Текст книги "Вкус к смерти"

Глава 2

Длинные клинки со звоном ударились один о другой и быстро разошлись.

– Нет, нет, нет! – вскричал профессор Джулио Барби и отступил назад, опустив шпагу и почти коснувшись ею плоской, покрытой асфальтом крыши. – Я уже вам говорил, синьорина, вы не должны атаковать опытного фехтовальщика с низкой позиции! В одной шестой, конечно, можно. Но уже в одной четвертой трудно удержать клинок соперника. А в низкой позиции пытаться делать это просто глупо!

– Но ведь получилось, – возразила из-под маски Модести Блейз. – Я же нанесла укол.

– Нанесли укол? Нанесли укол? – От возмущения голос учителя фехтования срывался на визг. Барби сдернул маску. – Мы проходим курс обучения, не так ли? Я пришел сюда не на дуэль с вами, синьорина! Я пришел обучать вас искусству обращения с холодным оружием – тактике, стратегии, стилю, – искусству! Поэтому мы должны фехтовать по правилам, а не рубиться, как солдаты, синьорина!

– Простите меня, – с притворным раскаянием произнесла Модести Блейз. – Я забыла об этом…

Профессор Барби снова натянул маску, сверкнув темными глазами, и коротко бросил:

– К бою!

Клинки скрестились вновь.

За бойцами в белых фехтовальных костюмах с интересом наблюдал сэр Джеральд Таррант, сидевший в кресле-качалке здесь же на крыше. Он уже не в первый раз проводил таким образом раннее утро перед тем, как отправиться в свой офис на Уайтхолл.

Небольшая дверь, ведущая на крышу из внутренних помещений дома, приоткрылась, и слуга по имени Уенг пропустил вперед высокого, приветливо улыбающегося человека с правильным тонким лицом и веселыми глазами.

Таррант слегка поклонился и протянул руку. Он был уже знаком со Стивеном Колльером. Однажды они встречались на обеде у Модести, а другой раз – в Уимблдоне. Колльер обогнул фехтовальную дорожку, размеченную краской на асфальте. Пожав руку Тарранта, он сел рядом с ним.

– Кофе? – предложил Таррант, приподняв кофейник, стоявший на низком столике. – Модести говорила, что ждет вас.

– Да, я ей позвонил час назад из аэропорта. – Колльер внимательно следил за фехтующими. – Черный, пожалуйста.

– Были в Штатах?

– Да, шесть недель в университете Дьюк. Занимался статистическими исследованиями.

Хобби Колльера было изучение проблем, связанных с экстрасенсами. Он мог позволить себе такое дорогостоящее увлечение. Несколько лет назад Колльер написал прекрасный учебник математики для школ, что принесло ему регулярные доходы, и немалые. Этот человек нравился Тарранту. Он ему еще и немного завидовал, потому что недавно в течение нескольких недель Колльер находился в центре каких-то странных, но увлекательных событий, связанных с Модести Блейз и Вилли Гарвином. Колльер находился среди убийц, стоял перед лицом, казалось бы, неминуемой гибели. И вместе с Модести и Вилли он добился успеха.

Правда, сам Колльер говорил, будто его участие в деле сводилось к тому, что он постоянно мешал всем работать. Еще он утверждал, что с первого мгновения до самого конца операции находился в состоянии безумного страха. При этом он каждый раз подчеркивал, что только чудом остался жив и теперь чрезвычайно рад этому обстоятельству.

С дорожки донесся быстрый топот ног и лязг металла, ударяющего о металл.

– Нет же! – с отчаянием воскликнул профессор Барби. – Где ваша сообразительность, синьорина? Да вы просто с ума сошли! Я дал вам возможность нанести укол, так? Я произвел обманное движение, сделал шаг вперед и приготовился к атаке. Но разве вы опередили меня встречным уколом? Нет! Вы только парировали мой удар. Я напрасно трачу на вас время!

– Ваш ответный удар мог настичь меня, – успокаивающе проговорила Модести.

– Но ваше попадание было бы первым! – вскричал профессор. – Какое значение тогда имел бы мой укол?

– Ну, это будет иметь значение, если… – Модести замолчала. Она на миг подняла маску и очаровательно улыбнулась Барби. – Давайте все повторим еще раз.

Клинки вновь скрестились. Таррант усмехнулся. Колльер сказал:

– Очень странно. А я-то считал, что она неплохо фехтует.

– Не принимайте всерьез слова Барби. Все дело в том, что она не может исходить из принципа, будто для нее не имеет значения полученный укол, если она первой нанесла укол противнику.

Колльер задумался на секунду и кивнул:

– Конечно, в настоящей дуэли все было бы по-другому.

– Вот именно. Поэтому она и выбрала для себя шпагу. Большинство женщин предпочитают рапиру. Она легче, чем шпага, да и правила ведения боя на рапирах гораздо проще. Но фехтование на спортивных шпагах намного ближе к настоящему бою с использованием старинного дуэльного оружия. В этом все дело.

Колльер снова кивнул. На Модести это похоже.

– Вы неплохо в этом разбираетесь, да? – спросил он.

– Я и сам когда-то занимался фехтованием.

– Даже выступали за сборную Англии перед войной. Модести говорила мне об этом.

– Сейчас все это уже в прошлом, – с невольной грустью произнес Таррант. – Вы были правы, у нее все получается хорошо. Я не раз фехтовал с ней. У нашей дамы прекрасная координация и удивительная выносливость. И очень развито чувство пространства…

– Чего?

– Пространства. Она всегда точно знает, где находится по отношению к противнику и его оружию. Определяет расстояние шестым чувством. Это не так просто. Попробуйте сами сделать это с закрытыми глазами – и сразу же поймете, что это совсем не легко.

– Верю вам на слово. А что еще?

Таррант улыбнулся:

– У нее нет привычек. Нанося уколы и парируя удары противника, Модести никогда не действует по общим правилам. Поэтому никогда нельзя догадаться, что она собирается предпринять.

– Понимаю, о чем вы говорите, и это касается не только фехтования, – задумчиво кивнул Колльер. – У нее вообще талант принимать неожиданные решения. Частенько это затрудняет жизнь, но зато делает ее интереснее.

– Для ее друзей. Для некоторых других жизнь превращается в сущий ад, – заметил Таррант.

– Да, это я тоже видел. Но мне этих других ничуть не жаль. – Колльер поставил на столик пустую чашку.

– Пальчиками, пальчиками! – кричал профессор Барби. – Только безмозглый кретин направляет клинок всей рукой! Вы, синьорина, держите шпагу, а, не теннисную палку!

– Ракетку, – уточнила Модести.

– Прошу прощения. Не теннисную ракетку! Поэтому управляйте шпагой пальчиками! Еще раз повторим, пожалуйста.

– Совсем не как в кино, – заметил Колльер, внимательно следя за фехтующими. – Когда смотришь какой-нибудь фильм с участием Эррола Флинна, то видишь целые битвы на мечах, причем клинки вращаются, как крылья мельниц. А тут только какие-то дурацкие прыжки, стук шпаги о шпагу, и потом этот тип отступает и орет на нее.

Таррант рассмеялся.

– Да, боюсь, это не самый зрелищный вид спорта. Он интересен только для знатоков. Только что виденная нами схватка, длившаяся всего несколько секунд, состояла из ложной атаки, оборота в октаву, ухода от столкновения и перехода в низкую позицию, защиты и попытки нанести ответный удар, потом была круговая защита и отход на первоначальную позицию. В итоге никто никого не задел.

– И все за какую-то секунду. По мне, уж лучше Эррол Флинн. Он однажды сражался сразу с четверыми. Носился по лестницам вверх-вниз.

– И сценарист с режиссером были полностью на его стороне… Бог ты мой! – Таррант поднес руку ко рту, стараясь сохранить на лице серьезное выражение. Он так и не договорил. Модести и Барби замерли, уставившись друг на друга, потом учитель фехтования молча повернулся, подошел к низенькому столику у края дорожки и положил на него шпагу и маску.

Модести вымолвила:

– Простите меня.

Барби ничего не ответил, вытирая лицо и шею носовым платком.

– Что случилось? – тихонько спросил Колльер.

– Она атаковала стрелой. Очень острый выпад. Барби парировал удар и нанес ответный в одну четверть. Верный укол по всем законам фехтовальной логики. Но она его парировала в верхней позиции, находясь все еще в атаке, что практически невозможно, а потом нанесла ответный удар поверх его шпаги, что вообще совершенно абсурдно. Самое удивительное, что все у нее получилось.

Модести подошла к ним, держа шпагу в правой руке и маску под мышкой. Мужчины встали ей навстречу.

– И все же у вас получилось, – сказал Таррант.

Модести поморщилась.

– Я уже и не надеялась. Не могла же я все бросить, когда атака стрелой провалилась, ведь так? Привет, Стив.

Она подставила ему щеку для поцелуя. Стивен легко коснулся ее губами и заметил:

– Ты вся в поту. А леди может только слегка порозоветь.

– Попробуй сам столько поскакать в стеганом нагруднике и фехтовальном костюме с двумя нагрудными протекторами.

– Нагрудными протекторами? – Колльер дотронулся до них. – Ах, вот они какие. Но я не буду их примерять. Неправильно могут понять…

Он замолчал. К ним подходил профессор Барби, неся шпагу и маску. Он не сводил глаз с Модести, и было видно, что он только что принял нелегкое решение.

Повысив голос, Таррант обратился к Модести:

– Конечно, есть еще профессор Форрестер. А еще лучше Лебрун. Он очень хорош.

– Лебрун? – в неподдельной ярости вскричал профессор Барби. Он гневно взглянул на Тарранта, потом повернулся к Модести. И вдруг его лицо осветилось улыбкой. Он протянул девушке левую руку, правой одновременно отдавая салют, как фехтовальщик, завершивший схватку. – Извините меня за невежливость, синьорина, но с вами совершенно невозможно работать.

– Я понимаю. На следующей неделе постараюсь исправиться. – Она тепло улыбнулась. – Вы придете, профессор?

– Не смогу, наверное, удержаться. – Барби бросил взгляд на Тарранта и глубоко вздохнул. – Всего один час в неделю для упражнений со шпагой, синьор. Ну не глупость ли? Дайте ее мне на три часа в день для тренировки с рапирой, и через полгода я покажу вам фехтовальщика, который заставит всяких там Форрестеров и Лебрунов выглядеть как… ну, как лесорубы!

Когда профессор Барби ушел, Модести улыбнулась Тарранту:

– Благодарю. Хитро вы упомянули пройдоху Лебруна.

– А я и есть хитрый старый джентльмен, – согласился Таррант, взглянув на часы. – И сейчас мне уже пора идти и использовать этот мой талант для дела.

– Пусть ваш рабочий стол еще минут десять останется пустым. Задержитесь, пожалуйста! – воскликнула Модести. – Не знаю, почему бы им не выгнать вас со службы. Тогда вы не должны будете уходить ежедневно к восьми утра.

– Мне нравится принимать все неприятные решения до чая. Может, еще полчашечки кофе? – Таррант сел рядом с Модести в кресло-качалку, Колльер опустился на полосатый брезентовый складной стул.

– Мне бы хотелось пригласить вас на обед в четверг, – обратился Таррант к Модести. – И вы, Колльер, приходите, если будете еще в Лондоне.

– У меня пока нет никаких определенных планов. – Колльер взглянул на Модести и улыбнулся. – С радостью приму ваше приглашение.

– Мы придем вместе, – сказала Модести. – Это просто обед? Или он как-то связан с теми неприятными решениями, которые вам приходится принимать?

– Обыкновенный обед. Не имеет никакого отношения к неприятностям. Просто я хотел бы познакомить вас с моим старым другом, близким мне человеком – доктором Ааронсоном.

– Ааронсоном?.. – Модести на секунду задумалась. – Ах, ну да, это же тот историк. Он работал с древнеримскими манускриптами, найденными в Ин-Сала.

Колльер тоже читал об этих находках, но мог вспомнить что-то только в самых общих чертах. Были обнаружены какие-то древние рукописи, в которых говорилось о маленьком древнем городке, затерянном в пустыне… Как же называется это место?

– Тадемаитское плато, – напомнил Таррант. – Может, вам, Модести, захочется даже посетить места раскопок? Там работает небольшая археологическая экспедиция во главе с мистером Танджи. Я говорю об этом сейчас, чтобы вы могли до четверга все обдумать.

– И это дело не связано с вашей государственной службой?

– Нет. – Таррант нахмурился. – Я, кажется, ясно сказал, что не собираюсь больше вовлекать вас ни в какие операции, организуемые моим ведомством.

– Как это ты их тогда назвал, а, Стив?

– Темные дела?

– Вот-вот. Да и вы сами, сэр Джеральд, согласились с этим определением.

– Совершенно верно. И то, что вы остались живы, вовсе не моя заслуга. Но теперь с этим покончено. Вы разочарованы?

Модести рассмеялась.

– Вовсе нет. Но зачем же мне наносить визит всем этим заброшенным, одиноким мужчинам, предпринявшим экспедицию в самое сердце Сахары? Им что – прислуга нужна или утешительница?

– Не такие уж они и заброшенные. Хозяйством руководит миссис Танджи. Никакой надобности в прислуге нет, а на утешительницу смотреть будут косо. Просто Ааронсон сейчас на конгрессе в Стокгольме. Он позвонил мне, говорил очень осторожно, взволнованно и загадочно. Я понял так, что с раскопками не все чисто. Не знаю, в чем там дело, даже не догадываюсь. Но он настоятельно просил меня послать кого-нибудь туда.

Колльер заметил:

– Все это звучит очень неопределенно.

– Да я знаю. – Таррант пожал плечами. – Но он мой старинный друг, и мне хочется оказать ему услугу. – Он посмотрел на Модести. – Естественно, официально я не могу туда кого-то командировать. Может, Ааронсон подробнее все объяснит нам в четверг.

Девушка кивнула.

– Так или иначе, надо поговорить с ним. И я уже давно не бывала в пустынях, а они меня всегда привлекали. Скажите, кто финансирует раскопки?

Таррант ответил не сразу.

– Пристайн. Но это секрет. Он не любит распространяться о своей филантропической деятельности.

– Он оплачивает многие благотворительные акции, – улыбнулась Модести. – Сэр Говард Пристайн. Наверное, хочет стать пэром Англии.

– Не стоит иронизировать. Ему уже дважды предлагали это, но оба раза он отказывался. – Таррант встал, взял ее руку и коснулся губами. – Я позвоню вам, дорогая, о времени и месте нашей встречи в четверг.

– Прекрасно.

Колльер вместе с ней проводил Тарранта. Когда двери небольшого лифта закрылись за ним, Колльер повернулся и огляделся. За время его отсутствия в огромной гостиной с окном во всю стену кое-что изменилась. Натюрморт Браке исчез, его место заняло абстрактное полотно кисти Франца Марка. Но гобелен Франсуа Бушера оставался на прежнем месте, и…

Удовлетворенно хмыкнув, он шагнул в небольшую нишу с потайным освещением и осторожно коснулся стеклянного пресс-папье. Старинная французская работа.

– Это Сент-Луи, – раздался за его спиной голос Модести. – Два других – Баккара и Клиши ля Гарен. Ну не прекрасны ли они?

– Да. – Колльер повернулся к ней. – Позже как следует их рассмотрю. – Он нежно взял в ладони ее лицо, приподнял и поцеловал ее в губы. – Как от тебя приятно пахнет…

– А ты выглядишь усталым.

– Это все из-за самолетов. На моих внутренних часах теперь не больше двух утра.

Модести взяла его за руку и подвела к одной из раздвижных дверей. Он вошли в комнату с серебристо-серым потолком и стенами цвета слоновой кости. Ее спальня.

– Ложись и поспи.

Модести скрылась в ванной.

Колльер услышал, как она включила душ. Дверь осталась приоткрытой, и он видел розовые стены ванной и пол из черного кафеля. Помедлив немного, он подошел ближе и встал, прислонившись к двери. Девушка уже сняла куртку, защитный нагрудник и бриджи.

– Привет. Я просто подумал…

Она стянула узенькие черные трусики-плавки и расстегнула бюстгальтер. Надела шапочку для купания.

– Привет, милый. Так что ты подумал?

Не дожидаясь ответа, она шагнула под душ, взяла мыло и губку. Колльер не сводил глаз с ее стройной фигуры. Он никогда прежде не встречал женщин, настолько равнодушных к собственному телу. Обнаженная, она выглядела так естественно, будто ее нагота была всего лишь одним из видов одежды.

– Я просто подумал об Уенге.

Модести от души расхохоталась под струями душа.

– Уенг – восточный человек. – Она слегка откинула голову, подставляя тело под струи. – Попробуй-ка сказать ему, что мне следует советоваться с ним, как я должна использовать собственную постель. Да он решит, что ты рехнулся.

– Все равно. Ведь здесь есть еще комната Вилли и еще одна свободная. Он все поймет, увидев меня в твоей спальне…

– Уенг и так все понимает. И он прав, ведь так? Иди поспи. – Модести выключила душ, вышла и обмоталась большим махровым полотенцем, искрящимися глазами посматривая на Колльера. – Он бы наверняка обратил на это внимание, если бы был здесь, но в любом случае мне наплевать.

– Так его в доме нет? – удивился Колльер.

– Поехал по моей просьбе в Бенилдон. Кое-что надо сделать в коттедже. – Модести сняла шапочку и вытерла лицо. – Ну давай, Стив, отдохни немного. Перед завтраком я тебя разбужу.

Колльер стал развязывать галстук.

– Вот уж нет. Я что-то перестал чувствовать себя усталым.

Все его тело помнило ее, и они слились в радостной встрече после долгой разлуки.

Колльер заметил, что Модести с улыбкой смотрит на него.

– Мне бы надо перечитать Песнь Песен Соломона.

– Там есть такая строчка: «Волосы твои, как стадо коз». Что это может означать? Эти фехтовальные маски портят прическу.

– Нет. Это просто вроде того, что мед лежит у нее под языком. «Ты безупречна, возлюбленная моя».

– Ты, наверное, невнимательно смотрел.

– Вот уж нет. Восемь шрамов. Но сейчас их уже почти не заметно, так что можно не обращать на них внимания.

Потом Колльер неожиданно спросил:

– Послушай, Модести, ради Бога, почему бы нам не ввести это в систему?

– Нам?

– Ну да.

– Некоторые мужчины выбирают довольно интересные моменты, чтобы сделать предложение.

Она расхохоталась. Буквально затряслась от смеха. Но Колльер совсем не считал, что Модести задевает его гордость. Любви она отдавалась полностью и до конца.

– Так рекомендует Кама-Сутра.

– Теоретик.

– Перестань трястись. Это отвлекает мое внимание.

– Этого-то я и добиваюсь. Может, еще что-нибудь процитируешь?

Больше они не говорили. Их переполняла почти невыносимая сладость трудного подъема по высокому склону, предшествующего погружению в ослепительный свет блаженства.

Модести лежала, прижавшись щекой к его плечу. Колльер вложил ей в губы сигарету, которой они затягивались по очереди, и сонным голосом спросил:

– Как поживает старина Вилли Гарвин?

Модести выпустила колечко дыма.

– Думаю, с ним все в порядке.

– Он не в Англии?

– Наверное, в Мексике. Давно от него не было вестей.

– Что он там делает?

Модести нахмурила брови.

– Я не знаю, Стив. Это, наверное, единственное, чего я не знаю об Вилли.

– Вот как?

– Это бывает только раз в год, а началось лет семь или восемь назад, когда он еще работал на меня в Сети… С тех пор каждый год он уезжает на пять или шесть недель. В Австралию, Японию, Индию и так далее. И никогда не рассказывает мне, чем там занимается.

– Может, это связано с женщиной?

– Да нет. Он мне рассказывает о своих женщинах, вообще обо всем. Но с этими поездками все по-другому.

– А ты его спрашивала прямо, милая?

– Дорогой, он ведь не моя собственность. Расскажет, если захочет.

– Он расскажет, если ты спросишь. Вилли выполнит любое твое желание.

– Я знаю. Поэтому мне всегда надо хорошо подумать, прежде чем пожелать чего-то. Да и какое я имею право знать все его секреты?

– Значит, тебя не беспокоит эта тайна Вилли? – с любопытством спросил Колльер.

– Да нет. – Модести пожала плечами. – Просто я в некотором недоумении. Но он всегда возвращается радостным и полным энергии, так зачем беспокоиться?

– Ну да, конечно, – пробормотал Колльер. – Меня это тоже не волнует. Простое любопытство. Интересно, чем он сейчас там занимается?

Модести взяла его за руку и посмотрела на часы на его запястье.

– Сейчас в Мексике около трех часов утра. Скорее всего, он еще в постели.

Глава 3

Высоко в небе ярко светила луна.

Вилли Гарвин посмотрел вниз, на лицо девушки, лежавшей у его ног на дне лодки. Он плотно закутал ее в одеяло и устроил поудобнее на старом матраце. Они забрали вещи Гарвина из дома Лучо, и вот уже целый час, поскрипывая мачтой, лодка плыла по ветру, подгоняемая морским течением, через мелководье Северного пролива.

Вдруг девушка пошевелилась и открыла глаза. Но тут же снова закрыла. На лице ее отразились недоумение и тревога, потом его исказила гримаса страха, когда она все вспомнила. Вскрикнув, она сбросила одеяло.

– Все в порядке, милая. Не волнуйся. – Вилли говорил почти нежно, положив руку ей на плечо. Она замерла. Ее невидящие глаза теперь были снова широко открыты. Казалось, она смотрит прямо на него. Вилли заметил, как ее ноздри расширились на миг, и девушка быстро втянула воздух. – Ты в безопасности. Я не из тех бандитов, что схватили тебя на берегу.

– Я знаю, – сказала девушка низким хрипловатым голосом с характерным североамериканским акцентом. – Я знаю. Вы по-другому пахнете.

– Что ж, я рад этому, – невольно улыбнулся Вилли.

Девушка слегка повернула голову.

– В лодке еще кто-то есть.

Вилли посмотрел на темный силуэт Лучо, сидящего на корме.

– Да, это Лучо. Не волнуйся. Ты в безопасности, дорогая. Честное слово.

Девушка беспокойно зашевелилась.

– Ой, простите… Меня что-то тошнит…

Вилли сгреб ее вместе с одеялом, слегка наклонил и придержал ее голову над бортом, пока спазмы не прекратились. Потом, бережно прижимая ее к себе, тщательно вытер ей лицо платком, смоченным в соленой воде.

– Извините меня. – Девушка задыхалась, вся дрожа.

– Ничего. Это просто реакция на наркотик, который они ввели тебе.

Наконец ее дыхание выровнялось. Гарвин был уверен, что она в деталях вспоминает случившееся. Вдруг она, напрягшись, замерла в его руках и со страхом спросила:

– Джуди?

Ее обнаженная рука лежала поверх одеяла. Вилли тихонько сжал ее и сочувственно сказал:

– Это та девушка, что была вместе с тобой?

– Да. Моя сестра. Где она? Ну пожалуйста, говорите же!

– Плохие новости, крошка. Крепись. Я очень спешил, но никак не мог успеть вовремя. Она… в общем… она погибла.

Девушка вздрогнула и зажмурилась. Слезы ручьями потекли из-под закрытых век. Дрожащим от боли и гнева голосом она проговорила:

– Значит, они убили ее?

– Да. Я видел в бинокль, как это произошло. Но я был слишком далеко.

– Расскажите мне.

– Вряд ли от этого будет польза, милая.

– Расскажите!

Негромко, стараясь говорить как можно мягче, Вилли поведал девушке обо всем, что он видел на берегу. Когда он закончил, девушка уткнулась лицом в его плечо. Минут десять она молча пыталась справиться с собой. Повисла гнетущая тишина. Слышен был только скрип снастей и равномерный шум воды, бьющей по бортам.

Когда она наконец подняла голову, ее лицо пылало от ненависти. С болью она воскликнула:

– Почему Джуди? Бред какой-то! Она же добрейшее создание. О Боже, почему?

– Милая, я не знаю, что вообще им было нужно от вас. Ну, поговорим об этом позже, когда сама захочешь.

Казалось, девушка не слышала его слов. Запрокинув голову и глядя в темное небо своими незрячими глазами, она сказала низким голосом:

– Закон их не достанет. Только не здесь. Я хочу убить их.

– Это уже сделано.

Девушка резко повернулась к нему.

– Вы?

Вилли кивнул, но, вспомнив, что она не может видеть его, сказал:

– Да.

– Но у них же было оружие. Я нащупала кобуру у того, который схватил меня.

– Они не сумели им воспользоваться.

Тут впервые раздался голос Лучо:

– У американца есть нож.

– Американца?

– Для Лучо это не имеет значения, милая.

– Расскажите мне подробнее обо всем.

Немного поколебавшись, Вилли все же рассказал коротко, что случилось на вершине склона. Когда он умолк, девушка своими чуткими пальцами легко пробежала по его груди и плечам.

Потом коротко кивнула и недоуменно произнесла:

– Но почему вы решили вмешаться? У вас были свои причины разделаться с ними?

– Ты сама говоришь, что убийство Джуди скорее всего сошло бы им с рук. Вот я и подумал, что сам должен этим заняться. Теперь уж им больше никого не убить.

Усталая грустная улыбка появилась на губах слепой девушки.

– Вы, должно быть, совершенно необыкновенный человек. Но я все равно рада. А как по закону – вам не грозят неприятности?

– Нет. Это исключено. Человек, который был на яхте, не станет кричать о случившемся на каждом перекрестке. Сейчас мы направляемся в южную часть Панама-Сити. Будем там не раньше рассвета. Но до этого мне надо переговорить с тобой. Только скажи, когда соберешься с силами, хорошо?

– Да я и сейчас готова.

– Хорошая девочка. Может, тебе лучше прилечь?

– Мне так удобно. Я ведь не слишком тяжелая, правда?

Вилли понимал, что, чувствуя опустошенность и боль потери, она хочет найти в руках незнакомого человека хоть какую-то опору.

– Да, ты очень легкая, – с нежностью ответил он. – Прежде всего скажи мне, милая, ты знаешь человека по имени Габриэль?

Девушка задумалась, нахмурила брови и покачала головой.

– А что, я должна быть с ним знакома?

– Ну, понимаешь, это именно он стоял на яхте. Он послал тех двух громил схватить тебя.

– И убить Джуди. – Девушка закусила губу, борясь с новым приступом отчаяния. – Простите. Нет, я не знаю никого по имени Габриэль. Зачем я ему понадобилась?

– Это следующий вопрос. Габриэль – крупная птица в преступном мире. Я не представляю, чтобы его могла заинтересовать, например, возможность получить выкуп, но ты случайно не наследница какого-нибудь огромного состояния, а?

– У меня ровно восемь сотен долларов на счету в банке, и крупных поступлений в ближайшее время не ожидается.

– Может, работаешь на правительственное учреждение? Что-нибудь в этом роде?

– Нет. А в каком роде?

– Разведка.

Девушка, наверное, искренне расхохоталась бы, если бы еще могла смеяться.

– Вы считаете, что они берут на работу слепых?

– Мне приходилось встречаться и с более странными случаями. Крупная корпорация? Промышленный шпионаж?

– Почему вы думаете, что я вообще могу где-то работать?

– Ты в любой ситуации способна принять правильное решение, найти выход. Твое лицо говорит об этом. – Гарвин рассуждал спокойно и уверенно, и, хотя девушка была погружена в свое горе, она все же ощутила какое-то удовольствие от его слов. Не успела она ничего ответить, как Вилли вновь заговорил: – Ладно, поступим тогда по-другому. Ты мне все расскажешь о себе с самого начала, ну а я посмотрю, не замечу ли чего-нибудь интересного для человека вроде Габриэля.

– Хорошо.

Девушка начала свой рассказ. Она говорила медленно, иногда надолго останавливаясь. Вилли не торопил ее.

Ее зовут Дайна Пилгрим. Родители уже умерли. Родилась она в Торонто. Ослепла в одиннадцать лет. Она болела тогда менингитом, очень тяжело, просто чудо, что вообще осталась жива. Сейчас ей двадцать два, и она уверена, что больше никогда уже не будет видеть. О ней заботилась ее сестра, Джуди, на два года старше ее. Это Дайне не совсем нравилось, так как из-за нее Джуди редко ходила на свидания, и Дайна считала себя виноватой в том, что личная жизнь Джуди пока не сложилась.

– Я старалась это исправить. Попробовала стать более самостоятельной и даже завести себе друга. Хотя в глубине души вовсе и не хотела этого. Такое странное ощущение. Как вечно слепое свидание. Их было всего двое. Я понятия не имею, как они выглядели. Я даже не очень хорошо представляю, как сама выгляжу. Для первого, я думаю, я была просто экзотическим экземпляром. Очень скоро он бесследно исчез. Джуди была вне себя. Первый и последний раз я слыхала, какой она может быть злой. Второй мне нравился, но сам он только жалел меня. И он никогда бы меня не бросил. Мне пришлось сделать это самой… Ой, простите, вы, наверное, вовсе не это хотели услышать?

Вилли почувствовал, что девушка постепенно приходит в себя. Он знал, что рассказ о собственной жизни подействует на нее успокаивающе.

– Мне все хочется знать, Дайна, – совершенно искренне сказал он. – Продолжай.

Продолжение не заняло много времени. Джуди была первоклассной секретаршей, как раз такой, в каких нуждаются высокопоставленные чиновники. А у Дайны отлично получалось печатание с диктофона…

В этот момент ее голос слегка дрогнул, и Вилли понял, что девушка не во всем откровенна. Странно. Что же она могла скрывать? Но что бы это ни было, Вилли не сомневался: у нее есть на то серьезные причины. Лгать просто так она бы не стала. Он решил пока ни о чем не спрашивать.

Сестры работали вместе, по контракту, переезжая с места на место в Канаде и Штатах. В основном нанимались в солидные корпорации, занимающиеся производством электроэнергии, водоснабжением и разведкой газа. Еще работали на две или три нефтяные и угольные компании. Но Дайна не знала никаких секретов, ничего, что хоть отдаленно могло бы заинтересовать преступные организации. Она была уверена, что так же обстояло и с Джуди.

– И вот недавно мы решили устроить себе отпуск. Перед этим работали особенно много и напряженно. Джуди взяла напрокат машину, и мы проехали через всю Мексику. Это оказалось великолепно. Она была моими глазами. Она так здорово все мне описывала, что я как будто видела это сама. Потом мы решили добраться до Панамы. Здесь собирались сдать машину и сесть на теплоход, идущий в Нью-Йорк или в Сан-Франциско.

Однако сначала Дайне захотелось посетить Жемчужные острова, потому что до этого они всегда жили на материке и им приходилось бывать только на одном-единственном острове – на Лонг-Айленде, но его можно и не считать.

Они сели на маленький пароходик, совершающий рейсы из Панама-Сити до Сан-Мигеля. В тот же день взяли напрокат катер, чтобы побывать на этих крохотных островках и отыскать уединенное местечко, где можно было бы вдоволь поплавать и позагорать.

– Я знаю, это выглядит несколько странно. Но в течение всего отпуска мы вообще делали все, что взбредет в голову, и находили в этом немалое удовольствие. Джуди понравился тот островок. Она заметила проплывающую мимо нас яхту, и мы еще удивились ее появлению, потому что в этих местах нам редко встречались люди. Мы пробыли на берегу не более часа, когда…

Ее голос дрогнул, и она с трудом проглотила подступивший к горлу комок.

– Джуди сказала, что к нам идут двое мужчин. Думаю, они высадились прямо на этом берегу, но она не сразу их заметила. В ее голосе были тревога и страх, и она быстро потащила меня к лодке, но те нас опередили.

Несколько секунд она лежала молча, с закрытыми глазами. Потом сказала:

– Что было потом, я плохо поняла. Думаю, вы знаете об этом больше меня. Ну, так может вам помочь мой рассказ?

– Посмотрим, – медленно ответил Вилли. – Я так понял, что ты была нужна им живая, а с сестрой они сразу собирались покончить. Так, чтобы, обнаружив ее, все решили, что она просто утонула, а вместе с ней утонула и ты, только тело твое унесло в море. Словом, чтобы ты оказалась в руках Габриэля, но никто не стал бы тебя искать.

– Но зачем им все это было нужно?

– Не знаю. А самое главное то, что ничего еще не кончилось. Если Габриэлю действительно нужна ты, так быстро он не отступится. – Девушка вздрогнула. Вилли достал из рюкзака фляжку с бренди и протянул ей. – Ну-ка, глотни.