) связывает религиозные верования и посещение церкви с верой в паранормальные явления. Оренстейн делает следующее интересное, но часто игнорируемое замечание: «Особенно любопытно сравнить данные по религиозным переменным и уровню образования. Были предприняты многочисленные попытки модернизации системы образования в целях борьбы с верой в паранормальное… Однако влияние образования настолько мало, что кажется, будто ценности и религия, а не рациональность, являются движущими факторами веры в паранормальные явления. Более того, если вера в паранормальное столь тесно связана с религиозными убеждениями, как показывают полученные данные, если школы займут скептическую позицию по отношению к паранормальному, они подвергнутся риску появления религиозно настроенной оппозиции. Некоторые наблюдатели предполагают, что легитимность науки как таковая подвергается критике со стороны приверженцев паранормального» (Orenstein, 2002, р. 309).

В книге «Верующий мозг» (The Believing Brain) американский писатель Майкл Шермер обсуждает, как естественнонаучное образование не делает почти ничего, чтобы подорвать веру в паранормальное (Shermer, 2011). Он показывает, что этот эффект связан с содержанием науки, а не процесса. Вот почему Шермер утверждает (и я согласен с ним), что мы должны научить людей думать как ученые (см. Shermer’s Skepticism 101 program: http://www.skepticblog.org/2011/08/30/skepticism101/), а не просто запоминать научные факты (Shermer, личная переписка, 16 августа 2012 г.).

Глава 4. Вмешательства и стратегии

Есть основания полагать, что люди довольно быстро приходят к вере, но медленно «выходят» из нее. Случаи, когда кого-то удается убедить перестать верить сразу же, крайне редки. Но это не означает, что нельзя убедить человека отказаться от религиозной веры или же что он не может сделать это сам. Я говорил со многими бывшими верующими, и решающую роль в этом, по-видимому, всегда играет готовность начать мыслить критично и независимо.

Стивен Лоу

Как христианские преподаватели, студенты и прихожане, мы никогда не должны упускать из виду крупномасштабную духовную битву, в которой мы все участвуем, а потому мы должны крайне внимательно относиться к тому, что говорим или пишем, иначе мы становимся пособниками Сатаны в разрушении чьей-либо веры.

Уильям Лейн Крейг. Сложные вопросы, настоящие ответы (Hard Questions, Real Answers, 2003, р. 34)

Из этой главы вы узнаете о приемах и стратегиях вмешательства, которые помогут вам начать свою деятельность в качестве уличного эпистемолога. В ней описаны основные принципы эффективных диалектических вмешательств, предназначенных для того, чтобы помочь людям отказаться от их веры. Эти приемы и стратегии взяты из различных литературных источников, посвященных борьбе с сектами, эффективным приемам терапии алкоголиков и наркоманов и даже передовым педагогическим методам. В своей работе в качестве уличного эпистемолога я использую общие стратегии, описанные в этой главе, в сочетании с основным методом воздействия, сократовским методом, которому посвящена следующая глава. Безусловно, вы должны персонализировать эти техники и стратегии в зависимости от вашей индивидуальности и стиля, а также применять их в зависимости от ситуации и учитывать то, с кем вы говорите.

Только в США существует более чем полумиллионная «армия» потенциальных уличных эпистемологов, готовых на то, чтобы их вооружили стратегиями и отправили освобождать людей от их веры. В США проживают примерно 312 миллионов людей. Пять процентов из них не верят в Бога (CBS News, 2012). Если всего пять процентов из 15,6 миллиона неверующих станут уличными эпистемологами и будут активно помогать верующим избавиться от их «недуга» веры, тогда 780 тысяч уличных эпистемологов могут ежедневно делать миллионы микровакцин (разума) населению.

Часть I. Вмешательства

Ваша новая роль: интервент

Депрограммист напоминает тренера, или «заклинателя лошадей», который убеждает испуганное животное, что пересечь ручей, чтобы покинуть огороженный выгон, – это совсем не опасно.

Джозеф Симхарт. Действительно, лезвие бритвы (Razor’s Edge Indeed, 2009).

Депрограммирование, методология стимуляции отречения от веры, в значительной степени опирается на потребность в альтернативах религиозной интерпретации реальности. После того как диссонанс был спровоцирован, депрограммисты предлагают модель промывки мозгов для людей, отказавшихся от веры или попавших в религиозные секты. Это тип медицинской модели, которая в значительной степени освобождает индивидов от ответственности за их первоначальную веру, за участие вместе со всеми в религиозном движении… Также она предлагает… возможность эффективной жизнедеятельности отдельно от динамики изменений, благодаря которому индивид снова может познать независимость и интеллектуальную свободу. Модель способствует отречению точно так же, как стимулируется принятие конкурирующего религиозного мировоззрения. Такая модель, или парадигма, предлагает когнитивную структуру, которая позволяет индивидам по-новому интерпретировать религиозный взгляд на мир и свой опыт, а также понять, какая жизнь ждет их без этого взгляда.

Л. Норман Сконовд. Отречение (Apostasy, 1981, р. 121)

Ваша новая роль – человек, проводящий вмешательство, интервент, освободитель. Ваша цель – вера. Ваши клиенты – люди, зараженные вирусом веры.

Уличные эпистемологи рассматривают каждую беседу с верующими как вмешательство. Вмешательство – это попытка помочь людям, или «пациентам», как их называют в клинических исследованиях, изменить свои убеждения и/или поведение. «Пациенты» начинают с основанного на вере убеждения или основанной на вере эпистемологии. Вы «назначаете диалектическое лечение» с целью помочь им утратить столь сильную уверенность в собственной вере (или даже совсем излечить их от веры).

Фактически вы будете назначать диалектическое «лечение» своим собеседникам. Это напоминает лечебные подходы, применяемые к зависимым от психоактивных веществ. Их кладут в клинику для алкоголиков и наркоманов в состоянии X, там они проходят лечение и покидают лечебное учреждение в состоянии Y, предположительно достигнув улучшения. Вы не будете лечить алкоголиков и наркоманов – вы будете лечить людей, которых поразил вирус веры.

Я рассматриваю почти каждое взаимодействие как вмешательство.^П1 Я вмешиваюсь в мыслительный процесс своего собеседника, чтобы помочь ему начать мыслить более ясно и рассуждать более эффективно. Сократ говорил, что мысль – это тихий разговор души с самой собой. Это означает, что когда я вмешиваюсь в чей-либо мыслительный процесс, это не слишком отличается от моего собственного процесса мышления.

Разговор с самим собой и разговор с другими людьми схожи между собой: и тот и другой являются вмешательствами и одновременно возможностями. Даже если беседа длится всего три-четыре минуты, она все равно может помочь оппоненту отвергнуть веру и зажить жизнью, свободной от иллюзий.

Рассматривая свои взаимодействия с другими людьми как вмешательства, а не как споры или дебаты, вы получаете следующие преимущества.

• Это поможет вам отстраниться и быть более объективным при проведении вмешательства. Это будет полезно, поскольку эмоции не будут влиять на процесс «лечения», и вам с большей вероятностью удастся продемонстрировать образец поведения (например, такое как доверие к рациональному мышлению и готовность пересмотреть убеждения), которое должны сымитировать остальные.

• Вы с большей вероятностью достигнете успеха, если будете рассматривать то, что делаете, как вмешательство и считать верующего человеком, нуждающимся в вашей помощи, а не в том, чтобы его судили. Позитивное, принимающее отношение повысит вероятность того, что «лечение» будет эффективным.

• Вас не будут воспринимать как «злого атеиста», которого раздражают верующие, поскольку вы – и все атеисты – «злые без Бога (богов)». Религиозные деятели приложили много усилий для распространения этой фразы, и если ваш «пациент» почувствует хоть искорку раздражения, это осложнит процесс «лечения», замедлит прогресс и даже упрочит и подкормит вирус веры. Американская писательница Грета Кристина описывает атеизм и злость в книге «Почему вы, атеисты, такие злые? 99 вещей, которые раздражают безбожников» (Why Are You Atheists So Angry? 99 Things That Piss Off the Godless; Christina, 2012).

• Рассматривая беседу как вмешательство, вы будете внимательнее слушать и извлекать больше уроков из каждого вмешательства. В свою очередь, это повышает вероятность того, что «пациент» изменит свое поведение. Кроме того, в результате вы повысите свою компетентность в качестве уличного эпистемолога, поскольку сможете внести коррективы в дальнейшие вмешательства.

• Любой, кто наблюдает за вмешательством, увидит правильное «лечение» в действии и может начать помогать остальным. Каждый человек – потенциальный уличный эпистемолог.

• Вмешательство не имеет ничего общего с победой или поражением. Оно направлено на то, чтобы помочь людям увидеть истину сквозь пелену иллюзии и возвратить им способность удивляться миру. На личном уровне вы почувствуете более глубокое удовлетворение, чем то, которое доставила бы вам победа в споре.

Образец поведения

Если хочешь изменить мир, начни с себя – тоже изменился бы.

Махатма Ганди

Не говорите мне, что вы хотите сделать, лучше покажите.

Мэтт Торнтон, общественный деятель

Если вы читаете эту книгу, то, возможно, у вас уже есть предпосылки к рациональности, например к вере в разум (American Philosophical Association, 1990, p. 2) и к готовности пересматривать свои убеждения (American Philosophical Association, 1990, p. 2). (В приложении А приведен список предпосылок и определение человека с идеальным критическим мышлением.) Это основные предпосылки наряду с созданием взаимоотношений без элемента состязательности (Muran & Barber, 2010, р. 9), которые уличные эпистемологи должны моделировать для верующих.^П2

Не думайте, что все в мире имеет двойную ценность: ты либо с нами, либо против нас. Помощь людям в том, чтобы они начали мыслить яснее и отказались от ненадежных эпистемологий, – это не еще один выстрел в войне культур. Ваши дискуссии с верующими – это реальная возможность помочь людям начать мыслить рационально и перестать чувствовать себя комфортно, притворяясь, будто они знают то, чего не знают. Кроме того, эти дискуссии – удобный для вас случай развить тенденцию, благоприятствующую укоренению убеждений в реальности.

Помните, что верующие могут знать что-то, чего вы не знаете, что у них может быть надежный метод рассуждений, который вы просмотрели, что может возникнуть недопонимание, а также то, что они могут помочь вам начать мыслить яснее. Пока вы помните, что кто-то может знать больше вас, пока вы открыты для изменений на основе эмпирических данных и рационального мышления, вы сохраняете вероятность развития отношений с элементом состязания на низком уровне и избегаете превращения в того, против кого вы боретесь.

На средних и последних стадиях процесса, ведущего к рациональному мышлению, многие люди задаются вопросом: «Что теперь? Что мне делать теперь, когда мне доказали, что моя вера была ошибочной?» Характеристики, язык и поведение уличного эпистемолога служат бывшему верующему примерами того, что он может делать: доверять рациональному мышлению, перестать притворяться, будто он знает то, чего не знает, открыто говорить «Я не знаю», чувствовать себя при этом комфортно, признавать возможность пересмотра убеждений.

Доксастическая открытость

Если ты принадлежишь к той же породе людей, что и я, тогда я охотно продолжу свои расспросы, если же нет, я предпочел бы на этом закончить. Что же это за люди, к которым я принадлежу? Они охотно выслушивают опровержения, если что-нибудь скажут неверно, и охотно опровергают другого, если тот что-то скажет неверно, и притом второе доставляет им не больше удовольствия, чем первое.

Сократ в «Горгии»[32]32
  Диалог Платона «Горгий». – Примеч. ред.


[Закрыть]

Всякий раз, когда человек приводит аргументы против Х, существует опасность, что он бездумно станет его противником. Одна из самых несносных вещей в разговоре с верующими – это беседовать с кем-то, кто доксастически закрыт. Страдающий от доксастической патологии человек не слушает приводимые доказательства, не обдумывает другие альтернативы, придерживается своих выводов и возвращается к тому, откуда пришли (это называется «предвзятость подтверждения»).

Когда мы абсолютно убеждены в собственной неоспоримой правоте, мы становимся доксастическими врагами самим себе. Наши эпистемологические проблемы начались в тот момент, когда мы совершенно уверились в том, что являемся носителями вечной непреложной истины. (И да – два последних предложения следует рассматривать как ориентировочно истинные.) Несколько вещей более опасны, чем люди, которые считают, будто располагают абсолютной истиной, но таких вещей очень немного. Честные люди с искренними вопросами и открытым умом редко делают мир хуже. Страстные, доксастически закрытые верующие множат человеческие страдания и препятствуют душевному и физическому здоровью человека.

Уличные эпистемологи вступают в дискуссию, будучи честными и открытыми, даже если их собеседник не платит той же монетой.^П3 Если собеседник знает нечто, чего не знаете вы, признайте тот факт, что вам это неизвестно. Уличные эпистемологи никогда не притворяются, будто знают то, чего не знают. Часть верующих пытается – сознательно или нет – заставить уличного эпистемолога почувствовать себя ниже их, поскольку он не знает того, что они якобы знают.

Есть еще один совет, который поможет вам справиться с этим социальным или личным ощущением несоответствия, часто посещающим начинающих уличных эпистемологов во время их первых вмешательств в жизнь верующих. Вы не должны чувствовать себя неудобно оттого, что вы чего-то не знаете; вы не должны чувствовать стеснения и притворяться, будто знаете то, чего не знаете, даже если другие будут высмеивать вас или пытаться смутить тем, что вы не притворяетесь, будто знаете то, что сами они якобы знают.

Часть II. Стратегии

Избегайте фактов

Факты не обладают способностью менять наше мировоззрение. В действительности наоборот… когда дезинформированным людям, особенно приверженцам той или иной политической идеологии, в новых ситуациях предлагались скорректированные факты, они редко меняли свое мнение. Фактически они даже больше начинали держаться за свои убеждения. Факты… не нивелируют дезинформацию. Как недостаточно сильные антибиотики, факты могут даже усилить дезинформацию.

Джо Киохан. Как рикошетят факты (Joe Keohane, How Facts Backfire, 2010)

Люди копают себе когнитивную яму, приучаясь не формулировать убеждения на базе эмпирических данных. Следовательно, убеждения большинства людей не привязаны к реальности.^П4 Человеку, не привыкшему ценить роль доказательств в формировании убеждений и подвергать первые тщательной проверке, весьма тяжело последовательно развивать предрасположенность к вере на базе доказательств. А потому факты слабо помогают попытке освободить от иллюзий людей, убеждения которых основаны на вере и которые находятся на стадии, предшествующей стадии размышлений. Если бы люди верили на основании доказательств, они не увязли бы в своем когнитивном болоте.

Когда я учу начинающих уличных эпистемологов тому, как помогать верующим избавляться от недуга и укоренять убеждения в реальности, то сложнее всего бывает объяснить, почему не следует использовать в дискуссии факты и данные, пытаясь освободить верующего от конкретных религиозных догм. Многие разумные, думающие люди полагают, что по каким-то невероятным, непостижимым причинам верующие не понимают, что их убеждения не основаны на надежных доказательствах и что если предоставить им таковые, то в тот же миг они исцелятся. Это не так. Помните: основная цель вмешательства – это изменение способа формирования убеждений, а не самих убеждений; отсюда и термин «эпистемолог». Приведение в дискуссии фактов означает неверное понимание проблемы: проблема с эпистемологиями, которые используют люди, а не с выводами, которых они придерживаются.^П5

Бесполезность попыток переубедить верующего путем предоставления фактов особенно очевидна на примере дискуссий с фундаменталистами и людьми, страдающими от тяжелых доксастических патологий. Например, если фундаменталисты верят, что Земле 4000 лет, нет абсолютно никаких данных, фактов и доказательств, которые можно было бы им предъявить и тем самым открыть им глаза на ошибочность убеждения.^П6 Убеждение, что Земле 4000 лет, основывается на другом убеждении. Таким образом, человек верит не в отдельное убеждение, а в целую поддерживающую систему убеждений, например Библию. Поддерживающая система убеждений – это почва, в которую «сажают» убеждения индивида. Потом они пускают в ней корни.

Использование фактов непродуктивно еще и потому, что ведет к дискуссии о том, какие доказательства можно называть надежными.^П7 Это обоснованный и важный вопрос, но не часто встречающийся в контексте вмешательств, проводимых уличными эпистемологами.

Почти все верующие страдают острой формой предвзятости подтверждения: они начинают с главного убеждения, а затем возвращаются к конкретным убеждениям. Например, если человек начинает с веры в Христа как в божество, любое обсуждение доказательств – гробниц, свидетелей и т.д. – будет бесполезным. Никакие противоречивые факты, приведенные в ходе дискуссии, не будут достаточными для изменения убеждения.

Наоборот, противоречивые факты будут расценены как аномальные, оскорбительные, неважные, абсурдные или весьма невероятные.

Каждый религиозный апологет эпистемически ослаблен экстремальной формой предвзятости подтверждения.^{П8, П9} Гэри Хабермас – яркий пример этого когнитивного недуга. Хабермас (Habermas, 1996, 2004) утверждает, будто верит (и я думаю, он и в самом деле верит), что доказательств того, что Иисус был исторической личностью и совершал приписываемые ему чудеса, достаточно (Habermas, 1997), как и доказательств того, что он воскрес из мертвых. Когда Хабермасу предъявляют основные, элементарные возражения (люди солгали, кто-то ограбил гробницу, свидетели ненадежны), он берет наиболее далекую от логики возможность и превращает ее не просто в вероятность, а в действительность. Он поступает так, поскольку исходит из основного убеждения: происхождение Христа было божественным, а библейские тексты – подлинные, а затем без проблем изгоняет логику и рациональность из своих убеждений. Он начинает с основной религиозной идеи, а потом, отматывая пленку назад, добивается того, что все его убеждения становятся абсолютно осмысленными для него и для всех остальных разделяющих религиозную идею.

Другой пример предвзятости подтверждения – когда кто-то говорит пастору, что сомневается в своей вере. Пастор, в свою очередь, советует почитать Библию и помолиться. Иными словами, он просит начать с веры и посмотреть, что из этого выйдет. Обычно вера укрепляется. Аналогичный совет дается мусульманам: у них существует духовная практика «зикр», которая используется для сохранения имени Аллаха в сердце. Мусульмане достигают этого за счет постоянного повторения одной фразы, такой как «Аллах акбар» (Аллах велик), «Субханаллах» (хвала Аллаху) или других, для усиления поклонения богу.

Доксастическая замкнутость почти всегда оказывается результатом действия факторов, которые не зависят от доказательной базы. Поэтому вам следует избегать фактов, данных, метафизики и доказательств в дискуссиях с теми, кто страдает от основанной на вере доксастической замкнутости. Это не ускорит процесс излечения. Это не поможет «пациентам» отказаться от своей веры. Поможет только ваша концентрация на эпистемологии и использование техник, описываемых в этой и в следующей главе (сократовский диалог).

Структура религиозных убеждений: цельтесь в основы

Французский философ Жак Деррида, творчеству которого придают слишком большое значение, известен своим высказыванием о том, что прежде чем разрушить традицию, необходимо ее понять. Аналогичным образом, прежде чем помочь кому-то отказаться от ложных религиозных убеждений, вы должны – и это важно – понять структуру убеждения в контексте эпистемологического вмешательства.

В философии выделяют две основные школы, имеющие отношение к обоснованности веры: когерентизм и фундаментализм. Когерентисты считают мнение обоснованным, если оно согласуется с другими утверждениями в рамках одной системы мнений. Например, вспомните фильм «Матрица». Согласно когерентизму, если вы в матрице, то обоснованно верите в то, что то, что кажется столом, является им на самом деле, поскольку другие ориентиры указывают на то, что стол – это стол.

Фундаменталисты доказывают, что конкретные мнения обоснованны, если они выведены из других мнений. Декарт – хороший пример фундаменталиста. Он отталкивается от того, что он существует, это мнение составляет основу для других мнений: «Я мыслю, следовательно, я существую». На базе этого утверждения Декарт вводит дополнительные утверждения. Например, установив надежность своих ощущений, он говорит о точности восприятия мира: когда он воспринимает нечто ясно и отчетливо, то это не обман. Декарт и другие фундаменталисты познают мир, основывая свои утверждения на фундаментальных и зачастую минимальных утверждениях.

Когерентизм не работает в условиях вмешательства в веру, поскольку артефакты в эпистемологической картине человека (древние тексты, чувства, переживания) служат подтверждением друг для друга. Например, «пациенты» будут настаивать: их собственный опыт подтверждает, что книга Урантии истинна и что их чувства также служат подтверждающим доказательством. Таким образом, каждый артефакт обоснован другими артефактами, но не получает подтверждений от внешних источников. В рамках когерентной системы все логично – точно так же, как и в матрице.

Уличным эпистемологам следует использовать фундаменталистскую парадигму при разрушении чьей-либо веры.

Фундаментализм и здания

Иногда полезно представить себе структуру убеждений с архитектурной точки зрения. Система убеждений напоминает большое здание. Его фундамент образуют фундаменталистские убеждения, на которых держится все сооружение. Есть вторичные и третичные убеждения, они, как строительные леса для структуры, придают ей целостность и связность, но несущественны для ее опоры.

Чтобы снести здание, начинайте с основания. Уберите поддерживающую балку, и вся структура рухнет. Вера – это фундамент. На вере держится вся структура убеждений. Сокрушите веру – и сооружение упадет.

Нацеливайтесь на веру, а не на религию: вера – это фундамент

Именно здесь расходятся мои дороги с Четырьмя всадниками, которые неутомимо занимаются уничтожением религии. И, вне всяких сомнений, они очень успешно демонстрируют мошенническую природу и опасность религии. Я полагаю, что нам здесь и сейчас следует сосредоточиться на атаке веры. Ослабляя веру, мы можем одновременно разрушить все религии, но гораздо проще помочь человеку избавиться от веры, чем отделить его от религиозной общины. Ваши вмешательства должны быть нацелены на веру, не на религию.

Моя личная и профессиональная цель, помимо прочих, равно как и цель данной книги, – увеличить количество уличных эпистемологов. Для этого я предлагаю простые в использовании приемы, которые помогают людям отойти от веры, начать использовать рациональное мышление и создать предпосылки для осознанной жизни. Самое большое препятствие к рациональной жизни – вера. Когда вера уходит, построенные на ней и вокруг нее сооружения рушатся.

Религия – это социальный феномен (Höfele & Laqué, 2011, p. 75; Moberg, 1962). Религиозные структуры (церкви, мечети, синагоги, храмы) – это места, где люди собираются в общины ради дружбы, любви, доверия, чтобы заниматься интересными, важными и дающими удовлетворение делами, которые они воспринимают как продуктивные или дарующие утешение. Другие важные социальные явления – это отмечаемые общиной главные жизненные даты: рождение, совершеннолетие, брак, смерть. В церкви, например, многие заводят новых друзей, играют в бинго в нерелигиозных помещениях, в спортивные командные игры, поют песни с друзьями и незнакомыми людьми, назначают свидания и т.д. Большинство верующих воспринимает свою религиозную жизнь именно так – как общинные и социальные события, привносящие в их жизнь смысл, цель и радость (Argyle, 2000, p. 111).

Нападки на религию часто воспринимаются как нападки на друзей, семьи, общины и взаимоотношения. Поэтому нападки на религию могут ожесточить людей и затруднить их отказ от веры.

Один из моих студентов спросил меня, можно ли мыслить разумно и посещать церковь. Я ответил: «Можно ли мыслить разумно и петь песни? Читать стихи? Играть в игры? Читать древние тексты? Конечно. Человек может делать все это и мыслить разумно». Религия необязательно является непреодолимым барьером к рациональному мышлению. Проблема не в том, что люди читают древние тексты. Я читаю Шекспира с сыном. Однако я не считаю, что Яго, Гамлет и Лир были историческими фигурами. Я не черпаю нравственные посылы из пьес Шекспира. У меня нет желания убивать людей, которые интерпретируют пьесы Шекспира иначе, чем я. Принимая решение у избирательной урны, я не вспоминаю Отелло.

Нацеливайтесь на веру, а не на Бога: вера – это фундамент